- Да, если так пойдет и дальше, точно придется искать хорошего доктора… - пробормотал он и отправился принять контрастный душ, надеясь, что таким образом станет похож на человека.
Сны, такие яркие и невероятно реалистичные, начинали сводить его с ума, но никаких предпосылок для психозов у него не было – он не употреблял ничего стремного, пил в меру, можно сказать – и вовсе по праздникам, даже курить недавно бросил, ходил в спортзал и старался следить за тем, что ест. Нервы вот только ни к черту. Бизнес в последний год шел не слишком хорошо, а один из заводиков на Урале и вовсе стал убыточным. Вот, наверное, стоит скинуть балласт и перестать пинать дохлую лошадь… Но сейчас коллекция занимала больше, и адреналин заставлял кровь кипеть. Даже подумалось – если удастся выкупить обе вещички – и ящерку, и шкатулку, - то шкатулку он и правда подарит Идель.
От этой мысли стало горячо даже в холодной воде, и Степан выбрался из душа, проклиная эту так невовремя встретившуюся странную женщину, и в то же время его раздирало на части желание ею завладеть. Еще вчера он мог сказать, что она ему просто понравилась, а уже сегодня он чувствует себя, как подросток во время пубертата. Что за черт! Околдовала она его, что ли? Еще немного – и он готов будет поверить в любую мистику, лишь бы не признаваться себе, что влюбился.
Он замер, откинув полотенце, когда осознал, куда свернули его мысли. Влюбился! Да что за ересь. Он давно оставил попытки встретить ту единственную – слишком быстро ему надоедали женщины и слишком быстро любые отношения изживали себя. Ему всегда было скучно. И все всегда было одинаково. И заканчивалось по одному сценарию. Короткая вспышка чувств, месяц-другой полета – и пустота. Ничего. Бездна, сжирающая все его эмоции и ощущения.
А вот сейчас будто открылся портал в другую реальность. Реальность, в которой он с нетерпением ждет встречи с чернявой смуглой красоткой с башкирскими миндалевидными глазами и телом гибким, как у змеи.
Или ящерки.
Степан попытался прогнать все лишние мысли и заняться подготовкой к аукциону, изучив еще раз лоты и их ожидаемые цены. Заказал легкий завтрак в номер, крепкий кофе – двойной, без молока и подсластителей, проверил рабочие чаты и предупредил заместителя, что до вечера, возможно, будет вне зоны действия сети. Не хотелось отвлекаться. Нужно было сосредоточиться и понять, как обойти Идель. А в том, что именно она будет основным соперником, он не сомневался, особенно после сплетен, услышанных вчера.
На аукционе было не так много людей – он был закрытым и нелегальным. Степан не любил лезть в подобное дерьмо, но ящерка того стоила, эта брошь была сейчас будто символом, что он может выполнить любой каприз сестренки. Когда-то, в их далеком детстве, до того, как отец поднялся на торговле полудрагоценными камнями, а после и купил тот самый заводик, который сейчас уплывает из рук, все было не так прекрасно и радужно. И Степан навсегда запомнил, как сестра хотела украшение – что то была за цацка, из каких камушков, он уже не помнил, но сам факт той неисполненной мечты отчего-то засел в памяти и жалил. Остро и болезненно. И вот когда он увидел ее горящие глаза, когда понял, что желание обладать этой брошкой сродни тому детскому желанию получить браслет… он понял, что хочет исполнить хоть одну ее, пусть и не совсем серьезную, мечту.
Зал с зашторенными шторками был не слишком большой – импровизированная сцена со столиком озарялась изящным светильником из змеевика, посреди зала шел ряд колонн, вдоль которых и расставили стулья для участников. Степан старался не смотреть по сторонам, но заметил много знакомых лиц. Между собой коллекционеры почти не общались, многие были угрюмы и насуплены, словно на похоронах. Впрочем, участие в подобном мероприятии – всегда риск. Если попадется кто-то подставной… но не хотелось думать о плохом.
Особенно когда в зал вошла она – великолепная и сияющая драгоценностями Идель. В черном строгом платье с глубоким декольте, длинном и узком, она казалась змеей, что ползет между колонн прямо к Степану. В ее горящих азартом глазах он прочел вызов и усмехнулся. Хороша, чертовка! Сердце забилось сильнее и в горле пересохло, будто туда попал песок, и Степан закашлялся, с досадой осознав, что ему будто воздуха не хватает. Словно удавкой кто сдавил горло – вспомнился сон и коса на плечах, обернутая вокруг шеи, ее тяжесть и странное чувство, словно из легких выжали весь воздух. В глазах потемнело, но Степан держался изо всех сил, а когда отвел взгляд от зеленющих глаз Идель, то удавка с горла пропала.
- Нехорошо? – вскинула брови женщина, садясь рядом, на соседний стул. – Говорят, магнитные бури…
И чертовы сны.
Степан бросил на нее взгляд – сидит прямо, будто палку проглотила смотрит перед собой уверенно и властно, будто не стул под ней, а трон, гладкие черные волосы заплетены в простую косу, и она свисает длинной змеей, к хребту будто приклеенная. Только у виска сверкает заколка в виде ящерки, из нефрита, кажется… Очень похожа по форме на брошь, кстати.
- Все в порядке, - выдавил сквозь зубы мужчина и уставился на сцену, запрещая себе и смотреть на эту искусительницу.
- Духи камней чутки к их носителям, помни об этом, Степушка, - почти ласково пропела Идель, не глядя на него. Но почему-то показалось, что в ее сладком голосе разливается яд, отравой проникая в каждую клеточку того, кто слышит этот нежный хрипловатый голос.
В этот момент на постаменте появилась чаша из змеевика, словно искрящаяся многогранностью зеленой гаммы камня. Чаша была изумительной по красоте и текстуре, камень притягивал взгляд и манил… Торги начались.
За чашей, которая быстро улетела к незнакомой женщине в красном пиджаке, появился хризолит, затем – золотой Полоз, статуэтка, выполненная так искусно, что змей, казалось, вот-вот оживет. Потом – турмалин, сияющий, полный жизни, и этот сувенир тоже выкупили очень быстро.
Идель пока молчала. Казалось, она совершенно равнодушна к происходящему, и ничто не волнует ее, ничто не интересует.
Пока не вынесли шкатулку. И тогда зеленые глаза вспыхнули от жажды обладания, а в Степане зажглось дикое и совершенно безумное противоречие. Он не собирался гнаться именно за шкатулкой, хотя она и была красива, и за ней тянулся шлейф загадочных историй… Но нестерпимо захотелось переиграть Идель – а потом подарить ей эту вещицу, чтобы сделать какой-то значимый поступок, как-то покорить ее. Показать, что он мужчина и он – победитель.
Зря он затеял эту игру – но понял он это гораздо позже. А пока с азартом перебил ставку красавицы, приготовившись к гонке.
Сны, такие яркие и невероятно реалистичные, начинали сводить его с ума, но никаких предпосылок для психозов у него не было – он не употреблял ничего стремного, пил в меру, можно сказать – и вовсе по праздникам, даже курить недавно бросил, ходил в спортзал и старался следить за тем, что ест. Нервы вот только ни к черту. Бизнес в последний год шел не слишком хорошо, а один из заводиков на Урале и вовсе стал убыточным. Вот, наверное, стоит скинуть балласт и перестать пинать дохлую лошадь… Но сейчас коллекция занимала больше, и адреналин заставлял кровь кипеть. Даже подумалось – если удастся выкупить обе вещички – и ящерку, и шкатулку, - то шкатулку он и правда подарит Идель.
От этой мысли стало горячо даже в холодной воде, и Степан выбрался из душа, проклиная эту так невовремя встретившуюся странную женщину, и в то же время его раздирало на части желание ею завладеть. Еще вчера он мог сказать, что она ему просто понравилась, а уже сегодня он чувствует себя, как подросток во время пубертата. Что за черт! Околдовала она его, что ли? Еще немного – и он готов будет поверить в любую мистику, лишь бы не признаваться себе, что влюбился.
Он замер, откинув полотенце, когда осознал, куда свернули его мысли. Влюбился! Да что за ересь. Он давно оставил попытки встретить ту единственную – слишком быстро ему надоедали женщины и слишком быстро любые отношения изживали себя. Ему всегда было скучно. И все всегда было одинаково. И заканчивалось по одному сценарию. Короткая вспышка чувств, месяц-другой полета – и пустота. Ничего. Бездна, сжирающая все его эмоции и ощущения.
А вот сейчас будто открылся портал в другую реальность. Реальность, в которой он с нетерпением ждет встречи с чернявой смуглой красоткой с башкирскими миндалевидными глазами и телом гибким, как у змеи.
Или ящерки.
Степан попытался прогнать все лишние мысли и заняться подготовкой к аукциону, изучив еще раз лоты и их ожидаемые цены. Заказал легкий завтрак в номер, крепкий кофе – двойной, без молока и подсластителей, проверил рабочие чаты и предупредил заместителя, что до вечера, возможно, будет вне зоны действия сети. Не хотелось отвлекаться. Нужно было сосредоточиться и понять, как обойти Идель. А в том, что именно она будет основным соперником, он не сомневался, особенно после сплетен, услышанных вчера.
На аукционе было не так много людей – он был закрытым и нелегальным. Степан не любил лезть в подобное дерьмо, но ящерка того стоила, эта брошь была сейчас будто символом, что он может выполнить любой каприз сестренки. Когда-то, в их далеком детстве, до того, как отец поднялся на торговле полудрагоценными камнями, а после и купил тот самый заводик, который сейчас уплывает из рук, все было не так прекрасно и радужно. И Степан навсегда запомнил, как сестра хотела украшение – что то была за цацка, из каких камушков, он уже не помнил, но сам факт той неисполненной мечты отчего-то засел в памяти и жалил. Остро и болезненно. И вот когда он увидел ее горящие глаза, когда понял, что желание обладать этой брошкой сродни тому детскому желанию получить браслет… он понял, что хочет исполнить хоть одну ее, пусть и не совсем серьезную, мечту.
Зал с зашторенными шторками был не слишком большой – импровизированная сцена со столиком озарялась изящным светильником из змеевика, посреди зала шел ряд колонн, вдоль которых и расставили стулья для участников. Степан старался не смотреть по сторонам, но заметил много знакомых лиц. Между собой коллекционеры почти не общались, многие были угрюмы и насуплены, словно на похоронах. Впрочем, участие в подобном мероприятии – всегда риск. Если попадется кто-то подставной… но не хотелось думать о плохом.
Особенно когда в зал вошла она – великолепная и сияющая драгоценностями Идель. В черном строгом платье с глубоким декольте, длинном и узком, она казалась змеей, что ползет между колонн прямо к Степану. В ее горящих азартом глазах он прочел вызов и усмехнулся. Хороша, чертовка! Сердце забилось сильнее и в горле пересохло, будто туда попал песок, и Степан закашлялся, с досадой осознав, что ему будто воздуха не хватает. Словно удавкой кто сдавил горло – вспомнился сон и коса на плечах, обернутая вокруг шеи, ее тяжесть и странное чувство, словно из легких выжали весь воздух. В глазах потемнело, но Степан держался изо всех сил, а когда отвел взгляд от зеленющих глаз Идель, то удавка с горла пропала.
- Нехорошо? – вскинула брови женщина, садясь рядом, на соседний стул. – Говорят, магнитные бури…
И чертовы сны.
Степан бросил на нее взгляд – сидит прямо, будто палку проглотила смотрит перед собой уверенно и властно, будто не стул под ней, а трон, гладкие черные волосы заплетены в простую косу, и она свисает длинной змеей, к хребту будто приклеенная. Только у виска сверкает заколка в виде ящерки, из нефрита, кажется… Очень похожа по форме на брошь, кстати.
- Все в порядке, - выдавил сквозь зубы мужчина и уставился на сцену, запрещая себе и смотреть на эту искусительницу.
- Духи камней чутки к их носителям, помни об этом, Степушка, - почти ласково пропела Идель, не глядя на него. Но почему-то показалось, что в ее сладком голосе разливается яд, отравой проникая в каждую клеточку того, кто слышит этот нежный хрипловатый голос.
В этот момент на постаменте появилась чаша из змеевика, словно искрящаяся многогранностью зеленой гаммы камня. Чаша была изумительной по красоте и текстуре, камень притягивал взгляд и манил… Торги начались.
За чашей, которая быстро улетела к незнакомой женщине в красном пиджаке, появился хризолит, затем – золотой Полоз, статуэтка, выполненная так искусно, что змей, казалось, вот-вот оживет. Потом – турмалин, сияющий, полный жизни, и этот сувенир тоже выкупили очень быстро.
Идель пока молчала. Казалось, она совершенно равнодушна к происходящему, и ничто не волнует ее, ничто не интересует.
Пока не вынесли шкатулку. И тогда зеленые глаза вспыхнули от жажды обладания, а в Степане зажглось дикое и совершенно безумное противоречие. Он не собирался гнаться именно за шкатулкой, хотя она и была красива, и за ней тянулся шлейф загадочных историй… Но нестерпимо захотелось переиграть Идель – а потом подарить ей эту вещицу, чтобы сделать какой-то значимый поступок, как-то покорить ее. Показать, что он мужчина и он – победитель.
Зря он затеял эту игру – но понял он это гораздо позже. А пока с азартом перебил ставку красавицы, приготовившись к гонке.
