- Понятно, - поддержал водитель, - гостей надо удивить столичными деликатесами. Хорошо, Константин Федорович, к четырем часам буду здесь.
«Не продавайте вы землю свою за злато и серебро, ибо проклятия вы на себя призовете и не будет вам прощения во все дни без остатка…» ,- заповеди Бога Перуна, нанесенные на деревянные дощечки хранились в жилище волхвов много веков и передавались из поколения в поколение. Боривой принял их от отца, как главную ценность и всю жизнь следовал прописным истинам Древней Мудрости. Старческие пальцы гладили Книгу Бога Перуна, а глаза накрывали слезы безвременья. Седые волосы волхва покрывали плечи и переходили в длинную бороду. Черты лица старца заострились, отчего крупные глаза казались еще больше. Подошло время уходить Боривому из Мира Яви в Мир Нави. Он не боялся смерти, ибо знал, что в любом мире: Мире Яви, Мире Нави и Мире Прави жизнь порождает Вселенная и когда человек исполнит свое предназначение, Вселенная забирает его и направляет на круги Сварги. Жизнь и Смерть не существуют отдельно друг от друга в Природе, а идут рядом.
Боривой полностью прожил свою жизнь без остатка. Познавая Древнюю Мудрость, он нес народам Тартарии наследие Бога Перуна и Предков, завещанные Родам Великой Расы в Ведах. Он призывал рассеинов и святорусов: «Свято чтить Богов и Предков своих, Всегда жить по Совести!» как повелось со времен легендарной страны Даарии – Гипербореи, что затонула вместе с Северным материком Северией Мидгард-Земли.
Ночная духота зависала в воздухе и мешала дышать. Боривой тихо вышел во двор, оперся рукой на изгородь, окружающую жилище и пытался вздохнуть полной грудью. Но вздох обрывался на середине, будто в груди засел одинокий медведь-шатун и закрыл проход воздуха в легкие, как лаз в берлогу. Старый волхв постоял, посмотрел на избу, до половины ушедшую в землю, загон с коровой и вислоухим телком, небольшой стожок свежей травы, сложенный у погребицы. Медленно подошел к жеребцу Серко, привязанному у коновязи, погладил морщинистыми пальцами его морду, вытащил из кармана-сумки, что висела на опоясье, кусочек ржаного хлеба. Жеребец мягкими шершавыми губами собрал хлебушек с ладони хозяина и в знак благодарности, тряхнул головой и зафыркал. Более шести кругов лет прожил Боривой на этом месте, каждый аршин земли помнил, каждую трещинку в бревнах знал.
Вспомнил Боривой как парнишкой помогал отцу копать погребицу, возить из леса лиственные бревна на перекрытие. Заготавливали их на уходящей луне, когда в древесине мало сока. Отец завсегда сначала просил прощения у дерева и разрешения у Святобора , а уже потом размахивался топором по красноватой смоляной древесине. Борива видел потеки смолы по зарубке и понимал, что деревья тоже умеют плакать. Зимами с отцом рубили лед на Таре, возили брусочки на санях и укладывали в погребице ровными рядами. Матушка все жаркое лето хранила в нем молоко, сметану, мясо и прочую снедь. Один Борива вырос в семье, младшие братишки и сестренки в малолетстве уходили в Мир Нави.
Однажды зимой Борива поехал на Тару один, не заметил занесенной снегом полыньи и провалился под лед. Течение закрутило паренька и спасительное окно проруби быстро исчезало из вида. Борива испугался не за себя, а за любимую кобылку Ветру, что будет стоять на морозе посреди реки, пока отец с матерью сдогадаются искать сына. Ледяная вода колола тело тысячью иголок, задерживать дыхание он больше не мог и понял, что совсем близок Мир Нави. И в этот момент из гущи водорослей показалась русалка, ее длинные волосы расплывались зелеными волнами, а полуспящие глаза на бледном красивом лице отливали изумрудами. Речная нимфа ухватила Бориву за воротник овчинного кожушка и потянула обратно к проруби. Вытолкнув паренька на лед, она улыбнулась и проговорила низким мягким голосом:
- Рано тебе еще, Борива, в мир Нави, - и окунувшись в воду, добавила, лукаво прикрывая глаза,- меня Срези зовут. Я давно за тобой наблюдаю. Не бойся меня, летом с тобой поплаваем, - и, рассмеявшись, скрылась в речной глубине.
На удивление всего поселения, Борива даже не заболел после проруби, или русалка его заворожила, или мать хорошо лечила травами и припарками, или сильный волховской стержень засел внутри. Но с того дня не скучал боле Борива в одиночестве, Срези заменила ему и сестер, и братьев, и друзей, и подруг.
На крыльцо вышел сын Гойдя в исподних штанах и неподпоясанной домашней рубахе. Видно, не спал, наблюдал за немочью отца. В прошедшем травене ему исполнилось четыре с половиной круга лет . Белая борода Гойди закрывала грудь, а седые волосы опускались ниже плеч. Сын больше походил на мать, отличался мелкими чертами лица, серыми глазами, но при этом, злым и заносчивым характером. От отца он унаследовал высокий рост и гордую осанку. Гойдя приходил на капище опираясь на посох, но не вершил обряды, а сидел на почетном месте рядом с Боривоем. Все обряды проводил сын Гойди Вожий. Шло пятое лето, как Гойдя передал ему посох Перунов, вырезанный из Дуба- Древа Всемирья, а с ним и всю власть волховства.
За Гойдей выглянула его жена, Верята и остановилась на крыльце, накинув пуховую шаль. Всегда худая и высокая, к старости она располнела и казалась ниже ростом. Верята обычно молчала и никогда не ни в чем не перечила мужу. Всегда говорила тихо и коротко, ходила бесшумно, платок повязывала так, что были видны одни задумчивые глаза. После свадьбы поговаривали, что Верята любила святоруса, но родители-расены выдали ее за Гойдю. И, веселая и шумная Верята, после замужества больше молчала. Отошло ли у нее сердце к Гойде, было не понятно, но двух сыновей они вырастили по заповедям Перуновым.
Старший сын Вожий пятое лето, как принял Посох Перунов. С женой Неседой растили трех сыновей и жили, в пристроенном к общей избе пятистенке.
Младший сын Здива женился на девушке из святорусов и в соседнем поселении с женой растил трех сыновей и трех дочерей.
Гойдя подошел к отцу, сжал его старческую руку.
- Мир Нави зовет меня, - тихо произнес Боривой, - поклонюсь в последний раз светлому храну Святилища Перунова и уйду в Сваргу к покойной жене моей Звените.
- Встретиться с матушкой на круге Сварожьем ты завсегда поспеешь, - сдерживая слезы горечи, проговорил Гойдя. - Ты надел праздничную рубаху с вышивкой волховства, - он все понял.- Мне пойти с тобой?
В древнем роде волхвов жили по заповедям Перуновым: родители любили детей, а дети до конца жизни поддерживали родителей.
- Нет, - твердо ответил старец, - я должен это сделать один. Береги сына и внуков. Зорий вскоре возмужает. Наказываю ему передать Посох Перунов.
Старец снял с пальца тяжелый перстень в золотой оправе солнцеворота и передал сыну.
- Это подарок богини Тары, - сказал он, - этим перстнем Великая Богиня благословила меня на волховство и дала счастье. В день передачи Зорию Посоха Перунова, передай и это кольцо.
- Все сделаю, как сказываешь, - Гойдя в пояс поклонился отцу.
Боривой еще раз окинул взглядом двор, избу, перевел взгляд на небесную реку Ирия. Путеводная Тара ярко горела в мерцающей плеяде звезд. Старец оперся на свой кленовый посох, подержал руку сына в своей, последний раз взглянул в его глаза и неспешно пошел за поселение. Проторенная тропа среди елей вела на высокий берег Тары.
Спуститься к реке Боривому не хватало сил. Он стоял на высоком увале священной Тары в праздничной белой рубахе, вышитой заботливыми руками Неседы, подпоясанной красным кожаным ремнем, в красных сапогах и казался живым воплощением Сварога. Старец бросил в воду заранее припасенный в сумке-кармане камешек. В ночной тишине далеко разнесся над рекой всплеск, послышалось движение и, в водах реки показалась русалка. Срези за многие круги лет сохрнила молодость и красоту, ее зеленые волосы волнами колыхались на речной глади.
- Пришел попрощаться, Срези, - слова давались волхву тяжело, - пора пришла занять свое место на круге Сварги.
- Ты уходишь в мир Нави? Мне жаль, – спросила она, с грустью глядя своими изумрудными глазами на давнего друга, - ты мудрый волхв, говоришь с Богами. Скажи, мы еще свидимся?
- Нет, Срези, - ответил Боривой, - мы боле не повстречаемся. Прошу тебя о помощи детям и внукам моим, коли возникнет опасность. Еще тебе низкий поклон за мое спасение в той проруби, - старец в пояс поклонился русалке.
- Я никогда не причиню вреда вашему роду и всем нашим закажу, - ответила русалка, и слезы побежали по ее бледному лицу, - я помню все доброе, что получила от тебя: как ты выпутывал меня из рыбацких сетей холодной ночью хмуреня , как освободил мой хвост из под земли обвалившегося берега в березень ,- она подплыла к самому берегу и взялась за ветки поникшей ивы,- мы многие лета дружим Боривой, и крепко храним нашу тайну. Ты постарел, а я завсегда останусь молодой. У меня тоже есть просьба, с круга Сварога посматривай на меня и кидай мне звезды. Я буду ждать. И буду вечно помогать твоему роду.
- Даже на круге Сварги я буду помнить и любить тебя, Срези. Хочу тебя еще попросить, - Боривой с трудом стоял, опираясь на посох, но эти слова дались ему еще трудней, - помоги и ей, коли случится нужда, - он опустил голову. Самый могучий волхв Тартарии склонялся в просьбе к русалке. Он хотел промолчать, но слова сами сорвались с его языка. Тут говорила не воля, а любовь. Та безумная любовь, что жила в его сердце долгие лета.
- Я знала, что когда-то ты это скажешь, - Срези с трудом улыбнулась, а слезы капали из ее глаз, и вода священной реки уносила их на дно. Твердый комок подступил к самому горлу. Не в силах говорить, русалка замолчала и нырнула поглубже, что бы родная река смыла слезы с ее лица и боль из ее сердца. И там, на самой глубине реки, она вдруг увидела черный бездонный
Омут и два огромных желтых глаза. До ее слуха донеслись шипящие слова: «Скажииии емуууу. Тыыы должнаааа сказаааать сейчассссс». От страха у Срези остановилось дыхание. Темного Омута боялись все в реке. Говорили, что он не имел дна и открывался несколько раз в лето. Страшный голос, исходящий из Омута приказывал, а те, кто не исполнял приказание, навсегда исчезали из реки. Через мгновение, глаза закрылись, Омут исчез и дно реки осветила Полярная Тара. Срези почувствовала, как вокруг нее забурлила вода и неведомая сила вытолкнула ее на поверхность,- обещаю исполнить твою просьбу, Борива, - проговорила она дрожащим голосом и трясущимися руками вцепилась в ветку ивы, пытаясь удержаться на берегу,- послушай меня еще, - она решила вечно хранить свою тайну, но голос Темного Омута заставил ее, - я очень люблю тебя. Я приметила тебя еще парнишкой и поэтому вытащила из той проруби. Ты понимал, кто я и не боялся меня. Не каждая русалка похвалится дружбой с волхвом. В те минуты, когда ты спасал меня из сетей и из-под земли, касался моего тела своими сильными руками, я была самой счастливой русалкой во всех реках и морях, - Срези еще помолчала, - я понимала, что ты любишь Ведению с той первой встречи у этой ивы. Не единожды я хотела утопить ее, когда она одна купалась в Таре,- водяная дива глубоко вздохнула,- но моя любовь сильнее ревности. Я боялась, что ты меня возненавидишь за ее смерть, - русалка, что есть силы держалась за ветки, - ты пришел именно на это место, Боривой, - тяжелый вздох разлился над водой, - хочешь снова пережить те мгновения?
- Да, - чуть слышно ответил старец, - пойми меня Срези и прости.
- Я все понимаю,- над рекой раздался тихий голос русалки, - побудь с ней и не забывай меня, - она вильнула хвостом и исчезла в речной пучине.
Волхв смотрел на водную гладь, отраженные звезды, склоненную иву, купающую свои ветки в реке, а в памяти всплывали яркие картины прошлого. Именно на этом месте он в первый раз увидел Ведению, на крутом берегу Тары у старой ивы. В ту пору Борива был молод, только познавал каноны волховства и у красных вод священной реки черпал силы. В густой тишине он явно вспомнил ту ночь: широкими взмахами рук Борива рассекал речную гладь и неожиданно услышал чарующий девичий голос. Чтобы не спугнуть певунью, молодой волхв бесшумно подплыл к излучине и увидел юную деву, сидящую на поникшей ветке у самой воды. Даже Луна в тот вечер притихла и безмолвно купалась в прохладных водах Тары. Девушка опустила ноги в воду, подобрала подол расшитой юбки на колени и тихо пела старинную песню о любви молодого воина, ушедшего в дальний поход и его возлюбленной, скучающей в ожидании. Ее серебристый голос плыл над рекой, эхом отдавался у излучин и рассыпался звездами на плесах. Лицо девушки скрывала тень от луны, Боривой подплыл под водой совсем близко и притаился под поникшими кустами пахучей черемухи, чтобы хорошенько рассмотреть певунью. Она не была похожа на расенов, в ней было что-то от святорусов: тонкие черты лица как у богини Тары, красивые очерченные черные брови, прямой нос и припухлые губы. Все приезжающие в Тартарию приходили к отцу на капище и приносили дары, поэтому молодой волхв знал всех девушек из ближних и дальних поселений, а эту красавицу увидел впервые.
Неслышно из воды показалась Срези, что-то сказала Бориве, но он не услышал. Как завороженный смотрел парень на певунью и боялся нарушить очарования песни. Ее голос проникал в его сердце и наполнял душу легким звоном. Девушка закончила петь, поболтала ногами в теплой воде, помахала рукой ранним птахам, поклонилась реке Таре и Большой Луне. Постояв еще немного на берегу, она быстро пошла по лесной тропе.
- Дочь ведуньи,- подсказала Срези, когда девушка скрылась в лесу.
- Это правда? - с горечью спросил Борива. Черемуха сгустилась над головой юноши, как мрачные мысли в его душе. Отец всегда плохо отзывался о ведуньях из леса, призывал гнать их из земель, поэтому они никогда не показывались в поселениях. А люди ходили к ведунье, и она безотказно лечила всех от мала до велика.
- Правда, - проговорила русалка, внимательно вглядываясь в лицо парня,- я ее часто вижу. Она боится людей и приходит купаться по ночам. А что ты так помушнел? - теперь горечь слышалась в голосе Срези.
- Ничего, - задумчиво проговорил Боривой, - пойду я, поздно уже.
Он быстро оделся и поспешил за девушкой. Особый дар передавался у волхвов от отца к сыну и Боривой чутьем понимал, куда пошла незнакомка. Он прошел по ее следу до старой лесной землянки.
С той ночи юноша потерял покой. Несколько раз тайком пробирался к ее жилищу, что бы хоть издали посмотреть на девушку. А через несколько дней случайно столкнулся с ней на тропе к малиннику. Красота певуньи настолько поразила его, что он не смог ничего сказать, а она прошла мимо, мельком взглянув в его сторону.
Наконец он насмелился, пришел к ним домой и предложил Ведении выйти за него замуж. Девушка колола дрова у крыльца и столь удивилась, что ее хочет посватать сын волхва, что в первую минуту опешила.
- Твой отец будет супротив нашей свадьбы, - сказала она, - нам часто говорят о намерении волхвов изгнать нас из лесу, - она опустила топор на чурак и помолчав, добавила, - у меня уже есть жених. На середину листопада в Овсень мы наметили свадьбу, - девушка не боялась Бориву, но понимала, что его любовь может принести им еще большую неприязнь волхвов.
Глава 4.
«Не продавайте вы землю свою за злато и серебро, ибо проклятия вы на себя призовете и не будет вам прощения во все дни без остатка…» ,- заповеди Бога Перуна, нанесенные на деревянные дощечки хранились в жилище волхвов много веков и передавались из поколения в поколение. Боривой принял их от отца, как главную ценность и всю жизнь следовал прописным истинам Древней Мудрости. Старческие пальцы гладили Книгу Бога Перуна, а глаза накрывали слезы безвременья. Седые волосы волхва покрывали плечи и переходили в длинную бороду. Черты лица старца заострились, отчего крупные глаза казались еще больше. Подошло время уходить Боривому из Мира Яви в Мир Нави. Он не боялся смерти, ибо знал, что в любом мире: Мире Яви, Мире Нави и Мире Прави жизнь порождает Вселенная и когда человек исполнит свое предназначение, Вселенная забирает его и направляет на круги Сварги. Жизнь и Смерть не существуют отдельно друг от друга в Природе, а идут рядом.
Боривой полностью прожил свою жизнь без остатка. Познавая Древнюю Мудрость, он нес народам Тартарии наследие Бога Перуна и Предков, завещанные Родам Великой Расы в Ведах. Он призывал рассеинов и святорусов: «Свято чтить Богов и Предков своих, Всегда жить по Совести!» как повелось со времен легендарной страны Даарии – Гипербореи, что затонула вместе с Северным материком Северией Мидгард-Земли.
Ночная духота зависала в воздухе и мешала дышать. Боривой тихо вышел во двор, оперся рукой на изгородь, окружающую жилище и пытался вздохнуть полной грудью. Но вздох обрывался на середине, будто в груди засел одинокий медведь-шатун и закрыл проход воздуха в легкие, как лаз в берлогу. Старый волхв постоял, посмотрел на избу, до половины ушедшую в землю, загон с коровой и вислоухим телком, небольшой стожок свежей травы, сложенный у погребицы. Медленно подошел к жеребцу Серко, привязанному у коновязи, погладил морщинистыми пальцами его морду, вытащил из кармана-сумки, что висела на опоясье, кусочек ржаного хлеба. Жеребец мягкими шершавыми губами собрал хлебушек с ладони хозяина и в знак благодарности, тряхнул головой и зафыркал. Более шести кругов лет прожил Боривой на этом месте, каждый аршин земли помнил, каждую трещинку в бревнах знал.
Вспомнил Боривой как парнишкой помогал отцу копать погребицу, возить из леса лиственные бревна на перекрытие. Заготавливали их на уходящей луне, когда в древесине мало сока. Отец завсегда сначала просил прощения у дерева и разрешения у Святобора , а уже потом размахивался топором по красноватой смоляной древесине. Борива видел потеки смолы по зарубке и понимал, что деревья тоже умеют плакать. Зимами с отцом рубили лед на Таре, возили брусочки на санях и укладывали в погребице ровными рядами. Матушка все жаркое лето хранила в нем молоко, сметану, мясо и прочую снедь. Один Борива вырос в семье, младшие братишки и сестренки в малолетстве уходили в Мир Нави.
Однажды зимой Борива поехал на Тару один, не заметил занесенной снегом полыньи и провалился под лед. Течение закрутило паренька и спасительное окно проруби быстро исчезало из вида. Борива испугался не за себя, а за любимую кобылку Ветру, что будет стоять на морозе посреди реки, пока отец с матерью сдогадаются искать сына. Ледяная вода колола тело тысячью иголок, задерживать дыхание он больше не мог и понял, что совсем близок Мир Нави. И в этот момент из гущи водорослей показалась русалка, ее длинные волосы расплывались зелеными волнами, а полуспящие глаза на бледном красивом лице отливали изумрудами. Речная нимфа ухватила Бориву за воротник овчинного кожушка и потянула обратно к проруби. Вытолкнув паренька на лед, она улыбнулась и проговорила низким мягким голосом:
- Рано тебе еще, Борива, в мир Нави, - и окунувшись в воду, добавила, лукаво прикрывая глаза,- меня Срези зовут. Я давно за тобой наблюдаю. Не бойся меня, летом с тобой поплаваем, - и, рассмеявшись, скрылась в речной глубине.
На удивление всего поселения, Борива даже не заболел после проруби, или русалка его заворожила, или мать хорошо лечила травами и припарками, или сильный волховской стержень засел внутри. Но с того дня не скучал боле Борива в одиночестве, Срези заменила ему и сестер, и братьев, и друзей, и подруг.
На крыльцо вышел сын Гойдя в исподних штанах и неподпоясанной домашней рубахе. Видно, не спал, наблюдал за немочью отца. В прошедшем травене ему исполнилось четыре с половиной круга лет . Белая борода Гойди закрывала грудь, а седые волосы опускались ниже плеч. Сын больше походил на мать, отличался мелкими чертами лица, серыми глазами, но при этом, злым и заносчивым характером. От отца он унаследовал высокий рост и гордую осанку. Гойдя приходил на капище опираясь на посох, но не вершил обряды, а сидел на почетном месте рядом с Боривоем. Все обряды проводил сын Гойди Вожий. Шло пятое лето, как Гойдя передал ему посох Перунов, вырезанный из Дуба- Древа Всемирья, а с ним и всю власть волховства.
За Гойдей выглянула его жена, Верята и остановилась на крыльце, накинув пуховую шаль. Всегда худая и высокая, к старости она располнела и казалась ниже ростом. Верята обычно молчала и никогда не ни в чем не перечила мужу. Всегда говорила тихо и коротко, ходила бесшумно, платок повязывала так, что были видны одни задумчивые глаза. После свадьбы поговаривали, что Верята любила святоруса, но родители-расены выдали ее за Гойдю. И, веселая и шумная Верята, после замужества больше молчала. Отошло ли у нее сердце к Гойде, было не понятно, но двух сыновей они вырастили по заповедям Перуновым.
Старший сын Вожий пятое лето, как принял Посох Перунов. С женой Неседой растили трех сыновей и жили, в пристроенном к общей избе пятистенке.
Младший сын Здива женился на девушке из святорусов и в соседнем поселении с женой растил трех сыновей и трех дочерей.
Гойдя подошел к отцу, сжал его старческую руку.
- Мир Нави зовет меня, - тихо произнес Боривой, - поклонюсь в последний раз светлому храну Святилища Перунова и уйду в Сваргу к покойной жене моей Звените.
- Встретиться с матушкой на круге Сварожьем ты завсегда поспеешь, - сдерживая слезы горечи, проговорил Гойдя. - Ты надел праздничную рубаху с вышивкой волховства, - он все понял.- Мне пойти с тобой?
В древнем роде волхвов жили по заповедям Перуновым: родители любили детей, а дети до конца жизни поддерживали родителей.
- Нет, - твердо ответил старец, - я должен это сделать один. Береги сына и внуков. Зорий вскоре возмужает. Наказываю ему передать Посох Перунов.
Старец снял с пальца тяжелый перстень в золотой оправе солнцеворота и передал сыну.
- Это подарок богини Тары, - сказал он, - этим перстнем Великая Богиня благословила меня на волховство и дала счастье. В день передачи Зорию Посоха Перунова, передай и это кольцо.
- Все сделаю, как сказываешь, - Гойдя в пояс поклонился отцу.
Боривой еще раз окинул взглядом двор, избу, перевел взгляд на небесную реку Ирия. Путеводная Тара ярко горела в мерцающей плеяде звезд. Старец оперся на свой кленовый посох, подержал руку сына в своей, последний раз взглянул в его глаза и неспешно пошел за поселение. Проторенная тропа среди елей вела на высокий берег Тары.
Спуститься к реке Боривому не хватало сил. Он стоял на высоком увале священной Тары в праздничной белой рубахе, вышитой заботливыми руками Неседы, подпоясанной красным кожаным ремнем, в красных сапогах и казался живым воплощением Сварога. Старец бросил в воду заранее припасенный в сумке-кармане камешек. В ночной тишине далеко разнесся над рекой всплеск, послышалось движение и, в водах реки показалась русалка. Срези за многие круги лет сохрнила молодость и красоту, ее зеленые волосы волнами колыхались на речной глади.
- Пришел попрощаться, Срези, - слова давались волхву тяжело, - пора пришла занять свое место на круге Сварги.
- Ты уходишь в мир Нави? Мне жаль, – спросила она, с грустью глядя своими изумрудными глазами на давнего друга, - ты мудрый волхв, говоришь с Богами. Скажи, мы еще свидимся?
- Нет, Срези, - ответил Боривой, - мы боле не повстречаемся. Прошу тебя о помощи детям и внукам моим, коли возникнет опасность. Еще тебе низкий поклон за мое спасение в той проруби, - старец в пояс поклонился русалке.
- Я никогда не причиню вреда вашему роду и всем нашим закажу, - ответила русалка, и слезы побежали по ее бледному лицу, - я помню все доброе, что получила от тебя: как ты выпутывал меня из рыбацких сетей холодной ночью хмуреня , как освободил мой хвост из под земли обвалившегося берега в березень ,- она подплыла к самому берегу и взялась за ветки поникшей ивы,- мы многие лета дружим Боривой, и крепко храним нашу тайну. Ты постарел, а я завсегда останусь молодой. У меня тоже есть просьба, с круга Сварога посматривай на меня и кидай мне звезды. Я буду ждать. И буду вечно помогать твоему роду.
- Даже на круге Сварги я буду помнить и любить тебя, Срези. Хочу тебя еще попросить, - Боривой с трудом стоял, опираясь на посох, но эти слова дались ему еще трудней, - помоги и ей, коли случится нужда, - он опустил голову. Самый могучий волхв Тартарии склонялся в просьбе к русалке. Он хотел промолчать, но слова сами сорвались с его языка. Тут говорила не воля, а любовь. Та безумная любовь, что жила в его сердце долгие лета.
- Я знала, что когда-то ты это скажешь, - Срези с трудом улыбнулась, а слезы капали из ее глаз, и вода священной реки уносила их на дно. Твердый комок подступил к самому горлу. Не в силах говорить, русалка замолчала и нырнула поглубже, что бы родная река смыла слезы с ее лица и боль из ее сердца. И там, на самой глубине реки, она вдруг увидела черный бездонный
Омут и два огромных желтых глаза. До ее слуха донеслись шипящие слова: «Скажииии емуууу. Тыыы должнаааа сказаааать сейчассссс». От страха у Срези остановилось дыхание. Темного Омута боялись все в реке. Говорили, что он не имел дна и открывался несколько раз в лето. Страшный голос, исходящий из Омута приказывал, а те, кто не исполнял приказание, навсегда исчезали из реки. Через мгновение, глаза закрылись, Омут исчез и дно реки осветила Полярная Тара. Срези почувствовала, как вокруг нее забурлила вода и неведомая сила вытолкнула ее на поверхность,- обещаю исполнить твою просьбу, Борива, - проговорила она дрожащим голосом и трясущимися руками вцепилась в ветку ивы, пытаясь удержаться на берегу,- послушай меня еще, - она решила вечно хранить свою тайну, но голос Темного Омута заставил ее, - я очень люблю тебя. Я приметила тебя еще парнишкой и поэтому вытащила из той проруби. Ты понимал, кто я и не боялся меня. Не каждая русалка похвалится дружбой с волхвом. В те минуты, когда ты спасал меня из сетей и из-под земли, касался моего тела своими сильными руками, я была самой счастливой русалкой во всех реках и морях, - Срези еще помолчала, - я понимала, что ты любишь Ведению с той первой встречи у этой ивы. Не единожды я хотела утопить ее, когда она одна купалась в Таре,- водяная дива глубоко вздохнула,- но моя любовь сильнее ревности. Я боялась, что ты меня возненавидишь за ее смерть, - русалка, что есть силы держалась за ветки, - ты пришел именно на это место, Боривой, - тяжелый вздох разлился над водой, - хочешь снова пережить те мгновения?
- Да, - чуть слышно ответил старец, - пойми меня Срези и прости.
- Я все понимаю,- над рекой раздался тихий голос русалки, - побудь с ней и не забывай меня, - она вильнула хвостом и исчезла в речной пучине.
Волхв смотрел на водную гладь, отраженные звезды, склоненную иву, купающую свои ветки в реке, а в памяти всплывали яркие картины прошлого. Именно на этом месте он в первый раз увидел Ведению, на крутом берегу Тары у старой ивы. В ту пору Борива был молод, только познавал каноны волховства и у красных вод священной реки черпал силы. В густой тишине он явно вспомнил ту ночь: широкими взмахами рук Борива рассекал речную гладь и неожиданно услышал чарующий девичий голос. Чтобы не спугнуть певунью, молодой волхв бесшумно подплыл к излучине и увидел юную деву, сидящую на поникшей ветке у самой воды. Даже Луна в тот вечер притихла и безмолвно купалась в прохладных водах Тары. Девушка опустила ноги в воду, подобрала подол расшитой юбки на колени и тихо пела старинную песню о любви молодого воина, ушедшего в дальний поход и его возлюбленной, скучающей в ожидании. Ее серебристый голос плыл над рекой, эхом отдавался у излучин и рассыпался звездами на плесах. Лицо девушки скрывала тень от луны, Боривой подплыл под водой совсем близко и притаился под поникшими кустами пахучей черемухи, чтобы хорошенько рассмотреть певунью. Она не была похожа на расенов, в ней было что-то от святорусов: тонкие черты лица как у богини Тары, красивые очерченные черные брови, прямой нос и припухлые губы. Все приезжающие в Тартарию приходили к отцу на капище и приносили дары, поэтому молодой волхв знал всех девушек из ближних и дальних поселений, а эту красавицу увидел впервые.
Неслышно из воды показалась Срези, что-то сказала Бориве, но он не услышал. Как завороженный смотрел парень на певунью и боялся нарушить очарования песни. Ее голос проникал в его сердце и наполнял душу легким звоном. Девушка закончила петь, поболтала ногами в теплой воде, помахала рукой ранним птахам, поклонилась реке Таре и Большой Луне. Постояв еще немного на берегу, она быстро пошла по лесной тропе.
- Дочь ведуньи,- подсказала Срези, когда девушка скрылась в лесу.
- Это правда? - с горечью спросил Борива. Черемуха сгустилась над головой юноши, как мрачные мысли в его душе. Отец всегда плохо отзывался о ведуньях из леса, призывал гнать их из земель, поэтому они никогда не показывались в поселениях. А люди ходили к ведунье, и она безотказно лечила всех от мала до велика.
- Правда, - проговорила русалка, внимательно вглядываясь в лицо парня,- я ее часто вижу. Она боится людей и приходит купаться по ночам. А что ты так помушнел? - теперь горечь слышалась в голосе Срези.
- Ничего, - задумчиво проговорил Боривой, - пойду я, поздно уже.
Он быстро оделся и поспешил за девушкой. Особый дар передавался у волхвов от отца к сыну и Боривой чутьем понимал, куда пошла незнакомка. Он прошел по ее следу до старой лесной землянки.
С той ночи юноша потерял покой. Несколько раз тайком пробирался к ее жилищу, что бы хоть издали посмотреть на девушку. А через несколько дней случайно столкнулся с ней на тропе к малиннику. Красота певуньи настолько поразила его, что он не смог ничего сказать, а она прошла мимо, мельком взглянув в его сторону.
Наконец он насмелился, пришел к ним домой и предложил Ведении выйти за него замуж. Девушка колола дрова у крыльца и столь удивилась, что ее хочет посватать сын волхва, что в первую минуту опешила.
- Твой отец будет супротив нашей свадьбы, - сказала она, - нам часто говорят о намерении волхвов изгнать нас из лесу, - она опустила топор на чурак и помолчав, добавила, - у меня уже есть жених. На середину листопада в Овсень мы наметили свадьбу, - девушка не боялась Бориву, но понимала, что его любовь может принести им еще большую неприязнь волхвов.
