В середине листопада Ведения вышла замуж за Дария - крепкого рослого парня из святорусов. Душу Боривы захватила жгучая обида, она не проходила со временем, а жгла сильнее. Боривой пытался ухаживать за другими девушками, но внутри его росли не привязанность, а неприязнь. Шли годы, а Боривой не мог подобрать себе спутницу жизни. Ему нужна была только Ведения. Иногда он видел ее, но она всегда старалась отвернуться и скрыться. А он уходил в лес, садился под сосной или кедром и пытался унять боль души.
И в эту ночь старец пережил ту же боль. Сильная и всепоглощающая любовь до сих пор жила в его сердце. Боривой еще постоял на высоком берегу Тары, посмотрел на изгибы священной реки и продолжил свой путь.
Тропа уходила в лес. А в душе волхва всплывали моменты прошедших кругов лет. После свадьбы Ведении, он с головой ушел в волховство, в надежде заглушить кровоточащую рану. Сутками не уходил с капища и полностью перестроил святилище. И Бог Тарх отблагодарил Боривоя за созидание, послал ему девушку, которую приняла изболевшаяся душа. Через два лета к концу сеченя тихая и спокойная Звенита родила сына Гойдю. Постепенно, боль в душе притупилась, но разрасталась злоба и обида. Боривой понимал, что единственная возможность преодолеть боль, не видеть и не слышать о Ведении. И он продолжил извечную борьбу волхвов против лесных ведуний.
------
Константин легкой походкой вошел в здание Академии и поднялся на второй этаж в свою кафедру. Только он открыл дверь в учебную часть, как привычно почувствовал настойчивые взгляды двух сотрудниц.
Заведующая кафедрой, Станислава Сигизмундовна – пожилая дама, недавно отметившая свое шестидесяти пятилетие, все еще работала. Ее польские корни явно прослеживались в голубых глазах и светлых волнистых волосах, которые она укладывала высокой прической на манер времен Екатерины Великой. Острый нос, тонкие губы и высокие брови подчеркивали решимость и стойкость в исполнении любых вопросов. В семидесятых годах прошлого века, она блестяще окончила эту же Академию и вышла замуж за своего однокурсника. Вместе они достаточно поколесили по военным городкам СССР. Причем, Станислава никогда не сидела без дела, а всегда работала наравне с мужем. В конце девяностых, опять же вместе с мужем, вернулись в столицу и занялись обустройством новой кафедры в Военной Академии. Пять лет назад она похоронила мужа, заняла его место и теперь безвылазно сидела на работе. Единственный ее сын жил в Германии, дачи завкафедрой не имела. Основной смысл жизни для Станиславы Сигизмундовны свелся к работе: она приходила раньше всех и уходила позже всех.
Ее секретарь – Тамара Николаевна, в свои сорок два выглядела на тридцать пять. Она не вылезала из салонов красоты, на свои жиденькие темно-русые волосы нарастила пепельные до пояса, тонкие светлые брови превратила в толстые черные дуги. И даже не побоялась косметической операции, превратив свой широкий нос в греческий. Ее ухоженное личико с неброским макияжем, пальчики с модным маникюром, глубокое декольте и стройная походка сводили с ума многих преподавателей – мужчин. Тамара Николаевна давно уехала от своего мужа-старшины из таежного гарнизона и через знакомых устроилась на работу в Военную Академию в Москве. Этим летом она выдала замуж единственную дочь и теперь все силы приложила к поиску подходящего мужа с жильем, а свою однокомнатную квартиру оставить семейству дочурки.
Обе женщины, старались склонить к женитьбе на Тамаре заядлого холостяка Константина Ковалева. Причем, способы женщины использовали всякие разные: от домашних пирогов до приглашения в ресторан, с последующим «кофе в постель». Но Костя, как стойкий оловянный солдатик, всегда заранее просчитывал уловки сотрудниц и удачно изворачивался от их притязаний на его свободу. Это не ослабляло пыл сослуживиц, каждый раз они меняли тактику наступления, но не сдавали своих позиций, а переходили к длительной осаде.
И в это утро, Костя прибыл на кафедру, заранее выставив оборону по всем фронтам. Честно сказать, эта борьба ему уже изрядно надоела. Он даже придумал легенду, что у него есть жена, но ни завкафедрой, ни секретарь не верили в эту сказку, так как ни одного подтверждающего факта предоставлено не было. Станислава Сигизмундовна, как бывалый военный, умело продумывала тактику действий и ни одна разведка не предоставляла никаких сведений о наличии у Кости жены. Правда, Ковалев показывал им какие-то фотографии с поездки на Черное море этим летом, где он якобы отдыхал с женой. Но, мимолетность курортных романов женщины в серьез не принимали.
В середине ноября Костя сообщил женщинам, что его жена поехала навестить старенькую мать в Сибирь. И начал громко мечтать о ее скорейшем возвращении в связи с приближением Нового года. Он звонил Лиде при завкафедрой или секретаре и нарочито передавал своей возлюбленной воздушные поцелуи. Битва за его свободу перешла во временное затишье. Хотя, такое затишье обычно бывает перед мощным наступлением, и мужчина очень ждал Лиду, чтобы отлично встретить Новый год, а потом показать сослуживицам их семейные фотографии. Этим он надеялся остудить пыл воинственных женщин и перевести их атаки в капитуляцию.
Мужчина зашел, разделся и, как всегда, повесил свое пальто на старинную трехногую вешалку, которая уже стала достопримечательностью кафедры. Строгое пальто под шинель с каракулевым воротником Станиславы Сигизмундовны, по-походному висело на вешалке, и только новая норковая шуба Тамары Николаевны бережно содержалась на плечиках.
- Доброе утро, - приветствовал Константин женщин, причесывая свои мелкие кудри ,- с наступающим праздником. Это - для дорогих женщин кафедры, - он положил на стол Станиславе Сигизмундовне коробку элитных конфет,- попьете чайку к празднику. Как настроение? - задал он вопрос сразу обеим дамам.
- Спасибо, - Станислава Сигизмундовна открыла коробку и умом военного оценила содержимое, - можно и чаек поставить.
- У нас всегда хорошее, - ответила Тамара Николаевна томным голосом, в котором чувствовалась безудержная страсть одинокой женщины. Сегодня она была неотразима в темно бордовом коктейльном платье с праздничным макияжем, - а у вас?
- У меня лучше всех, - парировал Костя, - на улице «мороз и солнце». Очень ждем прихода Нового года.
- Как праздники собираетесь встречать? - Тамара Николаевна пристально посмотрела на Костю и немного наклонилась вперед, доставая карандаш из настольной подставки, что бы мужчина обратил внимание на ее высокую грудь в разрезе декольте.
- Надеюсь встретить в теплой семейной обстановке, - Костя не удостоил своим взглядом прелести секретарши, а выложил на стол из кожаной папки пачку самостоятельных работ курсантов.
- Все-таки проверили все самостоятельные работы? - уточнила Станислава Сигизмундовна.
- Да, - ответил Костя, взял журнал и начал выставлять оценки, - вчера до двух часов ночи сидел. Не хочу оставлять работу этого года на новый. Праздники надеюсь провести, как никогда.
- Поедите к матери опять? - уточнила Тамара Николаевна и окинула Костю таким взглядом, как будто он уже раздетый ждал ее в постели.
- Посмотрим, - мужчина сосредоточенно писал в журнале, - хочу успеть везде: и в Москве, и к матери, - он решил перевести разговор,- а у вас какие планы?
- У нас все как обычно, - Станислава Сигизмундовна, что-то увлеченно писала, - думаю дня через три на работу прийти. Столько дел накопилось, не хочу откладывать на «после каникул». А в Новый год буду всю ночь смотреть «Голубой огонек» по телевизору.
- А я тоже мечтаю встретить праздник в семейной обстановке, - Тамара Николаевна сложила руки на столе и зазывно посмотрела на Костю.
- В чем же дело? - уточнил Костя, не поднимая глаз от журнала, - дочь же с мужем с вами живут.
- Я имею в виду семейную обстановку: я и муж, мой муж, - томно и медленно проговорила секретарша и сделала ударение на слове «мой».
- И что же мешает? - Косте начал надоедать этот разговор намеками, - у нас в Академии предостаточно одиноких мужчин. Любой не откажется встретить праздник за домашним столом в кругу такой интересной женщины.
- Любой говорите, - она решила поймать его на слове и вложила в ответ женскую надежду, - вот я вас и приглашаю. Домашнюю обстановку гарантирую и вкусно-питательное общение тоже.
- К сожалению, - Костя выкручивался из тупикового состояния, - меня уже пригласили. Могу поговорить с одинокими мужчинами, которые будут рады встретить Новый год с вами и под бой курантов заесть шампанское домашним салатом.
- А вы? - решила пойти на абордаж Тамара Николаевна и продолжала томным голосом, как будто Костя уже открывал вино в ее квартире, - вы не хотите провести со мной Новый год? Домашний салат и шампанское под бой курантов будут обязательно и …не только.
- К сожалению, Тамара Николаевна, - и в этот момент прозвенел спасительный звонок, - ой, елки. Заговорились и про занятия забыли. Бежать пора, - и мужчина, собирая бумаги со стола, поспешил в аудиторию.
Женщины остались опять ни с чем и переглянулись.
- Не будем терять надежду, - многозначительно произнесла Станислава Сигизмундовна, как на военном совете в штабе армии и отложила бумаги, - и отступать. Еще не известно, чем закончится их семейная новогодняя идиллия. И не забывайте про наш козырный план. На войне все средства хороши. Главное – не торопиться и верить в победу.
- Вот именно, - поддержала Тамара Николаевна, - еще сам позвонит и напросится. А я подожду.
За всю жизнь, не было дня, чтобы Боривой не ходил к капищу. Но сегодня силы покидали волхва и только к полночи, пришел он на высокий увал рядом с Тарой. Это место Силы Земли еще далекие предки отметили как святилище и назвали «Тарский увал Перуна». Древнее капище несколько раз перестраивалось, обносилось дополнительными рвами.
Боривой смотрел на свое детище и снова вспоминал, как в день свадьбы Ведении он пришел сюда, упал на колени и просил Богиню Ладу дать ему силы пережить эту боль. Клялся Сварогу, что исполнит даже неисполнимое, лишь бы забыть Ведению. Умолял Макошь вплести в нить его жизни нить другой девы.
И Боги услышали его. Послали детей Перуновых: Тарха Даждьбога с сестрой Тарой. Облаченные в светлые одежды расенов они прибыли на легкой вайтмане. Высокий и могучий Даждьбог возвышался до первого уровня капища, смотрел из-под нависших бровей испытывающим взглядом карих глаз. Тара Перуновна – вечно юная и молодая, ступала легко и величестенно. Ее русая коса спускалась ниже пояса, очелье украшала тончайшая вышивка и причудливые узоры. Они дали наказ Бориве.
- Мы поможем тебе,- произнес Тарх Даждьбог Перунович глядя в глаза молодому волхву, - боль в твоей душе притупится и сердце примет иную деву, когда ты воздвигнешь хран отцу нашему Перуну, по всем канонам, как записано в Книге Мудрости.
Светлая Богиня Тара, сняв с пальца кольцо, надела его на палец волхва.
- Береги его, - наказала она,- кольцо придаст силы в сем нелегком труде. Передашь его самому достойному и помни, в трудную минуту нужно только попросить кольцо и оно поможет.
Божественные брат с сестрой сели в небесную вайтману и унеслись в Мир Прави, а Борива уснул крепким сном.
И с того дня началась работа. Не нарушая капише, Борива значительно расширил и углубил остовницу. В подземной части будущего храна он обустроил огневище для проведения огненных обрядов, и место для хранения треб и будущих жертв. Под стены будущего храна Борива положил каменные глыбы, что находил в крутоярах берегов рек Тары и Кайласки.
Нижнее капище сложил из толстых стволов вековой лиственницы. Проемы для окон вырубил широкие, чтобы было светло проводить тризны по умершим и погибшим, и много свежего воздуха при свершении мистерий и обычных служб.
Над верхним капищем молодой волхв трудился особенно долго. В Книге Мудрости Перуна записано, что в Сварожьем круге шестнадцать чертогов, и в верхнем капище должно быть столько же стен. Здесь предначертано проводить обряды в честь Бога Перуна и его детей Тарха и Тары, и каждый угол и каждое бревнышко должны соответствовать своему предназначению. Целое лето юноша подбирал ровные деревья, вырубал короткие бревнышки и складывал круглый сруб из шестнадцати стен.
Небесное капище в форме девятиконечной звезды венчалось девятью куполами. Борива долго думал, какие купола ему возвести, советовался с отцом и дедом, наизусть выучил страницы Книги Мудрости. Он снова и снова обходил хран, рисовал на земле схемы, но все казалось не то, что нужно. Подсказка пришла сама самой. Уставши, он уснул на верхнем капище храна и увидел сон.
…Тихое летнее утро. Солнце встает за высокими елями, над стеклянной гладью воды стелется легкий туман. Он идет по берегу Тары в длинной вышитой рубахе, подпоясанной красным поясом. Светло-русые волосы, доходящие до плеч, подхвачены по лбу красным очельем. Вокруг празднично одетые расены, молодые водят хороводы, старые сидят на бревнах. От Тарского увала ему навстречу идет невысокая девушка с русой косой. Праздничная женская рубаха украшена вышивкой на груди, рукавах и по низу. Девушка улыбается, протягивает ему каравай на вышитом полотенце и кланяется. Он отламывает хлеб, макает его в солонку. Они берутся за руки и кружатся. Вокруг улыбаются люди, звучит дудочка, светит солнце и озаряет искристым светом хран.
Борива смотрит на капище и видит готовый хран и девять куполов, его венчающих. Девять и все разные: разные по цвету, резьбе, форме. Они начинают двигаться, показывая ему всю свою красоту и неповторимость. И все вокруг начинает вращаться. Борива оборачивается и видит Ведению на середине реки. Она стоит на воде в той же одежде, что и в ту ночь. И вдруг полил дождь сплошной стеной и закрыл Ведению. Борива побежал к ней, но водяной вихрь закружил его с огромной силой…И он проснулся.
Сон оказался вещим, Боривой изготовил все девять куполов храна такими, какими увидел во сне. И не было во всей Тартарии красивее их.
На каждом капище Боривой установил чуры из сухого дуба выше своего роста, с ликом Богов: Перуна, Макоши и Сварога, обращенные ко входу. Жертвенные камни (алтари) Боривой искал в тайге и по берегам рек. При слиянии Тары и Кайласки нашел глыбы правильной формы с древними письменами. Поблагодарил Святобора за находку и установил перед ликом чура на каждом уровне. На нижнем капище краду (огневище) выложил перед жертвенником из таких же камней. Перевозили их зараз запряженными по пять-шесть лошадей.
Опащку вокруг храна выкладывал тоже каменную, в форме яйца, острым углом за спину чура, а широким перед ликом, в три круга. Чтобы надежнее защитить капище от темных сил.
Не одно лето работал Боривой над храном, уходил из дому с утренней зарей, а приходил после полуночной. Уставал больно, но Сила Земли Тарского увала передавалась ему, утром юноша вставал бодрым и вновь принимался за работу.
На освящении храна собрались много расенов и святорусов. Перед старейшинами Родов, на Большом Кругу верхнего капища отец передал Боривому Посох Верховного волхва. К этому времени Боривой возмужал, познал Книгу Мудрости Перуна и воздвиг хран.
- Посох Волховской, - говорил отец, - Крепью Сварожьей стал, вокруг него ходят Солнце и Луна.
И в эту ночь старец пережил ту же боль. Сильная и всепоглощающая любовь до сих пор жила в его сердце. Боривой еще постоял на высоком берегу Тары, посмотрел на изгибы священной реки и продолжил свой путь.
Тропа уходила в лес. А в душе волхва всплывали моменты прошедших кругов лет. После свадьбы Ведении, он с головой ушел в волховство, в надежде заглушить кровоточащую рану. Сутками не уходил с капища и полностью перестроил святилище. И Бог Тарх отблагодарил Боривоя за созидание, послал ему девушку, которую приняла изболевшаяся душа. Через два лета к концу сеченя тихая и спокойная Звенита родила сына Гойдю. Постепенно, боль в душе притупилась, но разрасталась злоба и обида. Боривой понимал, что единственная возможность преодолеть боль, не видеть и не слышать о Ведении. И он продолжил извечную борьбу волхвов против лесных ведуний.
------
Константин легкой походкой вошел в здание Академии и поднялся на второй этаж в свою кафедру. Только он открыл дверь в учебную часть, как привычно почувствовал настойчивые взгляды двух сотрудниц.
Заведующая кафедрой, Станислава Сигизмундовна – пожилая дама, недавно отметившая свое шестидесяти пятилетие, все еще работала. Ее польские корни явно прослеживались в голубых глазах и светлых волнистых волосах, которые она укладывала высокой прической на манер времен Екатерины Великой. Острый нос, тонкие губы и высокие брови подчеркивали решимость и стойкость в исполнении любых вопросов. В семидесятых годах прошлого века, она блестяще окончила эту же Академию и вышла замуж за своего однокурсника. Вместе они достаточно поколесили по военным городкам СССР. Причем, Станислава никогда не сидела без дела, а всегда работала наравне с мужем. В конце девяностых, опять же вместе с мужем, вернулись в столицу и занялись обустройством новой кафедры в Военной Академии. Пять лет назад она похоронила мужа, заняла его место и теперь безвылазно сидела на работе. Единственный ее сын жил в Германии, дачи завкафедрой не имела. Основной смысл жизни для Станиславы Сигизмундовны свелся к работе: она приходила раньше всех и уходила позже всех.
Ее секретарь – Тамара Николаевна, в свои сорок два выглядела на тридцать пять. Она не вылезала из салонов красоты, на свои жиденькие темно-русые волосы нарастила пепельные до пояса, тонкие светлые брови превратила в толстые черные дуги. И даже не побоялась косметической операции, превратив свой широкий нос в греческий. Ее ухоженное личико с неброским макияжем, пальчики с модным маникюром, глубокое декольте и стройная походка сводили с ума многих преподавателей – мужчин. Тамара Николаевна давно уехала от своего мужа-старшины из таежного гарнизона и через знакомых устроилась на работу в Военную Академию в Москве. Этим летом она выдала замуж единственную дочь и теперь все силы приложила к поиску подходящего мужа с жильем, а свою однокомнатную квартиру оставить семейству дочурки.
Обе женщины, старались склонить к женитьбе на Тамаре заядлого холостяка Константина Ковалева. Причем, способы женщины использовали всякие разные: от домашних пирогов до приглашения в ресторан, с последующим «кофе в постель». Но Костя, как стойкий оловянный солдатик, всегда заранее просчитывал уловки сотрудниц и удачно изворачивался от их притязаний на его свободу. Это не ослабляло пыл сослуживиц, каждый раз они меняли тактику наступления, но не сдавали своих позиций, а переходили к длительной осаде.
И в это утро, Костя прибыл на кафедру, заранее выставив оборону по всем фронтам. Честно сказать, эта борьба ему уже изрядно надоела. Он даже придумал легенду, что у него есть жена, но ни завкафедрой, ни секретарь не верили в эту сказку, так как ни одного подтверждающего факта предоставлено не было. Станислава Сигизмундовна, как бывалый военный, умело продумывала тактику действий и ни одна разведка не предоставляла никаких сведений о наличии у Кости жены. Правда, Ковалев показывал им какие-то фотографии с поездки на Черное море этим летом, где он якобы отдыхал с женой. Но, мимолетность курортных романов женщины в серьез не принимали.
В середине ноября Костя сообщил женщинам, что его жена поехала навестить старенькую мать в Сибирь. И начал громко мечтать о ее скорейшем возвращении в связи с приближением Нового года. Он звонил Лиде при завкафедрой или секретаре и нарочито передавал своей возлюбленной воздушные поцелуи. Битва за его свободу перешла во временное затишье. Хотя, такое затишье обычно бывает перед мощным наступлением, и мужчина очень ждал Лиду, чтобы отлично встретить Новый год, а потом показать сослуживицам их семейные фотографии. Этим он надеялся остудить пыл воинственных женщин и перевести их атаки в капитуляцию.
Мужчина зашел, разделся и, как всегда, повесил свое пальто на старинную трехногую вешалку, которая уже стала достопримечательностью кафедры. Строгое пальто под шинель с каракулевым воротником Станиславы Сигизмундовны, по-походному висело на вешалке, и только новая норковая шуба Тамары Николаевны бережно содержалась на плечиках.
- Доброе утро, - приветствовал Константин женщин, причесывая свои мелкие кудри ,- с наступающим праздником. Это - для дорогих женщин кафедры, - он положил на стол Станиславе Сигизмундовне коробку элитных конфет,- попьете чайку к празднику. Как настроение? - задал он вопрос сразу обеим дамам.
- Спасибо, - Станислава Сигизмундовна открыла коробку и умом военного оценила содержимое, - можно и чаек поставить.
- У нас всегда хорошее, - ответила Тамара Николаевна томным голосом, в котором чувствовалась безудержная страсть одинокой женщины. Сегодня она была неотразима в темно бордовом коктейльном платье с праздничным макияжем, - а у вас?
- У меня лучше всех, - парировал Костя, - на улице «мороз и солнце». Очень ждем прихода Нового года.
- Как праздники собираетесь встречать? - Тамара Николаевна пристально посмотрела на Костю и немного наклонилась вперед, доставая карандаш из настольной подставки, что бы мужчина обратил внимание на ее высокую грудь в разрезе декольте.
- Надеюсь встретить в теплой семейной обстановке, - Костя не удостоил своим взглядом прелести секретарши, а выложил на стол из кожаной папки пачку самостоятельных работ курсантов.
- Все-таки проверили все самостоятельные работы? - уточнила Станислава Сигизмундовна.
- Да, - ответил Костя, взял журнал и начал выставлять оценки, - вчера до двух часов ночи сидел. Не хочу оставлять работу этого года на новый. Праздники надеюсь провести, как никогда.
- Поедите к матери опять? - уточнила Тамара Николаевна и окинула Костю таким взглядом, как будто он уже раздетый ждал ее в постели.
- Посмотрим, - мужчина сосредоточенно писал в журнале, - хочу успеть везде: и в Москве, и к матери, - он решил перевести разговор,- а у вас какие планы?
- У нас все как обычно, - Станислава Сигизмундовна, что-то увлеченно писала, - думаю дня через три на работу прийти. Столько дел накопилось, не хочу откладывать на «после каникул». А в Новый год буду всю ночь смотреть «Голубой огонек» по телевизору.
- А я тоже мечтаю встретить праздник в семейной обстановке, - Тамара Николаевна сложила руки на столе и зазывно посмотрела на Костю.
- В чем же дело? - уточнил Костя, не поднимая глаз от журнала, - дочь же с мужем с вами живут.
- Я имею в виду семейную обстановку: я и муж, мой муж, - томно и медленно проговорила секретарша и сделала ударение на слове «мой».
- И что же мешает? - Косте начал надоедать этот разговор намеками, - у нас в Академии предостаточно одиноких мужчин. Любой не откажется встретить праздник за домашним столом в кругу такой интересной женщины.
- Любой говорите, - она решила поймать его на слове и вложила в ответ женскую надежду, - вот я вас и приглашаю. Домашнюю обстановку гарантирую и вкусно-питательное общение тоже.
- К сожалению, - Костя выкручивался из тупикового состояния, - меня уже пригласили. Могу поговорить с одинокими мужчинами, которые будут рады встретить Новый год с вами и под бой курантов заесть шампанское домашним салатом.
- А вы? - решила пойти на абордаж Тамара Николаевна и продолжала томным голосом, как будто Костя уже открывал вино в ее квартире, - вы не хотите провести со мной Новый год? Домашний салат и шампанское под бой курантов будут обязательно и …не только.
- К сожалению, Тамара Николаевна, - и в этот момент прозвенел спасительный звонок, - ой, елки. Заговорились и про занятия забыли. Бежать пора, - и мужчина, собирая бумаги со стола, поспешил в аудиторию.
Женщины остались опять ни с чем и переглянулись.
- Не будем терять надежду, - многозначительно произнесла Станислава Сигизмундовна, как на военном совете в штабе армии и отложила бумаги, - и отступать. Еще не известно, чем закончится их семейная новогодняя идиллия. И не забывайте про наш козырный план. На войне все средства хороши. Главное – не торопиться и верить в победу.
- Вот именно, - поддержала Тамара Николаевна, - еще сам позвонит и напросится. А я подожду.
Глава 5.
За всю жизнь, не было дня, чтобы Боривой не ходил к капищу. Но сегодня силы покидали волхва и только к полночи, пришел он на высокий увал рядом с Тарой. Это место Силы Земли еще далекие предки отметили как святилище и назвали «Тарский увал Перуна». Древнее капище несколько раз перестраивалось, обносилось дополнительными рвами.
Боривой смотрел на свое детище и снова вспоминал, как в день свадьбы Ведении он пришел сюда, упал на колени и просил Богиню Ладу дать ему силы пережить эту боль. Клялся Сварогу, что исполнит даже неисполнимое, лишь бы забыть Ведению. Умолял Макошь вплести в нить его жизни нить другой девы.
И Боги услышали его. Послали детей Перуновых: Тарха Даждьбога с сестрой Тарой. Облаченные в светлые одежды расенов они прибыли на легкой вайтмане. Высокий и могучий Даждьбог возвышался до первого уровня капища, смотрел из-под нависших бровей испытывающим взглядом карих глаз. Тара Перуновна – вечно юная и молодая, ступала легко и величестенно. Ее русая коса спускалась ниже пояса, очелье украшала тончайшая вышивка и причудливые узоры. Они дали наказ Бориве.
- Мы поможем тебе,- произнес Тарх Даждьбог Перунович глядя в глаза молодому волхву, - боль в твоей душе притупится и сердце примет иную деву, когда ты воздвигнешь хран отцу нашему Перуну, по всем канонам, как записано в Книге Мудрости.
Светлая Богиня Тара, сняв с пальца кольцо, надела его на палец волхва.
- Береги его, - наказала она,- кольцо придаст силы в сем нелегком труде. Передашь его самому достойному и помни, в трудную минуту нужно только попросить кольцо и оно поможет.
Божественные брат с сестрой сели в небесную вайтману и унеслись в Мир Прави, а Борива уснул крепким сном.
И с того дня началась работа. Не нарушая капише, Борива значительно расширил и углубил остовницу. В подземной части будущего храна он обустроил огневище для проведения огненных обрядов, и место для хранения треб и будущих жертв. Под стены будущего храна Борива положил каменные глыбы, что находил в крутоярах берегов рек Тары и Кайласки.
Нижнее капище сложил из толстых стволов вековой лиственницы. Проемы для окон вырубил широкие, чтобы было светло проводить тризны по умершим и погибшим, и много свежего воздуха при свершении мистерий и обычных служб.
Над верхним капищем молодой волхв трудился особенно долго. В Книге Мудрости Перуна записано, что в Сварожьем круге шестнадцать чертогов, и в верхнем капище должно быть столько же стен. Здесь предначертано проводить обряды в честь Бога Перуна и его детей Тарха и Тары, и каждый угол и каждое бревнышко должны соответствовать своему предназначению. Целое лето юноша подбирал ровные деревья, вырубал короткие бревнышки и складывал круглый сруб из шестнадцати стен.
Небесное капище в форме девятиконечной звезды венчалось девятью куполами. Борива долго думал, какие купола ему возвести, советовался с отцом и дедом, наизусть выучил страницы Книги Мудрости. Он снова и снова обходил хран, рисовал на земле схемы, но все казалось не то, что нужно. Подсказка пришла сама самой. Уставши, он уснул на верхнем капище храна и увидел сон.
…Тихое летнее утро. Солнце встает за высокими елями, над стеклянной гладью воды стелется легкий туман. Он идет по берегу Тары в длинной вышитой рубахе, подпоясанной красным поясом. Светло-русые волосы, доходящие до плеч, подхвачены по лбу красным очельем. Вокруг празднично одетые расены, молодые водят хороводы, старые сидят на бревнах. От Тарского увала ему навстречу идет невысокая девушка с русой косой. Праздничная женская рубаха украшена вышивкой на груди, рукавах и по низу. Девушка улыбается, протягивает ему каравай на вышитом полотенце и кланяется. Он отламывает хлеб, макает его в солонку. Они берутся за руки и кружатся. Вокруг улыбаются люди, звучит дудочка, светит солнце и озаряет искристым светом хран.
Борива смотрит на капище и видит готовый хран и девять куполов, его венчающих. Девять и все разные: разные по цвету, резьбе, форме. Они начинают двигаться, показывая ему всю свою красоту и неповторимость. И все вокруг начинает вращаться. Борива оборачивается и видит Ведению на середине реки. Она стоит на воде в той же одежде, что и в ту ночь. И вдруг полил дождь сплошной стеной и закрыл Ведению. Борива побежал к ней, но водяной вихрь закружил его с огромной силой…И он проснулся.
Сон оказался вещим, Боривой изготовил все девять куполов храна такими, какими увидел во сне. И не было во всей Тартарии красивее их.
На каждом капище Боривой установил чуры из сухого дуба выше своего роста, с ликом Богов: Перуна, Макоши и Сварога, обращенные ко входу. Жертвенные камни (алтари) Боривой искал в тайге и по берегам рек. При слиянии Тары и Кайласки нашел глыбы правильной формы с древними письменами. Поблагодарил Святобора за находку и установил перед ликом чура на каждом уровне. На нижнем капище краду (огневище) выложил перед жертвенником из таких же камней. Перевозили их зараз запряженными по пять-шесть лошадей.
Опащку вокруг храна выкладывал тоже каменную, в форме яйца, острым углом за спину чура, а широким перед ликом, в три круга. Чтобы надежнее защитить капище от темных сил.
Не одно лето работал Боривой над храном, уходил из дому с утренней зарей, а приходил после полуночной. Уставал больно, но Сила Земли Тарского увала передавалась ему, утром юноша вставал бодрым и вновь принимался за работу.
На освящении храна собрались много расенов и святорусов. Перед старейшинами Родов, на Большом Кругу верхнего капища отец передал Боривому Посох Верховного волхва. К этому времени Боривой возмужал, познал Книгу Мудрости Перуна и воздвиг хран.
- Посох Волховской, - говорил отец, - Крепью Сварожьей стал, вокруг него ходят Солнце и Луна.
