Этой хрупкой женщине пришлось проделать опасный путь по подземельям, чтобы найти винный погреб. Клянусь небом, в Швейцарии нет леди более достойной поклонения чем, герцогиня Гандшрон. Я восхищаюсь вашим мужеством, - герцог, как смог, склонился перед супругой, за ним и все присутствующие, - хочу преподнести своей супруге подарок, - торжественно произнес Альфред, - летом в замок прибудет известный итальянский живописец. Он запечатлеет госпожу Лизерли на холсте. Полотно украсит место над камином большого зала. И далее, портреты всех женщин семейства Гандшрон будут красоваться на этих стенах, - он указал рукой на серость голых стен замка, - чтобы дети и внуки не просто помнили, а знали в лицо наших отважных герцогинь.
Лизерли, уставшая за полгода тяжелой обороны, истощенная от постоянного недоедания, измученная бессонными ночами у постели раненного супруга, скрывающая душевную боль перед малыми сыновьями, смотрела на раненных и немощных защитников замка и слезы лились по ее щекам. Ужасная осада уходила в прошлое.
Льерт с Ветой радовались больше всех. Они выжили в этой страшной блокаде. И, не просто выжили, а нашли друг друга, создали семью, и с воодушевлением ждали появления сына. Нового жителя крепости, на место тех, кто погиб ради их будущего счастья.
Фюрст – один из высших аристократических титулов Священной Римской империи, в русском понимании «князь».
Полгода осады войсками "имперцев" изменили жизнь защитников крепости. Враги начали осаду в середине лета, не дали собрать урожай и приходилось сберегать прошлогодние припасы.
- Замок надо спасти любой ценой, - герцог Альфред Гандшрон, чудом не погибший в последней вылазке, лежал на кровати в своих покоях. Из ран в плече и на груди кровь алыми пятнами проступала на скомканных простынях.
- Кроткая герцогиня Лизерли, всегда тихая и спокойная, металась между раненным супругом, малолетними детьми и хозяйством осажденного замка. У защитников крепости, при виде небывалой стойкости невысокой и худенькой женщины, повышалось мужество. Никто из дружины не высказывал намерение сдаться, все были полны решимости стоять до конца.
- Молодой воин Льерт. После недавнего ранения, прихрамывал на левую ногу и левую руку поддерживал на поясе. Приятные черты молодого человека несколько старили заметно поседевшие волосы, коротко подстриженная, борода. Его статная фигура выделялась на фоне серых стен крепости и навевала надежду на спасение. Если такие воины живы, вера в победу не умерла.
- Вета - супруга Льерта. Стройная, как тростинка, с глазами, цвета июньского неба и русой косой, она казалась ангелом небесным в наполненном стонами подвале. Ее руки так легко наносили мази на тяжёлые раны, что боль отходила и раненные снова хотели жить, только ради юной феи.
- Бальтцель - командующей дружиной замка, "После нашей последней атаки, имперцы перешли на тактику рассыпного боя и внезапно ударили главными силами со всех четырех сторон замка. Мы отразили нападение, но наши силы на пределе, - седой мужчина в печали опустил голову, слова дались ему совсем не просто.
- Кухарка Лели - в последней вылазке потерявшая отца, перешла жить в подсобку при кухне. От очага набиралось тепло, и ее двухлетняя дочь играла у огня на домотканом коврике. Муж кухарки лежал раненый в подвале госпожи Катри.
- Восьмилетний сын кухарки Йост, помогал на кухне. "Мы поймали сегодня три крысы и накормили поросюшку Зуси. За три месяца уже столько крыс выловили в подземелье, страсть. Но, их совсем мало осталось".
Вот такие отважные защитники крепости живут на страницах первой новеллы романа!
Кем вы себя представляете в осажденном замке, да еще зимой? Пишите в комментариях!
Предместье замка Гандшрон на севере Швейцарии,1536 год.
Поленья в камине ярко горят, огоньки то замирают, то набирают силы, разбрасывая смолянистые искры. Отсветы пламени отражаются на стенах, оббитых дорогими гобеленами, с расписными райскими птицами на виноградных лозах. Высокие конусовидные окна прикрывают тяжелые бархатные шторы цвета темного шоколада. Квадратный балдахин над кроватью, в тон штор, широкими нимфалидами спускается по углам до самого пола. Высокие тюфяки постели прикрыты розовым атласным покрывалом. На круглом столике у окна, накрытом белой кружевной скатертью ручной работы, китайский кофейный сервиз тонкого фарфора. Стол накрыт на двоих, в вазочках варенье и печенье, на блюде – жареная дичь.
У другого открытого окна в высоком мягком кресле восседает полноватая женщина преклонных лет. Тонкая белая сорочка китайского шелка подчеркивает приятные округлости дамы. Высокий лоб, прямые светлые брови, узкие губы и хищный острый нос придают ее лицу выражение зловредной и знающей свое дело хитрой лисы.
Худая невысокая прислуга в годах, укладывала ей волосы в пышную прическу, втыкая множество шпилек с жемчужными бусинами. Ее руки действовали быстро и отточено и голова госпожи, с недлинными и худосочными волосами быстро превращалась в пышную шевелюру. Юбка в красную клетку и белый фартук аккуратно сидели на женщине. Белая рубашка с красной лентой по груди, утянутая корсажем, подчеркивала сохранившееся красивое очертание шеи и плеч прислуги.
- Шибко-то не стягивай, - возмущалась госпожа, - не овцу стрижешь, больно.
- Терпите, ваша милость, - прислуга, за много лет привычная к вечно ворчливой госпоже, особо не испугалась, - чтобы нравиться его светлости, вы должны выглядеть, как настоящая герцогиня. Вам давно пора поменять звание баронесса Магладина Вильстерн на титул герцогини Гандшрон.
- Твои бы слова да Уоли в уши, - баронесса шумно вздохнула, - пока жив старый герцог, его младший брат так и будет довольствоваться старым домом в Ульхреде. Я бывала там несколько раз: потемневшие окна, скрипучие полы, разваливающаяся мебель, вечные сквозняки. Всю ночь по углам сновали крысы, - она приложила свои пухлые руки к лицу, - и не давали спать, я боялась, что они запрыгнут на кровать и покусают нас.
- Не приведи, Господь, - прислуга перекрестилась, - я бы за ночь глаз не сомкнула.
- Я и не спала, - возмущалась баронесса, - а его милость хоть бы что, спал, как младенец. Он всегда говорит, что в Ульхредском сарае чувствует себя лучше, чем в замке Гандшрон.
- Может, старый герцог давит на младшего брата, - прислуга продолжала укладывать волосы госпоже и рассуждать, - а в домике Ульхреда чувствует себя хозяином, ведь и по завещанию отца – это его личный надел. А почему он его не обихаживает? За восемнадцать лет владения, домик можно было превратить во второй замок Гандшрон.
- В том и весь вопрос, Наннели, - тяжело вздохнула баронесса, - старый Альфред III совсем спятил с ума и не выделяет ни гроша на ремонт дома Уоли. Говорит, что младший брат – мужчина и должен уметь сам зарабатывать.
- Но герцоги Гандшрон никогда не занимались торговлей, - Наннели даже остановилась со шпильками во рту, - все доходы замка от виноградников в южных кантонах.
- Это только кажется, - усмехнулась Магладина, - на самом деле у Гандшронов много лесов севернее, две лесопилки, в западных кантонах обширные поля, засеянные добротными сортами пшеницы и просо. На юге помимо виноградников, фруктовые плантации. К украшению царских празднеств каждый год привлекают розарии Гандшронов.
- Никогда бы не подумала, - удивилась Наннели, - что у них развита торговля, столько полей и садов. Кажется, старый герцог никуда не выезжает из замка. Кто же руководит таким большим хозяйством? Его милость Уоли или сыновья Альфреда?
- Сыновья, - утвердительно кивнула Магладина, - его милость Уоли способен только тратить. Он за всю свою жизнь ни разу не был ни на виноградниках, ни на лесопилках. Поэтому Альфред и не жалует младшего брата своим вниманием и не дает ему денег.
- Что же, - Наннели закончила с укладкой волос, - такое положение дел изменить может только женщина. Умная, хитрая и великодушная, как вы госпожа.
- Предлагаешь извести старого герцога? – Магдалина слегка напряглась, - каким образом?
- На празднике винограда он глаз не сводил с одной поселянки. Смазливая мордочка, фигурка и все прочее. Говорят, даже сватался к ней, но она оказалась помолвленной с парнем из этого же предместья. На осеннее равноденствие у них свадьба.
- Намекаешь на возможный разрыв помолвки?
- Герцог пытался и даже задаривал родителей девушки, - Наннели перешла к шкафу с платьями и начала подбирать наряд, подходящий к жемчужинам в волосах госпожи, - но она наотрез отказала герцогу.
- И что?
- Надо внушить герцогу, что он может попытаться еще раз, - Наннели выбрала легкое сиреневое кружевное платье, захватила спрингер с корсетом и поднесла все к креслу, - несговорчивая невеста попытается убежать со своим возлюбленным. Вот тут герцог и возьмет свое. Девушку выкрадут и привезут к нему. Но, она настолько любит своего парня, что скорее умрет, чем согласится отдаться герцогу.
Баронесса встала, помогая прислуге надеть спрингер с широкими боками в каркасе. Нанелли ловко действовала руками, и вскоре баронесса, утянутая корсетом, походила на стройную молодушку. Шелковый белый воротник брыжжи , в два ряда белого шелка, набранного складками, завершал образ светской дамы высшего сословия.
- Зная вспыльчивый характер Альфреда III, - продолжила баронесса, - можно только предполагать, чем закончится это история. Он или женится на ней и перессорится с сыновьями, или окончательно свихнется. И тогда часть имущества, по завещанию отойдет младшему брату.
- Хозяйством замка, конечно, займутся сыновья, - продолжила мысль прислуга, - но и младшему брату перепадет приличный куш. И вы сможете спокойно перебраться с ним на юг или заняться лесопилкой.
- А ты предлагаешь дельную мысль, - баронесса от предвкушения предстоящего развлечения потерла руки, - довольно ожидать, надо действовать и чем решительнее, тем быстрее изменится мое положение.
В открытое окно донесся стук колес подъезжающего экипажа. Баронесса, разодетая и напомаженная, вышла встречать своего полюбовника.
Младший брат герцога Альфреда III Гандшрон, не отличался красотой и усердием к ведению дел. Уоли больше любил праздность: охоты, балы, карточные игры, женщин. Правда, последние несколько лет, езда верхом причиняла боль в позвоночнике; на балах женщины не хотели танцевать с нищим стариком; в карты с ним играть не садились, зная, что младшему герцогу нечем платить по долгам. Из женщин, только одна преданно была рядом и любила, или делала вид, что любила его одного.
В свое время Уоли женили родители на абсолютно нелюбимой молодой графине. Она родила дочь, но вскоре простудилась и умерла. Девочку растили няньки, и папаша так отвык от чада, что зачастую забывал о ее существовании. Юную герцогиню удачно выдали замуж в соседний кантон, и младший герцог снял с себя какие-либо обязанности отцовства.
С вдовствующей баронессой Маглалиной Уоли Гандшрон познакомился на балу шесть лет назад. Бал устраивал Альфред III в честь рождения правнука. Прадед на удивление расщедрился: заказал музыкантов из столицы, столы уставили дорогими винами и изысканными закусками. Замок реконструировали итальянские мастера: серые каменные стены обшили гобеленами с выбитыми диковинными птицами и зверями; камины в большом зале и покоях заменили на белый мрамор; шторы на окнах, дверях, балдахины над кроватями изготовили датские умельцы из тонкого зеленого бархата с широкой бахромой, прошитой золотой нитью; в цвет с ними привезли мебель из Флоренции.
Сам герцог Альфред III встречал гостей в дорогом костюме, пошитом французскими мастерами. Белый кружевной воротник в два этажа, дорогой дублет , сверху камзол, расшитый золотом, со вставками в разрезах рукавов и шаровары из золотой парчи со вставками соответственно рукавам камзола, позолоченная лента, увешанная наградными знаками от самого короля, так шли его высокой и подтянутой фигуре, что в шестьдесят два года герцог выглядел на пятьдесят. Седеющие каштановые волосы и острая бородка аккуратно подстрижены. Желто-карие глаза под густыми бровями сверлили насквозь. Острый нос и узкие губы довершали образ сильного и корыстолюбивого вельможи.
Все семейство Гандшрон красовались в новых нарядах, сшитых на заказ по последней моде: женщины в одноэтажных брыжжи, шелковых платьях на позолоте с широкими боками, мужчины в двухэтажных брыжжи, бархатных шароварах и камзолах, с вышитыми вставками. Именно такой Уоли, разодетый и разухабистый, приглянулся баронессе, на тот момент вдовствующей полгода. И хотя, Уоли подходило к пятидесяти восьми, а баронессе к пятидесяти пяти, их обоих захватила безумная страсть.
Весь день и всю ночь в замке шел веселый пир, и никто не заметил престарелую парочку, поглощенную, внезапно вспыхнувшей, любовью.
С той ночи прошло шесть лет, а в отношениях младшего герцога и баронессы ничего не изменилось. Его, по-видимому, такое положение дел устраивало, а вот баронессе, как и любой женщине, хотелось большего. Уоли, после смерти Альфреда, по завещанию отца, переходил приличный куш, который очень хотелось прибрать к рукам вдовствующей баронессе. Но, сколько раз она не заводила разговор о наследстве, младший Гандшрон или отмалчивался или обещал подумать в необозримом будущем. Проходили месяцы, года, а это будущее не наступало.
И сегодня прислуга подсказала новый план, как свести со света старого герцога и получить, наконец, долгожданное наследство.
После обильного возлияния крепкого вина, закуски в виде жареного рябчика и плотских утех в уютной спальне, Магдалина невзначай спросила.
- А что, его светлость забыл про девушку из предместья? К которой пытался свататься летом?
- Лучше не вспоминай, - отмахнулся Уоли, блаженно растянувшись на шелковой простыне и с усиленным вниманием, разглядывающий прелести подружки, - братец, как умом малость тронулся, только о ней и твердит.
Лизерли, уставшая за полгода тяжелой обороны, истощенная от постоянного недоедания, измученная бессонными ночами у постели раненного супруга, скрывающая душевную боль перед малыми сыновьями, смотрела на раненных и немощных защитников замка и слезы лились по ее щекам. Ужасная осада уходила в прошлое.
Льерт с Ветой радовались больше всех. Они выжили в этой страшной блокаде. И, не просто выжили, а нашли друг друга, создали семью, и с воодушевлением ждали появления сына. Нового жителя крепости, на место тех, кто погиб ради их будущего счастья.
Фюрст – один из высших аристократических титулов Священной Римской империи, в русском понимании «князь».
Глава 5/1 Герои осады замка Гандшрон 1427 год.
Полгода осады войсками "имперцев" изменили жизнь защитников крепости. Враги начали осаду в середине лета, не дали собрать урожай и приходилось сберегать прошлогодние припасы.
- Замок надо спасти любой ценой, - герцог Альфред Гандшрон, чудом не погибший в последней вылазке, лежал на кровати в своих покоях. Из ран в плече и на груди кровь алыми пятнами проступала на скомканных простынях.
- Кроткая герцогиня Лизерли, всегда тихая и спокойная, металась между раненным супругом, малолетними детьми и хозяйством осажденного замка. У защитников крепости, при виде небывалой стойкости невысокой и худенькой женщины, повышалось мужество. Никто из дружины не высказывал намерение сдаться, все были полны решимости стоять до конца.
- Молодой воин Льерт. После недавнего ранения, прихрамывал на левую ногу и левую руку поддерживал на поясе. Приятные черты молодого человека несколько старили заметно поседевшие волосы, коротко подстриженная, борода. Его статная фигура выделялась на фоне серых стен крепости и навевала надежду на спасение. Если такие воины живы, вера в победу не умерла.
- Вета - супруга Льерта. Стройная, как тростинка, с глазами, цвета июньского неба и русой косой, она казалась ангелом небесным в наполненном стонами подвале. Ее руки так легко наносили мази на тяжёлые раны, что боль отходила и раненные снова хотели жить, только ради юной феи.
- Бальтцель - командующей дружиной замка, "После нашей последней атаки, имперцы перешли на тактику рассыпного боя и внезапно ударили главными силами со всех четырех сторон замка. Мы отразили нападение, но наши силы на пределе, - седой мужчина в печали опустил голову, слова дались ему совсем не просто.
- Кухарка Лели - в последней вылазке потерявшая отца, перешла жить в подсобку при кухне. От очага набиралось тепло, и ее двухлетняя дочь играла у огня на домотканом коврике. Муж кухарки лежал раненый в подвале госпожи Катри.
- Восьмилетний сын кухарки Йост, помогал на кухне. "Мы поймали сегодня три крысы и накормили поросюшку Зуси. За три месяца уже столько крыс выловили в подземелье, страсть. Но, их совсем мало осталось".
Вот такие отважные защитники крепости живут на страницах первой новеллы романа!
Кем вы себя представляете в осажденном замке, да еще зимой? Пишите в комментариях!
Глава 6 Новелла 2 Злая любовь герцога Альфреда III Гандшрон
Предместье замка Гандшрон на севере Швейцарии,1536 год.
Поленья в камине ярко горят, огоньки то замирают, то набирают силы, разбрасывая смолянистые искры. Отсветы пламени отражаются на стенах, оббитых дорогими гобеленами, с расписными райскими птицами на виноградных лозах. Высокие конусовидные окна прикрывают тяжелые бархатные шторы цвета темного шоколада. Квадратный балдахин над кроватью, в тон штор, широкими нимфалидами спускается по углам до самого пола. Высокие тюфяки постели прикрыты розовым атласным покрывалом. На круглом столике у окна, накрытом белой кружевной скатертью ручной работы, китайский кофейный сервиз тонкого фарфора. Стол накрыт на двоих, в вазочках варенье и печенье, на блюде – жареная дичь.
У другого открытого окна в высоком мягком кресле восседает полноватая женщина преклонных лет. Тонкая белая сорочка китайского шелка подчеркивает приятные округлости дамы. Высокий лоб, прямые светлые брови, узкие губы и хищный острый нос придают ее лицу выражение зловредной и знающей свое дело хитрой лисы.
Худая невысокая прислуга в годах, укладывала ей волосы в пышную прическу, втыкая множество шпилек с жемчужными бусинами. Ее руки действовали быстро и отточено и голова госпожи, с недлинными и худосочными волосами быстро превращалась в пышную шевелюру. Юбка в красную клетку и белый фартук аккуратно сидели на женщине. Белая рубашка с красной лентой по груди, утянутая корсажем, подчеркивала сохранившееся красивое очертание шеи и плеч прислуги.
- Шибко-то не стягивай, - возмущалась госпожа, - не овцу стрижешь, больно.
- Терпите, ваша милость, - прислуга, за много лет привычная к вечно ворчливой госпоже, особо не испугалась, - чтобы нравиться его светлости, вы должны выглядеть, как настоящая герцогиня. Вам давно пора поменять звание баронесса Магладина Вильстерн на титул герцогини Гандшрон.
- Твои бы слова да Уоли в уши, - баронесса шумно вздохнула, - пока жив старый герцог, его младший брат так и будет довольствоваться старым домом в Ульхреде. Я бывала там несколько раз: потемневшие окна, скрипучие полы, разваливающаяся мебель, вечные сквозняки. Всю ночь по углам сновали крысы, - она приложила свои пухлые руки к лицу, - и не давали спать, я боялась, что они запрыгнут на кровать и покусают нас.
- Не приведи, Господь, - прислуга перекрестилась, - я бы за ночь глаз не сомкнула.
- Я и не спала, - возмущалась баронесса, - а его милость хоть бы что, спал, как младенец. Он всегда говорит, что в Ульхредском сарае чувствует себя лучше, чем в замке Гандшрон.
- Может, старый герцог давит на младшего брата, - прислуга продолжала укладывать волосы госпоже и рассуждать, - а в домике Ульхреда чувствует себя хозяином, ведь и по завещанию отца – это его личный надел. А почему он его не обихаживает? За восемнадцать лет владения, домик можно было превратить во второй замок Гандшрон.
- В том и весь вопрос, Наннели, - тяжело вздохнула баронесса, - старый Альфред III совсем спятил с ума и не выделяет ни гроша на ремонт дома Уоли. Говорит, что младший брат – мужчина и должен уметь сам зарабатывать.
- Но герцоги Гандшрон никогда не занимались торговлей, - Наннели даже остановилась со шпильками во рту, - все доходы замка от виноградников в южных кантонах.
- Это только кажется, - усмехнулась Магладина, - на самом деле у Гандшронов много лесов севернее, две лесопилки, в западных кантонах обширные поля, засеянные добротными сортами пшеницы и просо. На юге помимо виноградников, фруктовые плантации. К украшению царских празднеств каждый год привлекают розарии Гандшронов.
- Никогда бы не подумала, - удивилась Наннели, - что у них развита торговля, столько полей и садов. Кажется, старый герцог никуда не выезжает из замка. Кто же руководит таким большим хозяйством? Его милость Уоли или сыновья Альфреда?
- Сыновья, - утвердительно кивнула Магладина, - его милость Уоли способен только тратить. Он за всю свою жизнь ни разу не был ни на виноградниках, ни на лесопилках. Поэтому Альфред и не жалует младшего брата своим вниманием и не дает ему денег.
- Что же, - Наннели закончила с укладкой волос, - такое положение дел изменить может только женщина. Умная, хитрая и великодушная, как вы госпожа.
- Предлагаешь извести старого герцога? – Магдалина слегка напряглась, - каким образом?
- На празднике винограда он глаз не сводил с одной поселянки. Смазливая мордочка, фигурка и все прочее. Говорят, даже сватался к ней, но она оказалась помолвленной с парнем из этого же предместья. На осеннее равноденствие у них свадьба.
- Намекаешь на возможный разрыв помолвки?
- Герцог пытался и даже задаривал родителей девушки, - Наннели перешла к шкафу с платьями и начала подбирать наряд, подходящий к жемчужинам в волосах госпожи, - но она наотрез отказала герцогу.
- И что?
- Надо внушить герцогу, что он может попытаться еще раз, - Наннели выбрала легкое сиреневое кружевное платье, захватила спрингер с корсетом и поднесла все к креслу, - несговорчивая невеста попытается убежать со своим возлюбленным. Вот тут герцог и возьмет свое. Девушку выкрадут и привезут к нему. Но, она настолько любит своего парня, что скорее умрет, чем согласится отдаться герцогу.
Баронесса встала, помогая прислуге надеть спрингер с широкими боками в каркасе. Нанелли ловко действовала руками, и вскоре баронесса, утянутая корсетом, походила на стройную молодушку. Шелковый белый воротник брыжжи , в два ряда белого шелка, набранного складками, завершал образ светской дамы высшего сословия.
- Зная вспыльчивый характер Альфреда III, - продолжила баронесса, - можно только предполагать, чем закончится это история. Он или женится на ней и перессорится с сыновьями, или окончательно свихнется. И тогда часть имущества, по завещанию отойдет младшему брату.
- Хозяйством замка, конечно, займутся сыновья, - продолжила мысль прислуга, - но и младшему брату перепадет приличный куш. И вы сможете спокойно перебраться с ним на юг или заняться лесопилкой.
- А ты предлагаешь дельную мысль, - баронесса от предвкушения предстоящего развлечения потерла руки, - довольно ожидать, надо действовать и чем решительнее, тем быстрее изменится мое положение.
В открытое окно донесся стук колес подъезжающего экипажа. Баронесса, разодетая и напомаженная, вышла встречать своего полюбовника.
Глава 7
Младший брат герцога Альфреда III Гандшрон, не отличался красотой и усердием к ведению дел. Уоли больше любил праздность: охоты, балы, карточные игры, женщин. Правда, последние несколько лет, езда верхом причиняла боль в позвоночнике; на балах женщины не хотели танцевать с нищим стариком; в карты с ним играть не садились, зная, что младшему герцогу нечем платить по долгам. Из женщин, только одна преданно была рядом и любила, или делала вид, что любила его одного.
В свое время Уоли женили родители на абсолютно нелюбимой молодой графине. Она родила дочь, но вскоре простудилась и умерла. Девочку растили няньки, и папаша так отвык от чада, что зачастую забывал о ее существовании. Юную герцогиню удачно выдали замуж в соседний кантон, и младший герцог снял с себя какие-либо обязанности отцовства.
С вдовствующей баронессой Маглалиной Уоли Гандшрон познакомился на балу шесть лет назад. Бал устраивал Альфред III в честь рождения правнука. Прадед на удивление расщедрился: заказал музыкантов из столицы, столы уставили дорогими винами и изысканными закусками. Замок реконструировали итальянские мастера: серые каменные стены обшили гобеленами с выбитыми диковинными птицами и зверями; камины в большом зале и покоях заменили на белый мрамор; шторы на окнах, дверях, балдахины над кроватями изготовили датские умельцы из тонкого зеленого бархата с широкой бахромой, прошитой золотой нитью; в цвет с ними привезли мебель из Флоренции.
Сам герцог Альфред III встречал гостей в дорогом костюме, пошитом французскими мастерами. Белый кружевной воротник в два этажа, дорогой дублет , сверху камзол, расшитый золотом, со вставками в разрезах рукавов и шаровары из золотой парчи со вставками соответственно рукавам камзола, позолоченная лента, увешанная наградными знаками от самого короля, так шли его высокой и подтянутой фигуре, что в шестьдесят два года герцог выглядел на пятьдесят. Седеющие каштановые волосы и острая бородка аккуратно подстрижены. Желто-карие глаза под густыми бровями сверлили насквозь. Острый нос и узкие губы довершали образ сильного и корыстолюбивого вельможи.
Все семейство Гандшрон красовались в новых нарядах, сшитых на заказ по последней моде: женщины в одноэтажных брыжжи, шелковых платьях на позолоте с широкими боками, мужчины в двухэтажных брыжжи, бархатных шароварах и камзолах, с вышитыми вставками. Именно такой Уоли, разодетый и разухабистый, приглянулся баронессе, на тот момент вдовствующей полгода. И хотя, Уоли подходило к пятидесяти восьми, а баронессе к пятидесяти пяти, их обоих захватила безумная страсть.
Весь день и всю ночь в замке шел веселый пир, и никто не заметил престарелую парочку, поглощенную, внезапно вспыхнувшей, любовью.
С той ночи прошло шесть лет, а в отношениях младшего герцога и баронессы ничего не изменилось. Его, по-видимому, такое положение дел устраивало, а вот баронессе, как и любой женщине, хотелось большего. Уоли, после смерти Альфреда, по завещанию отца, переходил приличный куш, который очень хотелось прибрать к рукам вдовствующей баронессе. Но, сколько раз она не заводила разговор о наследстве, младший Гандшрон или отмалчивался или обещал подумать в необозримом будущем. Проходили месяцы, года, а это будущее не наступало.
И сегодня прислуга подсказала новый план, как свести со света старого герцога и получить, наконец, долгожданное наследство.
После обильного возлияния крепкого вина, закуски в виде жареного рябчика и плотских утех в уютной спальне, Магдалина невзначай спросила.
- А что, его светлость забыл про девушку из предместья? К которой пытался свататься летом?
- Лучше не вспоминай, - отмахнулся Уоли, блаженно растянувшись на шелковой простыне и с усиленным вниманием, разглядывающий прелести подружки, - братец, как умом малость тронулся, только о ней и твердит.
