Особенно к людям. Растения не общаются между собой, просто чувствуют, что вот, рядом кто-то, возможно еще определить полезный или опасный сосед. И все. А тут эмоции, чувства, все живут, делятся жизнью, мечтают о чем-то. Одуванчики не мечтают. Они просто тянутся к солнцу, растут, стараются оставить частичку себя и умирают, чтобы потом снова расти. И это была бы и моя жизнь, если б не случай. Именно сейчас хотелось сказать спасибо богам, про которых рассказывала Маришка, благо что Есхим в них не верил. Так что…
Получив щелчок по носу, я вздрогнула, возвращаясь в реальность, а Хаарт хихикнул:
- Не засыпай, красавица, все уже готово.
Выдав мне ложку, миску с аппетитно пахнущей кашей и положив сверху кусок хлеба, сам он придвинул к себе котелок и начал споро расправляться с содержимым. Ну да, посуды для себя у меня также не было, и хорошо хоть, что ложек у него оказалось несколько. Вскоре мы уже сидели, глядя на огонь, и пили свежий взвар, передавая друг другу единственную чашку, и Хаарт рассказывал какие-то забавные истории из жизни своей деревни.
Рассказ, идущий плавным потоком, успокаивающий треск костра и голос с мурчащими нотками окончательно завершили дело долгого дня в пути - я начала клевать носом, погружаясь все глубже в трясину сна. Ни холодные ладошки ночного ветра на щеках, ни его же ледяные пряди под курткой, ни чьи-то руки, что подняли меня и аккуратно уложили на мое покрывало, накрыв сверху плащом не смогли меня разбудить. И когда за спиной, пустив под плащ и тут же выдворив обратно ветер, появился источник тепла, лишь прижалась к нему и продолжила дальше видеть сны.
Проснулась от того, что нечто пихнуло меня. Разлепив глаза и отметив, что солнце еще не собирается звать в дорогу, я обнаружила, что рядом, закинув на меня руку и упираясь в мою ногу коленом, лежит тихо сопящий Хаарт. Оттого-то мне и было так тепло и уютно сегодня. Все-таки очень хорошо, что он пошел со мной. Широко зевнув, с удовольствием вздохнула и, закрыв глаза, погрузилась обратно в вязкий сон.
Снова проснулась вслед за солнцем, укутавшим небо мягкой золотисто-розовой шалью. Хаарт все так же спокойно спал. Осторожно повернувшись, чтобы не разбудить, стала разглядывать попутчика. Густые брови чуть нахмурены, на переносице - пара тонких белесых шрамов, щеки и подбородок припорошены темной щетиной, упавший на смуглый лоб каштановый завиток… Вытянув руку из-под плаща, аккуратно заправила завиток за ухо и была поймана.
- Нравлюсь? - Хаарт ухмыльнулся, сонно щурясь и отпустил мою руку, чтобы провести уже по моему лбу, щеке, шее…
- Немного, - я отстранилась и решительно откинула полу плаща. Тут же пожалела об этом, почувствовав всем телом холодный утренний воздух, но дело уже было сделано. К тому же холод лучше, чем странный жар от чужих прикосновений. - Давай, вставай, поедим и дальше пойдем.
Парень хмыкнул, но тоже вылез из-под плаща и отправился разводить костер.
Этот день был таким же, как и вчерашний. Тропки, иногда развилки, привал, снова тропки. Ясное и сегодня небо уже не так меня восхищало, хотя и манило в прозрачную высь. Но пока я с Хаартом, это недоступно, так что я предпочитала смотреть вокруг, а чаще под ноги, вслушиваясь в лесные шорохи. И лес. Вокруг нас лишь высокий лес, и изредка, а вскоре все чаще среди деревьев можно было увидеть большие, поросшие мхом, валуны.
Когда мы остановились на обед, я все же решилась и, отойдя подальше от нашего костра, взлетела. Ветер, от которого я отмахивалась большую часть пути, в отместку закрутил меня в небольшом вихре, от чего закружилась голова. А над макушками деревьев она закружилась еще больше. Вокруг, насколько мне было видно, был лес. Где-то там, позади, осталась наша деревушка - не думала, что мы столько прошли, - а впереди высились горы. И вот к ним мне никак не хотелось.
Нет, если бы я была одна, это было бы легко - способность летать намного упрощает жизнь, и подняться наверх я могла бы быстро и без особых усилий. Только вот постоянно лететь я не могу, в горах холодно, а у мне принадлежит лишь одеяло, да и не уверена, что смогу найти там пищу. Как шепнул ветерок - в горах ему встречались только путники да отшельники, никаких поселений там нет. А горы простираются далеко…
Может, я что-то неправильно поняла, и мы где-нибудь свернем? Но даже если и так - вокруг, насколько я могла посмотреть, нет не то что городов - деревень нет. Так куда же мы движемся? И не пора ли расставаться?
Ветер дунул в лицо, принеся с собой бормотание Хаарта: “Что-то она долго по кустам ходит. Надо бы пойти…”
Не дослушав, я буквально свалилась на землю и, спешно оправляя рубаху, задравшуюся от игр ветра, побежала к костру. Парень уже привстал с земли, собираясь идти искать меня, но заслышав мои шаги, уселся обратно:
- Ты долго. Я уж думал, тебя сожрали, или еще чего.
- Извини, - я пристыженно опустила глаза, - я… я на муравьев загляделась.
Странная отговорка, конечно, но один из ихней братии как раз попался мне на глаза, кружась в судорожных попытках сгинуть с моей штанины. Решив облегчить мальцу жизнь, аккуратно смахнула его с ткани. Надеюсь, доберется до своих нормально.
- Ну-ну, - Хаарт скептически приподнял брови, не особо поверив. - Ну хоть не присела на них, а то муравейник жалко. Давай есть, а то похлебка стынет.
Зеленоватое варево не самого приятного вида на вкус оказалось очень даже, так что со своей порцией я расправилась быстро, даже получив немного добавки. Залив кострище и набрав с собой воды, мы покинули поляну и двинулись дальше. Но впереди горы, так что, собравшись с духом, спросила:
- Хаарт, и все же, куда мы идем? Просто там впереди горы, а мне не хотелось бы туда, да и ты слишком далеко ушел от деревни…
- Все-таки не за муравьями ты наблюдала, да, Вая? - протянул он, шагнув ко мне, а я наблюдала, как из его глаз стремительно уходит зелень, сменяясь легким янтарным оттенком, а зрачки дернулись, чуть заостряясь. Что-то идет не так…
- Ну… Просто я бы могла теперь двинуться одна. Ты только покажи, в какой стороне ближайший город. - Парень шагнул еще ближе, так что я попятилась. И отступила еще, заметив, что Хаарт обзавелся заостренными ушами и кисточками на них. - А можешь и не показывать, я сама как-нибудь…
Меня буквально впечатало спиной в дерево. Больно. А потом губы обожгло жестким поцелуем. Неприятно. Больно. Удлинившиеся клыки парня оцарапали тонкую кожу, так что во рту чувствовался солоноватый металлический привкус крови. Дернувшись, попыталась отпихнуть руками уже не лицо человека - морду наполовину обернувшегося оборотня. На момент показалось, что получилось, но через мгновение меня уже перекинули, как мешок, через плечо и, хрипло рыкнув “Мое!”, широкими прыжками оборотень побежал все к тем же горам.
Есхим был прав. И про оборотня, и про собственника, и когда советовал быть осторожней. И я зря его не послушалась. Хотя я просто-напросто… влюбилась? Нет. Но внимания, заботы, таких же чувств, как и у названного брата с Маришкой очень хотелось.
Дохотелась.
На плече у полуобортня передвигаться не очень удобно. Особенно вниз головой. Особенно впечатываясь в его плечо и спину при каждом прыжке. Какие бы чувства ни царили во мне, когда мы танцевали в деревне, вышагивали по лесу и спали под одним плащом, их уже не осталось. Так что теперь можно спокойно улетать.
И в этот момент меня уронили. Почти. Ветер аккуратно поддержал и опустил на мягкий покрытый мхом пригорок, а я обернулась. Хаарт, скорчившись, лежал на дороге и выл. Жутко, по-звериному. Его лицо окончательно покрывалось мехом, как и все тело, выросли когти, пропоров сапоги. Когда начал меняться скелет, полуоборотня выгнуло, он завыл еще отчаянней… “Взрослый, сформировавшийся человек тяжелее переносит трансформацию, чем ребенок” - всплыло в памяти. Опять знания родителя.
Что-то захрустело, вой резал уши. Нет, дальше я не хочу тут оставаться. Почувствовав легкость полета, осторожно погладила содрогающегося парня по мягкому уху с длинной кисточкой на конце и позволила ветру поднять меня ввысь.
Вой звериный смолк на момент, чтобы вернуться воем человеческим. Почти узнав недоступную прежде форму зверя, оставшись без подпитки моей магией Хаарт вернулся к человеческому обличью. И, скорее всего, навсегда.
Мне было его жаль, но моя дорога лежала уже мимо него. Ветерок ласково погладил меня по волосам и понес дальше, а я расслабилась, доверившись другу, который обещал вынести к людям.
Болтая ногами, я восседала верхом на коньке крыши какого-то здания у самой площади и наблюдала за кутерьмой, что вихрилась внизу. Вот какая-то уличная девчонка стянула у лоточника пирожок, вот парень корчит гримасу, следуя за девушкой к которому уже по счету прилавку с разными мелочами. На краю площади усердно жульничает с плошками бродяжка, устроившийся на ящиках, а неподалеку мальчонка его возраста с толстыми розовыми щеками пытается выклянчить у своего отца, такого же толстощекого, самый большой пряник, выставленный на прилавок со сладостями скорее как декорация, нежели чем товар.
Прямо подо мной, громко смеясь, прошла парочка. Оба видные - белокожая девушка с волной медных волос, осиной талией и всеми нужными выпуклостями, и высокий, широкоплечий парень, с обаятельной улыбкой и светлыми кудрями. Они шли под ручку, беззаботно болтая и улыбаясь, и грызли из одного кулька орешки. И ведь не скажешь же, что едва ли не вчера он проигнорировал свою бывшую подружку, такую же красавицу, понесшую от него и просившую помощи, а она обжималась с его приятелем в тупичке. Или вот - еще паренек. Милый, с немного детским румянцем и забавной неуклюжестью, провожающий горящим ненавистью взглядом медноволосую красавицу.
А ведь он ее любил. Но собственная нерешимость, не давшая признаться, ее постоянно скользящий мимо взгляд, постоянные мысли о ней, породившие комплексы, в которых была обвинена она же… От ненависти до любви один шаг, но и обратно путь таков же. Странные все же существа эти люди. От любви они могут стать абсолютно слепыми, безоглядно веря объекту своих чувств и отрицая очевидное, могут силой собственных мыслей превратить такие светлые чувства, как любовь и восхищение, превратить в озлобленную ненависть. Или же просто пропускать любовь мимо, ища лишь удовольствия без какого-то ущерба для себя. Все ради себя.
Ветер принес мне тонкий поток от пекарни и я, улыбнувшись, глубоко вдохнула. Запах свежего хлеба, сладких булочек, кисловатой опары и ванили с корицей - один из лучших, что я нашла в городе, а ветерок запомнил. Еще запахи хорошо прожаренного мяса, подмокшей опавшей листвы, сосны… Ими ветер меня успокаивает и ободряет, или же приносит с собой поток с каким-то новым запахом, а я отгадываю, что это. Правда, он не понимает и сказать ничего не может, так что играю я в одностороннем порядке, но все равно интересно, пускай доставшаяся с телом память в большинстве случаев и дает ответы, мне незнакомые.
Сглотнув слюну, я наклонилась вбок и, пролетев над скатом крыши, оттолкнулась от ее края и взмыла вверх, подхваченная порывом ветра - пора идти искать себе еду. В этом городке, принесенная ветром, я уже неделю. Или пару недель, как-то время уже потерялось для меня. Вещи, что были со мной я, переночевав один раз на каком-то чердаке человеком, там и оставила, а сама жила уже в воздушном состоянии под опекой ветра, превратившись едва ли не в еще один поток. С каждым днем я могла все свободнее летать, и сейчас ничто меня уже не ограничивало.
Кроме потребностей человеческого тела. Пускай я столько времени проводила вместе с ветром, но тело все равно требовало сна, еды, и отхожее место посетить, и помыться. С последним было сложнее всего - я могла найти воды, чтобы умыть лицо и как-то обтереться, но вот искупаться целиком в городе возможности не подворачивалось. Пока стояла теплая погода, я летала к речушке, бегущей неподалеку от городских стен, но погода скоро перестанет быть такой ласковой, и ветер поведет над землями ледяным хвостом. Надо уже лететь дальше, чтобы успеть что-то найти - тут я все же не осяду.
Оп! - и булочка с некрасиво вытекшей начинкой, но источающая умопомрачительный аромат, у меня в руках. Оп! - к ней присоединяется розовобокое крепкое яблочко. Маленький вихрь, пронесшийся по кухне одной из таверн - и в миске плещется исходящая паром похлебка. Конечно, это не очень хорошо, ведь я практически краду еду. Но ведь ем я не так уж и много, булочку бы все равно не выставили на прилавок, а в остатки похлебки, я сама видела, кухарка доливает каждый раз воды, чтобы больше порций было, так что от одной меня не слишком убудет.
Миска была возвращена на родную кухню, крошки от булки склевали птицы, а яблоко осталось несъеденным. С ним-то, оставленным на дорожку, в руках я и вернулась на чердак, приютивший меня в первую ночь. В помещении под крышей, освещенном лишь тусклым светом из грязного оконца, ничего не поменялось - все те же массивные сундуки, кучки какого-то хлама и слой пыли, на котором четко просматриваются мои следы и кое-как очищенная поверхность одного из сундуков, на котором я спала. Вскоре они снова пропадут под чердачной пылью, и сквозняки помогут. Подхватив сумку, сунула в нее яблоко и вылетела в окно. Осталось набрать воды и еще одно дело.
В не самом хорошем районе этого города, который так и остался для меня безымянным, среди таких же, как он сам, притулился потрепанный двухэтажный домишко. Если прислушаться, можно услышать доносящиеся с первого этажа бряканья и бормотания - там обитал угрюмый старик, себе на уме, но с золотыми руками, чинящий все, что не принесут. Однако другое приманивало меня сюда каждый раз. Из окон второго этажа доносились обрывки слов и веселый смех. Улыбнувшись, я устроилась на подоконнике, попутно погладив упорно цветущие кустики пряных трав в подвесных ящиках. Растения охотно откликнулись на мое прикосновение, а я уже смотрела вглубь помещения.
Небольшая печка занимала достаточно много места в комнатке, но рядом с ней удобно разместились еще и буфет, и стол с парой стульев. На печке булькал котелок, источая аппетитные ароматы, а посередине комнаты в обнимку стояли молодая пара, по виду чуть старше меня. Парень что-то сказал девушке на ухо, и опустил руку с ее талии чуть ниже, за что шутливо получил ложкой по лбу. Выскользнув из его рук, девушка отошла проверить готовность блюда в котелке, парень же, улыбаясь, начал накрывать на стол, и вскоре они уже сидели вместе и ужинали.
Мне нравилась эта пара, они напоминали мне Маришку и Есхима. И показывали, что нормальные отношения есть. В городе я видела еще достаточно счастливых влюбленных и женатых пар, но эти ребята мне нравились больше всего. Потому что мне легче было представить себя на их месте.
И все же пора улетать. Попросив ветер не играться у них с огнем, дабы не было пожара, и капнув травам чуть своих сил для роста, я соскользнула с подоконника и взмыла ввысь. Я благодарна им, и все, что могла, я для них сделала, и теперь могу на прощание полюбоваться городом с высоты.
Неровные кольца районов, расходящиеся от главной площади города, остались позади, а подо мной неторопливо вился лентой между темными лесными покрывалами тракт.
Получив щелчок по носу, я вздрогнула, возвращаясь в реальность, а Хаарт хихикнул:
- Не засыпай, красавица, все уже готово.
Выдав мне ложку, миску с аппетитно пахнущей кашей и положив сверху кусок хлеба, сам он придвинул к себе котелок и начал споро расправляться с содержимым. Ну да, посуды для себя у меня также не было, и хорошо хоть, что ложек у него оказалось несколько. Вскоре мы уже сидели, глядя на огонь, и пили свежий взвар, передавая друг другу единственную чашку, и Хаарт рассказывал какие-то забавные истории из жизни своей деревни.
Рассказ, идущий плавным потоком, успокаивающий треск костра и голос с мурчащими нотками окончательно завершили дело долгого дня в пути - я начала клевать носом, погружаясь все глубже в трясину сна. Ни холодные ладошки ночного ветра на щеках, ни его же ледяные пряди под курткой, ни чьи-то руки, что подняли меня и аккуратно уложили на мое покрывало, накрыв сверху плащом не смогли меня разбудить. И когда за спиной, пустив под плащ и тут же выдворив обратно ветер, появился источник тепла, лишь прижалась к нему и продолжила дальше видеть сны.
Глава 10
Проснулась от того, что нечто пихнуло меня. Разлепив глаза и отметив, что солнце еще не собирается звать в дорогу, я обнаружила, что рядом, закинув на меня руку и упираясь в мою ногу коленом, лежит тихо сопящий Хаарт. Оттого-то мне и было так тепло и уютно сегодня. Все-таки очень хорошо, что он пошел со мной. Широко зевнув, с удовольствием вздохнула и, закрыв глаза, погрузилась обратно в вязкий сон.
Снова проснулась вслед за солнцем, укутавшим небо мягкой золотисто-розовой шалью. Хаарт все так же спокойно спал. Осторожно повернувшись, чтобы не разбудить, стала разглядывать попутчика. Густые брови чуть нахмурены, на переносице - пара тонких белесых шрамов, щеки и подбородок припорошены темной щетиной, упавший на смуглый лоб каштановый завиток… Вытянув руку из-под плаща, аккуратно заправила завиток за ухо и была поймана.
- Нравлюсь? - Хаарт ухмыльнулся, сонно щурясь и отпустил мою руку, чтобы провести уже по моему лбу, щеке, шее…
- Немного, - я отстранилась и решительно откинула полу плаща. Тут же пожалела об этом, почувствовав всем телом холодный утренний воздух, но дело уже было сделано. К тому же холод лучше, чем странный жар от чужих прикосновений. - Давай, вставай, поедим и дальше пойдем.
Парень хмыкнул, но тоже вылез из-под плаща и отправился разводить костер.
Этот день был таким же, как и вчерашний. Тропки, иногда развилки, привал, снова тропки. Ясное и сегодня небо уже не так меня восхищало, хотя и манило в прозрачную высь. Но пока я с Хаартом, это недоступно, так что я предпочитала смотреть вокруг, а чаще под ноги, вслушиваясь в лесные шорохи. И лес. Вокруг нас лишь высокий лес, и изредка, а вскоре все чаще среди деревьев можно было увидеть большие, поросшие мхом, валуны.
Когда мы остановились на обед, я все же решилась и, отойдя подальше от нашего костра, взлетела. Ветер, от которого я отмахивалась большую часть пути, в отместку закрутил меня в небольшом вихре, от чего закружилась голова. А над макушками деревьев она закружилась еще больше. Вокруг, насколько мне было видно, был лес. Где-то там, позади, осталась наша деревушка - не думала, что мы столько прошли, - а впереди высились горы. И вот к ним мне никак не хотелось.
Нет, если бы я была одна, это было бы легко - способность летать намного упрощает жизнь, и подняться наверх я могла бы быстро и без особых усилий. Только вот постоянно лететь я не могу, в горах холодно, а у мне принадлежит лишь одеяло, да и не уверена, что смогу найти там пищу. Как шепнул ветерок - в горах ему встречались только путники да отшельники, никаких поселений там нет. А горы простираются далеко…
Может, я что-то неправильно поняла, и мы где-нибудь свернем? Но даже если и так - вокруг, насколько я могла посмотреть, нет не то что городов - деревень нет. Так куда же мы движемся? И не пора ли расставаться?
Ветер дунул в лицо, принеся с собой бормотание Хаарта: “Что-то она долго по кустам ходит. Надо бы пойти…”
Не дослушав, я буквально свалилась на землю и, спешно оправляя рубаху, задравшуюся от игр ветра, побежала к костру. Парень уже привстал с земли, собираясь идти искать меня, но заслышав мои шаги, уселся обратно:
- Ты долго. Я уж думал, тебя сожрали, или еще чего.
- Извини, - я пристыженно опустила глаза, - я… я на муравьев загляделась.
Странная отговорка, конечно, но один из ихней братии как раз попался мне на глаза, кружась в судорожных попытках сгинуть с моей штанины. Решив облегчить мальцу жизнь, аккуратно смахнула его с ткани. Надеюсь, доберется до своих нормально.
- Ну-ну, - Хаарт скептически приподнял брови, не особо поверив. - Ну хоть не присела на них, а то муравейник жалко. Давай есть, а то похлебка стынет.
Зеленоватое варево не самого приятного вида на вкус оказалось очень даже, так что со своей порцией я расправилась быстро, даже получив немного добавки. Залив кострище и набрав с собой воды, мы покинули поляну и двинулись дальше. Но впереди горы, так что, собравшись с духом, спросила:
- Хаарт, и все же, куда мы идем? Просто там впереди горы, а мне не хотелось бы туда, да и ты слишком далеко ушел от деревни…
- Все-таки не за муравьями ты наблюдала, да, Вая? - протянул он, шагнув ко мне, а я наблюдала, как из его глаз стремительно уходит зелень, сменяясь легким янтарным оттенком, а зрачки дернулись, чуть заостряясь. Что-то идет не так…
- Ну… Просто я бы могла теперь двинуться одна. Ты только покажи, в какой стороне ближайший город. - Парень шагнул еще ближе, так что я попятилась. И отступила еще, заметив, что Хаарт обзавелся заостренными ушами и кисточками на них. - А можешь и не показывать, я сама как-нибудь…
Меня буквально впечатало спиной в дерево. Больно. А потом губы обожгло жестким поцелуем. Неприятно. Больно. Удлинившиеся клыки парня оцарапали тонкую кожу, так что во рту чувствовался солоноватый металлический привкус крови. Дернувшись, попыталась отпихнуть руками уже не лицо человека - морду наполовину обернувшегося оборотня. На момент показалось, что получилось, но через мгновение меня уже перекинули, как мешок, через плечо и, хрипло рыкнув “Мое!”, широкими прыжками оборотень побежал все к тем же горам.
Есхим был прав. И про оборотня, и про собственника, и когда советовал быть осторожней. И я зря его не послушалась. Хотя я просто-напросто… влюбилась? Нет. Но внимания, заботы, таких же чувств, как и у названного брата с Маришкой очень хотелось.
Дохотелась.
На плече у полуобортня передвигаться не очень удобно. Особенно вниз головой. Особенно впечатываясь в его плечо и спину при каждом прыжке. Какие бы чувства ни царили во мне, когда мы танцевали в деревне, вышагивали по лесу и спали под одним плащом, их уже не осталось. Так что теперь можно спокойно улетать.
И в этот момент меня уронили. Почти. Ветер аккуратно поддержал и опустил на мягкий покрытый мхом пригорок, а я обернулась. Хаарт, скорчившись, лежал на дороге и выл. Жутко, по-звериному. Его лицо окончательно покрывалось мехом, как и все тело, выросли когти, пропоров сапоги. Когда начал меняться скелет, полуоборотня выгнуло, он завыл еще отчаянней… “Взрослый, сформировавшийся человек тяжелее переносит трансформацию, чем ребенок” - всплыло в памяти. Опять знания родителя.
Что-то захрустело, вой резал уши. Нет, дальше я не хочу тут оставаться. Почувствовав легкость полета, осторожно погладила содрогающегося парня по мягкому уху с длинной кисточкой на конце и позволила ветру поднять меня ввысь.
Вой звериный смолк на момент, чтобы вернуться воем человеческим. Почти узнав недоступную прежде форму зверя, оставшись без подпитки моей магией Хаарт вернулся к человеческому обличью. И, скорее всего, навсегда.
Мне было его жаль, но моя дорога лежала уже мимо него. Ветерок ласково погладил меня по волосам и понес дальше, а я расслабилась, доверившись другу, который обещал вынести к людям.
Глава 11
Болтая ногами, я восседала верхом на коньке крыши какого-то здания у самой площади и наблюдала за кутерьмой, что вихрилась внизу. Вот какая-то уличная девчонка стянула у лоточника пирожок, вот парень корчит гримасу, следуя за девушкой к которому уже по счету прилавку с разными мелочами. На краю площади усердно жульничает с плошками бродяжка, устроившийся на ящиках, а неподалеку мальчонка его возраста с толстыми розовыми щеками пытается выклянчить у своего отца, такого же толстощекого, самый большой пряник, выставленный на прилавок со сладостями скорее как декорация, нежели чем товар.
Прямо подо мной, громко смеясь, прошла парочка. Оба видные - белокожая девушка с волной медных волос, осиной талией и всеми нужными выпуклостями, и высокий, широкоплечий парень, с обаятельной улыбкой и светлыми кудрями. Они шли под ручку, беззаботно болтая и улыбаясь, и грызли из одного кулька орешки. И ведь не скажешь же, что едва ли не вчера он проигнорировал свою бывшую подружку, такую же красавицу, понесшую от него и просившую помощи, а она обжималась с его приятелем в тупичке. Или вот - еще паренек. Милый, с немного детским румянцем и забавной неуклюжестью, провожающий горящим ненавистью взглядом медноволосую красавицу.
А ведь он ее любил. Но собственная нерешимость, не давшая признаться, ее постоянно скользящий мимо взгляд, постоянные мысли о ней, породившие комплексы, в которых была обвинена она же… От ненависти до любви один шаг, но и обратно путь таков же. Странные все же существа эти люди. От любви они могут стать абсолютно слепыми, безоглядно веря объекту своих чувств и отрицая очевидное, могут силой собственных мыслей превратить такие светлые чувства, как любовь и восхищение, превратить в озлобленную ненависть. Или же просто пропускать любовь мимо, ища лишь удовольствия без какого-то ущерба для себя. Все ради себя.
Ветер принес мне тонкий поток от пекарни и я, улыбнувшись, глубоко вдохнула. Запах свежего хлеба, сладких булочек, кисловатой опары и ванили с корицей - один из лучших, что я нашла в городе, а ветерок запомнил. Еще запахи хорошо прожаренного мяса, подмокшей опавшей листвы, сосны… Ими ветер меня успокаивает и ободряет, или же приносит с собой поток с каким-то новым запахом, а я отгадываю, что это. Правда, он не понимает и сказать ничего не может, так что играю я в одностороннем порядке, но все равно интересно, пускай доставшаяся с телом память в большинстве случаев и дает ответы, мне незнакомые.
Сглотнув слюну, я наклонилась вбок и, пролетев над скатом крыши, оттолкнулась от ее края и взмыла вверх, подхваченная порывом ветра - пора идти искать себе еду. В этом городке, принесенная ветром, я уже неделю. Или пару недель, как-то время уже потерялось для меня. Вещи, что были со мной я, переночевав один раз на каком-то чердаке человеком, там и оставила, а сама жила уже в воздушном состоянии под опекой ветра, превратившись едва ли не в еще один поток. С каждым днем я могла все свободнее летать, и сейчас ничто меня уже не ограничивало.
Кроме потребностей человеческого тела. Пускай я столько времени проводила вместе с ветром, но тело все равно требовало сна, еды, и отхожее место посетить, и помыться. С последним было сложнее всего - я могла найти воды, чтобы умыть лицо и как-то обтереться, но вот искупаться целиком в городе возможности не подворачивалось. Пока стояла теплая погода, я летала к речушке, бегущей неподалеку от городских стен, но погода скоро перестанет быть такой ласковой, и ветер поведет над землями ледяным хвостом. Надо уже лететь дальше, чтобы успеть что-то найти - тут я все же не осяду.
Оп! - и булочка с некрасиво вытекшей начинкой, но источающая умопомрачительный аромат, у меня в руках. Оп! - к ней присоединяется розовобокое крепкое яблочко. Маленький вихрь, пронесшийся по кухне одной из таверн - и в миске плещется исходящая паром похлебка. Конечно, это не очень хорошо, ведь я практически краду еду. Но ведь ем я не так уж и много, булочку бы все равно не выставили на прилавок, а в остатки похлебки, я сама видела, кухарка доливает каждый раз воды, чтобы больше порций было, так что от одной меня не слишком убудет.
Миска была возвращена на родную кухню, крошки от булки склевали птицы, а яблоко осталось несъеденным. С ним-то, оставленным на дорожку, в руках я и вернулась на чердак, приютивший меня в первую ночь. В помещении под крышей, освещенном лишь тусклым светом из грязного оконца, ничего не поменялось - все те же массивные сундуки, кучки какого-то хлама и слой пыли, на котором четко просматриваются мои следы и кое-как очищенная поверхность одного из сундуков, на котором я спала. Вскоре они снова пропадут под чердачной пылью, и сквозняки помогут. Подхватив сумку, сунула в нее яблоко и вылетела в окно. Осталось набрать воды и еще одно дело.
В не самом хорошем районе этого города, который так и остался для меня безымянным, среди таких же, как он сам, притулился потрепанный двухэтажный домишко. Если прислушаться, можно услышать доносящиеся с первого этажа бряканья и бормотания - там обитал угрюмый старик, себе на уме, но с золотыми руками, чинящий все, что не принесут. Однако другое приманивало меня сюда каждый раз. Из окон второго этажа доносились обрывки слов и веселый смех. Улыбнувшись, я устроилась на подоконнике, попутно погладив упорно цветущие кустики пряных трав в подвесных ящиках. Растения охотно откликнулись на мое прикосновение, а я уже смотрела вглубь помещения.
Небольшая печка занимала достаточно много места в комнатке, но рядом с ней удобно разместились еще и буфет, и стол с парой стульев. На печке булькал котелок, источая аппетитные ароматы, а посередине комнаты в обнимку стояли молодая пара, по виду чуть старше меня. Парень что-то сказал девушке на ухо, и опустил руку с ее талии чуть ниже, за что шутливо получил ложкой по лбу. Выскользнув из его рук, девушка отошла проверить готовность блюда в котелке, парень же, улыбаясь, начал накрывать на стол, и вскоре они уже сидели вместе и ужинали.
Мне нравилась эта пара, они напоминали мне Маришку и Есхима. И показывали, что нормальные отношения есть. В городе я видела еще достаточно счастливых влюбленных и женатых пар, но эти ребята мне нравились больше всего. Потому что мне легче было представить себя на их месте.
И все же пора улетать. Попросив ветер не играться у них с огнем, дабы не было пожара, и капнув травам чуть своих сил для роста, я соскользнула с подоконника и взмыла ввысь. Я благодарна им, и все, что могла, я для них сделала, и теперь могу на прощание полюбоваться городом с высоты.
Неровные кольца районов, расходящиеся от главной площади города, остались позади, а подо мной неторопливо вился лентой между темными лесными покрывалами тракт.
