Юни отшучивалась, израильтянка просто прикрикивала на него, но Луис не унывал. По ночам Юни тосковала по родителям и иногда плакала, а во сне ее преследовал умирающий на полу клуба Матиас и санитар с телефонной трубкой вместо головы.
Они с Яэль сидели в номере израильтянки. По телевизору шел какой-то сериал, Яэль потягивала вырвиглазный кофе, который она называла "грязь" и рассказывала очередную армейскую байку – в отель она попала, возвращаясь на выходные с базы подготовки молодого бойца, где служила инструктором -, а потом сказала:
- Ты что-то никак в себя не придешь, подруга. Я не в курсе, кто такой этот Матиас, но он, по ходу, тебя крепко обидел.
Юни вздрогнула, захваченная врасплох.
- Откуда ты знаешь?
- А ты во сне громче разговаривай, тогда остальные тоже узнают. Обсудить его не хочешь? Я слышала, вроде помогает.
Она промолчала.
- Ну, как знаешь, - пожала плечами Яэль. - Я не психолог, конечно, но если как-нибудь захочешь про этого своего Матиаса поговорить, послушаю.
Она отпила свой кофе и уставилась в экран.
- Мы встречались год назад, - сказала Юни, не отводя взгляда от сцепленных на коленях рук. – Познакомились в университете в Осло. Мати приехал из Молдестада, учился на юриста. Он… Матиас хороший парень, но у него были проблемы. Постоянно лез из кожи вон, чтобы что-то кому-то доказать. Учился на износ, а после занятий еще работал, чтобы самому платить за квартиру, где мы жили. Я тоже подрабатывала по вечерам, чуть ли не силой заставляла его делить расходы поровну. Он хотел, чтобы все видели, какой он правильный, упорный, сам всего добивается.
Она замолчала, все еще не поднимая взгляд. Яэль выключила телевизор и повернулась к Юни, терпеливо ожидая продолжения.
- В общем, чтобы справляться со стрессом, он стал принимать наркотики. "Соленая водичка", слышала?
Яэль приподняла бровь.
- Ну, ГОМК. Гамма-оксимасляная кислота. Что-то вроде жидкого "экстази". Добавляешь колпачок в газировку или энергетик, и пару часов ты самый веселый придурок на свете. И в постели тоже помогает.– пояснила Юни и грустно усмехнулась. – Меня послушать, так я торговец наркотой со стажем.
- Ты эту хрень тоже принимала? – спросила Яэль.
-Раз или два, но как-то не пошло. Для расслабона мне вполне хватало косячка с травой пару раз в месяц. – ответила она. Собеседница кивнула с понимающей улыбкой. - Но я-то думала, что и Мати закидывается ГОМК-ом не чаще, чем я курю марихуану. Но однажды мы выбрались на вечеринку в ночной клуб, с ним случился передоз и он чуть не умер. Лежа на полу в судорогах, Матиас умолял меня, чтобы я ничего не рассказывала его родителям. Он боялся не смерти а того, что о его увлечении "водичкой" узнает семья.
Юни снова ненадолго замолчала, собираясь с мыслями.
- Представляешь, пока его грузили в "скорую", пока везли в больницу, он твердил одно и то же - не говори им, нельзя, чтобы они узнали... В общем, Мати откачали, и тогда он признался мне, что у него уже появилась зависимость от ГОМК и что сам он соскочить, наверное, не сможет. Он сказал, что хочет лечь в реабилитационный центр - тогда как раз были каникулы, и он надеялся, что за несколько недель закончит курс и вернется к учебе "чистым". Так Мати и сделал, но проблема оказалось в том, что пациентам нельзя было иметь при себе мобильники...
- А в чем проблема-то? - не поняла Яэль. - Ну, не поговорили бы вы друг с другом пару недель. Это же не конец света.
- Да предки его шизанутые, вот в чем дело. Матиас же умолял ничего им не говорить, а они, видя, что на звонки он не отвечает, принялись трезвонить мне по нескольку раз на дню. Требовали, чтобы я сказала, куда делся их Мати и почему не берет трубку. Полицией грозили. Я где-то с неделю отмазывала его, как могла, а потом предки Матиаса заявились к нам на квартиру и устроили такую истерику что я... - Юни тяжело вздохнула. - Я не выдержала и рассказала им все. Тут же узнала о себе много нового - что я шлюха и сама посадила их ненаглядного мальчика на наркотики и много всего подобного. Потом они вскочили в машину и рванули в реабилитационную клинику. У меня-то машины нет, так что покая я туда добралась, они успели добиться выписки Матиаса и уже вели его к своей тачке. Его матушка устроила еще одну сцену, на этот раз на стоянке клиники и при куче свидетелей. Напомнила мне, что я развратная тварь, наркоманка, чуть не сгубила ее сыночка. Сказала, что немедленно забирает его домой, подальше от меня, и там найдет ему нормального врача и отучит от наркотиков.
Яэль покачала головой.
- Хреново, да... А сам Матиас что в это время, ничего не сказал?
- Он просто посмотрел на меня, отвернулся и отошел в сторону. Но тут и говорить ничего не нужно было. Он решил, что я предала его... Вот, в общем, вся история. Он вернулся к себе в Молдестад, я - в Рейнефьорд, стала доучиваться в местном колледже. Больше мы с ним не виделись и не разговаривали. Мати считает, что я виновата, ну и... ну и хрен с ним!
На глазах Юни выступили слезы, она зажмурилась и изо всех сил сжала кулаки. Хватит. Она не собиралась снова плакать из-за него. Яэль обняла ее за плечи, и тут Юни не выдержала и разрыдалась.
- Нет, тут ты права на все сто процентов, - сказала та. - Тряпка он, а не парень, и нечего так из-за него убиваться. Ты...
Номер тряхнуло. Из коридора раздалось шуршание, мягкие удары о стены. Девушки испуганно переглянулись, а в следующий миг раздался полузадушенный крик Петра.
- Сиди здесь, - бросила Яэль, выудила из-под кровати маленький автомат и выбежала вон. Юни услышала ее удивленный возглас, ругательство и звук передергиваемого затвора, затем – какой-то совсем уж странный звук, будто кто-то тянул одну ноту высоким нежным голосом. Колени Юни подгибались от страха, но она заставила себя выглянуть в коридор.
Посеревший Петр прижался к стене, схватившись за сердце; Юни успела разглядеть удирающего в сторону фойе Луиса. Яэль кричала "Назад! Назад или я стреляю!" и целилась в раскачивающееся посреди коридора существо.
Оно распласталось, припав низко к полу, выставив вперед две длинные конечности, покрытые густой серой щетиной; еще четыре, согнутые, впились в ковер. Туловище существа, широкое и плоское, быстро раздувалось и опадало. В его передней части огромный узкий ярко-зеленый глаз не отрываясь смотрел на Яэль. Но больше всего Юни испугало и удивило другое. На твари была одежда – что-то вроде выгоревшего желтого комбинезона с длинными рукавами.
Существо подняло подрагивающую лапу, замахало ей. Под единственным глазом открылась влажно блестящая черная воронка, и из нее снова раздался высокий голос, выводящий одну и ту же ноту.
"Оно разумно. И напугано, похоже, еще больше, чем мы."
Юни шагнула вперед, навстречу существу.
- Ты что творишь?! – прошипела Яэль у нее за спиной.
- Спокойно. Опусти оружие.
- Да ты совсем чокнулась! Оно тебя сейчас порвет на хрен! Отойди, я его пристрелю…
- Убери оружие, – она старалась говорить как можно спокойней. – И не кричи. Оно боится тебя больше, чем ты его, не видишь?
Существо опустило лапу, его взгляд перебегал с Юни на Яэль и обратно.
Девушка сделала еще один шаг вперед, остановилась, присела на корточки.
- Ла-а-а, - пропела она. – Ла-а-а-а…
Существо перестало раскачиваться. Зеленый глаз несколько раз моргнул.
- Ла-а-а-а….
- Что ты делаешь? – Яэль шагнула к Юни, все еще держа автомат навскидку. Пришелец попятился.
- Не подходи, - не оборачиваясь, потребовала она. – Я где-то читала, что некоторых животных можно так успокоить. Слов они все равно не понимают, главное – интонация. И убери автомат, наконец!
Наступила тишина, прерываемая тяжелым, сиплым дыханием Петра. Юни сделала несколько плавных движений ладонями сверху вниз.
- Ла-а… Ш-ш-ш… Ш-ш-ш…
Существо в желтом комбинезоне вновь издало протяжный звук, на этот раз ниже. Его конечности дрожали уже не так сильно. Подняв одну из них, оно указало на потолок.
- Ты пришел с другого этажа?
Пришелец замигал глазом, снова повторил жест. Юни осторожно дотронулась до его рукава, указала пальцем вверх.
- А ну отвали от нее, урод !
Держа в поднятой руке столовый нож, по коридору к ним мчался Луис. "Стой!", крикнула Яэль, но было уже поздно. Он взлетел в воздух, и, приземлившись на спину существа, нанес удар. Раздался вой. Пришелец завертелся на месте, замахал лапами, пытаясь стряхнуть с себя намертво вцепившегося Луиса. От неожиданности Юни опрокинулась на спину, ударившись затылком. Существо перескочило через нее, отшвырнуло в сторону Яэль и понеслось по коридору, натыкаясь на стены и завывая, и наконец, исчезло за углом вместе с все еще повисшим на его спине Луисом.
"Там же не было никакого угла", - как в тумане, подумала Юни. Она поднялась на ноги, пошатываясь, бросилась за ними и застыла от удивления.
Перед ней открылась широкая лестница, уходящая вверх и теряющаяся где-то далеко в мерцающей дымке. Существо в желтом карабкалось по ней, издавая мяукающие звуки. Луис все еще болтался у него на спине, мертвой хваткой вцепившись в комбинезон.
Подбежала Яэль; она прицелилась было, потом выругалась и опустила оружие.
- Вот дебил малолетний! Выживет - прибью нафиг... Юни, оставайся здесь с Петром, я его верну.
- Я с тобой.
- Да делай ты, что говорят! - израильтянка схватила ее за рукав и развернула к старику, который, пошатываясь и держась за стену, ковылял к ним. - Глянь, у него сердце прихватило. Хочешь, чтобы он умер? Пригляди за ним, я быстро.
Яэль забросила автомат за спину и бросилась по лестнице, перепрыгивая через ступени. Петр, широко раскрыв глвза, глядел на клубящуюся дымку вверху; его губы беззвучно шевелились, прижатая к груди рука дрожала.
- О, я не умру, - проговорил старик, когда Юни кинулась к нему. Он позволил ей отвести себя в номер и усадить на кровать. Юни открыла окно (она мельком заметила раскинувшуюся за ним улицу с серыми каменными домами и залитую дождем набережную), расстегнула его воротник, чтобы было легче дышать, и принесла стакан воды.
Некоторое время Петр сидел, закрыв глаза и не двигаясь.
- Я не умру, - повторил он, - Хотя знаете, очень хотел бы. Эти проклятые твари не дадут нам умереть, пока этого не захочет тот, кому они служат.
- Тише, тише, - уговаривал девушка. - Вот, выпейте, вам лучше станет.
Петр послушно сделал глоток.
- Спасибо, - сказал он, не поднимая век, - Думаете, я брежу? От страха рассудком тронулся? Так вот, милая барышня, я в здравом уме и твердой памяти, и не этого несчастного существа я испугался. Вы правильно заметили, оно было вне себя от страха. А знаете, что тому причиной?
- Ну, думаю, мы. Люди ему кажутся такими же чудовищами, как и оно нам, нет?
- Оно убегало, - сказал старик. Его глаза открылись, глядя куда-то мимо Юни. - Зверь все еще бродит там, наверху, и лестница снова появилась. Скоро он придет сюда.
- Какой зверь? - севшим голосом спросила она.
- Так он себя называл, когда сходил сюда в прошлый раз. Вселенский Зверь, хозяин этого места.
- Помогите! - раздался из коридора хриплый крик. Девушка с трудом узнала голос Луиса. - Эй, вы где? Помогите!
Юни выскочила в коридор. Хромающий к ней подросток выглядел так будто неделю провел в пустыне - запекшиеся губы, впавшие глаза, сухая потрескавшаяся кожа, грязная одежда. Одной рукой Луис придерживал висевший на плече автомат, другой - тащил за собой Яэль.
Девушка выглядела не лучше его, но Юни привело в ужас ее лицо. Щеки израильтянки избороздили глубокие царапины, глаза безучастно смотрели перед собой. Яэль улыбалась и что-то лепетала себе под нос.
- Не синее… не синее... не синее-не синее-не синее…
- Воды, - прохрипел Луис. - Юни, пожалуйста, воды...
Подоспевший Петр подал ему свой стакан, но парнишка отмахнулся - "Не мне, ей!". Яэль сначала отшатнулась, но потом приняла стакан и стала пить мелкими глотками. Закончив, она уронила его на пол, снова забормотала и стала покачиваться взад-вперед. Луис сполз вниз по стене, уронил голову на грудь и беззвучно заплакал.
- Это я виноват. Я... все из-за меня. Я виноват...
- Что с вами случилось? Вас же не было всего несколько минут!
Луис взглянул на Юни, как на сумасшедшую.
- Минут? Да мы там дня два бродили.
- Все правильно, - сказал Петр. - Время наверху течет иначе, чем здесь. Иногда быстрей, иногда медленней. Юноша, давайте-ка, поднимайтесь и расскажите, что произошло. И вообще, может, все перейдем в столовую? Вы двое обезвожены, да и мне выпить не помешает.
Яэль опустошила графин воды со льдом и теперь сидела на стуле, как тряпичная кукла, улыбаясь и разглядывая что-то на потолке. Юни пыталась хоть как-то растормошить ее, но девушка переводила на нее бессмысленный взгляд, бормотала "не синее" и снова задирала голову.
- Я реально не знаю, что случилось, - говорил Луис. Перед ним стояли уже четыре пустых банки из-под газировки. - Эта хрень, которая тащила меня наверх, исчезла. В смысле, просто растаяла подо мной. И вокруг был какой-то белый туман. Или... - он запнулся. - Или это место, где я оказался, все было из тумана. Не поймешь, где верх, где низ, один туман. И он был, кажется, живой. Издавал звуки. Вроде бы пел что-то, но без слов. В нем ходили какие-то тени. Иногда подходили совсем близко, но вроде как меня не замечали.
- Как Яэль тебя нашла?
- Да это я ее нашел! - по лицу Луиса пробежала судорога. - Она спустилась откуда-то сверху, как будто бы плыла. Смеялась и несла какую-то хрень. Я пошел на голос, думал, Яэль совсем рядом, а пришлось бродить несколько часов, пока на нее не наткнулся. Она сидела на корточках посреди тумана и пыталась выцарапать себе глаза. Я... я реально не знаю, что с ней случилось. Полдня сидел с ней рядом и держал за руки ,пока она не успокоилась. Мы с ней шлялись по туману часами и вдруг набрели на эту долбаную лестницу. С тех пор только улыбается и бормочет, как младенец прямо…
- Не синее… несинеенесинеененесинее, - пропела Яэль. По ее подбородку побежала струйка слюны. – Посреди всего. Все ползет к нему. Все летит к нему. Огромное и не си-и-и-инее-е-е-е…
Юни поглаживала ее по волосам, пытаясь успокоить.
- Может быть, вы правы, юноша, - мрачно сказал Петр. Он долил вина в свой стакан, но больше пить не стал. – Кто знает, что за существа обитают там, на верхних этажах… если это можно назвать этажами. "Не-синее". Яэль могла столкнуться с чем-то, с каким-то созданием не-синего цвета.
- Из-за этого крышей не едут, - возразил Луис.
- Вы не поняли. Можете ли вы, или вы, Юни, дать определение противоположности свету?
- Тьма? – предположила девушка.
- Тьма – это отсутствие света. Но можете ли вы описать не-свет? Не можете. И я не могу. Наша бедная Яэль, боюсь, увидела нечто настолько чуждое человеческому сознанию, что ее разум не смог с этим справиться.
- Это я виноват, - Луис в отчаянии вцепился себе в волосы.
- Да хватит уже! – прикрикнул Петр. – Лучше скажите, видели ли вы наверху еще кого-то?
Подросток недоуменно взглянул на него и покачал головой.
Они с Яэль сидели в номере израильтянки. По телевизору шел какой-то сериал, Яэль потягивала вырвиглазный кофе, который она называла "грязь" и рассказывала очередную армейскую байку – в отель она попала, возвращаясь на выходные с базы подготовки молодого бойца, где служила инструктором -, а потом сказала:
- Ты что-то никак в себя не придешь, подруга. Я не в курсе, кто такой этот Матиас, но он, по ходу, тебя крепко обидел.
Юни вздрогнула, захваченная врасплох.
- Откуда ты знаешь?
- А ты во сне громче разговаривай, тогда остальные тоже узнают. Обсудить его не хочешь? Я слышала, вроде помогает.
Она промолчала.
- Ну, как знаешь, - пожала плечами Яэль. - Я не психолог, конечно, но если как-нибудь захочешь про этого своего Матиаса поговорить, послушаю.
Она отпила свой кофе и уставилась в экран.
- Мы встречались год назад, - сказала Юни, не отводя взгляда от сцепленных на коленях рук. – Познакомились в университете в Осло. Мати приехал из Молдестада, учился на юриста. Он… Матиас хороший парень, но у него были проблемы. Постоянно лез из кожи вон, чтобы что-то кому-то доказать. Учился на износ, а после занятий еще работал, чтобы самому платить за квартиру, где мы жили. Я тоже подрабатывала по вечерам, чуть ли не силой заставляла его делить расходы поровну. Он хотел, чтобы все видели, какой он правильный, упорный, сам всего добивается.
Она замолчала, все еще не поднимая взгляд. Яэль выключила телевизор и повернулась к Юни, терпеливо ожидая продолжения.
- В общем, чтобы справляться со стрессом, он стал принимать наркотики. "Соленая водичка", слышала?
Яэль приподняла бровь.
- Ну, ГОМК. Гамма-оксимасляная кислота. Что-то вроде жидкого "экстази". Добавляешь колпачок в газировку или энергетик, и пару часов ты самый веселый придурок на свете. И в постели тоже помогает.– пояснила Юни и грустно усмехнулась. – Меня послушать, так я торговец наркотой со стажем.
- Ты эту хрень тоже принимала? – спросила Яэль.
-Раз или два, но как-то не пошло. Для расслабона мне вполне хватало косячка с травой пару раз в месяц. – ответила она. Собеседница кивнула с понимающей улыбкой. - Но я-то думала, что и Мати закидывается ГОМК-ом не чаще, чем я курю марихуану. Но однажды мы выбрались на вечеринку в ночной клуб, с ним случился передоз и он чуть не умер. Лежа на полу в судорогах, Матиас умолял меня, чтобы я ничего не рассказывала его родителям. Он боялся не смерти а того, что о его увлечении "водичкой" узнает семья.
Юни снова ненадолго замолчала, собираясь с мыслями.
- Представляешь, пока его грузили в "скорую", пока везли в больницу, он твердил одно и то же - не говори им, нельзя, чтобы они узнали... В общем, Мати откачали, и тогда он признался мне, что у него уже появилась зависимость от ГОМК и что сам он соскочить, наверное, не сможет. Он сказал, что хочет лечь в реабилитационный центр - тогда как раз были каникулы, и он надеялся, что за несколько недель закончит курс и вернется к учебе "чистым". Так Мати и сделал, но проблема оказалось в том, что пациентам нельзя было иметь при себе мобильники...
- А в чем проблема-то? - не поняла Яэль. - Ну, не поговорили бы вы друг с другом пару недель. Это же не конец света.
- Да предки его шизанутые, вот в чем дело. Матиас же умолял ничего им не говорить, а они, видя, что на звонки он не отвечает, принялись трезвонить мне по нескольку раз на дню. Требовали, чтобы я сказала, куда делся их Мати и почему не берет трубку. Полицией грозили. Я где-то с неделю отмазывала его, как могла, а потом предки Матиаса заявились к нам на квартиру и устроили такую истерику что я... - Юни тяжело вздохнула. - Я не выдержала и рассказала им все. Тут же узнала о себе много нового - что я шлюха и сама посадила их ненаглядного мальчика на наркотики и много всего подобного. Потом они вскочили в машину и рванули в реабилитационную клинику. У меня-то машины нет, так что покая я туда добралась, они успели добиться выписки Матиаса и уже вели его к своей тачке. Его матушка устроила еще одну сцену, на этот раз на стоянке клиники и при куче свидетелей. Напомнила мне, что я развратная тварь, наркоманка, чуть не сгубила ее сыночка. Сказала, что немедленно забирает его домой, подальше от меня, и там найдет ему нормального врача и отучит от наркотиков.
Яэль покачала головой.
- Хреново, да... А сам Матиас что в это время, ничего не сказал?
- Он просто посмотрел на меня, отвернулся и отошел в сторону. Но тут и говорить ничего не нужно было. Он решил, что я предала его... Вот, в общем, вся история. Он вернулся к себе в Молдестад, я - в Рейнефьорд, стала доучиваться в местном колледже. Больше мы с ним не виделись и не разговаривали. Мати считает, что я виновата, ну и... ну и хрен с ним!
На глазах Юни выступили слезы, она зажмурилась и изо всех сил сжала кулаки. Хватит. Она не собиралась снова плакать из-за него. Яэль обняла ее за плечи, и тут Юни не выдержала и разрыдалась.
- Нет, тут ты права на все сто процентов, - сказала та. - Тряпка он, а не парень, и нечего так из-за него убиваться. Ты...
Номер тряхнуло. Из коридора раздалось шуршание, мягкие удары о стены. Девушки испуганно переглянулись, а в следующий миг раздался полузадушенный крик Петра.
- Сиди здесь, - бросила Яэль, выудила из-под кровати маленький автомат и выбежала вон. Юни услышала ее удивленный возглас, ругательство и звук передергиваемого затвора, затем – какой-то совсем уж странный звук, будто кто-то тянул одну ноту высоким нежным голосом. Колени Юни подгибались от страха, но она заставила себя выглянуть в коридор.
Посеревший Петр прижался к стене, схватившись за сердце; Юни успела разглядеть удирающего в сторону фойе Луиса. Яэль кричала "Назад! Назад или я стреляю!" и целилась в раскачивающееся посреди коридора существо.
Оно распласталось, припав низко к полу, выставив вперед две длинные конечности, покрытые густой серой щетиной; еще четыре, согнутые, впились в ковер. Туловище существа, широкое и плоское, быстро раздувалось и опадало. В его передней части огромный узкий ярко-зеленый глаз не отрываясь смотрел на Яэль. Но больше всего Юни испугало и удивило другое. На твари была одежда – что-то вроде выгоревшего желтого комбинезона с длинными рукавами.
Существо подняло подрагивающую лапу, замахало ей. Под единственным глазом открылась влажно блестящая черная воронка, и из нее снова раздался высокий голос, выводящий одну и ту же ноту.
"Оно разумно. И напугано, похоже, еще больше, чем мы."
Юни шагнула вперед, навстречу существу.
- Ты что творишь?! – прошипела Яэль у нее за спиной.
- Спокойно. Опусти оружие.
- Да ты совсем чокнулась! Оно тебя сейчас порвет на хрен! Отойди, я его пристрелю…
- Убери оружие, – она старалась говорить как можно спокойней. – И не кричи. Оно боится тебя больше, чем ты его, не видишь?
Существо опустило лапу, его взгляд перебегал с Юни на Яэль и обратно.
Девушка сделала еще один шаг вперед, остановилась, присела на корточки.
- Ла-а-а, - пропела она. – Ла-а-а-а…
Существо перестало раскачиваться. Зеленый глаз несколько раз моргнул.
- Ла-а-а-а….
- Что ты делаешь? – Яэль шагнула к Юни, все еще держа автомат навскидку. Пришелец попятился.
- Не подходи, - не оборачиваясь, потребовала она. – Я где-то читала, что некоторых животных можно так успокоить. Слов они все равно не понимают, главное – интонация. И убери автомат, наконец!
Наступила тишина, прерываемая тяжелым, сиплым дыханием Петра. Юни сделала несколько плавных движений ладонями сверху вниз.
- Ла-а… Ш-ш-ш… Ш-ш-ш…
Существо в желтом комбинезоне вновь издало протяжный звук, на этот раз ниже. Его конечности дрожали уже не так сильно. Подняв одну из них, оно указало на потолок.
- Ты пришел с другого этажа?
Пришелец замигал глазом, снова повторил жест. Юни осторожно дотронулась до его рукава, указала пальцем вверх.
- А ну отвали от нее, урод !
Держа в поднятой руке столовый нож, по коридору к ним мчался Луис. "Стой!", крикнула Яэль, но было уже поздно. Он взлетел в воздух, и, приземлившись на спину существа, нанес удар. Раздался вой. Пришелец завертелся на месте, замахал лапами, пытаясь стряхнуть с себя намертво вцепившегося Луиса. От неожиданности Юни опрокинулась на спину, ударившись затылком. Существо перескочило через нее, отшвырнуло в сторону Яэль и понеслось по коридору, натыкаясь на стены и завывая, и наконец, исчезло за углом вместе с все еще повисшим на его спине Луисом.
"Там же не было никакого угла", - как в тумане, подумала Юни. Она поднялась на ноги, пошатываясь, бросилась за ними и застыла от удивления.
Перед ней открылась широкая лестница, уходящая вверх и теряющаяся где-то далеко в мерцающей дымке. Существо в желтом карабкалось по ней, издавая мяукающие звуки. Луис все еще болтался у него на спине, мертвой хваткой вцепившись в комбинезон.
Подбежала Яэль; она прицелилась было, потом выругалась и опустила оружие.
- Вот дебил малолетний! Выживет - прибью нафиг... Юни, оставайся здесь с Петром, я его верну.
- Я с тобой.
- Да делай ты, что говорят! - израильтянка схватила ее за рукав и развернула к старику, который, пошатываясь и держась за стену, ковылял к ним. - Глянь, у него сердце прихватило. Хочешь, чтобы он умер? Пригляди за ним, я быстро.
Яэль забросила автомат за спину и бросилась по лестнице, перепрыгивая через ступени. Петр, широко раскрыв глвза, глядел на клубящуюся дымку вверху; его губы беззвучно шевелились, прижатая к груди рука дрожала.
- О, я не умру, - проговорил старик, когда Юни кинулась к нему. Он позволил ей отвести себя в номер и усадить на кровать. Юни открыла окно (она мельком заметила раскинувшуюся за ним улицу с серыми каменными домами и залитую дождем набережную), расстегнула его воротник, чтобы было легче дышать, и принесла стакан воды.
Некоторое время Петр сидел, закрыв глаза и не двигаясь.
- Я не умру, - повторил он, - Хотя знаете, очень хотел бы. Эти проклятые твари не дадут нам умереть, пока этого не захочет тот, кому они служат.
- Тише, тише, - уговаривал девушка. - Вот, выпейте, вам лучше станет.
Петр послушно сделал глоток.
- Спасибо, - сказал он, не поднимая век, - Думаете, я брежу? От страха рассудком тронулся? Так вот, милая барышня, я в здравом уме и твердой памяти, и не этого несчастного существа я испугался. Вы правильно заметили, оно было вне себя от страха. А знаете, что тому причиной?
- Ну, думаю, мы. Люди ему кажутся такими же чудовищами, как и оно нам, нет?
- Оно убегало, - сказал старик. Его глаза открылись, глядя куда-то мимо Юни. - Зверь все еще бродит там, наверху, и лестница снова появилась. Скоро он придет сюда.
- Какой зверь? - севшим голосом спросила она.
- Так он себя называл, когда сходил сюда в прошлый раз. Вселенский Зверь, хозяин этого места.
- Помогите! - раздался из коридора хриплый крик. Девушка с трудом узнала голос Луиса. - Эй, вы где? Помогите!
Юни выскочила в коридор. Хромающий к ней подросток выглядел так будто неделю провел в пустыне - запекшиеся губы, впавшие глаза, сухая потрескавшаяся кожа, грязная одежда. Одной рукой Луис придерживал висевший на плече автомат, другой - тащил за собой Яэль.
Девушка выглядела не лучше его, но Юни привело в ужас ее лицо. Щеки израильтянки избороздили глубокие царапины, глаза безучастно смотрели перед собой. Яэль улыбалась и что-то лепетала себе под нос.
- Не синее… не синее... не синее-не синее-не синее…
- Воды, - прохрипел Луис. - Юни, пожалуйста, воды...
Подоспевший Петр подал ему свой стакан, но парнишка отмахнулся - "Не мне, ей!". Яэль сначала отшатнулась, но потом приняла стакан и стала пить мелкими глотками. Закончив, она уронила его на пол, снова забормотала и стала покачиваться взад-вперед. Луис сполз вниз по стене, уронил голову на грудь и беззвучно заплакал.
- Это я виноват. Я... все из-за меня. Я виноват...
- Что с вами случилось? Вас же не было всего несколько минут!
Луис взглянул на Юни, как на сумасшедшую.
- Минут? Да мы там дня два бродили.
- Все правильно, - сказал Петр. - Время наверху течет иначе, чем здесь. Иногда быстрей, иногда медленней. Юноша, давайте-ка, поднимайтесь и расскажите, что произошло. И вообще, может, все перейдем в столовую? Вы двое обезвожены, да и мне выпить не помешает.
Яэль опустошила графин воды со льдом и теперь сидела на стуле, как тряпичная кукла, улыбаясь и разглядывая что-то на потолке. Юни пыталась хоть как-то растормошить ее, но девушка переводила на нее бессмысленный взгляд, бормотала "не синее" и снова задирала голову.
- Я реально не знаю, что случилось, - говорил Луис. Перед ним стояли уже четыре пустых банки из-под газировки. - Эта хрень, которая тащила меня наверх, исчезла. В смысле, просто растаяла подо мной. И вокруг был какой-то белый туман. Или... - он запнулся. - Или это место, где я оказался, все было из тумана. Не поймешь, где верх, где низ, один туман. И он был, кажется, живой. Издавал звуки. Вроде бы пел что-то, но без слов. В нем ходили какие-то тени. Иногда подходили совсем близко, но вроде как меня не замечали.
- Как Яэль тебя нашла?
- Да это я ее нашел! - по лицу Луиса пробежала судорога. - Она спустилась откуда-то сверху, как будто бы плыла. Смеялась и несла какую-то хрень. Я пошел на голос, думал, Яэль совсем рядом, а пришлось бродить несколько часов, пока на нее не наткнулся. Она сидела на корточках посреди тумана и пыталась выцарапать себе глаза. Я... я реально не знаю, что с ней случилось. Полдня сидел с ней рядом и держал за руки ,пока она не успокоилась. Мы с ней шлялись по туману часами и вдруг набрели на эту долбаную лестницу. С тех пор только улыбается и бормочет, как младенец прямо…
- Не синее… несинеенесинеененесинее, - пропела Яэль. По ее подбородку побежала струйка слюны. – Посреди всего. Все ползет к нему. Все летит к нему. Огромное и не си-и-и-инее-е-е-е…
Юни поглаживала ее по волосам, пытаясь успокоить.
- Может быть, вы правы, юноша, - мрачно сказал Петр. Он долил вина в свой стакан, но больше пить не стал. – Кто знает, что за существа обитают там, на верхних этажах… если это можно назвать этажами. "Не-синее". Яэль могла столкнуться с чем-то, с каким-то созданием не-синего цвета.
- Из-за этого крышей не едут, - возразил Луис.
- Вы не поняли. Можете ли вы, или вы, Юни, дать определение противоположности свету?
- Тьма? – предположила девушка.
- Тьма – это отсутствие света. Но можете ли вы описать не-свет? Не можете. И я не могу. Наша бедная Яэль, боюсь, увидела нечто настолько чуждое человеческому сознанию, что ее разум не смог с этим справиться.
- Это я виноват, - Луис в отчаянии вцепился себе в волосы.
- Да хватит уже! – прикрикнул Петр. – Лучше скажите, видели ли вы наверху еще кого-то?
Подросток недоуменно взглянул на него и покачал головой.
