Арсений видел, что всё вокруг охвачено пламенем. Молнии беспорядочно били в землю, поднимая пыль, разрушая скульптуры божественных слуг Архиса, сжигая ухоженные клумбы. От вони и гари слезились глаза. Он крепче прижал к себе Ялиоль и в растерянности поглядел на Катрама.
— Это ловушка, нас ждали, — сказал тот, поймав взгляд ученика. Он воздел руки, и камни вспыхнули кроваво-красным светом. — Уходи в храм, нужно защитить принцессу любой ценой!
— Нет, я не уйду. Я хочу помочь! — Одна из молний ударила рядом с ними, и Арсений испуганно отступил.
— Уходи! — повторил жрец.
Позади него шло ожесточенное сражение. Другие жрецы храма вступили с битву и посылали в центр тучи столпы магического огня.
— Я вернусь и помогу!
Катрам не успел ответить. Позади жреца возвышалась каменная колонна, обвитая плющом. У её основания, из воздуха возникла золотая фигура, похожая на миниатюрную статую осьминога с непропорционально большой головой и тонкой шеей. Осьминог парил в воздухе, словно был невесомым, шевелил множеством щупалец и вращал выпученными голубыми глазами. Жрец сразу метнул в него парализующее заклинание. Существо отреагировало молниеносно: оно поджало щупальца, и сгусток энергии пролетел мимо.
Арсений приоткрыл дверь потайного хода и остановился. Он увидел, как золотой осьминог исчез, а через секунду появился и опустил на землю помощника, который сразу ринулся в атаку.
— Огненный гавиал! — крикнул маг, отводя в сторону ударившую в них струю пламени. — Теперь всё понятно. На нас напали дети богини Шердар!
Дети богов Алории, похожие на мифических существ из древних легенд, охраняли своего божественного родителя или особо священное место. Иногда боги присылали их, чтобы наказать или проучить провинившихся перед ними людей. Существо, которое принёс золотой осьминог, было похоже на чудовищно большого крокодила с вытянутой мордой и широким воротником вокруг головы, напоминающим капюшон кобры. Благодаря крепким задним лапам он мог стоять на них, как человек. Перед тем как выпустить в противника очередную порцию огня, гавиал расправлял воротник со сверкающими молниями, выгибал спину и, опираясь на хвост и задние лапы, изрыгал из пасти огонь.
Маг успел отвести и вторую огненную струю, но золотой осьминог опять исчез и через секунду появился со вторым гавиалом.
— Иди в храм! — крикнул Катрам и сгустком магической энергии толкнул Арсения в спину. — Я задержу их... И не смей возвращаться, пока я не позову тебя!
Юноша повиновался, но в коридоре потайного хода не мог не оглянуться. Арсений увидел, как, сражаясь с детьми богини Шердар, маг применил взрывающие заклинание, которое не убило их, а сделало гораздо сильнее. Они поглотили огонь взрыва и выпустили вдвое более мощную струю пламени. Заклинание ледяной корки сковало одного лишь на две секунды, и этого времени не хватило, чтобы использовать против него что-то ещё, поскольку Катраму пришлось тут же отражать натиск третьего огненного гавиала.
— Воду! — крикнул Арсений. — Используйте воду!
Катрам обернулся, но лишь на мгновение, и прорычал:
— Ты ещё тут?! Убирайся!
— Вода потушит огонь! — повторил Арсений, надеясь, что хоть так поможет наставнику.
— Глупец! Чему я только учил тебя?! — Катрам запустил пару заклинаний, но они не достигли цели. — Вода их не остановит!
— Тогда создайте вакуум с помощью заклинания. Без воздуха огонь потухнет! — не унимался Арсений.
— Болван! — Жрец отбил атаку и, развернувшись к Арсению, ударил по нему ураганным заклинанием. — Без тебя разберусь, спасай принцессу!
Жрец забросил Арсения к концу коридора потайного хода, но в тот же миг в его плечо ударил поток огня и свалил с ног. Юноша спешно опустил тело принцессы. Оставив Ялиоль на безопасном расстоянии от двери, он взял её меч и помчался на помощь жрецу.
Катрам успел применить заклинание вакуума, и один из огненных гавиалов потух, яростно пытаясь высвободиться из созданной вокруг него сферы. Когда Арсений подбежал к раненому жрецу, второй монстр уже болтался в сфере. Оставался один противник, но золотой осьминог опять исчез, и не было сомнений, что скоро он появится с очередным гавиалом.
— Ты ослушался меня! — Катрам не смотрел на него, готовясь одной рукой отвести огненную струю, а второй метнуть заклинание вакуума. — Ты самый непочтительный и упрямый из моих учеников!
— Вы никогда не называли меня своим учеником! — изумился юноша и едва успел увернуться от сгустка огня, летящего ему в голову.
Очередной гавиал, принесенный золотым осьминогом, перестал изрыгать потоки пламени и начал выпускать в противников очередь из огненных снарядов. Смертоносные сгустки летели в разные стороны, и невозможно было предсказать, куда они попадут. Катрам изловчился и поймал его в вакуумную сферу.
— Уходи, ты не сможешь защитить себя! — В голосе Катрама слышалось беспокойство. — Дети богини тебе не по зубам!
— Хоть раз в жизни доверьтесь мне и помогите!
Едва золотой осьминог появился с гавиалом в щупальцах, Арсений метнул в него меч Ялиоль, а Катрам сопроводил его заклинанием поражающей стрелы. Острие, повинуясь магии, вошло точно в шею противника и отсекло ему голову.
У портала сражение закончилось, но служители храма Архиса по-прежнему всеми силами пытались отразить натиск детей богини Шердар. Катрам не смог продолжать сражение, он рухнул на землю без сил, едва погас последний противник. Арсений бросился к учителю. Даже под татуировками кожа на лице мага выглядела посеревшей, а дыхание вырывалось из груди с тяжелыми хрипами. Правое плечо и рука были обожжены так сильно, что почернели, и Арсению было страшно подумать, какие невыносимые муки доставляет Катраму эта рана. Арсений опустился на колени и протянул было руки к магу, но в испуге отдёрнул их: по обожжённой коже плясали магические огоньки, и под их действием ожог расползался всё шире.
— Расскажи защитникам храма, как победить огненных гавиалов, и возвращайся ко мне, — сказал Катрам и закрыл глаза.
Арсений поспешил исполнить просьбу и вернулся сразу, как только смог.
— Я здесь, учитель, — тихо позвал он, опускаясь на колени возле жреца.
Прожжённая грудь Катрама со свистящим звуком приподнялась, маг сделал осторожный вздох и открыл глаза.
— Ты вернулся… — Катрам приоткрыл глаза, его голос слабел с каждым словом. — Я должен сказать тебе так много…
— Вам нужна помощь, Катрам. — Арсений ниже склонился над магом, чувствуя, как запах палёного мяса проникает в ноздри. — Я найду лекаря.
— Нет, стой! — Превозмогая боль, жрец поднял руку и схватил Арсения за запястье. — Мне уже не помочь, но ты должен понять: я всегда верил в тебя, что бы ты ни думал.
— Но разве не вы… — начал было Арсений, но умолк, когда Катрам сильнее сжал пальцы на его руке.
— Молчи, у меня мало времени! Я верил, что ты станешь моим преемником, но ты был слаб духом и… — Он закашлялся, и из уголка рта вытекла струйка густой крови.
— Я позову лекаря. — Арсений снова попытался встать, но у мага была стальная хватка.
— Нет, слушай! Если бы я хвалил тебя и приблизил к себе, ты никогда не стал бы тем, кем стал. Твоё ослиное упрямство требовало кнута, а не прикорма. Оно удивляло и радовало меня. Я всегда верил, что упрямство моего ученика превратится в настойчивость и что ты никогда не отступишь от поставленной цели! Но это случится только, если ты продолжишь работать над собой. Пообещай, что будешь стараться.
— Обещаю…
Арсений опустил голову. Юноша не предполагал, что всегда суровый и гордый Катрам может говорить с такой теплотой. Жрец взял в свои руки ладони Арсения.
— Я видел, как ты пытаешься применить заклинания, воображая, что твои руки наделены магией… — Кашель мешал ему говорить, но Катрам собрал последние силы и продолжил: — Ты думаешь, что я учил тебя с неохотой…
— Уверен, что вы делали это специально.
— Да, — с облегчением выдохнул Катрам. — Когда придёт твой черёд выбрать преемника, в ком после тебя будет жить магическая энергия, помни: тот не должен знать и даже питать надежду, что однажды ты назовёшь его учеником.
Арсений ловил каждое слово, но маг как будто прочитал в его взгляде непонимание и сказал:
— Спрашиваешь себя, почему? Ты поймёшь потом. — Жрец пристально посмотрел на Арсения: — А теперь, мой ученик, прими магический дар!
Он крепко сжал ладони Арсения и на последнем выдохе произнёс, как заклинание:
— Отпускаю переданный мне дар в эти руки…
Кисти Арсения пронзила боль. Шрамы на ладонях Катрама разошлись, и из них засочилась кровь, светящиеся камни погрузились в плоть и прошили насквозь его ладони, чтобы переместиться на руки юноши. Ученик жреца ощутил, как невидимое лезвие рисует на его коже узор. В какой-то момент боль стала настолько невыносимой, что он попытался выдернуть свои ладони, но не смог. Сердце учителя остановилось, но магическое слияние рук невозможно было расцепить. Из глубин земли и неба к юноше миллиардами светлячков устремились потоки энергии. Сияющей пыльцой сила влилась в камни, получившие нового хозяина, и озарила Арсения сиянием. Когда оно погасло, молодой маг осторожно сложил руки учителя на его остывающей груди.
Юноша посмотрел на свои ладони. Он ещё чувствовал ноющую боль, но раны от камней уже не кровоточили. Арсений обвёл затуманенным взором портал и разрушения после битвы с гавиалами, и мир предстал перед ним наполненным разноцветными потоками природной силы. В небе сплетались струи синих и голубых оттенков. На земле, под землёй, словно гигантские змеи, струились красные и зелёные потоки. Они проходили и через него, наполняя силой и знаниями, которые молодому магу предстояло понять и использовать во благо.
Ялиоль открыла глаза. Она лежала на кушетке в просторном помещении с высоким потолком. Со своего места она могла видеть лишь стол, на котором в кованом подсвечнике горели две свечи. Пламя вздымалось высоко вверх и отражалось на потолке зыбкими тенями. В воздухе витал знакомый горьковатый аромат, она хорошо помнила его, хотя не ощущала с момента отъезда из Бантолии. Миндальное масло использовали жрецы в храмах Архиса.
Когда-то все жители Алории были единым народом и поклонялись верховному божеству Архису, управляющему стихиями. Они приносили ему кровавые жертвы, а чтобы запах крови не вызывал у прихожан отвращения, алтари протирали пахучим миндальным маслом.
Но мрачные, первобытные времена давно миновали, сохранившись только в легендах. Несколько веков назад народ Алории разделился, и возникло пять государств: Бантолия, Доринфия, Фалидар, Хильтеран и Саматрония. Теперь жители каждой страны поклоняются своему божеству: доринфийцы — богине Тутрапан, фалидарцы — богине Чарадис, хильтеранцы — богине Шердар, а саматронцы — богине Нарсахет. Только бантолианцы остались верны Архису, однако от кровавых жертв они отказались.
Теперь в храмах Архиса не услышать блеянья жертвенных палом, но традиция щедро лить на алтарь миндальное мало сохранилась.
Ялиоль приподнялась на локтях и осмотрелась. У одного из вытянутых треугольных витражей она увидела стройную фигуру мужчины с тёмными волосами до плеч, в котором она сразу узнала Арсения. Второй человек — миниатюрная женщина в белом одеянии — была ей незнакома, но её чепчик, украшенный по канту кружевами и «крылышками» на макушке, вздрагивающими при каждом движении, пробудил воспоминания. Ялиоль уже видела это узкое строгое лицо раньше, но не могла припомнить, где именно.
«Матерь Рода», — всплыло в памяти.
Ялиоль вспомнила запах сладостей, шум взрывающихся фейерверков и весёлый смех детей. Ей тогда было всего пять лет. Неподалеку от храма Архису устроили праздник в честь Матери Рода, с угощением и танцами. На нём-то она впервые увидела эту женщину. Уже тогда Женевьева (так звали Мать Рода) выглядела старой, и это неудивительно. Говаривали, что она пришла в мир пять, а то и десять веков назад, и помнит времена, когда бантолианцы ели мясо и приносили кровавые жертвы.
Но тот вечер запомнился принцессе совсем другим. Испугавшись её необычной внешности, дети бросали в Ялиоль камни и называли уродом. В слезах она убежала, спряталась в старом сарае, в огромной корзине, и могла лишь слушать, как за стенами шумит праздник, а вышла лишь тогда, когда он окончился...
— Дитя моё, я вижу ты хочешь задать вопросы, на которые у меня нет ответов. — Голос Матери Рода звучал мягко, но Ялиоль всё равно вздрогнула от неожиданности.
Ей казалось, что пожилая женщина не замечает её, но та всё видела и, кажется, даже услышала немой вопрос принцессы.
Ялиоль села и вгляделась в морщинистое лицо Женевьевы. Удивительно, но в лазурных глазах Матери Рода не было и тени старческой мутности, они ярко блестели, и в них светился ясный ум. Для своих лет она выглядела бодро: стояла, расправив плечи, с горделивой осанкой.
— Где я? — Ялиоль покрутила головой, но тусклый свет пары свечей не позволил ей как следует разглядеть комнату. — Как я оказалась тут?
Она попыталась поймать взгляд Арсения, но тот стоял, опустив голову.
— И это всё, что ты хочешь знать, дитя? — Женевьева шагнула к Ялиоль и положила сухую морщинистую ладонь ей на плечо.
— Нет, я... мне... — Принцесса смутилась: у неё на языке крутилось столько вопросов, но она не знала, с чего лучше начать.
— Гармония нарушена. — От руки Матери Рода исходило тепло, оно разливалось по плечам, скользило вниз по спине расслабляющей волной. — И лишь ты можешь помочь восстановить её.
— Я? Но как? — Ялиоль поймала встревоженный взгляд Арсения и только сейчас заметила, что с ним что-то не так.
С тех пор как они виделись в последний раз, он словно постарел на пару лет.
— Псинтам — душа нашей Алории — молчит. — Женевьева убрала руку и отступила на пару шагов; от её движения пламя свечей затрепетало. — Я искала ответ в рунах, но их магия не отзывается. Алорию прокляли, и мы до сих пор не знаем, кто именно. Весна слишком задержалась в наших краях, и земля больше не родит. Если ничего не изменить, наш мир погибнет.
— Я знаю об этом. Повсюду говорят о затянувшейся весне, об отсутствии урожая, но меня это волнует не больше, чем других. Матушка, скажите, при чём здесь я? — Ялиоль указала рукой на Арсения. — Эти люди похитили меня с собственной свадьбы. Мне страшно представить, что подумал обо мне мой жених, принц Доринфии! А если он решил, что я сбежала из-под алтаря, и больше не пожелает меня видеть?!
Ялиоль с гневом поглядела на Арсения.
— Зачем вы со своим учителем притащили меня сюда?! — Она снова обвела помещение взглядом, не узнавая его.
— Я не успел сказать, но твоего отца, сантория Таласа, похитили...
— Кто это сделал?! Зачем?! — воскликнула принцесса и соскочила с мягкой софы.
Женевьева подняла руку, и Ялиоль с Арсением словно окутало облаком древней мощной магии. Они разом умолкли и, не сговариваясь, повернули к ней головы. Сейчас Мать Рода выглядела так внушительно, словно могла одним движением ладони превратить человека в горстку пепла.
— У нас мало времени, и мы не имеем права тратить его на праздные разговоры! — произнесла она с нажимом и положила ладони на плечи Арсению и Ялиоль. — Я чувствую связь между похищением Таласа и тем, что случилось перед храмом, когда вы прибыли.
— Это ловушка, нас ждали, — сказал тот, поймав взгляд ученика. Он воздел руки, и камни вспыхнули кроваво-красным светом. — Уходи в храм, нужно защитить принцессу любой ценой!
— Нет, я не уйду. Я хочу помочь! — Одна из молний ударила рядом с ними, и Арсений испуганно отступил.
— Уходи! — повторил жрец.
Позади него шло ожесточенное сражение. Другие жрецы храма вступили с битву и посылали в центр тучи столпы магического огня.
— Я вернусь и помогу!
Катрам не успел ответить. Позади жреца возвышалась каменная колонна, обвитая плющом. У её основания, из воздуха возникла золотая фигура, похожая на миниатюрную статую осьминога с непропорционально большой головой и тонкой шеей. Осьминог парил в воздухе, словно был невесомым, шевелил множеством щупалец и вращал выпученными голубыми глазами. Жрец сразу метнул в него парализующее заклинание. Существо отреагировало молниеносно: оно поджало щупальца, и сгусток энергии пролетел мимо.
Арсений приоткрыл дверь потайного хода и остановился. Он увидел, как золотой осьминог исчез, а через секунду появился и опустил на землю помощника, который сразу ринулся в атаку.
— Огненный гавиал! — крикнул маг, отводя в сторону ударившую в них струю пламени. — Теперь всё понятно. На нас напали дети богини Шердар!
Дети богов Алории, похожие на мифических существ из древних легенд, охраняли своего божественного родителя или особо священное место. Иногда боги присылали их, чтобы наказать или проучить провинившихся перед ними людей. Существо, которое принёс золотой осьминог, было похоже на чудовищно большого крокодила с вытянутой мордой и широким воротником вокруг головы, напоминающим капюшон кобры. Благодаря крепким задним лапам он мог стоять на них, как человек. Перед тем как выпустить в противника очередную порцию огня, гавиал расправлял воротник со сверкающими молниями, выгибал спину и, опираясь на хвост и задние лапы, изрыгал из пасти огонь.
Маг успел отвести и вторую огненную струю, но золотой осьминог опять исчез и через секунду появился со вторым гавиалом.
— Иди в храм! — крикнул Катрам и сгустком магической энергии толкнул Арсения в спину. — Я задержу их... И не смей возвращаться, пока я не позову тебя!
Юноша повиновался, но в коридоре потайного хода не мог не оглянуться. Арсений увидел, как, сражаясь с детьми богини Шердар, маг применил взрывающие заклинание, которое не убило их, а сделало гораздо сильнее. Они поглотили огонь взрыва и выпустили вдвое более мощную струю пламени. Заклинание ледяной корки сковало одного лишь на две секунды, и этого времени не хватило, чтобы использовать против него что-то ещё, поскольку Катраму пришлось тут же отражать натиск третьего огненного гавиала.
— Воду! — крикнул Арсений. — Используйте воду!
Катрам обернулся, но лишь на мгновение, и прорычал:
— Ты ещё тут?! Убирайся!
— Вода потушит огонь! — повторил Арсений, надеясь, что хоть так поможет наставнику.
— Глупец! Чему я только учил тебя?! — Катрам запустил пару заклинаний, но они не достигли цели. — Вода их не остановит!
— Тогда создайте вакуум с помощью заклинания. Без воздуха огонь потухнет! — не унимался Арсений.
— Болван! — Жрец отбил атаку и, развернувшись к Арсению, ударил по нему ураганным заклинанием. — Без тебя разберусь, спасай принцессу!
Жрец забросил Арсения к концу коридора потайного хода, но в тот же миг в его плечо ударил поток огня и свалил с ног. Юноша спешно опустил тело принцессы. Оставив Ялиоль на безопасном расстоянии от двери, он взял её меч и помчался на помощь жрецу.
Катрам успел применить заклинание вакуума, и один из огненных гавиалов потух, яростно пытаясь высвободиться из созданной вокруг него сферы. Когда Арсений подбежал к раненому жрецу, второй монстр уже болтался в сфере. Оставался один противник, но золотой осьминог опять исчез, и не было сомнений, что скоро он появится с очередным гавиалом.
— Ты ослушался меня! — Катрам не смотрел на него, готовясь одной рукой отвести огненную струю, а второй метнуть заклинание вакуума. — Ты самый непочтительный и упрямый из моих учеников!
— Вы никогда не называли меня своим учеником! — изумился юноша и едва успел увернуться от сгустка огня, летящего ему в голову.
Очередной гавиал, принесенный золотым осьминогом, перестал изрыгать потоки пламени и начал выпускать в противников очередь из огненных снарядов. Смертоносные сгустки летели в разные стороны, и невозможно было предсказать, куда они попадут. Катрам изловчился и поймал его в вакуумную сферу.
— Уходи, ты не сможешь защитить себя! — В голосе Катрама слышалось беспокойство. — Дети богини тебе не по зубам!
— Хоть раз в жизни доверьтесь мне и помогите!
Едва золотой осьминог появился с гавиалом в щупальцах, Арсений метнул в него меч Ялиоль, а Катрам сопроводил его заклинанием поражающей стрелы. Острие, повинуясь магии, вошло точно в шею противника и отсекло ему голову.
У портала сражение закончилось, но служители храма Архиса по-прежнему всеми силами пытались отразить натиск детей богини Шердар. Катрам не смог продолжать сражение, он рухнул на землю без сил, едва погас последний противник. Арсений бросился к учителю. Даже под татуировками кожа на лице мага выглядела посеревшей, а дыхание вырывалось из груди с тяжелыми хрипами. Правое плечо и рука были обожжены так сильно, что почернели, и Арсению было страшно подумать, какие невыносимые муки доставляет Катраму эта рана. Арсений опустился на колени и протянул было руки к магу, но в испуге отдёрнул их: по обожжённой коже плясали магические огоньки, и под их действием ожог расползался всё шире.
— Расскажи защитникам храма, как победить огненных гавиалов, и возвращайся ко мне, — сказал Катрам и закрыл глаза.
Арсений поспешил исполнить просьбу и вернулся сразу, как только смог.
— Я здесь, учитель, — тихо позвал он, опускаясь на колени возле жреца.
Прожжённая грудь Катрама со свистящим звуком приподнялась, маг сделал осторожный вздох и открыл глаза.
— Ты вернулся… — Катрам приоткрыл глаза, его голос слабел с каждым словом. — Я должен сказать тебе так много…
— Вам нужна помощь, Катрам. — Арсений ниже склонился над магом, чувствуя, как запах палёного мяса проникает в ноздри. — Я найду лекаря.
— Нет, стой! — Превозмогая боль, жрец поднял руку и схватил Арсения за запястье. — Мне уже не помочь, но ты должен понять: я всегда верил в тебя, что бы ты ни думал.
— Но разве не вы… — начал было Арсений, но умолк, когда Катрам сильнее сжал пальцы на его руке.
— Молчи, у меня мало времени! Я верил, что ты станешь моим преемником, но ты был слаб духом и… — Он закашлялся, и из уголка рта вытекла струйка густой крови.
— Я позову лекаря. — Арсений снова попытался встать, но у мага была стальная хватка.
— Нет, слушай! Если бы я хвалил тебя и приблизил к себе, ты никогда не стал бы тем, кем стал. Твоё ослиное упрямство требовало кнута, а не прикорма. Оно удивляло и радовало меня. Я всегда верил, что упрямство моего ученика превратится в настойчивость и что ты никогда не отступишь от поставленной цели! Но это случится только, если ты продолжишь работать над собой. Пообещай, что будешь стараться.
— Обещаю…
Арсений опустил голову. Юноша не предполагал, что всегда суровый и гордый Катрам может говорить с такой теплотой. Жрец взял в свои руки ладони Арсения.
— Я видел, как ты пытаешься применить заклинания, воображая, что твои руки наделены магией… — Кашель мешал ему говорить, но Катрам собрал последние силы и продолжил: — Ты думаешь, что я учил тебя с неохотой…
— Уверен, что вы делали это специально.
— Да, — с облегчением выдохнул Катрам. — Когда придёт твой черёд выбрать преемника, в ком после тебя будет жить магическая энергия, помни: тот не должен знать и даже питать надежду, что однажды ты назовёшь его учеником.
Арсений ловил каждое слово, но маг как будто прочитал в его взгляде непонимание и сказал:
— Спрашиваешь себя, почему? Ты поймёшь потом. — Жрец пристально посмотрел на Арсения: — А теперь, мой ученик, прими магический дар!
Он крепко сжал ладони Арсения и на последнем выдохе произнёс, как заклинание:
— Отпускаю переданный мне дар в эти руки…
Кисти Арсения пронзила боль. Шрамы на ладонях Катрама разошлись, и из них засочилась кровь, светящиеся камни погрузились в плоть и прошили насквозь его ладони, чтобы переместиться на руки юноши. Ученик жреца ощутил, как невидимое лезвие рисует на его коже узор. В какой-то момент боль стала настолько невыносимой, что он попытался выдернуть свои ладони, но не смог. Сердце учителя остановилось, но магическое слияние рук невозможно было расцепить. Из глубин земли и неба к юноше миллиардами светлячков устремились потоки энергии. Сияющей пыльцой сила влилась в камни, получившие нового хозяина, и озарила Арсения сиянием. Когда оно погасло, молодой маг осторожно сложил руки учителя на его остывающей груди.
Юноша посмотрел на свои ладони. Он ещё чувствовал ноющую боль, но раны от камней уже не кровоточили. Арсений обвёл затуманенным взором портал и разрушения после битвы с гавиалами, и мир предстал перед ним наполненным разноцветными потоками природной силы. В небе сплетались струи синих и голубых оттенков. На земле, под землёй, словно гигантские змеи, струились красные и зелёные потоки. Они проходили и через него, наполняя силой и знаниями, которые молодому магу предстояло понять и использовать во благо.
Глава 3. Легенда Бантолии
Ялиоль открыла глаза. Она лежала на кушетке в просторном помещении с высоким потолком. Со своего места она могла видеть лишь стол, на котором в кованом подсвечнике горели две свечи. Пламя вздымалось высоко вверх и отражалось на потолке зыбкими тенями. В воздухе витал знакомый горьковатый аромат, она хорошо помнила его, хотя не ощущала с момента отъезда из Бантолии. Миндальное масло использовали жрецы в храмах Архиса.
Когда-то все жители Алории были единым народом и поклонялись верховному божеству Архису, управляющему стихиями. Они приносили ему кровавые жертвы, а чтобы запах крови не вызывал у прихожан отвращения, алтари протирали пахучим миндальным маслом.
Но мрачные, первобытные времена давно миновали, сохранившись только в легендах. Несколько веков назад народ Алории разделился, и возникло пять государств: Бантолия, Доринфия, Фалидар, Хильтеран и Саматрония. Теперь жители каждой страны поклоняются своему божеству: доринфийцы — богине Тутрапан, фалидарцы — богине Чарадис, хильтеранцы — богине Шердар, а саматронцы — богине Нарсахет. Только бантолианцы остались верны Архису, однако от кровавых жертв они отказались.
Теперь в храмах Архиса не услышать блеянья жертвенных палом, но традиция щедро лить на алтарь миндальное мало сохранилась.
Ялиоль приподнялась на локтях и осмотрелась. У одного из вытянутых треугольных витражей она увидела стройную фигуру мужчины с тёмными волосами до плеч, в котором она сразу узнала Арсения. Второй человек — миниатюрная женщина в белом одеянии — была ей незнакома, но её чепчик, украшенный по канту кружевами и «крылышками» на макушке, вздрагивающими при каждом движении, пробудил воспоминания. Ялиоль уже видела это узкое строгое лицо раньше, но не могла припомнить, где именно.
«Матерь Рода», — всплыло в памяти.
Ялиоль вспомнила запах сладостей, шум взрывающихся фейерверков и весёлый смех детей. Ей тогда было всего пять лет. Неподалеку от храма Архису устроили праздник в честь Матери Рода, с угощением и танцами. На нём-то она впервые увидела эту женщину. Уже тогда Женевьева (так звали Мать Рода) выглядела старой, и это неудивительно. Говаривали, что она пришла в мир пять, а то и десять веков назад, и помнит времена, когда бантолианцы ели мясо и приносили кровавые жертвы.
Но тот вечер запомнился принцессе совсем другим. Испугавшись её необычной внешности, дети бросали в Ялиоль камни и называли уродом. В слезах она убежала, спряталась в старом сарае, в огромной корзине, и могла лишь слушать, как за стенами шумит праздник, а вышла лишь тогда, когда он окончился...
— Дитя моё, я вижу ты хочешь задать вопросы, на которые у меня нет ответов. — Голос Матери Рода звучал мягко, но Ялиоль всё равно вздрогнула от неожиданности.
Ей казалось, что пожилая женщина не замечает её, но та всё видела и, кажется, даже услышала немой вопрос принцессы.
Ялиоль села и вгляделась в морщинистое лицо Женевьевы. Удивительно, но в лазурных глазах Матери Рода не было и тени старческой мутности, они ярко блестели, и в них светился ясный ум. Для своих лет она выглядела бодро: стояла, расправив плечи, с горделивой осанкой.
— Где я? — Ялиоль покрутила головой, но тусклый свет пары свечей не позволил ей как следует разглядеть комнату. — Как я оказалась тут?
Она попыталась поймать взгляд Арсения, но тот стоял, опустив голову.
— И это всё, что ты хочешь знать, дитя? — Женевьева шагнула к Ялиоль и положила сухую морщинистую ладонь ей на плечо.
— Нет, я... мне... — Принцесса смутилась: у неё на языке крутилось столько вопросов, но она не знала, с чего лучше начать.
— Гармония нарушена. — От руки Матери Рода исходило тепло, оно разливалось по плечам, скользило вниз по спине расслабляющей волной. — И лишь ты можешь помочь восстановить её.
— Я? Но как? — Ялиоль поймала встревоженный взгляд Арсения и только сейчас заметила, что с ним что-то не так.
С тех пор как они виделись в последний раз, он словно постарел на пару лет.
— Псинтам — душа нашей Алории — молчит. — Женевьева убрала руку и отступила на пару шагов; от её движения пламя свечей затрепетало. — Я искала ответ в рунах, но их магия не отзывается. Алорию прокляли, и мы до сих пор не знаем, кто именно. Весна слишком задержалась в наших краях, и земля больше не родит. Если ничего не изменить, наш мир погибнет.
— Я знаю об этом. Повсюду говорят о затянувшейся весне, об отсутствии урожая, но меня это волнует не больше, чем других. Матушка, скажите, при чём здесь я? — Ялиоль указала рукой на Арсения. — Эти люди похитили меня с собственной свадьбы. Мне страшно представить, что подумал обо мне мой жених, принц Доринфии! А если он решил, что я сбежала из-под алтаря, и больше не пожелает меня видеть?!
Ялиоль с гневом поглядела на Арсения.
— Зачем вы со своим учителем притащили меня сюда?! — Она снова обвела помещение взглядом, не узнавая его.
— Я не успел сказать, но твоего отца, сантория Таласа, похитили...
— Кто это сделал?! Зачем?! — воскликнула принцесса и соскочила с мягкой софы.
Женевьева подняла руку, и Ялиоль с Арсением словно окутало облаком древней мощной магии. Они разом умолкли и, не сговариваясь, повернули к ней головы. Сейчас Мать Рода выглядела так внушительно, словно могла одним движением ладони превратить человека в горстку пепла.
— У нас мало времени, и мы не имеем права тратить его на праздные разговоры! — произнесла она с нажимом и положила ладони на плечи Арсению и Ялиоль. — Я чувствую связь между похищением Таласа и тем, что случилось перед храмом, когда вы прибыли.
