Блондинка не удостоила Карину ни словом, ни взглядом. Она нажала клавишу возле иллюминатора, и сверху опустилось полотно, разделившее каюту пополам.
«Так даже лучше, — с облегчением подумала Карина и раскрыла рюкзак. — Я всё равно выясню, не моя ли это игуана!»
В стене над кроватью подсвечивалась ниша с полочкой для личных вещей. Карина поставила на неё рамку с фотографией деда в генеральской форме космической службы. Этот снимок она очень любила. Карина сделала его сама на выпускном вечере академии журналистики, когда дед пришёл, хоть и должен был получать президентскую награду за особо важные заслуги в те же минуты. Тогда она чувствовала себя самой счастливой, несмотря на отсутствие родителей. Карина знала лишь, что они живы и настолько увлечены терраформированием Венеры, что на воспитание дочери у них совсем нет времени. Других родственников не осталось, и только благодаря деду она не чувствовала себя одинокой.
Мягкий матрас и подушка манили прилечь, и она поддалась соблазну.
«Интересно, Камаль в одноместном номере? — подумала Карина и тут же одёрнула себя: — С его меня это так волнует? Он ведь не в моём вкусе и старше лет на пятнадцать, а то и больше… Такой ухоженный мужчина может выглядеть гораздо моложе реального возраста, совсем как мой дед. Сколько же ему? Максимум сорок...»
Карина пыталась не думать о Камале, но получалось плохо. Она всё равно продолжала записи в электронном блокноте:
«В импозантном священнике было что-то притягательное. Его силу и уверенность она уже увидела, а сейчас отметила ещё и таинственность. Сутана делала его мужчиной под запретом».
На самом деле, Карина сомневалась, что католические священники до сих пор соблюдают целибат.
«Он может проявлять внимание к кому угодно. Его обязывает сан. Вряд ли он заинтересовался мною всерьёз. А его взгляды, улыбки и интонации ничего не значат», — заключила Карина.
Но как только она закрыла глаза, сразу представила себе Камаля: его руку, протянутую ей, уверенную походку, очертания фигуры, мышцы, проступающие сквозь сутану, аромат духов. В памяти зазвучал его волнующий голос с акцентом. Карина заворочалась на кровати. Спать расхотелось. Неудержимое желание влекло её из каюты.
И тут затихшая было соседка начала храпеть.
«И это я слышу в конце двадцать первого века, когда и не такое лечится?! — мысленно воскликнула Карина. — Сочувствую её кавалерам. Хотя откуда им взяться при столь жутком храпе? Стоп. Скоро начну сама себе сочувствовать. Неужели совсем нельзя расселить нас по разным номерам? Или всё-таки есть?»
Повод выйти из каюты Карине был не нужен, однако она решила, что необходимо срочно сменить некомфортную обстановку. Уже в дверях она остановилась и вернулась к рюкзаку, долго шарила по его укромным уголкам, затем вытряхнула содержимое на кровать. Тушь и помада сразу нашлись.
— Никакой альтернативы так и не изобрели, — со вздохом Карина подошла к зеркалу. — Неужели я вновь захотела накраситься?
Вот именно, захотела. Обычно она заставляла себя: макияжа требовала работа, но настроения не было. Несколько взмахов щёточки — и пышные рыжие ресницы почернели, а медовые глаза стали выразительнее и больше. Осталось лишь тронуть губы помадой естественного оттенка, чтобы подчеркнуть контур.
Коридоры и лестницы оказались пусты, будто у всех пассажиров наступил тихий час. У стойки регистрации тоже никто не суетился. Карина обвела взглядом просторное помещение на пересечении коридоров и лестниц и увидела трёхмерную модель плана космического лайнера. Он висел в воздухе над проецирующей его полусферой. Пульсирующим огоньком обозначалось местонахождение Карины.
— Показать зоны отдыха пассажиров, — скомандовала она.
На трёхмерной модели загорелись голубые огоньки, а женский электронный голос сообщил:
— Космический лайнер оснащён тремя спортивными залами, спа-комплексом, двумя ресторанами…
— Стоп, — прервала Карина. — Показать рестораны.
Все огоньки исчезли, остались только два. К ним протянулась тонкая святящаяся линия от пульсирующей точки, где находилась Карина. Девушка ткнула в один из огоньков — модель лайнера исчезла, на её месте появились виды ресторана и список блюд с их изображением.
— Активировать навигатор в вашей обуви? — услужливо спросил электронный голос.
— Не заблужусь.
— Желаете выбрать столик или сделать заказ из меню?
Карина поинтересовалась свободными местами. На возникшем плане расстановки столов она увидела, что ресторан почти пуст.
— Я ведь не ищу Камаля, — шепнула себе Карина. — Мне просто нравится восточная кухня.
Без навигатора, вмонтированного в подошву обуви, она преодолела несколько извилистых коридоров и полсотни ступенек и оказалась на пороге ресторана. Обстановка в марокканском стиле на какое-то время захватила её внимание. Приглушённый свет, ажурные арки, струящаяся органза, аромат пряностей и музыка с восточными мотивами всколыхнули приятную волну в груди. Волна разлилась по телу подобно ненавязчивой процедуре релаксации и, коснувшись губ, вызвала невольную улыбку.
Сердце Карины дрогнуло, когда она увидела Камаля за столиком у большого круглого иллюминатора. Священник с увлечением смотрел на сверкающие звёзды. Одна его рука лежала на спинке мягкого диванчика, пальцами второй он поигрывал на невидимых клавишах в такт звучащей мелодии. Карина глубоко вздохнула, выпрямила спину, поправила волосы и прошла к столику в центре зала. Она сделала вид, что не заметила священника, и села к нему спиной, но так, чтобы оказаться перед его глазами. Внутренний голос требовал уйти незамедлительно или незаметно пересесть в уголок. Однако девушка продолжала следовать импульсу.
«Вот увидишь, Камаль не подойдёт, — твердил внутренний голос. — Он ведь священник. Ему нет до тебя дела …»
Прикосновение к столу активировало сенсорную панель: восточные узоры исчезли, вместо них появилось меню ресторана.
— Рекомендую амархитану, — услышала она над головой голос Камаля. — Раз уж мы в космосе, самое время отведать панцирную рыбу со спутника Юпитера.
Карина нашла амархитану в меню.
— Это же безумно дорого! — воскликнула она.
— Я угощаю, — настаивал священник, — если позволите составить вам компанию.
Внутренний голос что-то пискнул и затих.
— Вы так щедры, что я не могу отказаться от соблазна попробовать инопланетный деликатес, — расцвела в улыбке Карина.
Камаль сел напротив и одарил её таким взглядом, что сердце затрепетало, а внутренний писатель застрочил:
«Она никогда не видела глаз подобного цвета: они казались не просто светло-серыми, а серебристыми в обрамлении чёрной линии густых ресниц. В атмосфере космического полёта священник обретал инопланетное очарование. Его возраст, его сан — все выстроенные табу мгновенно перестали что-либо значить».
— А вы скромница, — сделав заказ, сказал Камаль. — Умолчали, что я удостоился чести познакомиться с известной писательницей! Когда вы представились, я сразу понял, что где-то слышал это имя, но вспомнил уже в каюте. К счастью, в электронной библиотеке лайнера нашлась ваша книга. Пейзажи Луны настолько детализированы! Нет сомнений, автор там побывал.
Камаль включил планшет, пролистал несколько страниц электронной книги и зачитал вслух описания кромки лунного кратера и теней на поверхности спутника. Он читал с выражением, и в его исполнении строчки звучали так, словно вышли из-под пера гениального писателя. Карину охватило приятное волнение и гордость за себя.
— Я действительно оказалась в составе экспедиции на Луну. Видела всё своими глазами, даже не пришлось включать фантазию, — кокетничая, сказала она.
— О, снова скромничаете. Фантазия у вас превосходная! Чего стоят гонки на лунобайке! А логово смерти в громадной пещере! Я почти поверил в то, что смерть живёт на Луне и тысячи лет выжидает, когда сможет её угнать.
— Значит, у вас остались сомнения, что это правда?
Камаль внимательно посмотрел на Карину и задумался. Наверное, подбирал слова, которые не обидели бы её. Карина не сомневалась, что сказала лишнее. Теперь Камаль посчитает её чокнутой.
— Предположим, так оно и есть, — сказал священник. — Но тогда возникает справедливый вопрос…
— Почему героиня не пожертвовала собой и не отпустила на свободу смерть, чтобы земляне обрели бессмертие? — закончила за него Карина, и Камаль коротко кивнул. — Наверное, она просто трусливая. А возможно, жители Земли не заслуживают бессмертия. Вы так не думаете? Разнообразие флоры и фауны уменьшается, а население Земли всё растёт. Львов, тигров и носорогов не осталось даже в зоопарках! В мегаполисах без респиратора невозможно дышать… Мы потеряли Венецию!
— О да. — При упоминании Венеции брови священника мрачно сдвинулись, взгляд заметно погрустнел. — Я был в соборе Святого Марка в момент трагедии… Во время службы люди начали запрыгивать на скамьи… Вода прибывала так быстро!
Его губы задрожали, и он умолк, отведя взгляд. Карина, как миллионы неравнодушных людей и ценителей искусства, считала невосполнимой утратой уход под воду прекрасного города. Но не могла и представить, что пережил священник.
— Мне жаль, что ничего нельзя исправить.
Она невольно коснулась его пальцев. Хотелось выразить участие и сочувствие, но Карина тут же спрятала руки, испугавшись собственного порыва. Камаль улыбнулся уголком губ и постарался сменить тему:
— Как думаете, не будет ли реальность со временем противоречить вашей истории?
— Что вы имеете в виду?
— Если, как вы утверждаете, человеческая смерть живёт на Луне, станем ли мы бессмертными, прилетев на Марс? Или на Фобосе и Деймосе тоже есть кто-то, высасывающий жизнь?
— Хороший вопрос, — протянула Карина. — Думаю, я смогу выяснить это…
— Вам не кажется, что напрашивается отличный тост? — подхватил Камаль.
К их столику как раз подлетел дрон-официант с заказом, и Камаль снял с подноса первые блюда. Второй дрон принёс к рыбе белое вино. Священник сам наполнил бокалы и произнёс:
— За бессмертие на Марсе!
Карина поддержала тост, и хрустальный звон растворился в ненавязчивой мелодии Востока. Амархитану подавали на куске льда, приправленную фиолетовым соусом и веточкой базилика. Выбранное Камалем белое вино не перебивало насыщенный вкус космической рыбы.
— При нашей первой встрече вы сказали, что Марс ничем вас не привлекает, — напомнил Камаль. — Неужели это правда?
— Я не разделяю восторги рекламных роликов, агитирующих землян стать марсианами, — пригубив вина, ответила Карина. — Мне кажется, гораздо экономичнее вести исследования с помощью роботов. И в целом вся идея терраформирования Марса выглядит несвоевременной.
— Разве колонизация Красной планеты не эффективное средство решения проблем человечества?
— Чем же оправдывался риск первых колонистов и колоссальные финансовые затраты? Эти средства можно было направить на заселение Антарктиды и пустынь, где условия для жизни всё-таки более благоприятны. А на Марсе, насколько я знаю, не обнаружено ничего настолько ценного…
— Я слышал, он богат минеральными ресурсами, — заметил Камаль.
— Но доставка на Землю не окупает расходов…
— А как же решение демографической проблемы?
— Можно жить и под водой, как в японских городах! Кроме того, проблема решится, только если на Марс улетят четыре миллиарда землян.
— Уверен, так и произойдёт. Людям нужно время, чтобы привыкнуть к мысли о новом мире.
— Думаете, у Земли оно есть? — печально вздохнула Карина.
— Думаю, земляне начали колонизацию весьма своевременно.
Карина не стала возражать. Слова Камаля, интонации его голоса и взгляды опьяняли. Казалось, с ним она может говорить о чём угодно, а за его интересом к её словам вовсе нет никакого подтекста. Он ведь священник! Вспомнив об этом, она спросила:
— Вы действительно хотите нести Слово Божие на Марс?
— Можно и так сказать.
— Тогда как церковь объясняет существование марсианских бактерий?
— Вы задаёте опасные вопросы, — чуть захмелевшим тоном заметил Камаль.
— Я бы сказала, неудобные вопросы, — поправила его Карина, тоже чувствуя, как вино ударило в голову. — Но мне, как журналисту, положено их задавать. Я перефразирую. Верующие не спрашивали у вас, кто же создал жизнь на Марсе: наш земной бог или марсианский? Или здесь уместна атеистическая теория коацерватных капель, из которых появилась жизнь?
Взгляд Камаля протрезвел.
— Это именно опасные вопросы, — подчеркнул он. — Не советую задавать их в прямом эфире в период кризиса веры.
— Звучит как угроза, — насторожилась Карина.
— Просто дружеское предупреждение, — улыбнулся Камаль, сгладив неловкий момент. — А во что верите вы?
— Наверное, я одна из тех, кто переживает кризис, о котором вы говорили…
— Как же встреча с Нергалом? — пристально посмотрел на неё Камаль. — Разве она не стала для вас откровением?
— Вы же сами сказали, у меня богатая фантазия, — кокетливо пожала плечами Карина.
В ресторан начали прибывать посетители, и уединение было нарушено. Но прежде чем предложить уйти, священник успел ответить на несколько вопросов о себе. Карина узнала, что он не епископ и не кардинал, поскольку его сутана не пурпурная и не алая. А ещё — что он плод смешения итальянских и египетских кровей.
— Откуда же вы так хорошо знаете русский? — поинтересовалась Карина, после того как Камаль попросил разрешения проводить её до каюты.
— А кто сейчас не говорит по-русски? — искренне удивился он. — Когда-то весь мир учил английский, но времена меняются… Ваша страна остановила Третью мировую, не позволила перессориться Европе и поставила на место главного оппонента. А сегодня она вновь впереди всех в освоении космоса. Тут поневоле заговоришь по-русски.
— На миг я ощутила себя жительницей лучшей страны. Неужели она всё же существует?
Карина хотела сказать совсем другое. Ей было легко беседовать с Камалем, и вовсе не потому, что он изъяснялся на понятном ей языке. Рядом с ним она не ощущала неловкости и скованности, не задумывалась о том, как выглядит со стороны и не говорит ли глупости. Возможно, это лишь иллюзия, вызванная образом всё понимающего, всепрощающего священника. Но Карина не хотела размышлять об этом.
— Вы затронули весьма интересные темы, — сказал Камаль у двери в её каюту. — Я восхищён и хотел бы продолжить нашу беседу.
— Только если пообещаете перейти на «ты».
— Буду рад увидеть тебя вечером за ужином.
— Надеюсь, я не потеряюсь во времени, ведь на лайнере нет смены дня и ночи…
— Я заметил на твоём браслете московское время. На моём теперь тоже, — многозначительно произнёс Камаль и с лёгким поклоном пожелал своей спутнице приятного отдыха.
Карина проводила его зачарованным взглядом, а потом вспомнила, что в каюте её ждёт храпящая соседка. К счастью, их будуар пустовал, и она смогла побыть наедине со своими чувствами. Блаженно растянувшись на кровати, Карина погрузилась в мысли о том, что Камаль — лучший мужчина из всех, с кем она когда-либо знакомилась. Конечно, после деда и Марселя, но о них она сейчас не вспоминала.
Внутренний голос, затихший несколько часов назад, внезапно проснулся:
«Опомнись, — сказал он громко и чётко. — Ты похожа на школьницу, влюбившуюся в учителя. Пора очнуться от магии его сутаны и природного обаяния.
«Так даже лучше, — с облегчением подумала Карина и раскрыла рюкзак. — Я всё равно выясню, не моя ли это игуана!»
В стене над кроватью подсвечивалась ниша с полочкой для личных вещей. Карина поставила на неё рамку с фотографией деда в генеральской форме космической службы. Этот снимок она очень любила. Карина сделала его сама на выпускном вечере академии журналистики, когда дед пришёл, хоть и должен был получать президентскую награду за особо важные заслуги в те же минуты. Тогда она чувствовала себя самой счастливой, несмотря на отсутствие родителей. Карина знала лишь, что они живы и настолько увлечены терраформированием Венеры, что на воспитание дочери у них совсем нет времени. Других родственников не осталось, и только благодаря деду она не чувствовала себя одинокой.
Мягкий матрас и подушка манили прилечь, и она поддалась соблазну.
«Интересно, Камаль в одноместном номере? — подумала Карина и тут же одёрнула себя: — С его меня это так волнует? Он ведь не в моём вкусе и старше лет на пятнадцать, а то и больше… Такой ухоженный мужчина может выглядеть гораздо моложе реального возраста, совсем как мой дед. Сколько же ему? Максимум сорок...»
Карина пыталась не думать о Камале, но получалось плохо. Она всё равно продолжала записи в электронном блокноте:
«В импозантном священнике было что-то притягательное. Его силу и уверенность она уже увидела, а сейчас отметила ещё и таинственность. Сутана делала его мужчиной под запретом».
На самом деле, Карина сомневалась, что католические священники до сих пор соблюдают целибат.
«Он может проявлять внимание к кому угодно. Его обязывает сан. Вряд ли он заинтересовался мною всерьёз. А его взгляды, улыбки и интонации ничего не значат», — заключила Карина.
Но как только она закрыла глаза, сразу представила себе Камаля: его руку, протянутую ей, уверенную походку, очертания фигуры, мышцы, проступающие сквозь сутану, аромат духов. В памяти зазвучал его волнующий голос с акцентом. Карина заворочалась на кровати. Спать расхотелось. Неудержимое желание влекло её из каюты.
И тут затихшая было соседка начала храпеть.
«И это я слышу в конце двадцать первого века, когда и не такое лечится?! — мысленно воскликнула Карина. — Сочувствую её кавалерам. Хотя откуда им взяться при столь жутком храпе? Стоп. Скоро начну сама себе сочувствовать. Неужели совсем нельзя расселить нас по разным номерам? Или всё-таки есть?»
Повод выйти из каюты Карине был не нужен, однако она решила, что необходимо срочно сменить некомфортную обстановку. Уже в дверях она остановилась и вернулась к рюкзаку, долго шарила по его укромным уголкам, затем вытряхнула содержимое на кровать. Тушь и помада сразу нашлись.
— Никакой альтернативы так и не изобрели, — со вздохом Карина подошла к зеркалу. — Неужели я вновь захотела накраситься?
Вот именно, захотела. Обычно она заставляла себя: макияжа требовала работа, но настроения не было. Несколько взмахов щёточки — и пышные рыжие ресницы почернели, а медовые глаза стали выразительнее и больше. Осталось лишь тронуть губы помадой естественного оттенка, чтобы подчеркнуть контур.
Прода от 27.09.2021, 19:14
Глава 7.
Коридоры и лестницы оказались пусты, будто у всех пассажиров наступил тихий час. У стойки регистрации тоже никто не суетился. Карина обвела взглядом просторное помещение на пересечении коридоров и лестниц и увидела трёхмерную модель плана космического лайнера. Он висел в воздухе над проецирующей его полусферой. Пульсирующим огоньком обозначалось местонахождение Карины.
— Показать зоны отдыха пассажиров, — скомандовала она.
На трёхмерной модели загорелись голубые огоньки, а женский электронный голос сообщил:
— Космический лайнер оснащён тремя спортивными залами, спа-комплексом, двумя ресторанами…
— Стоп, — прервала Карина. — Показать рестораны.
Все огоньки исчезли, остались только два. К ним протянулась тонкая святящаяся линия от пульсирующей точки, где находилась Карина. Девушка ткнула в один из огоньков — модель лайнера исчезла, на её месте появились виды ресторана и список блюд с их изображением.
— Активировать навигатор в вашей обуви? — услужливо спросил электронный голос.
— Не заблужусь.
— Желаете выбрать столик или сделать заказ из меню?
Карина поинтересовалась свободными местами. На возникшем плане расстановки столов она увидела, что ресторан почти пуст.
— Я ведь не ищу Камаля, — шепнула себе Карина. — Мне просто нравится восточная кухня.
Без навигатора, вмонтированного в подошву обуви, она преодолела несколько извилистых коридоров и полсотни ступенек и оказалась на пороге ресторана. Обстановка в марокканском стиле на какое-то время захватила её внимание. Приглушённый свет, ажурные арки, струящаяся органза, аромат пряностей и музыка с восточными мотивами всколыхнули приятную волну в груди. Волна разлилась по телу подобно ненавязчивой процедуре релаксации и, коснувшись губ, вызвала невольную улыбку.
Сердце Карины дрогнуло, когда она увидела Камаля за столиком у большого круглого иллюминатора. Священник с увлечением смотрел на сверкающие звёзды. Одна его рука лежала на спинке мягкого диванчика, пальцами второй он поигрывал на невидимых клавишах в такт звучащей мелодии. Карина глубоко вздохнула, выпрямила спину, поправила волосы и прошла к столику в центре зала. Она сделала вид, что не заметила священника, и села к нему спиной, но так, чтобы оказаться перед его глазами. Внутренний голос требовал уйти незамедлительно или незаметно пересесть в уголок. Однако девушка продолжала следовать импульсу.
«Вот увидишь, Камаль не подойдёт, — твердил внутренний голос. — Он ведь священник. Ему нет до тебя дела …»
Прикосновение к столу активировало сенсорную панель: восточные узоры исчезли, вместо них появилось меню ресторана.
— Рекомендую амархитану, — услышала она над головой голос Камаля. — Раз уж мы в космосе, самое время отведать панцирную рыбу со спутника Юпитера.
Карина нашла амархитану в меню.
— Это же безумно дорого! — воскликнула она.
— Я угощаю, — настаивал священник, — если позволите составить вам компанию.
Внутренний голос что-то пискнул и затих.
— Вы так щедры, что я не могу отказаться от соблазна попробовать инопланетный деликатес, — расцвела в улыбке Карина.
Камаль сел напротив и одарил её таким взглядом, что сердце затрепетало, а внутренний писатель застрочил:
«Она никогда не видела глаз подобного цвета: они казались не просто светло-серыми, а серебристыми в обрамлении чёрной линии густых ресниц. В атмосфере космического полёта священник обретал инопланетное очарование. Его возраст, его сан — все выстроенные табу мгновенно перестали что-либо значить».
— А вы скромница, — сделав заказ, сказал Камаль. — Умолчали, что я удостоился чести познакомиться с известной писательницей! Когда вы представились, я сразу понял, что где-то слышал это имя, но вспомнил уже в каюте. К счастью, в электронной библиотеке лайнера нашлась ваша книга. Пейзажи Луны настолько детализированы! Нет сомнений, автор там побывал.
Камаль включил планшет, пролистал несколько страниц электронной книги и зачитал вслух описания кромки лунного кратера и теней на поверхности спутника. Он читал с выражением, и в его исполнении строчки звучали так, словно вышли из-под пера гениального писателя. Карину охватило приятное волнение и гордость за себя.
— Я действительно оказалась в составе экспедиции на Луну. Видела всё своими глазами, даже не пришлось включать фантазию, — кокетничая, сказала она.
— О, снова скромничаете. Фантазия у вас превосходная! Чего стоят гонки на лунобайке! А логово смерти в громадной пещере! Я почти поверил в то, что смерть живёт на Луне и тысячи лет выжидает, когда сможет её угнать.
— Значит, у вас остались сомнения, что это правда?
Камаль внимательно посмотрел на Карину и задумался. Наверное, подбирал слова, которые не обидели бы её. Карина не сомневалась, что сказала лишнее. Теперь Камаль посчитает её чокнутой.
— Предположим, так оно и есть, — сказал священник. — Но тогда возникает справедливый вопрос…
— Почему героиня не пожертвовала собой и не отпустила на свободу смерть, чтобы земляне обрели бессмертие? — закончила за него Карина, и Камаль коротко кивнул. — Наверное, она просто трусливая. А возможно, жители Земли не заслуживают бессмертия. Вы так не думаете? Разнообразие флоры и фауны уменьшается, а население Земли всё растёт. Львов, тигров и носорогов не осталось даже в зоопарках! В мегаполисах без респиратора невозможно дышать… Мы потеряли Венецию!
— О да. — При упоминании Венеции брови священника мрачно сдвинулись, взгляд заметно погрустнел. — Я был в соборе Святого Марка в момент трагедии… Во время службы люди начали запрыгивать на скамьи… Вода прибывала так быстро!
Его губы задрожали, и он умолк, отведя взгляд. Карина, как миллионы неравнодушных людей и ценителей искусства, считала невосполнимой утратой уход под воду прекрасного города. Но не могла и представить, что пережил священник.
— Мне жаль, что ничего нельзя исправить.
Она невольно коснулась его пальцев. Хотелось выразить участие и сочувствие, но Карина тут же спрятала руки, испугавшись собственного порыва. Камаль улыбнулся уголком губ и постарался сменить тему:
— Как думаете, не будет ли реальность со временем противоречить вашей истории?
— Что вы имеете в виду?
— Если, как вы утверждаете, человеческая смерть живёт на Луне, станем ли мы бессмертными, прилетев на Марс? Или на Фобосе и Деймосе тоже есть кто-то, высасывающий жизнь?
— Хороший вопрос, — протянула Карина. — Думаю, я смогу выяснить это…
— Вам не кажется, что напрашивается отличный тост? — подхватил Камаль.
К их столику как раз подлетел дрон-официант с заказом, и Камаль снял с подноса первые блюда. Второй дрон принёс к рыбе белое вино. Священник сам наполнил бокалы и произнёс:
— За бессмертие на Марсе!
Карина поддержала тост, и хрустальный звон растворился в ненавязчивой мелодии Востока. Амархитану подавали на куске льда, приправленную фиолетовым соусом и веточкой базилика. Выбранное Камалем белое вино не перебивало насыщенный вкус космической рыбы.
— При нашей первой встрече вы сказали, что Марс ничем вас не привлекает, — напомнил Камаль. — Неужели это правда?
— Я не разделяю восторги рекламных роликов, агитирующих землян стать марсианами, — пригубив вина, ответила Карина. — Мне кажется, гораздо экономичнее вести исследования с помощью роботов. И в целом вся идея терраформирования Марса выглядит несвоевременной.
— Разве колонизация Красной планеты не эффективное средство решения проблем человечества?
— Чем же оправдывался риск первых колонистов и колоссальные финансовые затраты? Эти средства можно было направить на заселение Антарктиды и пустынь, где условия для жизни всё-таки более благоприятны. А на Марсе, насколько я знаю, не обнаружено ничего настолько ценного…
— Я слышал, он богат минеральными ресурсами, — заметил Камаль.
— Но доставка на Землю не окупает расходов…
— А как же решение демографической проблемы?
— Можно жить и под водой, как в японских городах! Кроме того, проблема решится, только если на Марс улетят четыре миллиарда землян.
— Уверен, так и произойдёт. Людям нужно время, чтобы привыкнуть к мысли о новом мире.
— Думаете, у Земли оно есть? — печально вздохнула Карина.
— Думаю, земляне начали колонизацию весьма своевременно.
Карина не стала возражать. Слова Камаля, интонации его голоса и взгляды опьяняли. Казалось, с ним она может говорить о чём угодно, а за его интересом к её словам вовсе нет никакого подтекста. Он ведь священник! Вспомнив об этом, она спросила:
— Вы действительно хотите нести Слово Божие на Марс?
— Можно и так сказать.
— Тогда как церковь объясняет существование марсианских бактерий?
— Вы задаёте опасные вопросы, — чуть захмелевшим тоном заметил Камаль.
— Я бы сказала, неудобные вопросы, — поправила его Карина, тоже чувствуя, как вино ударило в голову. — Но мне, как журналисту, положено их задавать. Я перефразирую. Верующие не спрашивали у вас, кто же создал жизнь на Марсе: наш земной бог или марсианский? Или здесь уместна атеистическая теория коацерватных капель, из которых появилась жизнь?
Взгляд Камаля протрезвел.
— Это именно опасные вопросы, — подчеркнул он. — Не советую задавать их в прямом эфире в период кризиса веры.
— Звучит как угроза, — насторожилась Карина.
— Просто дружеское предупреждение, — улыбнулся Камаль, сгладив неловкий момент. — А во что верите вы?
— Наверное, я одна из тех, кто переживает кризис, о котором вы говорили…
— Как же встреча с Нергалом? — пристально посмотрел на неё Камаль. — Разве она не стала для вас откровением?
— Вы же сами сказали, у меня богатая фантазия, — кокетливо пожала плечами Карина.
В ресторан начали прибывать посетители, и уединение было нарушено. Но прежде чем предложить уйти, священник успел ответить на несколько вопросов о себе. Карина узнала, что он не епископ и не кардинал, поскольку его сутана не пурпурная и не алая. А ещё — что он плод смешения итальянских и египетских кровей.
Прода от 06.10.2021, 15:21
Глава 8.
— Откуда же вы так хорошо знаете русский? — поинтересовалась Карина, после того как Камаль попросил разрешения проводить её до каюты.
— А кто сейчас не говорит по-русски? — искренне удивился он. — Когда-то весь мир учил английский, но времена меняются… Ваша страна остановила Третью мировую, не позволила перессориться Европе и поставила на место главного оппонента. А сегодня она вновь впереди всех в освоении космоса. Тут поневоле заговоришь по-русски.
— На миг я ощутила себя жительницей лучшей страны. Неужели она всё же существует?
Карина хотела сказать совсем другое. Ей было легко беседовать с Камалем, и вовсе не потому, что он изъяснялся на понятном ей языке. Рядом с ним она не ощущала неловкости и скованности, не задумывалась о том, как выглядит со стороны и не говорит ли глупости. Возможно, это лишь иллюзия, вызванная образом всё понимающего, всепрощающего священника. Но Карина не хотела размышлять об этом.
— Вы затронули весьма интересные темы, — сказал Камаль у двери в её каюту. — Я восхищён и хотел бы продолжить нашу беседу.
— Только если пообещаете перейти на «ты».
— Буду рад увидеть тебя вечером за ужином.
— Надеюсь, я не потеряюсь во времени, ведь на лайнере нет смены дня и ночи…
— Я заметил на твоём браслете московское время. На моём теперь тоже, — многозначительно произнёс Камаль и с лёгким поклоном пожелал своей спутнице приятного отдыха.
Карина проводила его зачарованным взглядом, а потом вспомнила, что в каюте её ждёт храпящая соседка. К счастью, их будуар пустовал, и она смогла побыть наедине со своими чувствами. Блаженно растянувшись на кровати, Карина погрузилась в мысли о том, что Камаль — лучший мужчина из всех, с кем она когда-либо знакомилась. Конечно, после деда и Марселя, но о них она сейчас не вспоминала.
Внутренний голос, затихший несколько часов назад, внезапно проснулся:
«Опомнись, — сказал он громко и чётко. — Ты похожа на школьницу, влюбившуюся в учителя. Пора очнуться от магии его сутаны и природного обаяния.
