Мы живем здесь уединенно, далеко от шумных городов и соседей. Даже если кто-то что-нибудь узнает, будем решать проблемы по мере возникновения. Не тревожься заранее, и просто будь чуточку осмотрительной. Не рассказывай никому ничего. Люблю тебя.
Утром меня разбудила Мари. С приветливой улыбкой раздвинула шторы, пожелала доброго утра, помогла снять сорочку и накинула халатик. Помогла умыться, расчесала волосы. Я с тревогой наблюдала за ней, но ни разу не заметила, чтобы эти обязанности были ей в тягость. Наоборот, выглядело так, будто ей доставляет удовольствие ухаживать за мной. Я позволила себе немного расслабиться. С Мари легче, чем с Садет. Она всегда как-то незаметно и очень тонко давала мне понять, что вынуждена заниматься не своим делом. Ну и на самом деле, она же управляющая. Мне представить сложно сколько у неё забот. Я бы ни за что не справилась и с малой частью.
Когда собрались на завтрак, в коридоре встретили Гайен. Она смущенно улыбнулась мне, поздоровалась и прошмыгнула в комнату. Я думала, что теперь Садет не будет присутствовать на трапезе, ведь есть Мари, но ошиблась. Садет теперь больше внимания уделяла Дану, а за Мари только строго следила. Раньше за едой не удавалось откровенно поговорить или что-то себе позволить, теперь тем более, появилась еще одна пара глаз и ушей. Интересно, смогу ли я изменить эти порядки, когда стану супругой хозяина дома? Мы прекрасно справились бы сами без чьей-либо помощи, как раньше. В последнее время я часто стала сравнивать время до того, как попала сюда, с тем, что сейчас. В прошлом такого за мной не водилось. Я всегда смотрела вперед, в будущее, а теперь оглядываюсь назад. Мысленно сделала себе пометку поговорить потом об этом с Даном.
После завтрака мы гуляли по саду. В одном месте оказался милый небольшой прудик с рыбками. Мари всюду следовала за мной, но на некотором расстоянии, и предупредила, чтобы я сразу звала её, как только что-нибудь понадобится. Дан показывал на рыб, насекомых и растения, называл для меня и разъяснял. Я вдруг с тоской подумала, что, возможно, он знает всё. Я ни разу еще не слышала от него фразу "Не знаю" или "Не уверен". У него всегда есть ответ на любой вопрос. Мне нечего ему рассказать, а мои рассуждения или вопросы наверняка кажутся ему детскими и глупыми. От этого я начала стесняться говорить ему то, что думаю. Но я помню, что не стоит утаивать что-то от человека, с которым проведешь всю жизнь, поэтому в очередной раз затянувшегося молчания, когда мы сидели на скамейке, прямо ему всё сказала. К моему удивлению, Дан расстроился. Сказал, что ему жаль, что я так восприняла наше общение, и что это его вина. Да, он знает много, но поделиться не с кем. Поэтому он безумно рад, что теперь рядом есть человек, с которым можно поговорить о чем угодно, пусть даже это пустяки или глупость. Это тронуло меня, и мы договорились, что впредь всегда будем друг-другу всё рассказывать.
Потом осматривали оружейную, поступили заказанные Даном ранее новинки. Два больших лука и секира. Прошли в подвал в малый тренировочный зал, и я смотрела как мой мужчина пробовал новые игрушки. В какой-то момент заметила у двери Садет. Не понятно, то ли только подошла, то ли давно стоит. Она смотрела на него с грустью, а когда он её заметил и подошел, отвела в сторону, и они долго о чем-то говорили. После обеда Дан ушел по делам, пообещав вернуться к ужину, а я стала думать, чем заняться. Садет тоже где-то пропадала, и мы были предоставлены сами себе.
- Мари, а ты уже знаешь все комнаты в доме?
- Что вы, госпожа, их здесь столько. Я всего несколько пока запомнила. Волнуюсь, смогу ли вечером свою найти. - ответила девушка с улыбкой.
- Тогда давай вместе изучать.
И мы пошли по первому этажу, открывая все подряд двери, обсуждая и запоминая. Было весело. Особенно, когда за дверью кто-то обнаруживался, занятый своими делами. Потом пошли отдохнуть перед ужином. В моей комнате всё было прибрано, я осталась довольна Гайен. Садет еще утром шепнула мне, что если мне что-то не будет нравиться в девушках, пусть даже мелочь какая-то, или что-то покажется странным, то я должна сразу ей рассказать, но пока меня всё устраивало. Перед ужином Дан заглянул ко мне, я переплела ему волосы, а Мари на это время попросила выйти за дверь. Всё-таки это какой-то интимный момент.
Половина следующего дня прошла за примерками одежды и обуви. Кое-что подошло сразу, но большинство вещей Лейком забрал с собой обратно на доработку. Я немного расстроилась тем, что причиняю ему столько хлопот, но Мари заверила меня, что это совершенно нормально. Одежда и обувь должны идеально сидеть, поэтому с первого раза не подходят. Это тряпки, которые продают в магазинах и на рынках, общих размеров, надел и пошел, а богатые люди всегда шьют всё на заказ, чтобы точно по фигуре и особенностям тела. После обеда я с Даном сидела в библиотеке. Он писал деловые письма, читал пришедшие к нему, а я с трудом читала книгу с легендами, которую он мне дал. Читать пока тяжело, как будто я делаю это первый раз в жизни, но книга интересная. Про необычные места, людей, сокровища и путешествия, проклятья и клятвы, волшебство и предательство, обман и отвагу. Дан мог бы писать письма в своем кабинете, но специально для меня принес всё в библиотеку.
Очень приятно, что мы проводим время вместе каждый за своим делом, это некое единение. Так, наверное, в семье происходит. Заглянула ему через плечо. Какой у него красивый почерк: правильный, четкий, ровный. Я пишу печатными буквами как будто рука сломана. В итоге Дан дал мне бумагу и перо с чернилами и сказал, что мне нужно тренироваться, и чтобы я переписала несколько абзацев из книги. Сначала я подумала, что он шутит, но он был строг и серьезен. Я растерялась и немного обиделась. Я хочу сидеть у него на коленях и целоваться, а он мне задание дает, но, когда приступила, письмо так меня увлекло, и это было так тяжело, что я не заметила, как наступил вечер, и нас позвали ужинать.
На следующий день, сразу после завтрака, отправились в Каресу. Поехали не верхом, а в карете. Дан сказал, так удобнее, вечером я могу устать, ехать верхом будет тяжело. К тому же мы можем что-то приобрести в городе. Ехали, пока солнце не достигло зенита. Конечно с нами поехала Мари. Садет настояла. Мне кажется, Садет велела Мари не оставлять нас с Даном наедине, чтобы не блудили до свадьбы. Меня это немного расстраивало, а Дана злило, но мне было забавно за ним наблюдать. При каждой возможности он незаметно касался меня, где мог. Часто смотрел голодным нетерпеливым взглядом, сжимая челюсти и сердито сопя. Мне тоже немного не хватает его рядом, но именно больше его, а не только физической близости. Вспоминая тот раз в купальне меня бросало в жар и сердце билось чаще. Мне также не хватает просто его рук, силы, запаха, голоса. Хочу, чтобы он всегда был рядом, всегда, а не иногда. Скорей бы свадьба. Будем засыпать и просыпаться в одной постели. Может быть тогда я стану меньше скучать без него, из-за того, что мы много времени будем вместе проводить. Мысль о том, что мы можем надоесть друг другу, кажется безумной.
В поездке Дан рассказывал мне об округе и о Каресе. Городок старый, вырос из маленькой деревни, когда Дан еще был маленьким. Проживают там, в основном, ремесленники разных наций. Много демонов и гномов, чуть меньше темных и светлых эльфов, но и люди есть. Мы поехали именно в этот день, потому что сегодня местный праздник, день детей. Празднуется каждый год в этот день или в ближайший выходной. В этот праздник принято детей баловать, угощать и показывать свою любовь. В Темном мире, так же как в Светлом, ребенок считается до пятнадцати лет. Как только исполнилось пятнадцать - взрослый. Поэтому четырнадцатилетние дети особенно веселятся в этот праздник, последний такой в их жизни.
Кареса устроена так же, как Кластер. Бессистемное нагромождение улиц и домов, всё светлое или белое, дома разной высоты где угодно, не только в центре. Дан говорит, что на Светлой стороне гораздо меньше магов, поэтому поселения обороняют по-разному. Нужен хороший просмотр территории и возможность ставить физической заслон на пути врага, а когда воюют маги, всё это не нужно.
Тем не менее, Кареса имеет центр. Правда не совсем точно в центре. Большая квадратная площадь, засыпанная крупным белым песком. Посередине высокая сцена с музыкой и песнями. Повсюду торговые ряды с игрушками, сладостями, одеждой и прочим. Площадки с разными детскими играми, карусель и качели. Я первый раз видела качели и мне ужасно захотелось попробовать, но это для детей. Дан заметил мой интерес.
- Нравится?
- Да.
- В усадьбе можно сделать качели, это просто.
Он обнимал меня за талию сзади, прижимая к себе, и дышал в волосы. Так приятно и спокойно, никуда не хочется идти. Мы гуляли по городу и в центре. Везде чисто и опрятно, никаких неприятных запахов или бродяг. Я спросила Дана, везде ли так, он ответил, что нет. В городах, где живут в основном темные, всё иначе. Зашли покушать в какое-то, видимо, дорогое место. Управляющий узнал Дана и посадил нас на верхней веранде одних. Мари указали место на этаже ниже, Дан, конечно, и ей заказал еду. Таким образом, мы в некотором смысле, остались наедине. Я выбрала запеченную рыбу, а Дан томленое мясо. Ели не спеша, между медленными нежными поцелуями, держась за руки. Управляющий увидел на моей ауре печать и вопросительно посмотрел. Дан был в хорошем настроении и пояснил, что я его невеста. Мужчина, кажется, пришел в восторг, или очень искусно играл, восклицал, поздравлял, и в конце пребывания преподнес нам подарок от заведения - птицу в клетке. Я такую раньше не видела. Среднего размера красивая красно-зеленая птица. Сказал, что будет просто счастлив, если на нашем свадебном столе будет блюдо из этой птицы. Дан поблагодарил, а когда мы покинули заведение, отдал Мари клетку и велел отнести в карету, дал мне объяснения:
- Это царасин, редкая горная птица. Считается деликатесом. Я пробовал несколько раз, ничего особенного.
- Такую красоту и губить жалко. - заметила я.
- Этот подарок тебе, делай с ним что захочешь.
Проходя мимо парикмахерской, я вспомнила, как продала свои волосы, и рассказала об этом Дану. Мне кажется, это веселый рассказ, но он не улыбался.
- Помнишь, ты хотела уши проколоть? Это можно сделать здесь.
- Да, я думаю, что нужно.
- Заклинание обезболивания не подействует, но никто не должен знать. Тебе придется потерпеть и сделать вид, что не больно.
Я думаю, что смогу. Никогда никакого обезболивания не пробовала, всё так терпела. Не думаю, что это какая-то чудовищная боль.
- Я готова.
Вошли внутрь, Дан сказал, что нам нужно. Приветливая женщина ответила сколько стоит и предложила обезболить. Дан ответил, что сам уже всё сделал. Меня посадили в глубокое кресло, и женщина взяла в руки золотую длинную проволочку, заостренную с одной стороны, как игла. Мурлыкая что-то про себя, она просто проткнула мочку моего уха этой иглой. От неожиданности я окаменела. Не могу сказать, что это не больно. Это больно, но терпимо. Когда она проделала это с другой стороны, я уже внутренне вскрикнула, но виду не подала, только зубы сжала крепко. Когда дали в руки зеркало, увидела вдетые в уши золотые колечки. Это красиво. Я поблагодарила и улыбнулась Дану. Когда вышли на улицу, он сказал:
- Я приготовлю для тебя специальный настой, будешь им ранки протирать и всё быстро заживет. В комнате твоей я сделаю тайник, будешь там хранить и использовать, когда никто не видит.
Гуляя по городу, пришли на обычный рынок. Среди всего прочего, продавали рабов. Мужчины и женщины, в основном люди или светлые эльфы. Я спросила Дана, как хозяин контролирует раба без рабского ошейника.
- Есть специальные заклинания, привязывающие раба к местности, например, чтобы не мог выйти за пределы дома. Еще ставят метки, чтобы поисковым заклинанием найти. Большинство из этих рабов, которых ты видишь, бедняки. Для них это хоть какой-то выход. Хозяин прокормит и обогреет. Плохо и жестоко относиться к рабам у нас не принято. Иногда рабам за хорошую работу платят. Скопив столько, сколько хозяин на него потратил, раб может выкупить себя и стать свободным. На деле мало кто так поступает. Позволить себе раба может только состоятельная персона, в доме такой и жить сытно, зачем уходить.
Дан купил мне в магазинах разного барахла: шпильки, заколки, расчески, ленты, духи, мыло, чулки и прочее. Домой приехали поздно, довольные и уставшие. Садет немного поворчала и увлекла Дана с собой, рассказывая по пути, сколько дел переделали за день и сколько еще всего нужно сделать для подготовки к свадьбе. Я ревниво смотрела им в след. Царасина велела разместить в саду в доме.
Рассказ Садет.
На следующий день, как только я вышла из комнаты, сразу почувствовала: что-то не так. Дом полон народу. Откуда-то Садет привела большое количество слуг, и они деловито сновали туда-сюда, убирая, драя, моя, вытряхивая, вынося и принося предметы. На первом этаже царил бардак из старых и новых вещей: шторы, кресла, стулья, подушки, матрасы, корзины, вешалки и тому подобное. Всё старое менялось на новое из-за подготовки к свадьбе. Я нашла жениха:
- Эмм, Дан. Разве ты не говорил, что это будет скромное торжество? Отчего же такой переполох?
- Я хочу, чтобы ты стала хозяйкой приличного дома, а не ветхой пыльной лачуги. - ответил демон, улыбаясь, привлекая меня к себе и целуя в щеку. - По правилам хорошего тона я должен был оповестить некоторых партнеров и соседей о смене своего статуса, может быть кто-то приедет на свадьбу.
Я обвела взглядом "пыльную лачугу" и пожала плечами. Он знает, что делает. Садет тем временем выскочила к нам из-за нагромождения стульев и увела Дана что-то важное показать. Он только успел сказать мне, чтобы я шла завтракать, он позже присоединится.
За окном тоже кипела работа. Подметали и подсыпали дорожки, стригли кусты и деревья, чистили пруд, обновляли клумбы, мыли и красили. Спокойный тихий пустынный дом стал похож на муравейник. Садет всё время таскала Дана по всему хозяйству, а я, чтобы никому не мешать и побыть в тишине, отправилась в библиотеку. Однако там тоже кипела работа, пришлось уйти в свою комнату. Садет попросила у меня Мари, так как не хватало рук, и я осталась совсем одна. Обедала в своей комнате, Дан уехал куда-то, вечером вернулся. Я чувствовала себя одинокой и брошенной. Зато избавилась от некоторых вещей прежних женщин, заменив их новыми, которые в городе купил мне Дан. Поужинали на скорую руку в небольшой комнате, столовую приводили в порядок.
Весь следующий день я суженого не видела. Садет пригласила группу молодых женщин, и они стали заниматься мной. Практически всё, что делали с домом, теперь делали со мной. Терли, купали, драили, стригли, резали, натирали, массировали, умасливали, делали компрессы и примочки. Время от времени давали попить и поесть, а, чтобы я не скучала, девушки пели. Некоторые песни были на незнакомых мне языках, некоторые на всеобщем. В одной песне велся рассказ от лица женщины, муж которой ушел на войну и что-то всё никак не возвращается, а она уж постарела. Другая песенка, задорная, про ручеек, весело бегущий по камням в ожидании встречи с рекой.
Утром меня разбудила Мари. С приветливой улыбкой раздвинула шторы, пожелала доброго утра, помогла снять сорочку и накинула халатик. Помогла умыться, расчесала волосы. Я с тревогой наблюдала за ней, но ни разу не заметила, чтобы эти обязанности были ей в тягость. Наоборот, выглядело так, будто ей доставляет удовольствие ухаживать за мной. Я позволила себе немного расслабиться. С Мари легче, чем с Садет. Она всегда как-то незаметно и очень тонко давала мне понять, что вынуждена заниматься не своим делом. Ну и на самом деле, она же управляющая. Мне представить сложно сколько у неё забот. Я бы ни за что не справилась и с малой частью.
Когда собрались на завтрак, в коридоре встретили Гайен. Она смущенно улыбнулась мне, поздоровалась и прошмыгнула в комнату. Я думала, что теперь Садет не будет присутствовать на трапезе, ведь есть Мари, но ошиблась. Садет теперь больше внимания уделяла Дану, а за Мари только строго следила. Раньше за едой не удавалось откровенно поговорить или что-то себе позволить, теперь тем более, появилась еще одна пара глаз и ушей. Интересно, смогу ли я изменить эти порядки, когда стану супругой хозяина дома? Мы прекрасно справились бы сами без чьей-либо помощи, как раньше. В последнее время я часто стала сравнивать время до того, как попала сюда, с тем, что сейчас. В прошлом такого за мной не водилось. Я всегда смотрела вперед, в будущее, а теперь оглядываюсь назад. Мысленно сделала себе пометку поговорить потом об этом с Даном.
После завтрака мы гуляли по саду. В одном месте оказался милый небольшой прудик с рыбками. Мари всюду следовала за мной, но на некотором расстоянии, и предупредила, чтобы я сразу звала её, как только что-нибудь понадобится. Дан показывал на рыб, насекомых и растения, называл для меня и разъяснял. Я вдруг с тоской подумала, что, возможно, он знает всё. Я ни разу еще не слышала от него фразу "Не знаю" или "Не уверен". У него всегда есть ответ на любой вопрос. Мне нечего ему рассказать, а мои рассуждения или вопросы наверняка кажутся ему детскими и глупыми. От этого я начала стесняться говорить ему то, что думаю. Но я помню, что не стоит утаивать что-то от человека, с которым проведешь всю жизнь, поэтому в очередной раз затянувшегося молчания, когда мы сидели на скамейке, прямо ему всё сказала. К моему удивлению, Дан расстроился. Сказал, что ему жаль, что я так восприняла наше общение, и что это его вина. Да, он знает много, но поделиться не с кем. Поэтому он безумно рад, что теперь рядом есть человек, с которым можно поговорить о чем угодно, пусть даже это пустяки или глупость. Это тронуло меня, и мы договорились, что впредь всегда будем друг-другу всё рассказывать.
Потом осматривали оружейную, поступили заказанные Даном ранее новинки. Два больших лука и секира. Прошли в подвал в малый тренировочный зал, и я смотрела как мой мужчина пробовал новые игрушки. В какой-то момент заметила у двери Садет. Не понятно, то ли только подошла, то ли давно стоит. Она смотрела на него с грустью, а когда он её заметил и подошел, отвела в сторону, и они долго о чем-то говорили. После обеда Дан ушел по делам, пообещав вернуться к ужину, а я стала думать, чем заняться. Садет тоже где-то пропадала, и мы были предоставлены сами себе.
- Мари, а ты уже знаешь все комнаты в доме?
- Что вы, госпожа, их здесь столько. Я всего несколько пока запомнила. Волнуюсь, смогу ли вечером свою найти. - ответила девушка с улыбкой.
- Тогда давай вместе изучать.
И мы пошли по первому этажу, открывая все подряд двери, обсуждая и запоминая. Было весело. Особенно, когда за дверью кто-то обнаруживался, занятый своими делами. Потом пошли отдохнуть перед ужином. В моей комнате всё было прибрано, я осталась довольна Гайен. Садет еще утром шепнула мне, что если мне что-то не будет нравиться в девушках, пусть даже мелочь какая-то, или что-то покажется странным, то я должна сразу ей рассказать, но пока меня всё устраивало. Перед ужином Дан заглянул ко мне, я переплела ему волосы, а Мари на это время попросила выйти за дверь. Всё-таки это какой-то интимный момент.
Половина следующего дня прошла за примерками одежды и обуви. Кое-что подошло сразу, но большинство вещей Лейком забрал с собой обратно на доработку. Я немного расстроилась тем, что причиняю ему столько хлопот, но Мари заверила меня, что это совершенно нормально. Одежда и обувь должны идеально сидеть, поэтому с первого раза не подходят. Это тряпки, которые продают в магазинах и на рынках, общих размеров, надел и пошел, а богатые люди всегда шьют всё на заказ, чтобы точно по фигуре и особенностям тела. После обеда я с Даном сидела в библиотеке. Он писал деловые письма, читал пришедшие к нему, а я с трудом читала книгу с легендами, которую он мне дал. Читать пока тяжело, как будто я делаю это первый раз в жизни, но книга интересная. Про необычные места, людей, сокровища и путешествия, проклятья и клятвы, волшебство и предательство, обман и отвагу. Дан мог бы писать письма в своем кабинете, но специально для меня принес всё в библиотеку.
Очень приятно, что мы проводим время вместе каждый за своим делом, это некое единение. Так, наверное, в семье происходит. Заглянула ему через плечо. Какой у него красивый почерк: правильный, четкий, ровный. Я пишу печатными буквами как будто рука сломана. В итоге Дан дал мне бумагу и перо с чернилами и сказал, что мне нужно тренироваться, и чтобы я переписала несколько абзацев из книги. Сначала я подумала, что он шутит, но он был строг и серьезен. Я растерялась и немного обиделась. Я хочу сидеть у него на коленях и целоваться, а он мне задание дает, но, когда приступила, письмо так меня увлекло, и это было так тяжело, что я не заметила, как наступил вечер, и нас позвали ужинать.
На следующий день, сразу после завтрака, отправились в Каресу. Поехали не верхом, а в карете. Дан сказал, так удобнее, вечером я могу устать, ехать верхом будет тяжело. К тому же мы можем что-то приобрести в городе. Ехали, пока солнце не достигло зенита. Конечно с нами поехала Мари. Садет настояла. Мне кажется, Садет велела Мари не оставлять нас с Даном наедине, чтобы не блудили до свадьбы. Меня это немного расстраивало, а Дана злило, но мне было забавно за ним наблюдать. При каждой возможности он незаметно касался меня, где мог. Часто смотрел голодным нетерпеливым взглядом, сжимая челюсти и сердито сопя. Мне тоже немного не хватает его рядом, но именно больше его, а не только физической близости. Вспоминая тот раз в купальне меня бросало в жар и сердце билось чаще. Мне также не хватает просто его рук, силы, запаха, голоса. Хочу, чтобы он всегда был рядом, всегда, а не иногда. Скорей бы свадьба. Будем засыпать и просыпаться в одной постели. Может быть тогда я стану меньше скучать без него, из-за того, что мы много времени будем вместе проводить. Мысль о том, что мы можем надоесть друг другу, кажется безумной.
В поездке Дан рассказывал мне об округе и о Каресе. Городок старый, вырос из маленькой деревни, когда Дан еще был маленьким. Проживают там, в основном, ремесленники разных наций. Много демонов и гномов, чуть меньше темных и светлых эльфов, но и люди есть. Мы поехали именно в этот день, потому что сегодня местный праздник, день детей. Празднуется каждый год в этот день или в ближайший выходной. В этот праздник принято детей баловать, угощать и показывать свою любовь. В Темном мире, так же как в Светлом, ребенок считается до пятнадцати лет. Как только исполнилось пятнадцать - взрослый. Поэтому четырнадцатилетние дети особенно веселятся в этот праздник, последний такой в их жизни.
Кареса устроена так же, как Кластер. Бессистемное нагромождение улиц и домов, всё светлое или белое, дома разной высоты где угодно, не только в центре. Дан говорит, что на Светлой стороне гораздо меньше магов, поэтому поселения обороняют по-разному. Нужен хороший просмотр территории и возможность ставить физической заслон на пути врага, а когда воюют маги, всё это не нужно.
Тем не менее, Кареса имеет центр. Правда не совсем точно в центре. Большая квадратная площадь, засыпанная крупным белым песком. Посередине высокая сцена с музыкой и песнями. Повсюду торговые ряды с игрушками, сладостями, одеждой и прочим. Площадки с разными детскими играми, карусель и качели. Я первый раз видела качели и мне ужасно захотелось попробовать, но это для детей. Дан заметил мой интерес.
- Нравится?
- Да.
- В усадьбе можно сделать качели, это просто.
Он обнимал меня за талию сзади, прижимая к себе, и дышал в волосы. Так приятно и спокойно, никуда не хочется идти. Мы гуляли по городу и в центре. Везде чисто и опрятно, никаких неприятных запахов или бродяг. Я спросила Дана, везде ли так, он ответил, что нет. В городах, где живут в основном темные, всё иначе. Зашли покушать в какое-то, видимо, дорогое место. Управляющий узнал Дана и посадил нас на верхней веранде одних. Мари указали место на этаже ниже, Дан, конечно, и ей заказал еду. Таким образом, мы в некотором смысле, остались наедине. Я выбрала запеченную рыбу, а Дан томленое мясо. Ели не спеша, между медленными нежными поцелуями, держась за руки. Управляющий увидел на моей ауре печать и вопросительно посмотрел. Дан был в хорошем настроении и пояснил, что я его невеста. Мужчина, кажется, пришел в восторг, или очень искусно играл, восклицал, поздравлял, и в конце пребывания преподнес нам подарок от заведения - птицу в клетке. Я такую раньше не видела. Среднего размера красивая красно-зеленая птица. Сказал, что будет просто счастлив, если на нашем свадебном столе будет блюдо из этой птицы. Дан поблагодарил, а когда мы покинули заведение, отдал Мари клетку и велел отнести в карету, дал мне объяснения:
- Это царасин, редкая горная птица. Считается деликатесом. Я пробовал несколько раз, ничего особенного.
- Такую красоту и губить жалко. - заметила я.
- Этот подарок тебе, делай с ним что захочешь.
Проходя мимо парикмахерской, я вспомнила, как продала свои волосы, и рассказала об этом Дану. Мне кажется, это веселый рассказ, но он не улыбался.
- Помнишь, ты хотела уши проколоть? Это можно сделать здесь.
- Да, я думаю, что нужно.
- Заклинание обезболивания не подействует, но никто не должен знать. Тебе придется потерпеть и сделать вид, что не больно.
Я думаю, что смогу. Никогда никакого обезболивания не пробовала, всё так терпела. Не думаю, что это какая-то чудовищная боль.
- Я готова.
Вошли внутрь, Дан сказал, что нам нужно. Приветливая женщина ответила сколько стоит и предложила обезболить. Дан ответил, что сам уже всё сделал. Меня посадили в глубокое кресло, и женщина взяла в руки золотую длинную проволочку, заостренную с одной стороны, как игла. Мурлыкая что-то про себя, она просто проткнула мочку моего уха этой иглой. От неожиданности я окаменела. Не могу сказать, что это не больно. Это больно, но терпимо. Когда она проделала это с другой стороны, я уже внутренне вскрикнула, но виду не подала, только зубы сжала крепко. Когда дали в руки зеркало, увидела вдетые в уши золотые колечки. Это красиво. Я поблагодарила и улыбнулась Дану. Когда вышли на улицу, он сказал:
- Я приготовлю для тебя специальный настой, будешь им ранки протирать и всё быстро заживет. В комнате твоей я сделаю тайник, будешь там хранить и использовать, когда никто не видит.
Гуляя по городу, пришли на обычный рынок. Среди всего прочего, продавали рабов. Мужчины и женщины, в основном люди или светлые эльфы. Я спросила Дана, как хозяин контролирует раба без рабского ошейника.
- Есть специальные заклинания, привязывающие раба к местности, например, чтобы не мог выйти за пределы дома. Еще ставят метки, чтобы поисковым заклинанием найти. Большинство из этих рабов, которых ты видишь, бедняки. Для них это хоть какой-то выход. Хозяин прокормит и обогреет. Плохо и жестоко относиться к рабам у нас не принято. Иногда рабам за хорошую работу платят. Скопив столько, сколько хозяин на него потратил, раб может выкупить себя и стать свободным. На деле мало кто так поступает. Позволить себе раба может только состоятельная персона, в доме такой и жить сытно, зачем уходить.
Дан купил мне в магазинах разного барахла: шпильки, заколки, расчески, ленты, духи, мыло, чулки и прочее. Домой приехали поздно, довольные и уставшие. Садет немного поворчала и увлекла Дана с собой, рассказывая по пути, сколько дел переделали за день и сколько еще всего нужно сделать для подготовки к свадьбе. Я ревниво смотрела им в след. Царасина велела разместить в саду в доме.
Глава 14.
Рассказ Садет.
На следующий день, как только я вышла из комнаты, сразу почувствовала: что-то не так. Дом полон народу. Откуда-то Садет привела большое количество слуг, и они деловито сновали туда-сюда, убирая, драя, моя, вытряхивая, вынося и принося предметы. На первом этаже царил бардак из старых и новых вещей: шторы, кресла, стулья, подушки, матрасы, корзины, вешалки и тому подобное. Всё старое менялось на новое из-за подготовки к свадьбе. Я нашла жениха:
- Эмм, Дан. Разве ты не говорил, что это будет скромное торжество? Отчего же такой переполох?
- Я хочу, чтобы ты стала хозяйкой приличного дома, а не ветхой пыльной лачуги. - ответил демон, улыбаясь, привлекая меня к себе и целуя в щеку. - По правилам хорошего тона я должен был оповестить некоторых партнеров и соседей о смене своего статуса, может быть кто-то приедет на свадьбу.
Я обвела взглядом "пыльную лачугу" и пожала плечами. Он знает, что делает. Садет тем временем выскочила к нам из-за нагромождения стульев и увела Дана что-то важное показать. Он только успел сказать мне, чтобы я шла завтракать, он позже присоединится.
За окном тоже кипела работа. Подметали и подсыпали дорожки, стригли кусты и деревья, чистили пруд, обновляли клумбы, мыли и красили. Спокойный тихий пустынный дом стал похож на муравейник. Садет всё время таскала Дана по всему хозяйству, а я, чтобы никому не мешать и побыть в тишине, отправилась в библиотеку. Однако там тоже кипела работа, пришлось уйти в свою комнату. Садет попросила у меня Мари, так как не хватало рук, и я осталась совсем одна. Обедала в своей комнате, Дан уехал куда-то, вечером вернулся. Я чувствовала себя одинокой и брошенной. Зато избавилась от некоторых вещей прежних женщин, заменив их новыми, которые в городе купил мне Дан. Поужинали на скорую руку в небольшой комнате, столовую приводили в порядок.
Весь следующий день я суженого не видела. Садет пригласила группу молодых женщин, и они стали заниматься мной. Практически всё, что делали с домом, теперь делали со мной. Терли, купали, драили, стригли, резали, натирали, массировали, умасливали, делали компрессы и примочки. Время от времени давали попить и поесть, а, чтобы я не скучала, девушки пели. Некоторые песни были на незнакомых мне языках, некоторые на всеобщем. В одной песне велся рассказ от лица женщины, муж которой ушел на войну и что-то всё никак не возвращается, а она уж постарела. Другая песенка, задорная, про ручеек, весело бегущий по камням в ожидании встречи с рекой.
