Дорожная

За какие заслуги – или же провинности – его отправили во внешний мир, посол еще не разобрался. Водитель хранил вынужденное молчание – второй взморец был нем и с пассажирами практически не общался. – Кузе Кион, я наслышан о ваших изысканиях. В Крели ваши работы каждый раз вызывают ожесточенные споры среди академиков. Рад встрече с вами и буду вдвойне рад продолжить путь в вашей компании.
       - О ваших приключениях, кузе Виртанен, наслышан весь город и пара гуртов в окрестностях. Ближайшую неделю я совершенно свободен. Зовите меня Атте, обойдемся без придворных ритуалов.
       Рука у ученого была сухой, с россыпью старых мозолей. И сильной – Олави незаметно поморщился, ощутив тихий хруст суставов, стиснутых в приветствии.
       - Рекомендую сегодня купить теплые плащи и выспаться. Рано утром отправимся, к ужину доберемся в гурт Эбек. Сухпаек я закажу на всех, здесь знают, как его правильно упаковать, чтобы не привлекать диких зверей.
       - Так и поступим, кузе… Атте, да. В таком случае, для вас мы Олави и Фарра. Обойдемся без церемоний.
       Ученый кивнул, пожелал удачных сборов и ушел вместе с хозяином гостиницы в сторону кладовых. Взморец, нервно дернув плечом, пробормотал что-то явно ругательное и сбежал в свою комнату. А посол, блаженно выдохнув, поймал за локоток подавальщицу, вызнал дорогу к лучшей швейной мастерской и отправился добывать плащи. Крель, хоть и разлеглась на западе материка в устье реки, баловала мягкими теплыми зимами, чего не скажешь о землях на северо-востоке. А банальный насморк и простуда – совсем не то, о чем хотелось бы думать в пути.
       

       Глава 3.

       Старый маяк спал. Белый когда-то камень покрылся грязным налетом, края крыши облепили наросты льда. Будто огромная свеча оплавилась и потухла.
       Дорожку к дверям замело, но кто-то целеустремленно дырявил своими сапожищами снег, исправно принося посылки отсутствующему смотрителю – коробки и свертки бережно сложенной «поленницей» притулились сбоку от входа.
       Ключ звякнул в замке, ледяная корка потрескалась и осыпалась битым стеклом под ноги. Пыль, пыль, пыль под ногами. На жилом этаже все вещи на своих местах – вот узорчатый плед в кресле, вот мягкий ковер в углу у окна, волшебная лампа от пустынников на подоконнике. Свет теряется в цветных кусочках стекол на ее боках, дробится радугой. Кошачья миска в кухне. Кружка с красным чаем на столе. Открытая ближе к концу книга – один из томов долгой истории о великой битве и ее героях.
       Этот маяк был самым древним на северном побережье – здесь световой сигнал все еще подавали керосиновой лампой, окруженной сферой из линз и зеркал. Смотрителю из года в год обещали заменить устаревший механизм на что-то более современное, но он только смеялся – мол, в таком архаичном способе есть свое волшебство. Сейчас гнездо под крышей оказалось пустым – лампа исчезла, от часов остались блестящие на солнце шестерёнки и капли масла. Тишина и холод.
       Снять со стены хрусткую, белесую от мороза карту. Сдвинуть тонкую медную пластину, неправильным треугольником прикрывающую аккуратную выбоину в камне. Долго-долго смотреть на опустевший тайник, чувствуя, как сердце раскалывается на части от страха - и собирается обратно, как только глаз замечает оставленное украдкой послание.
       Коробка со сладостями осталась ждать смотрителя маяка там же, рядом с разобранным часовым механизмом. Хозяйка пасеки обещала, что её лакомства на меду могут храниться несколько месяцев. Вот и повод проверить, не соврала ли.
       - На твоем месте я бы швырнула эту коробку ему в лицо при встрече. Или стащила парочку важных для него вещиц в назидание. – Тонкие косы цвета южной ночи раз за разом сползали то на плечи, то падали на глаза, сбегая из небрежного хвоста на макушке. Серебристые бусины звякали, ударяясь друг о друга. Женщина машинально заправляла их за уши, заостренные кончики которых сейчас сердито шевелились. - Или отдала бы другим своим друзьям. Мы-то точно оценим, ты же знаешь.
       - Не сомневаюсь, Илана. Но правило другое, ты же знаешь. – Вторая женщина куталась в темно-красный шерстяной плащ с глубоким, скрывающим лицо капюшоном. Длинные манжеты платья закрывали руки почти до середины пальцев. - Это его дар, и никому другому он добра не принесет.
       - Как будто печенье в принципе кому-то приносит добро, а не только удовольствие и лишний жирок на боках. Друзья так не поступают! – Названная Иланой недовольно хмурила широкие, подкрашенные темной краской брови. Побелевшее за время холодов круглое личико, необычные уши, широкие скулы, яркие губы и горящие темно-синим огнем глаза – дочь ветра была чудо как хороша в этот момент. И настолько же сердита. Угораздило же ее подругу выбрать в хранители самого ненадежного из всех созданий! И где его теперь носит, когда он так нужен? Подумаешь, записку оставил, что скоро вернется. Помощь нужна сейчас!
       - Друзья иногда поступают и не так, ты знаешь сама. А он и не друг вовсе, я не знаю названия этому чувству. Хватит о нем, хорошо? Давай лучше о деле.
       - Давай. Расскажи мне, о плетунья, что мы забыли в этой дыре? Неделя сельского раздолья – не то, о чем я мечтала, собираясь встретиться с подругой. Кстати, ты слышала, что южане объявили охоту на таких, как ты? Змеиные старухи пугают своих подданных, что вы одним прикосновением тянете из несчастных людишек силы и жрете их живьем.
       - Ты же знаешь, что это все бред.
       - Я-то знаю, но толпа – страшная вещь. У нее нет разума, кроме водящего, и нет жалости и сочувствия. У меня может не хватить сил, чтобы тебя защитить. Учти это, когда будешь плести нам дорогу.
       - Я постараюсь собрать безопасный путь, чтобы тебе не пришлось рисковать. Нить привела меня в Эбек – значит, скоро здесь появятся те, кому нужна помощь.
       - И как мы их узнаем? – Илана обвела взглядом зал небольшой таверны. Низкий закопченный потолок, крепкие, дочиста выскобленные столы, накрытые скатертями, запах мёда, выпечки и пряных трав. Пара болтливых торговцев, прибывших еще вчера. – Никого нового здесь нет.
       - Айхель говорила, что они тебе сначала не понравятся. – Голос из-под капюшона звучал на этот раз бодрее. – Но после вы станете хорошими приятелями.
       - Твоя старшая сестрица прекрасно знает, что нам нравятся абсолютно разные создания, - Илана воинственно фыркнула и собиралась что-то добавить, но в этот момент входная дверь открылась, впустив в зал новых гостей. Едва они вышли под свет ламп, женщина тихо зашипела. – Айхель превзошла себя, они мне и впрямь не нравятся, ни капельки. Скажи, что это не к нам, Мааре!
       Услышав последнюю фразу, самый молодой из троицы – смуглый взморец – радостно воскликнул что-то на своем языке и шагнул к их столу. Два его старших спутника, переглянувшись, направились следом.
       - Поправь меня, если я ошибаюсь? Молодой взморец - явно из правящих кланов, судя по серьге в ухе. Второй, который с пепельными волосами и в форме лесных егерей – явно из твоих дальних родственничков, смотри, какие пальцы длинные – и он все время будто узлы выплетает. Третий, у которого манжеты кружевные из-под плаща выпирают - из речных, крелец, похоже. Мааре… - Глаза у ветряницы расширились от удивления. И ведь слышала она невнятные сплетни и смешки вчера вечером, что взморские скорпионы сами себя ужалили! Слышала, но никак не связала с собой, иначе ушла бы сразу, и подругу увела. - Нет, только не они! Это же дипломатические игры Крели, мы тебя в прошлый раз еле на ноги поставили! Сплети нить заново, давай найдем других просящих!
       - Благодарю за отклик, кадин, - взморец ненадолго склонил голову перед плетуньей, остро глянул на ее спутницу. Та скривилась и отвернулась. – Йер благодарен вам за помощь. Меня зовут Фарра Даглар, я сопровождаю Олави Виртанена, посла Крели, в Зарешкар.
       - Присаживайтесь к нам, кузе. – К их столу уже тащили еще одну длинную лавку, как было заранее оговорено с хозяином таверны. Илана, взглянув на подругу, молча сгребла свои вещи с одного края скамьи, ее лицо будто превратилось в восковую маску. - На этом пути меня зовут Мааре Сати. Со мной Илана Сильтол, ветряница. Кто еще едет с вами? Я слышала, у вас случилось недопонимание в храме?
       - Бред сивой кобылы, уж простите, найнен. – Посол, расправив сбившиеся манжеты, кивнул каждой из женщин и присел на освободившееся место. - Честное слово. Подозреваю, я нарушил какое-то правило при входе в храм, сам того не зная. А Фарра не успел меня должным образом проинструктировать, так мы спешили. Кстати, возможно, вы уже заочно знакомы с нашим проводником – Атте Кион, археолог, ученый. Именно он нашел библиотеку механиков и перевел инструкции ко многим изобретениям древности.
       - Так ожившие старые маяки – ваша заслуга? – Илана резко развернулась к ученому. Косы со свистом стегнули воздух перед ее лицом. – И замена древних ламп на новые самоходные механизмы – тоже?
       - Не совсем так, найнен. Я всего лишь разобрал кодировку шифра и передал ее в академию Крели. А там…
       - А кроме маяков, что еще коснулось вашего внимания? – Мааре пнула под столом подругу – нашла время воевать, вот же неугомонная. Выдохнув, плетунья скинула капюшон, завернула манжеты рукавов, освобождая кисти рук. – Вы отдохните с нами сегодня, а завтра двинемся в путь. Хирви уже подготовлены. До гурта Йылэ лучше сейчас идти по лесу.
       - Вот это скорость! Я восхищен, найнен. – Посол ухватил одну из появившихся на столе кружек с травяным чаем, придвинул к себе поближе блюдо с пирогами. – Не ожидал, что путь в обход принесет мне столько новых встреч!
       - То ли еще будет, кузе, - Мааре улыбнулась уголком губ. – Вы пейте, пейте. Здесь хорошо умеют обращаться с травами – никакая простуда в дороге не коснется.
       Ни к чему не обязывающая застольная беседа. Внимательные взгляды – в упор и исподтишка. Колкие вопросы-попытки прощупать слабые места попутчиков. Отголоски старых тайн и совсем свежих секретов. Случайные, мимолетные касания пальцев – передать блюдо, схватить одну и ту же чашку, поднять соскользнувший с лавки плащ…
       Сверкают незаметные простому взгляду нити, тянутся вслед за пальцами, вяжут между попутчиками новый узор. Вот хитро улыбается ветряница, чувствует знакомую силу. Вот дергает плечом ученый – кажется ему, будто льдинкой да по хребту провели. Вот, наконец, расслабил плечи взморец – кажется юноше, что раз кадин пришла на зов жреца, то все наконец-то пойдет так, как ему обещал дома. Невдомек ему, что она появилась здесь еще раньше, по воле сил гораздо более древних, чем его жрецы.
       И только посол Крели спокоен и смешлив, как и положено человеку, чья совесть чиста, а разум не допускает чудес. Даже когда они стоят на пороге.
       

       Глава 4.

       Приглушенные отзвуки разговоров, глухой стук глиняной посуды, фырканье коней и странные, жутковатые трубные вздохи хирви из пристроя к таверне.
       Олави закрыл дверь комнатки на засов – хлипковат, но пару ударов выдержит, если вдруг кому-то хмель в голову ударит. Стянул, наконец, осточертевшую рубаху с вычурными манжетами. Выругался, запрокинув голову к потолку, на родном языке. Выглядел весь вечер, как шут, с этими кружевами в хлеву почти что. Не объяснять же каждому встречному, что походная одежда попросту не просохла после посещения храма. С другой стороны, он и не обязан показывать себя настоящего с попутчиками – только подходящую случаю маску. Однако как же….надоело!
       Мужчина упал на кровать, закинул руки за голову. Луна подмигнула ему из-за туч, посеребрила дощатый пол. Что получалось в сухом остатке? Посольская миссия рисковала сорваться, даже не начавшись. Зарешкар очевидно тонул в волнах междоусобиц, никакой последовательности в их решениях не наблюдалось. Суеверный взморец явно с повеления старших вытащил откуда-то двух женщин-нелюдей – редко, но представители их видов забредали в Крель. Так удачно попавшийся им в городе ученый тоже вызывает вопросы. С виду весь из себя добродушный. Зачем ему тратить почти месяц на дорогу по лесам и полуживым гуртам в такой непонятной, неподготовленной компании? И нелюдям он совсем не удивился – значит, понимает, кто они и для чего нужны взморцу. Олави нахмурился, выискивая в памяти остатки знаний о древних народах.
       Ветряницы – родственники заморских сильфов. Обоерукие воины, что мужчины, что женщины. Только женщины еще и каким-то даром владеют – каким, как назло, из головы вылетело. Итак, одна чужачка точно воин, но для чего? Телохранителями ветряницы редко соглашаются идти, Фарру черноволосая весь вечер не замечала – плохой для него знак. Чем парень успел ее оскорбить, неясно, но приятного в пути его ждет мало.
       Вторую Фарра назвал кадин – колдуньей. Зарешкар славился давней дружбой с колдовскими родами, по просьбе йера или кого-то из его приближенных неудачливому парнишке и впрямь могли направить помощницу. Только вот незадача, в Крели таких жила целая община – и новая спутница совсем на них была непохожей. Волосы короткие – а каждый ребенок знает, что колдуньи волосы не обрезают, силу копят. И цвет совсем не тот – не рыжий, не черный, что-то среднее, как заячья шкура летом. Кожа бледная, клыки и уши обычные, красок и узоров на лице нет. Не колдунья, но что-то явно чуждое в ней есть. Стоит понаблюдать – возможно, он встретил кого-то, еще неизвестного в Крели?
       

***

       Фарра Даглар сидел на коленях перед распахнутым окном. Лунный свет играл бликами на лезвиях кинжалов, уложенных крестом прямо перед молодым человеком. По скрюченным в сложном жесте пальцам вился светящийся узор – благословение жреца, дающее связь с родными. Другой узор - более темный, пахнущий железом - каплями вырастал на полу, стекая по землисто-серой коже.
       - Говорю тебе, отец, у кадин обрезаны волосы, как…как у гулящей девки! – Голос юноши срывался на свистящий шепот, настолько он был разъярен. – Она не ответила ни на один Знак! Не склонилась, как принято, не подала руку. Имя – и то ненастоящее назвала! И вторая… Ты не говорил, что на зов придут двое!
       - Кто второй? – тихий голос шелестел в комнате, мягкими волнами катился из угла в угол. Миг - и в раме окна уже не снежный лес, а зыбкий, но такой родной вид. Желтые соцветия мимозы, мокрые от дождя камни улицы, низкий столик, чаша с дымящимся от жара напитком. – И как дословно назвалась кадин?
       - Сказала, что на этом пути ее зовут Мааре. И с ней ифритта, злая, как змея! – Фарра нервно дернул плечом, вспоминая синеглазую воительницу. – Красивая, даже больше на кадин похожа.
       По комнатке рокотом прибоя зазвучал смех. Мираж покачнулся и начал медленно, по крупицам, исчезать. Вот проглянули сквозь теплое полуденное марево мохнатые лапы елей, легли острыми кривыми зубьями скаты крыш поверх ровного песчаного камня.
       - Не сомневайся, сын. К вам пришла настоящая кадин, но с её родом у нас нет договора – их сила еще от древних богов. Ифритты – их охранницы и стражи. Придержи норов, будь ласков и разумен – ни один наш жрец не сможет отменить её проклятье. Я скажу йеру, что твой путь затянется.
       - Затянется? Отец, что происходит? Отец!
       - Береги силы, Фарра.
       Узор вспыхнул синеватым огнем в последний раз и потух, оставив после себя только тонкие царапины, уже прихваченные сукровицей. Юноша пошатнулся, прикрыл глаза – сил такие чудеса тянули немало. Слова отца и злили, и тревожили, напрочь отгоняя сон. И путь по промозглым нищим землям вдруг снова стал дольше, и не понять, почему.