Дорожная

Карета медленно прогревалась изнутри, к вящему удовольствию путешественников. На одной скамье устроилась ветряница, на ее коленях дремала плетунья. Напротив, бок о бок, расселись мужчины.
       - И все-таки не могу понять, откуда посреди леса так вовремя оказалась карета, да еще и свободная? Столько всего должно было совпасть, - посол, шмыгая носом, млел от тепла. Пока они впрягали хирви, пока маялись с углем - прошло около часа, и крелец успел промерзнуть до костей.
       - Оно и совпало, - Илана тряхнула головой, скидывая с лица очередную непослушную косицу. - Не пойму только, откуда такой холод, я вчера проверяла окрестности, не было даже намека на такое…чудо.
       - У нас говорят, что погода резко меняется, когда кто-то играет с колесом времени. - Голос взморца стал неприятно сиплым, как будто кто-то царапал мелом по стеклу. - Кадин Мааре меняет наш путь?
       - Скорее, она просто подтолкнула нас всех в нужную сторону, - ветряница проверила лоб подруги и успокоенно выдохнула. Поднялась, придерживая голову спящей, перетянула на поясе плащ потуже. - Как придет в себя, дайте ей флягу, там настой из нужных трав. Я пока расчищу путь. Из кареты - ни ногой.
       Дверца тихо скрипнула, выпуская наружу клубы пара, щелкнул замок. Мужчины переглянулись, после чего Олави шепотом спросил:
       - Кто-нибудь, расскажите мне, о каких колесах речь? В Крели ничего подобного нет, у нас другой пантеон. Боюсь, мои познания в древних культах разных народов отрывочны, для меня все это выглядит и звучит довольно странно.
       - Это старая легенда. Мне ее дед рассказывал. - Взморец протянул руки к углям, прикрыл глаза. Голодный, хищный холод отпускал его из своих когтей, на кожу постепенно возвращались краски - и обнажали причудливый рисунок тонких, побледневших от времени царапин на лице и кистях рук. - Представь, что ты в полной темноте. Нет ничего, никаких ощущений - ни движения воздуха, ни тепла или холода, ни опоры под ногами, ни света, ни запаха. Это Ничто, в его недрах все начинается и заканчивается. И в этой темноте крутится огромное колесо, внутри которого - семь сотен маленьких, и каждой крутится по своей орбите. Они раскручиваются - каждое в свою сторону, шелестят, стучат, поскрипывают. Каждое колесо - целый мир, и когда все идет как суждено - они не соприкасаются.
       - Звучит величественно, - Олави вспоминались обрывки лекций о верованиях древних народов. Что-то схожее он и правда слышал, но, к своей досаде, не посчитал в то время важным запомнить. - Что такого сделала наша кадин, раз ты вдруг признал ее силы?
       - Мне кажется, она столкнула два колеса. - Фарра мечтательно улыбнулся. Если и впрямь так, как он сейчас рассказывает этому напыщенному крельцу, то отец был прав, им действительно повезло заполучить кого-то сильного. - Два мира на мгновение коснулись друг друга - и разошлись. Нам осталась карета и кони, а хозяев затянуло обратно.
       - Любопытно, - Атте Кион пересел на соседнюю скамью, уложил голову спящей женщины себе на ноги. Альбом и неизменный черный карандаш он держал на весу, набрасывая рисунок. Концепция времени как некоего многосоставного механизма, еще и с разными слоями и скоростью вращения, его увлекала необычайно. В первую очередь своей схожестью с культами его родины. - Вероятность таких смещений недавно обсуждалась в Академии на научном совете. Была осмеяна и признана вымыслом. И вот мы прямо посреди леса попадаем именно в такую ситуацию.
       - То есть, по-вашему, вот это всё, - посол всплеснул руками, указывая и на карету, и на лес за окном, - вот это всё с нами происходит просто потому, что наша молчаливая спутница, перебирая пальчиками воздух, якобы попала в великое Ничто, пнула один из слоев реальности - и вуаля, у нас есть карета. Бред, я считаю. Ученые не могут найти доказательств существования параллельных миров, а тут какая-то девица не пойми откуда раз ради общего удобства достала из воздуха карету.
       - Поделитесь своей версией, если моя вас не устраивает, кузе. - Взморец оттаял окончательно, и весь его порывистый характер вернулся вместе с теплом. Посол, усомнившийся в глубинных основах веры его народа, вызывал с трудом сдерживаемое желание вбить глупые слова обратно в глотку. И гнев был настолько силен, что Фарра сам позабыл, насколько близок к нему был в своем мнении о кадин еще утром.
       - Есть другой вариант - в нем наши милые спутницы заранее знали о моей миссии, просчитали путь, подготовили парочку приключений, и теперь мы все едем по чужому сценарию. - Олави улыбался, но улыбка та была словно приклеенной. - Осталось понять, кто заказчик этого сценария и чем этому неизвестному мешает союз Крели и Взморья.
       - Ну, это простой вопрос. На него и я вам отвечу - союз Крели и Взморья мешает примерно всем вашим соседям, поскольку ставит крест на большинстве способов заработка. - Кион отвлекся от альбома и внимательно рассматривал сидящих напротив. Молодые люди были на редкость похожи в этот момент - оба раскрасневшиеся, гневные. - Но вы оба не до конца понимаете, кем являются наши найнен, потому заблуждаетесь.
       - Поясните же, о великий ученый. - Олави терял терпение, а вместе с ним исчезало и чувство такта.
       - Извольте, о мудрейший посол. Ваш сопровождающий, сын одного из знатных кланов Взморья, использовал редкий ритуал, обязывающий кадин из дружественных семей помочь ему в соответствии со старинным договором. Верно? - Атте дождался кивка от горского юноши и продолжил. - Тогда идем дальше. Среди кадин есть провидицы, в каждой семье. Такие запросы сначала принимают именно они. По каким-то причинам именно этот запрос оказался настолько важен, что его передали в независимый род, такие все еще существуют. Кадин из таких семей сильнее, они не подчиняются договору. Северные вёльвы, например, или лесные плетуньи. Их и кадин, в общем-то, сложно назвать - человеческой крови в них совсем мало, они гораздо ближе к нелюдям. И в выборе, принимать запрос или нет, они свободны. Вам, Фарра, отправили в помощь не маленькую девочку. Вам отправили взрослую, доказавшую не раз свои силы плетунью.
       - С чего вы взяли, что у нее достаточно сил и опыта? У нее есть какие-то документы, это подтверждающие? Или знаки, которые мы не понимаем?
       - Если плетунья достаточно сильна, Олави, рядом с ней всегда есть страж. История знает случаи, когда страж был не один. Вспомните, Фарра был удивлен, когда вместо одной найнен нас встретили две в той таверне.
       - Я, видимо, не до конца понимаю смысл способностей этого рода. Если Мааре так сильна - для чего ей страж? И волосы - в Крели живут кадин, и для них просто немыслимо ходить с короткими волосами.
       - Страж нужен, чтобы защитить. Или чтобы остановить, если сила берет верх над разумом, - Мааре пришла в себя от непрестанного гула голосов над головой. Наткнулась на внимательный взгляд серых глаз. - Спасибо, что попытались защитить мое доброе имя, Атте.
       - Раз уж у нас минута откровений, может, объясните и про волосы? - Посол вошел в раж, по щекам ползли красные пятна, глаза лихорадочно блестели.
       - Волосы обрезаны, чтобы ничто не связывало меня с родной землей и не тянуло назад. Имя Мааре взято исключительно для путешествия с вами. На каждое путешествие - свое имя. Истинных имен чужакам мы не раскрываем. Еще вопросы? - Плетунья осторожно села на скамье, взяла предложенную ученым флягу. Язык щекотнул вкус мяты и лаванды - Илана всегда носила с собой запас настоев, вот и этот пригодился.
       - Я требую объяснений, что происходит и что вы сделали. Мне кажется нелепым продолжать путь в таком подвешенном состоянии.
       - Фарра довольно четко вам все объяснил, кузе. - Мааре слышала посла и удивлялась звуку его голоса. В ее ушах все еще переливался гулкий звон, как будто лопнул туго натянутый стальной канат. Так сильно менять узор ей еще не приходилось. - Кто-то не побоялся потревожить духов, чтобы закрыть вам путь во Взморье. Пройди мы дальше - ваша нить бы просто оборвалась. Я открыла другой путь. В обход. Вы доберетесь до цели.
       - Отец говорил, что мы задержимся в пути…- прошептал Фарра, вскинул глаза. - Он знал!
       - Предполагал. Ваш отец видящий, но его видения не точны. Он не видит весь узор судьбы, людям такое не дано.
       - Какой он, узор судьбы? - Взморец подался вперед, жадно прислушиваясь к каждому слову. Ему казалось, что он вот-вот ухватит саму суть мироздания, так близко к нему вдруг оказались тайны и легенды из детства.
       - Хаотичный, кузе, и изменчивый. Тем он и прекрасен. У вас верят в колесо - у нас в Хозяйку судеб, у которой семь лиц, и семь по семь рук, и каждая из них плетет свой узор, выплетая его бесконечно.
       - Постойте, но есть же некий замысел, свое предназначение у каждого существа. - Олави представил, как могла бы выглядеть богиня плетуний и вздрогнул от накатившей жути.
       - Это возможно только в пустоте - когда кроме вас никого нет. На деле ваша дорога сталкивается с чужими, люди делают шаги одновременно - и узор идет волнами, постоянно меняется, лоскуты накладываются друг на друга, срастаются.
       - Как сейчас? - Фарра был взволнован до глубины души. Вера в чудеса, поугасшая за время службы у йера, разгоралась с каждым мигом все ярче.
       - Да. Как сейчас. И если мы не хотим, чтобы отдачей от разрыва нитей хлестнуло обратно - то стоит поспешить. - Мааре трижды ударила по стенке кареты. Снаружи раздался заливистый свист, щелканье кнута - карета тронулась с места. - Предлагаю вам вздремнуть, кузе. Узор нарушен, и какие испытания ждут нас дальше - я не могу предположить.
       

       Глава 8.

       Сквозь тонкую занавесь на окнах просвечивал темный частокол деревьев. Карета мягко летела вперед, убаюкивая путешественников едва слышным скрипом разлетающегося под колесами снега.
       - Мы едем, едем, едем. Идут уже шестые сутки, а лес все не кончается! Признайтесь, мы заблудились и пытаемся догнать сами себя, как сказочный змей?
       След от колёс исчезал из виду, стоило только моргнуть глазом, и казалось, будто карета парит в воздухе, вовсе не касаясь земли.
       - Не думала, что вы так тяжело переносите дальнюю дорогу. Вы же посол, в вашей природе путешествия и перемещения.
       Маленькая печка рассыпала причудливые тени, наполняя пространство тусклым мерцающим светом. Пахло мокрой шерстью, горячей солью и душным, липким табаком.
       - Есть у нашего пути цель, найнен? Или мы едем туда, куда хирви несут? Я не тороплюсь, но хотелось бы немного деталей.
       Тени скользили по лицам путешественников - гладили, ласкали, играли, прятали - то выражение глаз, то изгиб губ, то движение ресниц.
       - Есть, Атте. Цель нашего пути - жить. И мы живем. Собирай моменты, ты это умеешь.
       Пальцы ученого сжимали сточенный уже вполовину карандаш. Ребро ладони в тонком слое грифельной пыли. На коленях - заполненный уже на треть блокнот.
       - У одного из восточных кланов считается целым искусством - чувствовать моменты. Они зовут это вабисаби. Видеть чудо в каждом моменте и каждой мелочи.
       - Зачем? Засорять память огромным числом каких-то осколков. Человеческая память с трудом умещает самый минимум знаний, и тратить такой ресурс на…мелочи попросту неразумно. Хотя признаю, возможности нелюдей в этом плане куда как богаче.
       - Олави, вы сегодня невыносимо занудны. Не пора ли вам сменить Илану и последить за хирви? - Археолог приподнял бровь, с намеком кивнул на дверцу кареты.
       - Вы правы, Атте. Проявлю воспитание, достойное отпрыска благородного рода, и потесню нашу воительницу на ее посту. Запомните меня молодым, друзья, если вдруг моя компания покажется ей не к месту. - Посол стукнул трижды в стенку кареты и, не дожидаясь полной остановки, распахнул дверцу. Внутрь тут же вихрем ворвался холодный ветер, осыпал мелкой ледяной пылью сидящих, подхватил крельца и, как на аркане, выдернул его наружу. Дверь с хлопком закрылась.
       - У Иланы прекрасный слух, кузе. Она придержит вашего друга ненадолго. Спрашивайте. - Мааре поправила капюшон, глубокой тенью скрывающий ее лицо. Разговоры - расспросы, скорее - стали главным развлечением за эти дни. Почему бы и нет.
       - Расскажите про сбор моментов, найнен. Я мог вас неправильно понять. Для чего, на ваш взгляд, обращать внимание на всякие…мелочи, как выразился наш высокопоставленный спутник?
       - Потому что эти мелочи - всё, что в конечном счете от тебя останется, Атте. Представь себе калейдоскоп, детскую игрушку с осколками цветных стеклышек. Каждый поворот смешивает осколки - и они складываются в новый узор. Человек - это как раз такой узор. Только ваша жизнь равна повороту калейдоскопа - и пока движение продолжается, ты не видишь, что получится в итоге. А как только твоя жизнь остановится - всё, что сохранилось в твоей душе как ценное и важное, всё, что сохранили о тебе в своих воспоминаниях другие - всё это сложится в картинку. Каждое, даже самое мелкое воспоминание, будет взвешено и оценено богиней. По ним, этим самым осколкам, которые поймала в сети твоя память, можно понять, кто ты, кем пришел и кем стал. И кем ты станешь дальше.
       - Это не калейдоскоп, а целая паутина получается, - Фарра поежился, представив нарисованную словами картину.
       - А кто мы такие, как ты думаешь? - Плетунья подняла руки, развернула ладонями к печи, шевельнула пальцами. По карете плеснули тени, будто вдруг появилась клетка. - Как еще нам держать столько нитей, если у тела всего две руки?
       Движение ладони - и вот уже не клетка, а паутина с ее хозяйкой с краю протянулась через всю карету. Восемь пар глаз искрами мелькают в полумраке. Сухой шелест со всех сторон. Клацанье жвал прямо над ухом.
       Дверца хлопнула, отрезав то ли ругань, то ли молитву взморца. Свист ветра, заливистый смех Иланы.
       - Напугали ребенка, найнен. Не стыдно? - Ученый хмыкнул, глядя в окно. Ветряница развлекалась, выстилая под ногами молодого человека ступени из снега. Тот, бормоча под нос, прикрывал лицо рукой и упорно шагал вперед, к месту кучера, откуда к нему тянул руку помощи Олави.
       - Ни капли. Он хотел ответов на вопросы - он их получил. - Женщина задумчиво посмотрела на пляшущие по стенам тени, еще раз шевельнула пальцами и, наконец, снова спрятала руки под плащ.
       - И что, достойно жил человек или нет - можно оценить только после смерти?
       - Необязательно. У каждого из нас есть в жизни такие…перекрестки. Когда мы принимаем судьбоносные решения, даже не подозревая об этом. Вот на них обычно и смотрят, что несет с собой наша душа в качестве якоря. Мы же все - люди и нелюди - держимся за эти воспоминания, строим из них фундамент, иногда - возводим стены, прячемся за ними от невзгод. Недаром потеря памяти считается одним из худших наказаний. Нет памяти - этих осколочков и песчинок - нет и нас самих, попросту не за что ухватиться душе, чтобы найти себя в этом мире.
       - Зачем плетуньи собирают столько людей вокруг? И нелюдей. Если каждую нить нужно держать - это отнимает ваши силы.
       - Тепло. Все просто, Атте. У плетунов нет такого мощного источника сил, как у воинов или у обычных кадин. Наши силы постоянно тянут нити. Оттого все плетуны бледны, вечно мерзнут, кутаются в слои одежды. Мы греемся с вами. Об вас.
       - Звучит как паразитизм.
       - Возможно, со стороны кажется так. Но разве тебе с нами не весело? Вспомни наш путь. Вы делитесь теплом - я в ответ трачу силы, чтобы услышать, о чем поют ваши нити, выплести их в верный узор. Потерпи, осталось недолго.