— Так ведь это и так скандал – крестьянка на балу? Вив, самоцветы не смогут изменить моего происхождения. А если так уж нужны украшения, давай сплетем венок? Синие незабудки подойдут к платью, не будут бросаться в глаза, да и выглядят аккуратно.
Вив посмотрела на меня с сомнением. Но вышла и попросила кого-то принести цветы. Через несколько минут у меня в руках были свежие, только недавно расцветшие незабудки. Привычными движениями я сплела их в венок, и Вив аккуратно, точно корону, прикрепила его к прическе.
— Тебе и вправду подошло. Удивительно. И последний штрих. — Вив протянула мне маску, сделанную из той же ткани, что и платье, с такой же цветочной вышивкой по краям. Маска прикрывала пол лица. — Это маскарад. Новомодное развлечение с юга. Так лица рыцарей и их спутниц никто не увидит до самого финала.
Вив помогла мне с маской, и мои волнения немного улеглись. Если никто не увидит моего лица, то и не узнают, кто я. Весь бал – словно детская шалость, когда ты притворяешься кем-то другим. Прикрепив накидку к плечам, Вив развернула меня и еще раз внимательно осмотрела.
— Ни за чтобы не поверила, что это ты, Мария. Выглядишь великолепно, я даже завидую.
Подъехала карета, совсем как у настоящих господ! Вив помогла мне сесть. Взяла за руку, совсем как матушка в детстве.
— Ты знаешь, я всегда была против того, чтоб ты связалась с Джоном. Но даже я могу понять, что такой шанс таким как мы с тобой выпадает раз в жизни. Поэтому веселись эту ночь, Мария! Ведь ты едешь на королевский бал!
Она поцеловала меня в щеку, а потом быстро, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь и крикнула кучеру. Карета поехала. Я приложила руки к лицу и улыбнулась. Когда карета прибыла к замку, уже смеркалось. Выйдя, я остановилась, пораженная величественностью зрелища. Огромный замок, украшенный красными флагами и гербами королевской семьи, в закате казался сказочным. Он был освещен множеством факелов, и будто сам пылал. До этого мгновенья самым огромным и красивым зданием мне казался Университет, но он и рядом не стоял с королевским замком, с его бойницами и переходами.
— Мария.
Я сжала платье, и медленно, боясь, что услышанный мной голос лишь игра воображения, обернулась. Даже маска не помешала мне узнать Джона. Сердце забилось чаще, а в горле мигом пересохло. Есть ли лекарство от лихорадки, что охватывает меня каждый раз, стоит только увидеть его? Даже если и было, я не жаждала излечения.
Джон всегда был красив. Весь в черном, с жакетом, отделанным простыми латунными пряжками, на фоне заката он выглядел словно демон, пришедший в этот мир за душами. Именно так они описывались в книгах отца Госса – ты не мог отвести взгляд, от их красоты перехватывало дух. Стоило взглянуть – и пропал. Демон завладел твоей душой. Джон стоял напротив садящегося солнца, и оно красной короной играло в его волосах.
— Мария? — теперь его голос звучал неуверенно. — Этьен говорил о зеленом платье, но...
— Это я.
Мы не виделись совсем немного, но я не представляла, что ему сказать. Спросить о том, что делаю тут? Поздравить с победами в турнире, и славой, что разнеслась по всей столице? Поцеловать?
— Спасибо, что пришла. Каждому рыцарю надлежало явиться в сопровождении дамы, но я не мог пригласить никого из аристократок, — он протянул мне руку. — Не хотел приглашать никого, кроме тебя.
— Тебя засмеют, если узнают, кто я на самом деле, — я положила свою ладонь в его. От прикосновения тело пронзило молнией, и я невольно сжала его руку. Джон, смотря в мои глаза, приблизил ее к своим губам и поцеловал. Я возблагодарила бога за маску – мое лицо, должно быть, полыхало ярче заката.
— Глядя на тебя, никому в голову не придет смеяться. Ты похожа на лесную фею, что почтила своим присутствием королевский дворец.
— Правда? — я не видела себя в платье – зеркало было роскошью, доступной лишь самым богатым господам.
— Я докажу. Позвольте сопровождать вас этим вечером, моя леди.
Я бы позволила ему все. Почему-то эта мысль, такая порочная, не испугала меня.
Мы поднялись по каменным ступеням, и облаченные в доспехи рыцари раскрыли перед нами тяжеленные деревянные двери.
Зал, где проводился бал, ослеплял. Он был освещен столькими свечами, что нашей деревне хватило бы на несколько месяцев использования! По углам висели факелы, не оставляя темноте даже закутка. Огонь этих тысячи свечей отражался в зеркалах, что находились напротив друг друга, создавая иллюзию бесконечного перехода. Сверкали доспехи рыцарей, что охраняли вдох в зал, декоративные камни в рукояти мечей, изящные украшения в ушах и на шеях дам. Я как будто попала в сверкающий мир, где двумя пятнами были лишь я и Джон, чья латунная отделка костюма почти не отражала света.
— Посмотри, — Джон кивнул на одно из зеркал, в котором отражались мы с ним. Он был все так же прекрасен и строен, но вот рядом с Джоном... Узнать меня было невозможно. Не было крестьянки Марии, на ее месте стояла изящная дева, в шелковом струящемся платье, подчеркивающим тонкий стан, глубоким, но не скандальным вырезом, и цветочной короной на волосах. Я и впрямь походила на лесную фею. Не думала, что могу выглядеть так красиво! Видел ли меня таковой Джон? Я обернулась – он не сводил с меня горящего взгляда.
Затянувшееся молчание прервал герольд, объявивший нас:
— Рыцарь де Лебрево со спутницей.
В зале стало тихо. Мы оказались в центре внимания, и я вдруг захотела сбежать. Все это было уж через чур! Но Джон сжал мою руку, прошептал; «Не бойся!» и шагнул вперед. Я зажмурилась и ступила за ним. Разговоры возобновились, но шепот следовал за нами по пятам.
— Что делают на балах? — шепотом спросила я Джона.
— Едят, танцуют. Слушают музыку, иногда – стихи. Но нынешний король не поклонник поэзии. Общаются. Не волнуйся. Отведай местных сладостей, вряд ли в вашей деревне было подобное.
Столы ломились от яств, название которых мне и известны-то не были. Пироги, мясные и рыбные, и сладкие – с яблоками и медом. Орехи и сыры, вымоченные в вине яблоки и вяленое мясо. Маленькие песочные пироги с разнообразными начинками. Подумать только – столько еды, а люди вокруг даже не считают ее главным событием вечера! Другие дамы больше разговаривали друг с другом, рыцари же предпочитали вино.
— Можно ли?
— Конечно, — тепло улыбнулся Джон. — Это будет долгая ночь, так что подкрепись.
Я взяла на пробу один маленький пирожок. Он оказался сладким – ягоды в меду, с чуть солоноватым тестом, и просто таял на языке. Никогда не пробовала подобного! Интересно, из каких ингридиентов он сделан? Тяжело ли их достать? Рука сама за собой потянулась за вторым, потом и третьим. Только сейчас я поняла, что не ела со вчерашнего вечера, и как голодна была.
— Рыцарь де Лебрево! Не думал, что вы обрадуете нас своим визитом.
Перед Джоном стоял высокий тучный мужчина, в красном камзоле и красной маске. Его нос был кривым, и весь его наряд напоминал переспевший помидор. Джон поприветствовал его кивком, но продолжал молчать. Господина помидора это, кажется, разозлило.
— Вы так успешны в турнире! Многие столичные рыцари не смогли стать вам достойными соперниками. Наверное, потому и распускают про вас эти мерзкие слухи. Которые, конечно же, не могут оказаться правдой.
— Конечно же.
Я, как и добрая половина зала, внимательно следили за этим разговором. Джон не хотел разговаривать с господином помидором, не был заинтересован в слухах, но тот намеков явно не понимал.
— Конечно же. Кто же поверит, что вы самозванец, и лишь прикрываетесь именем де Лебрево, чтобы принять участие в турнире! Это было бы совершенно незаконно! И совершенно скандально. Воспользоваться трагедией семьи в своих собственных целях – ужасное, не подобающее рыцарю дело. Если он, конечно, настоящий рыцарь.
— Мы можем встретиться завтра на ристалище и сразиться. Чтобы понять, кто есть настоящий рыцарь, а кто – самозванец, барон Ринвель.
Помидор побледнел и отступил.
— Не знал, что мое имя вам знакомо. Но откуда мальчику, выросшему в трущобах за пределами двора о нем знать?
— Мальчики в трущобах за пределами двора о вас и рассказали, барон.
Барон быстро попрощался, и, запинаясь в собственных ногах, отступил.
— Что же по поводу поединка? — крикнул Джон ему в спину.
— Откажусь, откажусь, благородный рыцарь, —проблеял барон и затерялся в толпе.
— Вина, Мария? — кивнул он мне, словно и не привлек всеобщее внимание, оскорбив знатного господина. — Оно на удивление сносное.
— Я думала на балах развлекают музыкой и едой. Не знала, что ты тоже стал одним из развлечений, — я подставила бокал, и Джон налил мне ароматного, пахнувшего спелой земляникой, вина.
— Трудно держать себя в руках, видя барона Ринвель. Он способен делать ярче даже самый занудный вечер.
И ты знаешь об этом. Не боишься мести барона. Даже самого умелого война можно победить, даже самый отважный рыцарь вынужден преклонить колено перед властью. Интересно, какие из слов барона – правда?
— Не будем об этом зануде. Не желаете ли потанцевать, моя леди? — Джон протянул мне руку.
— Я не умею.
— Я помогу вам.
Джон улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Когда он был рядом, знал, как поступить, было так легко просто согласиться. Не терзаний выбора, ни мучений от последствий. Когда Джон был рядом, мне казалось, что я и впрямь могу танцевать в королевском зале среди знати.
— Простите, — прежде, чем я успела ответить, нас вновь прервали. На этот раз болезненно худой молодой человек в синем. — Могу я выразить восхищение вашим мастерством, рыцарь де Лебрево?
Джон убрал руку, и виновато мне улыбнулся.
— Моя леди, я вернусь совсем скоро. Наслаждайся музыкой и вином. И не танцуй ни с кем в мое отсутствие.
Джон ушел, а в моих ушах все звучало его «моя леди». Как же страстно хотелось, чтобы эти слова были правдой! Менестрели играли задорную мелодию, и многие молодые пары танцевали, веселясь. В деревне у нас тоже были танцы. Не такие, конечно, куда проще. И я не стеснялась принимать в них участие, с детства веселилась наравне со всеми. Столица то и дело заставляла меня чувствовать себя глупой простушкой. Долго предаваться печальным мыслям мне не пришлось. Другие дамы, яркие, словно птички из ангельских садов, подошли ко мне и чуть поклонились, здороваясь. Я попыталась повторить поклон, но судя по их молчанию, вышло у меня не очень.
— Я леди Дебора, маркиза Туринская. Это мои подруги, леди Анна и леди Марго.
— Я леди Мария, — и я даже не споткнулась на слове леди. Во всяком случае я была леди Джона на сегодняшнем вечере. Остальное же недопонимание отмолю завтра утром в церкви.
— Многие дамы хотели бы сопровождать рыцаря де Лебрево сегодня. Вся эта тайна происхождения, отвага в бою и холодность к бросаемым ему дамам платкам, распалила двор. Все были уверены, что он придет один, и все же вот вы, леди Мария.
Леди замолкли, видимо, чего-то от меня ожидая. Но вопроса не задали, я же понятия не имела, что им отвечать, потому улыбнулась.
— Вы совсем как ваш рыцарь – столь же молчаливы и таинственны, — улыбнулась леди Дебора, но глаза ее оставались холодными. — Откуда вы?
— С юга, — это правда. Малое Подлесье было к югу от столицы. Замаливать слишком большую ложь я не стремилась.
— Мне казалось, я знаю всех с юга. Стоит ли нам пригласить баронессу де Плюсси? Возможно, вы знакомы с ней.
Внутри меня все обмерло. И почему я не подумала, что чета де Плюсси тоже будет здесь?! Нет, Мария, успокойся. Барон и представить не может, что сбежавшая крестьянка может объявиться на королевском балу. Это в Малом Подлесье он хозяин и господин, но тут, посреди сверкающего огнями и драгоценностями зала, он не самый влиятельный дворянин.
— Я знакома с бароном де Плюсси. И предпочла бы не общаться, ни с ним, ни с баронессой, — спокойно ответила я леди Деборе, глядя в глаза.
Леди Дебора была как беладонна – красивая, но ядовитая. Ей хотелось узнать больше о рыцаре де Лебрево, но, к ее сожалению, и мне самой он был не знаком. Я знала только Джона, и понятия не имела, были ли эта два человека одним и тем же.
— Да, — холодно ответила леди Дебора. — Кажется, вы и впрямь знакомы с бароном де Плюсси. Простите наше любопытство, но при дворе давно ничего интересного не происходило, а тут такая тайна. Устоять невозможно.
— Ваше платье так прекрасно! Эта вышивка, птички на ней словно живые! Но почему же на вас нет ни одного украшения? Вы единственная здесь без них, — слова леди Анны были игривы, но в них сквозил тот же холод, что в глазах леди Деборы. Встреть я их в своей деревушке – испугалась бы и заплакала, убежав. Но после путешествия с Джоном и Этьеном, после стольких унижений, нападений и ужаса, что я пережила в руках барона де Плюсси, эти дамы были скорее милыми, чем страшными. Словно дети, что пытались поддеть меня, не показавшись при этом грубиянками. Но и правда, почему на мне не было ни одного украшения? Если подумать, ответ был прост.
— Я бедна. И тут только благодаря любезность своего рыцаря, — внутри меня все прошлось восхитительным огнем, стоило назвать Джона своим. — Да и к нему судьба не была благосклонна. Я не могла рядиться, когда мой рыцарь пришел в столь простом одеянии.
Пришлось вновь назвать Джона «мой рыцарь», потому что я не представляла, каким именем он назвался. Что-то подсказывало мне, что не Джон. Ох уж эти мужчины с их тайнами! Жизнь была бы куда проще, доверяй они хоть немного женщинами. Оставалось надеяться, что благородные леди этого не заметят. Сколь угодно я могла отговариваться бедностью и скромностью, но не знать имя своего рыцаря – это просто смешно!
Леди Анна и Леди Марго засмеялись, но леди Дебора остановила их легким движением головы. Вот это да! В деревне стоило кому разойтись с оскорблениями, то остановить драку могло только ведро холодной воды. Правда, дамы из высшего общества совершенно отличались от нас, простых крестьян.
— Бедность не повод для насмешек. Вы, леди, и без камней сияете ярко. А эта корона из незабудок – какое оригинальное украшение! Возможно, оно даже станет модным, появись вы в нем и на следующем балу. Вы ведь придете?
Наверняка нет.
— Пока я молюсь лишь об успехе моего рыцаря, — чью фамилию я так неудачно забыла. Что там было? Де Леруа? Де Леброн? Я взяла бокал вина и отпила, отвлекаясь. Беседа становилась все вымученнее. Дамы явно желали знать о Джоне, но разве я могла рассказать то, чего сама не знала?
К нам подошла еще одна женщина. Маркиза поклонилась ей, куда с большей подобострастностью, чем мне. Я повторила, надеясь, что меня не засмеют и не выгонят. Девушка была прекраснее всех, что я видела ранее. Маска не могла скрыть ее красоту. Пшеничного цвета волосы, глаза в цвет изумрудов, что свисали виноградными гроздьями свисали с ее ушей. Темно-красного цвета платье с золотой вышивкой – все в этой девушке говорило о богатстве и власти. Мне стало совсем не по себе.
— Леди Изабель! Не думала, что вы посетите этот скромный бал. Вы ведь не бывали ни на одном со смерти вашего суженного. Неужто появился кто-то, кто привлек ваше внимание?
Леди посмотрела на Джона.
— Появился.
— Неужто и вас рыцарь де Лебрево очаровал?
— Не следовало ли вам согласиться на предложенный королем брак с бароном Ринвелем, графиня? Вся ваша семья смогла бы вздохнуть с облегчением.
Вив посмотрела на меня с сомнением. Но вышла и попросила кого-то принести цветы. Через несколько минут у меня в руках были свежие, только недавно расцветшие незабудки. Привычными движениями я сплела их в венок, и Вив аккуратно, точно корону, прикрепила его к прическе.
— Тебе и вправду подошло. Удивительно. И последний штрих. — Вив протянула мне маску, сделанную из той же ткани, что и платье, с такой же цветочной вышивкой по краям. Маска прикрывала пол лица. — Это маскарад. Новомодное развлечение с юга. Так лица рыцарей и их спутниц никто не увидит до самого финала.
Вив помогла мне с маской, и мои волнения немного улеглись. Если никто не увидит моего лица, то и не узнают, кто я. Весь бал – словно детская шалость, когда ты притворяешься кем-то другим. Прикрепив накидку к плечам, Вив развернула меня и еще раз внимательно осмотрела.
— Ни за чтобы не поверила, что это ты, Мария. Выглядишь великолепно, я даже завидую.
Подъехала карета, совсем как у настоящих господ! Вив помогла мне сесть. Взяла за руку, совсем как матушка в детстве.
— Ты знаешь, я всегда была против того, чтоб ты связалась с Джоном. Но даже я могу понять, что такой шанс таким как мы с тобой выпадает раз в жизни. Поэтому веселись эту ночь, Мария! Ведь ты едешь на королевский бал!
Она поцеловала меня в щеку, а потом быстро, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь и крикнула кучеру. Карета поехала. Я приложила руки к лицу и улыбнулась. Когда карета прибыла к замку, уже смеркалось. Выйдя, я остановилась, пораженная величественностью зрелища. Огромный замок, украшенный красными флагами и гербами королевской семьи, в закате казался сказочным. Он был освещен множеством факелов, и будто сам пылал. До этого мгновенья самым огромным и красивым зданием мне казался Университет, но он и рядом не стоял с королевским замком, с его бойницами и переходами.
— Мария.
Я сжала платье, и медленно, боясь, что услышанный мной голос лишь игра воображения, обернулась. Даже маска не помешала мне узнать Джона. Сердце забилось чаще, а в горле мигом пересохло. Есть ли лекарство от лихорадки, что охватывает меня каждый раз, стоит только увидеть его? Даже если и было, я не жаждала излечения.
Джон всегда был красив. Весь в черном, с жакетом, отделанным простыми латунными пряжками, на фоне заката он выглядел словно демон, пришедший в этот мир за душами. Именно так они описывались в книгах отца Госса – ты не мог отвести взгляд, от их красоты перехватывало дух. Стоило взглянуть – и пропал. Демон завладел твоей душой. Джон стоял напротив садящегося солнца, и оно красной короной играло в его волосах.
— Мария? — теперь его голос звучал неуверенно. — Этьен говорил о зеленом платье, но...
— Это я.
Мы не виделись совсем немного, но я не представляла, что ему сказать. Спросить о том, что делаю тут? Поздравить с победами в турнире, и славой, что разнеслась по всей столице? Поцеловать?
— Спасибо, что пришла. Каждому рыцарю надлежало явиться в сопровождении дамы, но я не мог пригласить никого из аристократок, — он протянул мне руку. — Не хотел приглашать никого, кроме тебя.
— Тебя засмеют, если узнают, кто я на самом деле, — я положила свою ладонь в его. От прикосновения тело пронзило молнией, и я невольно сжала его руку. Джон, смотря в мои глаза, приблизил ее к своим губам и поцеловал. Я возблагодарила бога за маску – мое лицо, должно быть, полыхало ярче заката.
— Глядя на тебя, никому в голову не придет смеяться. Ты похожа на лесную фею, что почтила своим присутствием королевский дворец.
— Правда? — я не видела себя в платье – зеркало было роскошью, доступной лишь самым богатым господам.
— Я докажу. Позвольте сопровождать вас этим вечером, моя леди.
Я бы позволила ему все. Почему-то эта мысль, такая порочная, не испугала меня.
Мы поднялись по каменным ступеням, и облаченные в доспехи рыцари раскрыли перед нами тяжеленные деревянные двери.
Зал, где проводился бал, ослеплял. Он был освещен столькими свечами, что нашей деревне хватило бы на несколько месяцев использования! По углам висели факелы, не оставляя темноте даже закутка. Огонь этих тысячи свечей отражался в зеркалах, что находились напротив друг друга, создавая иллюзию бесконечного перехода. Сверкали доспехи рыцарей, что охраняли вдох в зал, декоративные камни в рукояти мечей, изящные украшения в ушах и на шеях дам. Я как будто попала в сверкающий мир, где двумя пятнами были лишь я и Джон, чья латунная отделка костюма почти не отражала света.
— Посмотри, — Джон кивнул на одно из зеркал, в котором отражались мы с ним. Он был все так же прекрасен и строен, но вот рядом с Джоном... Узнать меня было невозможно. Не было крестьянки Марии, на ее месте стояла изящная дева, в шелковом струящемся платье, подчеркивающим тонкий стан, глубоким, но не скандальным вырезом, и цветочной короной на волосах. Я и впрямь походила на лесную фею. Не думала, что могу выглядеть так красиво! Видел ли меня таковой Джон? Я обернулась – он не сводил с меня горящего взгляда.
Затянувшееся молчание прервал герольд, объявивший нас:
— Рыцарь де Лебрево со спутницей.
В зале стало тихо. Мы оказались в центре внимания, и я вдруг захотела сбежать. Все это было уж через чур! Но Джон сжал мою руку, прошептал; «Не бойся!» и шагнул вперед. Я зажмурилась и ступила за ним. Разговоры возобновились, но шепот следовал за нами по пятам.
— Что делают на балах? — шепотом спросила я Джона.
— Едят, танцуют. Слушают музыку, иногда – стихи. Но нынешний король не поклонник поэзии. Общаются. Не волнуйся. Отведай местных сладостей, вряд ли в вашей деревне было подобное.
Столы ломились от яств, название которых мне и известны-то не были. Пироги, мясные и рыбные, и сладкие – с яблоками и медом. Орехи и сыры, вымоченные в вине яблоки и вяленое мясо. Маленькие песочные пироги с разнообразными начинками. Подумать только – столько еды, а люди вокруг даже не считают ее главным событием вечера! Другие дамы больше разговаривали друг с другом, рыцари же предпочитали вино.
— Можно ли?
— Конечно, — тепло улыбнулся Джон. — Это будет долгая ночь, так что подкрепись.
Я взяла на пробу один маленький пирожок. Он оказался сладким – ягоды в меду, с чуть солоноватым тестом, и просто таял на языке. Никогда не пробовала подобного! Интересно, из каких ингридиентов он сделан? Тяжело ли их достать? Рука сама за собой потянулась за вторым, потом и третьим. Только сейчас я поняла, что не ела со вчерашнего вечера, и как голодна была.
— Рыцарь де Лебрево! Не думал, что вы обрадуете нас своим визитом.
Перед Джоном стоял высокий тучный мужчина, в красном камзоле и красной маске. Его нос был кривым, и весь его наряд напоминал переспевший помидор. Джон поприветствовал его кивком, но продолжал молчать. Господина помидора это, кажется, разозлило.
— Вы так успешны в турнире! Многие столичные рыцари не смогли стать вам достойными соперниками. Наверное, потому и распускают про вас эти мерзкие слухи. Которые, конечно же, не могут оказаться правдой.
— Конечно же.
Я, как и добрая половина зала, внимательно следили за этим разговором. Джон не хотел разговаривать с господином помидором, не был заинтересован в слухах, но тот намеков явно не понимал.
— Конечно же. Кто же поверит, что вы самозванец, и лишь прикрываетесь именем де Лебрево, чтобы принять участие в турнире! Это было бы совершенно незаконно! И совершенно скандально. Воспользоваться трагедией семьи в своих собственных целях – ужасное, не подобающее рыцарю дело. Если он, конечно, настоящий рыцарь.
— Мы можем встретиться завтра на ристалище и сразиться. Чтобы понять, кто есть настоящий рыцарь, а кто – самозванец, барон Ринвель.
Помидор побледнел и отступил.
— Не знал, что мое имя вам знакомо. Но откуда мальчику, выросшему в трущобах за пределами двора о нем знать?
— Мальчики в трущобах за пределами двора о вас и рассказали, барон.
Барон быстро попрощался, и, запинаясь в собственных ногах, отступил.
— Что же по поводу поединка? — крикнул Джон ему в спину.
— Откажусь, откажусь, благородный рыцарь, —проблеял барон и затерялся в толпе.
— Вина, Мария? — кивнул он мне, словно и не привлек всеобщее внимание, оскорбив знатного господина. — Оно на удивление сносное.
— Я думала на балах развлекают музыкой и едой. Не знала, что ты тоже стал одним из развлечений, — я подставила бокал, и Джон налил мне ароматного, пахнувшего спелой земляникой, вина.
— Трудно держать себя в руках, видя барона Ринвель. Он способен делать ярче даже самый занудный вечер.
И ты знаешь об этом. Не боишься мести барона. Даже самого умелого война можно победить, даже самый отважный рыцарь вынужден преклонить колено перед властью. Интересно, какие из слов барона – правда?
— Не будем об этом зануде. Не желаете ли потанцевать, моя леди? — Джон протянул мне руку.
— Я не умею.
— Я помогу вам.
Джон улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Когда он был рядом, знал, как поступить, было так легко просто согласиться. Не терзаний выбора, ни мучений от последствий. Когда Джон был рядом, мне казалось, что я и впрямь могу танцевать в королевском зале среди знати.
— Простите, — прежде, чем я успела ответить, нас вновь прервали. На этот раз болезненно худой молодой человек в синем. — Могу я выразить восхищение вашим мастерством, рыцарь де Лебрево?
Джон убрал руку, и виновато мне улыбнулся.
— Моя леди, я вернусь совсем скоро. Наслаждайся музыкой и вином. И не танцуй ни с кем в мое отсутствие.
Джон ушел, а в моих ушах все звучало его «моя леди». Как же страстно хотелось, чтобы эти слова были правдой! Менестрели играли задорную мелодию, и многие молодые пары танцевали, веселясь. В деревне у нас тоже были танцы. Не такие, конечно, куда проще. И я не стеснялась принимать в них участие, с детства веселилась наравне со всеми. Столица то и дело заставляла меня чувствовать себя глупой простушкой. Долго предаваться печальным мыслям мне не пришлось. Другие дамы, яркие, словно птички из ангельских садов, подошли ко мне и чуть поклонились, здороваясь. Я попыталась повторить поклон, но судя по их молчанию, вышло у меня не очень.
— Я леди Дебора, маркиза Туринская. Это мои подруги, леди Анна и леди Марго.
— Я леди Мария, — и я даже не споткнулась на слове леди. Во всяком случае я была леди Джона на сегодняшнем вечере. Остальное же недопонимание отмолю завтра утром в церкви.
— Многие дамы хотели бы сопровождать рыцаря де Лебрево сегодня. Вся эта тайна происхождения, отвага в бою и холодность к бросаемым ему дамам платкам, распалила двор. Все были уверены, что он придет один, и все же вот вы, леди Мария.
Леди замолкли, видимо, чего-то от меня ожидая. Но вопроса не задали, я же понятия не имела, что им отвечать, потому улыбнулась.
— Вы совсем как ваш рыцарь – столь же молчаливы и таинственны, — улыбнулась леди Дебора, но глаза ее оставались холодными. — Откуда вы?
— С юга, — это правда. Малое Подлесье было к югу от столицы. Замаливать слишком большую ложь я не стремилась.
— Мне казалось, я знаю всех с юга. Стоит ли нам пригласить баронессу де Плюсси? Возможно, вы знакомы с ней.
Внутри меня все обмерло. И почему я не подумала, что чета де Плюсси тоже будет здесь?! Нет, Мария, успокойся. Барон и представить не может, что сбежавшая крестьянка может объявиться на королевском балу. Это в Малом Подлесье он хозяин и господин, но тут, посреди сверкающего огнями и драгоценностями зала, он не самый влиятельный дворянин.
— Я знакома с бароном де Плюсси. И предпочла бы не общаться, ни с ним, ни с баронессой, — спокойно ответила я леди Деборе, глядя в глаза.
Леди Дебора была как беладонна – красивая, но ядовитая. Ей хотелось узнать больше о рыцаре де Лебрево, но, к ее сожалению, и мне самой он был не знаком. Я знала только Джона, и понятия не имела, были ли эта два человека одним и тем же.
— Да, — холодно ответила леди Дебора. — Кажется, вы и впрямь знакомы с бароном де Плюсси. Простите наше любопытство, но при дворе давно ничего интересного не происходило, а тут такая тайна. Устоять невозможно.
— Ваше платье так прекрасно! Эта вышивка, птички на ней словно живые! Но почему же на вас нет ни одного украшения? Вы единственная здесь без них, — слова леди Анны были игривы, но в них сквозил тот же холод, что в глазах леди Деборы. Встреть я их в своей деревушке – испугалась бы и заплакала, убежав. Но после путешествия с Джоном и Этьеном, после стольких унижений, нападений и ужаса, что я пережила в руках барона де Плюсси, эти дамы были скорее милыми, чем страшными. Словно дети, что пытались поддеть меня, не показавшись при этом грубиянками. Но и правда, почему на мне не было ни одного украшения? Если подумать, ответ был прост.
— Я бедна. И тут только благодаря любезность своего рыцаря, — внутри меня все прошлось восхитительным огнем, стоило назвать Джона своим. — Да и к нему судьба не была благосклонна. Я не могла рядиться, когда мой рыцарь пришел в столь простом одеянии.
Пришлось вновь назвать Джона «мой рыцарь», потому что я не представляла, каким именем он назвался. Что-то подсказывало мне, что не Джон. Ох уж эти мужчины с их тайнами! Жизнь была бы куда проще, доверяй они хоть немного женщинами. Оставалось надеяться, что благородные леди этого не заметят. Сколь угодно я могла отговариваться бедностью и скромностью, но не знать имя своего рыцаря – это просто смешно!
Леди Анна и Леди Марго засмеялись, но леди Дебора остановила их легким движением головы. Вот это да! В деревне стоило кому разойтись с оскорблениями, то остановить драку могло только ведро холодной воды. Правда, дамы из высшего общества совершенно отличались от нас, простых крестьян.
— Бедность не повод для насмешек. Вы, леди, и без камней сияете ярко. А эта корона из незабудок – какое оригинальное украшение! Возможно, оно даже станет модным, появись вы в нем и на следующем балу. Вы ведь придете?
Наверняка нет.
— Пока я молюсь лишь об успехе моего рыцаря, — чью фамилию я так неудачно забыла. Что там было? Де Леруа? Де Леброн? Я взяла бокал вина и отпила, отвлекаясь. Беседа становилась все вымученнее. Дамы явно желали знать о Джоне, но разве я могла рассказать то, чего сама не знала?
К нам подошла еще одна женщина. Маркиза поклонилась ей, куда с большей подобострастностью, чем мне. Я повторила, надеясь, что меня не засмеют и не выгонят. Девушка была прекраснее всех, что я видела ранее. Маска не могла скрыть ее красоту. Пшеничного цвета волосы, глаза в цвет изумрудов, что свисали виноградными гроздьями свисали с ее ушей. Темно-красного цвета платье с золотой вышивкой – все в этой девушке говорило о богатстве и власти. Мне стало совсем не по себе.
— Леди Изабель! Не думала, что вы посетите этот скромный бал. Вы ведь не бывали ни на одном со смерти вашего суженного. Неужто появился кто-то, кто привлек ваше внимание?
Леди посмотрела на Джона.
— Появился.
— Неужто и вас рыцарь де Лебрево очаровал?
— Не следовало ли вам согласиться на предложенный королем брак с бароном Ринвелем, графиня? Вся ваша семья смогла бы вздохнуть с облегчением.
