Райтэну так натурально изобразил зловещий смех колдуна, что многие слушатели вздрогнули, а несколько женщин даже заплакали.
– Но писарь, превращённый в книгу, отомстил некроманту! Он был умным и начитанным парнем. Каждый день он стал восхвалять своего господина, восхищаться его умением и магической силой, но под конец всегда вздыхал и говорил: «Как жаль, что боги не замечают вашу мощь и величие, а ведь вы сравнились с ними в силе и легко могли бы стать пятым из них… Нет, не пятым… Первым!».
Эти слова разжигали гордыню злодея. Он и сам уже мнил себя равным богам. Настал день, когда некромант не выдержал и потребовал от высших сил признать себя богом. Не долго ему пришлось ждать ответа. В ту же ночь приснился Хэрлину бог Морлод. Он приглашал колдуна прибыть в Чёрный Лес и показать силу своей магии.
Утром некромант собрался и отправился в указанное во сне место. И книгу-секретаря с собой взял, чтобы тот запечатлел на своих страницах его триумф. И вот прибыл Хэрлин в Чёрный Лес на чёрную-чёрную поляну, стал ждать Морлода. Но тот не появился… Зато явилась Тьма и превратила некроманта в самое ужасное и отвратительное существо на свете – в Дьябола и отправила его жить под землю…
– А книга?! Что с ней стало?! – послышались крики зрителей.
– Книга? – Райтэну на миг растерялся. – Она не вернулась в замок Хэрлина, хоть и умела летать. Осталась в Чернолесье. А вот трое детей писаря, которые тоже были обращены в книги, находятся в хранилище Лурмаана у самой Верховной Правительницы Кайльд…
Зрители аплодировали. Легенда, рассказанная Райтэну, произвела на них сильное впечатление. Истории других монахов были не настолько красочными и интересными. К сожалению, дальнейшие этапы соревнования дались Райтану не так легко.
В сражении на мечах, когда на арене бились сразу все тридцать два участника, победил его друг – Шихаг. Он оказался единственным, кто не получил ни одного пореза. Сам Райтэну заработал две неглубокие раны: на плече и ноге, но другим пришлось ещё хуже. Шестерых монахов уносили с арены на носилках.
Следующее испытание посвящалось любви. Соревнующиеся выходили по одному и должны были изобразить любыми способами свои чувства к великой богине Дарлин. Кто-то их них читал стихи собственного сочинения, кто-то танцевал. Один из монахов на глазах у всех сплёл из цветов скульптуру самой богини. Едва он закончил и дотронулся до неё, как скульптура рассыпалась. Внутри неё оказался букет алых роз, собранный в виде разбитого сердца.
Райтэну выступал последним. Вдвоём с Шихагом они выкатили на арену диллэю – щипковый музыкальный инструмент, напоминающий по форме женскую фигуру. Исполнитель уселся на высокий табурет, коснулся струн диллэи, и к зрителям потекла прекрасная музыка. Сначала она была тихой, как шелест утреннего ветра в листве, прерываемого звоном дождевых капель, потом музыка стала громче, словно дождь усилился. К ней прибавились новые звуки: пение птиц, шорох прибоя, биение человеческого сердца. Музыка рассказывала о любви, зарождающейся в душе и делающей мир прекраснее. Мелодия завораживала, проникала прямо в сердце, набирала силу, звучала всё громче и громче.
Райтэну сидел, слегка улыбаясь и прикрыв глаза, словно погрузившись в приятные воспоминания. Казалось его руки просто ласкают диллэю, едва касаясь струн, и она сама издаёт звуки, оживая. И вдруг, в мелодию влился ещё один звук. Он переплетался в ней, усиливал, делал ещё более чувственной.
Это был голос Райтэну. Казалось, что он соревнуется с музыкальным инструментом в красоте звучания. Низкий, но очень нежный и чистый голос певца был каким-то неземным, волшебным. Слушатели замерли, боясь пошевелиться. Они словно находились под гипнозом. Некоторые даже раскачивались в такт музыке.
Но вот отзвучали последние аккорды. Голос Райтэну затих. На секунду воцарилась звенящая тишина, а потом арена взорвалась лавиной криков и аплодисментов. Ему хлопали даже старики-мудрецы.
Среди всеобщего ликования никто сразу не заметил, как со своего места вскочила какая-то немолодая полная женщина и помчалась к певцу. Видимо песня подействовала на неё так сильно, что её рассудок помутился. Стража не успела вовремя среагировать, и обезумевшая женщина, срывая набегу с себя одежду, добралась до Райтэну обвила руками его шею и пыталась поцеловать в губы. Зрачки её были расширены, лицо перекошено, тело мокрым от пота. Едва она прижалась к монаху, как его затрясло от отвращения. Он пытался освободиться, но женщина в своём сумасшествии была очень сильна. Наконец подоспела стража, и им с большим трудом, но удалось утащить её с арены.
Райтэну переживал, что эта некрасивая сцена испортит впечатление зрителей о его выступлении, но публика, видимо, думала иначе. Когда стали выбирать лучшего из монахов, большинство голосов было отдано Райтэну. Он чувствовал себя настоящим героем. В праздничной повозке его везли по светлым улицам Дэльфения, и люди бежали следом, кидали цветы и громко кричали его имя. Потом повозка покинула город и стала приближаться к морю.
Там, прямо на песчаном пляже, поднимаясь выше пальм, виднелись башни Храма богини Дарлин. Архитектура этого строения была необычной. Издалека Храм казался похожим на кучу мокрого песка. Словно дети, играя у моря, создали песочный дворец с высокими башенками и оплывшими стенами, а потом бросили, зная, что прилив всё равно его смоет.
Но чем ближе Райтэну подъезжал к Храму, тем величественней и прекрасней он ему представал. Стены дворца были вовсе не из песка, они оказались облицованными перламутровыми ракушками, которые ослепительно блестели на солнце. Сейчас уже наступал вечер, и краски заката, отражаясь от перламутра, бросали розовые блики на золотой песок.
Повозка остановилась там, где начинался пляж. Райтэну пришлось идти дальше пешком по тропинке, выложенной из гладких морских камней. У входа в Храм его уже ждали двое жрецов. Из одежды на них были только широкие золотые пояса и дархани – атласные белые платки, обёрнутые вокруг бёдер на манер юбок. На ногах жрецы носили сандалии из кожаных ремешков, на головах – обручи с золочёными перьями, напоминающими короны, на шее висели небольшие свитки из папируса с молитвами. Оба жреца отличались мощным телосложением. Ширина их плеч и бицепсы были вдвое больше, чем у Райтэну.
Он приблизился к ним, поклонился, встав на одно колено и прислонив ладони к груди. Жрецы склонили головы в знак приветствия и жестом пригласили его пройти в Храм. По длинному коридору Райтэну провели в большой зал и оставили одного, закрыв двери.
Это был Зал Посвящения. Если Райтэну повезёт, то сегодня явится сама богиня Дарлин, посвятит его в жрецы и откроет самую великую тайну мироздания. Райтэну оглядел помещение. Оно было округлой формы, словно перевёрнутая чаша. Стены, пол и потолок покрывали полированные плиты розового цвета с красными прожилками. В центре размещался круглый бассейн, до краёв наполненный прозрачной водой с лепестками роз. Прямо в середине бассейна был небольшой помост, а на нём возвышалась статуя богини из белого блестящего камня.
Скульптура в три человеческих роста была сделана на столько искусно, что можно было рассмотреть каждый волосок в причёске и даже ресницы. Райтэну залюбовался прекрасным творением. В изваянии было столько динамики: волосы развевались за спиной, края короткой туники приподняты, словно от ветра, одна нога на помосте, другая касается пальцами воды, руки разведены в стороны и держат священные свитки.
Райтэну боялся пошевелиться, казалось, если он отвернётся, статуя оживёт и пойдёт на него. Но время шло, а в зале всё было тихо, только болотные огоньки летали над водой. Заставляя тени постоянно перемещаться. Правда, огоньки эти были немного крупнее обычных и вели себя странно – подлетали друг к другу, словно шептались о чём-то. Райтэну даже стало казаться, что он различает их тихие голоса и чувствует на себе взгляды. Возможно, они разглядывают его, оценивают и решают, как с ним быть дальше. Очень похоже, что так и было потому, что несколько из них собрались в группу и полетели куда-то за скульптуру.
Райтэну несмело последовал за ними и увидел, что за бассейном в стене есть полукруглая ниша с лежанкой, обтянутой мягкой тканью и мраморным столом, на котором расставлены блюда с фруктами и сладостями. Монах с радостью присел на ложе и потянулся к еде. Сегодня был очень тяжёлый день, он устал и ел только утром. Быть может, богиню придётся ожидать здесь не один день, если она вообще пожелает его видеть.
Он утолил голод, выпил целый бокал прохладного напитка с пряным привкусом каких-то трав и хотел прилечь отдохнуть, но почувствовал, как по телу разливается жар. Энергия наполняла его изнутри, прибавляя сил, и в то же время комната перед глазами стала слегка расплываться и покачиваться. Может он выпил не отвар, а крепкое вино? Странно, но крепости в напитке совсем не ощущалось.
Райтэну поднялся с ложа на нетвёрдых ногах и увидел, как статуя, обращённая к нему спиной, начала шевелиться. Сначала он решил, что ему показалось, но скульптура действительно уменьшилась в размерах, отбросила свитки в сторону и легко спустилась в бассейн. Теперь она уже не была абсолютно белой. Райтэну заметил, что волосы у неё золотистые, а кожа на руках светло-розовая, совсем не характерная для этих мест, тут жители имели смуглые оттенки кожного покрова.
Окунувшись в воду, богиня вскрикнула, потом повернулась к монаху и пожаловалась:
– Вода слишком прохладная. Когда будешь жрецом, следи, чтобы она была достаточно тёплой или я вас тут всех разгоню, бездельников.
Райтэну растерялся, не зная, что ответить, но ему хватило ума упасть перед Дарлин на колени и преклонить голову, когда она стала выходить из воды. Однако он успел заметить, что её короткая туника вся намокла и прилипла к телу, подчёркивая изящную фигуру.
Он услышал шлёпанье мокрых ступней по каменным плитам и перед его взором, обращенным в пол, предстали две очаровательных женских ножки с милыми маленькими пальчиками.
– Поднимайся, красавчик, – потребовала богиня, тыкая указательным пальцем в плечо монаху. – Не люблю я этих поклонов и раболепия.
Райтэну поспешил исполнить желание госпожи и вскочил так резко, что едва не задел своим лбом её нос. У него до сих пор всё немного расплывалось и качалось перед глазами.
– Ого, какой ты резвый, – улыбнулась Дарлин, показывая белоснежные зубки. – И на лицо симпатичный, нравится твой волевой подбородок…
Райтэну теперь смог разглядеть свою повелительницу целиком. Пожалуй, в жизни он не видел ничего более прекрасного. Королева Лиалория по сравнению с богиней была просто дурнушкой.
Монах отважился взглянуть в огромные глаза Дарлин, и сердце его забилось так сильно, что грозилось выскочить из груди. Даже в мечтах невозможно было представить такие удивительные глаза: они переливались всеми оттенками голубого и зелёного, словно морская вода, и были такими же глубокими и манящими, как море.
Райтэну стал терять чувство реальности. Такое могло произойти только во сне.
– Моя богиня! – выдохнул он и понял, что слова закончились.
Дарлин ободряюще улыбнулась ему и приблизилась, слегка прижимаясь к его обнажённой груди своим телом, обтянутым мокрой тканью. Юноша ощутил через это холодное препятствие тепло её кожи. Горячая волна прошла через его тело. Дарлин была ниже его почти на целую голову. Она подняла лицо, чтобы встретиться с ним глазами, и монаху пришлось опустить свою голову ниже. Их губы находились в паре сантиметров друг от друга.
– Скажи, ты любишь свою богиню? – прошептала она еле слышно.
– Люблю… – Райтэну едва не задыхался от счастья. – Больше жизни люблю.
Богиня прижалась ещё теснее и коснулась пальцами его груди.
– О, я отчётливо ощущаю через набедренную повязку твоё желание… Скажи, за что… за что ты меня любишь?
– За мудрость… - выдохнул монах, едва не теряя сознание.
– Это правильно, – красавица слегка отстранилась и оглядела мужчину с ног до головы. По блеску в глазах было понятно, что увиденное пришлось ей по душе. – Скажи, красавчик, что ты хочешь сейчас больше всего?
Её нежный голос обволакивал и пьянил. Райтэну хотел вновь упасть перед богиней на колени, но вовремя вспомнил, что ей это не нравится.
– Я хочу… быть посвящённым. Хочу узнать величайшую мудрость и загадку вселенной, что ты хранишь, о прекраснейшая!
Дарлин недовольно хмыкнула, передёрнула плечами и провела рукой по мокрой тунике. Под её пальцами одежда сразу высохла и уже не казалась такой обтягивающей и полупрозрачной.
– Ну и пожалуйста, – она обижено оттопырила нижнюю губу. – Мне не жалко! Если бы хоть кто-то из вас хорошенько задумался, то давно бы понял, что это за тайна. Величайшая мудрость и загадка мироздания – это… истинная любовь. Я хотела открыть тебе это неземное чувство, но теперь даже не знаю, стоит ли…
Райтэну на нетвёрдых ногах сделал пару шагов к своей госпоже.
– Умоляю, открой мне эти знания, о мудрейшая! Моё сердце готово разорваться в груди от любви к тебе.
– Любовь… – Дарлин словно пробовала это слово на вкус. – Это ты сейчас так говоришь потому, что видишь меня в другом образе, но любовь должна быть истинной.
– Я готов! – юноша всё же упал на колени и обнял её стройные ноги. – Мои чувства истинные!
– Тогда докажи это!
Он вскочил на ноги и тут же отшатнулся назад. Вместо красавицы перед ним стояла совсем другая. Сначала ему показалось, что тут появилась та самая некрасивая толстая женщина, которая сегодня прорвалась на арену, разделась и лезла с поцелуями. Его даже передёрнуло от отвращения, как тогда, но присмотревшись, он понял, что это не она. Богиня стала ниже ростом и шире, но кожа её не висела складками, а аппетитно обтягивала выпуклости. И лицо было вполне приятным, хоть и простоватым. Правда, сейчас это лицо выражало злость и обиду.
– Что же ты так шарахаешься от меня?! – гневно выкрикнула Дарлин. – Где же твоя хвалённая любовь? Вся испарилась?
В глазах её заблестели слёзы, и Райтэну испугался.
– Нет! Во всём виноват этот пьянящий отвар, от него качает…
– Ты не прошёл посвящение! – богиня словно выплёвывала слова ему в лицо. – Вон отсюда! Убирайся!
Она указала пальцем на дверь, та открылась, и монаха вышвырнуло из зала с такой силой, что он пролетел ещё несколько метров кувырком и ударился о стену.
– Отправьте его на конюшню! – приказала Дарлин двум жрецам, появившимся в проёме, и щелчком пальцев заставила дверь захлопнуться.
Теперь она осталась одна, не считая сильфов. Которые роились под потолком. Всхлипывая, богиня добралась до ложа и упала лицом в подушки.
– Почему… - слышался её голос сквозь плач. – Неужели нельзя полюбить меня настоящую… Я не страшная… Я хорошая… и добрая…
Словно вспомнив что-то, Дарлин перестала рыдать и приняла сидячее положение. Не так давно она задумала нечто такое, что было вовсе даже не добрым. Это беспокоило её сильнее, чем не оправдавший ожидания мужчина.
Дарлин часто вспоминала Тьму, когда та ещё была Лаэной – искренней и чистой девушкой, обладающей огромной магической силой. У них даже завязалась дружба. Богине нравилось проводить время с юной волшебницей, обучать её хитростям чародейства. Но потом Лаэна пошла в обучение к Морлоду, и общение их почти прекратилось.
– Но писарь, превращённый в книгу, отомстил некроманту! Он был умным и начитанным парнем. Каждый день он стал восхвалять своего господина, восхищаться его умением и магической силой, но под конец всегда вздыхал и говорил: «Как жаль, что боги не замечают вашу мощь и величие, а ведь вы сравнились с ними в силе и легко могли бы стать пятым из них… Нет, не пятым… Первым!».
Эти слова разжигали гордыню злодея. Он и сам уже мнил себя равным богам. Настал день, когда некромант не выдержал и потребовал от высших сил признать себя богом. Не долго ему пришлось ждать ответа. В ту же ночь приснился Хэрлину бог Морлод. Он приглашал колдуна прибыть в Чёрный Лес и показать силу своей магии.
Утром некромант собрался и отправился в указанное во сне место. И книгу-секретаря с собой взял, чтобы тот запечатлел на своих страницах его триумф. И вот прибыл Хэрлин в Чёрный Лес на чёрную-чёрную поляну, стал ждать Морлода. Но тот не появился… Зато явилась Тьма и превратила некроманта в самое ужасное и отвратительное существо на свете – в Дьябола и отправила его жить под землю…
– А книга?! Что с ней стало?! – послышались крики зрителей.
– Книга? – Райтэну на миг растерялся. – Она не вернулась в замок Хэрлина, хоть и умела летать. Осталась в Чернолесье. А вот трое детей писаря, которые тоже были обращены в книги, находятся в хранилище Лурмаана у самой Верховной Правительницы Кайльд…
Зрители аплодировали. Легенда, рассказанная Райтэну, произвела на них сильное впечатление. Истории других монахов были не настолько красочными и интересными. К сожалению, дальнейшие этапы соревнования дались Райтану не так легко.
В сражении на мечах, когда на арене бились сразу все тридцать два участника, победил его друг – Шихаг. Он оказался единственным, кто не получил ни одного пореза. Сам Райтэну заработал две неглубокие раны: на плече и ноге, но другим пришлось ещё хуже. Шестерых монахов уносили с арены на носилках.
Следующее испытание посвящалось любви. Соревнующиеся выходили по одному и должны были изобразить любыми способами свои чувства к великой богине Дарлин. Кто-то их них читал стихи собственного сочинения, кто-то танцевал. Один из монахов на глазах у всех сплёл из цветов скульптуру самой богини. Едва он закончил и дотронулся до неё, как скульптура рассыпалась. Внутри неё оказался букет алых роз, собранный в виде разбитого сердца.
Райтэну выступал последним. Вдвоём с Шихагом они выкатили на арену диллэю – щипковый музыкальный инструмент, напоминающий по форме женскую фигуру. Исполнитель уселся на высокий табурет, коснулся струн диллэи, и к зрителям потекла прекрасная музыка. Сначала она была тихой, как шелест утреннего ветра в листве, прерываемого звоном дождевых капель, потом музыка стала громче, словно дождь усилился. К ней прибавились новые звуки: пение птиц, шорох прибоя, биение человеческого сердца. Музыка рассказывала о любви, зарождающейся в душе и делающей мир прекраснее. Мелодия завораживала, проникала прямо в сердце, набирала силу, звучала всё громче и громче.
Райтэну сидел, слегка улыбаясь и прикрыв глаза, словно погрузившись в приятные воспоминания. Казалось его руки просто ласкают диллэю, едва касаясь струн, и она сама издаёт звуки, оживая. И вдруг, в мелодию влился ещё один звук. Он переплетался в ней, усиливал, делал ещё более чувственной.
Это был голос Райтэну. Казалось, что он соревнуется с музыкальным инструментом в красоте звучания. Низкий, но очень нежный и чистый голос певца был каким-то неземным, волшебным. Слушатели замерли, боясь пошевелиться. Они словно находились под гипнозом. Некоторые даже раскачивались в такт музыке.
Но вот отзвучали последние аккорды. Голос Райтэну затих. На секунду воцарилась звенящая тишина, а потом арена взорвалась лавиной криков и аплодисментов. Ему хлопали даже старики-мудрецы.
Среди всеобщего ликования никто сразу не заметил, как со своего места вскочила какая-то немолодая полная женщина и помчалась к певцу. Видимо песня подействовала на неё так сильно, что её рассудок помутился. Стража не успела вовремя среагировать, и обезумевшая женщина, срывая набегу с себя одежду, добралась до Райтэну обвила руками его шею и пыталась поцеловать в губы. Зрачки её были расширены, лицо перекошено, тело мокрым от пота. Едва она прижалась к монаху, как его затрясло от отвращения. Он пытался освободиться, но женщина в своём сумасшествии была очень сильна. Наконец подоспела стража, и им с большим трудом, но удалось утащить её с арены.
Райтэну переживал, что эта некрасивая сцена испортит впечатление зрителей о его выступлении, но публика, видимо, думала иначе. Когда стали выбирать лучшего из монахов, большинство голосов было отдано Райтэну. Он чувствовал себя настоящим героем. В праздничной повозке его везли по светлым улицам Дэльфения, и люди бежали следом, кидали цветы и громко кричали его имя. Потом повозка покинула город и стала приближаться к морю.
Там, прямо на песчаном пляже, поднимаясь выше пальм, виднелись башни Храма богини Дарлин. Архитектура этого строения была необычной. Издалека Храм казался похожим на кучу мокрого песка. Словно дети, играя у моря, создали песочный дворец с высокими башенками и оплывшими стенами, а потом бросили, зная, что прилив всё равно его смоет.
Но чем ближе Райтэну подъезжал к Храму, тем величественней и прекрасней он ему представал. Стены дворца были вовсе не из песка, они оказались облицованными перламутровыми ракушками, которые ослепительно блестели на солнце. Сейчас уже наступал вечер, и краски заката, отражаясь от перламутра, бросали розовые блики на золотой песок.
Повозка остановилась там, где начинался пляж. Райтэну пришлось идти дальше пешком по тропинке, выложенной из гладких морских камней. У входа в Храм его уже ждали двое жрецов. Из одежды на них были только широкие золотые пояса и дархани – атласные белые платки, обёрнутые вокруг бёдер на манер юбок. На ногах жрецы носили сандалии из кожаных ремешков, на головах – обручи с золочёными перьями, напоминающими короны, на шее висели небольшие свитки из папируса с молитвами. Оба жреца отличались мощным телосложением. Ширина их плеч и бицепсы были вдвое больше, чем у Райтэну.
Он приблизился к ним, поклонился, встав на одно колено и прислонив ладони к груди. Жрецы склонили головы в знак приветствия и жестом пригласили его пройти в Храм. По длинному коридору Райтэну провели в большой зал и оставили одного, закрыв двери.
Это был Зал Посвящения. Если Райтэну повезёт, то сегодня явится сама богиня Дарлин, посвятит его в жрецы и откроет самую великую тайну мироздания. Райтэну оглядел помещение. Оно было округлой формы, словно перевёрнутая чаша. Стены, пол и потолок покрывали полированные плиты розового цвета с красными прожилками. В центре размещался круглый бассейн, до краёв наполненный прозрачной водой с лепестками роз. Прямо в середине бассейна был небольшой помост, а на нём возвышалась статуя богини из белого блестящего камня.
Скульптура в три человеческих роста была сделана на столько искусно, что можно было рассмотреть каждый волосок в причёске и даже ресницы. Райтэну залюбовался прекрасным творением. В изваянии было столько динамики: волосы развевались за спиной, края короткой туники приподняты, словно от ветра, одна нога на помосте, другая касается пальцами воды, руки разведены в стороны и держат священные свитки.
Райтэну боялся пошевелиться, казалось, если он отвернётся, статуя оживёт и пойдёт на него. Но время шло, а в зале всё было тихо, только болотные огоньки летали над водой. Заставляя тени постоянно перемещаться. Правда, огоньки эти были немного крупнее обычных и вели себя странно – подлетали друг к другу, словно шептались о чём-то. Райтэну даже стало казаться, что он различает их тихие голоса и чувствует на себе взгляды. Возможно, они разглядывают его, оценивают и решают, как с ним быть дальше. Очень похоже, что так и было потому, что несколько из них собрались в группу и полетели куда-то за скульптуру.
Райтэну несмело последовал за ними и увидел, что за бассейном в стене есть полукруглая ниша с лежанкой, обтянутой мягкой тканью и мраморным столом, на котором расставлены блюда с фруктами и сладостями. Монах с радостью присел на ложе и потянулся к еде. Сегодня был очень тяжёлый день, он устал и ел только утром. Быть может, богиню придётся ожидать здесь не один день, если она вообще пожелает его видеть.
Он утолил голод, выпил целый бокал прохладного напитка с пряным привкусом каких-то трав и хотел прилечь отдохнуть, но почувствовал, как по телу разливается жар. Энергия наполняла его изнутри, прибавляя сил, и в то же время комната перед глазами стала слегка расплываться и покачиваться. Может он выпил не отвар, а крепкое вино? Странно, но крепости в напитке совсем не ощущалось.
Райтэну поднялся с ложа на нетвёрдых ногах и увидел, как статуя, обращённая к нему спиной, начала шевелиться. Сначала он решил, что ему показалось, но скульптура действительно уменьшилась в размерах, отбросила свитки в сторону и легко спустилась в бассейн. Теперь она уже не была абсолютно белой. Райтэну заметил, что волосы у неё золотистые, а кожа на руках светло-розовая, совсем не характерная для этих мест, тут жители имели смуглые оттенки кожного покрова.
Окунувшись в воду, богиня вскрикнула, потом повернулась к монаху и пожаловалась:
– Вода слишком прохладная. Когда будешь жрецом, следи, чтобы она была достаточно тёплой или я вас тут всех разгоню, бездельников.
Райтэну растерялся, не зная, что ответить, но ему хватило ума упасть перед Дарлин на колени и преклонить голову, когда она стала выходить из воды. Однако он успел заметить, что её короткая туника вся намокла и прилипла к телу, подчёркивая изящную фигуру.
Он услышал шлёпанье мокрых ступней по каменным плитам и перед его взором, обращенным в пол, предстали две очаровательных женских ножки с милыми маленькими пальчиками.
– Поднимайся, красавчик, – потребовала богиня, тыкая указательным пальцем в плечо монаху. – Не люблю я этих поклонов и раболепия.
Райтэну поспешил исполнить желание госпожи и вскочил так резко, что едва не задел своим лбом её нос. У него до сих пор всё немного расплывалось и качалось перед глазами.
– Ого, какой ты резвый, – улыбнулась Дарлин, показывая белоснежные зубки. – И на лицо симпатичный, нравится твой волевой подбородок…
Райтэну теперь смог разглядеть свою повелительницу целиком. Пожалуй, в жизни он не видел ничего более прекрасного. Королева Лиалория по сравнению с богиней была просто дурнушкой.
Монах отважился взглянуть в огромные глаза Дарлин, и сердце его забилось так сильно, что грозилось выскочить из груди. Даже в мечтах невозможно было представить такие удивительные глаза: они переливались всеми оттенками голубого и зелёного, словно морская вода, и были такими же глубокими и манящими, как море.
Райтэну стал терять чувство реальности. Такое могло произойти только во сне.
– Моя богиня! – выдохнул он и понял, что слова закончились.
Дарлин ободряюще улыбнулась ему и приблизилась, слегка прижимаясь к его обнажённой груди своим телом, обтянутым мокрой тканью. Юноша ощутил через это холодное препятствие тепло её кожи. Горячая волна прошла через его тело. Дарлин была ниже его почти на целую голову. Она подняла лицо, чтобы встретиться с ним глазами, и монаху пришлось опустить свою голову ниже. Их губы находились в паре сантиметров друг от друга.
– Скажи, ты любишь свою богиню? – прошептала она еле слышно.
– Люблю… – Райтэну едва не задыхался от счастья. – Больше жизни люблю.
Богиня прижалась ещё теснее и коснулась пальцами его груди.
– О, я отчётливо ощущаю через набедренную повязку твоё желание… Скажи, за что… за что ты меня любишь?
– За мудрость… - выдохнул монах, едва не теряя сознание.
– Это правильно, – красавица слегка отстранилась и оглядела мужчину с ног до головы. По блеску в глазах было понятно, что увиденное пришлось ей по душе. – Скажи, красавчик, что ты хочешь сейчас больше всего?
Её нежный голос обволакивал и пьянил. Райтэну хотел вновь упасть перед богиней на колени, но вовремя вспомнил, что ей это не нравится.
– Я хочу… быть посвящённым. Хочу узнать величайшую мудрость и загадку вселенной, что ты хранишь, о прекраснейшая!
Дарлин недовольно хмыкнула, передёрнула плечами и провела рукой по мокрой тунике. Под её пальцами одежда сразу высохла и уже не казалась такой обтягивающей и полупрозрачной.
– Ну и пожалуйста, – она обижено оттопырила нижнюю губу. – Мне не жалко! Если бы хоть кто-то из вас хорошенько задумался, то давно бы понял, что это за тайна. Величайшая мудрость и загадка мироздания – это… истинная любовь. Я хотела открыть тебе это неземное чувство, но теперь даже не знаю, стоит ли…
Райтэну на нетвёрдых ногах сделал пару шагов к своей госпоже.
– Умоляю, открой мне эти знания, о мудрейшая! Моё сердце готово разорваться в груди от любви к тебе.
– Любовь… – Дарлин словно пробовала это слово на вкус. – Это ты сейчас так говоришь потому, что видишь меня в другом образе, но любовь должна быть истинной.
– Я готов! – юноша всё же упал на колени и обнял её стройные ноги. – Мои чувства истинные!
– Тогда докажи это!
Он вскочил на ноги и тут же отшатнулся назад. Вместо красавицы перед ним стояла совсем другая. Сначала ему показалось, что тут появилась та самая некрасивая толстая женщина, которая сегодня прорвалась на арену, разделась и лезла с поцелуями. Его даже передёрнуло от отвращения, как тогда, но присмотревшись, он понял, что это не она. Богиня стала ниже ростом и шире, но кожа её не висела складками, а аппетитно обтягивала выпуклости. И лицо было вполне приятным, хоть и простоватым. Правда, сейчас это лицо выражало злость и обиду.
– Что же ты так шарахаешься от меня?! – гневно выкрикнула Дарлин. – Где же твоя хвалённая любовь? Вся испарилась?
В глазах её заблестели слёзы, и Райтэну испугался.
– Нет! Во всём виноват этот пьянящий отвар, от него качает…
– Ты не прошёл посвящение! – богиня словно выплёвывала слова ему в лицо. – Вон отсюда! Убирайся!
Она указала пальцем на дверь, та открылась, и монаха вышвырнуло из зала с такой силой, что он пролетел ещё несколько метров кувырком и ударился о стену.
– Отправьте его на конюшню! – приказала Дарлин двум жрецам, появившимся в проёме, и щелчком пальцев заставила дверь захлопнуться.
Теперь она осталась одна, не считая сильфов. Которые роились под потолком. Всхлипывая, богиня добралась до ложа и упала лицом в подушки.
– Почему… - слышался её голос сквозь плач. – Неужели нельзя полюбить меня настоящую… Я не страшная… Я хорошая… и добрая…
Словно вспомнив что-то, Дарлин перестала рыдать и приняла сидячее положение. Не так давно она задумала нечто такое, что было вовсе даже не добрым. Это беспокоило её сильнее, чем не оправдавший ожидания мужчина.
Дарлин часто вспоминала Тьму, когда та ещё была Лаэной – искренней и чистой девушкой, обладающей огромной магической силой. У них даже завязалась дружба. Богине нравилось проводить время с юной волшебницей, обучать её хитростям чародейства. Но потом Лаэна пошла в обучение к Морлоду, и общение их почти прекратилось.
