Позднее нам ведьма объяснила, что при переходе через грань магия этого Мира изменяет пришельцев под себя. Древу нужна была охрана морских рубежей. Мы ей стали.
Паруса надулись. Филипп вдохнул полную грудь соленного морского воздуха. Он лишь на мгновение обернулся в сторону берегов, где сейчас были вместе Марина и Ролло.
Расстроился ли он? Да, наверное. Но прошлое пусть остается в прошлом, впереди были моря и океан, и, кажется, Филипп ни о чем не жалел.
Развалившийся кот дремал на солнышке. Когда мимо фрегата прошел худенький загоревший мальчишка, зверь приоткрыл глаз. Мальчонка свистнул. Котяра приподнял голову и лениво повел ухом. Не торопясь, он встал и вальяжным шагом направился в сторону причала. Он прошел по узенькой качающейся дощечке, под которой плескалось море, так, будто это был широченный деревянный мост, и спрыгнул на сушу. Здесь он немножко посидел, зевнул для отвода глаз.
— Киса-киса, — услышал он голос мальчугана.
Но киса лишь прикрыла глаза и лениво провела лапой по морде.
— А колбаску будешь?
Кот стукнул хвостом и пошел в сторону мальчика.
— Хороший котик, — приговаривал незнакомец, почесывая за ухом у рыжего оборванца. За свалявшейся густой шерстью на шее обнаружилась тоненькая цепочка, к которой был приделан крохотный кристаллик. — Умница, — сказал мальчик, снимая камешек, нанизывая новый и отдавая колбасу коту.
А затем мальчишка встал и неторопливо пошел в сторону центра города. Как только порт остался позади, он припустился бежать, что было духа, пока не оказался на улочке, где расположилась Администрация острова сирин.
Но мальчик не пошел туда. Он остановился около красивого ресторанчика, вход которого был уставлен горшками с цветами. Он подбежал к задней двери и три раза постучал.
— Кто? — спросили за дверью.
— Морской волк.
Дверь открылась.
Мальчик вошел в прохладный полумрак, прошмыгнул мимо запасов и вошел в зал, где находились закрытые комнаты для особенно важных посетителей. Мальчика интересовала та, что находилась в самом центре. Он вновь постучался в дверь, которая незамедлительно приоткрылась.
Внутри сидел красивый элегантно одетый мужчина.
— Сэр, — сказал мальчик, кланяясь, а затем, выравниваясь, будто жердь проглотил, и протянул мужчине кристалл.
— Отличная работа, Жак, — похвалил его мужчина и протянул мальчику кошелечек.
Мальчик поспешил сбежать.
Мужчина же остался в кабинке. Сделав глоток кофе, он взял в руки кварцевый круг.
— Сир, новости от лорда Урвика с неведомых земель.
— Он составил маршрут?
— Да, ваше величество.
— Паулис, немедленно возвращайся во дворец.
Верховный маг королевства Берендей положил на стол деньги, вышел из ресторана и отправился выполнять приказ своего короля.
Прошло десять лет
Роды были тяжёлыми. Девочка родилась обмотанная пуповиной. Синеватые ручки. Синеватые ножки. Ярко-синие волосы на макушке. Глядя на закрытые глазки, крошечный носик, причмокивающие губки Марина вспомнила пещеру, где девочка рисовала красками на сводах. Кэнти.
«А что было бы, Тхаони?» — спрашивала она.
«Кэнти бы не родилась»... — последовал жестокий ответ.
Если бы Марина спрыгнула со скалы, Кэнти бы не родилась. Если бы перерождение взяло верх, Кэнти бы не родилась. И еще много, много «если».
В комнату вошёл Ролло. Он поцеловал, лежавшую на кровати, жену и взял на руки девочку, завернутую в белое кружевное одеялко. Их с Мариной четвертый ребенок.
— Целитель сказал, что она может не пережить эту ночь… — шептала Марина, глотая слезы. — Ролло, мне страшно!
— Всё будет хорошо, Марина! Я тебе обещаю.
— А если переживёт, сказал, что с малышкой могут быть проблемы: поздно пойдёт, поздно заговорит...
— Ничего, — сказал он. — Это все неважно. Она наша любимая девочка несмотря ни на что. Все остальное неважно. Да, Кэнти. Мы любим тебя, малыш. Все остальное — ерунда. Отдыхай…
«Если бы мне двенадцать лет назад сказали, что у меня будет четверо детей, рассмеялся бы в лицо!» — подумал Ролло, но сейчас ему не было смешно.
Он положил малышку в кроватку, а сам сел в кресло, стоявшее рядом. Ролло боялся заснуть. Мужчина попеременно смотрел то в окно, то на Кэнти, то на заснувшую Марину. Глаза закрылись только под утро и лишь на мгновение. Ролло вовремя спохватился, вздрогнул и проснулся.
У кроватки стояла Кичинуэ и держала Кэнти на руках. Малышка капризно ворочалась. Спящая Марина вздохнула. Сорочка в районе груди стала мокрой от молока.
— Милая малышка, Ролло, — сказала женщина, не сводя глаз с девочки.
— Она не твоя. Я сделал свой выбор.
Женщина кивнула.
— Не моя… Да, малыш, мы с тобой увидимся очень нескоро. Через много, много, много лет. Твой папочка первый, кто встретился со мной и отказался от слез. А потому получил и тебя, и их. И даже потом он не рискнул использовать их сам, отдал другому, хотя я уже не имела над ними власти. Потому что не захотел отдавать тебя. Мне даже немного жаль. Ты прошел испытание и мог оставить их себе. Не бойся, твоему приятелю благодаря тебе ничего не пришлось платить за желание.
Воспоминания пронеслись перед глазами мужчины: темная пещера, шепчущая Кичинуэ, соблазняющая сделать выбор, образы кружащейся Лорелейн и тихий, робкий, неуверенный отказ. Прошлое можно только принять, как бы больно это ни было.
Ролло забрал девочку из холодных рук и отнёс её к Марине, которая тут же открыла глаза.
— Ролло? — прошептала она. — Что с Кэнти?
— Проголодалась. Не переживай. Всё хорошо. Она будет жить много, много лет.
Ролло посмотрел в сторону окна, но Кичинуэ уже ушла.
Дневник Рыжего Эрика
Эти земли отличаются от Мира и растением, и живностью, и погодой. Магии в нашем понимании здесь нет. Однако местные боги живые: не стесняются общаться с людьми и вмешиваться в их жизнь. Не чета нашему Древу, которое стоит себе, да только дает силу, а если что и взбредет в деревянную голову (если, конечно, у деревьев есть голова в нашем понимании), то оно находит «чужие руки» и делает все ими. Так же и наш Морской бог, лесной дух, дух подземелья — сидят себе где-то, одним им ведомо где, и не высовываются. Все знают, что они есть, но их никто не видел. Разве только сирин?
Боги же чужого мира всегда находятся среди людей и любят с ними играть в свои игры. Самый почитаемый среди них тот, что создал их землю и живет в небесных чертогах. Оттого и называют его Амино, что в переводе с чужеземного означает «жизнь».
Второй, а может и равнозначной ему, считается его сестра и жена, хозяйка подземного мира — Кичинуэ, что означает «смерть».
И еще очень почитается ими их единственный ребенок — вечное дитя, являющееся в образе девочки, рисующей красками, Тхаони, имя которой означает «судьба»...
КОНЕЦ
Паруса надулись. Филипп вдохнул полную грудь соленного морского воздуха. Он лишь на мгновение обернулся в сторону берегов, где сейчас были вместе Марина и Ролло.
Расстроился ли он? Да, наверное. Но прошлое пусть остается в прошлом, впереди были моря и океан, и, кажется, Филипп ни о чем не жалел.
***
Развалившийся кот дремал на солнышке. Когда мимо фрегата прошел худенький загоревший мальчишка, зверь приоткрыл глаз. Мальчонка свистнул. Котяра приподнял голову и лениво повел ухом. Не торопясь, он встал и вальяжным шагом направился в сторону причала. Он прошел по узенькой качающейся дощечке, под которой плескалось море, так, будто это был широченный деревянный мост, и спрыгнул на сушу. Здесь он немножко посидел, зевнул для отвода глаз.
— Киса-киса, — услышал он голос мальчугана.
Но киса лишь прикрыла глаза и лениво провела лапой по морде.
— А колбаску будешь?
Кот стукнул хвостом и пошел в сторону мальчика.
— Хороший котик, — приговаривал незнакомец, почесывая за ухом у рыжего оборванца. За свалявшейся густой шерстью на шее обнаружилась тоненькая цепочка, к которой был приделан крохотный кристаллик. — Умница, — сказал мальчик, снимая камешек, нанизывая новый и отдавая колбасу коту.
А затем мальчишка встал и неторопливо пошел в сторону центра города. Как только порт остался позади, он припустился бежать, что было духа, пока не оказался на улочке, где расположилась Администрация острова сирин.
Но мальчик не пошел туда. Он остановился около красивого ресторанчика, вход которого был уставлен горшками с цветами. Он подбежал к задней двери и три раза постучал.
— Кто? — спросили за дверью.
— Морской волк.
Дверь открылась.
Мальчик вошел в прохладный полумрак, прошмыгнул мимо запасов и вошел в зал, где находились закрытые комнаты для особенно важных посетителей. Мальчика интересовала та, что находилась в самом центре. Он вновь постучался в дверь, которая незамедлительно приоткрылась.
Внутри сидел красивый элегантно одетый мужчина.
— Сэр, — сказал мальчик, кланяясь, а затем, выравниваясь, будто жердь проглотил, и протянул мужчине кристалл.
— Отличная работа, Жак, — похвалил его мужчина и протянул мальчику кошелечек.
Мальчик поспешил сбежать.
Мужчина же остался в кабинке. Сделав глоток кофе, он взял в руки кварцевый круг.
— Сир, новости от лорда Урвика с неведомых земель.
— Он составил маршрут?
— Да, ваше величество.
— Паулис, немедленно возвращайся во дворец.
Верховный маг королевства Берендей положил на стол деньги, вышел из ресторана и отправился выполнять приказ своего короля.
Эпилог
Прошло десять лет
Роды были тяжёлыми. Девочка родилась обмотанная пуповиной. Синеватые ручки. Синеватые ножки. Ярко-синие волосы на макушке. Глядя на закрытые глазки, крошечный носик, причмокивающие губки Марина вспомнила пещеру, где девочка рисовала красками на сводах. Кэнти.
«А что было бы, Тхаони?» — спрашивала она.
«Кэнти бы не родилась»... — последовал жестокий ответ.
Если бы Марина спрыгнула со скалы, Кэнти бы не родилась. Если бы перерождение взяло верх, Кэнти бы не родилась. И еще много, много «если».
В комнату вошёл Ролло. Он поцеловал, лежавшую на кровати, жену и взял на руки девочку, завернутую в белое кружевное одеялко. Их с Мариной четвертый ребенок.
— Целитель сказал, что она может не пережить эту ночь… — шептала Марина, глотая слезы. — Ролло, мне страшно!
— Всё будет хорошо, Марина! Я тебе обещаю.
— А если переживёт, сказал, что с малышкой могут быть проблемы: поздно пойдёт, поздно заговорит...
— Ничего, — сказал он. — Это все неважно. Она наша любимая девочка несмотря ни на что. Все остальное неважно. Да, Кэнти. Мы любим тебя, малыш. Все остальное — ерунда. Отдыхай…
«Если бы мне двенадцать лет назад сказали, что у меня будет четверо детей, рассмеялся бы в лицо!» — подумал Ролло, но сейчас ему не было смешно.
Он положил малышку в кроватку, а сам сел в кресло, стоявшее рядом. Ролло боялся заснуть. Мужчина попеременно смотрел то в окно, то на Кэнти, то на заснувшую Марину. Глаза закрылись только под утро и лишь на мгновение. Ролло вовремя спохватился, вздрогнул и проснулся.
У кроватки стояла Кичинуэ и держала Кэнти на руках. Малышка капризно ворочалась. Спящая Марина вздохнула. Сорочка в районе груди стала мокрой от молока.
— Милая малышка, Ролло, — сказала женщина, не сводя глаз с девочки.
— Она не твоя. Я сделал свой выбор.
Женщина кивнула.
— Не моя… Да, малыш, мы с тобой увидимся очень нескоро. Через много, много, много лет. Твой папочка первый, кто встретился со мной и отказался от слез. А потому получил и тебя, и их. И даже потом он не рискнул использовать их сам, отдал другому, хотя я уже не имела над ними власти. Потому что не захотел отдавать тебя. Мне даже немного жаль. Ты прошел испытание и мог оставить их себе. Не бойся, твоему приятелю благодаря тебе ничего не пришлось платить за желание.
Воспоминания пронеслись перед глазами мужчины: темная пещера, шепчущая Кичинуэ, соблазняющая сделать выбор, образы кружащейся Лорелейн и тихий, робкий, неуверенный отказ. Прошлое можно только принять, как бы больно это ни было.
Ролло забрал девочку из холодных рук и отнёс её к Марине, которая тут же открыла глаза.
— Ролло? — прошептала она. — Что с Кэнти?
— Проголодалась. Не переживай. Всё хорошо. Она будет жить много, много лет.
Ролло посмотрел в сторону окна, но Кичинуэ уже ушла.
Дневник Рыжего Эрика
Эти земли отличаются от Мира и растением, и живностью, и погодой. Магии в нашем понимании здесь нет. Однако местные боги живые: не стесняются общаться с людьми и вмешиваться в их жизнь. Не чета нашему Древу, которое стоит себе, да только дает силу, а если что и взбредет в деревянную голову (если, конечно, у деревьев есть голова в нашем понимании), то оно находит «чужие руки» и делает все ими. Так же и наш Морской бог, лесной дух, дух подземелья — сидят себе где-то, одним им ведомо где, и не высовываются. Все знают, что они есть, но их никто не видел. Разве только сирин?
Боги же чужого мира всегда находятся среди людей и любят с ними играть в свои игры. Самый почитаемый среди них тот, что создал их землю и живет в небесных чертогах. Оттого и называют его Амино, что в переводе с чужеземного означает «жизнь».
Второй, а может и равнозначной ему, считается его сестра и жена, хозяйка подземного мира — Кичинуэ, что означает «смерть».
И еще очень почитается ими их единственный ребенок — вечное дитя, являющееся в образе девочки, рисующей красками, Тхаони, имя которой означает «судьба»...
КОНЕЦ
