Райнеро послал Марсио через главную улицу, на возвышенность, откуда была видна дорога из города. Он остановился у крайнего дома, чью стену увивал дикий виноград. Дорога пустовала, но Райнеро слышал конский топот. Он заставил Марсио попятиться, не собираясь выдавать себя прежде, чем выяснит, кто его зазывает.
— Принц Рекенья, стойте, именем короля Франциско, стойте! — Это откуда?!
Райнеро обернулся, на него от площади неслись двое всадников. Идиот! Он пришпорил Марсио, посылая вперёд, пока преследователи не взяли его в круг. Конь понёс прочь от Айруэлы, погоня за спиной возликовала.
— Принц Рекенья! — Выстрелы. Пока что в небо.
Райнеро прижался к шее Марсио, тот понял, не скакал, почти летел. Пришло время спасать бесценную жизнь бастарда.
— Райнерито, стой же! Это Рамиро! — Куэрво? Франциско не изменил себе и снова отправил за расшалившимся принцем друга? За расшалившимся бастардом...
Райнеро оглянулся через плечо. В первом всаднике угадывались знакомые черты. За ним ещё шестеро — стража? Франциско всё же боится выродка. Райнеро повернул коня.
— Пришли за моей головой, Куэрво? Я не дамся! Вам ли не знать, насколько... бесценна моя жизнь.
— Нет-нет, Райнеро, подожди.
Рамиро остановил лошадь прямо напротив Марсио, провёл рукой по мокрым от дождя волосам. Он выглядел измученным, как после долгой битвы. Осунувшееся лицо, тени под глазами, совершенно затравленный взгляд. Райнеро помнил его маршалом, что правил жизнью и смертью. Маршалом, который никогда не оставлял своего принца, и которого этот принц очень подвёл...
— Франциско передумал, — Куэрво улыбнулся, пожалуй, искренне. — Он послал меня за тобой, мы же оба знаем, только со мной ты бы и стал разговаривать.
— Передумал? Решил убить меня лично?
— Райнерито! Я знаю о... Я знаю. — Рамиро отвёл взгляд, обернулся к оставшейся за спиной страже, продолжил уже тише: — Той ночью произошло слишком многое. Я скорблю о твоей матери вместе с тобой, но сейчас ты должен взять себя в руки.
— Вы не поверите, но в последние два дня я только и делаю, что держу себя в руках. — Райнеро хотел улыбнуться, но вышел оскал. Рамиро слишком хорошо знал своего принца. Тяжело вздохнул, осуждающе покачал головой, и Райнеро решил его не разочаровывать. — Как видите, город всё ещё стоит, девственницы в целости, луну не украли с неба. Не иначе как принц... бастард Рекенья держит себя в руках.
Марсио не разделял злого веселья хозяина — фыркал, пробовал пятиться. Ещё бы, солдаты, может, были и без доспеха, но при пистолетах и шпагах. И на месте им явно не стоялось — они начали обступать Райнеро кольцом, отчего-то включая в это кольцо Куэрво.
— Едем, Райнеро. Франциско не пойдёт на такой необдуманный шаг, вы должны поговорить.
Рамиро повернул коня к городу, но чалая одного из стражников преградила ему путь. Тот неуверенно покосился на товарищей, но с места не двинулся.
— Герцога Куэрво приказано арестовать вместе с принцем Рекенья. Именем короля Франциско.
Стражники сомкнули кольцо. Райнеро стиснул эфес шпаги, со всех сторон тут же блеснули отточенные клинки.
— Маршал? — процедил Райнеро, пытаясь охватить взглядом величину неприятностей. Шестеро на двоих, в ольстрах пистолеты... Если Куэрво сейчас сложит руки, сопротивляться можно и не пытаться.
— Что это значит? — В Куэрво очнулся маршал. Стальной голос, прямая спина, кобыла идёт вперёд, даже теснит преградившего путь стражника. — Убрать оружие!
Неповиновение солдатам радости не доставляло, от слов Рамиро они дрогнули, замешкались, но шпаги по-прежнему целили прямо в бастарда с безнадёжно бывшим маршалом.
— Король приказал арестовать вас и принца и доставить к нему.
— С какой целью?
— Не могу знать.
Рамиро оглянулся на Райнеро, пожевал нижнюю губу. Руки спокойно лежала на луке седла. Он не собирался сопротивляться.
— Куэрво, вы что, не понимаете? Нас уведут на заклание! Уж не знаю, чем досадили Франциско вы, но он вас использовал! Уснули?! — Райнеро сжал бока Марсио, конь застриг ушами, ударил копытом землю. Скомандовать «виват»? Для свечки слишком тесно, да и опасно, Марсио откроет бока и живот. А пока Райнеро сам достаёт шпагу, его успеют продырявить раз пять. Есть ли Франциско разница, живой бастард или мёртвый?
— Не нужно ареста. Мы поедем сами.
— Что?!
— Подчинитесь, принц Рекенья, это приказ вашего короля! — гаркнул Куэрво и уверено направил лошадь вперёд, так что чалая стражника всё же неохотно, но отошла в сторону. — За мной.
Райнеро заливал гнев и бессилие, но Марсио подчинился, поплёлся вперёд. Бока коня вздымались, он опускал шею, если бы мог, шипел бы коброй. Круг стражи расступился, но лишь с тем, чтобы обступить арестованных сзади. Идеально посадка, хладнокровие и достоинство, он слился со своей белой кобылой, смотрел только вперёд, будто снова вёл за собой армию, а не шёл пленным. Хотелось плюнуть в эту безукоризненную спину, вот только Куэрво действительно был достойным дворянином, но что взять с бастарда?
Райнеро не уловил, как это произошло. Лишь успел податься назад, когда Куэрво за один миг развернул кобылу и насадил стражника на чалой на шпагу. Ещё миг, и он стряхнул с лезвия кровь и уверенно двинулся на пятерых оторопевщих солдат. Убитый стражник мешком свалился под копыта своей лошади. Защёлкали колёсики пистолетов, пахнуло порохом, выстрел! Райнеро шарахнулся в сторону, Куэрво уже рядом. Выстрел в воздух, не в них, значит, убивать их нельзя, значит, будем спасать бесценные жизни.
Шпага сладко заныла в руке. Не дожидаясь слов Куэрво, Райнеро кинулся вперёд. Позади раздался неодобрительный выкрик, точно как год назад, маршал ловит принца за шкирку, а тот кидается в самую гущу сражения. За спиной скрестились клинки, так и есть, Куэрво чертыхался, но снова прикрывал ему спину.
На Райнеро налетел бодрый стражник с короткой бородкой, шпаги взвизгнули слаще лютни. Марсио щерился на противника, пытался укусить, Райнеро оставалось проткнуть наездника или хотя бы выбить из седла. В ответ на Райнеро обрушилась рубка. Марсио заюлил на месте, так что Райнеро едва сам не сверзился наземь. Послать жеребца чуть в сторону, повернуться боком, хорошо, стремя к стремени, заставить стражника пятиться, отлично! Бедняге нельзя дырявить «королевскую» шкуру, бой в седле принцу на руку… И он подцепил шпагу противника излюбленным финтом — закрутить и вверх! Райнеро едва успел податься назад, противник вырвался из петли и с силой ударил, так что «боевую» руку отнесло в сторону. Открылся, назад! Вдруг бородка окрасилась красным. Выпучив глаза, солдат харкнул кровью и повалился прямо под копыта Марсио, к удовольствию последнего.
Куэрво отряхнул кровь неприятеля, «перехваченного» у принца, и тут же отразил удар следующего. Райнеро фыркнул, оглянулся — Рамиро убил уже четверых и дрался с пятым! Марсио вовремя отступил, давая Райнеро парировать новый выпад. Этот солдат, крепкий кабанчик с короткими кудрями, вовсе не собирался щадить принца. Плечо ожгло, стражник воспользовался паузой и попытался поймать Марсио под уздцы. Конь не дался, Райнеро зашипел, заставил его отступить. Удар, ещё, блок, будем же осторожнее. Клинки столкнулись, Райнеро удалось потеснить стражника, открыт, удар! Шпага успела пройтись по боку в кожаной куртке. Принц выругался, попытался спровоцировать наступление, но противник ушёл в защиту. Продвигается к Куэрво и последнему живому сослуживцу, хитрец! Марсио клацнул зубами на коня противника, схватил его за гриву. Тот, дёрнувшись, поднялся на дыбы.
Прежде, чем слетевший с седла солдат очухался, Райнеро спрыгнул наземь, закинул шпагу в ножны и уселся на него. Жертва выронила клинок в «полёте», и Райнеро без препон ударил кулаком. По лицу. Из «кабаньего» носа брызнула кровь. Толчок, Райнеро оскалился, удар под дых, свободная рука уже нащупала за поясом змеистый кинжал. Лезвие жадно впилось в податливую плоть, кровь хлынула у стражника теперь уже из горла.
— Престол Рекенья для Рекенья?! Решил сам удушить своего бастарда?! — Кинжал кромсал не подающее признаков жизни тело, на щеках и подбородке теплилась горячая влага, этим вечером умываемся кровью. Под Райнеро давно был не стражник-«кабанчик», под ним развалилась туша Франциско, а это брюхо всегда напрашивалось на пару ударов кинжалом! — Надо было убить меня ещё в колыбели! Слышишь?! А теперь я сам доберусь до тебя! Ты ответишь за мать! За меня! За всё!
Франциско подыхать не собирался, всё пучил свою стекляшку и бормотал молитвы. Райнеро с рыком всадил кинжал в глазницу по самую рукоять, теперь король слеп на оба глаза!
— Ненавижу! Жирный хряк! Это ты, ты убил её! Да когда же! Ты! Сдохнешь! Подожди, скоро, скоро твой бастард вернётся, и тогда ты пожалеешь!
Кто-то сжал его плечи и рванул назад, Райнеро упал на спину, кинжал выскользнул из руки.
— Райнерито! Да что с тобой!
Над ним парил Куэрво. Худое, резковатое лицо перепачкано чужой кровь, но на нём не осталось и тени той сосредоточенности и безжалостности, только беспокойство и... испуг? Райнеро прикрыл глаза, лёгкие разрывало от горячего дыхания, во рту пересохло.
— Что на тебя нашло?
— Отверженный, огонь, кровь северных варваров? Я не знаю, Рамиро... Не знаю... — он сглотнул, открыл глаза. Сердце клокочет в ушах. Серое небо, скоро совсем стемнеет. В окошке туч тонкий багряный месяц. Луне понравилось представление. Понравилась бойня.
— Поднимайся. — Рамиро рывком поднял Райнеро на ноги, толкнул к Марсио. — Нам надо уходить.
Снова заморосил дождь. Райнеро забрался в седло и оглядел «поле битвы». Шесть неприкаянных лошадок и шесть безнадёжно мёртвых всадников. Эскарлотцев, гарнизонных солдат. Чего Рамиро стоило убивать бывших подчиненных? Райнеро обернулся к нему. Тот послал кобылу вперёд, взгляд строго перед собой, губы беззвучно шепчут молитву. Марсио с воодушевлением прошёлся по бедолаге, которому довелось исполнить роль короля Франциско. Истерзанная багровая масса, пожалуй, целы только ноги. Райнеро запоздало осенил себя знаком Пречистой, после чего нагнал Куэрво.
— Вы сказали «нам»? Рамиро, я ценю вашу помощь, но вы не обязаны...
— Я не оставлю тебя, к тому же теперь я и сам... — он запнулся, оглянулся на убитых. Ясно, бывший маршал хочет оттащить тела солдат с дороги, но запрещает себе это. Боится новой погони? Или знает, что она будет.
— Рамиро, вы лукавите. Франциско приказал арестовать вас, почему?
— Я подвёл его. — Куэрво мельком посмотрел на принца Рекенья и тут же отвёл глаза. — Куда ты собирался ехать?
— Никуда, я ждал. Но, кажется, ждать мне больше некого...
— Если ты о Сезаре, то в последний раз я видел его прошлой ночью. У нас в особняке. Сейчас он во дворце, и я не думаю, что ему дозволят сделать хоть шаг без ведома короля. — Рамиро стянул с рук пропитанные кровью кожаные перчатки, подставил ладони дождю, смыл кровь с лица.
— Как бы то ни было, я просто не могу больше здесь оставаться. — Райнеро старался не думать о друге. Сейчас Сезару он не поможет, никому не поможет, только себе.
— Тогда едем в Блицард. — Рамиро устремил взгляд на Амплиольские горы. За ними лежал Блаутур, ощерившийся по южной границе армией. Миновать предел будет трудно, но если суметь, то Блицард распахнёт беглецам свои просторы. Северная, холодная родина матери, земля, на которой Райнеро никогда не был. Решение выглядело очевидным, простым, но сколько б минуло дней, прежде чем бывший эскарлотский принц сам бы к нему подобрался?
— Ты мог бы обратиться к королеве Хенрике, твоей тётушке, но она отреклась от трона, и я не думаю, что договориться с новым королём Лауритсем будет легче. — Рамиро погладил кобылу по гриве. — Едем в графство А?гне.
— А кто он, граф Агне?
— Это... я. Этот титул мне дала королева Диана, позже я расскажу тебе... позже. — Рамиро поджал губы, чуть качнул корпусом, кобыла послушно перешла на рысь. Ему было больно от смерти королевы, но почему он скрывал? Неприятное чувство чавкнуло в затылке, но Райнеро отмахнулся.
— Маршал! Почему вы помогаете мне?
— Это мой долг, ты же мой... принц... В прошлом воспитанник. Мне не всё равно, Райнерито. Я не оставлю тебя.
Блицард
Рюнкль
1
Её величество Хенрика Первая Яльте вооружилась пером и бросилась в атаку:
«Дражайший кузен! Вам не заполучить меня в жёны, хотя бы тысячу лет пытайтесь.
Причина первая: моё сердце по сей день пребывает в могиле того, кто был уготован мне в мужья Предвечным, а то, что отдано мёртвым, не пристало передаривать живым.
Причина вторая: вы — невежественный лесоруб.
В Бли?цардском королевстве нашлись бы сотни тысяч мужчин, готовых рубить мечом во имя своей королевы. Из чего следует, что Ваши военные походы по землям Восточной Петли не делают Вас в моих глазах единственным и непревзойдённым. Чтобы добиться от меня ответных чувств, Вам стоило не складывать к моим ногам награбленные трофеи, а сберечь и приумножить мои начинания. Так-то Вы благодарите меня за корону, которую я совлекла себя с тем, чтобы надеть на Вас? Так-то Вы надеетесь вызвать любовный отклик в моём разбитом, измученном сердце?
Знаете же, что оно обливается кровью! Ваши варварские действия привели к тому, что я не только в венчальном уборе не пойду с Вами под руку к образу св. Прюмме, но и не возложу корону на Вашу скудоумную голову.
Преисполненная по отношению к Вам
глубочайшим разочарованием Хенрика Яльте.
Писано в ноябре 1526 года от Пришествия Блозианской Девы».
Посыпая песком блестящий от чернил лист, Хенри?ка грешным делом посетовала на песчаные бури, что оказались слабее, нежели воля кузена к победе. Когда четыре года назад по Полукругу разнёсся призыв пойти войной на язычников, выкрикнутый Его Святейшеством во всю мощь солдатских лёгких, Хенрика явила себя вернейшей дочерью Прюммеанской Церкви. Серебряные сутаны были счастливы заполучить в предводители Священного похода кузена королевы с небольшим войском в придачу. Сроду не водивший армий, родич вдохновился и пообещал вернуться с победой. Хенрика, в свою очередь, посулила ему наивысшую из наград. Влюблённый дурень обращал язычников четыре года, но по возвращении кузина и не подумала вознаградить его известным способом. Изменница своему слову? Ну что вы. Не её вина, что Лауритс Яноре посчитал наградой её саму. Лично Её величество подразумевала корону Бли?царда.
— Юльхе, — бывшая королева со стоном откинулась на спинку кресла, сколоченного в те времена, когда мебель ещё не додумались декорировать тканями. Запал, с каким она только что кляла кузена, угас в ней напрочь. — Зачитай снова список его злодеяний. Хочу наказать себя за своё малодушие.
— То, что свершила моя королева, было не малодушием, но подлинным величием духа, — Юлиана форн Боон, статс-дама и дорогая подруга, наставительно вскинула пальчик. Красота, попытавшись затронуть высокие материи, произвела уморительное впечатление, как если бы оленёнок вышел к охотникам и оценил искусность их стрельбы. В скором времени оленёнок попадётся в лапы хищного Яноре, вот от чего сердце впрямь обливалось кровью. — Но коль скоро вы хотите казнить себя своим величием…
— Я сняла с себя голову заодно с короной, — Хенрика закинула на стол ноги в синих, под цвет платья туфельках с обтрепавшейся бахромой, и скрестила под грудью руки, — потому что это не жизнь.
— Принц Рекенья, стойте, именем короля Франциско, стойте! — Это откуда?!
Райнеро обернулся, на него от площади неслись двое всадников. Идиот! Он пришпорил Марсио, посылая вперёд, пока преследователи не взяли его в круг. Конь понёс прочь от Айруэлы, погоня за спиной возликовала.
— Принц Рекенья! — Выстрелы. Пока что в небо.
Райнеро прижался к шее Марсио, тот понял, не скакал, почти летел. Пришло время спасать бесценную жизнь бастарда.
— Райнерито, стой же! Это Рамиро! — Куэрво? Франциско не изменил себе и снова отправил за расшалившимся принцем друга? За расшалившимся бастардом...
Райнеро оглянулся через плечо. В первом всаднике угадывались знакомые черты. За ним ещё шестеро — стража? Франциско всё же боится выродка. Райнеро повернул коня.
— Пришли за моей головой, Куэрво? Я не дамся! Вам ли не знать, насколько... бесценна моя жизнь.
— Нет-нет, Райнеро, подожди.
Рамиро остановил лошадь прямо напротив Марсио, провёл рукой по мокрым от дождя волосам. Он выглядел измученным, как после долгой битвы. Осунувшееся лицо, тени под глазами, совершенно затравленный взгляд. Райнеро помнил его маршалом, что правил жизнью и смертью. Маршалом, который никогда не оставлял своего принца, и которого этот принц очень подвёл...
— Франциско передумал, — Куэрво улыбнулся, пожалуй, искренне. — Он послал меня за тобой, мы же оба знаем, только со мной ты бы и стал разговаривать.
— Передумал? Решил убить меня лично?
— Райнерито! Я знаю о... Я знаю. — Рамиро отвёл взгляд, обернулся к оставшейся за спиной страже, продолжил уже тише: — Той ночью произошло слишком многое. Я скорблю о твоей матери вместе с тобой, но сейчас ты должен взять себя в руки.
— Вы не поверите, но в последние два дня я только и делаю, что держу себя в руках. — Райнеро хотел улыбнуться, но вышел оскал. Рамиро слишком хорошо знал своего принца. Тяжело вздохнул, осуждающе покачал головой, и Райнеро решил его не разочаровывать. — Как видите, город всё ещё стоит, девственницы в целости, луну не украли с неба. Не иначе как принц... бастард Рекенья держит себя в руках.
Марсио не разделял злого веселья хозяина — фыркал, пробовал пятиться. Ещё бы, солдаты, может, были и без доспеха, но при пистолетах и шпагах. И на месте им явно не стоялось — они начали обступать Райнеро кольцом, отчего-то включая в это кольцо Куэрво.
— Едем, Райнеро. Франциско не пойдёт на такой необдуманный шаг, вы должны поговорить.
Рамиро повернул коня к городу, но чалая одного из стражников преградила ему путь. Тот неуверенно покосился на товарищей, но с места не двинулся.
— Герцога Куэрво приказано арестовать вместе с принцем Рекенья. Именем короля Франциско.
Стражники сомкнули кольцо. Райнеро стиснул эфес шпаги, со всех сторон тут же блеснули отточенные клинки.
— Маршал? — процедил Райнеро, пытаясь охватить взглядом величину неприятностей. Шестеро на двоих, в ольстрах пистолеты... Если Куэрво сейчас сложит руки, сопротивляться можно и не пытаться.
— Что это значит? — В Куэрво очнулся маршал. Стальной голос, прямая спина, кобыла идёт вперёд, даже теснит преградившего путь стражника. — Убрать оружие!
Неповиновение солдатам радости не доставляло, от слов Рамиро они дрогнули, замешкались, но шпаги по-прежнему целили прямо в бастарда с безнадёжно бывшим маршалом.
— Король приказал арестовать вас и принца и доставить к нему.
— С какой целью?
— Не могу знать.
Рамиро оглянулся на Райнеро, пожевал нижнюю губу. Руки спокойно лежала на луке седла. Он не собирался сопротивляться.
— Куэрво, вы что, не понимаете? Нас уведут на заклание! Уж не знаю, чем досадили Франциско вы, но он вас использовал! Уснули?! — Райнеро сжал бока Марсио, конь застриг ушами, ударил копытом землю. Скомандовать «виват»? Для свечки слишком тесно, да и опасно, Марсио откроет бока и живот. А пока Райнеро сам достаёт шпагу, его успеют продырявить раз пять. Есть ли Франциско разница, живой бастард или мёртвый?
— Не нужно ареста. Мы поедем сами.
— Что?!
— Подчинитесь, принц Рекенья, это приказ вашего короля! — гаркнул Куэрво и уверено направил лошадь вперёд, так что чалая стражника всё же неохотно, но отошла в сторону. — За мной.
Райнеро заливал гнев и бессилие, но Марсио подчинился, поплёлся вперёд. Бока коня вздымались, он опускал шею, если бы мог, шипел бы коброй. Круг стражи расступился, но лишь с тем, чтобы обступить арестованных сзади. Идеально посадка, хладнокровие и достоинство, он слился со своей белой кобылой, смотрел только вперёд, будто снова вёл за собой армию, а не шёл пленным. Хотелось плюнуть в эту безукоризненную спину, вот только Куэрво действительно был достойным дворянином, но что взять с бастарда?
Райнеро не уловил, как это произошло. Лишь успел податься назад, когда Куэрво за один миг развернул кобылу и насадил стражника на чалой на шпагу. Ещё миг, и он стряхнул с лезвия кровь и уверенно двинулся на пятерых оторопевщих солдат. Убитый стражник мешком свалился под копыта своей лошади. Защёлкали колёсики пистолетов, пахнуло порохом, выстрел! Райнеро шарахнулся в сторону, Куэрво уже рядом. Выстрел в воздух, не в них, значит, убивать их нельзя, значит, будем спасать бесценные жизни.
Шпага сладко заныла в руке. Не дожидаясь слов Куэрво, Райнеро кинулся вперёд. Позади раздался неодобрительный выкрик, точно как год назад, маршал ловит принца за шкирку, а тот кидается в самую гущу сражения. За спиной скрестились клинки, так и есть, Куэрво чертыхался, но снова прикрывал ему спину.
На Райнеро налетел бодрый стражник с короткой бородкой, шпаги взвизгнули слаще лютни. Марсио щерился на противника, пытался укусить, Райнеро оставалось проткнуть наездника или хотя бы выбить из седла. В ответ на Райнеро обрушилась рубка. Марсио заюлил на месте, так что Райнеро едва сам не сверзился наземь. Послать жеребца чуть в сторону, повернуться боком, хорошо, стремя к стремени, заставить стражника пятиться, отлично! Бедняге нельзя дырявить «королевскую» шкуру, бой в седле принцу на руку… И он подцепил шпагу противника излюбленным финтом — закрутить и вверх! Райнеро едва успел податься назад, противник вырвался из петли и с силой ударил, так что «боевую» руку отнесло в сторону. Открылся, назад! Вдруг бородка окрасилась красным. Выпучив глаза, солдат харкнул кровью и повалился прямо под копыта Марсио, к удовольствию последнего.
Куэрво отряхнул кровь неприятеля, «перехваченного» у принца, и тут же отразил удар следующего. Райнеро фыркнул, оглянулся — Рамиро убил уже четверых и дрался с пятым! Марсио вовремя отступил, давая Райнеро парировать новый выпад. Этот солдат, крепкий кабанчик с короткими кудрями, вовсе не собирался щадить принца. Плечо ожгло, стражник воспользовался паузой и попытался поймать Марсио под уздцы. Конь не дался, Райнеро зашипел, заставил его отступить. Удар, ещё, блок, будем же осторожнее. Клинки столкнулись, Райнеро удалось потеснить стражника, открыт, удар! Шпага успела пройтись по боку в кожаной куртке. Принц выругался, попытался спровоцировать наступление, но противник ушёл в защиту. Продвигается к Куэрво и последнему живому сослуживцу, хитрец! Марсио клацнул зубами на коня противника, схватил его за гриву. Тот, дёрнувшись, поднялся на дыбы.
Прежде, чем слетевший с седла солдат очухался, Райнеро спрыгнул наземь, закинул шпагу в ножны и уселся на него. Жертва выронила клинок в «полёте», и Райнеро без препон ударил кулаком. По лицу. Из «кабаньего» носа брызнула кровь. Толчок, Райнеро оскалился, удар под дых, свободная рука уже нащупала за поясом змеистый кинжал. Лезвие жадно впилось в податливую плоть, кровь хлынула у стражника теперь уже из горла.
— Престол Рекенья для Рекенья?! Решил сам удушить своего бастарда?! — Кинжал кромсал не подающее признаков жизни тело, на щеках и подбородке теплилась горячая влага, этим вечером умываемся кровью. Под Райнеро давно был не стражник-«кабанчик», под ним развалилась туша Франциско, а это брюхо всегда напрашивалось на пару ударов кинжалом! — Надо было убить меня ещё в колыбели! Слышишь?! А теперь я сам доберусь до тебя! Ты ответишь за мать! За меня! За всё!
Франциско подыхать не собирался, всё пучил свою стекляшку и бормотал молитвы. Райнеро с рыком всадил кинжал в глазницу по самую рукоять, теперь король слеп на оба глаза!
— Ненавижу! Жирный хряк! Это ты, ты убил её! Да когда же! Ты! Сдохнешь! Подожди, скоро, скоро твой бастард вернётся, и тогда ты пожалеешь!
Кто-то сжал его плечи и рванул назад, Райнеро упал на спину, кинжал выскользнул из руки.
— Райнерито! Да что с тобой!
Над ним парил Куэрво. Худое, резковатое лицо перепачкано чужой кровь, но на нём не осталось и тени той сосредоточенности и безжалостности, только беспокойство и... испуг? Райнеро прикрыл глаза, лёгкие разрывало от горячего дыхания, во рту пересохло.
— Что на тебя нашло?
— Отверженный, огонь, кровь северных варваров? Я не знаю, Рамиро... Не знаю... — он сглотнул, открыл глаза. Сердце клокочет в ушах. Серое небо, скоро совсем стемнеет. В окошке туч тонкий багряный месяц. Луне понравилось представление. Понравилась бойня.
— Поднимайся. — Рамиро рывком поднял Райнеро на ноги, толкнул к Марсио. — Нам надо уходить.
Снова заморосил дождь. Райнеро забрался в седло и оглядел «поле битвы». Шесть неприкаянных лошадок и шесть безнадёжно мёртвых всадников. Эскарлотцев, гарнизонных солдат. Чего Рамиро стоило убивать бывших подчиненных? Райнеро обернулся к нему. Тот послал кобылу вперёд, взгляд строго перед собой, губы беззвучно шепчут молитву. Марсио с воодушевлением прошёлся по бедолаге, которому довелось исполнить роль короля Франциско. Истерзанная багровая масса, пожалуй, целы только ноги. Райнеро запоздало осенил себя знаком Пречистой, после чего нагнал Куэрво.
— Вы сказали «нам»? Рамиро, я ценю вашу помощь, но вы не обязаны...
— Я не оставлю тебя, к тому же теперь я и сам... — он запнулся, оглянулся на убитых. Ясно, бывший маршал хочет оттащить тела солдат с дороги, но запрещает себе это. Боится новой погони? Или знает, что она будет.
— Рамиро, вы лукавите. Франциско приказал арестовать вас, почему?
— Я подвёл его. — Куэрво мельком посмотрел на принца Рекенья и тут же отвёл глаза. — Куда ты собирался ехать?
— Никуда, я ждал. Но, кажется, ждать мне больше некого...
— Если ты о Сезаре, то в последний раз я видел его прошлой ночью. У нас в особняке. Сейчас он во дворце, и я не думаю, что ему дозволят сделать хоть шаг без ведома короля. — Рамиро стянул с рук пропитанные кровью кожаные перчатки, подставил ладони дождю, смыл кровь с лица.
— Как бы то ни было, я просто не могу больше здесь оставаться. — Райнеро старался не думать о друге. Сейчас Сезару он не поможет, никому не поможет, только себе.
— Тогда едем в Блицард. — Рамиро устремил взгляд на Амплиольские горы. За ними лежал Блаутур, ощерившийся по южной границе армией. Миновать предел будет трудно, но если суметь, то Блицард распахнёт беглецам свои просторы. Северная, холодная родина матери, земля, на которой Райнеро никогда не был. Решение выглядело очевидным, простым, но сколько б минуло дней, прежде чем бывший эскарлотский принц сам бы к нему подобрался?
— Ты мог бы обратиться к королеве Хенрике, твоей тётушке, но она отреклась от трона, и я не думаю, что договориться с новым королём Лауритсем будет легче. — Рамиро погладил кобылу по гриве. — Едем в графство А?гне.
— А кто он, граф Агне?
— Это... я. Этот титул мне дала королева Диана, позже я расскажу тебе... позже. — Рамиро поджал губы, чуть качнул корпусом, кобыла послушно перешла на рысь. Ему было больно от смерти королевы, но почему он скрывал? Неприятное чувство чавкнуло в затылке, но Райнеро отмахнулся.
— Маршал! Почему вы помогаете мне?
— Это мой долг, ты же мой... принц... В прошлом воспитанник. Мне не всё равно, Райнерито. Я не оставлю тебя.
Глава 8
Блицард
Рюнкль
1
Её величество Хенрика Первая Яльте вооружилась пером и бросилась в атаку:
«Дражайший кузен! Вам не заполучить меня в жёны, хотя бы тысячу лет пытайтесь.
Причина первая: моё сердце по сей день пребывает в могиле того, кто был уготован мне в мужья Предвечным, а то, что отдано мёртвым, не пристало передаривать живым.
Причина вторая: вы — невежественный лесоруб.
В Бли?цардском королевстве нашлись бы сотни тысяч мужчин, готовых рубить мечом во имя своей королевы. Из чего следует, что Ваши военные походы по землям Восточной Петли не делают Вас в моих глазах единственным и непревзойдённым. Чтобы добиться от меня ответных чувств, Вам стоило не складывать к моим ногам награбленные трофеи, а сберечь и приумножить мои начинания. Так-то Вы благодарите меня за корону, которую я совлекла себя с тем, чтобы надеть на Вас? Так-то Вы надеетесь вызвать любовный отклик в моём разбитом, измученном сердце?
Знаете же, что оно обливается кровью! Ваши варварские действия привели к тому, что я не только в венчальном уборе не пойду с Вами под руку к образу св. Прюмме, но и не возложу корону на Вашу скудоумную голову.
Преисполненная по отношению к Вам
глубочайшим разочарованием Хенрика Яльте.
Писано в ноябре 1526 года от Пришествия Блозианской Девы».
Посыпая песком блестящий от чернил лист, Хенри?ка грешным делом посетовала на песчаные бури, что оказались слабее, нежели воля кузена к победе. Когда четыре года назад по Полукругу разнёсся призыв пойти войной на язычников, выкрикнутый Его Святейшеством во всю мощь солдатских лёгких, Хенрика явила себя вернейшей дочерью Прюммеанской Церкви. Серебряные сутаны были счастливы заполучить в предводители Священного похода кузена королевы с небольшим войском в придачу. Сроду не водивший армий, родич вдохновился и пообещал вернуться с победой. Хенрика, в свою очередь, посулила ему наивысшую из наград. Влюблённый дурень обращал язычников четыре года, но по возвращении кузина и не подумала вознаградить его известным способом. Изменница своему слову? Ну что вы. Не её вина, что Лауритс Яноре посчитал наградой её саму. Лично Её величество подразумевала корону Бли?царда.
— Юльхе, — бывшая королева со стоном откинулась на спинку кресла, сколоченного в те времена, когда мебель ещё не додумались декорировать тканями. Запал, с каким она только что кляла кузена, угас в ней напрочь. — Зачитай снова список его злодеяний. Хочу наказать себя за своё малодушие.
— То, что свершила моя королева, было не малодушием, но подлинным величием духа, — Юлиана форн Боон, статс-дама и дорогая подруга, наставительно вскинула пальчик. Красота, попытавшись затронуть высокие материи, произвела уморительное впечатление, как если бы оленёнок вышел к охотникам и оценил искусность их стрельбы. В скором времени оленёнок попадётся в лапы хищного Яноре, вот от чего сердце впрямь обливалось кровью. — Но коль скоро вы хотите казнить себя своим величием…
— Я сняла с себя голову заодно с короной, — Хенрика закинула на стол ноги в синих, под цвет платья туфельках с обтрепавшейся бахромой, и скрестила под грудью руки, — потому что это не жизнь.
