Фитри же… исполняет задуманное. Я не сразу это заметил, но у неё есть некий план действий для каждой нашей “встречи”. Отсюда и казавшееся мне изначально разнообразие во всём – от поз до окружающей обстановки: она просто хотела хотя бы раз, но всё попробовать. Некоторые девушки представляют свою будущую свадьбу, кто-то медовый месяц. Фитри зашла дальше – у неё есть план для каждого отдельного занятия любовью. Она не даёт мне прямых указаний, в целом всё и так понятно, но иногда приходится буквально догадываться, что именно от меня сейчас хотят.
Снова. Снова!!
На лице Фитри промелькнуло недовольство. Я никогда до этого не занимался такой ерундой как сравнивание девушек, особенно в такие моменты: я всегда сосредотачиваюсь на происходящем, на партнёрше. Но однажды подобная мысль сама собой промелькнула в голове, и выражение лица Фитри в это мгновение заметно исказилось. Я продолжил эксперимент и убедился: она точно считывает момент, когда в моей голове появляется кто-то кроме неё во время наших “встреч”. И сейчас передо мной стоит новая загадка: она наверняка поняла, что я это понял, но всё равно продолжает выдавать эту реакцию, провоцируя меня на то, что я обычно не делаю. Она специально? Чего хочет? Чтобы я перестал? Тогда это ей нужно перестать, я ведь только ради этого милого личика так поступаю, и она об этом знает.
Не могу понять.
Так, лишние мысли прочь, нужно сосредоточиться на главном.
Сегодняшний сценарий был довольно захватывающим.
Мы находились на большой кровати с балдахином, комната была погружена в полутьму, из освещения были только сотни солнечных зайчиков, непрерывно двигающихся, выхватывающих завораживающие участки невероятно горячего тела, навсегда вгрызающиеся в память. Сначала Фитри оседлала меня, игра света и тьмы заставляла моё и без того тяжёлое дыхание учащаться, демонстрируя на мгновения скачущую упругую грудь, капли пота, стекающие по её бедрам, лицо, с прикрытыми от удовольствия глазами, и место, где мы становились одним целым.
Потом была небольшая игра без проникновения: я покрывал её Тело поцелуями и ласкал языком. Особенно надолго я задержался у милого пупка на упругом животике. Раньше обходил вниманием эту важную часть женского тела, но с Фитри я наверстал это грубое упущение. Её пупок буквально притягивал меня.
В конце уже я оказался сверху, надеясь делать всё так, как эта до безумия прекрасная девушка того желала. Иногда во мне закрадывалась мужская гордость с криком: “Нужно превзойти её ожидания! Покажи ей на что способен!”, но я давно отбросил этот бред. Я хочу, чтобы она получила именно то, что сама для себя выбрала. Судя по обхватившим меня ногам, я на правильном пути. Фитри не играет со мной в поддавки, по крайней мере в очевидную их версию. Все эти сказки об одновременном оргазме точно вызвали бы у меня подозрения. Поэтому я собрался с силами для последнего рывка, если дойдя до финиша я не почувствую особенно конвульсивное сжатие, особенно сильное сдавливание её милыми ножками с последующим резким расслаблением, значит в этот раз я слегка не дотянул.
К сожалению, бывало. И не раз.
На пути к финишу я не глажу Фитри руками и не делаю попыток как-либо ещё распространить стимуляцию. Не помогает. Только концентрация на одной точке. Все усилия направлены только для одного…
Ура!!!
Рахлес! От восторга я тоже сразу кончил. Получился тот самый одновременный оргазм.
Иногда сказки становятся явью.
Какое-то время мы лежали в обнимку на кровати. Бывает по-разному, одним девушкам после пика страсти хочется чуть больше свободы и никаких ласк – это нормально, не нужно думать, что это признак чего-то плохого, но Фитри наоборот, ни разу не подрывалась после окончания “основной программы” и любила понежиться у меня в объятиях. Ещё одна загадка: иногда ей хватало пары минут, а иногда мы валялись по полчаса. Я так и не понял от чего это зависит: точно не от уровня полученного удовольствия.
Тут что-то ещё.
В этот раз Фитри хватило пяти минут, после чего она медленно, демонстрируя своё во всех отношениях превосходное Тело поднялась с кровати и переместилась на кресло. Ещё одна странность: она всегда после занятий любовью ненадолго оставалась со мной, прежде чем уйти по делам. Обычно в такие моменты мы разговаривали обо всём, что придёт в голову.
Сев в кресло, Фитри начала активно менять позы с сексуальных на безумно сексуальные. И только когда я уже готов был сорваться, она решила облачиться: прямо из её кожи выросло ярко-красное платье. Я иногда вижу сестёр Фитри, и все они ходят в красных платьях. Фасоны и яркость отличаются, но цвет всегда красный.
Почему?
Всё в ней задавало вопрос и заставляло искать ответ. Я желал познать эту женщину.
– Обычно ты сразу начинаешь болтать без умолка, – склонив голову произнесла Фитри.
Врёт. Я всегда какое-то время ей любуюсь. И не могу налюбоваться.
– Задумался, стоит ли задавать вопрос, ответ на который мне итак известен.
– Не стоит.
– Но я всё-таки задам: ты эльфийка, Фитри?
– И какой ответ ты знаешь? – после секундного молчания спросила она.
– Очевидно, ты эльфийка.
– Так уж очевидно?
– Дедион думает, что вероятнее всего ты человек или демоница. Чуть менее вероятно, что ты огр. Версии с зверолюдом и эльфийкой он отбросил.
– А ты подобрал, – усмехнулась Фитри.
– Как я понял из его рассказов, зверолюдом ты быть вообще не можешь – среди них не бывает Ментальных магов. А эльфийкой ты не можешь быть из-за их Памяти Крови. Мол эльфы не изменяют свою внешность, ушки всегда при них, и кстати, пупка у них нет (если верить моему единичному наблюдению), и они очень уважительно относятся к доставшейся им от предков внешности. Плюс, у эльфов Ментальная магия не в чести – она вмешивается в Разум, что для эльфов бесчестно. Так что представить эльфийку Ментального мага довольно сложно – ни один эльф не станет развивать этот тип магии до серьёзного уровня.
– И тем не менее, ты считаешь меня эльфийкой?
– Очевидно. Послушав Дедиона, я подумал: есть ещё одна причина, по которой эльфы так негативят по отношению к Ментальной магии – она позволяет преодолеть Память Крови. Я знаю, что вы не ощущаете воздействие своей расовой особенности как нечто инородное, но это не означает, что Память Крови не может оказаться какой-нибудь глубинной вариацией Ментального воздействия. В таком случае Сильная Ментальная магесса могла бы сопротивляться ей и частично подавить. И если это так, то изменение внешности уже не будет для неё табу.
– Много условностей, которых нет при выборе другой расы.
– Частично подавить, Фитри. Даже слепой разглядел бы в тебе ту самую “правильную эльфийскую гордость”, пообщавшись с тобой столько же, сколько повезло мне.
Солнечные зайчики перестали подсвечивать её лицо. Я, кстати, не могу понять, откуда они вообще появляются – стробоскоп посреди комнаты не висит.
Вся комната озарилась светом. Кровать, кресло, белые стены. Больше ничего. Минимализм.
Фитри сидела с довольным выражением лица, закинув ногу на ногу.
– Это всё, что ты хотел сказать? – улыбнулась она.
– Ты как всегда не дашь мне ответ? Не утвердительный, не отрицательный. Я понимаю, ты хочешь, чтобы я почаще подключал Разум, и может быть, когда нам придётся расстаться, я продолжу делать это по инерции. Но тщетно – стоит мне потерять из виду предмет интереса, я снова начну бездумно влезать куда ни попадя.
– Я хотя бы попыталась.
Секунд на десять в комнате воцарилось молчание.
– А ведь эльфы однолюбы?.. – как бы сам с собой заговорил я.
– Ты так непринуждённо пытаешься выяснить, первый и единственный ли ты у меня? Или люблю ли я тебя вообще? – потянулась в кресле Фитри.
– Внешне, я гордо и самоуверенно скажу, что однозначно любишь, а внутренне, испуганно и забито буду на это надеяться.
– Зачем? Ведь терять близких так болезненно. Поэтому некто с очень высокими лидерскими качествами бродит повсюду в одиночку.
– Поздно пить… микстуры: если кто-то уже стал близок, лучше уж надеяться на взаимность.
– Признаёшь, что любишь меня? – коварно улыбнулась Фитри. И только я собирался открыть рот: – Не отвечай!
– Тогда ты ответь: как такая эльфийка будет относиться к тому, что её партнёр тот ещё гуляка? И что у него есть те, к кому он испытывает сильные чувства, помимо неё?
– Более сильные, чем к ней?
– Дело не в силе, они просто чуточку разные.
– Дешёвая отговорка.
– В следующий раз попробую придумать получше.
– Ну если так… – показушно сделала глубокий вздох Фитри. – Она будет относиться к этому, как к неизбежному злу.
Закончив говорить, она резко встала:
– Всё, у меня дела.
Уже выходя из комнаты, Фитри остановилась, и не оборачиваясь продолжила:
– Сегодня я дам тебе первый прямой ответ: как бы я не казалась тебе жалкой и одинокой, но у меня нет ни одной истории о ком-либо из прошлого, что я могла бы вспоминать по вечерам за бокалом вина, проливая одинокую слезу из нежного женского сердца. Я родилась в то время, когда моя гордость не позволила мне тратить время на что-то, кроме победы над общим врагом, после я не могла успокоиться, пока не устраню хотя бы часть причинённого вреда от бесконечной войны, а потом… потом… – Фитри вполоборота повернулась ко мне. – Влад! Ты не мог бы получше контролировать мышцы лица, чтобы эта гаденькая улыбочка не расползалась у тебя от уха до уха?.. Аха-ха-ха… Но с другой стороны, скажи, в той хижине, я ведь довольно неплохо справилась для ста пятидесяти тысячелетней девственницы?
Фитри уходила вдаль, продолжая смеяться, а я в ступоре продолжал сидеть на кровати.
Лихорадка. Все признаки на лицо.
– Закупоривание Маны. Началось три месяца назад, – прошептала стоящая у меня за спиной Мирия.
– Твой брат маг?
– Нет, Чудесник. Но несколько заклинаний он умеет использовать.
– Не знал, что Чудесник, пусть даже с проводимостью, может заболеть Закупориваем.
– Иногда случается, – обречённо сказала девушка.
И здесь как раз такой случай.
– Ты ведь знаешь, что такое вылечивается только рывком в магическом развитии? Чаще всего нужно принять специальную микстуру.
– Да, конечно знаю.
– Тебе не заполучить такую, – спокойно вынес я вердикт.
– Я договорилась с господином Шердием, если в его лавке появится подобная микстура, он сразу мне сообщит.
А толку? Не может официантка заработать даже на слабейшую из таких микстур. Да и дело не в этом, такие микстуры не выставляются на продажу. На них даже порядка цен нет. Очень редкие ингредиенты, очень сложный процесс создания.
Их не продают.
Обычно Закупоривание проявляется у молодых магов. И единственный способ спастись – милость командования. Вот только уверен, милостью там и не пахнет – только жёсткий расчёт: маг взамен соглашается на более продолжительную службу с большим количеством обязанностей. Других путей нет, микстуры хранятся только в хранилищах монарха или сильнейших из аристократических родов. Можно конечно самому попробовать найти нечто, способное вызвать резкий скачок в развитии, вроде тех же Цветков Роста, но это случай из разряда один на миллион. Поэтому жизнь больного в таких ситуациях зависит от того, как высоко его магический потенциал оценит руководство.
Не трудно понять, что никто в своём Разуме не потратит подобную микстуру на Чудесника.
И Мирия это прекрасно понимает. Копит золото в пустой надежде, чтобы чем-то занять свои мысли, а не думать о… худшем, имея хотя бы мизерный повод не сломаться, когда худшее неизбежно случится.
“Я сделала всё, что было в моих Силах.”
Распространённый подход в этом мире.
Достал из кармашка доспеха флакон.
– Это микстура Расширения Маны. Ты знаешь о ней?
Девушка впала в ступор.
– Знаешь?!
– Да-да, конечно знаю!
– Нужно просто залить в рот. Вкус так себе, но не дай ему сплюнуть, она должна впитаться в Тело через желудок. Ясно?
– Да, ясно. У меня есть почти…
– Мне не нужно золото, – перебил я затараторившую девушку. – Держи.
Тут я конечно сглупил. Флакон, только оказавшись в девичьей ручке, сразу полетел на пол. Слишком её трясло. Когда же он упал, я серьёзно уже собирался броситься к Мирии, чтобы Использовать Лечение и Сон, мне казалось, что у неё сердце сейчас встанет. Конечно, флакон остался цел, они в целом крепкие на удар, а те, в которых разлито такое ценное варево – особенно. Но Мирия или этого не знала, а если и знала… Но пронесло, девушка сама чуть ли не упала на пол, подхватила микстуру и крепко сжала в ладонях. Постояв так несколько секунд не шевелясь, она начала усердно дуть на флакон. И лишь увидев, что жидкость в нём от нагрева стала желеобразной, смогла успокоиться и улыбнуться.
Надеюсь, она узнала об этом свойстве микстур магического развития заранее, а не на личном опыте. Тех, кто рад использовать чужое горе всегда хватает.
– Успокоилась?
– Да, простите, – зачем-то извинилась она. – Но у меня ничего нет, кроме монет… Я могла бы…
– Могла бы. Но ведь не хочешь? Так?
Посмотрев недолго мне в глаза, девушка твёрдо ответила:
– Не хочу.
– Я могу отличить улыбку Разумного, который изо всех сил старается на работе, или проявляет доброту, от улыбки, когда пытаются привлечь твоё, именно твоё внимание. И не стану подобным пользоваться или оправдываться. Я много какой ублюдок, но не такой.
– … Спасибо.
– Слушай внимательно. От приёма этой микстуры, у твоего брата появится сильное жжение по всему Телу. Есть микстуры, способные его поддавить, вот тут тебе и понадобится накопленное золото. Со временем жжение ослабнет, потом пройдёт полностью.
– Спасибо, – повторилась Мирия.
– Я пошёл. Удачи.
Воздух на улице стал свежее. Дедион был прав насчёт лекарства от проблем и переживаний, только со способом не угадал. Простой вариант мне больше не годится: в конце концов, в ответе Фитри “неизбежное зло”, для меня важнее слово “зло”.
Попасть к Мирии домой было проще простого: попробуйте подойти к Разумному с нескончаемым горем и безысходностью в глазах и скажите: “Я помогу с тем, что тебя гнетёт”.
Готово.
Звучит неправдоподобно, но на то это и безысходность, что вынуждает порой соглашаться на самые безумные предложения.
Скованность из движений ушла, пришла невероятная лёгкость. Где-то на краю сознания слышался укоризненный голос: “Ты сделал это ради себя!”, но его заглушал куда более громкий: “Я всё и всегда делаю ради себя.”
Я могу сделать что-то для других, во благо других, но только ради себя. Или близких. Вот ради них я могу перешагнуть через себя самого.
Поэтому я стараюсь их не заводить.
А ведь помниться я когда-то уже говорил о чём-то похожем с Дедионом. Не могу вспомнить, когда именно.
Город пересекала река. Можно сказать, что Нуклирд строился вокруг этой реки. Я подошёл к мосткам на одном из берегов и начал следить за неспешным течением. Не уверен, что это можно делать вечно, но долго точно можно. Жаль, названия реки не могу вспомнить: или не знал, или не запомнил из бесконечных разговоров с Дедионом.
Кстати о нём:
– “Привет. Как спалось?”
– “Не очень – на меня эротическое наваждение навалилось, никак не получилось заснуть. С чего бы?”
– “Вот уж не знаю,” – честно ответил я.
– “А ты быстро справился. Видимо, не так уж сильно оно тебе было нужно.”
– “Как знать.”
– “Я серьёзно, Влад. В начале думал, что это не твоя слабость, ведь тебя привлекает не удовольствие от процесса или другие низменные причины.
Снова. Снова!!
На лице Фитри промелькнуло недовольство. Я никогда до этого не занимался такой ерундой как сравнивание девушек, особенно в такие моменты: я всегда сосредотачиваюсь на происходящем, на партнёрше. Но однажды подобная мысль сама собой промелькнула в голове, и выражение лица Фитри в это мгновение заметно исказилось. Я продолжил эксперимент и убедился: она точно считывает момент, когда в моей голове появляется кто-то кроме неё во время наших “встреч”. И сейчас передо мной стоит новая загадка: она наверняка поняла, что я это понял, но всё равно продолжает выдавать эту реакцию, провоцируя меня на то, что я обычно не делаю. Она специально? Чего хочет? Чтобы я перестал? Тогда это ей нужно перестать, я ведь только ради этого милого личика так поступаю, и она об этом знает.
Не могу понять.
Так, лишние мысли прочь, нужно сосредоточиться на главном.
Сегодняшний сценарий был довольно захватывающим.
Мы находились на большой кровати с балдахином, комната была погружена в полутьму, из освещения были только сотни солнечных зайчиков, непрерывно двигающихся, выхватывающих завораживающие участки невероятно горячего тела, навсегда вгрызающиеся в память. Сначала Фитри оседлала меня, игра света и тьмы заставляла моё и без того тяжёлое дыхание учащаться, демонстрируя на мгновения скачущую упругую грудь, капли пота, стекающие по её бедрам, лицо, с прикрытыми от удовольствия глазами, и место, где мы становились одним целым.
Потом была небольшая игра без проникновения: я покрывал её Тело поцелуями и ласкал языком. Особенно надолго я задержался у милого пупка на упругом животике. Раньше обходил вниманием эту важную часть женского тела, но с Фитри я наверстал это грубое упущение. Её пупок буквально притягивал меня.
В конце уже я оказался сверху, надеясь делать всё так, как эта до безумия прекрасная девушка того желала. Иногда во мне закрадывалась мужская гордость с криком: “Нужно превзойти её ожидания! Покажи ей на что способен!”, но я давно отбросил этот бред. Я хочу, чтобы она получила именно то, что сама для себя выбрала. Судя по обхватившим меня ногам, я на правильном пути. Фитри не играет со мной в поддавки, по крайней мере в очевидную их версию. Все эти сказки об одновременном оргазме точно вызвали бы у меня подозрения. Поэтому я собрался с силами для последнего рывка, если дойдя до финиша я не почувствую особенно конвульсивное сжатие, особенно сильное сдавливание её милыми ножками с последующим резким расслаблением, значит в этот раз я слегка не дотянул.
К сожалению, бывало. И не раз.
На пути к финишу я не глажу Фитри руками и не делаю попыток как-либо ещё распространить стимуляцию. Не помогает. Только концентрация на одной точке. Все усилия направлены только для одного…
Ура!!!
Рахлес! От восторга я тоже сразу кончил. Получился тот самый одновременный оргазм.
Иногда сказки становятся явью.
Какое-то время мы лежали в обнимку на кровати. Бывает по-разному, одним девушкам после пика страсти хочется чуть больше свободы и никаких ласк – это нормально, не нужно думать, что это признак чего-то плохого, но Фитри наоборот, ни разу не подрывалась после окончания “основной программы” и любила понежиться у меня в объятиях. Ещё одна загадка: иногда ей хватало пары минут, а иногда мы валялись по полчаса. Я так и не понял от чего это зависит: точно не от уровня полученного удовольствия.
Тут что-то ещё.
В этот раз Фитри хватило пяти минут, после чего она медленно, демонстрируя своё во всех отношениях превосходное Тело поднялась с кровати и переместилась на кресло. Ещё одна странность: она всегда после занятий любовью ненадолго оставалась со мной, прежде чем уйти по делам. Обычно в такие моменты мы разговаривали обо всём, что придёт в голову.
Сев в кресло, Фитри начала активно менять позы с сексуальных на безумно сексуальные. И только когда я уже готов был сорваться, она решила облачиться: прямо из её кожи выросло ярко-красное платье. Я иногда вижу сестёр Фитри, и все они ходят в красных платьях. Фасоны и яркость отличаются, но цвет всегда красный.
Почему?
Всё в ней задавало вопрос и заставляло искать ответ. Я желал познать эту женщину.
– Обычно ты сразу начинаешь болтать без умолка, – склонив голову произнесла Фитри.
Врёт. Я всегда какое-то время ей любуюсь. И не могу налюбоваться.
– Задумался, стоит ли задавать вопрос, ответ на который мне итак известен.
– Не стоит.
– Но я всё-таки задам: ты эльфийка, Фитри?
– И какой ответ ты знаешь? – после секундного молчания спросила она.
– Очевидно, ты эльфийка.
– Так уж очевидно?
– Дедион думает, что вероятнее всего ты человек или демоница. Чуть менее вероятно, что ты огр. Версии с зверолюдом и эльфийкой он отбросил.
– А ты подобрал, – усмехнулась Фитри.
– Как я понял из его рассказов, зверолюдом ты быть вообще не можешь – среди них не бывает Ментальных магов. А эльфийкой ты не можешь быть из-за их Памяти Крови. Мол эльфы не изменяют свою внешность, ушки всегда при них, и кстати, пупка у них нет (если верить моему единичному наблюдению), и они очень уважительно относятся к доставшейся им от предков внешности. Плюс, у эльфов Ментальная магия не в чести – она вмешивается в Разум, что для эльфов бесчестно. Так что представить эльфийку Ментального мага довольно сложно – ни один эльф не станет развивать этот тип магии до серьёзного уровня.
– И тем не менее, ты считаешь меня эльфийкой?
– Очевидно. Послушав Дедиона, я подумал: есть ещё одна причина, по которой эльфы так негативят по отношению к Ментальной магии – она позволяет преодолеть Память Крови. Я знаю, что вы не ощущаете воздействие своей расовой особенности как нечто инородное, но это не означает, что Память Крови не может оказаться какой-нибудь глубинной вариацией Ментального воздействия. В таком случае Сильная Ментальная магесса могла бы сопротивляться ей и частично подавить. И если это так, то изменение внешности уже не будет для неё табу.
– Много условностей, которых нет при выборе другой расы.
– Частично подавить, Фитри. Даже слепой разглядел бы в тебе ту самую “правильную эльфийскую гордость”, пообщавшись с тобой столько же, сколько повезло мне.
Солнечные зайчики перестали подсвечивать её лицо. Я, кстати, не могу понять, откуда они вообще появляются – стробоскоп посреди комнаты не висит.
Вся комната озарилась светом. Кровать, кресло, белые стены. Больше ничего. Минимализм.
Фитри сидела с довольным выражением лица, закинув ногу на ногу.
– Это всё, что ты хотел сказать? – улыбнулась она.
– Ты как всегда не дашь мне ответ? Не утвердительный, не отрицательный. Я понимаю, ты хочешь, чтобы я почаще подключал Разум, и может быть, когда нам придётся расстаться, я продолжу делать это по инерции. Но тщетно – стоит мне потерять из виду предмет интереса, я снова начну бездумно влезать куда ни попадя.
– Я хотя бы попыталась.
Секунд на десять в комнате воцарилось молчание.
– А ведь эльфы однолюбы?.. – как бы сам с собой заговорил я.
– Ты так непринуждённо пытаешься выяснить, первый и единственный ли ты у меня? Или люблю ли я тебя вообще? – потянулась в кресле Фитри.
– Внешне, я гордо и самоуверенно скажу, что однозначно любишь, а внутренне, испуганно и забито буду на это надеяться.
– Зачем? Ведь терять близких так болезненно. Поэтому некто с очень высокими лидерскими качествами бродит повсюду в одиночку.
– Поздно пить… микстуры: если кто-то уже стал близок, лучше уж надеяться на взаимность.
– Признаёшь, что любишь меня? – коварно улыбнулась Фитри. И только я собирался открыть рот: – Не отвечай!
– Тогда ты ответь: как такая эльфийка будет относиться к тому, что её партнёр тот ещё гуляка? И что у него есть те, к кому он испытывает сильные чувства, помимо неё?
– Более сильные, чем к ней?
– Дело не в силе, они просто чуточку разные.
– Дешёвая отговорка.
– В следующий раз попробую придумать получше.
– Ну если так… – показушно сделала глубокий вздох Фитри. – Она будет относиться к этому, как к неизбежному злу.
Закончив говорить, она резко встала:
– Всё, у меня дела.
Уже выходя из комнаты, Фитри остановилась, и не оборачиваясь продолжила:
– Сегодня я дам тебе первый прямой ответ: как бы я не казалась тебе жалкой и одинокой, но у меня нет ни одной истории о ком-либо из прошлого, что я могла бы вспоминать по вечерам за бокалом вина, проливая одинокую слезу из нежного женского сердца. Я родилась в то время, когда моя гордость не позволила мне тратить время на что-то, кроме победы над общим врагом, после я не могла успокоиться, пока не устраню хотя бы часть причинённого вреда от бесконечной войны, а потом… потом… – Фитри вполоборота повернулась ко мне. – Влад! Ты не мог бы получше контролировать мышцы лица, чтобы эта гаденькая улыбочка не расползалась у тебя от уха до уха?.. Аха-ха-ха… Но с другой стороны, скажи, в той хижине, я ведь довольно неплохо справилась для ста пятидесяти тысячелетней девственницы?
Фитри уходила вдаль, продолжая смеяться, а я в ступоре продолжал сидеть на кровати.
***
Лихорадка. Все признаки на лицо.
– Закупоривание Маны. Началось три месяца назад, – прошептала стоящая у меня за спиной Мирия.
– Твой брат маг?
– Нет, Чудесник. Но несколько заклинаний он умеет использовать.
– Не знал, что Чудесник, пусть даже с проводимостью, может заболеть Закупориваем.
– Иногда случается, – обречённо сказала девушка.
И здесь как раз такой случай.
– Ты ведь знаешь, что такое вылечивается только рывком в магическом развитии? Чаще всего нужно принять специальную микстуру.
– Да, конечно знаю.
– Тебе не заполучить такую, – спокойно вынес я вердикт.
– Я договорилась с господином Шердием, если в его лавке появится подобная микстура, он сразу мне сообщит.
А толку? Не может официантка заработать даже на слабейшую из таких микстур. Да и дело не в этом, такие микстуры не выставляются на продажу. На них даже порядка цен нет. Очень редкие ингредиенты, очень сложный процесс создания.
Их не продают.
Обычно Закупоривание проявляется у молодых магов. И единственный способ спастись – милость командования. Вот только уверен, милостью там и не пахнет – только жёсткий расчёт: маг взамен соглашается на более продолжительную службу с большим количеством обязанностей. Других путей нет, микстуры хранятся только в хранилищах монарха или сильнейших из аристократических родов. Можно конечно самому попробовать найти нечто, способное вызвать резкий скачок в развитии, вроде тех же Цветков Роста, но это случай из разряда один на миллион. Поэтому жизнь больного в таких ситуациях зависит от того, как высоко его магический потенциал оценит руководство.
Не трудно понять, что никто в своём Разуме не потратит подобную микстуру на Чудесника.
И Мирия это прекрасно понимает. Копит золото в пустой надежде, чтобы чем-то занять свои мысли, а не думать о… худшем, имея хотя бы мизерный повод не сломаться, когда худшее неизбежно случится.
“Я сделала всё, что было в моих Силах.”
Распространённый подход в этом мире.
Достал из кармашка доспеха флакон.
– Это микстура Расширения Маны. Ты знаешь о ней?
Девушка впала в ступор.
– Знаешь?!
– Да-да, конечно знаю!
– Нужно просто залить в рот. Вкус так себе, но не дай ему сплюнуть, она должна впитаться в Тело через желудок. Ясно?
– Да, ясно. У меня есть почти…
– Мне не нужно золото, – перебил я затараторившую девушку. – Держи.
Тут я конечно сглупил. Флакон, только оказавшись в девичьей ручке, сразу полетел на пол. Слишком её трясло. Когда же он упал, я серьёзно уже собирался броситься к Мирии, чтобы Использовать Лечение и Сон, мне казалось, что у неё сердце сейчас встанет. Конечно, флакон остался цел, они в целом крепкие на удар, а те, в которых разлито такое ценное варево – особенно. Но Мирия или этого не знала, а если и знала… Но пронесло, девушка сама чуть ли не упала на пол, подхватила микстуру и крепко сжала в ладонях. Постояв так несколько секунд не шевелясь, она начала усердно дуть на флакон. И лишь увидев, что жидкость в нём от нагрева стала желеобразной, смогла успокоиться и улыбнуться.
Надеюсь, она узнала об этом свойстве микстур магического развития заранее, а не на личном опыте. Тех, кто рад использовать чужое горе всегда хватает.
– Успокоилась?
– Да, простите, – зачем-то извинилась она. – Но у меня ничего нет, кроме монет… Я могла бы…
– Могла бы. Но ведь не хочешь? Так?
Посмотрев недолго мне в глаза, девушка твёрдо ответила:
– Не хочу.
– Я могу отличить улыбку Разумного, который изо всех сил старается на работе, или проявляет доброту, от улыбки, когда пытаются привлечь твоё, именно твоё внимание. И не стану подобным пользоваться или оправдываться. Я много какой ублюдок, но не такой.
– … Спасибо.
– Слушай внимательно. От приёма этой микстуры, у твоего брата появится сильное жжение по всему Телу. Есть микстуры, способные его поддавить, вот тут тебе и понадобится накопленное золото. Со временем жжение ослабнет, потом пройдёт полностью.
– Спасибо, – повторилась Мирия.
– Я пошёл. Удачи.
Воздух на улице стал свежее. Дедион был прав насчёт лекарства от проблем и переживаний, только со способом не угадал. Простой вариант мне больше не годится: в конце концов, в ответе Фитри “неизбежное зло”, для меня важнее слово “зло”.
Попасть к Мирии домой было проще простого: попробуйте подойти к Разумному с нескончаемым горем и безысходностью в глазах и скажите: “Я помогу с тем, что тебя гнетёт”.
Готово.
Звучит неправдоподобно, но на то это и безысходность, что вынуждает порой соглашаться на самые безумные предложения.
Скованность из движений ушла, пришла невероятная лёгкость. Где-то на краю сознания слышался укоризненный голос: “Ты сделал это ради себя!”, но его заглушал куда более громкий: “Я всё и всегда делаю ради себя.”
Я могу сделать что-то для других, во благо других, но только ради себя. Или близких. Вот ради них я могу перешагнуть через себя самого.
Поэтому я стараюсь их не заводить.
А ведь помниться я когда-то уже говорил о чём-то похожем с Дедионом. Не могу вспомнить, когда именно.
Город пересекала река. Можно сказать, что Нуклирд строился вокруг этой реки. Я подошёл к мосткам на одном из берегов и начал следить за неспешным течением. Не уверен, что это можно делать вечно, но долго точно можно. Жаль, названия реки не могу вспомнить: или не знал, или не запомнил из бесконечных разговоров с Дедионом.
Кстати о нём:
– “Привет. Как спалось?”
– “Не очень – на меня эротическое наваждение навалилось, никак не получилось заснуть. С чего бы?”
– “Вот уж не знаю,” – честно ответил я.
– “А ты быстро справился. Видимо, не так уж сильно оно тебе было нужно.”
– “Как знать.”
– “Я серьёзно, Влад. В начале думал, что это не твоя слабость, ведь тебя привлекает не удовольствие от процесса или другие низменные причины.
