В дверь позвонили. Она открыла, начала сердито:
- Почему так дол...го...
На пороге стоял Мирон Седов. И черные глаза его вобрали ее всю, горячо и жадно. Он засмеялся хрипловато:
- К карнавалу готовитесь? - провел по ее щеке и показал фиолетовые разводы.
- Ах ! Я сейчас, - она убежала в ванную, умылась. Вернулась бегом, потому что опять раздался стук в дверь:
- Ваш заказ, мадам!
- Не надо, я передумала!
- Вы торопитесь? - гость нахмурился.
- Теперь нет. Как вы меня нашли?
- Пришел навестить ребят и увидел сигареты.
- На них было написано, что они мои?
- Написано, - он шагнул к ней, тише добавил: - На небе звездами.
И взяв женщину за плечи, привлек к себе. Она счастливо закрыла глаза, и окружающее исчезло.
Когда Ариадна проснулась, за окном сиял белый день. Солнце заливало спальню даже сквозь шторы. Она прильнула к спящему рядом Мирону, поцеловала в грудь:
- С добрым утром, чудо мое!
Он шевельнулся, протер глаза и одним кошачьим движением обнял ее всю. Сказал на ухо:
- Привет, родная! - поцеловал, потянулся, сказал озабоченно:
- Эх-хе-хе, что-то там с другой Ариадной?
- То есть? - изумилась она.
- Мой катер так называется, - он усмехнулся, опять поцеловал ее в шею.
- Рабовладелец! - ласково протянула женщина. - Целых две, и обе твои!
- Да, это сейчас, - возразил он. - А когда была одна, я здорово тосковал.
- И ты тоже? - тихо спросила Ариадна.
- Детка, - он растроганно прижал ее к себе. - Выходит, нас накрыло одновременно, как одним снарядом.
- Боже, что за слово - накрыло! Околдовало, осенило, зачаровало...
- Прости за грубость, на море привыкаешь выражаться точно, - смутился он.
- Но мне не надо точно, - шепотом сказала она. - Скажи нежно!
- Люблю тебя, дорогая. Не знал, что бывает такое с людьми. Видел, но не верил. Думал, так заведено, вот и придерживаются порядка. Опять же людям надо рождаться. А красивые слова - так, вроде музыки, приятная выдумка.
- А оказалось? - тихонько подсказала Ариадна, очень довольная.
- Они сами рвутся из сердца, даже незнакомые прежде. Ты как сказка, куда я вдруг попал. Там ведь все даром, - он засмеялся, - вот и ты, как бесценный подарок.
- Ну, почему подарок? - рассерженно воскликнула она.
- Слишком хорошо, чтоб быть правдой.
- Молчи! Ты самый лучший, - она бросилась в его объятия, и они опять забыли, где и что вокруг.
Наконец Мирон вздохнул, пошарил рукой рядом с постелью:
- Черт, что бы такое надеть?
- Возьми мой халат! - хихикнула Ариадна. Она чувствовала себя маленькой девочкой на елке, хотелось смеяться и делать глупости. Все можно было в этом райском саду, сказке, про которую сказал любимый. Да и он, видно, чувствовал то же самое, потому что фыркнул:
- Это мысль! - обвязал халат вокруг талии и прошествовал в ванную.
- У тебя светские привычки, дорогой, - крикнула она вслед.
Вскоре он вернулся, уже одетый. Решительно приблизился, наклонился:
- Ты тоже хороша, валяться в постели пол-дня! - и поднял ее с улыбкой. Она прильнула всем телом. Человек отстранился:
- Пропахнешь рыбой.
- Значит, появилась?
- Есть немного, - скромно согласился Мирон Седов.
- А хоть бы и так. Мне некого бояться.
- Уверена? - тень впервые прошла по его лицу.
- Ах да, я же не сказала тебе. Правда, это не имело значения и до нашей встречи, - теперь она сама отстранилась и набросила халатик.
- Ну-ну, и что же это?
- Я уже два месяца, как снова Ариадна Берсенева.
Он обнял ее, но тут же явно оборвал себя:
- Тем лучше. Но мне пора идти! Кто знает, что сейчас на катере? Я не оставлял его еще так надолго, ни разу. Это ты виновата, - на суровом лице опять появилась и пропала детская улыбка.
- Там нет людей?
- Вахтенный. Я пошел.
- Ты же голодный! - запоздало вспомнила она. Он нежно коснулся ее груди, шепнул "сытый!". Ариадна порозовела, спросила:
- Когда увидимся?
- Не знаю. Одно скажу твердо - теперь я твой. Этого никто еще от меня не слышал.
- Очень рада! Но у меня осталось не больше суток. Босс не простит опоздания.
- Ты где-то работаешь? - он выглядел удивленным, что у этого создания, посланного ему явно свыше, есть вполне земные обязанности. Ариадна назвала компанию и свой домашний адрес. Мирон крепко поцеловал женщину, сказал:
- Вернусь, как только смогу!
Она вышла на балкон и смотрела, как он выходит. Оглянулся, она помахала рукой. Если бы она знала, что будет дальше, то спрыгнула бы с балкона и побежала за любимым без оглядки. Но людям не дано предвидение, и в этом их счастье.
Поэтому Ариадна тщательно, мурлыкая под нос, оделась, позавтракала. Потом прогулялась по парку вокруг гостиницы, но так, чтоб видеть вход. Вернулась, полистала свежие газеты. Наконец, все отбросила и стала ждать.
С балкона открывался хороший вид на море. Оно сейчас было спокойно, синее вблизи, зеленое на горизонте. На улицах же городка шла обычная жизнь, ходили, смеялись и ссорились люди. Играли дети, шли домохозяйки с сумками.
Ариадна прождала весь день и всю ночь. Утром, презирая себя, сбегала на знакомый причал. На этот раз он был пуст. Она почувствовала, что жизнь покидает ее. Собрала вещи, побросала их в машину. И весь путь до самолета неслась на четвертой скорости, будто за ней гнались.
Следующий месяц был самым черным в ее жизни. Она только работала или сидела дома. Разогнала всех своих знакомых, словно они были виновны, что продолжались ее беды, как при Карелине.
Но, видно, она ошиблась. Бог не забыл ее. Она горячо просила у него прощения за свои греховные настроения, когда убедилась в том, что у нее будет ребенок.
Это сразу изменило фокус ее жизни: боль - потери ли, измены ли - стала удаляться. Ариадна сблизилась с дочерью Сашенькой, которая с энтузиазмом восприняла новость. Они были скорее подругами. Дочь тоже вскоре поведала ей свою тайну - влюбилась! Они обсуждали теперь все перемены и оттенки в ее чувствах и отношениях с возлюбленным.
Когда Ариадна родила еще дочку, была весна. Малышку назвали Ксенией. Потом подоспела и свадьба Сашеньки. Она озабоченно спрашивала мать, не слишком ли это быстро после знакомства, вдруг приведет к облегченности отношений.
- Какие сложности, - улыбалась Ариадна, целуя личико в кружевах. - Если ты его любишь...
- Очень люблю! - покраснела девушка. - И он меня...
- Тогда с богом! Нет никаких правил у любви, она сама себе главный закон. Да, бывает, что люди годами идут друг к другу. А бывает достаточно одной только ночи любви...
- Как у тебя? - тихонько спросила дочь.
- Да, дорогая.
- А где он, ты не знаешь?
Ариадна вздохнула, сказала с грустью:
- Мы потеряли друг друга. Зато у меня осталось вот это счастье, - она улыбнулась малышке. - Так что не слушай никого. Любовь - плавание в открытом море, без границ и берегов. И единственный компас - твое сердце.
- Спасибо, - Сашенька прижалась к ней. - Какая ты красивая сейчас...
- Счастливая, - поправила Ариадна. - Скоро и ты узнаешь это счастье.
- Скорее бы!
После свадьбы дочь уехала к мужу, а его быстро перевели в другой округ, и Ариадна осталась одна в родном городе. Она не замечала дней, они летели - работа, няня, дочь...Порой ей казалось, что и не было этой короткой, такой счастливой и горькой любви. Когда ей делали комплименты, равнодушно отворачивалась.
Между тем дела в компании пошли на убыль. Очень скоро она была объявлена банкротом. Сначала Ариадна нашла в этом даже положительный момент - могла сама быть с малышкой дни и ночи. И она рассчитала няню.
Но следовало придумать что-то для поддержки привычного уровня жизни. Она вызвала Тимофея Савина, и они вместе решили - оказывать людям частные услуги! Разработали тариф, возможные маршруты прогулочных или грузовых рейсов. Она поместила объявления в нескольких газетах.
Охотники появились не сразу. Потом их количество стало неуклонно возрастать. Ей стало сложно самой отвечать на все звонки, договариваться, и она перенаправила связь к Савину. Таким образом он взял всю работу на себя, лишь перечислял регулярно на счет Ариадны довольно большие суммы. Она не испытывала недостатка в средствах и успокоилась.
Поэтому была просто убита повесткой. От нее требовали явиться в полицию для дачи показаний по делу о мошенничестве на морских перевозках. Ариадна позвонила сестре, оставила с ней дочку и поехала в полицию.
Все было просто. Тимофей Савин быстро оценил свободу действий и начал делать кое-что сверх условленного, сначала только подработать в свой карман, потом чтобы не упустить капризного богатого клиента. Потом выяснилось, что груз одного содержал украденное у другого, и закрутилось.
Ариадна вернулась домой в полном унынии и с головной болью. Савина ждала тюрьма, яхта была опечатана на время следствия. Она сама, как владелица, заплатила крупный штраф. Наказание могло быть гораздо значительнее, но Савин присягнул, что скрывал свои действия от хозяйки.
Теперь Ариадна встревожилась. Ручеек доходов начал иссякать. Они с сестрой нашли хороший пансион для крошки Ксении, и она стала искать работу. Начались хождения по собеседованиям. Это сразу расширило ее познания о людях. Наконец Ариадна выбрала - продавец-консультант в книжном магазине. Хозяин уверял, что накануне расширения дела.
Она встретилась и с командой яхты, все честно рассказала. Как и то, что намерена сократить персонал, во всяком случае, временно, пока яхта на приколе. Арест был снят, но это ничего не меняло. Она велела старшему помощнику Савина принять командование и продумать, кого уволить, чтобы поддерживать яхту в рабочем состоянии. Велела этим людям наведываться - вдруг ее дела выправятся.
В первый рабочий день, отвезя малышку Ксению и оставив с чужой, хоть и приветливой женщиной, Ариадна долго плакала в машине, пока ехала на работу. Кое-как заставила себя успокоиться, принять надлежащий вид. А работа ее вовсе отвлекла, время пролетело незаметно. Вечером она поехала за дочкой и не спускала ее с рук до самого сна. Обе были очень довольны жизнью.
Но наступила осень, довольно холодная. Против ожидания дела в магазине шли неважно, зато хозяин проходу не давал Ариадне, и она вновь взялась за трубку телефона. Да еще Ксения стала прибаливать, попав в новый микроклимат, с большим, чем дома, количеством людей. Все равно женщина не давала отчаянию проникнуть в душу, старалась занимать себя каждую минуту,
чтоб не плакать от усталости и уныния.
*************************
То счастливое и злосчастное утро Мирон Седов тоже вспоминал потом не раз. Он бегом примчался на свой катер. Там было все в порядке, но вахтенный доложил, что видели, как отходила хищница "Стрела", не иначе, как на охоту. "Как не вовремя", подумал Мирон, но сжал зубы и приказал готовиться к отплытию. Он надеялся, что браконьеры не ушли далеко, дело не займет много времени, и он успеет вернуться к Ариадне.
Не вышло. Преследовали долго, тайно. Только к вечеру погоня увенчалась успехом. Они вышли из засады не раньше, чем трал с уловом был поднят. Подошли так, чтоб шхуне некуда было уйти. Седов в рупор предложил выбор - или отпустить рыбу в море, или под конвоем в порт и взвесить улов на виду у всех, чтоб люди видели воров. В ответ раздалась пальба. Мирон и команда залегли на палубе, но не отошли. Вдруг со шхуны выстрелила пушка, раз, другой. И не успел Мирон придти в себя от неожиданности, как следующий снаряд попал прямо в открытую крышку машинного отделения.
"Ариадна" разломилась от взрыва на неравные части, вздыбилась. "Стрелу" тоже накренило воздушной волной, и ... трал с уловом соскользнул в море! Кто с проклятиями пытался выправить корабль, кто - вернуть рыбу, кто спасти людей с тонущего судна... Кое-как добрались до берега. Там уже сбежались люди, ждали полицейские - взрыв слышали многие.
Когда причалили, Седов был без сознания, но нашлось, кому рассказать, как все было. "Стрела" и ее хозяин с командой были арестованы, а за тралом помчались лодки, баркасы. Желающих было много. Раненых поместили в городской лазарет за счет арестованного; правда, ему обещали зачесть это в сумму санкций, которые определит суд.
Ибо факт разбоя был наконец-то обнаружен и даже доказан. Свидетели, которых сразу появилось множество, вспомнили и другие названия катеров браконьеров. В результате судебного процесса было много наказанных, но главное - теперь был установлен контроль за выловом рыбы в прибрежных водах, налажена постоянная охрана акватории полицейскими катерами.
Вылечившись, Мирон Седов ощутил пустоту. Желанная цель нежданно-негаданно была достигнута, другой не было. Не было и дома, и катера с дорогим именем. Тоска причиняла физическую боль. И мысль, что Ариадна, возможно, считает его подлецом, тоже не давала покоя.
Поболтался у друзей, перебиваясь случайными заработками. Потом, вдруг решившись, занял денег на дорогу и поехал по адресу, запечатленному на дне души.
Сначала он нашел яхту на набережной. Сердце сжалось - что-то ждет его там, какие новости? Спросил вахтенного, можно ли видеть капитана.
- Э, да я вас помню! - воскликнул тот. - Рыбацкий баркас, верно? Он тонул, а мы оказались поблизости.
- Точно. Мирон Седов, если помните. Добрый день.
- Добрый. Как это в наших краях оказались?
- По делу. Так где ваш капитан?
- Которого вы знали, в тюрьме. Старпома нет на борту.
- Ого, - пробормотал Мирон, - выходит, здесь тоже много чего было. Слушай, друг, а что, если я после вахты буду ждать тебя в том кабачке, а? Выпивка моя.
- Идет!
И вечером Мирон узнал печальную, но не такую уж необычную историю с контрабандой. Щедро отблагодарив рассказчика, он сказал:
- Пожалуй, надо нанести визит и хозяйке, верно? Должник все-таки.
- Ясное дело, - простодушно подтвердил моряк. - Ох, и достается ей теперь. Самой себя содержать приходится, а тут еще компания накрылась. Нашла работу, да не больно хорошую, с ребенком не побегаешь.
- С каким ребенком? - обомлел Мирон.
- Ну, чей он, не скажу, а годик будет, наверно. Старшую дочку она замуж отдала, одна живет.
- Трудно. Ну, я пошел!
Они обменялись рукопожатиями, и Мирон выскочил под холодные звезды. Впрочем, они не казались ему такими, напротив, мир посветлел. Как, у него есть ребенок? Снова есть, зачем жить, спасибо тебе, господи!
*****************************
Он нашел дом. Портье любезно объяснил, что мадам только что вернулась. Спросил, как доложить. "Я сам это сделаю", сказал он и пошел за человеком. Тот постучал в дверь, оттуда раздалось "Войдите". Мирон Седов шагнул через порог, смутно вспоминая, что так уже было.
Только теперь в помещении был кто-то третий. Сладкий запах маленького человечка и звуки недвусмысленно говорили об этом. Он пошарил взглядом, но не нашел никого.
- Почему так дол...го...
На пороге стоял Мирон Седов. И черные глаза его вобрали ее всю, горячо и жадно. Он засмеялся хрипловато:
- К карнавалу готовитесь? - провел по ее щеке и показал фиолетовые разводы.
- Ах ! Я сейчас, - она убежала в ванную, умылась. Вернулась бегом, потому что опять раздался стук в дверь:
- Ваш заказ, мадам!
- Не надо, я передумала!
- Вы торопитесь? - гость нахмурился.
- Теперь нет. Как вы меня нашли?
- Пришел навестить ребят и увидел сигареты.
- На них было написано, что они мои?
- Написано, - он шагнул к ней, тише добавил: - На небе звездами.
И взяв женщину за плечи, привлек к себе. Она счастливо закрыла глаза, и окружающее исчезло.
Когда Ариадна проснулась, за окном сиял белый день. Солнце заливало спальню даже сквозь шторы. Она прильнула к спящему рядом Мирону, поцеловала в грудь:
- С добрым утром, чудо мое!
Он шевельнулся, протер глаза и одним кошачьим движением обнял ее всю. Сказал на ухо:
- Привет, родная! - поцеловал, потянулся, сказал озабоченно:
- Эх-хе-хе, что-то там с другой Ариадной?
- То есть? - изумилась она.
- Мой катер так называется, - он усмехнулся, опять поцеловал ее в шею.
- Рабовладелец! - ласково протянула женщина. - Целых две, и обе твои!
- Да, это сейчас, - возразил он. - А когда была одна, я здорово тосковал.
- И ты тоже? - тихо спросила Ариадна.
- Детка, - он растроганно прижал ее к себе. - Выходит, нас накрыло одновременно, как одним снарядом.
- Боже, что за слово - накрыло! Околдовало, осенило, зачаровало...
- Прости за грубость, на море привыкаешь выражаться точно, - смутился он.
- Но мне не надо точно, - шепотом сказала она. - Скажи нежно!
- Люблю тебя, дорогая. Не знал, что бывает такое с людьми. Видел, но не верил. Думал, так заведено, вот и придерживаются порядка. Опять же людям надо рождаться. А красивые слова - так, вроде музыки, приятная выдумка.
- А оказалось? - тихонько подсказала Ариадна, очень довольная.
- Они сами рвутся из сердца, даже незнакомые прежде. Ты как сказка, куда я вдруг попал. Там ведь все даром, - он засмеялся, - вот и ты, как бесценный подарок.
- Ну, почему подарок? - рассерженно воскликнула она.
- Слишком хорошо, чтоб быть правдой.
- Молчи! Ты самый лучший, - она бросилась в его объятия, и они опять забыли, где и что вокруг.
Наконец Мирон вздохнул, пошарил рукой рядом с постелью:
- Черт, что бы такое надеть?
- Возьми мой халат! - хихикнула Ариадна. Она чувствовала себя маленькой девочкой на елке, хотелось смеяться и делать глупости. Все можно было в этом райском саду, сказке, про которую сказал любимый. Да и он, видно, чувствовал то же самое, потому что фыркнул:
- Это мысль! - обвязал халат вокруг талии и прошествовал в ванную.
- У тебя светские привычки, дорогой, - крикнула она вслед.
Вскоре он вернулся, уже одетый. Решительно приблизился, наклонился:
- Ты тоже хороша, валяться в постели пол-дня! - и поднял ее с улыбкой. Она прильнула всем телом. Человек отстранился:
- Пропахнешь рыбой.
- Значит, появилась?
- Есть немного, - скромно согласился Мирон Седов.
- А хоть бы и так. Мне некого бояться.
- Уверена? - тень впервые прошла по его лицу.
- Ах да, я же не сказала тебе. Правда, это не имело значения и до нашей встречи, - теперь она сама отстранилась и набросила халатик.
- Ну-ну, и что же это?
- Я уже два месяца, как снова Ариадна Берсенева.
Он обнял ее, но тут же явно оборвал себя:
- Тем лучше. Но мне пора идти! Кто знает, что сейчас на катере? Я не оставлял его еще так надолго, ни разу. Это ты виновата, - на суровом лице опять появилась и пропала детская улыбка.
- Там нет людей?
- Вахтенный. Я пошел.
- Ты же голодный! - запоздало вспомнила она. Он нежно коснулся ее груди, шепнул "сытый!". Ариадна порозовела, спросила:
- Когда увидимся?
- Не знаю. Одно скажу твердо - теперь я твой. Этого никто еще от меня не слышал.
- Очень рада! Но у меня осталось не больше суток. Босс не простит опоздания.
- Ты где-то работаешь? - он выглядел удивленным, что у этого создания, посланного ему явно свыше, есть вполне земные обязанности. Ариадна назвала компанию и свой домашний адрес. Мирон крепко поцеловал женщину, сказал:
- Вернусь, как только смогу!
Она вышла на балкон и смотрела, как он выходит. Оглянулся, она помахала рукой. Если бы она знала, что будет дальше, то спрыгнула бы с балкона и побежала за любимым без оглядки. Но людям не дано предвидение, и в этом их счастье.
Прода от 06.09.2022, 17:16
Поэтому Ариадна тщательно, мурлыкая под нос, оделась, позавтракала. Потом прогулялась по парку вокруг гостиницы, но так, чтоб видеть вход. Вернулась, полистала свежие газеты. Наконец, все отбросила и стала ждать.
С балкона открывался хороший вид на море. Оно сейчас было спокойно, синее вблизи, зеленое на горизонте. На улицах же городка шла обычная жизнь, ходили, смеялись и ссорились люди. Играли дети, шли домохозяйки с сумками.
Ариадна прождала весь день и всю ночь. Утром, презирая себя, сбегала на знакомый причал. На этот раз он был пуст. Она почувствовала, что жизнь покидает ее. Собрала вещи, побросала их в машину. И весь путь до самолета неслась на четвертой скорости, будто за ней гнались.
Следующий месяц был самым черным в ее жизни. Она только работала или сидела дома. Разогнала всех своих знакомых, словно они были виновны, что продолжались ее беды, как при Карелине.
Но, видно, она ошиблась. Бог не забыл ее. Она горячо просила у него прощения за свои греховные настроения, когда убедилась в том, что у нее будет ребенок.
Это сразу изменило фокус ее жизни: боль - потери ли, измены ли - стала удаляться. Ариадна сблизилась с дочерью Сашенькой, которая с энтузиазмом восприняла новость. Они были скорее подругами. Дочь тоже вскоре поведала ей свою тайну - влюбилась! Они обсуждали теперь все перемены и оттенки в ее чувствах и отношениях с возлюбленным.
Когда Ариадна родила еще дочку, была весна. Малышку назвали Ксенией. Потом подоспела и свадьба Сашеньки. Она озабоченно спрашивала мать, не слишком ли это быстро после знакомства, вдруг приведет к облегченности отношений.
- Какие сложности, - улыбалась Ариадна, целуя личико в кружевах. - Если ты его любишь...
- Очень люблю! - покраснела девушка. - И он меня...
- Тогда с богом! Нет никаких правил у любви, она сама себе главный закон. Да, бывает, что люди годами идут друг к другу. А бывает достаточно одной только ночи любви...
- Как у тебя? - тихонько спросила дочь.
- Да, дорогая.
- А где он, ты не знаешь?
Ариадна вздохнула, сказала с грустью:
- Мы потеряли друг друга. Зато у меня осталось вот это счастье, - она улыбнулась малышке. - Так что не слушай никого. Любовь - плавание в открытом море, без границ и берегов. И единственный компас - твое сердце.
- Спасибо, - Сашенька прижалась к ней. - Какая ты красивая сейчас...
- Счастливая, - поправила Ариадна. - Скоро и ты узнаешь это счастье.
- Скорее бы!
После свадьбы дочь уехала к мужу, а его быстро перевели в другой округ, и Ариадна осталась одна в родном городе. Она не замечала дней, они летели - работа, няня, дочь...Порой ей казалось, что и не было этой короткой, такой счастливой и горькой любви. Когда ей делали комплименты, равнодушно отворачивалась.
Между тем дела в компании пошли на убыль. Очень скоро она была объявлена банкротом. Сначала Ариадна нашла в этом даже положительный момент - могла сама быть с малышкой дни и ночи. И она рассчитала няню.
Но следовало придумать что-то для поддержки привычного уровня жизни. Она вызвала Тимофея Савина, и они вместе решили - оказывать людям частные услуги! Разработали тариф, возможные маршруты прогулочных или грузовых рейсов. Она поместила объявления в нескольких газетах.
Охотники появились не сразу. Потом их количество стало неуклонно возрастать. Ей стало сложно самой отвечать на все звонки, договариваться, и она перенаправила связь к Савину. Таким образом он взял всю работу на себя, лишь перечислял регулярно на счет Ариадны довольно большие суммы. Она не испытывала недостатка в средствах и успокоилась.
Поэтому была просто убита повесткой. От нее требовали явиться в полицию для дачи показаний по делу о мошенничестве на морских перевозках. Ариадна позвонила сестре, оставила с ней дочку и поехала в полицию.
Все было просто. Тимофей Савин быстро оценил свободу действий и начал делать кое-что сверх условленного, сначала только подработать в свой карман, потом чтобы не упустить капризного богатого клиента. Потом выяснилось, что груз одного содержал украденное у другого, и закрутилось.
Ариадна вернулась домой в полном унынии и с головной болью. Савина ждала тюрьма, яхта была опечатана на время следствия. Она сама, как владелица, заплатила крупный штраф. Наказание могло быть гораздо значительнее, но Савин присягнул, что скрывал свои действия от хозяйки.
Теперь Ариадна встревожилась. Ручеек доходов начал иссякать. Они с сестрой нашли хороший пансион для крошки Ксении, и она стала искать работу. Начались хождения по собеседованиям. Это сразу расширило ее познания о людях. Наконец Ариадна выбрала - продавец-консультант в книжном магазине. Хозяин уверял, что накануне расширения дела.
Она встретилась и с командой яхты, все честно рассказала. Как и то, что намерена сократить персонал, во всяком случае, временно, пока яхта на приколе. Арест был снят, но это ничего не меняло. Она велела старшему помощнику Савина принять командование и продумать, кого уволить, чтобы поддерживать яхту в рабочем состоянии. Велела этим людям наведываться - вдруг ее дела выправятся.
В первый рабочий день, отвезя малышку Ксению и оставив с чужой, хоть и приветливой женщиной, Ариадна долго плакала в машине, пока ехала на работу. Кое-как заставила себя успокоиться, принять надлежащий вид. А работа ее вовсе отвлекла, время пролетело незаметно. Вечером она поехала за дочкой и не спускала ее с рук до самого сна. Обе были очень довольны жизнью.
Но наступила осень, довольно холодная. Против ожидания дела в магазине шли неважно, зато хозяин проходу не давал Ариадне, и она вновь взялась за трубку телефона. Да еще Ксения стала прибаливать, попав в новый микроклимат, с большим, чем дома, количеством людей. Все равно женщина не давала отчаянию проникнуть в душу, старалась занимать себя каждую минуту,
Прода от 20.09.2022, 17:16
чтоб не плакать от усталости и уныния.
*************************
То счастливое и злосчастное утро Мирон Седов тоже вспоминал потом не раз. Он бегом примчался на свой катер. Там было все в порядке, но вахтенный доложил, что видели, как отходила хищница "Стрела", не иначе, как на охоту. "Как не вовремя", подумал Мирон, но сжал зубы и приказал готовиться к отплытию. Он надеялся, что браконьеры не ушли далеко, дело не займет много времени, и он успеет вернуться к Ариадне.
Не вышло. Преследовали долго, тайно. Только к вечеру погоня увенчалась успехом. Они вышли из засады не раньше, чем трал с уловом был поднят. Подошли так, чтоб шхуне некуда было уйти. Седов в рупор предложил выбор - или отпустить рыбу в море, или под конвоем в порт и взвесить улов на виду у всех, чтоб люди видели воров. В ответ раздалась пальба. Мирон и команда залегли на палубе, но не отошли. Вдруг со шхуны выстрелила пушка, раз, другой. И не успел Мирон придти в себя от неожиданности, как следующий снаряд попал прямо в открытую крышку машинного отделения.
"Ариадна" разломилась от взрыва на неравные части, вздыбилась. "Стрелу" тоже накренило воздушной волной, и ... трал с уловом соскользнул в море! Кто с проклятиями пытался выправить корабль, кто - вернуть рыбу, кто спасти людей с тонущего судна... Кое-как добрались до берега. Там уже сбежались люди, ждали полицейские - взрыв слышали многие.
Когда причалили, Седов был без сознания, но нашлось, кому рассказать, как все было. "Стрела" и ее хозяин с командой были арестованы, а за тралом помчались лодки, баркасы. Желающих было много. Раненых поместили в городской лазарет за счет арестованного; правда, ему обещали зачесть это в сумму санкций, которые определит суд.
Ибо факт разбоя был наконец-то обнаружен и даже доказан. Свидетели, которых сразу появилось множество, вспомнили и другие названия катеров браконьеров. В результате судебного процесса было много наказанных, но главное - теперь был установлен контроль за выловом рыбы в прибрежных водах, налажена постоянная охрана акватории полицейскими катерами.
Вылечившись, Мирон Седов ощутил пустоту. Желанная цель нежданно-негаданно была достигнута, другой не было. Не было и дома, и катера с дорогим именем. Тоска причиняла физическую боль. И мысль, что Ариадна, возможно, считает его подлецом, тоже не давала покоя.
Поболтался у друзей, перебиваясь случайными заработками. Потом, вдруг решившись, занял денег на дорогу и поехал по адресу, запечатленному на дне души.
Сначала он нашел яхту на набережной. Сердце сжалось - что-то ждет его там, какие новости? Спросил вахтенного, можно ли видеть капитана.
- Э, да я вас помню! - воскликнул тот. - Рыбацкий баркас, верно? Он тонул, а мы оказались поблизости.
- Точно. Мирон Седов, если помните. Добрый день.
- Добрый. Как это в наших краях оказались?
- По делу. Так где ваш капитан?
- Которого вы знали, в тюрьме. Старпома нет на борту.
- Ого, - пробормотал Мирон, - выходит, здесь тоже много чего было. Слушай, друг, а что, если я после вахты буду ждать тебя в том кабачке, а? Выпивка моя.
- Идет!
И вечером Мирон узнал печальную, но не такую уж необычную историю с контрабандой. Щедро отблагодарив рассказчика, он сказал:
- Пожалуй, надо нанести визит и хозяйке, верно? Должник все-таки.
- Ясное дело, - простодушно подтвердил моряк. - Ох, и достается ей теперь. Самой себя содержать приходится, а тут еще компания накрылась. Нашла работу, да не больно хорошую, с ребенком не побегаешь.
- С каким ребенком? - обомлел Мирон.
- Ну, чей он, не скажу, а годик будет, наверно. Старшую дочку она замуж отдала, одна живет.
- Трудно. Ну, я пошел!
Они обменялись рукопожатиями, и Мирон выскочил под холодные звезды. Впрочем, они не казались ему такими, напротив, мир посветлел. Как, у него есть ребенок? Снова есть, зачем жить, спасибо тебе, господи!
*****************************
Он нашел дом. Портье любезно объяснил, что мадам только что вернулась. Спросил, как доложить. "Я сам это сделаю", сказал он и пошел за человеком. Тот постучал в дверь, оттуда раздалось "Войдите". Мирон Седов шагнул через порог, смутно вспоминая, что так уже было.
Только теперь в помещении был кто-то третий. Сладкий запах маленького человечка и звуки недвусмысленно говорили об этом. Он пошарил взглядом, но не нашел никого.
