Ариадна выглянула в прихожую и замерла, прижав руки к груди.
- Это я, - сказал Мирон. - Прости, что без подарков. Они за мной, все!
- Извини, иди сюда, а то она тут одна...
- Кто? - спросил он, глупо улыбаясь.
- Ксюша Берсенева, - сказала она, вскинув голову.
- А мне сдается, Ксения Седова, - он шагнул вперед и прижал ее к себе, так что она не могла шевелиться. Сказал в ее волосы:
- Ну, не надо, любимая! Спасибо за дочку сердечное. Теперь у меня две звезды на небосклоне.
- Бог тебя накажет, если ты и от нее убежишь, - сказала Ариадна, плача беззвучно. Она просто не могла удержать слез, они сами струились из глаз. Она еле стояла на ногах, силы вдруг все ушли, как в песок.
- Уже наказал, потому и не было долго. Да незачем мне бежать. Я пришел к тебе. Прогонишь, буду жить у ворот и охранять ваш с ней покой.
- У меня есть охранник, - с улыбкой возразила Ариадна. Она вытерла лицо.
- Кто же это? - нахмурился Мирон.
- Да портье, глупый.
- Тоже мне охрана. Меня вон пустил, а первый раз увидел.
- Иди же сюда, - она потянула его за руку в другую комнату. Там он сразу увидел это чудо - белокурую девочку, сидящую в манеже среди игрушек. И замер, а губы сами разъехались в улыбку. Он коснулся крохотного локона. Женщина взяла ребенка на руки и поднесла к нему. Сказала тихо:
- Поцелуй же ее.
- Разве можно? Подожди, я же с дороги!
Она улыбнулась его панике. Посадила дочь в манеж и превратилась в заботливую хозяйку. Наконец Мирон посмел обнять и поцеловать обе свои драгоценности. Потом начались расспросы, рассказы, объяснения, воспоминания, перешедшие в счастливую ночь.
Наутро Мирон объявил, что хочет работать и содержать свою семью, а еще быть счастливым. Он попросил ее руки, и Ариадна была наверху блаженства. Они втроем отправились в мэрию на машине. Там было подписано сразу оба контракта - брачный и удочерения Ксюши. Ариадна была растрогана, но боялась радоваться, ей все казалось, где-то есть подвох, или вот сейчас она проснется.
Но шли дни, а состояние счастья продолжалось. В первую очередь Мирон Седов спросил жену о состоянии дел на ее яхте. Ариадна поразилась расположению небес и немедля подписала его полномочия и обязанности в должности капитана. Он поцеловал своих женщин и улетел на новую работу. Ариадна честно предупредила его, что сначала он будет получать оплату натурой, так как средств в обрез. Он ответил, что мечтает об этом.
И пару недель почти отсутствовал дома, наводя порядок на яхте и готовя ее к выходу в море. "Это зачем же?", спросила жена. "Чтобы заработать средства к существованию", отрезал он. Ариадна махнула рукой, сдаваясь на милость. Вскоре он объявил, что яхта могла бы ловить рыбу, но ей нужна рыбацкая оснастка. Он вывернул карманы. У Ариадны тоже счет исчерпался.
Она попросила у дочери по телефону. Та очень обрадовалась ее звонку, но помочь не могла, объяснила, что муж ограничивает ее в расходах, даже личных. Она была беременна, и обе они радовались этому, но муж, оказывается, продолжал ее ревновать, иногда очень обидно и резко. Ариадна подбодрила ее, как могла.
И позвонила своей любимице, Серафиме. Та была рада, что может наконец помочь серьезно. Вскоре яхта вышла в море. Была весна, началась путина. Мирон надеялся, что не разучился ловить.
Он отсутствовал недели четыре. Ариадна страшно скучала. Тем более, что один звонок дочери ее просто испугал. Сашенька говорила обычные вещи, но торопливо, и вдруг вскрикнула и повесила трубку. Когда же мать сама позвонила ей и потребовала объяснений, то она уже со смешком успокаивала ее.
Наконец Мирон Седов вернулся, с уловом, с подарками, радостный и возбужденный. Все страхи исчезли, Ариадна захлопотала, рассказывала, как жила, как себя вела их дочка. Он тоже гордо перечислял свои приключения на яхте. Вместе они обсуждали новые планы. Конечно, вернуть долги, потом...
Но однажды Мирон сам взял трубку, когда звонила Сашенька. Услышал ее странные интонации и нахмурился. Стал расспрашивать жену, но она лишь виновато разводила руками.
- Ну, что ж, тогда понятно, куда следующий рейс! - решил Седов.
- Куда же?
- Смотри, карта побережья. Видишь? - он указал ей что-то на карте.
- Что я должна видеть? - с досадой спросила Ариадна. Она держала Ксению, и ей совсем не хотелось вникать в мужские дела.
- Иди сюда, - он обнял ее и почти ткнул носом в карту. - Вот где живет дочь.
- Так близко?
- Не очень, - усмехнулся Мирон. - Главное, что тоже на побережье. Можно доплыть за сутки. Свалиться, как снег на голову, и все выяснить. Иногда это единственный выход.
- Ах! Давай так и сделаем, милый!
- Какая быстрая. Сначала надо рыбу продать, заправиться топливом. Неделя.
- Хорошо! А я куплю подарки, не ехать же с пустыми руками! - Ариадна загорелась идеей, поцеловала мужа:
- Какой ты умница, что придумал это! Спасибо.
- Благодарить потом будешь. И не так, - он мимолетно прижал ее к себе. Заодно поцеловал в лобик дочку.
*************************
Через две недели яхта вышла в море и взяла курс вдоль побережья. Весь путь занял три дня, потому что не торопились. Останавливались, посещали прибрежные города. Некоторые были похожи на тот, где они встретились. Счастью Ариадны мешала только тревога о старшей дочери. Но с Мироном ей все было не страшно, и она надеялась на лучшее.
Они пришвартовались утром рабочего дня. Было тихо и солнечно. Они поехали в гости втроем, с подарками, занявшими половину салона машины, снятой на стоянке. Шофер быстро домчал их и помог поднести вещи к подъезду небольшого, но с пышным фасадом двухэтажного особняка. Позвонил.
Долго ждали, никто не отвечал.
- Быть не может, чтобы в такой час никого, - сказал Мирон. - Зять твой не мог уйти на работу, а Сашенька так рано не встала бы, в ее положении.
- Что ты хочешь сказать? - медленно спросила Ариадна. Впервые ей стало неуютно, озноб пробрал даже на утреннем солнышке.
- Держи, - Мирон передал ей малышку. - Оставайтесь тут, а я залезу на балкон.
- Как? Это опасно!
- Не смеши, пожарная лестница на что?
- Она же высоко!
Он рассмеялся, подпрыгнул и ухватился за нижнюю ступеньку. Подтянулся, встал на нее и ловко полез наверх. Вскоре он уже стоял на балконе, прильнул к окну, стараясь увидеть что-то.
Потом Ариадна увидела такое, что у нее помутилось в глазах. Мирон огляделся, подобрал с пола какую-то скобу, отвернулся и разбил ею стекло балконной двери. Открыл ее изнутри и исчез в помещении. Ариадна крикнула онемевшему шоферу, чтоб вызвал полицию.
В доме раздался выстрел. Она заплакала. Шофер уже сбегал к будке таксофона и вызвал полицию. Теперь же, чертыхнувшись, полез вслед за Седовым. Исчез в дверях балкона, но быстро появился и крикнул:
- Не беспокойтесь, мадам! Мы выходим.
Вскоре входная дверь дома открылась. Первым показался зять Ариадны, со связанными руками, точнее, его за шиворот вел шофер. За ними шел Мирон Седов, придерживая что-то правой рукой. Ариадна не могла понять, что это и почему он будто не торопится.
Она вздрогнула от звука сирены, это подъехала полицейская машина. Полицейские окружили мужчин. Седов поднял левую руку:
- Мы с женой приехали к ее замужней дочери сегодня утром. Это шофер такси, который привез нас. Когда на звонок никто не отозвался, я вошел по пожарной. Увидел в окно, как этот тип, - он кивнул на зятя, нервно глядящего в сторону, - бьет жену по щекам. Она прилегла на диван, видимо, ей стало плохо, ведь она беременна. Но он поднял ее и что-то требовал. Я разбил окно и вошел. Дал ему в морду. Он отлетел, а я стал вызывать по телефону скорую. Он выстрелил в мою сторону. Ну, я бросил в него стулом, он и свалился. Тут подоспел шофер, вдвоем мы связали мерзавца. Пистолет его остался там. Помогите женщине в доме!
Ариадна заплакала в голос и направилась в дом. Ее никто не удерживал. Поэтому она не видела, как ее муж сел на землю, потом прилег набок, будто нехотя. Шофер выругался, спросил:
- Можно отнести вещи в дом? Тут подарки...
- Валяйте! - сказал старший полицейский, вызывая по связи скорую. - Потом подпишете протокол, оба. Он тоже, когда очнется.
- Ясное дело! Я мигом.
Они прожили в городе две недели, но Ариадне они показались долгими. Она провела их у постели дочери. У той были синяки от побоев, шок, нервное истощение. Ариадна слышала прежде, что бывают садисты обоего пола, но никогда не встречала их вблизи. Это оказалось жутко.
Когда дочь смогла взять себя в руки, она все наконец рассказала. Ее муж очень любил себя, настолько, что когда его в чем-то ограничивали, это приводило его в исступление. А еще очень любил деньги, потому что они давали ему все, что он любил.
Сначала он тратил свои деньги, потом стал просить, а позже и заставлять жену подписывать долговые расписки, чтобы давать ему чеки на все новые прихоти. Говорил, что это обязанность любящей жены.
Когда Сашенька стала отказывать ему, отношения быстро испортились. Да еще беременность не позволяла близости сглаживать недоразумения. Настал день, когда муж впервые поднял на нее руку. Разумеется, не велел даже намекать матери на эти перемены, иначе твердо обещал убить. Их приезд - это милость божья.
Рана в правом боку была не слишком опасна, но Мирон потерял много крови, пока дрались и объяснялись. Впрочем, он уже был готов плыть обратно. Но жена, целуя его, объяснила: Сашенька твердо решила немедленно требовать развода, и в подобных случаях закон это позволяет. Ариадна Седова сама всюду ездила и хлопотала, не успевая порой приласкать маленькую Ксению.
Приговор быстрого суда над зятем (10 лет строгого заключения) и протокол о расторжении брака Сашеньки с ним она получила в один и тот же день. Сил на радость уже не хватало. Слава богу, еще Барк помогал во всем.
*****************************
Это был молодой парень, помощник Мирона Седова. Придя в себя, тот сразу послал за ним, и они обговорили, как и что придется делать, если стоянка окажется долгой. Случайно увидев Сашеньку, когда навещал капитана, Барк остановился на миг, будто споткнулся или его поразила кратковременная слепота. Представился им, заикаясь:
- Барклай Фантоцци.
- Итальянец? - хором спросили обе женщины.
- Папа встретил мою маму, когда был в плавании в Италии. Нет, мой отец не русский, он еврей. Поэтому согласился на это имя, сказал, так мне будет легче жить и работать среди людей.
Женщины переглянулись с улыбкой:
- Он очень любит вас, раз заглянул так далеко, - сказала Ариадна. - А живет здесь?
- Как всегда.
- С кем же вы росли?
- С отцом, конечно.
- Бедная женщина! Я про вашу мать. Или вы с ней все-таки виделись?
- Пару раз. Отец брал в плавание.
- Плакали, наверно?
- Только она, и то недолго.
- Бедный, так вы росли без материнской ласки, - сказала Сашенька.
- Ничего, - неловко сказал он.
- Спасибо вам за помощь, Барклай! - сказала Ариадна.
- Зовите меня Барк.
- С удовольствием! Идите, я сейчас спущусь, сходим к нашему капитану, - она тяжело вздохнула.
- До свиданья, госпожа Сашенька, - робко произнес Барк.
- До свиданья, - тепло сказала молодая женщина.
Наконец настал день, когда яхта отправилась в обратный путь. Когда лавировали между судов в порту и отходили от города, на мостике стоял Мирон Седов, придирчиво и точно управляя яхтой. Когда же вырвались на морской простор, он с облегчением вернулся в каюту, на свой диван, под укоризненные взгляды и колкости жены.
Судовой врач был озабочен. Давно у него не было столько работы - невроз хозяйки, незатянувшаяся рана капитана, наблюдение за двумя его дочерьми. А тут еще волнение на море! Яхту начало потряхивать.
Ариадна сердилась:
- Я говорила тебе, как только будут деньги, поставь волнорезы!
- И это я слышу от морской волчицы, - подразнил Мирон.
- Это в прошлом, дорогой мой! Теперь, видишь, какие пассажиры на борту! Да и я уже не та... - она смутилась от смеха Мирона.
- Ладно, купим, - он потянулся к ней и поцеловал в шею. Она, очень довольная, прижала его голову, потом встала:
- Пойду к Сашеньке, как там она.
- Привет передай...Ну, как? - встретил он жену нетерпеливым вопросом.
- Плохо, как, - хмурилась женщина. - Я знала, что это несчастье с мужем просто так ей не сойдет.
- Ну, что там такое?
- Еще эта качка, господи! Нервы и тряска - страшные враги для беременных.
- Что же ты сразу не сказала? Позови ко мне Барклая, быстро!
Тот пришел, и они вместе думали, как уменьшить качку, слегка изменив курс, и в какой из ближайших гаваней можно дождаться штиля. Барк изменился в лице, когда понял, в чем дело.
Больше он не покидал мостика, стараясь выжать из яхты все, на что та была способна, чтобы только не беспокоить некую особу, которая ждала ребенка. Качка была уже сильной, а до желанной гавани было далеко.
Вечером следующего дня Мирон Седов поднялся на мостик и велел Барку отдыхать. Тот качнул головой, указал на карту:
- Вон, уже скоро!
- Иди, я сказал!
Барклай благодарно взглянул на него и заскользил вниз по поручням, чтоб на несколько минут раньше увидеть свой кумир. Маленький рост нисколько не умалял его силы и ловкости. Он приблизился к каюте, где жили обе женщины. И похолодел, услышав звонкие стоны и говор. Ворвался без стука, но никто не обратил внимания. Сашенька то стонала, то бормотала что-то, Ариадна гладила ее по голове, вытирая слезы. В глубине каюты возился врач.
- Боже мой! - вырвалось у Барклая. Он встал на колени у постели Сашеньки, впился взглядом в нежное, запрокинутое лицо. Различил:
- Медвежонок... Ласточки ... Барк!
Глаза ее вдруг открылись, она обвела всех взглядом. И потянулась к нему всем своим существом. Он сам не заметил, как взял невесомую руку и поцеловал. Сашенька опять закрыла глаза, но еще внятно сказала:
- Не уходи, Барк!
Он положил ей руку на лоб.
- Вот так хорошо, - совсем тихо шепнула она и замолчала. Врач быстро подошел, тронул ее запястье и велел Барку выйти вон.
- Почему?!
- Чтобы не потерять ее, считаю, надо немедленно делать... - врач посмотрел в глаза Ариадне. Та пролепетала:
- Кесарево сечение?
- И даже это может не спасти, если еще медлить.
- Но... срок?!
- Скоро порт, там госпиталь, специалисты, уход. Это шанс!
- Делайте, - Ариадна закрыла лицо руками. - Барк, милый, идите же!
- Я пришлю капитана, - он рванулся прочь из каюты.
Стоя на мостике под брызгами соленой воды и холодным злым ветром, Барклай Фантоцци не замечал ни их, ни качки. Он не мог вспомнить более жутких минут в своей жизни. Она, его жизнь, вся сейчас сосредоточилась на каюте в сердце яхты, а все зрение - на изумрудной точке посреди темного горизонта, где скоро должен был появиться город, а с ним - спасение двух жизней, Сашеньки и ребенка! О своей он не помнил, его просто не было вне их.
Когда точка стала обретать объем, на мостик вскарабкался вахтенный и закричал ему в ухо, что все в порядке, новый моряк жив, и его мать тоже.
- Это я, - сказал Мирон. - Прости, что без подарков. Они за мной, все!
- Извини, иди сюда, а то она тут одна...
- Кто? - спросил он, глупо улыбаясь.
- Ксюша Берсенева, - сказала она, вскинув голову.
- А мне сдается, Ксения Седова, - он шагнул вперед и прижал ее к себе, так что она не могла шевелиться. Сказал в ее волосы:
- Ну, не надо, любимая! Спасибо за дочку сердечное. Теперь у меня две звезды на небосклоне.
- Бог тебя накажет, если ты и от нее убежишь, - сказала Ариадна, плача беззвучно. Она просто не могла удержать слез, они сами струились из глаз. Она еле стояла на ногах, силы вдруг все ушли, как в песок.
- Уже наказал, потому и не было долго. Да незачем мне бежать. Я пришел к тебе. Прогонишь, буду жить у ворот и охранять ваш с ней покой.
- У меня есть охранник, - с улыбкой возразила Ариадна. Она вытерла лицо.
- Кто же это? - нахмурился Мирон.
- Да портье, глупый.
- Тоже мне охрана. Меня вон пустил, а первый раз увидел.
- Иди же сюда, - она потянула его за руку в другую комнату. Там он сразу увидел это чудо - белокурую девочку, сидящую в манеже среди игрушек. И замер, а губы сами разъехались в улыбку. Он коснулся крохотного локона. Женщина взяла ребенка на руки и поднесла к нему. Сказала тихо:
- Поцелуй же ее.
- Разве можно? Подожди, я же с дороги!
Она улыбнулась его панике. Посадила дочь в манеж и превратилась в заботливую хозяйку. Наконец Мирон посмел обнять и поцеловать обе свои драгоценности. Потом начались расспросы, рассказы, объяснения, воспоминания, перешедшие в счастливую ночь.
Наутро Мирон объявил, что хочет работать и содержать свою семью, а еще быть счастливым. Он попросил ее руки, и Ариадна была наверху блаженства. Они втроем отправились в мэрию на машине. Там было подписано сразу оба контракта - брачный и удочерения Ксюши. Ариадна была растрогана, но боялась радоваться, ей все казалось, где-то есть подвох, или вот сейчас она проснется.
Но шли дни, а состояние счастья продолжалось. В первую очередь Мирон Седов спросил жену о состоянии дел на ее яхте. Ариадна поразилась расположению небес и немедля подписала его полномочия и обязанности в должности капитана. Он поцеловал своих женщин и улетел на новую работу. Ариадна честно предупредила его, что сначала он будет получать оплату натурой, так как средств в обрез. Он ответил, что мечтает об этом.
И пару недель почти отсутствовал дома, наводя порядок на яхте и готовя ее к выходу в море. "Это зачем же?", спросила жена. "Чтобы заработать средства к существованию", отрезал он. Ариадна махнула рукой, сдаваясь на милость. Вскоре он объявил, что яхта могла бы ловить рыбу, но ей нужна рыбацкая оснастка. Он вывернул карманы. У Ариадны тоже счет исчерпался.
Она попросила у дочери по телефону. Та очень обрадовалась ее звонку, но помочь не могла, объяснила, что муж ограничивает ее в расходах, даже личных. Она была беременна, и обе они радовались этому, но муж, оказывается, продолжал ее ревновать, иногда очень обидно и резко. Ариадна подбодрила ее, как могла.
И позвонила своей любимице, Серафиме. Та была рада, что может наконец помочь серьезно. Вскоре яхта вышла в море. Была весна, началась путина. Мирон надеялся, что не разучился ловить.
Он отсутствовал недели четыре. Ариадна страшно скучала. Тем более, что один звонок дочери ее просто испугал. Сашенька говорила обычные вещи, но торопливо, и вдруг вскрикнула и повесила трубку. Когда же мать сама позвонила ей и потребовала объяснений, то она уже со смешком успокаивала ее.
Наконец Мирон Седов вернулся, с уловом, с подарками, радостный и возбужденный. Все страхи исчезли, Ариадна захлопотала, рассказывала, как жила, как себя вела их дочка. Он тоже гордо перечислял свои приключения на яхте. Вместе они обсуждали новые планы. Конечно, вернуть долги, потом...
Но однажды Мирон сам взял трубку, когда звонила Сашенька. Услышал ее странные интонации и нахмурился. Стал расспрашивать жену, но она лишь виновато разводила руками.
- Ну, что ж, тогда понятно, куда следующий рейс! - решил Седов.
- Куда же?
- Смотри, карта побережья. Видишь? - он указал ей что-то на карте.
- Что я должна видеть? - с досадой спросила Ариадна. Она держала Ксению, и ей совсем не хотелось вникать в мужские дела.
- Иди сюда, - он обнял ее и почти ткнул носом в карту. - Вот где живет дочь.
- Так близко?
Прода от 05.10.2022, 17:29
- Не очень, - усмехнулся Мирон. - Главное, что тоже на побережье. Можно доплыть за сутки. Свалиться, как снег на голову, и все выяснить. Иногда это единственный выход.
- Ах! Давай так и сделаем, милый!
- Какая быстрая. Сначала надо рыбу продать, заправиться топливом. Неделя.
- Хорошо! А я куплю подарки, не ехать же с пустыми руками! - Ариадна загорелась идеей, поцеловала мужа:
- Какой ты умница, что придумал это! Спасибо.
- Благодарить потом будешь. И не так, - он мимолетно прижал ее к себе. Заодно поцеловал в лобик дочку.
*************************
Через две недели яхта вышла в море и взяла курс вдоль побережья. Весь путь занял три дня, потому что не торопились. Останавливались, посещали прибрежные города. Некоторые были похожи на тот, где они встретились. Счастью Ариадны мешала только тревога о старшей дочери. Но с Мироном ей все было не страшно, и она надеялась на лучшее.
Они пришвартовались утром рабочего дня. Было тихо и солнечно. Они поехали в гости втроем, с подарками, занявшими половину салона машины, снятой на стоянке. Шофер быстро домчал их и помог поднести вещи к подъезду небольшого, но с пышным фасадом двухэтажного особняка. Позвонил.
Долго ждали, никто не отвечал.
- Быть не может, чтобы в такой час никого, - сказал Мирон. - Зять твой не мог уйти на работу, а Сашенька так рано не встала бы, в ее положении.
- Что ты хочешь сказать? - медленно спросила Ариадна. Впервые ей стало неуютно, озноб пробрал даже на утреннем солнышке.
- Держи, - Мирон передал ей малышку. - Оставайтесь тут, а я залезу на балкон.
- Как? Это опасно!
- Не смеши, пожарная лестница на что?
- Она же высоко!
Он рассмеялся, подпрыгнул и ухватился за нижнюю ступеньку. Подтянулся, встал на нее и ловко полез наверх. Вскоре он уже стоял на балконе, прильнул к окну, стараясь увидеть что-то.
Потом Ариадна увидела такое, что у нее помутилось в глазах. Мирон огляделся, подобрал с пола какую-то скобу, отвернулся и разбил ею стекло балконной двери. Открыл ее изнутри и исчез в помещении. Ариадна крикнула онемевшему шоферу, чтоб вызвал полицию.
В доме раздался выстрел. Она заплакала. Шофер уже сбегал к будке таксофона и вызвал полицию. Теперь же, чертыхнувшись, полез вслед за Седовым. Исчез в дверях балкона, но быстро появился и крикнул:
- Не беспокойтесь, мадам! Мы выходим.
Вскоре входная дверь дома открылась. Первым показался зять Ариадны, со связанными руками, точнее, его за шиворот вел шофер. За ними шел Мирон Седов, придерживая что-то правой рукой. Ариадна не могла понять, что это и почему он будто не торопится.
Она вздрогнула от звука сирены, это подъехала полицейская машина. Полицейские окружили мужчин. Седов поднял левую руку:
- Мы с женой приехали к ее замужней дочери сегодня утром. Это шофер такси, который привез нас. Когда на звонок никто не отозвался, я вошел по пожарной. Увидел в окно, как этот тип, - он кивнул на зятя, нервно глядящего в сторону, - бьет жену по щекам. Она прилегла на диван, видимо, ей стало плохо, ведь она беременна. Но он поднял ее и что-то требовал. Я разбил окно и вошел. Дал ему в морду. Он отлетел, а я стал вызывать по телефону скорую. Он выстрелил в мою сторону. Ну, я бросил в него стулом, он и свалился. Тут подоспел шофер, вдвоем мы связали мерзавца. Пистолет его остался там. Помогите женщине в доме!
Ариадна заплакала в голос и направилась в дом. Ее никто не удерживал. Поэтому она не видела, как ее муж сел на землю, потом прилег набок, будто нехотя. Шофер выругался, спросил:
- Можно отнести вещи в дом? Тут подарки...
- Валяйте! - сказал старший полицейский, вызывая по связи скорую. - Потом подпишете протокол, оба. Он тоже, когда очнется.
- Ясное дело! Я мигом.
Они прожили в городе две недели, но Ариадне они показались долгими. Она провела их у постели дочери. У той были синяки от побоев, шок, нервное истощение. Ариадна слышала прежде, что бывают садисты обоего пола, но никогда не встречала их вблизи. Это оказалось жутко.
Когда дочь смогла взять себя в руки, она все наконец рассказала. Ее муж очень любил себя, настолько, что когда его в чем-то ограничивали, это приводило его в исступление. А еще очень любил деньги, потому что они давали ему все, что он любил.
Сначала он тратил свои деньги, потом стал просить, а позже и заставлять жену подписывать долговые расписки, чтобы давать ему чеки на все новые прихоти. Говорил, что это обязанность любящей жены.
Когда Сашенька стала отказывать ему, отношения быстро испортились. Да еще беременность не позволяла близости сглаживать недоразумения. Настал день, когда муж впервые поднял на нее руку. Разумеется, не велел даже намекать матери на эти перемены, иначе твердо обещал убить. Их приезд - это милость божья.
Рана в правом боку была не слишком опасна, но Мирон потерял много крови, пока дрались и объяснялись. Впрочем, он уже был готов плыть обратно. Но жена, целуя его, объяснила: Сашенька твердо решила немедленно требовать развода, и в подобных случаях закон это позволяет. Ариадна Седова сама всюду ездила и хлопотала, не успевая порой приласкать маленькую Ксению.
Приговор быстрого суда над зятем (10 лет строгого заключения) и протокол о расторжении брака Сашеньки с ним она получила в один и тот же день. Сил на радость уже не хватало. Слава богу, еще Барк помогал во всем.
*****************************
Это был молодой парень, помощник Мирона Седова. Придя в себя, тот сразу послал за ним, и они обговорили, как и что придется делать, если стоянка окажется долгой. Случайно увидев Сашеньку, когда навещал капитана, Барк остановился на миг, будто споткнулся или его поразила кратковременная слепота. Представился им, заикаясь:
- Барклай Фантоцци.
- Итальянец? - хором спросили обе женщины.
- Папа встретил мою маму, когда был в плавании в Италии. Нет, мой отец не русский, он еврей. Поэтому согласился на это имя, сказал, так мне будет легче жить и работать среди людей.
Женщины переглянулись с улыбкой:
- Он очень любит вас, раз заглянул так далеко, - сказала Ариадна. - А живет здесь?
- Как всегда.
- С кем же вы росли?
- С отцом, конечно.
- Бедная женщина! Я про вашу мать. Или вы с ней все-таки виделись?
- Пару раз. Отец брал в плавание.
- Плакали, наверно?
- Только она, и то недолго.
- Бедный, так вы росли без материнской ласки, - сказала Сашенька.
- Ничего, - неловко сказал он.
- Спасибо вам за помощь, Барклай! - сказала Ариадна.
- Зовите меня Барк.
- С удовольствием! Идите, я сейчас спущусь, сходим к нашему капитану, - она тяжело вздохнула.
- До свиданья, госпожа Сашенька, - робко произнес Барк.
- До свиданья, - тепло сказала молодая женщина.
Наконец настал день, когда яхта отправилась в обратный путь. Когда лавировали между судов в порту и отходили от города, на мостике стоял Мирон Седов, придирчиво и точно управляя яхтой. Когда же вырвались на морской простор, он с облегчением вернулся в каюту, на свой диван, под укоризненные взгляды и колкости жены.
Судовой врач был озабочен. Давно у него не было столько работы - невроз хозяйки, незатянувшаяся рана капитана, наблюдение за двумя его дочерьми. А тут еще волнение на море! Яхту начало потряхивать.
Ариадна сердилась:
- Я говорила тебе, как только будут деньги, поставь волнорезы!
- И это я слышу от морской волчицы, - подразнил Мирон.
- Это в прошлом, дорогой мой! Теперь, видишь, какие пассажиры на борту! Да и я уже не та... - она смутилась от смеха Мирона.
- Ладно, купим, - он потянулся к ней и поцеловал в шею. Она, очень довольная, прижала его голову, потом встала:
- Пойду к Сашеньке, как там она.
- Привет передай...Ну, как? - встретил он жену нетерпеливым вопросом.
- Плохо, как, - хмурилась женщина. - Я знала, что это несчастье с мужем просто так ей не сойдет.
- Ну, что там такое?
- Еще эта качка, господи! Нервы и тряска - страшные враги для беременных.
- Что же ты сразу не сказала? Позови ко мне Барклая, быстро!
Тот пришел, и они вместе думали, как уменьшить качку, слегка изменив курс, и в какой из ближайших гаваней можно дождаться штиля. Барк изменился в лице, когда понял, в чем дело.
Больше он не покидал мостика, стараясь выжать из яхты все, на что та была способна, чтобы только не беспокоить некую особу, которая ждала ребенка. Качка была уже сильной, а до желанной гавани было далеко.
Вечером следующего дня Мирон Седов поднялся на мостик и велел Барку отдыхать. Тот качнул головой, указал на карту:
- Вон, уже скоро!
- Иди, я сказал!
Барклай благодарно взглянул на него и заскользил вниз по поручням, чтоб на несколько минут раньше увидеть свой кумир. Маленький рост нисколько не умалял его силы и ловкости. Он приблизился к каюте, где жили обе женщины. И похолодел, услышав звонкие стоны и говор. Ворвался без стука, но никто не обратил внимания. Сашенька то стонала, то бормотала что-то, Ариадна гладила ее по голове, вытирая слезы. В глубине каюты возился врач.
- Боже мой! - вырвалось у Барклая. Он встал на колени у постели Сашеньки, впился взглядом в нежное, запрокинутое лицо. Различил:
- Медвежонок... Ласточки ... Барк!
Глаза ее вдруг открылись, она обвела всех взглядом. И потянулась к нему всем своим существом. Он сам не заметил, как взял невесомую руку и поцеловал. Сашенька опять закрыла глаза, но еще внятно сказала:
- Не уходи, Барк!
Он положил ей руку на лоб.
- Вот так хорошо, - совсем тихо шепнула она и замолчала. Врач быстро подошел, тронул ее запястье и велел Барку выйти вон.
- Почему?!
- Чтобы не потерять ее, считаю, надо немедленно делать... - врач посмотрел в глаза Ариадне. Та пролепетала:
- Кесарево сечение?
- И даже это может не спасти, если еще медлить.
- Но... срок?!
- Скоро порт, там госпиталь, специалисты, уход. Это шанс!
- Делайте, - Ариадна закрыла лицо руками. - Барк, милый, идите же!
- Я пришлю капитана, - он рванулся прочь из каюты.
Стоя на мостике под брызгами соленой воды и холодным злым ветром, Барклай Фантоцци не замечал ни их, ни качки. Он не мог вспомнить более жутких минут в своей жизни. Она, его жизнь, вся сейчас сосредоточилась на каюте в сердце яхты, а все зрение - на изумрудной точке посреди темного горизонта, где скоро должен был появиться город, а с ним - спасение двух жизней, Сашеньки и ребенка! О своей он не помнил, его просто не было вне их.
Когда точка стала обретать объем, на мостик вскарабкался вахтенный и закричал ему в ухо, что все в порядке, новый моряк жив, и его мать тоже.
