С И Л Ь Н Е Е Н Е Н А В И С Т И
Девочка 16 лет, заносчивая и надменная, по имени Рената, жила в доме родителей, знатных царедворцев, и очень гордилась этим перед всем миром. Подруги были редки, даже они не выдерживали ее характера.
Единственно, чем они превосходили ее, - их поклонники. У Ренаты их не было, молодых людей отпугивало ее высокомерное себялюбие. Родители, особенно мать, твердили ей, что так нельзя, она рискует остаться в изоляции, а это недопустимо. Мать часто беседовала с ней о том, как должна держать себя девушка, - строго, конечно, но женственно, иногда мягко. Рената смеялась над ее уроками, но в душе завидовала подругам, издеваясь над ними в любом другом вопросе.
Семнадцатая весна, как твердили вокруг, должна была все изменить. Но ничего не менялось. Это бесило девушку, она ненавидела окружающих, будто они были виноваты. Природа просыпалась, не хотелось уже быть под крышей, и она часто отправлялась на прогулки за город, одна, верхом. Скрываясь от себя, любовалась первой зеленью и синевой неба, слушала пение птиц, следила за живностью.
Однажды Рената на такой прогулке услышала какие-то странные звуки, короткие, звонкие и жалобные. Сошла с лошади, нагнулась к траве и увидела, как зайчонок грызет железку, пытаясь высвободить из нее свою лапку. Она всплеснула руками, присела. Он притих, словно ждал освобождения от нее. Но она не знала, как изменить положение.
- Что, не получается? Хоть погладьте тогда, - услышала она и подняла глаза. И сразу усмехнулась - дитя полей! У паренька были серые смышленые глаза, палка в руках, за спиной лук с колчаном, за поясом самодельные ножны.
Она поднялась:
- Ты кто такой?
- Валька. То есть Валентин Лис, - поправился он.
- Живешь здесь?
- В деревне. А здесь охочусь, иногда. Давайте-ка, я его отпущу сначала, потом поговорим.
Он сел на землю, вытащил ножик и принялся что-то делать.
- О чем нам говорить, - начала она, но заинтересовалась:
- Что это за железка?
- Капкан. Поставит охотник на день-два, потом придет за готовой добычей.
- Разве это называется охота? - разочарованно протянула она.
- Точно. Нечестно. И зверушек жалко. Иной себе лапу отгрызает и уходит, потом всю жизнь мается. А иной и умрет - от голода, жажды, а то и боли, смотря что зацепит проклятый капкан!
- Сажать в тюрьму надо таких охотников, - строго сказала Рената. - Я скажу отцу, чтоб навел порядок в лесу.
- Да уж, егерям его надо бы совесть вспомнить!
- А кто это?
- Как раз те люди, которые знают лес и отвечают за него перед другими, - весело ответил парень, потому что капкан в его руках щелкнул. Зайчонок отскочил подальше и начал облизывать лапку. Когда же Рената наклонилась погладить, он пулей исчез в кустах.
- Все, теперь поздно, надо было гладить, когда на привязи был, - засмеялся Валька, пряча ножик и вскакивая. Уставился на девушку, разглядывая:
- Ух ты, какая красивая... Дочка Зотовых, поди?
- Конечно. Ты местный?
- Ясно, местный.
- Грамотный?
- А как же, в 19 лет да без грамоты! Этак и пропасть можно за негодностью.
- Значит, тебя скоро в рекруты должны забрать.
- Скорее бы. Хоть мир посмотрю.
- Да, пожалуй, это лучше, чем здесь шляться.
- Не шляюсь, а на промысел пришел, говорю же, - обиделся он.
- И часто приходишь?
- Кушать каждый день хочется, поэтому мать частенько посылает.
- А отец чем занимается?
- Со службы царской не вернулся, давно уж. Я добытчик в семье.
- А как заберут, мать как жить будет?
- Как все, не ваша забота.
- Действительно. И вообще мне пора домой, задерживаешь.
- До свиданья!
- Какое еще свиданье? Разошелся! - бросила она насмешливо и стала садиться на дамское седло. Он не двигался, глядел исподлобья.
- Ну, ты и мужлан! Подай же руку.
Он подошел, подставил руку. Девушка оперлась и почувствовала крепость и тепло этой руки. Села, глянула через плечо и хлестнула лошадь.
За лето было немало таких встреч. Никто не удивлялся, что Рената зачастила в лес, - привыкли к ее капризам. Да она и ездила туда не всякий день, даже не всякую неделю. Потом, правда, эти паузы стали короче, ей самой понравилось общество веселого чужака.
И нравился он, и издевалась над ним ее злая душа - пробовала на нем все, что слышала от подруг, девственниц и замужних. Видела, как загораются его глаза, как больно становится от его по-мужски крепких объятий. Когда же он посмел сказать, что больше не придет, потому что любит и не хочет превращать это в игру, она возненавидела его за своеволие.
Решила наказать - отдалась, чтоб доказать свою власть. Заодно и перед подругами теперь не было стыдно. Она, разумеется, не признавалась, но у самой душа была спокойна, их превосходства над ней более не существовало.
А тут и посватался тонкий, нежный, изысканный, не больше и не меньше, как сын их правителя, Эдуард Раевский. Она выждала ровно столько, сколько требовали приличия, и дала согласие.
Когда Рената почувствовала, что беременна, первым ее ощущением был бешеный гнев на Валентина. Она даже помчалась в лес, мило заявив жениху, что хочет попрощаться со своими лесными прогулками и цветами. Еле дождалась и сразу закричала:
- Как ты мог, мужлан? Что нам теперь делать, у меня будет ребенок!
Он вспыхнул от счастья, начал целовать, называть ласковыми словечками, и опять она таяла в его руках и ненавидела себя за это. Потом он встал на колени, держа ее руки:
- Милая, драгоценная, давай поженимся, и я увезу тебя!
Она расхохоталась:
- Ты спятил! Не слышал разве, что я уже невеста принца? Так неужели же я сменяю его на тебя?
Он выпустил ее руки и сел, опустив лицо.
- Надеюсь, ты не плачешь? - насмешливо протянула Рената. - Я и не думала, что ты всерьез воспринимаешь наши милые посиделки. Это было бы слишком глупо и самонадеянно с твоей стороны. Я просто развлекалась.
Он встал, отряхнул одежду. Лицо и глаза были сухими и - незнакомыми ей, он в один миг повзрослел.
- Значит, расстаемся. Последняя просьба. Уж не знаю, как ты выполнишь ее, но придется, иначе бог проклянет тебя. Когда малыш станет что-то понимать, наймешь ему учителей и наставников, так пусть одним из них буду я.
- С какой стати?
- Потому что он МОЙ сын. А сама - вон из моего сердца! Сам сейчас пойду и наймусь в рекруты, не дожидаясь призыва. Повезет тебе - убьют меня, и вся недолга. Не повезет, тогда придется исполнить просьбу.
И он зашагал прочь от нее.
- Стой, глупец! - крикнула Рената полушутя. Он не оглянулся.
***********************
За брачную ночь она поняла постыдную тайну своего нареченного. Но его мать взглядом приказала ей терпеть и молчать.
- Я-то помолчу, - с беспощадной усмешкой ответила она свекрови. - Но как быть с наследником?
- Подумай, - столь же прямо ответила та. - Ты жена.
- И вы не будете против?
- Не задавай глупых вопросов.
Женщина повернулась и ушла в свои покои.
А Рената почувствовала вдруг себя свободной и - царицей положения! Что ж, видно, бог и вправду есть. Теперь надо две вещи - выждать время и завести любовника при дворе, чтобы было на кого думать людям понимающим. Никто в мире не должен знать, что она спала с простым крестьянином!
И скоро случай представился. Молодой дворянин, не сводивший с нее глаз во время венчания, Яков Халвин, оказался рядом во время прогулки по парку, поднял платок, брошенный ею. Завязалась почтительная беседа, сначала в присутствии ее фрейлин, потом Рената отослала их - и сразу услышала желанное признание. Окинула его внимательным взглядом - да, вполне годится для своей роли: богат, смазлив, ничего в глазах, кроме нее. И дала поцеловать свою руку, шепнула:
- Не так открыто, мой друг! Оставьте у себя мой платок.
И улыбнулась обещающе. Дело сделано. Недели через две можно будет обрадовать двор известием о будущем наследнике. Ах да, сначала с Эдуардом.
В ближайшую ночь она сообщила мужу приятное известие. Он был счастлив и горд. Первое, что он произнес:
- Завтра же утром скажу маме! Она сомневалась, а я знал, что бог не оставит меня!
Рената с трудом подавила смех и раздражение.
Теперь роли переменились. Весь двор ходил перед ней на цыпочках, и первая - свекровь. Все-таки она царапнула невестку своим пронизывающим взглядом, когда шепнула ей:
- Халвин - не самый плохой вариант, но так ли это? Ладно, бог с тобой! Теперь я спокойна.
*********************
Ч А С Т Ь 1
Владик Раевский был очень доволен миром и собой. Ему было целых десять лет, и у него было все - родители, игры, своя лошадь, много друзей и наставников, но лучше всего он проводил время с одним из них, который имел веселый нрав и удивительное имя - Валентин Лис.
Минуло еще 10 лет, и всегда они были вместе. Даже когда Влад с удивлением узнал про волнения в городе. В его жизни такое было впервые. Сразу помчался к любимому наставнику, спросить его мнения, потому что другие, которые слышал со всех сторон, его не интересовали:
- Лис, ты слышал новость?
- Ну, это не новость. Ваш родитель тоже так пришел к власти.
- Как?!
- Да хороший говорун, поэтому было много сторонников. А все-таки не все были на его стороне, вот и была буча, или мятеж на языке дипломатов. Да не один раз. Первый раз он был избран 18 лет назад, тридцатилетним наследником, спорил с братом за престол, а народное восстание все решило. Я хорошо помню то время, потому что был тогда счастливейшим человеком.
- Почему, расскажи мне, Лис! - повелительно попросил Влад.
- У меня родился лисенок, - весело улыбнулся тот. - И мы были еще вместе с его матерью.
- А что же произошло потом?
- Ну, не стоит об этом, ей-богу. Я лучше расскажу о вашем родителе. Он правил 6 лет. Потом опять противники силой забрали власть.
- У короля?!
- Да не совсем король там, где парламентская республика. Просто традиции ради так называют. Выборы - вот все! Иногда с обманом, с дракой...И стал он не у дел. Но не опустил рук. Прошло уже 12 лет, и он может захотеть вернуть кресло.
- Отец? Я не привык видеть его деятельным...Так это все - обычное дело? И меня это ждет?
- К сожалению, - нахмурился Лис. - И я очень тревожусь об этом. Не всегда же я буду рядом, чтоб помочь.
- Это и не твоя забота, Лис.
- Да, разумеется...Просто привык.
Но уже через два дня волнения достигли такой силы, что полиция применила оружие. Этого будто ждали, и стычки превратились в войну.
Бои вспыхивали на улицах, и Влад сказал отцу, что желает принять участие в наведении порядка. Отец запретил ему, но он ушел тайно, вместе с Лисом и полудюжиной самых верных товарищей. Они прошли несколько стычек, где то ли полиция оказывалась на высоте, то ли люди были несильно организованы, и тогда прекращали бой, кто-то сдавался, кто-то погибал или убегал.
Но в одном месте, почти у края города, было слишком много нападавших. Лис сказал - "послать бы за помощью", и Влад отрядил одного из товарищей, а сам встал рядом с любимым наставником, чтобы драться плечом к плечу. Но кто-то крикнул:
- И чего возиться, вот же змееныш, схватить его, и отец у нас в руках!
- Стой, руки вверх! - закричали подходившие солдаты, паля в воздух. Но Лис увидел, что крикнувший целится во Влада, и закрыл его собой. Выстрел грянул, и он упал. Влад зажмурился, ожидая, что следующий выстрел ему, но ничего не последовало. Он схватил Лиса за плечи, прижал к себе, огляделся. Солдаты вязали оставшихся в живых врагов, остальных как ветром сдуло. Он крикнул:
- Сюда, на помощь!
- Лисенок! - прошептал Валентин, касаясь его щеки, и умер.
Горе Влада было безмерно, он даже не радовался тому, что бунт остановлен, а его отец в безопасности. Он попросил родителей, чтоб похоронили его наставника и друга недалеко от их семейного склепа. Это было неслыханно, но мать взглянула на отца, пожала плечами:
- Раз это нужно вашему наследнику, - и тот поспешно согласился.
На погребении повзрослевший Влад рассказал матери, что произнес Валентин Лис напоследок.
- Почему он так сказал, мама?
- Господи, откуда мне знать! ... Мир праху его, и довольно об этом. Важно лишь то, что твой отец победил, наконец-то! Я столько лет ждала этого. Не хочешь поздравить?
- Кого же из вас?
- И его, и меня, разумеется!
- Наверно, ты права. Поздравляю, мама.
Он пошел со стесненным сердцем. Перед ним все был Лис, с закрытыми глазами, рука его, когда-то очень крепкая, а теперь отдавшая свое последнее тепло ему, Владу.
Он взял себя в руки и навестил отца. Тот выглядел очень довольным и гордо принял его слова. Похлопал по плечу, поблагодарил.
Но на обратном пути он услышал за дверью матери тихое:
- Ну, что теперь скажешь, милая? Я всегда подозревала это.
- Да вы благодарить меня должны! Не было бы сейчас наследника престола.
- Верно, но благодарить должно его, не тебя. Ты всю жизнь держала его за ничтожество, а только он воспитал сына мужчиной и умер вместо него.
Влад пошатнулся, схватился за стену. Поэтому упал вазон с цветами. Голоса смолкли, и он убежал. У себя в кабинете бросился в кресло и зажмурился.
Вот все и стало на свое место - их особые отношения, постоянство этого наставника при смене других, замалчивание близкими его явно невысокого происхождения, а главное, любовь, любовь, которую он еще мальчишкой ощутил в нем и не находил в родных.
Так этот рыхлый, безвольный, трусоватый человек, основным содержанием жизни которого является еда и политика, - не его отец? Слава богу! И теперь их больше ничего не связывает, а быть рядом вовсе необязательно, он давно совершеннолетний! Все, вон из дома, учиться за границей или просто путешествовать, только вон!
А мать, вспомнил он. Ну и что? Он ничего не будет ей объяснять, даже рад наказать ее за то, что так поступила с его отцом! Да и с ним, ведь он, Влад Раевский, ни разу не был горд поведением короля Эдуарда, а сыновьям это так нужно! Тогда как ту же гордость, а порой и восхищение свое Лисом он подавлял, одергивал себя...С ума можно сойти! И ничего уже не изменишь. Проклятье!... Может, когда он выполнит принятое решение, станет легче на душе?
Он изложил матери свое решение, только ей.
- Ты с ума сошел! И почему не скажешь отцу, боишься?
- Нисколько. Не желаю - и все.
- Все равно придется, когда станешь прощаться.
- Обойдусь без этого.
- Скажи хоть, что заставляет тебя так поступать?
- Ответ тебе все равно не понравится, а разговор затянет. И вот что еще, говорю один раз, и одной тебе - зовите меня назад только на похороны твоего супруга. Все, я сказал!
- Но...где же тебя искать? - впервые со страхом спросила сына Рената. Она не узнавала его и не знала, что думать.
Пролог
Девочка 16 лет, заносчивая и надменная, по имени Рената, жила в доме родителей, знатных царедворцев, и очень гордилась этим перед всем миром. Подруги были редки, даже они не выдерживали ее характера.
Единственно, чем они превосходили ее, - их поклонники. У Ренаты их не было, молодых людей отпугивало ее высокомерное себялюбие. Родители, особенно мать, твердили ей, что так нельзя, она рискует остаться в изоляции, а это недопустимо. Мать часто беседовала с ней о том, как должна держать себя девушка, - строго, конечно, но женственно, иногда мягко. Рената смеялась над ее уроками, но в душе завидовала подругам, издеваясь над ними в любом другом вопросе.
Семнадцатая весна, как твердили вокруг, должна была все изменить. Но ничего не менялось. Это бесило девушку, она ненавидела окружающих, будто они были виноваты. Природа просыпалась, не хотелось уже быть под крышей, и она часто отправлялась на прогулки за город, одна, верхом. Скрываясь от себя, любовалась первой зеленью и синевой неба, слушала пение птиц, следила за живностью.
Однажды Рената на такой прогулке услышала какие-то странные звуки, короткие, звонкие и жалобные. Сошла с лошади, нагнулась к траве и увидела, как зайчонок грызет железку, пытаясь высвободить из нее свою лапку. Она всплеснула руками, присела. Он притих, словно ждал освобождения от нее. Но она не знала, как изменить положение.
- Что, не получается? Хоть погладьте тогда, - услышала она и подняла глаза. И сразу усмехнулась - дитя полей! У паренька были серые смышленые глаза, палка в руках, за спиной лук с колчаном, за поясом самодельные ножны.
Она поднялась:
- Ты кто такой?
- Валька. То есть Валентин Лис, - поправился он.
- Живешь здесь?
- В деревне. А здесь охочусь, иногда. Давайте-ка, я его отпущу сначала, потом поговорим.
Он сел на землю, вытащил ножик и принялся что-то делать.
- О чем нам говорить, - начала она, но заинтересовалась:
- Что это за железка?
- Капкан. Поставит охотник на день-два, потом придет за готовой добычей.
- Разве это называется охота? - разочарованно протянула она.
- Точно. Нечестно. И зверушек жалко. Иной себе лапу отгрызает и уходит, потом всю жизнь мается. А иной и умрет - от голода, жажды, а то и боли, смотря что зацепит проклятый капкан!
- Сажать в тюрьму надо таких охотников, - строго сказала Рената. - Я скажу отцу, чтоб навел порядок в лесу.
- Да уж, егерям его надо бы совесть вспомнить!
- А кто это?
- Как раз те люди, которые знают лес и отвечают за него перед другими, - весело ответил парень, потому что капкан в его руках щелкнул. Зайчонок отскочил подальше и начал облизывать лапку. Когда же Рената наклонилась погладить, он пулей исчез в кустах.
- Все, теперь поздно, надо было гладить, когда на привязи был, - засмеялся Валька, пряча ножик и вскакивая. Уставился на девушку, разглядывая:
- Ух ты, какая красивая... Дочка Зотовых, поди?
- Конечно. Ты местный?
- Ясно, местный.
- Грамотный?
- А как же, в 19 лет да без грамоты! Этак и пропасть можно за негодностью.
- Значит, тебя скоро в рекруты должны забрать.
- Скорее бы. Хоть мир посмотрю.
- Да, пожалуй, это лучше, чем здесь шляться.
- Не шляюсь, а на промысел пришел, говорю же, - обиделся он.
- И часто приходишь?
- Кушать каждый день хочется, поэтому мать частенько посылает.
- А отец чем занимается?
- Со службы царской не вернулся, давно уж. Я добытчик в семье.
- А как заберут, мать как жить будет?
- Как все, не ваша забота.
- Действительно. И вообще мне пора домой, задерживаешь.
- До свиданья!
- Какое еще свиданье? Разошелся! - бросила она насмешливо и стала садиться на дамское седло. Он не двигался, глядел исподлобья.
- Ну, ты и мужлан! Подай же руку.
Он подошел, подставил руку. Девушка оперлась и почувствовала крепость и тепло этой руки. Села, глянула через плечо и хлестнула лошадь.
За лето было немало таких встреч. Никто не удивлялся, что Рената зачастила в лес, - привыкли к ее капризам. Да она и ездила туда не всякий день, даже не всякую неделю. Потом, правда, эти паузы стали короче, ей самой понравилось общество веселого чужака.
И нравился он, и издевалась над ним ее злая душа - пробовала на нем все, что слышала от подруг, девственниц и замужних. Видела, как загораются его глаза, как больно становится от его по-мужски крепких объятий. Когда же он посмел сказать, что больше не придет, потому что любит и не хочет превращать это в игру, она возненавидела его за своеволие.
Решила наказать - отдалась, чтоб доказать свою власть. Заодно и перед подругами теперь не было стыдно. Она, разумеется, не признавалась, но у самой душа была спокойна, их превосходства над ней более не существовало.
А тут и посватался тонкий, нежный, изысканный, не больше и не меньше, как сын их правителя, Эдуард Раевский. Она выждала ровно столько, сколько требовали приличия, и дала согласие.
Когда Рената почувствовала, что беременна, первым ее ощущением был бешеный гнев на Валентина. Она даже помчалась в лес, мило заявив жениху, что хочет попрощаться со своими лесными прогулками и цветами. Еле дождалась и сразу закричала:
- Как ты мог, мужлан? Что нам теперь делать, у меня будет ребенок!
Он вспыхнул от счастья, начал целовать, называть ласковыми словечками, и опять она таяла в его руках и ненавидела себя за это. Потом он встал на колени, держа ее руки:
- Милая, драгоценная, давай поженимся, и я увезу тебя!
Она расхохоталась:
- Ты спятил! Не слышал разве, что я уже невеста принца? Так неужели же я сменяю его на тебя?
Он выпустил ее руки и сел, опустив лицо.
- Надеюсь, ты не плачешь? - насмешливо протянула Рената. - Я и не думала, что ты всерьез воспринимаешь наши милые посиделки. Это было бы слишком глупо и самонадеянно с твоей стороны. Я просто развлекалась.
Он встал, отряхнул одежду. Лицо и глаза были сухими и - незнакомыми ей, он в один миг повзрослел.
- Значит, расстаемся. Последняя просьба. Уж не знаю, как ты выполнишь ее, но придется, иначе бог проклянет тебя. Когда малыш станет что-то понимать, наймешь ему учителей и наставников, так пусть одним из них буду я.
- С какой стати?
- Потому что он МОЙ сын. А сама - вон из моего сердца! Сам сейчас пойду и наймусь в рекруты, не дожидаясь призыва. Повезет тебе - убьют меня, и вся недолга. Не повезет, тогда придется исполнить просьбу.
И он зашагал прочь от нее.
- Стой, глупец! - крикнула Рената полушутя. Он не оглянулся.
***********************
За брачную ночь она поняла постыдную тайну своего нареченного. Но его мать взглядом приказала ей терпеть и молчать.
- Я-то помолчу, - с беспощадной усмешкой ответила она свекрови. - Но как быть с наследником?
- Подумай, - столь же прямо ответила та. - Ты жена.
- И вы не будете против?
- Не задавай глупых вопросов.
Женщина повернулась и ушла в свои покои.
А Рената почувствовала вдруг себя свободной и - царицей положения! Что ж, видно, бог и вправду есть. Теперь надо две вещи - выждать время и завести любовника при дворе, чтобы было на кого думать людям понимающим. Никто в мире не должен знать, что она спала с простым крестьянином!
И скоро случай представился. Молодой дворянин, не сводивший с нее глаз во время венчания, Яков Халвин, оказался рядом во время прогулки по парку, поднял платок, брошенный ею. Завязалась почтительная беседа, сначала в присутствии ее фрейлин, потом Рената отослала их - и сразу услышала желанное признание. Окинула его внимательным взглядом - да, вполне годится для своей роли: богат, смазлив, ничего в глазах, кроме нее. И дала поцеловать свою руку, шепнула:
- Не так открыто, мой друг! Оставьте у себя мой платок.
И улыбнулась обещающе. Дело сделано. Недели через две можно будет обрадовать двор известием о будущем наследнике. Ах да, сначала с Эдуардом.
В ближайшую ночь она сообщила мужу приятное известие. Он был счастлив и горд. Первое, что он произнес:
- Завтра же утром скажу маме! Она сомневалась, а я знал, что бог не оставит меня!
Рената с трудом подавила смех и раздражение.
Теперь роли переменились. Весь двор ходил перед ней на цыпочках, и первая - свекровь. Все-таки она царапнула невестку своим пронизывающим взглядом, когда шепнула ей:
- Халвин - не самый плохой вариант, но так ли это? Ладно, бог с тобой! Теперь я спокойна.
*********************
Ч А С Т Ь 1
Владик Раевский был очень доволен миром и собой. Ему было целых десять лет, и у него было все - родители, игры, своя лошадь, много друзей и наставников, но лучше всего он проводил время с одним из них, который имел веселый нрав и удивительное имя - Валентин Лис.
Минуло еще 10 лет, и всегда они были вместе. Даже когда Влад с удивлением узнал про волнения в городе. В его жизни такое было впервые. Сразу помчался к любимому наставнику, спросить его мнения, потому что другие, которые слышал со всех сторон, его не интересовали:
- Лис, ты слышал новость?
- Ну, это не новость. Ваш родитель тоже так пришел к власти.
- Как?!
- Да хороший говорун, поэтому было много сторонников. А все-таки не все были на его стороне, вот и была буча, или мятеж на языке дипломатов. Да не один раз. Первый раз он был избран 18 лет назад, тридцатилетним наследником, спорил с братом за престол, а народное восстание все решило. Я хорошо помню то время, потому что был тогда счастливейшим человеком.
- Почему, расскажи мне, Лис! - повелительно попросил Влад.
- У меня родился лисенок, - весело улыбнулся тот. - И мы были еще вместе с его матерью.
- А что же произошло потом?
- Ну, не стоит об этом, ей-богу. Я лучше расскажу о вашем родителе. Он правил 6 лет. Потом опять противники силой забрали власть.
- У короля?!
- Да не совсем король там, где парламентская республика. Просто традиции ради так называют. Выборы - вот все! Иногда с обманом, с дракой...И стал он не у дел. Но не опустил рук. Прошло уже 12 лет, и он может захотеть вернуть кресло.
- Отец? Я не привык видеть его деятельным...Так это все - обычное дело? И меня это ждет?
- К сожалению, - нахмурился Лис. - И я очень тревожусь об этом. Не всегда же я буду рядом, чтоб помочь.
- Это и не твоя забота, Лис.
- Да, разумеется...Просто привык.
Но уже через два дня волнения достигли такой силы, что полиция применила оружие. Этого будто ждали, и стычки превратились в войну.
Бои вспыхивали на улицах, и Влад сказал отцу, что желает принять участие в наведении порядка. Отец запретил ему, но он ушел тайно, вместе с Лисом и полудюжиной самых верных товарищей. Они прошли несколько стычек, где то ли полиция оказывалась на высоте, то ли люди были несильно организованы, и тогда прекращали бой, кто-то сдавался, кто-то погибал или убегал.
Но в одном месте, почти у края города, было слишком много нападавших. Лис сказал - "послать бы за помощью", и Влад отрядил одного из товарищей, а сам встал рядом с любимым наставником, чтобы драться плечом к плечу. Но кто-то крикнул:
- И чего возиться, вот же змееныш, схватить его, и отец у нас в руках!
- Стой, руки вверх! - закричали подходившие солдаты, паля в воздух. Но Лис увидел, что крикнувший целится во Влада, и закрыл его собой. Выстрел грянул, и он упал. Влад зажмурился, ожидая, что следующий выстрел ему, но ничего не последовало. Он схватил Лиса за плечи, прижал к себе, огляделся. Солдаты вязали оставшихся в живых врагов, остальных как ветром сдуло. Он крикнул:
- Сюда, на помощь!
- Лисенок! - прошептал Валентин, касаясь его щеки, и умер.
Горе Влада было безмерно, он даже не радовался тому, что бунт остановлен, а его отец в безопасности. Он попросил родителей, чтоб похоронили его наставника и друга недалеко от их семейного склепа. Это было неслыханно, но мать взглянула на отца, пожала плечами:
- Раз это нужно вашему наследнику, - и тот поспешно согласился.
На погребении повзрослевший Влад рассказал матери, что произнес Валентин Лис напоследок.
- Почему он так сказал, мама?
- Господи, откуда мне знать! ... Мир праху его, и довольно об этом. Важно лишь то, что твой отец победил, наконец-то! Я столько лет ждала этого. Не хочешь поздравить?
- Кого же из вас?
- И его, и меня, разумеется!
- Наверно, ты права. Поздравляю, мама.
Он пошел со стесненным сердцем. Перед ним все был Лис, с закрытыми глазами, рука его, когда-то очень крепкая, а теперь отдавшая свое последнее тепло ему, Владу.
Он взял себя в руки и навестил отца. Тот выглядел очень довольным и гордо принял его слова. Похлопал по плечу, поблагодарил.
Но на обратном пути он услышал за дверью матери тихое:
- Ну, что теперь скажешь, милая? Я всегда подозревала это.
- Да вы благодарить меня должны! Не было бы сейчас наследника престола.
- Верно, но благодарить должно его, не тебя. Ты всю жизнь держала его за ничтожество, а только он воспитал сына мужчиной и умер вместо него.
Влад пошатнулся, схватился за стену. Поэтому упал вазон с цветами. Голоса смолкли, и он убежал. У себя в кабинете бросился в кресло и зажмурился.
Вот все и стало на свое место - их особые отношения, постоянство этого наставника при смене других, замалчивание близкими его явно невысокого происхождения, а главное, любовь, любовь, которую он еще мальчишкой ощутил в нем и не находил в родных.
Так этот рыхлый, безвольный, трусоватый человек, основным содержанием жизни которого является еда и политика, - не его отец? Слава богу! И теперь их больше ничего не связывает, а быть рядом вовсе необязательно, он давно совершеннолетний! Все, вон из дома, учиться за границей или просто путешествовать, только вон!
А мать, вспомнил он. Ну и что? Он ничего не будет ей объяснять, даже рад наказать ее за то, что так поступила с его отцом! Да и с ним, ведь он, Влад Раевский, ни разу не был горд поведением короля Эдуарда, а сыновьям это так нужно! Тогда как ту же гордость, а порой и восхищение свое Лисом он подавлял, одергивал себя...С ума можно сойти! И ничего уже не изменишь. Проклятье!... Может, когда он выполнит принятое решение, станет легче на душе?
Он изложил матери свое решение, только ей.
- Ты с ума сошел! И почему не скажешь отцу, боишься?
- Нисколько. Не желаю - и все.
- Все равно придется, когда станешь прощаться.
- Обойдусь без этого.
- Скажи хоть, что заставляет тебя так поступать?
- Ответ тебе все равно не понравится, а разговор затянет. И вот что еще, говорю один раз, и одной тебе - зовите меня назад только на похороны твоего супруга. Все, я сказал!
- Но...где же тебя искать? - впервые со страхом спросила сына Рената. Она не узнавала его и не знала, что думать.
