- Милая, о чем вы шепчетесь? - спросила, входя, Рената. Фрейлина вскочила, низко поклонилась, а Валентина спокойно ответила:
- О, вы были так правы, предоставив в мое распоряжение эту женщину. Ее любит мой сын, и я спрашивала, нет ли у нее секрета обращения с детьми. Идите, сударыня, вы свободны.
Женщина ушла, робко улыбнувшись.
- Очень удачно, что я вижу вас, мадам, хотела обратиться с просьбой. Я написала письмо родителям, соскучилась. Знаю, что они тоже. Хочу отправить побыстрее. Скажите, как мне это сделать?
- Хорошо, милая! У меня есть курьер, самый быстрый из всей королевской почтовой службы. Давайте письмо, и я сейчас же отправлю его с этим человеком.
- Благодарю вас! - Валентина с поклоном подала конверт. - Адрес там есть.
*******************
После обеда, ближе к вечеру, когда Влад уже выслушал полковников и Брехова, и нахмуренный ходил по кабинету, жена вошла к нему.
- Можно?
- Да, входи, - со вздохом отозвался он. - Как Олег?
- Гуляет в саду с Анфисой.
- Прости, но здесь не университет, нельзя тебе быть на равных с людьми. Они в лучшем случае не поймут.
- Не будем тратить твое время. Она призналась мне, что в тюрьме ее сын. Я попросила ее рассказать подробнее. И вот что получается. Твоя армия сейчас представляет собой не две, а три группы. Это наемники, то есть иностранный легион, приверженцы насилия, которое олицетворяет генерал Брехов, и противники его, которых он отправил в тюрьму. Там не единицы, а десятки солдат и офицеров. Мало этого, много жителей города ушли в леса, не подчинившись новым порядкам.
- С ума сойти, - ошеломленно пробормотал Влад, - чего не говорят советники, может рассказать любая женщина. Поблагодари ее!
- Не знаю, конечно, все ли это достоверно...Мы, женщины, любим преувеличить.
Он поцеловал ее:
- У тебя прямо государственный ум! Как мне повезло... Да, я и сам уже думал, не складывается картина мятежа, которую мне изложили. То одно, то другое вызывает вопросы и сомнения. Особенно момент убийства. Стрелял крестьянин, так заявило следствие, но попал он точно в голову. Удивительно, если учесть расстояние от площади, где собрался народ, до балкона, куда он вышел.
- Будь осторожен, не доверяй никому, - Валентина поцеловала его. - Пойду, не люблю оставлять сына надолго, сразу скучаю.
После ее ухода Влад сел, сцепив руки, обдумать новости. Они меняли дело. Но его отвлекла мать:
- Твоя жена ведьмачка! Попросила отправить свое письмо отцу, а в нем...
- Ты прочла его!
- Я должна оградить тебя. Она закончила какими-то каббалистическими знаками!
- Не трудись, я верю ей и не верю тебе.
- Тогда сам спроси ее, что они значат!
- Я не читал его.
- Хорошо, скажи, что я видела его, когда отправляла с курьером.
- И ты признаешься, что нарушила этикет?
- Здесь это в порядке вещей.
- Я отменю этот порядок! И не усмехайся, на место твоего курьера тоже назначу другого человека.
- Неблагодарный! Кто произвел тебя на свет?
- Отец!
- Я!
- Ты злой сосуд, а душа - его! Конечно, для тебя душа ничего не значит, но для нас с ним - она все.
- Прекрати, меня тошнит от пафоса, - и мать удалилась.
Весь остаток дня Влад упорно думал над тем, что услышал. Да, вот теперь, пожалуй, картина выстраивалась, и более или менее ясная. Как он сразу не понял?
Это же очевидно, заговор военных, с целью узурпировать власть. Стрелок, конечно, был свой, а все выглядело так, будто местный. Конечно, не всей армии по душе насилие, отсюда раскол. Не удивлюсь, если это была их идея о приглашении иностранного легиона. Внушить ее затем Эдуарду было нетрудно. Ему бы в голову не пришло, кормить, содержать, расходы. А им нужна поддержка, перевес сил...И люди уходят, это не дело. Это позор! И жаль их. Но как только Брехов поймет, что я не разделяю его намерений, меня постигнет, возможно, та же участь. Я жив, пока генерал уверен, что влияет на меня и держит ситуацию в своих руках.
С этим невеселым выводом он отправился спать. В огромной спальне было уютно от одного присутствия Валентины. Она встретила его улыбкой.
- Ну, так лучше?
- Что? - спросил он, вытягиваясь со вздохом облегчения на теплой простыни. - А, это? Умница...
- Я сделала то, что ты сказал, вот и все.
- Что-то мать говорила про твое письмо, какие-то знаки в конце... Извини, ее привычки неистребимы, читать чужие письма в их числе.
- Подумаешь! Я просто писала маме с папой, как доехали, каково мне здесь.
- И как?
- Рано спрашиваешь.
- Ладно, но что за знаки? Прости, что спрашиваю, просто любопытно.
- Это наша с ним выдумка - "я тебя люблю, папа" на латыни.
- На латыни? - удивился Влад, даже поднял голову, но опять опустил.
- Он когда-то говорил - "Выучи его. Ты, может, будешь единственной на сотни тысяч людей. А единственное иногда играет роль чуда". Кто сейчас учит этот мертвый язык? Только врачи и фармацевты - все названия на нем.
- Умный человек. А чем все-таки он занимается больше, врачебной практикой или нет? Я так и не понял, - уже сонным голосом сказал Влад. Поцеловал ее руку и оставил на своем лице.
- Ничего, - тихонько сказала она, услышав его ровное дыхание. - Скоро узнаешь.
**********************
Пора было начать ознакомление с бумагами, прежде всего указ и договор с наемниками. Он поискал на столе и в бюро, потом и в секретере своего предшественника, но тщетно. Позвонил и велел принести ему договор о военной взаимопомощи Эдуарда Раевского. Секретарь с растерянным поклоном удалился, а после долгой паузы постучал и вошел Брехов.
- Добрый день, мой король. Я позволю себе внести ясность, если угодно. Ваш секретарь не нашел требуемой бумаги и обратился ко мне.
- Итак, где же она? - нахмурился Влад.
- Точно не могу сейчас сказать, кажется, ее брал министр финансов, чтобы изучить, и по рассеянности не вернул. Я послал за ним, но предлагаю не тратить время. Я помню этот договор в мельчайших деталях, и вы можете смело спросить о любой. Что вас интересует?
- Срок действия, разумеется. И ответственность сторон за несоблюдение пунктов его. Ну?
- Срок - до результата, то есть подавления мятежа.
- Кто определяет, что результат наступил?
- Монарх, разумеется.
- Отчего же "разумеется", если договор двусторонний? - усмехнулся Влад.
- Вы будто не доверяете мне, мой король.
- Я узнал главное. Идите и приложите все усилия, чтоб он лежал у меня на столе вечером. Но сначала скажите, какова обстановка в городе и окрестностях?
Брехов стал пространно излагать. Все оказывалось почти в идеальном порядке, за исключением единичных случаев, не стоящих внимания.
- Приведите хотя бы один из них.
- Парень хотел проникнуть за городские ворота, минуя стражу.
- Как объяснил?
- К родне спешил в село.
- И почему ему нельзя было это делать?
- Согласно военному положению, связь с внешним миром горожанам запрещена.
- То есть город блокирован изнутри. Не жестоко ли это по отношению с людям?
- Это для их блага. Пока злоумышленники не будут найдены...
- Кого вы зовете этим словом?
- Организаторов волнений и тех, кто продолжает исподволь свою разрушительную работу.
- Это может продолжаться всю жизнь. И вы считаете нормальным держать людей за стенами, как кроликов?
- Не понимаю, мой король.
- К сожалению. Быть может, вы на досуге поразмыслите об этом попристальнее. Я отстраняю вас от управления гарнизоном и войсками и беру временно это на себя. Вы свободны, но не покидайте дворца, прошу вас.
Влад Раевский собрал всю волю, чтоб не дрогнул голос, как его душа, когда он увидел налившиеся кровью глаза Брехова. Тот сцепил челюсти и зашагал к двери, придерживая саблю.
Он перевел дыхание, нащупал пистолет на груди. Нет, это не защита и не дело, нужна более надежная опора и охрана. Он позвонил и велел расположить у дверей его приемной, кабинета, зала, а также спальни и детской по несколько воинов гарнизона. Выделил из них пятерых, прикинув про себя, у кого наиболее приветливые и сообразительные глаза. Сообщил, что они его личная охрана и с этой минуты несут всю ответственность.
Поспешил к Валентине и поставил ее в известность о новом их положении - никуда без охраны, а прогулки отменить даже в саду.
Ночь он провел беспокойно, гадая, чего ждать от Брехова в следующую минуту. Но настало утро, и оно не принесло ничего необычного. За завтраком он с удовольствием разговаривал с Олегом, обсуждая его милые вопросы.
- Что слышно, дорогой? - тихо спросила Валентина, когда пили кофе.
- Пока ничего. Но война объявлена, - также ответил он. - Мне не принесли документ, как я просил. И черт побери, я так хотел бы выгнать чужих солдат из города! Но не знаю, как это сделать. Простого приказа тут мало, ведь прежний не отменен.
- Будем ждать, - сказала она. - Бери пример с матери. Ее будто вообще все устраивает.
- Ты серьезно? Я про пример.
- Сделай вид. Не провоцируй Брехова, пока не будешь готов отразить удар.
Он погладил ее руку на столе.
Когда они покинули столовую, он проследовал в кабинет. И почти сразу ему доложили, что генерал Ронэ, командующий иностранным легионом, просит принять его.
Он увидел перед собой морщинистое, обветренное лицо, но твердую осанку и подумал, что человек предпочитает не сидеть в штабе, а находиться рядом со своими солдатами. И Влада осенила лихая мысль. Он почти не слушал, о чем говорил посетитель - дурная пища, плохие условия в казармах, а скоро холода, понадобится теплое обмундирование...
И наконец прервал нетерпеливо:
- Вот что, я хочу говорить с вами откровенно. Дайте слово чести, что эта беседа останется между нами.
- Безусловно, мой король. Слово чести.
- Будем говорить, как мужчины. Вам понравилось бы, если б в ваш дом явились непрошенными чужие люди?
Озадаченное молчание.
- И мне нет. Вопрос второй - нет ли у вас ощущения, что вас использовали или намерены использовать для неблаговидных целей?
- Нет, черт возьми! Что вы имеете в виду, мой король?
- Захват власти и подавление сопротивления.
- Однако! Что заставляет вас думать так, мой король?
- Моя мать сказала: отец признался ей накануне, что боится подписанного им указа. Кто же его составлял? И еще странность - она сказала, он двух слов не успел произнести, когда вышел на балкон успокоить народ.
- Да, варварство...
- Нет, расчет - вдруг ему удалось бы это, ведь он был неплохим оратором. А уж выстрел был просто мастерский! С середины огромной площади в крохотную мишень на уровне третьего яруса, и без промаха.
- Но если допустить злой умысел, что мешало привести его в дело ранее?
- Сам голову ломаю над этим. Объяснение лишь одно - выманить меня сюда. Они же не знали, ни где я, ни моих намерений.
После долгого молчания Ронэ опять поднял голову, тяжело сказал:
- Я солдат, мой король. Даже если мне неясна или неприятна конечная цель моего задания, я не могу отказаться от него.
- Я могу! Вот, смотрите, - Раевский встал, нашел в секретере, отшвырнув ненужные вещи, лист гербовой бумаги и сел писать, повторяя вслух:
"Ваше величество! Вскрывшиеся обстоятельства делают невозможным дальнейшее нахождение корпуса ваших доблестных войск на территории моей страны. Буду рад при встрече объяснить подробности, а также выразить мою искреннюю благодарность за помощь.
Король Владимир Раевский.
P.S. Если потребуется компенсировать ущерб от похода, я готов".
- Вас ждет большое будущее, ваше величество, - медленно произнес Ронэ. Влад запечатал письмо перстнем и протянул ему. Потом подал руку:
- Благодарю! С богом.
Генерал пожал ее, четко поклонился и вышел.
Влад перевел дыхание, вытер лицо. Выпил воды, почему-то пересохло в горле. Еще бы, первый самостоятельный шаг на новом поприще! И если все получится, это принесет огромное облегчение людям.
Но это и предупреждение Брехову - его перчатка поднята! Теперь утроить энергию и осторожность.
Кстати, а как люди, те, что за городом, узнают о новостях? Видно, все-таки есть канал, неизвестный властям. Может, эта фрейлина поможет, Анфиса, кажется?
Он пошел на половину жены, и его охрана переглядывалась - только что оттуда, и опять? Влад с радостью увидел, что мальчик играет с гувернанткой, а Валентина играет им на рояле что-то веселое. Он попросил ее занять малыша и знаком подозвал к себе женщину. Они о чем-то довольно долго говорили, потом Анфиса, вспыхнув от радости, убежала, а он подошел к изнывающей от любопытства жене. Погладил по головке обнявшего его ногу сына.
- Что с Анфисой, куда она без моего разрешения?
- По моей просьбе, дорогая.
*************************
Генерал Брехов тоже провел неприятную ночь, но решил пока не предпринимать резких шагов, выждать. Он увидел, что к нему направляется канцлер. Так было заведено - сначала ему, потом королю становились известны новости. Оказалось, неизвестные никому гости просят принять их.
- Эти почтенные люди утверждают, что являются родителями королевы Валентины, генерал.
- Что ж, доставьте к ней, но если... Ладно, не будем торопиться. Что еще?
- Иностранный легион сворачивает свои позиции.
- Что такое?!
- Ронэ заявил, что имеет прямой письменный наказ короля Владимира.
- Задержать!
- Это вряд ли возможно.
- Созвать военный совет в колонном зале! И нижайше просить его величество почтить его своим присутствием, - прошипел он.
Чета фон Хорнов была проведена в покои Валентины, и она с радостью обняла родителей. Те целовали ее и внука, спрашивали ее о муже, почему его не видно. Она послала за ним, но фрейлина Анфиса быстро вернулась, развела руками, шепнула ей что-то на ухо. Валентина быстро распорядилась:
- Дорогая, побудьте здесь с моими родными. Папа, потом! Идем в колонный зал, там очень важный момент...
Они вошли, слыша жаркие споры. Главным здесь казался совсем не их Владимир, а грузный разъяренный человек в золотом мундире, чей голос покрывал и перебивал всех. Он почти орал:
- Такого позорного случая еще не знала история страны, чтобы один монарх обратился к другому за помощью, но передумал, видите ли!
- Вы неправы, в истории были такие прецеденты, - сказал отец и, оставив Валентину, вошел в центр зала. Поклонился всем.
- Кто вы, черт побери? - выкрикнул Брехов.
- Юлиан фон Хорн, тесть короля и юрисконсульт. Заявляю вполне официально, эта практика не столь уж редка, ведь жизнь порой непредсказуема. А монархи - венценосные, но люди. Поэтому давно узаконена такая процедура - "отозвать подпись". И если поставивший ее или наследник его желает, он имеет возможность это сделать.
- Полагаю, вопрос о легионе исчерпан, господа, - твердо произнес Раевский. - Кстати, это сэкономит массу денег государству. Пока займитесь текущими делами, а я вас покину.
- О, вы были так правы, предоставив в мое распоряжение эту женщину. Ее любит мой сын, и я спрашивала, нет ли у нее секрета обращения с детьми. Идите, сударыня, вы свободны.
Женщина ушла, робко улыбнувшись.
- Очень удачно, что я вижу вас, мадам, хотела обратиться с просьбой. Я написала письмо родителям, соскучилась. Знаю, что они тоже. Хочу отправить побыстрее. Скажите, как мне это сделать?
- Хорошо, милая! У меня есть курьер, самый быстрый из всей королевской почтовой службы. Давайте письмо, и я сейчас же отправлю его с этим человеком.
- Благодарю вас! - Валентина с поклоном подала конверт. - Адрес там есть.
*******************
После обеда, ближе к вечеру, когда Влад уже выслушал полковников и Брехова, и нахмуренный ходил по кабинету, жена вошла к нему.
- Можно?
- Да, входи, - со вздохом отозвался он. - Как Олег?
- Гуляет в саду с Анфисой.
- Прости, но здесь не университет, нельзя тебе быть на равных с людьми. Они в лучшем случае не поймут.
- Не будем тратить твое время. Она призналась мне, что в тюрьме ее сын. Я попросила ее рассказать подробнее. И вот что получается. Твоя армия сейчас представляет собой не две, а три группы. Это наемники, то есть иностранный легион, приверженцы насилия, которое олицетворяет генерал Брехов, и противники его, которых он отправил в тюрьму. Там не единицы, а десятки солдат и офицеров. Мало этого, много жителей города ушли в леса, не подчинившись новым порядкам.
- С ума сойти, - ошеломленно пробормотал Влад, - чего не говорят советники, может рассказать любая женщина. Поблагодари ее!
- Не знаю, конечно, все ли это достоверно...Мы, женщины, любим преувеличить.
Он поцеловал ее:
- У тебя прямо государственный ум! Как мне повезло... Да, я и сам уже думал, не складывается картина мятежа, которую мне изложили. То одно, то другое вызывает вопросы и сомнения. Особенно момент убийства. Стрелял крестьянин, так заявило следствие, но попал он точно в голову. Удивительно, если учесть расстояние от площади, где собрался народ, до балкона, куда он вышел.
- Будь осторожен, не доверяй никому, - Валентина поцеловала его. - Пойду, не люблю оставлять сына надолго, сразу скучаю.
После ее ухода Влад сел, сцепив руки, обдумать новости. Они меняли дело. Но его отвлекла мать:
- Твоя жена ведьмачка! Попросила отправить свое письмо отцу, а в нем...
- Ты прочла его!
- Я должна оградить тебя. Она закончила какими-то каббалистическими знаками!
- Не трудись, я верю ей и не верю тебе.
- Тогда сам спроси ее, что они значат!
- Я не читал его.
- Хорошо, скажи, что я видела его, когда отправляла с курьером.
- И ты признаешься, что нарушила этикет?
- Здесь это в порядке вещей.
- Я отменю этот порядок! И не усмехайся, на место твоего курьера тоже назначу другого человека.
- Неблагодарный! Кто произвел тебя на свет?
- Отец!
- Я!
- Ты злой сосуд, а душа - его! Конечно, для тебя душа ничего не значит, но для нас с ним - она все.
- Прекрати, меня тошнит от пафоса, - и мать удалилась.
Весь остаток дня Влад упорно думал над тем, что услышал. Да, вот теперь, пожалуй, картина выстраивалась, и более или менее ясная. Как он сразу не понял?
Это же очевидно, заговор военных, с целью узурпировать власть. Стрелок, конечно, был свой, а все выглядело так, будто местный. Конечно, не всей армии по душе насилие, отсюда раскол. Не удивлюсь, если это была их идея о приглашении иностранного легиона. Внушить ее затем Эдуарду было нетрудно. Ему бы в голову не пришло, кормить, содержать, расходы. А им нужна поддержка, перевес сил...И люди уходят, это не дело. Это позор! И жаль их. Но как только Брехов поймет, что я не разделяю его намерений, меня постигнет, возможно, та же участь. Я жив, пока генерал уверен, что влияет на меня и держит ситуацию в своих руках.
С этим невеселым выводом он отправился спать. В огромной спальне было уютно от одного присутствия Валентины. Она встретила его улыбкой.
- Ну, так лучше?
- Что? - спросил он, вытягиваясь со вздохом облегчения на теплой простыни. - А, это? Умница...
- Я сделала то, что ты сказал, вот и все.
- Что-то мать говорила про твое письмо, какие-то знаки в конце... Извини, ее привычки неистребимы, читать чужие письма в их числе.
- Подумаешь! Я просто писала маме с папой, как доехали, каково мне здесь.
- И как?
- Рано спрашиваешь.
- Ладно, но что за знаки? Прости, что спрашиваю, просто любопытно.
- Это наша с ним выдумка - "я тебя люблю, папа" на латыни.
- На латыни? - удивился Влад, даже поднял голову, но опять опустил.
- Он когда-то говорил - "Выучи его. Ты, может, будешь единственной на сотни тысяч людей. А единственное иногда играет роль чуда". Кто сейчас учит этот мертвый язык? Только врачи и фармацевты - все названия на нем.
- Умный человек. А чем все-таки он занимается больше, врачебной практикой или нет? Я так и не понял, - уже сонным голосом сказал Влад. Поцеловал ее руку и оставил на своем лице.
- Ничего, - тихонько сказала она, услышав его ровное дыхание. - Скоро узнаешь.
**********************
Пора было начать ознакомление с бумагами, прежде всего указ и договор с наемниками. Он поискал на столе и в бюро, потом и в секретере своего предшественника, но тщетно. Позвонил и велел принести ему договор о военной взаимопомощи Эдуарда Раевского. Секретарь с растерянным поклоном удалился, а после долгой паузы постучал и вошел Брехов.
- Добрый день, мой король. Я позволю себе внести ясность, если угодно. Ваш секретарь не нашел требуемой бумаги и обратился ко мне.
- Итак, где же она? - нахмурился Влад.
- Точно не могу сейчас сказать, кажется, ее брал министр финансов, чтобы изучить, и по рассеянности не вернул. Я послал за ним, но предлагаю не тратить время. Я помню этот договор в мельчайших деталях, и вы можете смело спросить о любой. Что вас интересует?
- Срок действия, разумеется. И ответственность сторон за несоблюдение пунктов его. Ну?
- Срок - до результата, то есть подавления мятежа.
- Кто определяет, что результат наступил?
- Монарх, разумеется.
- Отчего же "разумеется", если договор двусторонний? - усмехнулся Влад.
- Вы будто не доверяете мне, мой король.
- Я узнал главное. Идите и приложите все усилия, чтоб он лежал у меня на столе вечером. Но сначала скажите, какова обстановка в городе и окрестностях?
Брехов стал пространно излагать. Все оказывалось почти в идеальном порядке, за исключением единичных случаев, не стоящих внимания.
- Приведите хотя бы один из них.
- Парень хотел проникнуть за городские ворота, минуя стражу.
- Как объяснил?
- К родне спешил в село.
- И почему ему нельзя было это делать?
- Согласно военному положению, связь с внешним миром горожанам запрещена.
- То есть город блокирован изнутри. Не жестоко ли это по отношению с людям?
- Это для их блага. Пока злоумышленники не будут найдены...
- Кого вы зовете этим словом?
- Организаторов волнений и тех, кто продолжает исподволь свою разрушительную работу.
- Это может продолжаться всю жизнь. И вы считаете нормальным держать людей за стенами, как кроликов?
- Не понимаю, мой король.
- К сожалению. Быть может, вы на досуге поразмыслите об этом попристальнее. Я отстраняю вас от управления гарнизоном и войсками и беру временно это на себя. Вы свободны, но не покидайте дворца, прошу вас.
Влад Раевский собрал всю волю, чтоб не дрогнул голос, как его душа, когда он увидел налившиеся кровью глаза Брехова. Тот сцепил челюсти и зашагал к двери, придерживая саблю.
Он перевел дыхание, нащупал пистолет на груди. Нет, это не защита и не дело, нужна более надежная опора и охрана. Он позвонил и велел расположить у дверей его приемной, кабинета, зала, а также спальни и детской по несколько воинов гарнизона. Выделил из них пятерых, прикинув про себя, у кого наиболее приветливые и сообразительные глаза. Сообщил, что они его личная охрана и с этой минуты несут всю ответственность.
Поспешил к Валентине и поставил ее в известность о новом их положении - никуда без охраны, а прогулки отменить даже в саду.
Прода от 23.01.2023, 15:47
Ночь он провел беспокойно, гадая, чего ждать от Брехова в следующую минуту. Но настало утро, и оно не принесло ничего необычного. За завтраком он с удовольствием разговаривал с Олегом, обсуждая его милые вопросы.
- Что слышно, дорогой? - тихо спросила Валентина, когда пили кофе.
- Пока ничего. Но война объявлена, - также ответил он. - Мне не принесли документ, как я просил. И черт побери, я так хотел бы выгнать чужих солдат из города! Но не знаю, как это сделать. Простого приказа тут мало, ведь прежний не отменен.
- Будем ждать, - сказала она. - Бери пример с матери. Ее будто вообще все устраивает.
- Ты серьезно? Я про пример.
- Сделай вид. Не провоцируй Брехова, пока не будешь готов отразить удар.
Он погладил ее руку на столе.
Когда они покинули столовую, он проследовал в кабинет. И почти сразу ему доложили, что генерал Ронэ, командующий иностранным легионом, просит принять его.
Он увидел перед собой морщинистое, обветренное лицо, но твердую осанку и подумал, что человек предпочитает не сидеть в штабе, а находиться рядом со своими солдатами. И Влада осенила лихая мысль. Он почти не слушал, о чем говорил посетитель - дурная пища, плохие условия в казармах, а скоро холода, понадобится теплое обмундирование...
И наконец прервал нетерпеливо:
- Вот что, я хочу говорить с вами откровенно. Дайте слово чести, что эта беседа останется между нами.
- Безусловно, мой король. Слово чести.
- Будем говорить, как мужчины. Вам понравилось бы, если б в ваш дом явились непрошенными чужие люди?
Озадаченное молчание.
- И мне нет. Вопрос второй - нет ли у вас ощущения, что вас использовали или намерены использовать для неблаговидных целей?
- Нет, черт возьми! Что вы имеете в виду, мой король?
- Захват власти и подавление сопротивления.
- Однако! Что заставляет вас думать так, мой король?
- Моя мать сказала: отец признался ей накануне, что боится подписанного им указа. Кто же его составлял? И еще странность - она сказала, он двух слов не успел произнести, когда вышел на балкон успокоить народ.
- Да, варварство...
- Нет, расчет - вдруг ему удалось бы это, ведь он был неплохим оратором. А уж выстрел был просто мастерский! С середины огромной площади в крохотную мишень на уровне третьего яруса, и без промаха.
- Но если допустить злой умысел, что мешало привести его в дело ранее?
- Сам голову ломаю над этим. Объяснение лишь одно - выманить меня сюда. Они же не знали, ни где я, ни моих намерений.
После долгого молчания Ронэ опять поднял голову, тяжело сказал:
- Я солдат, мой король. Даже если мне неясна или неприятна конечная цель моего задания, я не могу отказаться от него.
- Я могу! Вот, смотрите, - Раевский встал, нашел в секретере, отшвырнув ненужные вещи, лист гербовой бумаги и сел писать, повторяя вслух:
"Ваше величество! Вскрывшиеся обстоятельства делают невозможным дальнейшее нахождение корпуса ваших доблестных войск на территории моей страны. Буду рад при встрече объяснить подробности, а также выразить мою искреннюю благодарность за помощь.
Король Владимир Раевский.
P.S. Если потребуется компенсировать ущерб от похода, я готов".
- Вас ждет большое будущее, ваше величество, - медленно произнес Ронэ. Влад запечатал письмо перстнем и протянул ему. Потом подал руку:
- Благодарю! С богом.
Генерал пожал ее, четко поклонился и вышел.
Влад перевел дыхание, вытер лицо. Выпил воды, почему-то пересохло в горле. Еще бы, первый самостоятельный шаг на новом поприще! И если все получится, это принесет огромное облегчение людям.
Но это и предупреждение Брехову - его перчатка поднята! Теперь утроить энергию и осторожность.
Кстати, а как люди, те, что за городом, узнают о новостях? Видно, все-таки есть канал, неизвестный властям. Может, эта фрейлина поможет, Анфиса, кажется?
Он пошел на половину жены, и его охрана переглядывалась - только что оттуда, и опять? Влад с радостью увидел, что мальчик играет с гувернанткой, а Валентина играет им на рояле что-то веселое. Он попросил ее занять малыша и знаком подозвал к себе женщину. Они о чем-то довольно долго говорили, потом Анфиса, вспыхнув от радости, убежала, а он подошел к изнывающей от любопытства жене. Погладил по головке обнявшего его ногу сына.
- Что с Анфисой, куда она без моего разрешения?
- По моей просьбе, дорогая.
*************************
Генерал Брехов тоже провел неприятную ночь, но решил пока не предпринимать резких шагов, выждать. Он увидел, что к нему направляется канцлер. Так было заведено - сначала ему, потом королю становились известны новости. Оказалось, неизвестные никому гости просят принять их.
- Эти почтенные люди утверждают, что являются родителями королевы Валентины, генерал.
- Что ж, доставьте к ней, но если... Ладно, не будем торопиться. Что еще?
- Иностранный легион сворачивает свои позиции.
- Что такое?!
- Ронэ заявил, что имеет прямой письменный наказ короля Владимира.
- Задержать!
- Это вряд ли возможно.
- Созвать военный совет в колонном зале! И нижайше просить его величество почтить его своим присутствием, - прошипел он.
Чета фон Хорнов была проведена в покои Валентины, и она с радостью обняла родителей. Те целовали ее и внука, спрашивали ее о муже, почему его не видно. Она послала за ним, но фрейлина Анфиса быстро вернулась, развела руками, шепнула ей что-то на ухо. Валентина быстро распорядилась:
- Дорогая, побудьте здесь с моими родными. Папа, потом! Идем в колонный зал, там очень важный момент...
Они вошли, слыша жаркие споры. Главным здесь казался совсем не их Владимир, а грузный разъяренный человек в золотом мундире, чей голос покрывал и перебивал всех. Он почти орал:
- Такого позорного случая еще не знала история страны, чтобы один монарх обратился к другому за помощью, но передумал, видите ли!
- Вы неправы, в истории были такие прецеденты, - сказал отец и, оставив Валентину, вошел в центр зала. Поклонился всем.
- Кто вы, черт побери? - выкрикнул Брехов.
- Юлиан фон Хорн, тесть короля и юрисконсульт. Заявляю вполне официально, эта практика не столь уж редка, ведь жизнь порой непредсказуема. А монархи - венценосные, но люди. Поэтому давно узаконена такая процедура - "отозвать подпись". И если поставивший ее или наследник его желает, он имеет возможность это сделать.
- Полагаю, вопрос о легионе исчерпан, господа, - твердо произнес Раевский. - Кстати, это сэкономит массу денег государству. Пока займитесь текущими делами, а я вас покину.
