Может, ты разберешься?» Николай внимательно рассмотрел чертеж и надписи и сказал, что по рельефу местности и железной дороге он догадывается, что это за местность. Но названия на плане незнакомые. Видимо, если брать в расчет, что обозначения в верстах и милях - названия этих мест и населенных пунктов в данное время иное. Но может быть это сделано и специально, чтобы не было возможности разобраться дилетанту. Во всяком случае, надо покопаться в библиотеке, быть может, здесь обозначены старые названия. Но лучше всего, если бы поиск того, что здесь нарисовано, начать с железной дороги. Если желаешь, Душан, и если это тебе так важно, то после пуска в эксплуатацию комбината я обещаю вместе с тобой съездить в эти места. ... Но скажи мне, что это за тряпочка и где ты ее взял? Душан не мог в данное время все рассказывать Николаю и сказал, что в дальнейшем, все ему расскажет...
Продолжение воспоминаний узника Лежа под одеялом на шконке и отдавшись воспоминаниям прошлых лет, узник камеры № 99 не заметно для себя, задремал. Но не прошло и получаса как, словно какая-то сила толкнула его. Колька встал и взгляд его упал на самодельный календарик! О, Господи, да сегодня же мой день рождения - 42 стукнуло. Он подошел к двери и крикнул на коридор, чтобы услышали остальные арестанты: «Эй, братва, кто не спит, давайте чифир ставить, у меня сегодня днюха!» Отозвались несколько человек, пошли поздравления и пожелания «золотой» свободы и всего прочего..., а Колька подумал: сколько же ему сегодня Господь подарков послал! Николай выпил крепкого чаю, снова лег на шконку, накрылся одеялом, и воспоминания опять вернули его в прошлое… Центральная часть города Братска, жить в который приехал Колька с женой, была небольшой. Город был разбросан на несколько районов по берегу водохранилища. Центральная часть - это жилой массив в несколько компактных микрорайонов с хорошей инфраструктурой, который располагался на сопке и выглядел очень эффективно, словно что-то сказочное, среди просторов нескончаемого таежного моря. Портило сказочный пейзаж только то, что рядом с городом находился целлюлозно-картонный комбинат (ЦКК), дымы которого зачастую ветер направлял на город и оттого порой в городе стояли неприятные запахи. Был здесь еще один крупный завод - алюминиевый, но он находился в пятнадцати километрах от города и дымы его не так часто достигали город. И еще Колька с радостью узнал, что в этом молодом городе есть прекрасная спортивная база. Город ему понравился, с однокомнатной квартирой и работой, помогли родственники, которые жили в этом городе. И жизнь Колькина, при его темпераменте и целеустремленности, стала набирать стремительные обороты! Работать он устроился в строительно-монтажное управление. Проработав несколько месяцев слесарем-монтажником, он стал бригадиром большой комплексной бригады по монтажу и сборке сложного технологического оборудования и больших промышленных объектов целлюлозно-бумажного производства. Конечно, это не сельское строительство. Ответственность большая. Выручало то, что Николай умел работать не только как грамотный специалист, зная отлично технологию монтажа и строительства, но и то, что ранее, когда он работал в сельском строительстве, под его руководством работали так называемые «дикие» бригадиры из Бреста, из Армении и Закарпатья. На строительстве МТФ работали белорусы, на асфальтировании дорог в заречье - армяне, в общем, он привык работать с людьми разных национальностей и характеров. Тем более, что он и сам был общительным, жизнерадостным человеком. Все эти качества и опыт, невзирая на его молодость, помогли ему в суровой по климату Сибири и в работе и в остальной жизни. Очень быстро и даже стремительно карьера его достигла немалых высот. После двух командировок на ответственные большие стройки Сибири и Дальнего Востока его назначили прорабом слесарей-наладчиков и монтажников. На его участке числилось несколько бригад, в каждой из которых бывало до двадцати человек. Несмотря на загруженность в работе, он не прекращал занятий спортом, это, можно сказать, было его второй жизнью, хобби. По вечерам Николай посещал бассейн, но основное время в спорте он отдавал борьбе. Оставив бокс, он занялся более серьезным видом: рукопашным боем, сочетая это с карате-до. Естественно, что в управлении его выбрали в местком по спортивно-массовой работе. В те времена общественная работа поощрялась, и Николаю дважды давали путевки на озеро Байкал, где он отдыхал и любовался красотами Байкальского ландшафта с группой спортсменов. Уникальность и красота Байкала поразили Николая. В семейной жизни тоже все было хорошо. У них с женой родилась дочь и они уже думали заводить второго ребенка, но решили подождать до получения новой, большей квартиры, которую вскоре Николай и получил. Жизнь складывалась удачно и от этих удач, которые, как думал Николай, он стяжает сам, без какой-либо помощи, в характере его появилась тщеславие и гордыня. Но все это он осознал впоследствии, так же, как в дальнейшем он осознал, что в каждом следствии есть причина. А пока он самоуверенно и, как думал, твердо шагал по этой жизни. Однажды его вызвали к начальнику управления и сказали, что ему необходимо ехать в командировку в город Усть-Илимск во главе нескольких бригад монтажников. Сроки пуска Усть-Илимского лесопромышленного комплекса поджимают. Москва требует, чтобы целлюлозно-бумажный комбинат в этом году произвел первую варку целлюлозы и был сдан в эксплуатацию, a посему надо форсировать все силы и резервы и не подвести управление. Николаю не впервой были подобные авралы, и через пару дней он был уже в Усть-Илимске на крупнейшем строительстве Сибири, участие в котором принимали многие страны СЭВ. Приехали в Усть-Илимск на автобусах после обеда. Пока Николай оформил всех своих рабочих в общежитие, отметил командировочные удостоверения и принял участок, где они должны были производить работы, наступил вечер. В этом таежном городке у Кольки жил дружок его детства и юности Игорь, который уехал сюда после того, как отслужил в армии. У Игоря было образование геодезиста и работал он в Ангарской экспедиции. Встречались они последние годы редко, но дружба их от этого не становилась слабее, а напротив крепла, и это не удивительно, ведь они с самого раннего детства провели свою жизнь рядом. Жили они на одной улице, ходили в одну школу и в один класс. Да и сейчас, в общем-то, не так уж далеко друг от друга жили; всего триста с гаком километров, а это по сибирским меркам - ерунда. Колька не стал звонить Игорю, а, захватив в магазине пару бутылок «Токайского» решил нагрянуть к другу неожиданно. Игорь и его жена детей еще не имели и жили вдвоем. Их очень обрадовал неожиданный приезд Николая и жена Игоря тут же кинулась накрывать на стол. Они выпили по первой, и потекла длительная дружеская беседа с воспоминаниями детства и юности. Наговорившись о детстве и родных с детства местах Поволжья, Игорь вдруг стал серьезным и сменил тему разговора. «Николай, хочу тебя предупредить, чтобы ты был посерьёзнее. Знаю твою слабость побалагурить и потрепаться, а также твою излишнюю доверчивость и общительность, прошу тебя - будь здесь, в этом городе осторожен». - Игоръ, тебя что, токайским накрыло, о чем ты говоришь, кого и чего мне бояться здесь? -Коля, выслушай меня и пойми правильно, я хочу тебе только добра. В этом городе идет крупное строительство, здесь есть ГЭС, здесь строится мост через Ангару, ну и еще аргумент - здесь очень много иностранцев из различных стран, входящих в СЭВ. Сечешь?» - Не…! - только и мог сказать Колька. - Ну, короче, все эти критерии дают основание тому, чтобы здесь также присутствовали специальные службы, то есть агенты и работники КГБ.
- Ну, а я-то какой интерес могу у них вызвать? Секретов государственных не знаю, я просто строитель. Да я даже в армии-то не служил. - «Коля, ты строил некоторые объекты, которые, в случае войны, перепрофилируются на военное производство. – Это первое! Второе - это то, что твои бригады на БАМе уложили немало кубометров бетона в тоннели и другие объекты. И иностранных «товарищей» далеко не из-за праздного любопытства интересует, почему проезжая эти тоннели на поезде, их индивидуальные индикаторы реактивности, так называемые счетчики Гейдера, зашкаливают! Они не прочь бы узнать, что скрывается под этой толщей бетона, через которую даже со спутника невозможно определить, что над ней! - Ну, ты даешь, Игорек! Не стал ли ты, часом, внештатным агентом ЧК! А? - Не нервничай, Николай, а выслушай до конца. - Ну, давай, выкладывай, братан, я слушаю тебя, - - Николай действительно стал серьезен. - Коля, дело в том, что я бывал на том объекте, куда назначили тебя с твоими людьми. Мы там определяли степень подвижки грунта. В данное время там параллельно возведению корпусов и цехов, идет установка, монтаж и наладка импортного, высококачественного контрольно-измерительного оборудования. И производят эти работы, а в основном курируют, иностранные специалисты, которых там тьма! Понял? Естественно, фискалов и агентов КГБ там будет тоже достаточно. И любая твоя нелепая шутка, которые ты так любишь, любое твое неосторожное слово, может стать для тебя роковым; это я говорю очень серьезно. Я работаю здесь давно, и знал некоторых хороших людей, карьера которых здесь закончилась, а у иных плачевно. Тебе сейчас двадцать пять, у тебя впереди еще большой путь, и Я не хотел бы, чтобы ты его своей несдержанностью, либо глупостью загубил. В общем, веди себя спокойно, не болтай лишнего, особенно с иностранцами на людях. Да, и еще хочу добавить: даже по телефону лишнего не говори на этой стройке.» - Ну, Игорек, нагнал ты мне страху, работать даже расхотелось. Я, конечно, понимаю, что живу в СССР, но неужто все это так серьезно, как ты говоришь? - Коля, может, конечно, я и преувеличил немного, но это для твоего блага. Ты же мне друган? Hу, a теперь, наверное, и спать пора, завтра на работу. На этом их беседа и закончилась. На следующий день все бригады, которыми руководил молодой прораб Николай Николаевич из города Братска, дружно, с энтузиазмом, приступили к строительству и монтажу зданий и оборудования на вверенном им участке крупнейшего строительства этого региона Сибири. Игорь был прав. На этой стройке работали рядом русские и поляки, болгары и шведы, немцы и негры; - весь интернационал, как шутили. Николай и ранее, когда еще работал прорабом в сельском строительстве в Поволжье, имел общение с людьми иных национальностей и научился общению с людьми иного менталитета, чем русских. У него были добрые товарищи среди грузин, армян, гуцулов. Для него не имела различия национальность, был бы человек хороший. Вот поэтому и на этом участке у него быстро появились хорошие добрые отношения среди иностранных специалистов. Тем более в процессе работы это было просто необходимое общение. Однажды в прорабке, уточняя некоторые детали установки оборудования совместно с одним чехословакским инженером по имени Душан Галис, помимо работы они разговорились и о житейских делах. Были в прорабке они одни, скованность отступила, да они даже чем-то симпатизировали друг другу. В общем, после короткой дружеской беседы они еще более тесно сошлись в товарищеских отношениях. Однажды в выходные Николай и его люди были вынуждены работать по причине аврала из-за срыва графика сроков пуска комбината. В воскресенье, после обеда, они все же закончили свою срочную работу, и Николай решил съездить поплавать на озеро, которое было недалеко от нового города и вода в нем, в отличие от воды в Ангаре, была очень теплая. В это время к нему в прорабку зашел его знакомый чех Душан. Николай не раздумывая, пригласил его с собой, и тот с радостью согласился. Они не стали никого приглашать и лишь вдвоем отправились на УАЗе на озеро. Наплававшись, они расположились на берегу позагорать. Рядом никого не было, только на противоположном берегу были отдыхающие, и обстановка располагала к непринужденной откровенной беседе. Вначале поговорили о спорте, о борьбе, которой оба занимались с юности, а затем переключились и на житейскую тему. Душан вкратце рассказал о своей жизни в Чехословакии - школа, институт, работа. В общем, ничего интересного. Ну, а вот Кольке было о чем рассказать. За его короткую еще жизнь, он много повидал, много поездил. Бывал на многих больших и малых стройках. Бывал на озере Байкал, которое поражает своей уникальностью весь мир. Он рассказал Душану о «шаман камне», поверхность которого торчит из воды Байкала в месте, где Ангара, единственная река, вытекает из озера.. Рассказал и легенду, связанную с этим камнем. Рассказал он и о лимнологическом институте в Листвянке, где собраны все виды пойманной в Байкале живности. В общем, он так увлекся и так красочно все рассказал, что они не заметили, как наступил вечер. Комары уже начали кусать не на шутку, и они собирались домой. Душан пригласил Николая к себе в общежитие на вечерний кофе, и Колька принял это приглашение. Оставив машину возле общежития, они пошли через проходную, где сидела дежурная, к Душану в комнату. Дежурная на вахте остановила их и спросила фамилию Николая, зачем-то записывая эти данные на листе бумаги. Николай, вдруг, вспомнил разговор с Игорем и внутренне напрягся. Но потом поразмыслил, что Чехословакия страна социалистическая, дружественная, - это не шведы или еще, какие-либо, капиталисты; и немного успокоился. В комнате Душана они попили кофе, который прекрасно варил Душан, а затем Душан попросил Николая помочь разобраться в одном чертеже. Он пояснил, что сам не смыслит ничего ни в строительстве, ни в геодезии, а ему бы очень хотелось знать, где находится место, которое обозначено на этом чертеже с обозначениями. В это время зазвонил телефон и Душан сказал: «Ну, вот, только вчера установили новенький телефон, а он уже начинает надоедать». Он поднял трубку, но там послышались только гудки. Тем временем Николай сел за стол, ближе к свету и стал рассматривать чертеж. Он приблизительно определил участок Восточно-Сибирской железной дороги, но вот дальше натолкнулся на трудности. Масштаб, да и все прочие измерения были в верстах, милях и других устаревших цифрах. Названия населенных пунктов так же не соответствовали тем, которые есть сейчас в этих местах; конечно, если это, действительно то место, о котором подумал Николай. Может быть это дореволюционные названия; тем более все в чертеже указывает на то, что это очень старый чертеж. Даже железная дорога здесь обозначена как КВЖД, так она называлась очень давно. В общем, чтобы разобраться в этом чертеже, нужно начинать с определенного места на железной дороге, предварительно покопавшись в библиотеке, а еще лучше в архиве. Все это резюме и изложил Николай Душану. И еще он добавил, что если Душану так необходимо знать, что это за место, то после пуска в эксплуатацию комбината, они могли бы побывать в этих местах... «Но скажи мне, что это за тряпочка и где ты ее взял?» В это время снова зазвонил телефон и Николай, который сидел рядом, машинально поднял трубку новенького телефона, но там опять прозвучали гудки.
Прода от 05.12.2017, 15:26
Часть 3
Продолжение воспоминаний узника Лежа под одеялом на шконке и отдавшись воспоминаниям прошлых лет, узник камеры № 99 не заметно для себя, задремал. Но не прошло и получаса как, словно какая-то сила толкнула его. Колька встал и взгляд его упал на самодельный календарик! О, Господи, да сегодня же мой день рождения - 42 стукнуло. Он подошел к двери и крикнул на коридор, чтобы услышали остальные арестанты: «Эй, братва, кто не спит, давайте чифир ставить, у меня сегодня днюха!» Отозвались несколько человек, пошли поздравления и пожелания «золотой» свободы и всего прочего..., а Колька подумал: сколько же ему сегодня Господь подарков послал! Николай выпил крепкого чаю, снова лег на шконку, накрылся одеялом, и воспоминания опять вернули его в прошлое… Центральная часть города Братска, жить в который приехал Колька с женой, была небольшой. Город был разбросан на несколько районов по берегу водохранилища. Центральная часть - это жилой массив в несколько компактных микрорайонов с хорошей инфраструктурой, который располагался на сопке и выглядел очень эффективно, словно что-то сказочное, среди просторов нескончаемого таежного моря. Портило сказочный пейзаж только то, что рядом с городом находился целлюлозно-картонный комбинат (ЦКК), дымы которого зачастую ветер направлял на город и оттого порой в городе стояли неприятные запахи. Был здесь еще один крупный завод - алюминиевый, но он находился в пятнадцати километрах от города и дымы его не так часто достигали город. И еще Колька с радостью узнал, что в этом молодом городе есть прекрасная спортивная база. Город ему понравился, с однокомнатной квартирой и работой, помогли родственники, которые жили в этом городе. И жизнь Колькина, при его темпераменте и целеустремленности, стала набирать стремительные обороты! Работать он устроился в строительно-монтажное управление. Проработав несколько месяцев слесарем-монтажником, он стал бригадиром большой комплексной бригады по монтажу и сборке сложного технологического оборудования и больших промышленных объектов целлюлозно-бумажного производства. Конечно, это не сельское строительство. Ответственность большая. Выручало то, что Николай умел работать не только как грамотный специалист, зная отлично технологию монтажа и строительства, но и то, что ранее, когда он работал в сельском строительстве, под его руководством работали так называемые «дикие» бригадиры из Бреста, из Армении и Закарпатья. На строительстве МТФ работали белорусы, на асфальтировании дорог в заречье - армяне, в общем, он привык работать с людьми разных национальностей и характеров. Тем более, что он и сам был общительным, жизнерадостным человеком. Все эти качества и опыт, невзирая на его молодость, помогли ему в суровой по климату Сибири и в работе и в остальной жизни. Очень быстро и даже стремительно карьера его достигла немалых высот. После двух командировок на ответственные большие стройки Сибири и Дальнего Востока его назначили прорабом слесарей-наладчиков и монтажников. На его участке числилось несколько бригад, в каждой из которых бывало до двадцати человек. Несмотря на загруженность в работе, он не прекращал занятий спортом, это, можно сказать, было его второй жизнью, хобби. По вечерам Николай посещал бассейн, но основное время в спорте он отдавал борьбе. Оставив бокс, он занялся более серьезным видом: рукопашным боем, сочетая это с карате-до. Естественно, что в управлении его выбрали в местком по спортивно-массовой работе. В те времена общественная работа поощрялась, и Николаю дважды давали путевки на озеро Байкал, где он отдыхал и любовался красотами Байкальского ландшафта с группой спортсменов. Уникальность и красота Байкала поразили Николая. В семейной жизни тоже все было хорошо. У них с женой родилась дочь и они уже думали заводить второго ребенка, но решили подождать до получения новой, большей квартиры, которую вскоре Николай и получил. Жизнь складывалась удачно и от этих удач, которые, как думал Николай, он стяжает сам, без какой-либо помощи, в характере его появилась тщеславие и гордыня. Но все это он осознал впоследствии, так же, как в дальнейшем он осознал, что в каждом следствии есть причина. А пока он самоуверенно и, как думал, твердо шагал по этой жизни. Однажды его вызвали к начальнику управления и сказали, что ему необходимо ехать в командировку в город Усть-Илимск во главе нескольких бригад монтажников. Сроки пуска Усть-Илимского лесопромышленного комплекса поджимают. Москва требует, чтобы целлюлозно-бумажный комбинат в этом году произвел первую варку целлюлозы и был сдан в эксплуатацию, a посему надо форсировать все силы и резервы и не подвести управление. Николаю не впервой были подобные авралы, и через пару дней он был уже в Усть-Илимске на крупнейшем строительстве Сибири, участие в котором принимали многие страны СЭВ. Приехали в Усть-Илимск на автобусах после обеда. Пока Николай оформил всех своих рабочих в общежитие, отметил командировочные удостоверения и принял участок, где они должны были производить работы, наступил вечер. В этом таежном городке у Кольки жил дружок его детства и юности Игорь, который уехал сюда после того, как отслужил в армии. У Игоря было образование геодезиста и работал он в Ангарской экспедиции. Встречались они последние годы редко, но дружба их от этого не становилась слабее, а напротив крепла, и это не удивительно, ведь они с самого раннего детства провели свою жизнь рядом. Жили они на одной улице, ходили в одну школу и в один класс. Да и сейчас, в общем-то, не так уж далеко друг от друга жили; всего триста с гаком километров, а это по сибирским меркам - ерунда. Колька не стал звонить Игорю, а, захватив в магазине пару бутылок «Токайского» решил нагрянуть к другу неожиданно. Игорь и его жена детей еще не имели и жили вдвоем. Их очень обрадовал неожиданный приезд Николая и жена Игоря тут же кинулась накрывать на стол. Они выпили по первой, и потекла длительная дружеская беседа с воспоминаниями детства и юности. Наговорившись о детстве и родных с детства местах Поволжья, Игорь вдруг стал серьезным и сменил тему разговора. «Николай, хочу тебя предупредить, чтобы ты был посерьёзнее. Знаю твою слабость побалагурить и потрепаться, а также твою излишнюю доверчивость и общительность, прошу тебя - будь здесь, в этом городе осторожен». - Игоръ, тебя что, токайским накрыло, о чем ты говоришь, кого и чего мне бояться здесь? -Коля, выслушай меня и пойми правильно, я хочу тебе только добра. В этом городе идет крупное строительство, здесь есть ГЭС, здесь строится мост через Ангару, ну и еще аргумент - здесь очень много иностранцев из различных стран, входящих в СЭВ. Сечешь?» - Не…! - только и мог сказать Колька. - Ну, короче, все эти критерии дают основание тому, чтобы здесь также присутствовали специальные службы, то есть агенты и работники КГБ.
- Ну, а я-то какой интерес могу у них вызвать? Секретов государственных не знаю, я просто строитель. Да я даже в армии-то не служил. - «Коля, ты строил некоторые объекты, которые, в случае войны, перепрофилируются на военное производство. – Это первое! Второе - это то, что твои бригады на БАМе уложили немало кубометров бетона в тоннели и другие объекты. И иностранных «товарищей» далеко не из-за праздного любопытства интересует, почему проезжая эти тоннели на поезде, их индивидуальные индикаторы реактивности, так называемые счетчики Гейдера, зашкаливают! Они не прочь бы узнать, что скрывается под этой толщей бетона, через которую даже со спутника невозможно определить, что над ней! - Ну, ты даешь, Игорек! Не стал ли ты, часом, внештатным агентом ЧК! А? - Не нервничай, Николай, а выслушай до конца. - Ну, давай, выкладывай, братан, я слушаю тебя, - - Николай действительно стал серьезен. - Коля, дело в том, что я бывал на том объекте, куда назначили тебя с твоими людьми. Мы там определяли степень подвижки грунта. В данное время там параллельно возведению корпусов и цехов, идет установка, монтаж и наладка импортного, высококачественного контрольно-измерительного оборудования. И производят эти работы, а в основном курируют, иностранные специалисты, которых там тьма! Понял? Естественно, фискалов и агентов КГБ там будет тоже достаточно. И любая твоя нелепая шутка, которые ты так любишь, любое твое неосторожное слово, может стать для тебя роковым; это я говорю очень серьезно. Я работаю здесь давно, и знал некоторых хороших людей, карьера которых здесь закончилась, а у иных плачевно. Тебе сейчас двадцать пять, у тебя впереди еще большой путь, и Я не хотел бы, чтобы ты его своей несдержанностью, либо глупостью загубил. В общем, веди себя спокойно, не болтай лишнего, особенно с иностранцами на людях. Да, и еще хочу добавить: даже по телефону лишнего не говори на этой стройке.» - Ну, Игорек, нагнал ты мне страху, работать даже расхотелось. Я, конечно, понимаю, что живу в СССР, но неужто все это так серьезно, как ты говоришь? - Коля, может, конечно, я и преувеличил немного, но это для твоего блага. Ты же мне друган? Hу, a теперь, наверное, и спать пора, завтра на работу. На этом их беседа и закончилась. На следующий день все бригады, которыми руководил молодой прораб Николай Николаевич из города Братска, дружно, с энтузиазмом, приступили к строительству и монтажу зданий и оборудования на вверенном им участке крупнейшего строительства этого региона Сибири. Игорь был прав. На этой стройке работали рядом русские и поляки, болгары и шведы, немцы и негры; - весь интернационал, как шутили. Николай и ранее, когда еще работал прорабом в сельском строительстве в Поволжье, имел общение с людьми иных национальностей и научился общению с людьми иного менталитета, чем русских. У него были добрые товарищи среди грузин, армян, гуцулов. Для него не имела различия национальность, был бы человек хороший. Вот поэтому и на этом участке у него быстро появились хорошие добрые отношения среди иностранных специалистов. Тем более в процессе работы это было просто необходимое общение. Однажды в прорабке, уточняя некоторые детали установки оборудования совместно с одним чехословакским инженером по имени Душан Галис, помимо работы они разговорились и о житейских делах. Были в прорабке они одни, скованность отступила, да они даже чем-то симпатизировали друг другу. В общем, после короткой дружеской беседы они еще более тесно сошлись в товарищеских отношениях. Однажды в выходные Николай и его люди были вынуждены работать по причине аврала из-за срыва графика сроков пуска комбината. В воскресенье, после обеда, они все же закончили свою срочную работу, и Николай решил съездить поплавать на озеро, которое было недалеко от нового города и вода в нем, в отличие от воды в Ангаре, была очень теплая. В это время к нему в прорабку зашел его знакомый чех Душан. Николай не раздумывая, пригласил его с собой, и тот с радостью согласился. Они не стали никого приглашать и лишь вдвоем отправились на УАЗе на озеро. Наплававшись, они расположились на берегу позагорать. Рядом никого не было, только на противоположном берегу были отдыхающие, и обстановка располагала к непринужденной откровенной беседе. Вначале поговорили о спорте, о борьбе, которой оба занимались с юности, а затем переключились и на житейскую тему. Душан вкратце рассказал о своей жизни в Чехословакии - школа, институт, работа. В общем, ничего интересного. Ну, а вот Кольке было о чем рассказать. За его короткую еще жизнь, он много повидал, много поездил. Бывал на многих больших и малых стройках. Бывал на озере Байкал, которое поражает своей уникальностью весь мир. Он рассказал Душану о «шаман камне», поверхность которого торчит из воды Байкала в месте, где Ангара, единственная река, вытекает из озера.. Рассказал и легенду, связанную с этим камнем. Рассказал он и о лимнологическом институте в Листвянке, где собраны все виды пойманной в Байкале живности. В общем, он так увлекся и так красочно все рассказал, что они не заметили, как наступил вечер. Комары уже начали кусать не на шутку, и они собирались домой. Душан пригласил Николая к себе в общежитие на вечерний кофе, и Колька принял это приглашение. Оставив машину возле общежития, они пошли через проходную, где сидела дежурная, к Душану в комнату. Дежурная на вахте остановила их и спросила фамилию Николая, зачем-то записывая эти данные на листе бумаги. Николай, вдруг, вспомнил разговор с Игорем и внутренне напрягся. Но потом поразмыслил, что Чехословакия страна социалистическая, дружественная, - это не шведы или еще, какие-либо, капиталисты; и немного успокоился. В комнате Душана они попили кофе, который прекрасно варил Душан, а затем Душан попросил Николая помочь разобраться в одном чертеже. Он пояснил, что сам не смыслит ничего ни в строительстве, ни в геодезии, а ему бы очень хотелось знать, где находится место, которое обозначено на этом чертеже с обозначениями. В это время зазвонил телефон и Душан сказал: «Ну, вот, только вчера установили новенький телефон, а он уже начинает надоедать». Он поднял трубку, но там послышались только гудки. Тем временем Николай сел за стол, ближе к свету и стал рассматривать чертеж. Он приблизительно определил участок Восточно-Сибирской железной дороги, но вот дальше натолкнулся на трудности. Масштаб, да и все прочие измерения были в верстах, милях и других устаревших цифрах. Названия населенных пунктов так же не соответствовали тем, которые есть сейчас в этих местах; конечно, если это, действительно то место, о котором подумал Николай. Может быть это дореволюционные названия; тем более все в чертеже указывает на то, что это очень старый чертеж. Даже железная дорога здесь обозначена как КВЖД, так она называлась очень давно. В общем, чтобы разобраться в этом чертеже, нужно начинать с определенного места на железной дороге, предварительно покопавшись в библиотеке, а еще лучше в архиве. Все это резюме и изложил Николай Душану. И еще он добавил, что если Душану так необходимо знать, что это за место, то после пуска в эксплуатацию комбината, они могли бы побывать в этих местах... «Но скажи мне, что это за тряпочка и где ты ее взял?» В это время снова зазвонил телефон и Николай, который сидел рядом, машинально поднял трубку новенького телефона, но там опять прозвучали гудки.
