— У Кати просто такой возраст, когда идет перестройка всего организма, поэтому ещё до конца не раскрылись все возможности её голоса брать верхние ноты! — пылко возразила она,— но пойми сама, если она станет лауреатом такого престижного конкурса, девочку без экзаменов примут в Гнесинку! А это блестящее будущее — театральные подмостки, ведущие партии!
Я в сомнении наморщила лоб — на примадонну мирового значения Катька не тянула, а петь где-нибудь в массовке в театре оперетты, невесть какая радость!
— Она сама-то кем хочет стать?
Клара Федоровна только раздраженно отмахнулась.
— Никем! Так, одни глупости в голове! Но она у меня такая лапочка и всегда слушалась маму! Вот только сейчас, что-то повесила нос! Людочка, так ты поможешь мне?
— Как-нибудь зайду,— туманно пообещала я,— как только выпадет свободное время!
Может, я бы и выполнила свое обещание, хотя вовсе не горела таким желанием, но произошли события, надолго отвратившие меня от проблем семьи Петровых.
КАРСАИ
Внезапно, без предупреждения, вечером того же дня примчалась из губернии Алка и жизнерадостно заявила, что выходит замуж.
— Мама, мы с Витом решили пожениться!
Мне стало настолько дурно, что я дрожащими руками расстегнула пуговицы на рубашке, пытаясь поглубже затянуться воздухом.
— Девочка моя,— хлынули слезы из глаз,— я итак едва выживаю! Мне не потянуть ещё и твоего мужа!
— Мамочка,— покровительственно прижала меня лицом к своей груди моя стадевяностосантиметровая дочь,— Вит вполне состоятельный человек, и может содержать семью!
Но разве меня было успокоить этими уверениями? Наверняка, моей глупой девочке заморочил голову наглый хват, который заставит её бросить институт, а потом оставит с младенцем на руках. «Вит»! — кличка-то какая-то хомячья!
— Мама!
Голос Алки привел меня в чувство и отвлек, от живо набросанной распоясавшимся воображением красочной картины, на которой мы — я, дочь и новорожденный скитаемся по помойкам в поисках пивных бутылок с клеткой с хомяком в руках.
— Мама, завтра Вит и его родители приедут к нам знакомиться!
Любая хозяйка поймет, почему я, судорожно вытерев слезы, метнулась к холодильнику. Менталитет русской женщины таков, что хоть неприрученную обезьяну со всей родней приведет дочь в дом, всё равно — стадо, прежде чем выпроводить восвояси, нужно вдосталь накормить!
Но, скажите на милость, что я ожидала увидеть в своем холодильнике? Нет, там не дрыгала лапами мышь, пытаясь вырваться из петли, но и половина бутылки кефира вкупе с начатой банкой соленых огурцов не особо радовали взор.
Слезы с новой силой хлынули из глаз.
— Мама,— Алка нежно обняла меня и поцеловала в макушку,— я сама все куплю! У меня есть деньги!
Тревога за свое единственное чадо прорезалась сквозь хозяйственную панику, властно напомнив, что я не только мать, но и строгий воспитатель ребенка:
— Дочь, откуда у тебя деньги? Тебе что, этот самый Вит дал? Сколько раз я тебе говорила, что нельзя брать деньги у мужчин, потому что…
— Мама,— со смехом перебила меня дочь,— я хорошо усвоила, что в таком случае они не уважают девушек! Но милая, любимая мамочка, я эти деньги заработала сама!
Я сурово нахмурилась.
— Где ты могла заработать?
Алка, между тем, разбирала свою большую, видавшую виды спортивную сумку, с которой, казалось, срослась за годы учебы. Она вытащила и поставила на стол банки с зеленым горошком и консервированной кукурузой, оливковое масло, черную икру, нарезку из красной рыбы, красивую коробку конфет, ананас и бутылку вина.
— Я ездила на соревнования!
Моя тревога набирала обороты. Разве можно честным путем заработать на такое угощение? Ребенок определенно сбился с пути!
— И что? Ты постоянно ездишь на соревнования! И кроме порванных кроссовок ничего не остается на сдачу!
— За эти, мамуля, мне хорошо заплатили! Я играла за клуб, который спонсирует очень богатый человек, поэтому завтра пойдем на рынок, возьмем мяса, и ты приготовишь своих сногсшибательных отбивных!
При одном упоминании об отбивных в комнате мгновенно появился, до этого где-то крепко спавший Мурзик. Едва завидев Алку, он с громким мяуканьем бросился к ней, и вскоре эта пара, обнявшись, закружилась по комнате.
— А тебе, малыш,— ликующе пообещала дочь, гладя млеющего от нежности кота,— я куплю огромный пакет «Вискаса»!
— Ты, никак, вообразила себя Дедом Морозом? — грустно улыбнулась я, любуясь её оживленно раскрасневшимся лицом.— Откуда он хотя бы взялся, этот Вит? Ты никогда о нем не рассказывала!
Алка легко перевела дыхание, осторожно опуская Мурзика на пол.
— Так его и не было! Мы познакомились недавно…
— И ты уже собралась за него замуж? — мне стало плохо с сердцем, и я обессилено опустилась на стул,— а вдруг это бандит какой-нибудь? Или ещё хуже — извращенец?!
Дочь на мгновение задумалась, а потом с какой-то новой, таинственной улыбкой отрицательно покачала головой.
— Нет, мама, не извращенец!
— Да откуда ты…
И тут до меня дошло.
— Девочка моя,— потрясенно ахнула я, ударяясь в рыдания,— неужели ты и он… Но я ведь тебе говорила, не раз предупреждала! Как ты могла?
— Мама,— с шутливым отчаянием покачала головой Алка,— мы в каком веке живем? Вот только не хватает, чтобы ты ещё прокляла меня и выгнала из дому, обозвав блудницей!
Я опомнилась, судорожно вытерев текущие уже сами по себе слезы. Действительно, что это я! Кого сейчас удивишь такими вещами — многие знакомые мне девушки открыто живут с парнями, совместно снимают квартиры, даже не собираясь закреплять свои отношения в ЗАГСе.
— Твоя бабушка так бы и сделала! — грустно заметила я и, открыв холодильник, стала расставлять по полкам привезенную дочерью снедь.
— Кстати о бабушке! — голос ребенка приобрел неожиданный металл,— ни при каких обстоятельствах я не хочу её видеть на своей свадьбе! Да и после желательно сократить встречи до минимума!
Странный это был вечер. Алла словно проводила со мной оригинальный урок физкультуры, едва я только вставала, она новым заявлением сбивала меня с ног, заставляя обессилено опускаться на стул.
— Но, девочка моя, как… почему? Это же твоя бабушка!
— Мама я её люблю, но не хочу, чтобы меня в присутствии Вита, его родных и знакомых обзывали грязнулей, и тыкали в нос завалявшимися без стирки трусиками!
Я сразу вспомнила про случай с Федором Михайловичем и нервно рассмеялась.
— Алла, это когда было? Да и не думаю, что бабушка будет так же кидаться и на твоего парня!
Но дочь даже бровью не повела.
— Откуда ты знаешь, какие тараканы бегают у неё в голове? Разве можно так рисковать!
Я сурово нахмурилась и осуждающе поджала губы.
— Если твой парень сможет отвернуться от тебя только из-за странностей пожилой больной женщины, то вряд ли он станет надежным спутником жизни!
— Мама, ни один нормальный человек не сможет её вынести! Бедный дядя Артем!
— Его ты тоже не хочешь на свадьбу приглашать? — разгневанно приподнялась я со стула.
Дочь только печально фыркнула, почесав нос — отвратительная привычка!
— Надо подумать,— признала она свое поражение,— без дядьки я не хочу замуж выходить!
— Вот,— обрадовалась я,— а как, пригласив их с Леной, ты обойдешь бабушку?
Алла задумалась надолго, и я уже было воспрянула духом, решив, что победила, когда она радостно рассмеялась.
— Мы ей путевку в санаторий купим! И пока она будет лечить повышенное давление далеко от дома — дядя и тетя смогут побывать на моей свадьбе! А постфактум, что-нибудь придумаем, чтобы она меньше орала и спекулировала своим давлением!
И что мне оставалось делать — только смириться! Да, удивительно черствое поколение пришло нам на смену — приходилось это осознавать, как свершившийся факт.
Когда мы легли спать, Алка, как в детстве прибежала ко мне и юркнула под одеяло, грея о меня свои замерзшие ноги.
— Ой, мама,— прошептала она мне на ухо,— я так счастлива!
И мое сердце сразу же растаяло умилением. Да хрен с ней, с моей крикливой матушкой, раз ребенок так боится за своего возлюбленного — без неё обойдемся! Переживет! Лишь бы девочка была счастлива! А я всегда боялась, что из-за нехилого роста она не найдет свою половинку. Кто знает, а вдруг, спугнув этого неведомого Вита, Алка больше не сыщет себе пары?
— Вит красивый? — осторожно спросила я, гладя по голове свое выросшее чадо.
— Он клевый, мама! У нас все девочки ему глазки строили, а он почему-то выбрал меня! Правда, здорово?
— Наверное, раз ты так считаешь. А какого он роста?
— Чуть пониже меня!
Я вновь тяжело вздохнула — в моем понимании, мужчина должен всегда быть выше женщины, но с другой стороны, где ж взять-то таких Гулливеров, чтобы возвышались над моим ребенком?
— А кем он работает?
— Менеджером в одной компании!
Это мне ни о чем не говорило. Я всегда путалась в новых профессиях, плохо понимая, почему вполне понятные русские названия стали меняться на каких-то непонятных менеджеров, топ-менеджеров, имиджмейкеров, секьюрити и прочих. Что под ними скрывается, одному Богу известно — и продавцы, и управленцы, и инженеры!
— Он чем-то торгует? — осторожно поинтересовалась я.
— Дааа,— неопределенно протянула зевающая дочь,— можно сказать и так!
Моё сердце тревожно стукнуло — так и есть! Этот парень, скорее всего, торгует на рынке лотерейными билетами, или втюхивает людям, какие-нибудь средства для похудания, гордо величая себя менеджером!
Алка давно уже сопела рядом — глупый наивный ребенок, а я — её мать — лежала, вытаращив глаза в потолок, и сочиняла перечень хитроумных вопросов, которые хотела задать завтра парню и его семье, чтобы вывести прохвоста на чистую воду.
С утра я ещё намеревалась поговорить с дочкой по душам, но проспала, и времени на разговоры практически не осталось. Пока я спешно мыла полы, и вообще, приводила свое скромное жилище в надлежащий вид, Алка смоталась на рынок за мясом.
А потом мы, как каторжные, крутились на кухне, стряпая угощение под неумолчное завывание, почуявшего мясо Мурзика. Кот был твердо уверен, что говядину мы, вообще-то, купили для него, но по скудоумию об этом забыли, и поэтому его главная задача напомнить о себе. И он её с успехом выполнял, душераздирающе воя и путаясь под ногами. Замолкал он только, когда ему бросали кусочек, другой. Какие уж тут разговоры по душам — Алка отбивает мясо, сковорода шкворчит, кот орет, и как будто этого мало, дядя Степа и тетя Соня принялись за свои обычные развлечения, поливая друг друга цветастым многостопным матом вперемешку с пронзительными криками о помощи.
За этим шумом мы даже не сразу услышали звонок в дверь.
— Кто бы это мог быть,— удивилась я, судорожно вытирая руки о передник,— для твоих вроде бы рановато! Может, уже приехали?
— Нет,— проорала в ответ Алка, затыкая кота кусочком мяса,— их самолет только что приземлился! Они бы не смогли домчаться до Емска за десять минут!
Я распахнула дверь и остолбенела от изумления. На пороге рядом с двумя чемоданами стояла моя мама. И, судя по разъяренному выражению лица, в самом что ни на есть бойцовском расположении духа.
— Как можно жить в таком гадюшнике? — завелась она прямо с порога.— Коврик грязный, неужели нельзя лишний раз простирнуть? Вот я жила в коммунальной квартире, и то…
И я в очередной раз обессилено опустилась на тумбу в прихожей. Зря не спала ночь, составляя коварные вопросы будущему зятю, зря тратили такие деньги на угощение — даже люди с железными нервами не выдержат хотя бы пяти минут общения с моей родительницей. Это судьба, нечего даже и трепыхаться! Зато девочка и дальше будет принадлежать только мне, её маме! Всё-таки утешение!
Но выглянувшую из кухни Алку такой оборот дела явно не прельщал. Судя по потрясенному и вытянувшемуся лицу, дочь отнюдь не обрадовала встреча с любящей бабушкой.
— Ты откуда взялась, бабуля? — железным голосом осведомилась она.— Почему не сообщила о приезде?
— А чтобы посмотреть, как вы без меня живете,— ядовито ответила та, окидывая гневным взглядом накрытый к приему гостей стол,— и теперь вижу, что воспитала настоящую эгоистку! Змею пригрела на своей груди! Значит, матери, потратившей на вас все здоровье, на зубы денег нет, а на ананасы и выпивку есть? Вот как вы здесь без меня шикуете! И не стыдно? Я ночей не спала…
Дальнейшие её завывания мы с Алкой знали наизусть, вплоть до каждого придыхания и хватания за сердце в конце любой фразы. Один раз, сочинив монолог, моя педантичная мама не отходила от первоначального текста даже на слово.
— Это все купила я для своих друзей,— дочь, наконец-то, получила возможность пойти в наступление,- скоро сюда приедут мои однокурсники! Мы будем веселиться, пить пиво, курить, а ещё они привезут усилители, чтобы слушать очень громкую музыку, потому что мы собираемся танцевать всю ночь не только в комнате, но и на лестничной площадке! Мои друзья очень обрадуются тебе, бабушка, ты научишь нас танцевать старые танцы? Рок-н-ролл, например!
Глядя на посиневшую от ярости мать, я на мгновение испугалась, что прямо сейчас останусь сиротой. И уже было раскрыла рот, чтобы призвать зарвавшуюся дочь к порядку, и все честно объяснить матери, но эти намерения так и остались намерениями, потому что вставить хоть слово в единый бесконечный материнский вопль уже не представлялось возможным.
— Рок-н-ролл только проститутки и стиляги танцуют, место которым в тюрьме! Вот к стенке бы вас всех приставить и очередью из поганого ружья! Бессовестные — старый человек приехал с повышенным давлением, а они гулянки устраивают! Не бывать этому — вот я сейчас лягу на диван, и вызовите мне скорую помощь! А ты, негодяйка, убирайся со своими гопниками на все четыре стороны!
И матушка демонстративно устроилась на диване в зале, разложив вокруг себя тонометр и многочисленные склянки с лекарствами.
— Меня отсюда не сдвинет даже монгольская орда, не то что кучка юных кретинов!
Не выдержав абсурдности ситуации, я даже застонала:
— Мама, встань, к нам сейчас люди приедут!
- Тебе, какие-то проходимцы дороже родной матери, которая ночи не спала…
И так далее!
Алка нервно дернула меня за рукав.
— У нас есть приблизительно час,— прошептала она мне на ухо,— беги к бабе Нюре и просись на постой!
— Но, девочка моя,— так же шепотом возразила я,— как ты себе это представляешь? Мы не можем бросить бабушку одну!
— Можем! Или ты сейчас же идешь к бабе Нюре, или мы принимаем родителей Вита в «Зеленом шуме»! Там хотя бы никто не будет обзывать нас хабалками и неряхами, и рассказывать, как ты в детстве чуть не скушала собачью какашку! Судя по воспоминаниям бабушки, это было самым выдающимся событием твоей жизни, и она охотно поделится им с новыми родственниками!
Приходилось признавать — девочка была по-своему права! Это её судьба решалась сейчас. Мне не хотелось потом всю оставшуюся жизнь слышать упреки от собственного ребенка.
— Отвлеки бабушку! Я спущусь к бабе Нюре!
Я уже упоминала про эту достопримечательность нашего подъезда, живущую на втором этаже в четырехкомнатной квартире (за которую, кстати, будучи персональной пенсионеркой, вообще, не платила).
Баба Нюра могла приютить в своих обширных хоромах моих гостей, при условии, что будет в настроении.
Я в сомнении наморщила лоб — на примадонну мирового значения Катька не тянула, а петь где-нибудь в массовке в театре оперетты, невесть какая радость!
— Она сама-то кем хочет стать?
Клара Федоровна только раздраженно отмахнулась.
— Никем! Так, одни глупости в голове! Но она у меня такая лапочка и всегда слушалась маму! Вот только сейчас, что-то повесила нос! Людочка, так ты поможешь мне?
— Как-нибудь зайду,— туманно пообещала я,— как только выпадет свободное время!
Может, я бы и выполнила свое обещание, хотя вовсе не горела таким желанием, но произошли события, надолго отвратившие меня от проблем семьи Петровых.
КАРСАИ
Внезапно, без предупреждения, вечером того же дня примчалась из губернии Алка и жизнерадостно заявила, что выходит замуж.
— Мама, мы с Витом решили пожениться!
Мне стало настолько дурно, что я дрожащими руками расстегнула пуговицы на рубашке, пытаясь поглубже затянуться воздухом.
— Девочка моя,— хлынули слезы из глаз,— я итак едва выживаю! Мне не потянуть ещё и твоего мужа!
— Мамочка,— покровительственно прижала меня лицом к своей груди моя стадевяностосантиметровая дочь,— Вит вполне состоятельный человек, и может содержать семью!
Но разве меня было успокоить этими уверениями? Наверняка, моей глупой девочке заморочил голову наглый хват, который заставит её бросить институт, а потом оставит с младенцем на руках. «Вит»! — кличка-то какая-то хомячья!
— Мама!
Голос Алки привел меня в чувство и отвлек, от живо набросанной распоясавшимся воображением красочной картины, на которой мы — я, дочь и новорожденный скитаемся по помойкам в поисках пивных бутылок с клеткой с хомяком в руках.
— Мама, завтра Вит и его родители приедут к нам знакомиться!
Любая хозяйка поймет, почему я, судорожно вытерев слезы, метнулась к холодильнику. Менталитет русской женщины таков, что хоть неприрученную обезьяну со всей родней приведет дочь в дом, всё равно — стадо, прежде чем выпроводить восвояси, нужно вдосталь накормить!
Но, скажите на милость, что я ожидала увидеть в своем холодильнике? Нет, там не дрыгала лапами мышь, пытаясь вырваться из петли, но и половина бутылки кефира вкупе с начатой банкой соленых огурцов не особо радовали взор.
Слезы с новой силой хлынули из глаз.
— Мама,— Алка нежно обняла меня и поцеловала в макушку,— я сама все куплю! У меня есть деньги!
Тревога за свое единственное чадо прорезалась сквозь хозяйственную панику, властно напомнив, что я не только мать, но и строгий воспитатель ребенка:
— Дочь, откуда у тебя деньги? Тебе что, этот самый Вит дал? Сколько раз я тебе говорила, что нельзя брать деньги у мужчин, потому что…
— Мама,— со смехом перебила меня дочь,— я хорошо усвоила, что в таком случае они не уважают девушек! Но милая, любимая мамочка, я эти деньги заработала сама!
Я сурово нахмурилась.
— Где ты могла заработать?
Алка, между тем, разбирала свою большую, видавшую виды спортивную сумку, с которой, казалось, срослась за годы учебы. Она вытащила и поставила на стол банки с зеленым горошком и консервированной кукурузой, оливковое масло, черную икру, нарезку из красной рыбы, красивую коробку конфет, ананас и бутылку вина.
— Я ездила на соревнования!
Моя тревога набирала обороты. Разве можно честным путем заработать на такое угощение? Ребенок определенно сбился с пути!
— И что? Ты постоянно ездишь на соревнования! И кроме порванных кроссовок ничего не остается на сдачу!
— За эти, мамуля, мне хорошо заплатили! Я играла за клуб, который спонсирует очень богатый человек, поэтому завтра пойдем на рынок, возьмем мяса, и ты приготовишь своих сногсшибательных отбивных!
При одном упоминании об отбивных в комнате мгновенно появился, до этого где-то крепко спавший Мурзик. Едва завидев Алку, он с громким мяуканьем бросился к ней, и вскоре эта пара, обнявшись, закружилась по комнате.
— А тебе, малыш,— ликующе пообещала дочь, гладя млеющего от нежности кота,— я куплю огромный пакет «Вискаса»!
— Ты, никак, вообразила себя Дедом Морозом? — грустно улыбнулась я, любуясь её оживленно раскрасневшимся лицом.— Откуда он хотя бы взялся, этот Вит? Ты никогда о нем не рассказывала!
Алка легко перевела дыхание, осторожно опуская Мурзика на пол.
— Так его и не было! Мы познакомились недавно…
— И ты уже собралась за него замуж? — мне стало плохо с сердцем, и я обессилено опустилась на стул,— а вдруг это бандит какой-нибудь? Или ещё хуже — извращенец?!
Дочь на мгновение задумалась, а потом с какой-то новой, таинственной улыбкой отрицательно покачала головой.
— Нет, мама, не извращенец!
— Да откуда ты…
И тут до меня дошло.
— Девочка моя,— потрясенно ахнула я, ударяясь в рыдания,— неужели ты и он… Но я ведь тебе говорила, не раз предупреждала! Как ты могла?
— Мама,— с шутливым отчаянием покачала головой Алка,— мы в каком веке живем? Вот только не хватает, чтобы ты ещё прокляла меня и выгнала из дому, обозвав блудницей!
Я опомнилась, судорожно вытерев текущие уже сами по себе слезы. Действительно, что это я! Кого сейчас удивишь такими вещами — многие знакомые мне девушки открыто живут с парнями, совместно снимают квартиры, даже не собираясь закреплять свои отношения в ЗАГСе.
— Твоя бабушка так бы и сделала! — грустно заметила я и, открыв холодильник, стала расставлять по полкам привезенную дочерью снедь.
— Кстати о бабушке! — голос ребенка приобрел неожиданный металл,— ни при каких обстоятельствах я не хочу её видеть на своей свадьбе! Да и после желательно сократить встречи до минимума!
Странный это был вечер. Алла словно проводила со мной оригинальный урок физкультуры, едва я только вставала, она новым заявлением сбивала меня с ног, заставляя обессилено опускаться на стул.
— Но, девочка моя, как… почему? Это же твоя бабушка!
— Мама я её люблю, но не хочу, чтобы меня в присутствии Вита, его родных и знакомых обзывали грязнулей, и тыкали в нос завалявшимися без стирки трусиками!
Я сразу вспомнила про случай с Федором Михайловичем и нервно рассмеялась.
— Алла, это когда было? Да и не думаю, что бабушка будет так же кидаться и на твоего парня!
Но дочь даже бровью не повела.
— Откуда ты знаешь, какие тараканы бегают у неё в голове? Разве можно так рисковать!
Я сурово нахмурилась и осуждающе поджала губы.
— Если твой парень сможет отвернуться от тебя только из-за странностей пожилой больной женщины, то вряд ли он станет надежным спутником жизни!
— Мама, ни один нормальный человек не сможет её вынести! Бедный дядя Артем!
— Его ты тоже не хочешь на свадьбу приглашать? — разгневанно приподнялась я со стула.
Дочь только печально фыркнула, почесав нос — отвратительная привычка!
— Надо подумать,— признала она свое поражение,— без дядьки я не хочу замуж выходить!
— Вот,— обрадовалась я,— а как, пригласив их с Леной, ты обойдешь бабушку?
Алла задумалась надолго, и я уже было воспрянула духом, решив, что победила, когда она радостно рассмеялась.
— Мы ей путевку в санаторий купим! И пока она будет лечить повышенное давление далеко от дома — дядя и тетя смогут побывать на моей свадьбе! А постфактум, что-нибудь придумаем, чтобы она меньше орала и спекулировала своим давлением!
И что мне оставалось делать — только смириться! Да, удивительно черствое поколение пришло нам на смену — приходилось это осознавать, как свершившийся факт.
Когда мы легли спать, Алка, как в детстве прибежала ко мне и юркнула под одеяло, грея о меня свои замерзшие ноги.
— Ой, мама,— прошептала она мне на ухо,— я так счастлива!
И мое сердце сразу же растаяло умилением. Да хрен с ней, с моей крикливой матушкой, раз ребенок так боится за своего возлюбленного — без неё обойдемся! Переживет! Лишь бы девочка была счастлива! А я всегда боялась, что из-за нехилого роста она не найдет свою половинку. Кто знает, а вдруг, спугнув этого неведомого Вита, Алка больше не сыщет себе пары?
— Вит красивый? — осторожно спросила я, гладя по голове свое выросшее чадо.
— Он клевый, мама! У нас все девочки ему глазки строили, а он почему-то выбрал меня! Правда, здорово?
— Наверное, раз ты так считаешь. А какого он роста?
— Чуть пониже меня!
Я вновь тяжело вздохнула — в моем понимании, мужчина должен всегда быть выше женщины, но с другой стороны, где ж взять-то таких Гулливеров, чтобы возвышались над моим ребенком?
— А кем он работает?
— Менеджером в одной компании!
Это мне ни о чем не говорило. Я всегда путалась в новых профессиях, плохо понимая, почему вполне понятные русские названия стали меняться на каких-то непонятных менеджеров, топ-менеджеров, имиджмейкеров, секьюрити и прочих. Что под ними скрывается, одному Богу известно — и продавцы, и управленцы, и инженеры!
— Он чем-то торгует? — осторожно поинтересовалась я.
— Дааа,— неопределенно протянула зевающая дочь,— можно сказать и так!
Моё сердце тревожно стукнуло — так и есть! Этот парень, скорее всего, торгует на рынке лотерейными билетами, или втюхивает людям, какие-нибудь средства для похудания, гордо величая себя менеджером!
Алка давно уже сопела рядом — глупый наивный ребенок, а я — её мать — лежала, вытаращив глаза в потолок, и сочиняла перечень хитроумных вопросов, которые хотела задать завтра парню и его семье, чтобы вывести прохвоста на чистую воду.
С утра я ещё намеревалась поговорить с дочкой по душам, но проспала, и времени на разговоры практически не осталось. Пока я спешно мыла полы, и вообще, приводила свое скромное жилище в надлежащий вид, Алка смоталась на рынок за мясом.
А потом мы, как каторжные, крутились на кухне, стряпая угощение под неумолчное завывание, почуявшего мясо Мурзика. Кот был твердо уверен, что говядину мы, вообще-то, купили для него, но по скудоумию об этом забыли, и поэтому его главная задача напомнить о себе. И он её с успехом выполнял, душераздирающе воя и путаясь под ногами. Замолкал он только, когда ему бросали кусочек, другой. Какие уж тут разговоры по душам — Алка отбивает мясо, сковорода шкворчит, кот орет, и как будто этого мало, дядя Степа и тетя Соня принялись за свои обычные развлечения, поливая друг друга цветастым многостопным матом вперемешку с пронзительными криками о помощи.
За этим шумом мы даже не сразу услышали звонок в дверь.
— Кто бы это мог быть,— удивилась я, судорожно вытирая руки о передник,— для твоих вроде бы рановато! Может, уже приехали?
— Нет,— проорала в ответ Алка, затыкая кота кусочком мяса,— их самолет только что приземлился! Они бы не смогли домчаться до Емска за десять минут!
Я распахнула дверь и остолбенела от изумления. На пороге рядом с двумя чемоданами стояла моя мама. И, судя по разъяренному выражению лица, в самом что ни на есть бойцовском расположении духа.
— Как можно жить в таком гадюшнике? — завелась она прямо с порога.— Коврик грязный, неужели нельзя лишний раз простирнуть? Вот я жила в коммунальной квартире, и то…
И я в очередной раз обессилено опустилась на тумбу в прихожей. Зря не спала ночь, составляя коварные вопросы будущему зятю, зря тратили такие деньги на угощение — даже люди с железными нервами не выдержат хотя бы пяти минут общения с моей родительницей. Это судьба, нечего даже и трепыхаться! Зато девочка и дальше будет принадлежать только мне, её маме! Всё-таки утешение!
Но выглянувшую из кухни Алку такой оборот дела явно не прельщал. Судя по потрясенному и вытянувшемуся лицу, дочь отнюдь не обрадовала встреча с любящей бабушкой.
— Ты откуда взялась, бабуля? — железным голосом осведомилась она.— Почему не сообщила о приезде?
— А чтобы посмотреть, как вы без меня живете,— ядовито ответила та, окидывая гневным взглядом накрытый к приему гостей стол,— и теперь вижу, что воспитала настоящую эгоистку! Змею пригрела на своей груди! Значит, матери, потратившей на вас все здоровье, на зубы денег нет, а на ананасы и выпивку есть? Вот как вы здесь без меня шикуете! И не стыдно? Я ночей не спала…
Дальнейшие её завывания мы с Алкой знали наизусть, вплоть до каждого придыхания и хватания за сердце в конце любой фразы. Один раз, сочинив монолог, моя педантичная мама не отходила от первоначального текста даже на слово.
— Это все купила я для своих друзей,— дочь, наконец-то, получила возможность пойти в наступление,- скоро сюда приедут мои однокурсники! Мы будем веселиться, пить пиво, курить, а ещё они привезут усилители, чтобы слушать очень громкую музыку, потому что мы собираемся танцевать всю ночь не только в комнате, но и на лестничной площадке! Мои друзья очень обрадуются тебе, бабушка, ты научишь нас танцевать старые танцы? Рок-н-ролл, например!
Глядя на посиневшую от ярости мать, я на мгновение испугалась, что прямо сейчас останусь сиротой. И уже было раскрыла рот, чтобы призвать зарвавшуюся дочь к порядку, и все честно объяснить матери, но эти намерения так и остались намерениями, потому что вставить хоть слово в единый бесконечный материнский вопль уже не представлялось возможным.
— Рок-н-ролл только проститутки и стиляги танцуют, место которым в тюрьме! Вот к стенке бы вас всех приставить и очередью из поганого ружья! Бессовестные — старый человек приехал с повышенным давлением, а они гулянки устраивают! Не бывать этому — вот я сейчас лягу на диван, и вызовите мне скорую помощь! А ты, негодяйка, убирайся со своими гопниками на все четыре стороны!
И матушка демонстративно устроилась на диване в зале, разложив вокруг себя тонометр и многочисленные склянки с лекарствами.
— Меня отсюда не сдвинет даже монгольская орда, не то что кучка юных кретинов!
Не выдержав абсурдности ситуации, я даже застонала:
— Мама, встань, к нам сейчас люди приедут!
- Тебе, какие-то проходимцы дороже родной матери, которая ночи не спала…
И так далее!
Алка нервно дернула меня за рукав.
— У нас есть приблизительно час,— прошептала она мне на ухо,— беги к бабе Нюре и просись на постой!
— Но, девочка моя,— так же шепотом возразила я,— как ты себе это представляешь? Мы не можем бросить бабушку одну!
— Можем! Или ты сейчас же идешь к бабе Нюре, или мы принимаем родителей Вита в «Зеленом шуме»! Там хотя бы никто не будет обзывать нас хабалками и неряхами, и рассказывать, как ты в детстве чуть не скушала собачью какашку! Судя по воспоминаниям бабушки, это было самым выдающимся событием твоей жизни, и она охотно поделится им с новыми родственниками!
Приходилось признавать — девочка была по-своему права! Это её судьба решалась сейчас. Мне не хотелось потом всю оставшуюся жизнь слышать упреки от собственного ребенка.
— Отвлеки бабушку! Я спущусь к бабе Нюре!
Я уже упоминала про эту достопримечательность нашего подъезда, живущую на втором этаже в четырехкомнатной квартире (за которую, кстати, будучи персональной пенсионеркой, вообще, не платила).
Баба Нюра могла приютить в своих обширных хоромах моих гостей, при условии, что будет в настроении.
