- Ни одна армия в мире не застрахована от поражения, тогда как монстры никогда не проигрывают! - нервно возразил Трант. - Так зачем рисковать, тратить деньги, и вообще... суетиться?
Что же, наверное, недаром короля прозвали Осторожным, только в данном случае ему подошла бы кличка Жадный, Скаредный или Недальновидный.
- Что передать нашему королю на счёт войны между ойратами и синнами?
- В ближайшее же время я начну переговоры с саманянами, но и вы должны не мешкая отправиться к оракулу!
Позже эльфы поинтересовались у Маданы.
- Зачем понадобилось лгать?
- Возможно, жрецам не понравилось бы, что мастер Фарам отдал серьги не храму, а простой девушке. У него могут возникнуть неприятности из-за собственной щедрости.
- Допустим! Но жрецы из-за этих серег сделали вывод, что ты понимаешь язык лернов.
Девушка немного помолчала, а потом тихо ответила.
- Я действительно немного его знаю, а откуда... это не моя тайна!
ОЙРАТЫ.
Беспокойство эльфов и их нежелание отправляться к оракулу было легко объяснимым.
Мантийское ущелье находилось во владениях дикого племени фариев, отличавшихся коварным и непредсказуемым характером. В древности, когда оракул находился в зените могущества и славы, люди стекались к нему со всех сторон Ойкумены, и этот народ процветал за счет обслуживания паломников. Тогда земли Мантиа гордились хорошими дорогами и многочисленными постоялыми дворами с раскинувшимися вокруг богатыми селениями. Теперь всё это давно пришло в негодность, а сами фарии превратились в племя разбойников, живущих за счёт набегов и торговли пленниками.
Совать в Мантиа нос было чересчур опасно ещё и потому, что неизвестно кто именно там ждал путешественников? Проход в само ущелье в результате всяческих природных катаклизмов стал настолько труднопроходимым, что в этих местах никто не бывал с незапамятных времен, и ходили упорные слухи, что оракул давно исчез. Правда находились и те, кто утверждал: оракул молчит потому, что не понимает вопросов, заданных не на языке лернов.
Все сведения об оракуле отличались туманностью и бездоказательностью: понятно, это не добавляло энтузиазма эльфам.
Область Фаринских гор граничила с владениями ойратов и чтобы туда попасть, необходимо было проехать через их земли.
- Ойраты - скотоводы, и у них нет таких же городов как у трантийцев, - пояснял Нул Мадане, когда они пересекли границу, отделявшую ойратские степи от жарких трантийских полупустынь.
Здесь было намного прохладнее, потому что наличие больших и полноводных рек значительно смягчало климат. Бескрайние степи заросли высокой и сочной травой, попадались и отдельные рощицы в прохладных балках. Но главным богатством ойратов были бесконечные стада овец, коров и коней, мирно пасущихся на этих благословенных равнинах. Казалось, в таком раю, где тепло, вдоволь воды и свежей травы, оставалось только благоденствовать и радоваться жизни. Однако перемещаясь по обширным степным пространствам, ойраты почему-то постоянно сталкивались с также кочующим по своим владениям племенем синнов.
Враждующие кочевники воровали друг у друга не только овец и женщин, но и хватали всё, что придется: шкуры, кухонную утварь, кибитки. Лишь бы утащить, чтобы потом похвастаться перед соплеменниками своей удалью и отвагой.
Путешественники ехали по хорошо обустроенному тракту, и им навстречу попадались торговые караваны с севера, везущие на юг изделия нумирских и эльфийских мастеров. Шли путники и паломники, ехали повозки с товарами местных ремесленников, торгующих выделанными шкурами, шерстью и мясом. И у эльфов тоскливо ныло сердце при мысли, что если вновь разгорится война, эта дорога сразу же придет в запустение, и только стаи воронов будут кружиться над ней, высматривая тела убитых.
Постоянных поселений у ойратов не было, поэтому эльфы ничуть не удивились, завидев на исходе третьего дня двигающуюся прямо на них живописную орду. Огромные кибитки, в которых обитал вождь Джаду и многочисленный гарем его жён волокли на себе несколько огромных буйволов. В повозки чуть поменьше были впряжены лошади, а то и верблюды. Множество всадников - мужчины и женщины всех возрастов гнали многочисленные стада.
У эльфов встревоженно вытянулись лица: орда кочевала в направлении становищ синнов.
- Придется навестить вождя Джаду, пока он не форсировал события и не начал войну прежде, чем вступят в дело саманяне и Трант Осторожный!
Путешественники развернули лошадей и направились навстречу кочевникам.
Эльфов сразу же признали и позволили следовать за ордой вплоть до остановки на привал.
И вот здесь-то в суматохе готовящегося к отдыху лагеря и в окружении многочисленных костров, на которых готовился ужин, состоялась встреча Джаду с путниками.
Вождь был уже пожилым человеком с густыми седыми бровями над узкими щелями глаз и с редкой, но длинной бородой, заплетенной в три украшенных бусинами косички.
- Откуда держите путь, уважаемые эльфы?
- Из земель трантийцев.
- А... - Джаду сразу же потерял интерес к разговору. - Трантийцы мирно живут на своих землях, не то что ушлые разбойники синны, которые пасут свои стада на чужих пастбищах. А недавно дело дошло до кощунства: они утащили со священной горы истукан бога Гондия, который с незапамятных времен защищает наши стада от падежа и мора.
Эльфы тяжело вздохнули.
- Зачем синнам Гондий, если у них есть своё божество, отвечающее за целостность их овец и коров?
- Да куда их истукану до нашего Гондия?! Они специально пробрались в святилище, чтобы украсть его. Разве может такое святотатство оставаться безнаказанным? Эдак мы всех животных лишимся!
- Ни в коем случае!
Эльфы понимали, что в этом деле, нужно проявлять недюжинное терпение.
А Джаду между тем продолжал возмущаться.
- Как можно доверять людям, которые кричат за своих женщин!
Это тоже было притчей во языцех всей степи. Дело в том, что у синнов существовал обычай приписывать родовые муки не женщине, а мужчине. Стоило только какой-нибудь из жен затеяться рожать, как её муж тут же укладывался в отдельный шатер и начинал вопить, изображая боль. А потом ещё и принимал поздравления по случаю благополучного разрешения от бремени, словно был единственным родителем младенца.
Откуда взялся обычай, скорее всего, не знали даже сами синны, но из-за этого все соседствующие племена считали их неимоверными лгунами, для которых нет ничего святого. Хотя синны не отличались ни особой хитростью, ни изощренным коварством.
За бараньей похлебкой с чесноком эльфы вновь вернулись к разговору:
- А кто-нибудь видел, как синны проникли в святилище?
Со смаком грызущий хрящик Джаду уставился на гостей удивленными глазами.
- Эти разбойники слишком хитры, чтобы кому-нибудь попасться на глаза.
- Так может это сделали вовсе не они?
Вождь возмущенно поперхнулся.
- А кто же ещё?
Нул и Олес деликатно дохлебали из мисок благоухающее чесноком варево, стараясь не показать отвращения. Эльфы редко питаются мясом, да ещё с чесноком - только в медицинских или как сегодня в дипломатических целях.
- Допустим, фарии! Святилище находится рядом с их землями, и у них нет божества, отвечающего за сохранность скота.
Джаду нахмурился, задумавшись над их словами.
- Так у них и скота нет, - неуверенно пробормотал он, оглядываясь на своих советников, - зачем им наш Гондий?
- Может, они хотят завести своё стадо, но не получается.
- Ничего они не хотят! - буркнул кто-то из кочевников. - Фарии живут только за счёт грабежа.
- Впрочем, Гондия могли похитить и другие племена, - согласился Нул, - точно для таких же целей. Сначала нужно провести расследование, а потом только обвинять в чём-то племя синнов.
Джаду не отличался особой сообразительностью, поэтому простодушно удивился:
- Но нас твёрдо уверили, что это сделали синны!
Всё понятно! Эльфы едва сдержались, чтобы не крикнуть этому простаку, что нельзя слушать кого попало, когда от твоего решения зависят судьбы народов.
- Этих людей тоже могли ввергнуть в заблуждение плохие советчики. Нужно всё тщательно проверить.
- Зачем? - недовольно изумился кто-то из приближенных короля. - Если все равно это сделали синны!
- Затем, что если бога похитили не они, то Гондий обидится на племя ойратов и перестанет защищать ваши стада. Мы собираемся посетить мантийского оракула и можем спросить у него: где ваш бог?
Вокруг костра установилась недоуменная тишина.
- Оракул? Мы думали, он давно исчез? Если вообще когда-то существовал!
- Существовал. Но вот уже много лет как его услугами никто не пользуется, потому что дорога к святилищу проходит через владения фариев. Однако мы готовы рискнуть и проделать этот путь.
Джаду шумно высосал содержимое из мозговой кости.
- А что у вас-то случилось, - поинтересовался он, - если вы готовы сунуться во владения фариев? Я не робкого десятка и то связываться с ними не стал бы. У нас как-то пропала отара овец в приграничье, так мы не успели и носа сунуть в предгорье, как нас засыпали стрелами. Мои войны стали похожи на ежей!
- Попробуем договориться! - проигнорировали эльфы первый вопрос.
- Ну-ну, удачи вам, - сомневаясь, протянул Джаду и тут же заинтересованно добавил, - но если всё-таки попадете к оракулу, то не забудьте спросить про Гондия.
- Не забудем, а вы пока не предпринимайте ничего против синнов. А нет ли у вас какого-нибудь толкового паренька, чтобы он показал наиболее короткую дорогу к Фаринским горам?
- Как не быть. Аксу! - громко позвал Джаду.
От одного из костров отделилась юркая фигурка молодого парня, стремглав примчавшегося на зов. Его узкоглазое лицо с ещё небольшой бородкой отличалось смышленостью.
- Аксу, проводишь господ эльфов до границ земель фариев?
- Отчего же не проводить? - радостно хмыкнул тот. - А красавица-трантийка тоже поедет с нами или останется ждать их возвращения здесь?
- Какая ещё красавица-трантийка? - удивился вождь. - Почему мне не сообщили о женщине, разгильдяи?
Надо сказать, что Мадана с самого начала визита присела у одного из женских костров и терпеливо дожидалась окончания переговоров.
- Это наша спутница, - неохотно пояснили эльфы.
- Трантийка? Сколько живу, в первый раз слышу, чтобы какая-нибудь из трантиек покинула свою страну. Говорят, они настолько же смуглые как копченые окорока и их красотки похожи на обгорелые пни?
- Эта девица стройна словно лоза и лицом светла как облако! - показал в улыбке ослепительно белые зубы Аксу.
Нулу и Олесу мало понравился тон разговора: они не сватать сюда приехали свою спутницу и не продавать, поэтому обсуждение её внешности посчитали излишним.
- Благородная девица Мадана - дочь одного из городских старейшин тракийского королевства. Она сопровождает нас, потому что знает древний язык лернов: по слухам, на нём изъясняется оракул.
О лернах Джаду, скорее всего, не имел представления, но сообразил, что речь идет о какой-то заумной деве.
- Чего только не услышишь от эльфа? С каких это пор у трантийцев появились столь ученые женщины и зачем благородной девице тащиться в такую даль?
- Девицу отправил в путешествие Трант Осторожный!
- А что за дело королю до оракула?
Эльфы терпеть не могут лгать, но нужно быть совсем безумными, чтобы поведать воинственным кочевникам, что их богатые соседи остались без защиты.
Быстрее нашелся Олес:
- Королю приснился странный сон, который не смогли разгадать его придворные маги, но его величество не мог найти себе покоя, и ему посоветовали обратиться к оракулу.
- А вы тут причем?
Закономерный вопрос.
- У нас к оракулу свое дело!
Джаду, к счастью, не стал любопытствовать: какое именно? Его почему-то задела информация о Мадане.
- Среди моих жён никогда не было трантиек, но неужели эта отличаются красотой?
- У трантиек не принято показывать лица посторонним, - предупредили чересчур любопытного вождя обеспокоенные эльфы. - Не стоит обижать девушку, пренебрегая её стыдливостью.
- Все они скромные и стыдливые, пока...
Нул и Олес брезгливо поморщились, услышав продолжение фразы. Зато в разговор бесцеремонно вмешался Аксу.
- Красивая, очень красивая! Я подобрался поближе и подсмотрел, когда она с моими женами и матерью разговаривала!
Джаду фыркнул и, выпив солидную чашу бузы - хмельного напитка кочевников, добродушно заявил:
- Если эта девка настолько хороша, вам не стоит соваться к фариям! Их вождь Сэлий - большой любитель женской красоты: стоит где-нибудь чуть подрасти более-менее хорошенькой девице, он из шкуры выпрыгнет, но обязательно её утащит в свои горы. Это неимоверно удачливый и пронырливый вор!
- А зачем ему столько женщин?
- Ну, наверное, использует по назначению, а потом продаст где-нибудь на невольничьем рынке!
Эльфы уныло переглянулись. Подобная распущенность была им не понятна, но информация заслуживала внимание, хотя и солидно усложняла их задачу.
Ночью они улеглись спать возле костра Джаду. Олес долго не мог заснуть, рассматривая небо над головой: знакомые созвездия и два спутника планеты - маленькую голубоватую Нею и занимающего почти четверть небосклона ярко-оранжевого Хрона. Хрон заливал окружающий мир ярким бронзовым светом. Увидеть спутники вместе удавалось крайне редко, раз в три десятка лет. Зрелище было неимоверно красивым, величественным и настраивающим на философский лад, но почему-то именно во время стояния Хрона и Неи Ойкумену сотрясали самые кровопролитные войны в её истории. Это был ещё один красноречивый знак, призывающий их с Олесом поторопиться, чтобы не ждало нашу троицу в диких Фаринских горах.
ФАРИНСКИЕ ГОРЫ.
Ойраты снарядили гостей в дорогу, не пожалев лепешек, сыра, бурдюков с кислым молоком и вяленого мяса.
- Вы уж узнайте о Гондии, - напутствовал их на прощание Джаду, - и хотя мы уверены, что бога украли синны, всё-таки подождём вашего возвращения. Хотя, честно говоря, шансов вернуться с результатом у вас маловато. Фарии может и не убьют эльфов, но красивую девчонку не упустят. Оставьте её здесь, от греха подальше!
- Но мы же уже объясняли, что...
- Ах да, язык каких-то лернов! Глупости всё это... Ну да ладно: из уважения к мудрости вашего народа, мы пока не будем ничего предпринимать в отношении синнов!
- Весьма взвешенное решение, - обрадовались Олес и Нул, - вполне достойное такого мудрого правителя, как вы!
Вождь охотно проглотил лесть, и орда продолжила кочевье по обширным степям ойратов.
Путь же эльфов лежал в другую сторону.
Фаринские горы появились на горизонте на третий день пути. Всё это время Аксу напористо, правда без особого успеха пытался обратить на себя внимание Маданы. Он болтал без устали: расхваливал свой род, стада, принадлежащих ему овец и коров, уживчивый характер собственного гарема, который с радостью примет новую жену и прочие вещи, с его точки зрения, делающие мужчину привлекательным в глазах столь интересной девицы.
Неизвестно, что думала об ухажере Мадана, но эльфам он надоел до зубовного скрежета. Хотя из свойственной этому народу деликатности они безропотно сносили приступы красноречия влюбчивого ойрата.
Что же, наверное, недаром короля прозвали Осторожным, только в данном случае ему подошла бы кличка Жадный, Скаредный или Недальновидный.
- Что передать нашему королю на счёт войны между ойратами и синнами?
- В ближайшее же время я начну переговоры с саманянами, но и вы должны не мешкая отправиться к оракулу!
Позже эльфы поинтересовались у Маданы.
- Зачем понадобилось лгать?
- Возможно, жрецам не понравилось бы, что мастер Фарам отдал серьги не храму, а простой девушке. У него могут возникнуть неприятности из-за собственной щедрости.
- Допустим! Но жрецы из-за этих серег сделали вывод, что ты понимаешь язык лернов.
Девушка немного помолчала, а потом тихо ответила.
- Я действительно немного его знаю, а откуда... это не моя тайна!
ОЙРАТЫ.
Беспокойство эльфов и их нежелание отправляться к оракулу было легко объяснимым.
Мантийское ущелье находилось во владениях дикого племени фариев, отличавшихся коварным и непредсказуемым характером. В древности, когда оракул находился в зените могущества и славы, люди стекались к нему со всех сторон Ойкумены, и этот народ процветал за счет обслуживания паломников. Тогда земли Мантиа гордились хорошими дорогами и многочисленными постоялыми дворами с раскинувшимися вокруг богатыми селениями. Теперь всё это давно пришло в негодность, а сами фарии превратились в племя разбойников, живущих за счёт набегов и торговли пленниками.
Совать в Мантиа нос было чересчур опасно ещё и потому, что неизвестно кто именно там ждал путешественников? Проход в само ущелье в результате всяческих природных катаклизмов стал настолько труднопроходимым, что в этих местах никто не бывал с незапамятных времен, и ходили упорные слухи, что оракул давно исчез. Правда находились и те, кто утверждал: оракул молчит потому, что не понимает вопросов, заданных не на языке лернов.
Все сведения об оракуле отличались туманностью и бездоказательностью: понятно, это не добавляло энтузиазма эльфам.
Область Фаринских гор граничила с владениями ойратов и чтобы туда попасть, необходимо было проехать через их земли.
- Ойраты - скотоводы, и у них нет таких же городов как у трантийцев, - пояснял Нул Мадане, когда они пересекли границу, отделявшую ойратские степи от жарких трантийских полупустынь.
Здесь было намного прохладнее, потому что наличие больших и полноводных рек значительно смягчало климат. Бескрайние степи заросли высокой и сочной травой, попадались и отдельные рощицы в прохладных балках. Но главным богатством ойратов были бесконечные стада овец, коров и коней, мирно пасущихся на этих благословенных равнинах. Казалось, в таком раю, где тепло, вдоволь воды и свежей травы, оставалось только благоденствовать и радоваться жизни. Однако перемещаясь по обширным степным пространствам, ойраты почему-то постоянно сталкивались с также кочующим по своим владениям племенем синнов.
Враждующие кочевники воровали друг у друга не только овец и женщин, но и хватали всё, что придется: шкуры, кухонную утварь, кибитки. Лишь бы утащить, чтобы потом похвастаться перед соплеменниками своей удалью и отвагой.
Путешественники ехали по хорошо обустроенному тракту, и им навстречу попадались торговые караваны с севера, везущие на юг изделия нумирских и эльфийских мастеров. Шли путники и паломники, ехали повозки с товарами местных ремесленников, торгующих выделанными шкурами, шерстью и мясом. И у эльфов тоскливо ныло сердце при мысли, что если вновь разгорится война, эта дорога сразу же придет в запустение, и только стаи воронов будут кружиться над ней, высматривая тела убитых.
Постоянных поселений у ойратов не было, поэтому эльфы ничуть не удивились, завидев на исходе третьего дня двигающуюся прямо на них живописную орду. Огромные кибитки, в которых обитал вождь Джаду и многочисленный гарем его жён волокли на себе несколько огромных буйволов. В повозки чуть поменьше были впряжены лошади, а то и верблюды. Множество всадников - мужчины и женщины всех возрастов гнали многочисленные стада.
У эльфов встревоженно вытянулись лица: орда кочевала в направлении становищ синнов.
- Придется навестить вождя Джаду, пока он не форсировал события и не начал войну прежде, чем вступят в дело саманяне и Трант Осторожный!
Путешественники развернули лошадей и направились навстречу кочевникам.
Эльфов сразу же признали и позволили следовать за ордой вплоть до остановки на привал.
И вот здесь-то в суматохе готовящегося к отдыху лагеря и в окружении многочисленных костров, на которых готовился ужин, состоялась встреча Джаду с путниками.
Вождь был уже пожилым человеком с густыми седыми бровями над узкими щелями глаз и с редкой, но длинной бородой, заплетенной в три украшенных бусинами косички.
- Откуда держите путь, уважаемые эльфы?
- Из земель трантийцев.
- А... - Джаду сразу же потерял интерес к разговору. - Трантийцы мирно живут на своих землях, не то что ушлые разбойники синны, которые пасут свои стада на чужих пастбищах. А недавно дело дошло до кощунства: они утащили со священной горы истукан бога Гондия, который с незапамятных времен защищает наши стада от падежа и мора.
Эльфы тяжело вздохнули.
- Зачем синнам Гондий, если у них есть своё божество, отвечающее за целостность их овец и коров?
- Да куда их истукану до нашего Гондия?! Они специально пробрались в святилище, чтобы украсть его. Разве может такое святотатство оставаться безнаказанным? Эдак мы всех животных лишимся!
- Ни в коем случае!
Эльфы понимали, что в этом деле, нужно проявлять недюжинное терпение.
А Джаду между тем продолжал возмущаться.
- Как можно доверять людям, которые кричат за своих женщин!
Это тоже было притчей во языцех всей степи. Дело в том, что у синнов существовал обычай приписывать родовые муки не женщине, а мужчине. Стоило только какой-нибудь из жен затеяться рожать, как её муж тут же укладывался в отдельный шатер и начинал вопить, изображая боль. А потом ещё и принимал поздравления по случаю благополучного разрешения от бремени, словно был единственным родителем младенца.
Откуда взялся обычай, скорее всего, не знали даже сами синны, но из-за этого все соседствующие племена считали их неимоверными лгунами, для которых нет ничего святого. Хотя синны не отличались ни особой хитростью, ни изощренным коварством.
За бараньей похлебкой с чесноком эльфы вновь вернулись к разговору:
- А кто-нибудь видел, как синны проникли в святилище?
Со смаком грызущий хрящик Джаду уставился на гостей удивленными глазами.
- Эти разбойники слишком хитры, чтобы кому-нибудь попасться на глаза.
- Так может это сделали вовсе не они?
Вождь возмущенно поперхнулся.
- А кто же ещё?
Нул и Олес деликатно дохлебали из мисок благоухающее чесноком варево, стараясь не показать отвращения. Эльфы редко питаются мясом, да ещё с чесноком - только в медицинских или как сегодня в дипломатических целях.
- Допустим, фарии! Святилище находится рядом с их землями, и у них нет божества, отвечающего за сохранность скота.
Джаду нахмурился, задумавшись над их словами.
- Так у них и скота нет, - неуверенно пробормотал он, оглядываясь на своих советников, - зачем им наш Гондий?
- Может, они хотят завести своё стадо, но не получается.
- Ничего они не хотят! - буркнул кто-то из кочевников. - Фарии живут только за счёт грабежа.
- Впрочем, Гондия могли похитить и другие племена, - согласился Нул, - точно для таких же целей. Сначала нужно провести расследование, а потом только обвинять в чём-то племя синнов.
Джаду не отличался особой сообразительностью, поэтому простодушно удивился:
- Но нас твёрдо уверили, что это сделали синны!
Всё понятно! Эльфы едва сдержались, чтобы не крикнуть этому простаку, что нельзя слушать кого попало, когда от твоего решения зависят судьбы народов.
- Этих людей тоже могли ввергнуть в заблуждение плохие советчики. Нужно всё тщательно проверить.
- Зачем? - недовольно изумился кто-то из приближенных короля. - Если все равно это сделали синны!
- Затем, что если бога похитили не они, то Гондий обидится на племя ойратов и перестанет защищать ваши стада. Мы собираемся посетить мантийского оракула и можем спросить у него: где ваш бог?
Вокруг костра установилась недоуменная тишина.
- Оракул? Мы думали, он давно исчез? Если вообще когда-то существовал!
- Существовал. Но вот уже много лет как его услугами никто не пользуется, потому что дорога к святилищу проходит через владения фариев. Однако мы готовы рискнуть и проделать этот путь.
Джаду шумно высосал содержимое из мозговой кости.
- А что у вас-то случилось, - поинтересовался он, - если вы готовы сунуться во владения фариев? Я не робкого десятка и то связываться с ними не стал бы. У нас как-то пропала отара овец в приграничье, так мы не успели и носа сунуть в предгорье, как нас засыпали стрелами. Мои войны стали похожи на ежей!
- Попробуем договориться! - проигнорировали эльфы первый вопрос.
- Ну-ну, удачи вам, - сомневаясь, протянул Джаду и тут же заинтересованно добавил, - но если всё-таки попадете к оракулу, то не забудьте спросить про Гондия.
- Не забудем, а вы пока не предпринимайте ничего против синнов. А нет ли у вас какого-нибудь толкового паренька, чтобы он показал наиболее короткую дорогу к Фаринским горам?
- Как не быть. Аксу! - громко позвал Джаду.
От одного из костров отделилась юркая фигурка молодого парня, стремглав примчавшегося на зов. Его узкоглазое лицо с ещё небольшой бородкой отличалось смышленостью.
- Аксу, проводишь господ эльфов до границ земель фариев?
- Отчего же не проводить? - радостно хмыкнул тот. - А красавица-трантийка тоже поедет с нами или останется ждать их возвращения здесь?
- Какая ещё красавица-трантийка? - удивился вождь. - Почему мне не сообщили о женщине, разгильдяи?
Надо сказать, что Мадана с самого начала визита присела у одного из женских костров и терпеливо дожидалась окончания переговоров.
- Это наша спутница, - неохотно пояснили эльфы.
- Трантийка? Сколько живу, в первый раз слышу, чтобы какая-нибудь из трантиек покинула свою страну. Говорят, они настолько же смуглые как копченые окорока и их красотки похожи на обгорелые пни?
- Эта девица стройна словно лоза и лицом светла как облако! - показал в улыбке ослепительно белые зубы Аксу.
Нулу и Олесу мало понравился тон разговора: они не сватать сюда приехали свою спутницу и не продавать, поэтому обсуждение её внешности посчитали излишним.
- Благородная девица Мадана - дочь одного из городских старейшин тракийского королевства. Она сопровождает нас, потому что знает древний язык лернов: по слухам, на нём изъясняется оракул.
О лернах Джаду, скорее всего, не имел представления, но сообразил, что речь идет о какой-то заумной деве.
- Чего только не услышишь от эльфа? С каких это пор у трантийцев появились столь ученые женщины и зачем благородной девице тащиться в такую даль?
- Девицу отправил в путешествие Трант Осторожный!
- А что за дело королю до оракула?
Эльфы терпеть не могут лгать, но нужно быть совсем безумными, чтобы поведать воинственным кочевникам, что их богатые соседи остались без защиты.
Быстрее нашелся Олес:
- Королю приснился странный сон, который не смогли разгадать его придворные маги, но его величество не мог найти себе покоя, и ему посоветовали обратиться к оракулу.
- А вы тут причем?
Закономерный вопрос.
- У нас к оракулу свое дело!
Джаду, к счастью, не стал любопытствовать: какое именно? Его почему-то задела информация о Мадане.
- Среди моих жён никогда не было трантиек, но неужели эта отличаются красотой?
- У трантиек не принято показывать лица посторонним, - предупредили чересчур любопытного вождя обеспокоенные эльфы. - Не стоит обижать девушку, пренебрегая её стыдливостью.
- Все они скромные и стыдливые, пока...
Нул и Олес брезгливо поморщились, услышав продолжение фразы. Зато в разговор бесцеремонно вмешался Аксу.
- Красивая, очень красивая! Я подобрался поближе и подсмотрел, когда она с моими женами и матерью разговаривала!
Джаду фыркнул и, выпив солидную чашу бузы - хмельного напитка кочевников, добродушно заявил:
- Если эта девка настолько хороша, вам не стоит соваться к фариям! Их вождь Сэлий - большой любитель женской красоты: стоит где-нибудь чуть подрасти более-менее хорошенькой девице, он из шкуры выпрыгнет, но обязательно её утащит в свои горы. Это неимоверно удачливый и пронырливый вор!
- А зачем ему столько женщин?
- Ну, наверное, использует по назначению, а потом продаст где-нибудь на невольничьем рынке!
Эльфы уныло переглянулись. Подобная распущенность была им не понятна, но информация заслуживала внимание, хотя и солидно усложняла их задачу.
Ночью они улеглись спать возле костра Джаду. Олес долго не мог заснуть, рассматривая небо над головой: знакомые созвездия и два спутника планеты - маленькую голубоватую Нею и занимающего почти четверть небосклона ярко-оранжевого Хрона. Хрон заливал окружающий мир ярким бронзовым светом. Увидеть спутники вместе удавалось крайне редко, раз в три десятка лет. Зрелище было неимоверно красивым, величественным и настраивающим на философский лад, но почему-то именно во время стояния Хрона и Неи Ойкумену сотрясали самые кровопролитные войны в её истории. Это был ещё один красноречивый знак, призывающий их с Олесом поторопиться, чтобы не ждало нашу троицу в диких Фаринских горах.
ФАРИНСКИЕ ГОРЫ.
Ойраты снарядили гостей в дорогу, не пожалев лепешек, сыра, бурдюков с кислым молоком и вяленого мяса.
- Вы уж узнайте о Гондии, - напутствовал их на прощание Джаду, - и хотя мы уверены, что бога украли синны, всё-таки подождём вашего возвращения. Хотя, честно говоря, шансов вернуться с результатом у вас маловато. Фарии может и не убьют эльфов, но красивую девчонку не упустят. Оставьте её здесь, от греха подальше!
- Но мы же уже объясняли, что...
- Ах да, язык каких-то лернов! Глупости всё это... Ну да ладно: из уважения к мудрости вашего народа, мы пока не будем ничего предпринимать в отношении синнов!
- Весьма взвешенное решение, - обрадовались Олес и Нул, - вполне достойное такого мудрого правителя, как вы!
Вождь охотно проглотил лесть, и орда продолжила кочевье по обширным степям ойратов.
Путь же эльфов лежал в другую сторону.
Фаринские горы появились на горизонте на третий день пути. Всё это время Аксу напористо, правда без особого успеха пытался обратить на себя внимание Маданы. Он болтал без устали: расхваливал свой род, стада, принадлежащих ему овец и коров, уживчивый характер собственного гарема, который с радостью примет новую жену и прочие вещи, с его точки зрения, делающие мужчину привлекательным в глазах столь интересной девицы.
Неизвестно, что думала об ухажере Мадана, но эльфам он надоел до зубовного скрежета. Хотя из свойственной этому народу деликатности они безропотно сносили приступы красноречия влюбчивого ойрата.
