- Ситуация становится всё более и более опасной. Твоя жена и её сын привлекут к Копфлебенцу внимание инквизиции, - встревоженно вторил кормилице Вальтер.
Высказала своё мнение и долгое время молчаливо наблюдающая за супругами Ульрика.
- Эта женщина не может быть вашей, Гуго фон Валленберг. Она прожила настолько яркую, полную страсти и приключений жизнь вне стен Копфлебенца, что нужно смириться с тем, что вы её потеряли навсегда.
- Елена – моя жена, и Кофлебенц сейчас единственная реальность в её жизни. Впрочем, как и в вашей, мадам.
Ульрика прикусила губу, но как-то в разговоре с Вальтером она вновь попробовала обсудить сложившуюся ситуацию:
- Семейная жизнь для Гуго – сложная шахматная партия. А баронесса - противник, которого во что бы то ни стало надо победить. Он изучает жену, чтобы в нужный момент нанести удар.
Вальтер только снисходительно рассмеялся.
- Если он даже это сделает, баронесса вряд ли заметит. Сложно вести сражение на шахматной доске, где стоят фигуры только одного цвета.
- У Елены много уязвимых мест.
- Но мой брат не хочет уязвлять свою жену: ему нужно покорить её сердце.
- Тогда он выбрал не ту тактику.
Вальтер только пожал плечами.
- Сами разберутся.
Но на самом деле он также не понимал, что происходит между супругами, и это его изрядно злило.
И вот как будто мало было фон Валленбергам собственных проблем, когда внезапно на голову им свалился Карел Збирайда – ныне граф дю Валль - с возмутительным требованием избавить его от нелюбимой супруги.
Елена обрадовалась брату: долго с ним разговаривала, расспрашивала о семье, углубилась в воспоминания о детстве, и настолько оживилась, что это помешало Гуго сразу же выставить незваного гостя за ворота замка, едва узнав о его возмутительном требовании.
- Ты нахрапом влез в историю, в которой изначально присутствие посторонних лиц не предусматривалось. Думаешь, не знаю, как ты отчаянно интриговал, чтобы захватить и титул, и богатство дю Валлей?
Карел отвел глаза от покрасневшего от злости лица фон Валленберга, но не спасовал:
- В тот момент я не мог предположить, что Бланка после рождения дочери…
- Сына, Карл, сына! Мне известно, что произошло в замке вашего отца: там ведь находилась моя кормилица. Она рассказала о подмене младенцев. Но я не стал вас с тестем обвинять в мошенничестве и не обличил перед графиней, потому что жизнь женщины принадлежит её мужу. А теперь такое возмутительное требование! У тебя совсем нет совести?
Дю Валль знал, что разговор будет трудным, но всё равно не ожидал столь резкой реакции фон Валленберга.
- Всё это так, но за десять лет Бланка так и не сумела родить ребенка.
- Значит, так угодно Господу.
Карел тяжело вздохнул: Валленберг бил словами как пощечинами. Однако и он хорошо подготовился разговору,
- Никому неведома его воля. Но я появился в Копфлебенце не с пустыми руками.
Глаза фон Валленберга заинтересованно блеснули. Свояки прогуливались по двору крепости, наблюдая за тренировками рыцарей. Вблизи от них отчаянно рубился в паре с наставником младший сын барона – светловолосый Эрих.
- Красивый юнец, - заметил Карел.
- Недурен, - согласился отец.
- Думаю, он сейчас точно в таком же положении, в каком был и я: ни земель, ни связей, ни каких-либо далеко идущих планов на будущее.
- Ему всегда найдется место в Копфлебенце.
Но граф, ещё раз окинув проницательным взглядом лицо племянника, уверенно заявил:
- Вряд ли Эриха устроит роль тени старшего брата: он - отнюдь не лишенный честолюбия Вальтер. Что-то в этом юноше…
- Напоминает тебя? Не думаю.
Карел чуть улыбнулся.
- И всё же… не нужно лишать его свободы выбора собственной судьбы.
- Говори яснее.
- Эрих не чужой мне человек, и, чтобы он не совершал таких же ошибок, я мог бы подарить ему замок Арсе с прилегающими землями: прекрасно обустроенное и доходное поместье.
- У тебя не хватит средств меня купить.
Карел вспыхнул от досады: честно говоря, он рассчитывал, что фон Валленберг ухватится за столь выгодное предложение, а он столь унизительно щелкнул его по носу.
- У меня есть проблема, а вы можете её решить. Естественно, что возникает вопрос о цене.
- Но не в этой ситуации.
Похоже, фон Валленберг закусил удила. Он даже не скрывал презрения к гостю, но у дю Валля было ещё кое-что в запасе.
- А если, - он мысленно попросил прощения у сестры, - я сообщу, где сейчас находится Стефания?
Когда он произносил её имя, мечи Эриха и его противника с громким лязгом скрестились. Увидев недоуменно вытянувшееся лицо собеседника, дю Валль сначала решил, что фон Валленберг его не расслышал.
- Я знаю, где графиня де ла Верда, - повторил он.
Брови Гуго надменно взлетели вверх.
- И я знаю: на дне моря вместе с кораблями её последнего любовника - графа Сэллизбурна.
Карел удивился. Похоже, дон Мигель - единственный, кто не догадывался, с кем именно сбежала от него жена.
- Стефания жива.
Валленберг на какое-то время сосредоточил внимание на тренирующемся сыне. Пауза настолько затянулась, что дю Валль облегченно перевёл дыхание, когда барон глухо осведомился:
- И где графиня?
- Так что вы думаете о возможности для вашего младшего сына стать сеньором де Арсе?
Валленберг холодно усмехнулся:
- Думаю, это действительно счастливый шанс для Эриха.
- Моя сестра живёт в Шотландии. Она вышла замуж за барона Дункана Келмора.
Валленберг задумался, ошеломленно разглядывая дю Валля.
- Вон оно что, – задумчиво протянул он. – И ты теперь также надумал жениться при живой жене, как это сделала сестра? Без особой причины так рисковать никто бы не стал. Осмелюсь предположить, что избраннице скоро рожать?
Надо же, насколько быстро соображал этот трирский медведь!
- Это что-то меняет? – разозлился Карел.
- Нет, - пожал плечами фон Валленберг, - но спешу предупредить: главный вопрос любого преступления – кому это нужно? Все подозрения сразу же падут на мужа убитой дамы.
- Я что-нибудь придумаю, - самонадеянно пообещал Карел.
- Гм... думай. А я… выполню свою часть работы, как только графиня покинет Амбуаз. В Реймсе хранятся мощи св. Елены: говорят, помогают дамам зачать наследника.
АНЖЕЛИН.
Надо сказать, что по возвращении из Копфлебенца граф стал гораздо терпимее относиться к супруге. Наверное, сама мысль, что скоро он навсегда избавится от нелюбимой жены, настроила его на благожелательный лад к графине.
Чтобы окончательно убедить Бланку, что между ними наладились отношения, Карел несколько раз навестил супругу в спальне. Воспрянув духом, она с энтузиазмом подхватила виртуозно подброшенную мужем мысль о паломничестве к гробнице св. Елены.
- Мне рассказывали, что многие дамы не устают возносить благодарность святой, потому что после посещения монастыря они родили долгожданных наследников.
Упросив регентшу отпустить её в Реймс, Бланка быстро собралась в дорогу.
- Я выпрошу у святой сына, - с жалобной улыбкой заверила она супруга. - Небеса не могут не услышать наши отчаянные мольбы, дорогой.
- Не сомневаюсь, любимая, - и супруг поцеловал жену в лоб, мысленно прощаясь с ней навсегда.
С замиранием сердца стал он дожидаться известий.
- Почему вы не стали сопровождать жену в паломничестве? – как-то поинтересовалась у него Анна де Божё. – Разве это дело не касается вас обоих?
- Я и так слишком долго отсутствовал, занявшись бунтовщиками в Гиени, ваше высочество, - почтительно поклонился он. - Мне не хочется вновь надолго оставлять свою госпожу, да ещё в столь опасное и сложное для престола время.
Кстати, говоря об этом, Карел не особо кривил душой. Сразу же по его возращении из Гиени в июне 1486 года началась вторая фаза «Безумной войны»: Максимилиан I Австрийский вторгся в северную часть Франции. Правда потом он отступил, но всё равно двор жил в неослабном напряжении, понимая, что вскоре последует дальнейшее развитие кровавого конфликта, позже названого «Бретонской войной».
- Мне конечно необходимы преданные люди, но, как женщина, познавшая радость рождения сына, я сочувствую вашему желанию продлить свой род, - холодно согласилась Анна де Божё.
- Вы необыкновенно милостивы к нашей семье.
- Это не требует от меня особых усилий.
Разговор оставил у Карела двойственное ощущение. С одной стороны регентша вроде бы демонстрировала доброжелательность, но он расслышал в её тоне и холодные подозрительные нотки. У графа появилось неприятное ощущение, что он скользит по смертельно опасному краю, однако отменять ничего не стал, решив довериться судьбе.
Валленберг никогда не нарушал достигнутых договоренностей.
Вскоре до Амбуаза дошла весть, что по дороге к гробнице св. Елены вместе со всей свитой была убита графиня дю Валль. Труп оказался безобразно изувеченным: над ним поработали и грабители, и жара, и звери. Женщину опознали только по обрывкам платья. Карел лично выезжал на место преступления, и его едва не стошнило от вида кровавого месива из изувеченных тел. Фон Валленбергу была несвойственна жалость.
Похоронив павших и затолкав в гроб то, что должно было представлять останки Бланки, Карел вернулся в Амбуаз.
Обрядившийся в траур, он попросил у регентши разрешения захоронить жену в фамильном склепе графов дю Валль. Сухо выразив сочувствие, Анна позволила ему для этой цели удалиться от двора.
Траурный кортеж двигался медленно, и вынужденный демонстрировать скорбь Карел не мог приказать торопить лошадей, хотя его сердце рвалось к Анжелин. Он её так давно не видел, соскучился и беспокоился, чтобы с юной любовницей не произошло ничего плохого.
В своих владениях граф оказался в конце сентября.
Подданные встретили гроб своей госпожи потоками слез и отчетливо ощутимым настороженным недовольством. Да граф и сам понимал, какое чувство должен вызывать у этих людей: жена погибла при странных обстоятельствах, а между тем, все знали, что его любовница беременна.
- Как она? – сразу по приезде спросил он у Батистена.
Слуга вздохнул.
- Держится. Демуазель – мужественная девушка, но в её положении очень сложно носить дитя.
Терпеливо выдержав все этапы траурной церемонии, Карел был вынужден ещё и принимать соболезнования от соседей и родственников. Среди последних оказались и оба де Тисе.
- Надеюсь, смерть графини не повлияет на договоренность о брачном союзе наших детей? – угрюмо поинтересовался барон.
- Ни в коей мере, - поспешил убедить его Карел.
Конечно, де Тисе прекрасно понимали, что теперь ничто не помешает дю Валлю жениться во второй раз и завести себе наследника. Графский титул уплывал от Антуана. Карел догадывался, что именно эта семейка в своё время донесла Бланке о его связи с Анжелин, и кто знает, до чьих ещё ушей теперь докричатся их болтливые языки?
Тем не менее, на следующее утро после похорон, выпроводив гостей из замка, Карел приказал оседлать лошадь и поспешил к дому священника.
Моросил дождь, когда из осеннего тумана проступили очертания знакомой усадьбы. Из трубы пекарни валил дым и стелился рваным покрывалом по пожухлой траве.
Сразу же грозно залаяли собаки, обрадовавшись случаю показать хозяевам, что они недаром едят свой хлеб. На шум из дома сначала выглянула женщина в крестьянском чепце, а вскоре появился и сам священник.
Накинув на голову дерюгу, он прогнал собак и прошёл к калитке.
- Вы ко мне?
Карел грустно усмехнулся, заслышав ледяной голос кюре. Брат Оноре, конечно же, имел все основания быть недовольным.
- Я хотел бы увидеть демуазель Анжелин.
- Зачем вам моя сестра?
Карел тяжело вздохнул и спешился. Он не видел причин и дальше изворачиваться: настало время объяснить свои намерения.
- Демуазель, - открыл он калитку, - носит моего ребенка. Что же странного в том, что я хочу её увидеть?
- Странно уже то, что вы вспомнили о моей несчастной сестре.
Но Карел не собирался препираться: не для этого он пошёл на преступление, чтобы каяться в совершённом грехе. Знакомый дворик показался ему маленьким, на редкость неуютным и убогим: Карел даже подивился, настолько расцвечивает окружающий мир любовь. Вот и знакомая пекарня: неужели в этом покосившемся ветхом строении он провёл лучшие часы в своей жизни? Какой же теперь предстанет перед ним Анжелин? Не хватало только увидеть, что его нежная возлюбленная всего лишь незамысловатая деревенская девка и его страсть была всего лишь ослеплением.
Но не успел граф достигнуть порога дома, как дверь распахнулась, и он сразу же встретился с взволнованным взглядом знакомых янтарных глаз.
- Я верила, знала! - закричала Анжелин и бросилась к нему.
Карел со счастливо забившимся сердцем сжал в объятиях хрупкую фигурку с заметно округлившимся животом. Милая, бесконечно дорогая ему девушка, казалось, стала ещё очаровательнее за время их разлуки.
- Дорогой, - жадно ощупывала она его плечи, со слезами на глазах вглядываясь в любимое лицо, - мне жаль, что тебе пришлось понести такую утрату. Бедная Бланка!
Карел улыбнулся и поцеловал её в лоб.
- Так было угодно Господу, душа моя.
Ну а потом состоялся весьма непростой разговор с отцом Оноре.
Граф слушал кюре, сидя рядом с возлюбленной. В блаженстве закрыв глаза, Анжелин держала его за руку, и на её лице застыло такое выражение счастья, что её брат страдальчески поморщился. И это во многом предопределило тон их беседы.
- Вы обрекли мою сестру на позор! – гневно выговаривал соблазнителю отец Оноре. - С тех пор как вы покинули наши края, Анжелин не может показаться на людях. Церковные власти не раз выказывали мне недовольство сложившейся ситуацией. Это де Тисе организовали травлю Анжелин, написав донос в епископство. А уж когда пронёсся слух, что она беременна, положение моей сестры стало невыносимым. Её в глаза называют шлюхой даже крестьянки. Когда пришло известие о смерти графини, барон де Тисе лично высказал мне, что Анжелин при помощи колдовства сгубила его кузину, и моей сестрой должна заняться инквизиция.
Карел слушал кюре, сочувственно сжимая руку Анжелин. Конечно, дворянки не преследовались церковными и светскими властями столь же жестоко, как горожанки или крестьянки, которых могли и кнутом выпороть, и даже казнить за внебрачную связь, но всё же грозящий высокородным девицам монастырь с последующим покаянием до конца дней тоже нельзя было назвать лёгким наказанием.
- Я понимаю, что вам пришлось пережить, и хочу это исправить. Внезапная смерть Бланки дает мне возможность вступить в брак с вашей сестрой.
Анжелин восторженно вскрикнула и поцеловала его в плечо, а вот брат Оноре отнюдь не обрадовался столь лестному предложению.
- Не кощунствуйте! Стоит ли говорить об этом, когда тело вашей супруги только что нашло упокоение в фамильном склепе? Какая может быть свадьба во время скорби и траура?
Карел красноречивым жестом обхватил раздавшуюся талию Анжелин:
- Я скорблю. Но будущий граф должен родиться в браке, а сейчас, когда Франция вновь стоит на пороге нового витка междоусобицы, у меня может не появиться возможности жениться в более приемлемое время.
Он посмотрел на счастливо улыбающуюся возлюбленную.
- Ты согласна стать моей женой, Анжелин?
- Вы бы ещё спросили птицу: хочет ли она летать?
Анжелин с таким обожанием глядела на него, что Карел лишний раз убедился: все его жертвы из-за этой девушки не напрасны. Она того стоила.
Высказала своё мнение и долгое время молчаливо наблюдающая за супругами Ульрика.
- Эта женщина не может быть вашей, Гуго фон Валленберг. Она прожила настолько яркую, полную страсти и приключений жизнь вне стен Копфлебенца, что нужно смириться с тем, что вы её потеряли навсегда.
- Елена – моя жена, и Кофлебенц сейчас единственная реальность в её жизни. Впрочем, как и в вашей, мадам.
Ульрика прикусила губу, но как-то в разговоре с Вальтером она вновь попробовала обсудить сложившуюся ситуацию:
- Семейная жизнь для Гуго – сложная шахматная партия. А баронесса - противник, которого во что бы то ни стало надо победить. Он изучает жену, чтобы в нужный момент нанести удар.
Вальтер только снисходительно рассмеялся.
- Если он даже это сделает, баронесса вряд ли заметит. Сложно вести сражение на шахматной доске, где стоят фигуры только одного цвета.
- У Елены много уязвимых мест.
- Но мой брат не хочет уязвлять свою жену: ему нужно покорить её сердце.
- Тогда он выбрал не ту тактику.
Вальтер только пожал плечами.
- Сами разберутся.
Но на самом деле он также не понимал, что происходит между супругами, и это его изрядно злило.
И вот как будто мало было фон Валленбергам собственных проблем, когда внезапно на голову им свалился Карел Збирайда – ныне граф дю Валль - с возмутительным требованием избавить его от нелюбимой супруги.
Елена обрадовалась брату: долго с ним разговаривала, расспрашивала о семье, углубилась в воспоминания о детстве, и настолько оживилась, что это помешало Гуго сразу же выставить незваного гостя за ворота замка, едва узнав о его возмутительном требовании.
- Ты нахрапом влез в историю, в которой изначально присутствие посторонних лиц не предусматривалось. Думаешь, не знаю, как ты отчаянно интриговал, чтобы захватить и титул, и богатство дю Валлей?
Карел отвел глаза от покрасневшего от злости лица фон Валленберга, но не спасовал:
- В тот момент я не мог предположить, что Бланка после рождения дочери…
- Сына, Карл, сына! Мне известно, что произошло в замке вашего отца: там ведь находилась моя кормилица. Она рассказала о подмене младенцев. Но я не стал вас с тестем обвинять в мошенничестве и не обличил перед графиней, потому что жизнь женщины принадлежит её мужу. А теперь такое возмутительное требование! У тебя совсем нет совести?
Дю Валль знал, что разговор будет трудным, но всё равно не ожидал столь резкой реакции фон Валленберга.
- Всё это так, но за десять лет Бланка так и не сумела родить ребенка.
- Значит, так угодно Господу.
Карел тяжело вздохнул: Валленберг бил словами как пощечинами. Однако и он хорошо подготовился разговору,
- Никому неведома его воля. Но я появился в Копфлебенце не с пустыми руками.
Глаза фон Валленберга заинтересованно блеснули. Свояки прогуливались по двору крепости, наблюдая за тренировками рыцарей. Вблизи от них отчаянно рубился в паре с наставником младший сын барона – светловолосый Эрих.
- Красивый юнец, - заметил Карел.
- Недурен, - согласился отец.
- Думаю, он сейчас точно в таком же положении, в каком был и я: ни земель, ни связей, ни каких-либо далеко идущих планов на будущее.
- Ему всегда найдется место в Копфлебенце.
Но граф, ещё раз окинув проницательным взглядом лицо племянника, уверенно заявил:
- Вряд ли Эриха устроит роль тени старшего брата: он - отнюдь не лишенный честолюбия Вальтер. Что-то в этом юноше…
- Напоминает тебя? Не думаю.
Карел чуть улыбнулся.
- И всё же… не нужно лишать его свободы выбора собственной судьбы.
- Говори яснее.
- Эрих не чужой мне человек, и, чтобы он не совершал таких же ошибок, я мог бы подарить ему замок Арсе с прилегающими землями: прекрасно обустроенное и доходное поместье.
- У тебя не хватит средств меня купить.
Карел вспыхнул от досады: честно говоря, он рассчитывал, что фон Валленберг ухватится за столь выгодное предложение, а он столь унизительно щелкнул его по носу.
- У меня есть проблема, а вы можете её решить. Естественно, что возникает вопрос о цене.
- Но не в этой ситуации.
Похоже, фон Валленберг закусил удила. Он даже не скрывал презрения к гостю, но у дю Валля было ещё кое-что в запасе.
- А если, - он мысленно попросил прощения у сестры, - я сообщу, где сейчас находится Стефания?
Когда он произносил её имя, мечи Эриха и его противника с громким лязгом скрестились. Увидев недоуменно вытянувшееся лицо собеседника, дю Валль сначала решил, что фон Валленберг его не расслышал.
- Я знаю, где графиня де ла Верда, - повторил он.
Брови Гуго надменно взлетели вверх.
- И я знаю: на дне моря вместе с кораблями её последнего любовника - графа Сэллизбурна.
Карел удивился. Похоже, дон Мигель - единственный, кто не догадывался, с кем именно сбежала от него жена.
- Стефания жива.
Валленберг на какое-то время сосредоточил внимание на тренирующемся сыне. Пауза настолько затянулась, что дю Валль облегченно перевёл дыхание, когда барон глухо осведомился:
- И где графиня?
- Так что вы думаете о возможности для вашего младшего сына стать сеньором де Арсе?
Валленберг холодно усмехнулся:
- Думаю, это действительно счастливый шанс для Эриха.
- Моя сестра живёт в Шотландии. Она вышла замуж за барона Дункана Келмора.
Валленберг задумался, ошеломленно разглядывая дю Валля.
- Вон оно что, – задумчиво протянул он. – И ты теперь также надумал жениться при живой жене, как это сделала сестра? Без особой причины так рисковать никто бы не стал. Осмелюсь предположить, что избраннице скоро рожать?
Надо же, насколько быстро соображал этот трирский медведь!
- Это что-то меняет? – разозлился Карел.
- Нет, - пожал плечами фон Валленберг, - но спешу предупредить: главный вопрос любого преступления – кому это нужно? Все подозрения сразу же падут на мужа убитой дамы.
- Я что-нибудь придумаю, - самонадеянно пообещал Карел.
- Гм... думай. А я… выполню свою часть работы, как только графиня покинет Амбуаз. В Реймсе хранятся мощи св. Елены: говорят, помогают дамам зачать наследника.
АНЖЕЛИН.
Надо сказать, что по возвращении из Копфлебенца граф стал гораздо терпимее относиться к супруге. Наверное, сама мысль, что скоро он навсегда избавится от нелюбимой жены, настроила его на благожелательный лад к графине.
Чтобы окончательно убедить Бланку, что между ними наладились отношения, Карел несколько раз навестил супругу в спальне. Воспрянув духом, она с энтузиазмом подхватила виртуозно подброшенную мужем мысль о паломничестве к гробнице св. Елены.
- Мне рассказывали, что многие дамы не устают возносить благодарность святой, потому что после посещения монастыря они родили долгожданных наследников.
Упросив регентшу отпустить её в Реймс, Бланка быстро собралась в дорогу.
- Я выпрошу у святой сына, - с жалобной улыбкой заверила она супруга. - Небеса не могут не услышать наши отчаянные мольбы, дорогой.
- Не сомневаюсь, любимая, - и супруг поцеловал жену в лоб, мысленно прощаясь с ней навсегда.
С замиранием сердца стал он дожидаться известий.
- Почему вы не стали сопровождать жену в паломничестве? – как-то поинтересовалась у него Анна де Божё. – Разве это дело не касается вас обоих?
- Я и так слишком долго отсутствовал, занявшись бунтовщиками в Гиени, ваше высочество, - почтительно поклонился он. - Мне не хочется вновь надолго оставлять свою госпожу, да ещё в столь опасное и сложное для престола время.
Кстати, говоря об этом, Карел не особо кривил душой. Сразу же по его возращении из Гиени в июне 1486 года началась вторая фаза «Безумной войны»: Максимилиан I Австрийский вторгся в северную часть Франции. Правда потом он отступил, но всё равно двор жил в неослабном напряжении, понимая, что вскоре последует дальнейшее развитие кровавого конфликта, позже названого «Бретонской войной».
- Мне конечно необходимы преданные люди, но, как женщина, познавшая радость рождения сына, я сочувствую вашему желанию продлить свой род, - холодно согласилась Анна де Божё.
- Вы необыкновенно милостивы к нашей семье.
- Это не требует от меня особых усилий.
Разговор оставил у Карела двойственное ощущение. С одной стороны регентша вроде бы демонстрировала доброжелательность, но он расслышал в её тоне и холодные подозрительные нотки. У графа появилось неприятное ощущение, что он скользит по смертельно опасному краю, однако отменять ничего не стал, решив довериться судьбе.
Валленберг никогда не нарушал достигнутых договоренностей.
Вскоре до Амбуаза дошла весть, что по дороге к гробнице св. Елены вместе со всей свитой была убита графиня дю Валль. Труп оказался безобразно изувеченным: над ним поработали и грабители, и жара, и звери. Женщину опознали только по обрывкам платья. Карел лично выезжал на место преступления, и его едва не стошнило от вида кровавого месива из изувеченных тел. Фон Валленбергу была несвойственна жалость.
Похоронив павших и затолкав в гроб то, что должно было представлять останки Бланки, Карел вернулся в Амбуаз.
Обрядившийся в траур, он попросил у регентши разрешения захоронить жену в фамильном склепе графов дю Валль. Сухо выразив сочувствие, Анна позволила ему для этой цели удалиться от двора.
Траурный кортеж двигался медленно, и вынужденный демонстрировать скорбь Карел не мог приказать торопить лошадей, хотя его сердце рвалось к Анжелин. Он её так давно не видел, соскучился и беспокоился, чтобы с юной любовницей не произошло ничего плохого.
В своих владениях граф оказался в конце сентября.
Подданные встретили гроб своей госпожи потоками слез и отчетливо ощутимым настороженным недовольством. Да граф и сам понимал, какое чувство должен вызывать у этих людей: жена погибла при странных обстоятельствах, а между тем, все знали, что его любовница беременна.
- Как она? – сразу по приезде спросил он у Батистена.
Слуга вздохнул.
- Держится. Демуазель – мужественная девушка, но в её положении очень сложно носить дитя.
Терпеливо выдержав все этапы траурной церемонии, Карел был вынужден ещё и принимать соболезнования от соседей и родственников. Среди последних оказались и оба де Тисе.
- Надеюсь, смерть графини не повлияет на договоренность о брачном союзе наших детей? – угрюмо поинтересовался барон.
- Ни в коей мере, - поспешил убедить его Карел.
Конечно, де Тисе прекрасно понимали, что теперь ничто не помешает дю Валлю жениться во второй раз и завести себе наследника. Графский титул уплывал от Антуана. Карел догадывался, что именно эта семейка в своё время донесла Бланке о его связи с Анжелин, и кто знает, до чьих ещё ушей теперь докричатся их болтливые языки?
Тем не менее, на следующее утро после похорон, выпроводив гостей из замка, Карел приказал оседлать лошадь и поспешил к дому священника.
Моросил дождь, когда из осеннего тумана проступили очертания знакомой усадьбы. Из трубы пекарни валил дым и стелился рваным покрывалом по пожухлой траве.
Сразу же грозно залаяли собаки, обрадовавшись случаю показать хозяевам, что они недаром едят свой хлеб. На шум из дома сначала выглянула женщина в крестьянском чепце, а вскоре появился и сам священник.
Накинув на голову дерюгу, он прогнал собак и прошёл к калитке.
- Вы ко мне?
Карел грустно усмехнулся, заслышав ледяной голос кюре. Брат Оноре, конечно же, имел все основания быть недовольным.
- Я хотел бы увидеть демуазель Анжелин.
- Зачем вам моя сестра?
Карел тяжело вздохнул и спешился. Он не видел причин и дальше изворачиваться: настало время объяснить свои намерения.
- Демуазель, - открыл он калитку, - носит моего ребенка. Что же странного в том, что я хочу её увидеть?
- Странно уже то, что вы вспомнили о моей несчастной сестре.
Но Карел не собирался препираться: не для этого он пошёл на преступление, чтобы каяться в совершённом грехе. Знакомый дворик показался ему маленьким, на редкость неуютным и убогим: Карел даже подивился, настолько расцвечивает окружающий мир любовь. Вот и знакомая пекарня: неужели в этом покосившемся ветхом строении он провёл лучшие часы в своей жизни? Какой же теперь предстанет перед ним Анжелин? Не хватало только увидеть, что его нежная возлюбленная всего лишь незамысловатая деревенская девка и его страсть была всего лишь ослеплением.
Но не успел граф достигнуть порога дома, как дверь распахнулась, и он сразу же встретился с взволнованным взглядом знакомых янтарных глаз.
- Я верила, знала! - закричала Анжелин и бросилась к нему.
Карел со счастливо забившимся сердцем сжал в объятиях хрупкую фигурку с заметно округлившимся животом. Милая, бесконечно дорогая ему девушка, казалось, стала ещё очаровательнее за время их разлуки.
- Дорогой, - жадно ощупывала она его плечи, со слезами на глазах вглядываясь в любимое лицо, - мне жаль, что тебе пришлось понести такую утрату. Бедная Бланка!
Карел улыбнулся и поцеловал её в лоб.
- Так было угодно Господу, душа моя.
Ну а потом состоялся весьма непростой разговор с отцом Оноре.
Граф слушал кюре, сидя рядом с возлюбленной. В блаженстве закрыв глаза, Анжелин держала его за руку, и на её лице застыло такое выражение счастья, что её брат страдальчески поморщился. И это во многом предопределило тон их беседы.
- Вы обрекли мою сестру на позор! – гневно выговаривал соблазнителю отец Оноре. - С тех пор как вы покинули наши края, Анжелин не может показаться на людях. Церковные власти не раз выказывали мне недовольство сложившейся ситуацией. Это де Тисе организовали травлю Анжелин, написав донос в епископство. А уж когда пронёсся слух, что она беременна, положение моей сестры стало невыносимым. Её в глаза называют шлюхой даже крестьянки. Когда пришло известие о смерти графини, барон де Тисе лично высказал мне, что Анжелин при помощи колдовства сгубила его кузину, и моей сестрой должна заняться инквизиция.
Карел слушал кюре, сочувственно сжимая руку Анжелин. Конечно, дворянки не преследовались церковными и светскими властями столь же жестоко, как горожанки или крестьянки, которых могли и кнутом выпороть, и даже казнить за внебрачную связь, но всё же грозящий высокородным девицам монастырь с последующим покаянием до конца дней тоже нельзя было назвать лёгким наказанием.
- Я понимаю, что вам пришлось пережить, и хочу это исправить. Внезапная смерть Бланки дает мне возможность вступить в брак с вашей сестрой.
Анжелин восторженно вскрикнула и поцеловала его в плечо, а вот брат Оноре отнюдь не обрадовался столь лестному предложению.
- Не кощунствуйте! Стоит ли говорить об этом, когда тело вашей супруги только что нашло упокоение в фамильном склепе? Какая может быть свадьба во время скорби и траура?
Карел красноречивым жестом обхватил раздавшуюся талию Анжелин:
- Я скорблю. Но будущий граф должен родиться в браке, а сейчас, когда Франция вновь стоит на пороге нового витка междоусобицы, у меня может не появиться возможности жениться в более приемлемое время.
Он посмотрел на счастливо улыбающуюся возлюбленную.
- Ты согласна стать моей женой, Анжелин?
- Вы бы ещё спросили птицу: хочет ли она летать?
Анжелин с таким обожанием глядела на него, что Карел лишний раз убедился: все его жертвы из-за этой девушки не напрасны. Она того стоила.
