- Не стоит волноваться: все живы и здоровы. Мы с Антуаном поразмыслили и решили, что вы тут с ума сходите от скуки. Вот приехали скрасить холостяцкие вечера. Баронесса и дочки тоже навязывались, но зачем нам это бабьё: ни выпить толком, ни поговорить о женщинах.
И довольный столь сомнительным остроумием, он громко расхохотался. Усаживаясь за стол, Карел натянуто улыбнулся. Вот уж кого-кого, а баронессу он хотел видеть ещё меньше, чем её мужа.
Во время завтрака викарий то и дело многозначительно переглядывался с де Тисе, но граф делал вид, что ничего не замечает, прекрасно осознавая, что его недруги собираются с силами перед нападением.
- Ну и чем же вы хотите заняться? - поинтересовался он после того, как было подано последнее блюдо. – К сожалению, я не могу вам уделить всё свое время: сегодня с утра мне нужно побывать в деревне Шелон и поговорить с отцом Оноре. Увы, по ряду причин эта поездка безотлагательна.
Карел выдумал встречу, потому что Шелон находился в достаточном отдалении от Валля, и потратить на поездку при желании можно было целый день. Но от непрошенных гостей оказалось не так-то просто отвязаться.
- Пожалуй, составим-ка мы вам компанию. На улице весна, а это так бодрит, - жизнерадостно заявил де Тисе, - посмотрим на хорошеньких девушек: в Шелоне их много.
И он игриво ткнул в бок своего угрюмого отпрыска, но Антуан с досадой отвёл глаза. Карел с интересом покосился на юного де Тисе: похоже тому не очень-то нравилось поведение отца.
Спустя час, в сопровождении небольшого отряда рыцарей они пробирались по залитому утренним солнцем лесу по направлению к Шелону. Стиснувший в раздражении зубы Карел, оказавшись среди деревьев с набухшими почками, немного расслабился: его радовали и первые островки травы, показавшиеся из-под снега, и ликующее пение птиц. Просыпающийся от зимней спячки мир был прекрасен, если бы диссонансом не терзали слух голоса невыносимых людей.
Благо, они болтали бы между собой. Однако все реплики де Тисе были адресованы именно к Карелу, и приходилось не только отвечать, но и что-то вставлять в разговор от себя. По всей видимости, барон решил использовать поездку для того, чтобы повлиять на будущего свата:
- Я слышал, дю Валль, что вы решили приостановить сыск в своих владениях? Прошу прощения, что вмешиваюсь, но вы напрасно вставляете церковным властям палки в колеса, плохо представляя истинную обстановку в собственном лёне. Давно проверено на горчайшем опыте, что малейшее послабление вилланам приводит к бунту, богохульству и прочим ужасам кровопролития, потому что за спиной еретиков сам дьявол размахивает страшным трезубцем, толкая заблудшие души прямо в бездну ада.
Карел усмехнулся про себя: видимо, барон слово в слово повторял слова викария. Самому ему были не под силу такие изысканные обороты речи.
- Помилуйте, Арман, - с деланным возмущением воскликнул он, - у веры нет более ревностного защитника, чем я. С первых же дней пребывание в Валле я изо всех сил старался помочь церковным властям в их неустанном и нелегком труде. Несколько человек уже казнено, другие в тюрьме. По-моему, вполне достаточно, чтобы всех напугать. Но в противостоянии с вилланами нужно использовать все средства. Теперь, на мой взгляд, пришло время проявить некоторую снисходительность. Думаю, что могу довериться вам?
- Конечно, - с энтузиазмом воскликнул насторожившийся де Тисе, готовясь потом всё дословно передать викарию, - не сомневайтесь: я буду нем как могила.
- Ну, до могилы вам ещё далеко, - вежливо улыбнулся Карел. - И все-таки, не надо забывать, что у каждого осужденного церковь конфискует все его имущество, а нам на сдачу оставляет только толпы вдов и сирот. Конечно, можно их выставить за пределы владений, но если все разбегутся, кто тогда будет кормить мою семью?
Барон озадаченно замолчал.
- Но вилланов много: одним больше, другим меньше - какая разница? Их бабы плодятся как кошки по два раз в год.
- И всё же люди не кошки - это те через месяц становятся самостоятельными, а человек начинает работать, только войдя в определенный возраст. А кто его вырастит, кто ему привьет почтение к господину, если его отец болтается в петле, а мать просит милостыню? Дороги заполонят никому не нужные бродяги, и мы получим на свою голову неприятности гораздо хуже сегодняшних. Когда нечего терять, человеку неведомы ни совесть, ни страх, ни осторожность.
Похоже, ему удалось озадачить этого тугодума, и оставалось только сделать окончательный вывод, чтобы де Тисе крепче усвоил сказанное.
- Барон, я полностью согласен с мнением канцелярии епископа о необходимости сыска, и всего лишь хочу попробовать воздействовать на недовольных другим путем. Арестовать и предать суду мы их всегда успеем.
- Но де Фонтеньяк считает… - было заикнулся де Тисе, но тут же замолчал.
Потерял дар речи и Карел. Было от чего.
Тропа в этом месте поднималась на пригорок. Поднявшись на вершину, всадники увидели поразительную картину: южный склон распадка уже настолько хорошо прогрелся, что стал зеленым от травы, которую расцвечивали робко пробивающиеся яркие бутоны крокусов. Но не этот по-весеннему чудесный вид заставил замереть мужчин, а беспечно раскинувшаяся на траве прелестная девушка.
Улыбнувшийся Карел залюбовался очаровательной картиной. Одетая по обыкновению в мужской костюм, Анжелин сняла видавший вид сюркот и грелась на солнышке только в шоссах и рубашке. Рыжие косы разметались по траве, глаза были мечтательно сомкнуты, а обращенное к солнцу лицо излучало радость.
- Вот это да, – удивленно протянул барон, обращаясь к сыну, - теперь вижу, Антуан, что тебе не даёт покоя. Сорванец едва ли не за считанные дни превратился в такую милашку, что пальчики оближешь. Девчонка так и просится, чтобы её объездили.
Граф вздрогнул. Голос неотесанного грубияна не только испортил всё очарование момента, но и заставил подскочить испуганно распахнувшую глаза девушку. Но особенно Карела взбесил взгляд, которым одарил её Антуан: тяжелый, пристальный, опасный.
Анжелин, молниеносно схватив валяющийся рядом сюркот, прижала его к груди, и лишь потом подняла настороженные глаза на всадников.
- Здравствуйте, демуазель, - поприветствовал её барон. - Надеюсь, вы не кинетесь на нас с ножом?
И тут же рассмеялся, хотя шутка была сомнительной. Зато Карелу стало не до смеха:
- Демуазель Анжелин, - откуда только в его голосе взялись эти рычащие грозные нотки? – Я, кажется, ясно дал понять, что не потерплю, чтобы вы разгуливали по принадлежавшему мне лесу в таком порочащем женскую честь виде.
Девушка замерла, широко распахнув глаза и не сводя с него светящегося взгляда.
- Ну, сейчас она вам выдаст, - злорадно хрюкнул барон. - У неё язык, как у змеи. Никому не удавалось укоротить.
Но Анжелин, поспешно натянув сюркот, всё-таки покаянно склонила голову.
- Простите меня, мессир, я не рассчитывала кого-либо встретить, - еле слышно прошептала она.
- Демуазель, - её покорность ничуть не смягчила графа, - вы уже достаточно взрослая девушка, чтобы понимать, насколько опасно ходить в таком виде. Я уже не говорю о том, что это запрещено законом. Неужели честь для вас настолько мало значит, что вы готовы подарить её любому бродяге?
Лицо девушки стало пунцовым. Она вскинула голову, намереваясь возразить, но с заметным усилием сдержалась и тихо пробормотала:
- Это больше не повторится.
- Надеюсь, - сухо отрезал Карел. - Не забывайте, что вы не деревенская девчонка, которая может позволить себе, что только в голову взбредет. Вашим прадедом был граф. Положение высокородной девицы обязывает к определенному поведению, в котором нет места подобному безрассудству.
По потупленному лицу Анжелин заструились слезы, но на разозлившегося графа они не произвели особого впечатления: отвернувшись от девушки, Карел вновь продолжил путь. Ошеломленные спутники последовали за ним, и лишь спустя некоторое время к барону вернулся дар речи.
- Вам удалось поставить на место юную гадючку! - восторженно взревел он. - Сколько раз я её стыдил, отчитывал, чем только не угрожал, но девица только заносчиво вздергивала нос. И вдруг в два счета подняла лапки к верху!
- Я оштрафовал её брата на круглую сумму, когда демуазель повела себя непочтительно. А так как денег у Эньенов нет, то девица вынуждена прикусить язык, - хмуро пояснил Карел.
Он уже пришел в себя и теперь недоуменно размышлял: в честь чего он так разошёлся?
Ответ лежал на поверхности: его взбесило, что Анжелин предстала в столь соблазнительном виде перед Антуаном, не говоря уже про его болвана папашу. Увы, но Карел вынужден был признать, что его обуяла обыкновенная ревность. Неужели чувство к Анжелин гораздо глубже, чем ему казалось? Но поразмышлять на эту тему не дал неугомонный де Тисе.
- Здорово вы ей вычитали мораль, словно какой-нибудь священник! Только зря всё это. В жены бесприданницу никто не возьмет, а за людей ниже себя девчонка сама не выйдет. Гонору у неё… ого-го! Так что же её ждет? Или судьба старой высохшей девы или… - тут он игриво ткнул кулаком в бок своего отпрыска. - С такой егозой будет, чем заняться, а, Антуан? Будь я помоложе, прямо там и завалил её на лопатки.
Молодой человек мрачно усмехнулся.
- Странно было сейчас смотреть на Анжелин, особенно на её слезы. Как-то раз на охоте она вылетела из седла, сломала ногу, но и тогда не заплакала, а тут вдруг разрыдалась от вашего упрека.
- Ничего странного, - с глубокомысленным видом возразил барон, - девчонка становится женщиной, а они очень любят плакать. Твоя матушка периодически заливает меня слезами по всяким пустякам, а уж про сестёр и говорить не приходится. Из-за любого неудачного стежка на вышивке ревут.
- Анжелин мало походит на моих сестер, - заметил Антуан. - Она отважна, дерзка и давно уже промышляет себе на жизнь охотой. Не знаю, вышивает ли она, но ножом и арбалетом владеет в совершенстве. А эти занятия не по силам плаксам.
Карел внимательно взглянул на молодого человека. Пожалуй, он поторопился, решив не отдавать ему Изабо. «Ну и что из того, что складным его не назовешь: голова у Антуана работает всё же лучше, чем у папаши. Хотя здесь нужно ещё двадцать раз подумать, прежде чем принять окончательное решение».
- Да причем тут слёзы? - вздохнул он. - Женщина по своей природе жаждет господства над собой. Она может не любить тебя, но уважать и слушаться обязана. Иначе ты не можешь считать себя мужчиной.
- Вот-вот, - тут же подхватил старший де Тисе, - послушай, сынок, бывалого человека. Всё ходишь вокруг неё, облизываешься, а надо хватать за волосы да тащить под ближайший куст. Тогда паршивка с гораздо большим уважением отнесётся к твоим желаниям.
Раздосадованный Карел уже раскрыл рот, чтобы пояснить, что он вовсе не насилие имел в виду, когда его опередил внезапно улыбнувшийся Антуан.
- Отец, неужели тебе хочется лишиться единственного сына? Анжелин, не раздумывая, заколет меня, как только я попытаюсь до неё дотронуться. На такой девушке можно только жениться, и жаль, что я не могу этого сделать.
- Что? - взревел отец. - Да ты, никак, на солнце перегрелся? Жениться на этой оборванке? Скорее рухнут стены Тисе, чем я позволю тебе совершить такую глупость!
Он ещё долго ругал сына, а Карел с удивлением посмотрел на юношу.
- Так ты хочешь жениться на моей дочери или все-таки предпочтешь эту дикарку? - шутливо осведомился он.
- А вы разве хотите, чтобы я стал вашим зятем?
- Неужели ты не слышал наш разговор?
- Слышал, - пожал плечами Антуан, – но вы не сказали ничего определенного. Понятно, что брак с вашей дочерью для меня большая честь, и я никогда не променяю графскую дочь на сестру нищего священника. Но если честно, я хотел бы пойти навстречу чувствам… хотя бы на лесной поляне, раз это невозможно на брачном ложе. Когда я учился, то видел много красивых девушек, но ни одна не затронула моего сердца. А вот Анжелин…
- Сорбонна? - сухо поинтересовался Карел. - Артистический факультет?
- У нас есть свой университет в Бордо. Я учился на теологическом факультете, правда, всего два года, а потом отец призвал меня к себе.
«А как же слова Анжелин, что его безуспешно учит замковый капеллан?»
- Глупости всё это, - резко заметил барон, - напрасный перевод времени. Чему, кроме книжной зауми там можно нахвататься? Разве я его готовлю в сутяжки? Дворянину нужен меч, а не книга. Если бы не ваш покойный тесть, из уважения к желанию которого я отправил сына учиться, Антуан никогда бы не стал школяром. Тем более что у него никогда не было рвения к наукам.
Карел лишь покачал головой. Чудны твои дела, Господи! Когда-то родной отец ему толковал, что в браке нужно искать счастья, а не выгоды, а он не желал его слушать, мечтая о титулах и богатстве. И вот Карел достиг всего, чего хотел, чтобы убедиться, насколько Збирайда оказался мудрее своего сына. А этот фанфарон наоборот толкает Антуана на заведомо ложную дорогу, тогда как парень понимает, кто может сделать его счастливым. Выходит, этот прыщавый неуклюжий мальчишка умнее не только папаши, но и будущего тестя? Возможно, только Анжелин ему не видать.
Отца Оноре они застали в маленькой деревенской церквушке: священник настраивал орган. На внезапных гостей он отреагировал спокойно, только чуть согнув голову в приветствии.
- Как обстоят дела во вверенном вам приходе, святой отец? - вежливо спросил граф. - Мне хотелось бы с вами поговорить о настроениях среди вашей паствы: готовы ли вилланы к севу, как перезимовал скот?
Услышав, о чём пойдет речь, де Тисе тут же ретировался из храма: чужое хозяйство его ничуть не интересовало. Антуан же терпеливо встал неподалеку от собеседников и стал рассматривать витражи.
А между тем, граф никуда не спешил. Он задавал вопрос за вопросом и выслушивал не менее обстоятельные ответы, хотя присутствие баронского сына делало их беседу менее доверительной, чем разговор в доме священника. Заскучав ждать, в храм вернулся и де Тисе.
- Дю Валль, - воздел он руки к потолку, - клянусь св. Северином, как у вас хватает терпения всё это слушать? На что тогда существует эконом, если забивать себе голову такими глупостями: овцы, виноград, репа? Или при дворе сейчас это модно?
- Я с удовольствием этого не делал бы, но регентша перед отъездом настойчиво порекомендовала навести полный порядок в моих владениях. А она женщина суровая: зря слов на ветер не бросает. Вот я и пытаюсь я разобраться, чем дышат мои люди.
- А, - махнул рукой здоровяк, - всё предельно просто. Все хотят хорошо есть да сладко спать со своими женами. И ваши расспросы не заставят их овец приносить в два раза больший приплод, а виноград наливаться соком. Надо просто дать власть отцам-инквизиторам, а самому наблюдать со стороны, как смиряются самые неугомонные. У них большой опыт в этих вопросах.
- Наверное, граф понимает, что проблема кроется именно в плачевном состоянии, в котором находятся его подданные, а не в ереси вальденсов, - неохотно возразил отец Оноре.
Ему явно не хотелось разговаривать с де Тисе и не напрасно.
Барон в ответ сразу же закричал, и его громовой голос, усилившись за счёт высоких сводов, заставил присутствующих недовольно поморщиться.
И довольный столь сомнительным остроумием, он громко расхохотался. Усаживаясь за стол, Карел натянуто улыбнулся. Вот уж кого-кого, а баронессу он хотел видеть ещё меньше, чем её мужа.
Во время завтрака викарий то и дело многозначительно переглядывался с де Тисе, но граф делал вид, что ничего не замечает, прекрасно осознавая, что его недруги собираются с силами перед нападением.
- Ну и чем же вы хотите заняться? - поинтересовался он после того, как было подано последнее блюдо. – К сожалению, я не могу вам уделить всё свое время: сегодня с утра мне нужно побывать в деревне Шелон и поговорить с отцом Оноре. Увы, по ряду причин эта поездка безотлагательна.
Карел выдумал встречу, потому что Шелон находился в достаточном отдалении от Валля, и потратить на поездку при желании можно было целый день. Но от непрошенных гостей оказалось не так-то просто отвязаться.
- Пожалуй, составим-ка мы вам компанию. На улице весна, а это так бодрит, - жизнерадостно заявил де Тисе, - посмотрим на хорошеньких девушек: в Шелоне их много.
И он игриво ткнул в бок своего угрюмого отпрыска, но Антуан с досадой отвёл глаза. Карел с интересом покосился на юного де Тисе: похоже тому не очень-то нравилось поведение отца.
Спустя час, в сопровождении небольшого отряда рыцарей они пробирались по залитому утренним солнцем лесу по направлению к Шелону. Стиснувший в раздражении зубы Карел, оказавшись среди деревьев с набухшими почками, немного расслабился: его радовали и первые островки травы, показавшиеся из-под снега, и ликующее пение птиц. Просыпающийся от зимней спячки мир был прекрасен, если бы диссонансом не терзали слух голоса невыносимых людей.
Благо, они болтали бы между собой. Однако все реплики де Тисе были адресованы именно к Карелу, и приходилось не только отвечать, но и что-то вставлять в разговор от себя. По всей видимости, барон решил использовать поездку для того, чтобы повлиять на будущего свата:
- Я слышал, дю Валль, что вы решили приостановить сыск в своих владениях? Прошу прощения, что вмешиваюсь, но вы напрасно вставляете церковным властям палки в колеса, плохо представляя истинную обстановку в собственном лёне. Давно проверено на горчайшем опыте, что малейшее послабление вилланам приводит к бунту, богохульству и прочим ужасам кровопролития, потому что за спиной еретиков сам дьявол размахивает страшным трезубцем, толкая заблудшие души прямо в бездну ада.
Карел усмехнулся про себя: видимо, барон слово в слово повторял слова викария. Самому ему были не под силу такие изысканные обороты речи.
- Помилуйте, Арман, - с деланным возмущением воскликнул он, - у веры нет более ревностного защитника, чем я. С первых же дней пребывание в Валле я изо всех сил старался помочь церковным властям в их неустанном и нелегком труде. Несколько человек уже казнено, другие в тюрьме. По-моему, вполне достаточно, чтобы всех напугать. Но в противостоянии с вилланами нужно использовать все средства. Теперь, на мой взгляд, пришло время проявить некоторую снисходительность. Думаю, что могу довериться вам?
- Конечно, - с энтузиазмом воскликнул насторожившийся де Тисе, готовясь потом всё дословно передать викарию, - не сомневайтесь: я буду нем как могила.
- Ну, до могилы вам ещё далеко, - вежливо улыбнулся Карел. - И все-таки, не надо забывать, что у каждого осужденного церковь конфискует все его имущество, а нам на сдачу оставляет только толпы вдов и сирот. Конечно, можно их выставить за пределы владений, но если все разбегутся, кто тогда будет кормить мою семью?
Барон озадаченно замолчал.
- Но вилланов много: одним больше, другим меньше - какая разница? Их бабы плодятся как кошки по два раз в год.
- И всё же люди не кошки - это те через месяц становятся самостоятельными, а человек начинает работать, только войдя в определенный возраст. А кто его вырастит, кто ему привьет почтение к господину, если его отец болтается в петле, а мать просит милостыню? Дороги заполонят никому не нужные бродяги, и мы получим на свою голову неприятности гораздо хуже сегодняшних. Когда нечего терять, человеку неведомы ни совесть, ни страх, ни осторожность.
Похоже, ему удалось озадачить этого тугодума, и оставалось только сделать окончательный вывод, чтобы де Тисе крепче усвоил сказанное.
- Барон, я полностью согласен с мнением канцелярии епископа о необходимости сыска, и всего лишь хочу попробовать воздействовать на недовольных другим путем. Арестовать и предать суду мы их всегда успеем.
- Но де Фонтеньяк считает… - было заикнулся де Тисе, но тут же замолчал.
Потерял дар речи и Карел. Было от чего.
Тропа в этом месте поднималась на пригорок. Поднявшись на вершину, всадники увидели поразительную картину: южный склон распадка уже настолько хорошо прогрелся, что стал зеленым от травы, которую расцвечивали робко пробивающиеся яркие бутоны крокусов. Но не этот по-весеннему чудесный вид заставил замереть мужчин, а беспечно раскинувшаяся на траве прелестная девушка.
Улыбнувшийся Карел залюбовался очаровательной картиной. Одетая по обыкновению в мужской костюм, Анжелин сняла видавший вид сюркот и грелась на солнышке только в шоссах и рубашке. Рыжие косы разметались по траве, глаза были мечтательно сомкнуты, а обращенное к солнцу лицо излучало радость.
- Вот это да, – удивленно протянул барон, обращаясь к сыну, - теперь вижу, Антуан, что тебе не даёт покоя. Сорванец едва ли не за считанные дни превратился в такую милашку, что пальчики оближешь. Девчонка так и просится, чтобы её объездили.
Граф вздрогнул. Голос неотесанного грубияна не только испортил всё очарование момента, но и заставил подскочить испуганно распахнувшую глаза девушку. Но особенно Карела взбесил взгляд, которым одарил её Антуан: тяжелый, пристальный, опасный.
Анжелин, молниеносно схватив валяющийся рядом сюркот, прижала его к груди, и лишь потом подняла настороженные глаза на всадников.
- Здравствуйте, демуазель, - поприветствовал её барон. - Надеюсь, вы не кинетесь на нас с ножом?
И тут же рассмеялся, хотя шутка была сомнительной. Зато Карелу стало не до смеха:
- Демуазель Анжелин, - откуда только в его голосе взялись эти рычащие грозные нотки? – Я, кажется, ясно дал понять, что не потерплю, чтобы вы разгуливали по принадлежавшему мне лесу в таком порочащем женскую честь виде.
Девушка замерла, широко распахнув глаза и не сводя с него светящегося взгляда.
- Ну, сейчас она вам выдаст, - злорадно хрюкнул барон. - У неё язык, как у змеи. Никому не удавалось укоротить.
Но Анжелин, поспешно натянув сюркот, всё-таки покаянно склонила голову.
- Простите меня, мессир, я не рассчитывала кого-либо встретить, - еле слышно прошептала она.
- Демуазель, - её покорность ничуть не смягчила графа, - вы уже достаточно взрослая девушка, чтобы понимать, насколько опасно ходить в таком виде. Я уже не говорю о том, что это запрещено законом. Неужели честь для вас настолько мало значит, что вы готовы подарить её любому бродяге?
Лицо девушки стало пунцовым. Она вскинула голову, намереваясь возразить, но с заметным усилием сдержалась и тихо пробормотала:
- Это больше не повторится.
- Надеюсь, - сухо отрезал Карел. - Не забывайте, что вы не деревенская девчонка, которая может позволить себе, что только в голову взбредет. Вашим прадедом был граф. Положение высокородной девицы обязывает к определенному поведению, в котором нет места подобному безрассудству.
По потупленному лицу Анжелин заструились слезы, но на разозлившегося графа они не произвели особого впечатления: отвернувшись от девушки, Карел вновь продолжил путь. Ошеломленные спутники последовали за ним, и лишь спустя некоторое время к барону вернулся дар речи.
- Вам удалось поставить на место юную гадючку! - восторженно взревел он. - Сколько раз я её стыдил, отчитывал, чем только не угрожал, но девица только заносчиво вздергивала нос. И вдруг в два счета подняла лапки к верху!
- Я оштрафовал её брата на круглую сумму, когда демуазель повела себя непочтительно. А так как денег у Эньенов нет, то девица вынуждена прикусить язык, - хмуро пояснил Карел.
Он уже пришел в себя и теперь недоуменно размышлял: в честь чего он так разошёлся?
Ответ лежал на поверхности: его взбесило, что Анжелин предстала в столь соблазнительном виде перед Антуаном, не говоря уже про его болвана папашу. Увы, но Карел вынужден был признать, что его обуяла обыкновенная ревность. Неужели чувство к Анжелин гораздо глубже, чем ему казалось? Но поразмышлять на эту тему не дал неугомонный де Тисе.
- Здорово вы ей вычитали мораль, словно какой-нибудь священник! Только зря всё это. В жены бесприданницу никто не возьмет, а за людей ниже себя девчонка сама не выйдет. Гонору у неё… ого-го! Так что же её ждет? Или судьба старой высохшей девы или… - тут он игриво ткнул кулаком в бок своего отпрыска. - С такой егозой будет, чем заняться, а, Антуан? Будь я помоложе, прямо там и завалил её на лопатки.
Молодой человек мрачно усмехнулся.
- Странно было сейчас смотреть на Анжелин, особенно на её слезы. Как-то раз на охоте она вылетела из седла, сломала ногу, но и тогда не заплакала, а тут вдруг разрыдалась от вашего упрека.
- Ничего странного, - с глубокомысленным видом возразил барон, - девчонка становится женщиной, а они очень любят плакать. Твоя матушка периодически заливает меня слезами по всяким пустякам, а уж про сестёр и говорить не приходится. Из-за любого неудачного стежка на вышивке ревут.
- Анжелин мало походит на моих сестер, - заметил Антуан. - Она отважна, дерзка и давно уже промышляет себе на жизнь охотой. Не знаю, вышивает ли она, но ножом и арбалетом владеет в совершенстве. А эти занятия не по силам плаксам.
Карел внимательно взглянул на молодого человека. Пожалуй, он поторопился, решив не отдавать ему Изабо. «Ну и что из того, что складным его не назовешь: голова у Антуана работает всё же лучше, чем у папаши. Хотя здесь нужно ещё двадцать раз подумать, прежде чем принять окончательное решение».
- Да причем тут слёзы? - вздохнул он. - Женщина по своей природе жаждет господства над собой. Она может не любить тебя, но уважать и слушаться обязана. Иначе ты не можешь считать себя мужчиной.
- Вот-вот, - тут же подхватил старший де Тисе, - послушай, сынок, бывалого человека. Всё ходишь вокруг неё, облизываешься, а надо хватать за волосы да тащить под ближайший куст. Тогда паршивка с гораздо большим уважением отнесётся к твоим желаниям.
Раздосадованный Карел уже раскрыл рот, чтобы пояснить, что он вовсе не насилие имел в виду, когда его опередил внезапно улыбнувшийся Антуан.
- Отец, неужели тебе хочется лишиться единственного сына? Анжелин, не раздумывая, заколет меня, как только я попытаюсь до неё дотронуться. На такой девушке можно только жениться, и жаль, что я не могу этого сделать.
- Что? - взревел отец. - Да ты, никак, на солнце перегрелся? Жениться на этой оборванке? Скорее рухнут стены Тисе, чем я позволю тебе совершить такую глупость!
Он ещё долго ругал сына, а Карел с удивлением посмотрел на юношу.
- Так ты хочешь жениться на моей дочери или все-таки предпочтешь эту дикарку? - шутливо осведомился он.
- А вы разве хотите, чтобы я стал вашим зятем?
- Неужели ты не слышал наш разговор?
- Слышал, - пожал плечами Антуан, – но вы не сказали ничего определенного. Понятно, что брак с вашей дочерью для меня большая честь, и я никогда не променяю графскую дочь на сестру нищего священника. Но если честно, я хотел бы пойти навстречу чувствам… хотя бы на лесной поляне, раз это невозможно на брачном ложе. Когда я учился, то видел много красивых девушек, но ни одна не затронула моего сердца. А вот Анжелин…
- Сорбонна? - сухо поинтересовался Карел. - Артистический факультет?
- У нас есть свой университет в Бордо. Я учился на теологическом факультете, правда, всего два года, а потом отец призвал меня к себе.
«А как же слова Анжелин, что его безуспешно учит замковый капеллан?»
- Глупости всё это, - резко заметил барон, - напрасный перевод времени. Чему, кроме книжной зауми там можно нахвататься? Разве я его готовлю в сутяжки? Дворянину нужен меч, а не книга. Если бы не ваш покойный тесть, из уважения к желанию которого я отправил сына учиться, Антуан никогда бы не стал школяром. Тем более что у него никогда не было рвения к наукам.
Карел лишь покачал головой. Чудны твои дела, Господи! Когда-то родной отец ему толковал, что в браке нужно искать счастья, а не выгоды, а он не желал его слушать, мечтая о титулах и богатстве. И вот Карел достиг всего, чего хотел, чтобы убедиться, насколько Збирайда оказался мудрее своего сына. А этот фанфарон наоборот толкает Антуана на заведомо ложную дорогу, тогда как парень понимает, кто может сделать его счастливым. Выходит, этот прыщавый неуклюжий мальчишка умнее не только папаши, но и будущего тестя? Возможно, только Анжелин ему не видать.
Отца Оноре они застали в маленькой деревенской церквушке: священник настраивал орган. На внезапных гостей он отреагировал спокойно, только чуть согнув голову в приветствии.
- Как обстоят дела во вверенном вам приходе, святой отец? - вежливо спросил граф. - Мне хотелось бы с вами поговорить о настроениях среди вашей паствы: готовы ли вилланы к севу, как перезимовал скот?
Услышав, о чём пойдет речь, де Тисе тут же ретировался из храма: чужое хозяйство его ничуть не интересовало. Антуан же терпеливо встал неподалеку от собеседников и стал рассматривать витражи.
А между тем, граф никуда не спешил. Он задавал вопрос за вопросом и выслушивал не менее обстоятельные ответы, хотя присутствие баронского сына делало их беседу менее доверительной, чем разговор в доме священника. Заскучав ждать, в храм вернулся и де Тисе.
- Дю Валль, - воздел он руки к потолку, - клянусь св. Северином, как у вас хватает терпения всё это слушать? На что тогда существует эконом, если забивать себе голову такими глупостями: овцы, виноград, репа? Или при дворе сейчас это модно?
- Я с удовольствием этого не делал бы, но регентша перед отъездом настойчиво порекомендовала навести полный порядок в моих владениях. А она женщина суровая: зря слов на ветер не бросает. Вот я и пытаюсь я разобраться, чем дышат мои люди.
- А, - махнул рукой здоровяк, - всё предельно просто. Все хотят хорошо есть да сладко спать со своими женами. И ваши расспросы не заставят их овец приносить в два раза больший приплод, а виноград наливаться соком. Надо просто дать власть отцам-инквизиторам, а самому наблюдать со стороны, как смиряются самые неугомонные. У них большой опыт в этих вопросах.
- Наверное, граф понимает, что проблема кроется именно в плачевном состоянии, в котором находятся его подданные, а не в ереси вальденсов, - неохотно возразил отец Оноре.
Ему явно не хотелось разговаривать с де Тисе и не напрасно.
Барон в ответ сразу же закричал, и его громовой голос, усилившись за счёт высоких сводов, заставил присутствующих недовольно поморщиться.
