Поскольку любоваться на спину куратора было скучно, а до портальной площадки идти минут десять, я обратилась к старосте, нарушая слегка напряжённую тишину.
— От портала далеко идти будет?
— Ну, нам от него ещё на поезде проехать пару остановок, и потом по дороге ещё, – ответил староста к моему полному офигению, и, видимо, что-то отразилось на лице, потому что он немного торопливо добавил. – Портал ближе есть, да, но он в королевском охотничьем домике, а он совсем близко от Голлиры. А вы сами знаете, что между порталами расстояние должно быть не меньше пятидесяти километров, чтобы не перебили настройки друг друга, и ещё аномалия у нас там рядом, так что только так, барышня, – староста развёл руками.
Я уставилась в прямую спину куратора, молча обещая ему оставшиеся года в академии устроить весёлую жизнь. Ещё не знаю, как, но сделаю, или я не Линдара Бринфи. Хорошее место, значит?! Великовозрастные оболтусы, отягощённые титулами?! Ну погодите, я там всем покажу, что значит злая и недовольная практикантка! Когда впереди показалась площадка с серебристой аркой портала, я вздёрнула подбородок, поправила сумку, и даже не попрощалась с куратором, переступив порог следом за старостой и упорно глядя перед собой. Показалось, или нет, вслед раздалось едва слышное насмешливое фырканье?
А по ту сторону царила ночь, что лишь усугубило моё настроение. Хорошо, вокзал находился совсем рядом, и билеты были не в сидячем, а в плацкарте. Я сразу завалилась на верхнюю полку, навёрстывая недосып, и показалось, только закрыла глаза, как меня снова растолкали, и полусонная я вывалилась следом за старостой на каком-то полустанке посреди леса. Нас ждала самая натуральная телега, запряжённая лошадью, в которой лежал внушительный стог сена… Хорошо хоть свежего, душистого, на котором я и досыпала, зарывшись в него.
В Голлиру мы приехали поздним утром, и первое, что услышала, заливистого петуха. Мамочки, если это будет будить меня каждый день, надо срочно обзаводиться берушами! Я сонно огляделась, подавив зевок, отметила, что Голлира скорее походила на большое зажиточное село, чем на город. Каменные одноэтажные дома, огороженные заборами, а ближе к центру и двухэтажные, магазинчики, лавки, судя по вывескам, имелась тут и речка, через которую мы проехали по каменному мосту. Телега остановилась на площади, около здания со шпилем – полагаю, местная ратуша.
— Ну, сейчас оформим вас, барышня, и я покажу, где ваш дом, – с довольным видом сообщил господин Бранан, слезая с телеги.
Я только надеялась, что не придётся топить печь дровами, и в доме будет хотя бы элементарный набор удобств, шагая за старостой… Мы подошли, и я к собственному немалому изумлению узрела надпись: «Комитет по охране нежити». Эм… И что это такое? Что за комитет такой, и почему по охране самой нежити? Обычно ведь от них охраняют.
— А это как, простите? – я обратилась к Бранану, махнув рукой на надпись.
— Ну вот так, – он поджал губы, явно чем-то недовольный.
— И как, охраняют? – переспросила я зачем-то, вообще ничего не понимая.
— Охраняют, – скупо кивнул староста, явно не собираясь объяснять.
Ну и ладно, сама всё узнаю в таком случае. Мы обошли здание, и зашли во двор с обратной стороны, где стоял ещё один добротный двухэтажный дом, причём окружённый забором выше человеческого роста, но ворота распахнуты. Внутри тоже стояли какие-то постройки, сараи, суетились люди, занимаясь своими делами. Слышалось блеяние, меканье, бегали куры – в общем, настоящее фермерское хозяйство. Мой спутник достал ключ и открыл дверь, из чего я сделала вывод, что господин Бранан тут и живёт. Ну неплохие хоромы отхватил себе, надо сказать. По ту сторону мы оказались в просторном предбаннике с половичком, вешалками, полкой для обуви, и почти сразу из двери справа выглянула дородная, румяная женщина с повязанным на голове платком. Нос уловил вкусные ароматы готовящейся еды, и я сделала вывод, что там кухня. Женщина расцвела улыбкой, вышла, вытирая руки фартуком, а вслед за ней выскочили двое ребятишек около шести-семи лет и бросились к старосте.
— Папа, папа приехал! – радостно заголосили они, обнимаясь с Брананом.
Тот покровительственно потрепал пацанов по макушкам и повернулся к женщине.
— Марфа, знакомься, наша новая висельная невеста, – представил он меня. – Госпожа Линдара Бринфи. На практику к нам, значится, приехала.
Марфа всплеснула руками и тут же взяла в оборот.
— Ну что же ты на пороге-то держишь?! Так, быстренько, пойдём, покажу комнату, переоденешься, а потом в баньку с дороги – я уже натопить приказала! – начала командовать старостина жена. – Потом позавтракаем, всё почти готово, пироги только допекутся! Ты ж наверняка голодная, этот изверг точно ни свет ни заря поднял, я ж его знаю, с вечера умчался!
Я только ресницами хлопала, не решаясь вклиниться и возразить, да и сам староста только промямлил:
— Но, дорогая… А документы…
— Цыц, потом со своими бумажками будешь разбираться! – грозно прикрикнула Марфа. – Иди вон подарки дитям раздай лучше, пока мы тут с Линдочкой занимаемся!
Меня привели на второй этаж, в небольшую, но опрятную, чистенькую комнату с кроватью, шкафом, зеркалом, тумбочкой под ним, столом в углу и стулом. Марфа тут же выдернула сумку, поставила на пол и поторопила:
— Давай, бери чистое, и идём, пока банька горячая. Я на стол накрою.
Пришлось спешно вытаскивать полотенце, расчёску, халат и обратно спускаться за Марфой. Баня находилась на первом же этаже, хорошо, не в отдельном доме во дворе. Меня втолкнули в наполненное влажным паром помещение со скамейками и крючками, я быстро сняла одежду и прошла в парную. Ну… Вообще, мне нравилось в бане, мы с девчонками пару раз в месяц обязательно ходили, расслабиться и отдохнуть. Тут я тоже не отказала себе в удовольствии, и вышла обратно только минут через сорок, разморенная, сонная, и как ни странно, голодная. У двери уже ждала неугомонная Марфа, снова подхватила под локоток и потянула в столовую рядом с кухней.
Там за широким столом уже сидел сам господин Бранан, дети шуршали обёртками, открывая подарки, а в кастрюлях и блюдах исходили ароматными запахами блюда. Жаркое из свинины с картошкой, пышный омлет с грибами и помидорами, посыпанный сыром, тарелка с нарезкой из полупрозрачной, розовой ветчины явно домашнего производства, жёлтый ноздреватый сыр, кружки копчёной колбасы… Я моментально забыла про все бумаги и бюрократию, чуть не подавившись слюной, и следующие полчаса была сосредоточена исключительно на еде. Марфа и староста обсуждали какие-то свои дела, я их почти не слушала, а когда тарелка оказалась пустой, сыто откинулась на спинку стула. Вот сейчас чуть-чуть посижу, отдохну, и надо бы документами и оформлением заняться… Хотя глаза слипались, побудка же ранняя была, и завтрак такой сытный, да и после баньки тоже слегка разморило…
— Так, милая моя, иди-ка ты к себе, спать, – решительно распорядилась Марфа и поднялась, глядя на меня строгим взглядом.
— Душечка, но документы… – попытался снова встрять староста, однако супруга отмахнулась от него, как от надоедливого комара.
— Вот отдохнёт девочка, и займётесь своей бюрократией! – грозно ответила Марфа, и я поняла, что в собственном доме командует ни разу не староста.
Однако спорить с решительной женщиной тоже не стала, потому как не имела никаких возражений против её распоряжения. Доплелась до своей комнаты, юркнула под одеяло и, свернувшись клубочком, провалилась в крепкий сон.
Вырубило меня основательно, часа на четыре, и снова проснулась я уже ближе к раннему вечеру, в пятом часу где-то. Пока привела себя в порядок и переоделась, спустилась вниз – а там уже и ужин накрывают… Ох, такими темпами я с практики не уеду, а укачусь, надо бы как-то аккуратнее с едой. И судя по всему, документы сегодня я оформить уже не успею. Ну и ладно, не горит, в общем-то. Ужинали тоже основательно, Марфа расспрашивала про мою жизнь и учёбу в Академии, слушая и то и дело всплескивая руками. Староста помалкивал и лишь наяривал стряпню супруги. После ужина мне провели экскурсию по подворью, опять же, Марфа гордо хвасталась хозяйством, да и вообще про город рассказывала. Как у них тут тихо и спокойно, если только господа заезжие аристократы буянить не начинают.
Стемнело тут на удивление быстро, мы вернулись в дом, где снова вечерний чай накрыли, с пирогами с капустой и яйцом, с грибами и луком, с рыбой и луком – в общем, опять есть! А после меня снова заботливо отправили к себе, отдыхать и спать. Ну да, жизнь в деревне заканчивалась рано, практически в девять-десять вечера уже всё замирало, они же с рассветом все встают. Спать особо не хотелось, за день вполне выспалась, поэтому я достала планшет, порадовалась, что прихватила достаточно кристаллов-накопителей, и углубилась в сеть. Поболтала в чате с девчонками, обменялись впечатлениями о начале практики, полазала по форумам. И сама не заметила, как подобрался сон. Зачем-то решила прошептать под нос старинную мудрость: сплю на новом месте, приснись жених невесте, после чего снова уснула. На этот раз до утра. А снился мне куратор собственной персоной, чем-то недовольный, как всегда, и отчитывающий меня за несуществующий проступок…
Утро наступило внезапно, и несколько неожиданно – от странных звуков за окном. Не скотина, точно, и не петух. Что-то такое, смахивающее на мычание, но переходящее в кваканье. Я недоумённо моргнула, отметила, что ещё довольно рано – часов девять утра, и решила встать, посмотреть, всё равно сон уже ушёл. Завозилось любопытство, стало интересно, ещё и интонация у звуков такая, возмущённая, будто кто-то чем-то недоволен. Вылезла из-под одеяла, выглянула в окно и уставилась на странную картину. Посреди двора стояла натуральная кикимора, с зеленоватой кожей, влажными прядями волос, смахивающих больше на водоросли, с перепонками между пальцев. За ней стоял скелет без одной руки, вторую как раз и держал, а напротив причудливой парочки стоял офицер в тёмно-сером мундире, отделанном серебряным галуном, очень похожем на те, которые носили в Комитете по охране от нежити. Только эмблема была другая: не меч в красном круге, а синий круг и что-то там с ним ещё, не разобрать толком из-за расстояния. За офицером стояли несколько рядовых в обычной форме, и один из них что-то объяснял параллельно с мычанием-кваканьем кикиморы. Я приоткрыла окно, прислушиваясь к набиравшему обороты скандалу – интересно же!
— …вовсе не хотел отрывать руку! – это солдат оправдывается. – Этот скелет сам выскочил неудачно, я лапник на подстилку рубил, а тут этот, вот вышло… А нечего по кустам прятаться! – обвиняюще закончил он, бросив на парочку хмурый взгляд.
Кикимора снова возмущённо забулькала, и похоже, её понимали все кроме меня. Занятно. Однако дальше наслаждаться зрелищем мне не дали: в дверь раздался стук.
— Входите! – пригласила я и поспешно накинула халат, висевший тут же, на стуле.
— Уже проснулась? Ну как, выспалась? – в комнату вплыла Марфа, увидела приоткрытое окно и неодобрительно покачала головой, с досадой всплеснув руками. – Вот окаянные, разбудили. Тут, понимаешь, скелетам кости свежие нужны, – как ни в чём не бывало, пояснила супружница старосты.
— Человеческие? – на всякий случай уточнила я, поёжившись.
— Ой, да любые, ну что ты, – Марфа рассмеялась, а я тихонько выдохнула с облегчением. – А мы на днях корову зарезали, вот эти и лезут, как всегда, специально подставляются, чтобы их поломали, а теперь пришли компенсацию выпрашивать, – Марфа фыркнула. – Сейчас договорятся и уйдут. Обычное дело.
— И что, никто не возмущается? – недоверчиво переспросила я.
— Ну а что, нет, конечно, парням новым наука, а скелетам развлечение, скучно им, бедолагам, – женщина вздохнула.
Мда. Ну дела тут творятся, конечно.
— Да, я чего пришла-то, – спохватилась Марфа. – Завтрак на столе, идём, а то мой извёлся уже весь, бумажки дай ему позаполнять.
— Хорошо, сейчас спущусь, – кивнула я, и хозяйка вышла из комнаты.
Да уж, странненько однако, ну да ладно. Я достала из сумки джинсы и футболку, подумала, что то, в чём приехала, надо бы постирать, и узнать у Марфы, где и как тут у них этот вопрос решается. Умылась-оделась, собрала волосы в низкий, свободный хвост и уже даже взялась за ручку двери, как зазвонил телефон. Глянула на номер – и досадливо поморщилась: папа. И хотела бы проигнорировать, но если не отвечу, он же поднимет на ушил всю империю, засыплет запросами все службы, да даже не поленится до императора дойти, но найдёт меня. Папа временами бывает чересчур заботливым, забывая, что я уже взрослая девочка и скоро заканчиваю Академию, вообще-то. И четвёртый год живу одна.
Так что, я взяла телефон и ответила.
— Привет, па, – поздоровалась, присев на стул.
— Привет, Линда, – раздался голос папы. – Как ты там, дочь?
— На практике, как обычно, – честно ответила. – А что?
— Когда заканчивается? – деловито осведомился папа, и я напряглась: что за расспросы?
— Через месяц. Пап, что случилось? – в лоб спросила, внутренне напрягшись и приготовившись к сюрпризам.
И чуйка подсказывала, что они не слишком-то и приятные…
— О, отлично! – обрадовался родитель. – Как раз через месяц Виола с мужем приедут, может, помиритесь наконец! – сварливо добавил он.
Я задержала дыхание, нахмурилась, справляясь с глухим раздражением, и решительно ответила:
— Нет, пап, точно не приеду, когда Виола будет.
В трубке послышался разочарованный вздох.
— Линда, детка, ну сколько можно, вы же сёстры, сколько лет прошло…
Да сколько бы ни было, всё равно не пойду первая мириться! Воспоминания неожиданно нахлынули разноцветным калейдоскопом, и меня швырнуло в не такое уж далёкое прошлое.
Мне было шестнадцать, с Виолой мы были не разлей вода, я обожала старшую сестру. А ещё, был мой жених. Он всех устраивал, и познакомилась я с ним как раз через старшую сестру, мы же в одной компании вращались. А потом я очень неудачно упала зимой и повредила позвоночник, несколько дней лежала в коме, и врачи вообще не давали прогнозов, даже с помощью магии – слишком уж деликатная травма. Я была под лекарствами и плохо соображала, иначе бы обратила внимание, что за все десять дней сестра ни разу не зашла ко мне, хотя родители каждый день приходили, папа даже несколько раз ночевать оставался. И потом тоже, целых два долгих, тяжёлых месяца, когда я упорно пыталась заставить непослушное тело шевелиться, невзирая на неутешительные прогнозы врачей, тоже…
Видимо, в душе подозревала что-то неладное, потому что не спрашивала у родителей, где Виола и почему она не приходит. Но уговаривала себя, что у неё учёба, подготовка к зачётам и экзаменам, а уж жениха и вовсе не хотела видеть, точнее, чтобы он видел меня в таком беспомощном положении. И наконец-то на третий месяц я почувствовала палец на ноге. Счастью не было предела! Но недолго. На следующий день ко мне пришла Виола с Реджем, и… даже до того, как она заговорила, я поняла, что самый близкий и родной человек предал меня.
— Линда, прости, – проговорила Виола, пряча взгляд и вцепившись в локоть моего уже бывшего жениха.
— От портала далеко идти будет?
— Ну, нам от него ещё на поезде проехать пару остановок, и потом по дороге ещё, – ответил староста к моему полному офигению, и, видимо, что-то отразилось на лице, потому что он немного торопливо добавил. – Портал ближе есть, да, но он в королевском охотничьем домике, а он совсем близко от Голлиры. А вы сами знаете, что между порталами расстояние должно быть не меньше пятидесяти километров, чтобы не перебили настройки друг друга, и ещё аномалия у нас там рядом, так что только так, барышня, – староста развёл руками.
Я уставилась в прямую спину куратора, молча обещая ему оставшиеся года в академии устроить весёлую жизнь. Ещё не знаю, как, но сделаю, или я не Линдара Бринфи. Хорошее место, значит?! Великовозрастные оболтусы, отягощённые титулами?! Ну погодите, я там всем покажу, что значит злая и недовольная практикантка! Когда впереди показалась площадка с серебристой аркой портала, я вздёрнула подбородок, поправила сумку, и даже не попрощалась с куратором, переступив порог следом за старостой и упорно глядя перед собой. Показалось, или нет, вслед раздалось едва слышное насмешливое фырканье?
А по ту сторону царила ночь, что лишь усугубило моё настроение. Хорошо, вокзал находился совсем рядом, и билеты были не в сидячем, а в плацкарте. Я сразу завалилась на верхнюю полку, навёрстывая недосып, и показалось, только закрыла глаза, как меня снова растолкали, и полусонная я вывалилась следом за старостой на каком-то полустанке посреди леса. Нас ждала самая натуральная телега, запряжённая лошадью, в которой лежал внушительный стог сена… Хорошо хоть свежего, душистого, на котором я и досыпала, зарывшись в него.
В Голлиру мы приехали поздним утром, и первое, что услышала, заливистого петуха. Мамочки, если это будет будить меня каждый день, надо срочно обзаводиться берушами! Я сонно огляделась, подавив зевок, отметила, что Голлира скорее походила на большое зажиточное село, чем на город. Каменные одноэтажные дома, огороженные заборами, а ближе к центру и двухэтажные, магазинчики, лавки, судя по вывескам, имелась тут и речка, через которую мы проехали по каменному мосту. Телега остановилась на площади, около здания со шпилем – полагаю, местная ратуша.
— Ну, сейчас оформим вас, барышня, и я покажу, где ваш дом, – с довольным видом сообщил господин Бранан, слезая с телеги.
Я только надеялась, что не придётся топить печь дровами, и в доме будет хотя бы элементарный набор удобств, шагая за старостой… Мы подошли, и я к собственному немалому изумлению узрела надпись: «Комитет по охране нежити». Эм… И что это такое? Что за комитет такой, и почему по охране самой нежити? Обычно ведь от них охраняют.
— А это как, простите? – я обратилась к Бранану, махнув рукой на надпись.
— Ну вот так, – он поджал губы, явно чем-то недовольный.
— И как, охраняют? – переспросила я зачем-то, вообще ничего не понимая.
— Охраняют, – скупо кивнул староста, явно не собираясь объяснять.
Ну и ладно, сама всё узнаю в таком случае. Мы обошли здание, и зашли во двор с обратной стороны, где стоял ещё один добротный двухэтажный дом, причём окружённый забором выше человеческого роста, но ворота распахнуты. Внутри тоже стояли какие-то постройки, сараи, суетились люди, занимаясь своими делами. Слышалось блеяние, меканье, бегали куры – в общем, настоящее фермерское хозяйство. Мой спутник достал ключ и открыл дверь, из чего я сделала вывод, что господин Бранан тут и живёт. Ну неплохие хоромы отхватил себе, надо сказать. По ту сторону мы оказались в просторном предбаннике с половичком, вешалками, полкой для обуви, и почти сразу из двери справа выглянула дородная, румяная женщина с повязанным на голове платком. Нос уловил вкусные ароматы готовящейся еды, и я сделала вывод, что там кухня. Женщина расцвела улыбкой, вышла, вытирая руки фартуком, а вслед за ней выскочили двое ребятишек около шести-семи лет и бросились к старосте.
— Папа, папа приехал! – радостно заголосили они, обнимаясь с Брананом.
Тот покровительственно потрепал пацанов по макушкам и повернулся к женщине.
— Марфа, знакомься, наша новая висельная невеста, – представил он меня. – Госпожа Линдара Бринфи. На практику к нам, значится, приехала.
Марфа всплеснула руками и тут же взяла в оборот.
— Ну что же ты на пороге-то держишь?! Так, быстренько, пойдём, покажу комнату, переоденешься, а потом в баньку с дороги – я уже натопить приказала! – начала командовать старостина жена. – Потом позавтракаем, всё почти готово, пироги только допекутся! Ты ж наверняка голодная, этот изверг точно ни свет ни заря поднял, я ж его знаю, с вечера умчался!
Я только ресницами хлопала, не решаясь вклиниться и возразить, да и сам староста только промямлил:
— Но, дорогая… А документы…
— Цыц, потом со своими бумажками будешь разбираться! – грозно прикрикнула Марфа. – Иди вон подарки дитям раздай лучше, пока мы тут с Линдочкой занимаемся!
Меня привели на второй этаж, в небольшую, но опрятную, чистенькую комнату с кроватью, шкафом, зеркалом, тумбочкой под ним, столом в углу и стулом. Марфа тут же выдернула сумку, поставила на пол и поторопила:
— Давай, бери чистое, и идём, пока банька горячая. Я на стол накрою.
Пришлось спешно вытаскивать полотенце, расчёску, халат и обратно спускаться за Марфой. Баня находилась на первом же этаже, хорошо, не в отдельном доме во дворе. Меня втолкнули в наполненное влажным паром помещение со скамейками и крючками, я быстро сняла одежду и прошла в парную. Ну… Вообще, мне нравилось в бане, мы с девчонками пару раз в месяц обязательно ходили, расслабиться и отдохнуть. Тут я тоже не отказала себе в удовольствии, и вышла обратно только минут через сорок, разморенная, сонная, и как ни странно, голодная. У двери уже ждала неугомонная Марфа, снова подхватила под локоток и потянула в столовую рядом с кухней.
Там за широким столом уже сидел сам господин Бранан, дети шуршали обёртками, открывая подарки, а в кастрюлях и блюдах исходили ароматными запахами блюда. Жаркое из свинины с картошкой, пышный омлет с грибами и помидорами, посыпанный сыром, тарелка с нарезкой из полупрозрачной, розовой ветчины явно домашнего производства, жёлтый ноздреватый сыр, кружки копчёной колбасы… Я моментально забыла про все бумаги и бюрократию, чуть не подавившись слюной, и следующие полчаса была сосредоточена исключительно на еде. Марфа и староста обсуждали какие-то свои дела, я их почти не слушала, а когда тарелка оказалась пустой, сыто откинулась на спинку стула. Вот сейчас чуть-чуть посижу, отдохну, и надо бы документами и оформлением заняться… Хотя глаза слипались, побудка же ранняя была, и завтрак такой сытный, да и после баньки тоже слегка разморило…
— Так, милая моя, иди-ка ты к себе, спать, – решительно распорядилась Марфа и поднялась, глядя на меня строгим взглядом.
— Душечка, но документы… – попытался снова встрять староста, однако супруга отмахнулась от него, как от надоедливого комара.
— Вот отдохнёт девочка, и займётесь своей бюрократией! – грозно ответила Марфа, и я поняла, что в собственном доме командует ни разу не староста.
Однако спорить с решительной женщиной тоже не стала, потому как не имела никаких возражений против её распоряжения. Доплелась до своей комнаты, юркнула под одеяло и, свернувшись клубочком, провалилась в крепкий сон.
Вырубило меня основательно, часа на четыре, и снова проснулась я уже ближе к раннему вечеру, в пятом часу где-то. Пока привела себя в порядок и переоделась, спустилась вниз – а там уже и ужин накрывают… Ох, такими темпами я с практики не уеду, а укачусь, надо бы как-то аккуратнее с едой. И судя по всему, документы сегодня я оформить уже не успею. Ну и ладно, не горит, в общем-то. Ужинали тоже основательно, Марфа расспрашивала про мою жизнь и учёбу в Академии, слушая и то и дело всплескивая руками. Староста помалкивал и лишь наяривал стряпню супруги. После ужина мне провели экскурсию по подворью, опять же, Марфа гордо хвасталась хозяйством, да и вообще про город рассказывала. Как у них тут тихо и спокойно, если только господа заезжие аристократы буянить не начинают.
Стемнело тут на удивление быстро, мы вернулись в дом, где снова вечерний чай накрыли, с пирогами с капустой и яйцом, с грибами и луком, с рыбой и луком – в общем, опять есть! А после меня снова заботливо отправили к себе, отдыхать и спать. Ну да, жизнь в деревне заканчивалась рано, практически в девять-десять вечера уже всё замирало, они же с рассветом все встают. Спать особо не хотелось, за день вполне выспалась, поэтому я достала планшет, порадовалась, что прихватила достаточно кристаллов-накопителей, и углубилась в сеть. Поболтала в чате с девчонками, обменялись впечатлениями о начале практики, полазала по форумам. И сама не заметила, как подобрался сон. Зачем-то решила прошептать под нос старинную мудрость: сплю на новом месте, приснись жених невесте, после чего снова уснула. На этот раз до утра. А снился мне куратор собственной персоной, чем-то недовольный, как всегда, и отчитывающий меня за несуществующий проступок…
Утро наступило внезапно, и несколько неожиданно – от странных звуков за окном. Не скотина, точно, и не петух. Что-то такое, смахивающее на мычание, но переходящее в кваканье. Я недоумённо моргнула, отметила, что ещё довольно рано – часов девять утра, и решила встать, посмотреть, всё равно сон уже ушёл. Завозилось любопытство, стало интересно, ещё и интонация у звуков такая, возмущённая, будто кто-то чем-то недоволен. Вылезла из-под одеяла, выглянула в окно и уставилась на странную картину. Посреди двора стояла натуральная кикимора, с зеленоватой кожей, влажными прядями волос, смахивающих больше на водоросли, с перепонками между пальцев. За ней стоял скелет без одной руки, вторую как раз и держал, а напротив причудливой парочки стоял офицер в тёмно-сером мундире, отделанном серебряным галуном, очень похожем на те, которые носили в Комитете по охране от нежити. Только эмблема была другая: не меч в красном круге, а синий круг и что-то там с ним ещё, не разобрать толком из-за расстояния. За офицером стояли несколько рядовых в обычной форме, и один из них что-то объяснял параллельно с мычанием-кваканьем кикиморы. Я приоткрыла окно, прислушиваясь к набиравшему обороты скандалу – интересно же!
— …вовсе не хотел отрывать руку! – это солдат оправдывается. – Этот скелет сам выскочил неудачно, я лапник на подстилку рубил, а тут этот, вот вышло… А нечего по кустам прятаться! – обвиняюще закончил он, бросив на парочку хмурый взгляд.
Кикимора снова возмущённо забулькала, и похоже, её понимали все кроме меня. Занятно. Однако дальше наслаждаться зрелищем мне не дали: в дверь раздался стук.
ГЛАВА 2
— Входите! – пригласила я и поспешно накинула халат, висевший тут же, на стуле.
— Уже проснулась? Ну как, выспалась? – в комнату вплыла Марфа, увидела приоткрытое окно и неодобрительно покачала головой, с досадой всплеснув руками. – Вот окаянные, разбудили. Тут, понимаешь, скелетам кости свежие нужны, – как ни в чём не бывало, пояснила супружница старосты.
— Человеческие? – на всякий случай уточнила я, поёжившись.
— Ой, да любые, ну что ты, – Марфа рассмеялась, а я тихонько выдохнула с облегчением. – А мы на днях корову зарезали, вот эти и лезут, как всегда, специально подставляются, чтобы их поломали, а теперь пришли компенсацию выпрашивать, – Марфа фыркнула. – Сейчас договорятся и уйдут. Обычное дело.
— И что, никто не возмущается? – недоверчиво переспросила я.
— Ну а что, нет, конечно, парням новым наука, а скелетам развлечение, скучно им, бедолагам, – женщина вздохнула.
Мда. Ну дела тут творятся, конечно.
— Да, я чего пришла-то, – спохватилась Марфа. – Завтрак на столе, идём, а то мой извёлся уже весь, бумажки дай ему позаполнять.
— Хорошо, сейчас спущусь, – кивнула я, и хозяйка вышла из комнаты.
Да уж, странненько однако, ну да ладно. Я достала из сумки джинсы и футболку, подумала, что то, в чём приехала, надо бы постирать, и узнать у Марфы, где и как тут у них этот вопрос решается. Умылась-оделась, собрала волосы в низкий, свободный хвост и уже даже взялась за ручку двери, как зазвонил телефон. Глянула на номер – и досадливо поморщилась: папа. И хотела бы проигнорировать, но если не отвечу, он же поднимет на ушил всю империю, засыплет запросами все службы, да даже не поленится до императора дойти, но найдёт меня. Папа временами бывает чересчур заботливым, забывая, что я уже взрослая девочка и скоро заканчиваю Академию, вообще-то. И четвёртый год живу одна.
Так что, я взяла телефон и ответила.
— Привет, па, – поздоровалась, присев на стул.
— Привет, Линда, – раздался голос папы. – Как ты там, дочь?
— На практике, как обычно, – честно ответила. – А что?
— Когда заканчивается? – деловито осведомился папа, и я напряглась: что за расспросы?
— Через месяц. Пап, что случилось? – в лоб спросила, внутренне напрягшись и приготовившись к сюрпризам.
И чуйка подсказывала, что они не слишком-то и приятные…
— О, отлично! – обрадовался родитель. – Как раз через месяц Виола с мужем приедут, может, помиритесь наконец! – сварливо добавил он.
Я задержала дыхание, нахмурилась, справляясь с глухим раздражением, и решительно ответила:
— Нет, пап, точно не приеду, когда Виола будет.
В трубке послышался разочарованный вздох.
— Линда, детка, ну сколько можно, вы же сёстры, сколько лет прошло…
Да сколько бы ни было, всё равно не пойду первая мириться! Воспоминания неожиданно нахлынули разноцветным калейдоскопом, и меня швырнуло в не такое уж далёкое прошлое.
Мне было шестнадцать, с Виолой мы были не разлей вода, я обожала старшую сестру. А ещё, был мой жених. Он всех устраивал, и познакомилась я с ним как раз через старшую сестру, мы же в одной компании вращались. А потом я очень неудачно упала зимой и повредила позвоночник, несколько дней лежала в коме, и врачи вообще не давали прогнозов, даже с помощью магии – слишком уж деликатная травма. Я была под лекарствами и плохо соображала, иначе бы обратила внимание, что за все десять дней сестра ни разу не зашла ко мне, хотя родители каждый день приходили, папа даже несколько раз ночевать оставался. И потом тоже, целых два долгих, тяжёлых месяца, когда я упорно пыталась заставить непослушное тело шевелиться, невзирая на неутешительные прогнозы врачей, тоже…
Видимо, в душе подозревала что-то неладное, потому что не спрашивала у родителей, где Виола и почему она не приходит. Но уговаривала себя, что у неё учёба, подготовка к зачётам и экзаменам, а уж жениха и вовсе не хотела видеть, точнее, чтобы он видел меня в таком беспомощном положении. И наконец-то на третий месяц я почувствовала палец на ноге. Счастью не было предела! Но недолго. На следующий день ко мне пришла Виола с Реджем, и… даже до того, как она заговорила, я поняла, что самый близкий и родной человек предал меня.
— Линда, прости, – проговорила Виола, пряча взгляд и вцепившись в локоть моего уже бывшего жениха.
