– Так получилось, мы теперь вместе. У нас свадьба скоро, и ты станешь тётей, – преувеличенно радостно выпалила она. – Правда, здорово? У нас с Реджи будет ребёнок!
Я посмотрела на неё долгим взглядом, а на парня даже не взглянула. Внутри что-то умерло, оборвалось. Сгорело дотла. В первый момент я просто отвернулась и ровно произнесла:
— Пошли прочь. Оба.
Виола пыталась что-то сказать, но я демонстративно закрыла глаза, не желая, чтобы эти предатели видели мою боль, мои слёзы. Когда мне так нужда была поддержка, они за моей спиной спокойненько устраивали своё личное счастье. Что ж… Оставшись одна, я молча, беззвучно заплакала, кусая губы и погружаясь всё глубже в беспросветную тоску. Навалилась апатия, не хотелось вообще ничего. Позже пришли родители, а мои слёзы всё никак не заканчивались, и даже то, что мама с папой не одобряли случившегося, не спасло.
— Доченька, милая, ну послушай, может, так даже лучше, – мама села рядом и взяла мою безвольную ладонь. – Ты всё равно вряд ли сможешь встать на ноги, а он молодой и здоровый, и Виола его любит. С твоей стороны было бы слишком жестоко требовать верности…
— Уйди, пожалуйста, – прошептала я непослушными губами, попытавшись выдернуть руку. – Не хочу ничего слушать!..
— Надавал бы я обоим, но Виолка брюхатая, – буркнул папа, стоя у окна и хмурясь. – Балбесы, конечно, но куда уж теперь деваться-то…
Они ушли. Вечером у меня случилась настоящая истерика, со слезами, рёвом раненой волчицы и прочими прелестями. Меня накачали успокоительным, а потом несколько дней я пребывала в полной апатии, просто глядя в потолок и даже отказываясь есть. Не хотелось ничего. Слишком болезненно было разочарование, предательство, и разбитое сердце болело куда сильнее любой раны. Я не слушала ни доводов лечащего врача, что нельзя сдаваться, ни родителей, я просто не хотела жить дальше таким вот обрубком человека.
А потом внезапно разозлилась. На всех, и на себя в первую очередь, и решила назло всем выкарабкаться, доказать, что рано ставить на мне крест. Очень кстати одна из медсестёр рассказала об экспериментальной гимнастике с применением магической подпитки. Какая-то её дальняя родственница так мужа подняла с постели, а у него был перелом шейных позвонков, посерьёзнее моего. Попросила принести планшет, нашла всё, что могла о ней, и начала упорно заниматься, уговорив врача подключить целителя. И о, чудо! Я всё же встала на ноги, аккурат к маю, когда сестра замуж выходила, с уже заметным пузом. Естественно, ни на какую свадьбу я не поехала, а едва выписали из больницы, в этот же день отправилась поступать в Академию, причём специально выбрала такую, как можно дальше от дома. Жаль, за границу не получалось никак, а то бы вообще туда махнула.
Папа тогда здорово помог, и сдать экзамены, и получить аттестат в школе, и денег на билеты дал втихаря от мамы – она бы точно не отпустила меня. А в Академии стало некогда хандрить и вспоминать прошлое, водоворот учёбы захватил, и я окунулась в новую жизнь с головой. Вот только в личном плане всё было тихо и спокойно. Я никого не подпускала к себе близко, боясь новых разочарований и предательств, и до сих пор в свои двадцать так и оставалась девственницей. Хотя теорию знала неплохо, спасибо сети и подружкам в Академии.
— Линда? – напомнил о себе папа. – Милая, четыре года прошло, может, всё-таки хватит? Ты ни разу племянницу не видела…
— Нет, – твёрдо перебила его.
Понимаю, он хочет, чтобы мы снова стали одной семьёй, и я терплю эти разговоры только потому, что в своё время папа помог мне. Маму обрываю сразу, не желая ничего слушать. Я перевела разговор на нейтральную тему, мы поболтали ещё немного, и он отключился, а я спустилась наконец вниз, в кухню.
А там ждал сюрприз: за столом, спиной ко мне, сидел гость, причём в форме Комитета. Хм.
— Всем привет, – я поздоровалась с семейством и направилась к столу.
— Добрый день, студентка Бринфи, – послышался ужасно знакомый голос, и гость повернулся ко мне, одарив насмешливо-ехидным взглядом.
Я аж споткнулась, моментально вспомнив сон, и машинально ответила:
— Добрый, мэтр Пебрен.
Потому как передо мной сидел куратор собственной персоной. Что за шутки вообще?! Между тем, он улыбнулся, тепло так, слегка иронично, окинул меня заинтересованным взглядом, будто первый раз видит, и выдал:
— Нет, студентка, до мэтра я ещё не дослужился.
И тут я поняла, что это ни разу не мой куратор. Тот вообще не улыбался, ни мне, ни кому бы то ни было ещё. А при более пристальном осмотре выявились и другие отличия: оттенок глаз другой, морщинок чуть больше, поворот головы не такой, да и движения более плавные, не такие резкие. Нет, не куратор, просто очень похож. Однако…
— Фабиен мой брат, – продолжил между тем мой собеседник. – А я всего лишь скромный капитан Комитета по охране нежити, лорд Даниэль, – представился он и привстал, приветствуя.
Я про себя перевела дух – куратора видеть здесь совсем не хотелось, и без него хватает сложностей, – и уже намного искреннее улыбнулась в ответ капитану.
— Приятно познакомиться, – кивнула и опустилась на свободный стул.
Однако приняться за завтрак не успела: ко мне тут же подскочил староста с папкой.
— Вот, извольте глянуть… – начал он, но вздрогнул от грозного окрика Марфы.
— Цыть, окаянный! А ну сядь, изверг, пусть поест девочка сначала!
От капитана донёсся тихий смешок, я тоже едва сдержала хихиканье, а староста, недовольно зыркнув на супругу, всё же удалился на своё место. В общем и целом, завтрак прошёл отлично, Даниэль оказался весьма приятным собеседником с отличным чувством юмора. Его шутки были необидными, но точными и смешными, общался он легко и непринуждённо. Даже удивительно, что они с куратором близнецы, ещё и отношения у них очень натянутые, если не сказать больше. Причин я выяснять не стала, решив, что захочет – сам расскажет, а при посторонних устраивать допрос в угоду проснувшемуся любопытству будет не очень вежливо. Моё имя Даниэль узнал у старосты, когда тот докладывал о новой висельной невесте – поэтому и пришёл знакомиться к завтраку.
— Ну и как я мог пропустить ваши чудные оладьи, госпожа Марфа, кудесница вы наша! – тут же ввернул комплимент хозяйке, отчего та зарделась и потупила глазки.
— Та ну тя, – отмахнулась хозяйка, но улыбка вышла довольной.
После завтрака мы втроём – я, староста и капитан – прошли во вторую половину дома, где и находился просторный кабинет, и наконец приступили к делам.
— Вот, держите, студентка, – Даниэль протянул мне брошюру. – Ознакомьтесь на досуге, здесь описаны условия работы висельной невестой в данной местности, – его загадочная улыбка насторожила, и я пообещала себе при первой же возможности заглянуть туда. – А особенностей хватает, госпожа Линда, – капитан подмигнул. – Ну, счастливо оставаться, как-нибудь загляну на новоселье, – в своей прямой манере заявил Даниэль и вышел, оставив нас со старостой одних.
— Ну, вот, держите, бумаги, – он наконец вручил мне папку.
Я открыла, параллельно просматривая контракт и слушая господина Бранана. И выходило, что мне положен целый домик со всеми удобствами и техникой, кроме весьма приличного еженедельного жалования! Ура, живём!
— …пока занят, поживёшь у нас в доме, питание бесплатное, конечно, – уловила я журчащий монолог старосты и тут же вскинулась.
Мой взгляд как раз упал на ещё один лист, опись полагающегося имущества, и располагалась она аж на целых двух листах. Так, не поняла, значит, кто-то будет этим всем пользоваться, а я потом отвечай?! Ну нет уж, нашли дурочку!
— Не пойдёт, – твёрдо заявила я, встретив взгляд господина Бранана, в котором мелькнуло неподдельное удивление. – Чего это дом положен мне, а жить и пользоваться всем будут какие-то другие? И тут ещё сказано про подъёмные, – я ткнула пальцем в бумаги.
Староста скривился, а я мысленно удовлетворённо хмыкнула. Ну а чего, сам эти бумаги мне дал. Надо было проверить, что там лежит, или считал, что студентка юрфака, собирающаяся потом идти в городскую стражу, окажется наивной дурочкой?
— Ладно, идём, – буркнул он, потом открыл ключом с кристаллом, вспыхнувшим красным, магический сейф и положил передо мной увесистый кожаный мешочек. – Вот твои деньги, держи.
Вот, другое дело, живём. Мы вышли через другой вход во двор, прошли несколько домов и остановились перед симпатичным одноэтажным домиком с чердачным окном, окружённым аккуратным забором и садом. Мне уже нравится, знаете ли! Староста отворил калитку, зашёл и постучал, и мне даже показалось, кружевная занавеска на окне дрогнула… Нам открыли, и на пороге появился парень чуть постарше меня, симпатичный, в рубахе, штанах и сапогах, вопросительно посмотрел на старосту.
— Папа? Что-то случилось? – приятным голосом спросил он и тут же спохватился. – Проходите, – посторонился, окинул меня настороженно-любопытным взглядом.
Так-так. Интересные дела получаются… Мы прошли через небольшую прихожую с полками для обуви и вешалками, из неё две двери вели дальше в дом, и за левой оказалась просторная угловая гостиная с выходом на небольшую террасу с навесом и стеклянными стенами. Я даже разглядела симпатичную кованую печурку с тлеющими углями, плетёную мебель, небрежно брошенный плед. Сразу перед глазами встала картинка, как я по утрам пью там кофе, любуясь на зелень и клумбы садика…
— О, господин Бранан? Вы неожиданно, – нам навстречу вышла девушка с широкой, но слегка фальшивой улыбкой, в блузке с вышивкой, сарафане, и на плечах шикарная вязаная шаль, в которую незнакомка куталась.
В общем, выяснилось, что пока висельной невесты не было, ушлый староста воспользовался ситуацией и поселил в доме своего старшего сына с женой – мол, имущество простаивает, а тут как раз сын от первого брака с Марфой ну никак не уживался. Мне сначала стало немножко стыдно, однако потом я справедливо подумала, что староста безбожно пользуется служебным положением в личных целях. И чего это мне будет стыдно за его проступки?! В домике должна жить я и точка! А свои семейные проблемы пусть решает не за мой счёт! И вообще, будущая законница должна быть беспристрастной.
Я развила бурную деятельность, попутно выяснив, что мне ещё и машина полагается, ключи от которой тоже были у сына старосты. С очень недовольным видом мне их вручили, я же вежливо улыбнулась и настояла на составлении акта, в котором перечислялись марка, все повреждения, и содержимое дома тоже, кстати. Ещё и выяснилось, что некоторой части техники там уже нет, что, конечно, каралось не казнью, но весьма существенным штрафом. Кажется, Бранан успел сто раз пожалеть, что я свалилась на его голову, однако это не мои проблемы, как он будет улаживать недостачу и по какой причине списывать. Переезд занял почти весь день, пока я после ухода незваных квартирантов приводила дом в порядок, чистила-подметала-применяла бытовые артефакты. Потом ещё пришлось за всякой мелочёвкой по ближайшим магазинам побегать, и наконец, к семи вечера я окончательно устроилась в доме.
Ужинать решила в местном трактире, оказавшемся довольно уютным. Меню было не так, чтобы разносолы, но сытное, почти домашняя пища, а ещё, тут обнаружилось много солдат из Комитета. Но меня сие не смущало. О трактире мне рассказала соседка, с которой я успела познакомиться в процессе переезда.
— И правильно ты ему пинка дала, милочка, вот что я тебе скажу! – решительно и довольно заявила средних лет тётка в цветастом платке и тёмно-синем сарафане, с живыми карими глазами. Звали её Аксёна. – А то вишь взял моду всё казённое своим считать! – она возмущённо фыркнула и тут же добавила. – Хочешь, молочка с утра буду приносить? У меня коровка своя, молоко свеженькое!
Конечно, отказываться я не стала, и сразу заплатила. После ужина прихватила парочку пирогов с грибами и луком, и капустой и яйцом, на завтрак и вернулась к себе. Переоделась в любимый домашний комплект: плюшевые, мягкие штаны и свободная кофта девчачьего розового цвета, с узором из спящих в разных позах кошечках. На ноги – пушистые тапочки. Ну а что, я же у себя дома, правда? Имею право ходить, в чём хочу! Заварила чай, немножко пожалев, что не прихватила печенья или конфет, и какао надо бы раздобыть, устроилась на веранде, накрывшись пледом и наслаждаясь уютом, и решила наконец изучить брошюру, выданную утром капитаном. И что там про особенности висельной невесты в данной местности пишут?
Только я успела сделать лишь глоток, неожиданно мой уютный вечер прервал настойчивый стук в дверь, усиленный магией. Ну вот кого принесло-то?! Я вскинула голову, сердито поджала губы и отставила кружку. Пришлось подниматься и заворачиваться в плед, шлёпать к двери.
— Кто там? – буркнула не очень довольно – может, по голосу поймут и не станут напрашиваться в гости, а?
— Это капитан Даниэль, как и обещал, на новоселье пришёл! – ответил знакомый весёлый голос. – Надо же проверить, как вы устроились, студентка Бринфи!
Я беззвучно хмыкнула и так же бодро ответила, не торопясь открывать:
— Отлично устроилась, заверяю вас! Меня всё устраивает!
— Нет-нет, мне по должности положено всё своими глазами увидеть, вы же понимаете! – не желал сдаваться капитан. – А то скажут, что я не выполняю своих обязанностей и вообще расслабился!
Вот настырный, а. Только я поймала себя на том, что раздражение нежданным гостем потихоньку рассосалось, и против компании капитана я ничего не имею. Не самый худший вариант, признаться. Так что я, неслышно вздохнув, открыла дверь. И от неожиданности чуть обратно не захлопнула: Даниэль стоял весь при параде, аккуратный, причёсанный, с широченной улыбкой, а в руках держал корзинку внушительных размеров, и нос подсказывал, там полно вкусняшек. Немая сцена… Взгляд гостя пропутешествовал по мне, отчего мы смутились оба – скулы Даниэля слегка порозовели, он отвёл взгляд.
— Ох, простите, вы отдыхаете, я не вовремя, – пробормотал он и протянул корзинку. – Держите тогда, ещё раз прошу прощения, я пойду…
— Ну нет, раз пришли, заходите, – решительно заявила я и отступила в сторону, пропуская его в прихожую. – И вообще я слабая женщина, тяжести таскать не моё, – не удержалась и добавила ехидно. – Проходите на кухню, – распорядилась, пока Даниэль дисциплинированно переодевал сапоги на гостевые тапочки – хоть эти на месте оказались.
Я же быстренько поднялась наверх, радуясь, что закуталась в плед предусмотрительно, сменила домашний костюм на обычные штаны и тёмно-серую блузку, и спустилась обратно. Волосы решила оставить в низком хвосте. А на кухне Даниэль между тем уже развил бурную деятельность: сварил кофе, чей умопомрачительный аромат плавал уже по всему первому этажу, разложил подарки из корзины, выставил бутылку вина… Нежная ветчина нескольких сортов, сыр в нарезке, какие-то сладости интересные, по виду – не просто купленные в ближайшем магазине конфеты в фантиках. Услышав мои шаги, Даниэль обернулся и чуть смущённо улыбнулся.
— Вот, не знал, что вы предпочитаете, взял всего понемножку, – он кивнул на стол.
— В еде неприхотлива, спасибо большое, – искренне поблагодарила я и озабоченно нахмурилась. – А вот с бокалами под вино могут возникнуть сложности…
Я посмотрела на неё долгим взглядом, а на парня даже не взглянула. Внутри что-то умерло, оборвалось. Сгорело дотла. В первый момент я просто отвернулась и ровно произнесла:
— Пошли прочь. Оба.
Виола пыталась что-то сказать, но я демонстративно закрыла глаза, не желая, чтобы эти предатели видели мою боль, мои слёзы. Когда мне так нужда была поддержка, они за моей спиной спокойненько устраивали своё личное счастье. Что ж… Оставшись одна, я молча, беззвучно заплакала, кусая губы и погружаясь всё глубже в беспросветную тоску. Навалилась апатия, не хотелось вообще ничего. Позже пришли родители, а мои слёзы всё никак не заканчивались, и даже то, что мама с папой не одобряли случившегося, не спасло.
— Доченька, милая, ну послушай, может, так даже лучше, – мама села рядом и взяла мою безвольную ладонь. – Ты всё равно вряд ли сможешь встать на ноги, а он молодой и здоровый, и Виола его любит. С твоей стороны было бы слишком жестоко требовать верности…
— Уйди, пожалуйста, – прошептала я непослушными губами, попытавшись выдернуть руку. – Не хочу ничего слушать!..
— Надавал бы я обоим, но Виолка брюхатая, – буркнул папа, стоя у окна и хмурясь. – Балбесы, конечно, но куда уж теперь деваться-то…
Они ушли. Вечером у меня случилась настоящая истерика, со слезами, рёвом раненой волчицы и прочими прелестями. Меня накачали успокоительным, а потом несколько дней я пребывала в полной апатии, просто глядя в потолок и даже отказываясь есть. Не хотелось ничего. Слишком болезненно было разочарование, предательство, и разбитое сердце болело куда сильнее любой раны. Я не слушала ни доводов лечащего врача, что нельзя сдаваться, ни родителей, я просто не хотела жить дальше таким вот обрубком человека.
А потом внезапно разозлилась. На всех, и на себя в первую очередь, и решила назло всем выкарабкаться, доказать, что рано ставить на мне крест. Очень кстати одна из медсестёр рассказала об экспериментальной гимнастике с применением магической подпитки. Какая-то её дальняя родственница так мужа подняла с постели, а у него был перелом шейных позвонков, посерьёзнее моего. Попросила принести планшет, нашла всё, что могла о ней, и начала упорно заниматься, уговорив врача подключить целителя. И о, чудо! Я всё же встала на ноги, аккурат к маю, когда сестра замуж выходила, с уже заметным пузом. Естественно, ни на какую свадьбу я не поехала, а едва выписали из больницы, в этот же день отправилась поступать в Академию, причём специально выбрала такую, как можно дальше от дома. Жаль, за границу не получалось никак, а то бы вообще туда махнула.
Папа тогда здорово помог, и сдать экзамены, и получить аттестат в школе, и денег на билеты дал втихаря от мамы – она бы точно не отпустила меня. А в Академии стало некогда хандрить и вспоминать прошлое, водоворот учёбы захватил, и я окунулась в новую жизнь с головой. Вот только в личном плане всё было тихо и спокойно. Я никого не подпускала к себе близко, боясь новых разочарований и предательств, и до сих пор в свои двадцать так и оставалась девственницей. Хотя теорию знала неплохо, спасибо сети и подружкам в Академии.
— Линда? – напомнил о себе папа. – Милая, четыре года прошло, может, всё-таки хватит? Ты ни разу племянницу не видела…
— Нет, – твёрдо перебила его.
Понимаю, он хочет, чтобы мы снова стали одной семьёй, и я терплю эти разговоры только потому, что в своё время папа помог мне. Маму обрываю сразу, не желая ничего слушать. Я перевела разговор на нейтральную тему, мы поболтали ещё немного, и он отключился, а я спустилась наконец вниз, в кухню.
А там ждал сюрприз: за столом, спиной ко мне, сидел гость, причём в форме Комитета. Хм.
— Всем привет, – я поздоровалась с семейством и направилась к столу.
— Добрый день, студентка Бринфи, – послышался ужасно знакомый голос, и гость повернулся ко мне, одарив насмешливо-ехидным взглядом.
Я аж споткнулась, моментально вспомнив сон, и машинально ответила:
— Добрый, мэтр Пебрен.
Потому как передо мной сидел куратор собственной персоной. Что за шутки вообще?! Между тем, он улыбнулся, тепло так, слегка иронично, окинул меня заинтересованным взглядом, будто первый раз видит, и выдал:
— Нет, студентка, до мэтра я ещё не дослужился.
И тут я поняла, что это ни разу не мой куратор. Тот вообще не улыбался, ни мне, ни кому бы то ни было ещё. А при более пристальном осмотре выявились и другие отличия: оттенок глаз другой, морщинок чуть больше, поворот головы не такой, да и движения более плавные, не такие резкие. Нет, не куратор, просто очень похож. Однако…
— Фабиен мой брат, – продолжил между тем мой собеседник. – А я всего лишь скромный капитан Комитета по охране нежити, лорд Даниэль, – представился он и привстал, приветствуя.
Я про себя перевела дух – куратора видеть здесь совсем не хотелось, и без него хватает сложностей, – и уже намного искреннее улыбнулась в ответ капитану.
— Приятно познакомиться, – кивнула и опустилась на свободный стул.
Однако приняться за завтрак не успела: ко мне тут же подскочил староста с папкой.
— Вот, извольте глянуть… – начал он, но вздрогнул от грозного окрика Марфы.
— Цыть, окаянный! А ну сядь, изверг, пусть поест девочка сначала!
От капитана донёсся тихий смешок, я тоже едва сдержала хихиканье, а староста, недовольно зыркнув на супругу, всё же удалился на своё место. В общем и целом, завтрак прошёл отлично, Даниэль оказался весьма приятным собеседником с отличным чувством юмора. Его шутки были необидными, но точными и смешными, общался он легко и непринуждённо. Даже удивительно, что они с куратором близнецы, ещё и отношения у них очень натянутые, если не сказать больше. Причин я выяснять не стала, решив, что захочет – сам расскажет, а при посторонних устраивать допрос в угоду проснувшемуся любопытству будет не очень вежливо. Моё имя Даниэль узнал у старосты, когда тот докладывал о новой висельной невесте – поэтому и пришёл знакомиться к завтраку.
— Ну и как я мог пропустить ваши чудные оладьи, госпожа Марфа, кудесница вы наша! – тут же ввернул комплимент хозяйке, отчего та зарделась и потупила глазки.
— Та ну тя, – отмахнулась хозяйка, но улыбка вышла довольной.
После завтрака мы втроём – я, староста и капитан – прошли во вторую половину дома, где и находился просторный кабинет, и наконец приступили к делам.
— Вот, держите, студентка, – Даниэль протянул мне брошюру. – Ознакомьтесь на досуге, здесь описаны условия работы висельной невестой в данной местности, – его загадочная улыбка насторожила, и я пообещала себе при первой же возможности заглянуть туда. – А особенностей хватает, госпожа Линда, – капитан подмигнул. – Ну, счастливо оставаться, как-нибудь загляну на новоселье, – в своей прямой манере заявил Даниэль и вышел, оставив нас со старостой одних.
— Ну, вот, держите, бумаги, – он наконец вручил мне папку.
Я открыла, параллельно просматривая контракт и слушая господина Бранана. И выходило, что мне положен целый домик со всеми удобствами и техникой, кроме весьма приличного еженедельного жалования! Ура, живём!
— …пока занят, поживёшь у нас в доме, питание бесплатное, конечно, – уловила я журчащий монолог старосты и тут же вскинулась.
Мой взгляд как раз упал на ещё один лист, опись полагающегося имущества, и располагалась она аж на целых двух листах. Так, не поняла, значит, кто-то будет этим всем пользоваться, а я потом отвечай?! Ну нет уж, нашли дурочку!
— Не пойдёт, – твёрдо заявила я, встретив взгляд господина Бранана, в котором мелькнуло неподдельное удивление. – Чего это дом положен мне, а жить и пользоваться всем будут какие-то другие? И тут ещё сказано про подъёмные, – я ткнула пальцем в бумаги.
Староста скривился, а я мысленно удовлетворённо хмыкнула. Ну а чего, сам эти бумаги мне дал. Надо было проверить, что там лежит, или считал, что студентка юрфака, собирающаяся потом идти в городскую стражу, окажется наивной дурочкой?
— Ладно, идём, – буркнул он, потом открыл ключом с кристаллом, вспыхнувшим красным, магический сейф и положил передо мной увесистый кожаный мешочек. – Вот твои деньги, держи.
Вот, другое дело, живём. Мы вышли через другой вход во двор, прошли несколько домов и остановились перед симпатичным одноэтажным домиком с чердачным окном, окружённым аккуратным забором и садом. Мне уже нравится, знаете ли! Староста отворил калитку, зашёл и постучал, и мне даже показалось, кружевная занавеска на окне дрогнула… Нам открыли, и на пороге появился парень чуть постарше меня, симпатичный, в рубахе, штанах и сапогах, вопросительно посмотрел на старосту.
— Папа? Что-то случилось? – приятным голосом спросил он и тут же спохватился. – Проходите, – посторонился, окинул меня настороженно-любопытным взглядом.
Так-так. Интересные дела получаются… Мы прошли через небольшую прихожую с полками для обуви и вешалками, из неё две двери вели дальше в дом, и за левой оказалась просторная угловая гостиная с выходом на небольшую террасу с навесом и стеклянными стенами. Я даже разглядела симпатичную кованую печурку с тлеющими углями, плетёную мебель, небрежно брошенный плед. Сразу перед глазами встала картинка, как я по утрам пью там кофе, любуясь на зелень и клумбы садика…
— О, господин Бранан? Вы неожиданно, – нам навстречу вышла девушка с широкой, но слегка фальшивой улыбкой, в блузке с вышивкой, сарафане, и на плечах шикарная вязаная шаль, в которую незнакомка куталась.
В общем, выяснилось, что пока висельной невесты не было, ушлый староста воспользовался ситуацией и поселил в доме своего старшего сына с женой – мол, имущество простаивает, а тут как раз сын от первого брака с Марфой ну никак не уживался. Мне сначала стало немножко стыдно, однако потом я справедливо подумала, что староста безбожно пользуется служебным положением в личных целях. И чего это мне будет стыдно за его проступки?! В домике должна жить я и точка! А свои семейные проблемы пусть решает не за мой счёт! И вообще, будущая законница должна быть беспристрастной.
Я развила бурную деятельность, попутно выяснив, что мне ещё и машина полагается, ключи от которой тоже были у сына старосты. С очень недовольным видом мне их вручили, я же вежливо улыбнулась и настояла на составлении акта, в котором перечислялись марка, все повреждения, и содержимое дома тоже, кстати. Ещё и выяснилось, что некоторой части техники там уже нет, что, конечно, каралось не казнью, но весьма существенным штрафом. Кажется, Бранан успел сто раз пожалеть, что я свалилась на его голову, однако это не мои проблемы, как он будет улаживать недостачу и по какой причине списывать. Переезд занял почти весь день, пока я после ухода незваных квартирантов приводила дом в порядок, чистила-подметала-применяла бытовые артефакты. Потом ещё пришлось за всякой мелочёвкой по ближайшим магазинам побегать, и наконец, к семи вечера я окончательно устроилась в доме.
Ужинать решила в местном трактире, оказавшемся довольно уютным. Меню было не так, чтобы разносолы, но сытное, почти домашняя пища, а ещё, тут обнаружилось много солдат из Комитета. Но меня сие не смущало. О трактире мне рассказала соседка, с которой я успела познакомиться в процессе переезда.
— И правильно ты ему пинка дала, милочка, вот что я тебе скажу! – решительно и довольно заявила средних лет тётка в цветастом платке и тёмно-синем сарафане, с живыми карими глазами. Звали её Аксёна. – А то вишь взял моду всё казённое своим считать! – она возмущённо фыркнула и тут же добавила. – Хочешь, молочка с утра буду приносить? У меня коровка своя, молоко свеженькое!
Конечно, отказываться я не стала, и сразу заплатила. После ужина прихватила парочку пирогов с грибами и луком, и капустой и яйцом, на завтрак и вернулась к себе. Переоделась в любимый домашний комплект: плюшевые, мягкие штаны и свободная кофта девчачьего розового цвета, с узором из спящих в разных позах кошечках. На ноги – пушистые тапочки. Ну а что, я же у себя дома, правда? Имею право ходить, в чём хочу! Заварила чай, немножко пожалев, что не прихватила печенья или конфет, и какао надо бы раздобыть, устроилась на веранде, накрывшись пледом и наслаждаясь уютом, и решила наконец изучить брошюру, выданную утром капитаном. И что там про особенности висельной невесты в данной местности пишут?
Только я успела сделать лишь глоток, неожиданно мой уютный вечер прервал настойчивый стук в дверь, усиленный магией. Ну вот кого принесло-то?! Я вскинула голову, сердито поджала губы и отставила кружку. Пришлось подниматься и заворачиваться в плед, шлёпать к двери.
— Кто там? – буркнула не очень довольно – может, по голосу поймут и не станут напрашиваться в гости, а?
— Это капитан Даниэль, как и обещал, на новоселье пришёл! – ответил знакомый весёлый голос. – Надо же проверить, как вы устроились, студентка Бринфи!
Я беззвучно хмыкнула и так же бодро ответила, не торопясь открывать:
— Отлично устроилась, заверяю вас! Меня всё устраивает!
— Нет-нет, мне по должности положено всё своими глазами увидеть, вы же понимаете! – не желал сдаваться капитан. – А то скажут, что я не выполняю своих обязанностей и вообще расслабился!
Вот настырный, а. Только я поймала себя на том, что раздражение нежданным гостем потихоньку рассосалось, и против компании капитана я ничего не имею. Не самый худший вариант, признаться. Так что я, неслышно вздохнув, открыла дверь. И от неожиданности чуть обратно не захлопнула: Даниэль стоял весь при параде, аккуратный, причёсанный, с широченной улыбкой, а в руках держал корзинку внушительных размеров, и нос подсказывал, там полно вкусняшек. Немая сцена… Взгляд гостя пропутешествовал по мне, отчего мы смутились оба – скулы Даниэля слегка порозовели, он отвёл взгляд.
— Ох, простите, вы отдыхаете, я не вовремя, – пробормотал он и протянул корзинку. – Держите тогда, ещё раз прошу прощения, я пойду…
— Ну нет, раз пришли, заходите, – решительно заявила я и отступила в сторону, пропуская его в прихожую. – И вообще я слабая женщина, тяжести таскать не моё, – не удержалась и добавила ехидно. – Проходите на кухню, – распорядилась, пока Даниэль дисциплинированно переодевал сапоги на гостевые тапочки – хоть эти на месте оказались.
Я же быстренько поднялась наверх, радуясь, что закуталась в плед предусмотрительно, сменила домашний костюм на обычные штаны и тёмно-серую блузку, и спустилась обратно. Волосы решила оставить в низком хвосте. А на кухне Даниэль между тем уже развил бурную деятельность: сварил кофе, чей умопомрачительный аромат плавал уже по всему первому этажу, разложил подарки из корзины, выставил бутылку вина… Нежная ветчина нескольких сортов, сыр в нарезке, какие-то сладости интересные, по виду – не просто купленные в ближайшем магазине конфеты в фантиках. Услышав мои шаги, Даниэль обернулся и чуть смущённо улыбнулся.
— Вот, не знал, что вы предпочитаете, взял всего понемножку, – он кивнул на стол.
— В еде неприхотлива, спасибо большое, – искренне поблагодарила я и озабоченно нахмурилась. – А вот с бокалами под вино могут возникнуть сложности…
