Всех замочит тихо Машка ака Мышь.
Стоило Терри исчезнуть, как голод вернулся. Причём накатил с такой силой, что я посмотрела на кружку с остатками заварки уже более вдумчиво, а потом поняла: запреты — запретами, но если не поем прямо сейчас, то однозначно помру, а помирать мне ну никак нельзя.
В итоге, всё-таки вышла из каморки и отправилась знакомой тропой на кухню другого этажа — на ту, где воровала яйца. Добравшись, постояла несколько минут, вслушиваясь в тишину за стенкой, потом вынырнула из потайного хода, молниеносно проинспектировала кастрюльки-сковородки, прихватила большой кусок хлеба, несколько сосисок, а ещё залила в кружку почти остывший, приготовленный кем-то чай.
Первую сосиску съела сразу после того, как за мной закрылась каменная кладка. Вторую жевала уже медленнее, запивая вполне приличным чаем и попутно уплетая хлеб.
Вот после этой, второй сосиски, стало гораздо легче, и я, повеселев, отправилась в обратное путешествие, жуя на ходу и надеясь скрыть вылазку от главного контролёра — от Терри. Правда, в процессе перемещения немного заблудилась, а добравшись до одного из смутно-знакомых потайных коридоров, услышала:
— Я опаздываю! У меня свидание, понимаешь? — голос принадлежал Ларрэйну.
— Подождёт твоё свидание, — хмуро ответил кто-то. Капюшон?
Я резко притормозила и заозиралась в поисках слухового окна. Оно обнаружилось в трёх шагах и, как в случае с комнатой Иллу, через него можно было ещё и смотреть.
Взгляду предстала чудная картина — Капюшон в своём неизменном плаще и Ларрэйн в нимбе стояли в какой-то нише, причём первый явно поймал второго и отпускать не собирался.
— У меня свидание, — повторил длинноухий, шмыгнув носом. — И я не хочу заставлять леди ждать.
Капюшон фыркнул, пробормотал:
— Знаю я твоих "леди". Очередная дурочка с амбициями заполучить престижного ухажера.
Эльф недобро прищурился, а укутанный в длинный балахон индивид потребовал:
— Про ночное происшествие расскажи.
— Какое ещё происшествие? — очень натурально удивился Ларрэйн. — Не было ничего.
Собеседник шумно вздохнул и, покачав головой, сказал:
— Не прикидывайся. Я хочу знать про девушку, которая огрела тебя доской.
— Какая ещё девушка? — брови Ларна встали домиком. — Не было никакой девушки. Кто утверждает обратное — нагло врёт.
Я такому ответу удивилась, Капюшон — тоже. Только я, понятное дело, промолчала, а вот Капюшон спросил:
— Почему ты так говоришь?
— Потому что не хочу, чтобы получилось как про колбасу и Карвила, — неожиданно огрызнулся длинноухий. — Не хочу, чтобы надо мной подтрунивали и обвиняли в навязчивых идеях и галлюцинациях. Так что не было никакой девушки, а вот это… — он поправил нимб, — это я ширину дверного проёма не рассчитал и стукнулся о косяк.
Капюшон застонал, воздев лицо к потолку, потом сказал самым терпеливым тоном:
— Но ведь про Карвилову колбасу всё оказалось правдой.
Теперь Ларрэйн поджал губы, словно сомневаясь в решении молчать. А спустя пару секунд, вздохнул и признался:
— Ладно, Ордаэн. Девушка была.
— И? — подтолкнул Капюшон.
— Что "и"? — нервно отозвался Ларн. — Была. Наговорила гадостей, хотя я был более чем любезен. Подло стукнула по голове, причём со спины, и смылась. Она говорила, что эльфов не любит, представляешь? — в голосе длинноухого прозвучала обида, словно речь шла о высшей несправедливости. — А ещё она ела Ризовы котлеты, и ей они точно нравились. Ты когда-нибудь пробовал Ризову стряпню? Представляешь, насколько дурной у этой девицы вкус?
Я не выдержала, засопела и в который раз пожалела, что не захватила с собой листок со списком — надо было его постоянно с собой таскать. Зато Капюшон реплику про вкус вообще не заметил.
— Как девушка выглядела? — жёстко поинтересовался он.
Эльф поморщил нос, сказал:
— Как… Обычно. Нормально. Обычная нормальная девушка. Похоже, что человечка. Вполне симпатичная, со светлыми глазами, с волосами такими… — Ларн пошевелил пальцами, изображая то ли кудряшки, то ли что-то ещё, хотя волос моих не видел, у меня же полотенце на голове было.
— А одета как?
— В халат, — вновь поморщился длинноухий. — Причём мужской. Я ведь потому и решил, что она пришла к кому-то из наших, а она… Риз отпирается так, что я ему даже верю. — Ларрэйн заметно погрустнел. — Похоже, действительно глюк. А может… — тут в его зелёных глазищах мелькнула надежда, — может, кто-то наслал иллюзию, а?
— Может, и наслал, — ответил Капюшон после паузы.
И новый вопрос задал:
— Ларн, а ты случайно её ауру не считывал?
— Нет, конечно. Мне такое и в голову не пришло. Зачем? Она же казалась такой материальной, и…
Длинноухий замолчал, подчинившись жесту Капюшона, а тот словно задумался. Это молчание длилось долго, я даже успела дожевать оставшиеся сосиски. А потом прозвучало:
— Ордаэн, тебе ещё не надоело изображать умудрённого жизнью старца? В этом балахоне ты похож на…
Ларн опять-таки не договорил — видимо, выражение лица собеседника к продолжению не располагало.
— Я виноват, что Бонаэль так жаждет со мной пообщаться? — рыкнул Капюшон.
— Так его нет. Он ещё не вернулся, — заметил эльф.
— Ага, ректора нет, а поисковое заклинание работает, и стоит мне снять этот балахон, как меня сразу и засекут, и поставят блок на перемещения, а я ещё курсовую не доделал.
Я невольно навострила уши. Капюшона ищут? Интересно, за какие такие прегрешения? Судя по голосу, он не такой уж злобный. Лично мне он даже показался более адекватным, чем остальные. Померещилось, да?
— Так можно было зачаровать от поисковика что-то другое, — попытался блеснуть интеллектом Ларрэйн.
— Я просил Фила сделать амулет, но состав, который он сумел изготовить, имеет очень маленький радиус действия, и пригоден только для пропитывания одежды. А мне нужно доделать курсовую, — повторил Ордаэн. — Уверяю тебя, это будет бомба.
— Бом… что? — переспросил ушастый.
— Забей, — буркнул Капюшон. Он отступил, сделал какой-то пасс рукой, после чего сказал: — Обещай, что если снова встретишь ту девушку, то вызовешь меня.
Эльф неохотно кивнул, соглашаясь. На этом встреча была закончена, каждый пошёл в свою сторону, а я сделала новый глоток чаю и подумала, что от Капюшона лучше держаться подальше. Возможно, ничего криминального он не совершал, а интерес к нему ректора вызван какими-то безобидными вещами, но то, насколько студент заинтересовался моей персоной, пугало.
Впрочем, в данный момент было нечто более стрёмное — призрачный Терри. Попадаться на вылазке в самом деле не хотелось и я, пихнув в рот остатки хлеба, поспешила вернуться в каморку.
Когда вошла в убежище, облегчённо выдохнула — ночной смотритель со встречи с комендантом ещё не вернулся. То есть у меня имелась возможность заняться… Хм, а чем тут заниматься? Дел-то никаких нет.
Оглядевшись, я подхватила гитару, села на краешек кровати и принялась перебирать струны.
На язык упорно просилась песенка — крайне актуальная в моей ситуации. Вот прямо про одинокую партизанку в полном агрессивных оборотней общежитии. И я замурлыкала тихонько:
— Маленькая девочка по тропинке в лес
Уходила засветло, прихватив обрез.
У неё косыночка пламенем горит,
У неё в корзиночке тот обрез лежит.
Дедушкин, промасленный, с давешних времён…
В тряпочку завёрнут, внучкой схоронён:
"Вы не бойтесь, зайчики! Вас не трону я!
Все лесные жители как одна семья.
Пострашнее волка зверь на свете есть!
Чтоб не покушались на девичью честь,
Я ношу патрончики вместо пирожков…
И стесняться нечего, если мир таков…"
Старый прослезился, не находит слов,
Потому как много развелось козлов!
"Что как не успеет перезарядить?
Надо было б внученьке "шмайсер" подарить!"
Гневом полыхают детские глаза…
"Никого не слушай, а стреляй, краса!" —
Наставленье дедово помнит назубок:
"Без переговоров! Сразу на курок!"
Уркаганы стрёмные вышли из куста —
Смотрят, ухмыляются – что за красота!
Маленькая девочка вскинула обрез.
Пара–тройка выстрелов – и спокоен лес!
Но затвор заклинило. Птичий хор умолк.
Вежливый-превежливый шёл навстречу волк,
И с утра у серого пусто в животе.
Изучала б девочка лучше карате . *1 (*1 - Стихи Дмитрия Гаврилова и Валентина Самохина)
Эх, жаль, что финал у похождений этой Красной шапочки такой пессимистичный!
Как бы не напророчить…
Взрустнув и помечтав о собственном обрезе — и чтоб пули серебряные, да! — я стала наигрывать куски из разных песен. Сколько так просидела — не знаю, а отвлеклась после того, как рот растянулся в очередном неимоверно широком зевке.
Глаза слипались, и я отставила гитару, чтобы плюхнуться на кровать, подтянуть одеяло и уснуть раньше, чем голова коснулась подушки. И если вначале всё было хорошо, то потом закралось подозрение, что украденный чай был каким-то не таким, особенным. Ну а чем ещё объяснить настолько яркий и одновременно дурацкий сон?
Приснилось, будто иду по улице крошечного, яркого, словно мультяшного города. На мне белое платье в синюю горошину, волосы уложены в красивую причёску, на ногах туфельки с пряжками, а в руках кружевной, предназначенный для защиты от солнца, зонт.
Иду. Мне так хорошо, что хочется петь, и в определённый момент я даже останавливаюсь, чтобы крутануться на пятке. Кручусь, теряю равновесие, но когда начинаю падать, меня подхватывают.
— Привет, — ласковый шёпот прямо в ушко.
Поворачиваю голову и удивляюсь.
— Дэн?
Староста нашей группы и причина моего перемещения в населённый фэнтезийными отморозками мир, улыбается одной из своих "фирменных" нежных улыбок. С одной стороны становится приятно, а с другой, прошибает холодный пот — если Илонка увидит, то мне капец!
Ещё в положении "полулёжа" — то есть почти упавшая, но подхваченная и пока не поднятая Дэном — начинаю озираться в поисках ревнивой сокурсницы, и слышу, от того же Дениса:
— Маша, ириску хочешь?
Кое-как перемещаюсь в положение "стоя" и пытаюсь отпихнуть парня, но тот не пускает. И новый вопрос задаёт:
— А поцелуй?
В этот раз мысль об Илонке тоже возникла. Следом пришло чёткое понимание, что это сон, и… А почему нет? Пусть поцелует. Вдруг мне понравится?
Денис словно мысли прочёл. Притянул ближе, наклонился и… начал целовать так, как мы не договаривались.
То есть мы вообще никак не договаривались, но тут… прям поцелуй-поцелуй. Со сминанием губ, с языком и попыткой облапать не только за талию, но ещё и за попу.
Моя душа такого обращения не выдержала, и я всё же вывернулась.
И тут же услышала:
— Машенькая, я так по тебе скучаю. Ты где?
Где-где…
— В фэнтези, — отряхивая платье, буркнула я. — Вернусь, шею тебе за такие поцелуи, — тут я веско погрозила кулаком, — намылю.
— Такие нельзя? — мгновенно оживился Дэн, делая плавный шаг навстречу. — А какие можно?
Я резво отскочила подальше.
— Никакие нельзя. Больше не целуй!
Парень надулся и сунул руки в карманы укороченных пижонских брюк. Качнулся на пятках и, сделав вид, будто никакого поцелуя вообще не было, поинтересовался:
— Что за фэнтези?
— Да ерунда какая-то, — я скривилась.
— Что за ерунда?
— Шерриведский институт чего-то там, — ответила опять-таки морщась. — Тупые эльфы, агрессивные оборотни, призраки…
— Призраки? — оживился Дэн.
— Угу. А ещё… — я осеклась и замолчала. Сама не знаю почему. Хотела пожаловаться, что меня заколдовали, но что-то помешало и заставило отвернуться в поисках… даже не поняла, чего именно. Может, всё той же Илонки?
— Ну ты, Камышева, даёшь, — вновь подал голос Дэн. И уже с претензией: — Мы тут волнуемся за тебя, переживаем, а ты… эльфов ночами пугаешь.
Я дёрнулась и резко развернулась. Я? Эльфов? Откуда он знает? Или это просто фигура речи, и Дэн вовсе не ушибленного Ларна имеет в виду?
— Я… — начала, но снова осеклась, ибо была перебита.
— Эй! — прозвучало рядом. — Отойди от моей девушки!
Снова обернулась, чтобы увидеть стоящего в нескольких метрах Риза. Лысый коротышка выглядел ну очень недовольным, а в его руках была кастрюля с теми самыми пересоленными котлетами. Одну из них он, кстати, активно жевал.
— Отвянь, — буркнул Денис.
— Сам отвянь, — огрызнулся Риз.
— Лучше отвяньте оба, — вклинился в разговор ещё один персонаж.
Повертев головой, я обнаружила Иллу. Он был и при синяках, и при гипсе.
А эльф продолжил, сверкнув изумрудными глазами:
— Девушка моя. Она меня покалечила и теперь должна искупить свою вину. И вообще… — пауза, высокомерно вздёрнутый нос и новый аргумент: — Я её первым нашёл.
— А вот и не ты, — этот голос принадлежал уже Ларну.
Блондин, облачённый в памятную жёлтую тунику, материализовался рядом с Ризом и тряхнул волосами, как какая-нибудь девица из рекламы элитного шампуня. Потом протянул руку и позвал:
— Малышка, иди сюда…
— Губу закатай, — человеческим голосом ответил Ларрэйну белоснежный медведь.
Ещё миг, и этот зверь поднялся на задние лапы, чтобы плавно превратиться в белобрысого Карвила. Вопреки правилам оборота, парень оказался одет — на нём были штаны и сразу несколько рубашек. В смысле, все те рубашки, которые я из прачечной унесла.
— Девушка моя! — мишка вздёрнул воротник самой нижней рубашки. — Ведь именно со мной она собирается строить семью и выводить потомство.
— С каких это пор у медведей рождаются цыплята? — фыркнул Риз, но Карвил на провокацию не купился — застыл буквально гипнотизируя. И смотрел так, что я немного смутилась и отступила, одновременно офигевая от вывертов собственного подсознания. Ну оно даёт!
И тут снова вклинился Дэн:
— Кстати, Камышева, это, случайно, не твоё?
Я обернулась, чтобы замереть и полностью растеряться — Денис держал в руках Фильку. Усато-полосатая животинка смотрела настолько жалобно, что сердце ухнуло куда-то вниз, а я выдохнула:
— Моё!
— Тогда возьми, а?
Дэн совершенно бесцеремонно протянул кота, держа за шкирку, а Филька жалобно мяукнул и заелозил задними лапами, выискивая точку опоры, которой, понятное дело, не было.
Я метнулась вперёд, протягивая руки к котику, и внезапно напоролась на прозрачную стену.
— Камышева, так ты берёшь или нет? — вновь подал голос Денис.
Я растерялась ещё больше, стукнула кулаками по стеклу, а староста нашей группы неодобрительно покачал головой — он этой стены и моей попытки её разрушить словно не видел. Реагировал так, будто стою на месте и подойти даже не пытаюсь.
— Мяу… — пожаловался Филька. — Мяу…
— Филечка, — выдохнула я, ощущая прилив паники.
— Камышева…
— Да здесь я! — крикнула Дэну, который завертел головой, словно вообще не видя.
— Где "здесь", Маша?
— В фэнтези! В Шерриведском институте магии!
— Маша, конкретней! — в голосе Дениса прозвучали неожиданные стальные нотки. — Где именно? Дай мне ориентир!
Я уже открыла рот, чтобы выпалить про мужскую общагу и систему потайных ходов, когда вновь заговорил Риз…
— Отлепись. Девушка моя.
— Нет, моя, — подхватил Иллу.
— Мяу! — протестующе и испуганно сообщил Филька.
— Девушка…
В следующий миг на арену этого психоделического бреда вышел ещё один персонаж. Антерран Пьерри — он же замученный студентами препод и ночной смотритель в одном флаконе. Появился и повис над всей нашей компанией. Сказал невероятно занудным тоном:
— Спешу вас разочаровать, но мадмуазель Мария — ничья. Она своя собственная. Правда, Мари?
Мари? Мари…
ГЛАВА 5
Стоило Терри исчезнуть, как голод вернулся. Причём накатил с такой силой, что я посмотрела на кружку с остатками заварки уже более вдумчиво, а потом поняла: запреты — запретами, но если не поем прямо сейчас, то однозначно помру, а помирать мне ну никак нельзя.
В итоге, всё-таки вышла из каморки и отправилась знакомой тропой на кухню другого этажа — на ту, где воровала яйца. Добравшись, постояла несколько минут, вслушиваясь в тишину за стенкой, потом вынырнула из потайного хода, молниеносно проинспектировала кастрюльки-сковородки, прихватила большой кусок хлеба, несколько сосисок, а ещё залила в кружку почти остывший, приготовленный кем-то чай.
Первую сосиску съела сразу после того, как за мной закрылась каменная кладка. Вторую жевала уже медленнее, запивая вполне приличным чаем и попутно уплетая хлеб.
Вот после этой, второй сосиски, стало гораздо легче, и я, повеселев, отправилась в обратное путешествие, жуя на ходу и надеясь скрыть вылазку от главного контролёра — от Терри. Правда, в процессе перемещения немного заблудилась, а добравшись до одного из смутно-знакомых потайных коридоров, услышала:
— Я опаздываю! У меня свидание, понимаешь? — голос принадлежал Ларрэйну.
— Подождёт твоё свидание, — хмуро ответил кто-то. Капюшон?
Я резко притормозила и заозиралась в поисках слухового окна. Оно обнаружилось в трёх шагах и, как в случае с комнатой Иллу, через него можно было ещё и смотреть.
Взгляду предстала чудная картина — Капюшон в своём неизменном плаще и Ларрэйн в нимбе стояли в какой-то нише, причём первый явно поймал второго и отпускать не собирался.
— У меня свидание, — повторил длинноухий, шмыгнув носом. — И я не хочу заставлять леди ждать.
Капюшон фыркнул, пробормотал:
— Знаю я твоих "леди". Очередная дурочка с амбициями заполучить престижного ухажера.
Эльф недобро прищурился, а укутанный в длинный балахон индивид потребовал:
— Про ночное происшествие расскажи.
— Какое ещё происшествие? — очень натурально удивился Ларрэйн. — Не было ничего.
Собеседник шумно вздохнул и, покачав головой, сказал:
— Не прикидывайся. Я хочу знать про девушку, которая огрела тебя доской.
— Какая ещё девушка? — брови Ларна встали домиком. — Не было никакой девушки. Кто утверждает обратное — нагло врёт.
Я такому ответу удивилась, Капюшон — тоже. Только я, понятное дело, промолчала, а вот Капюшон спросил:
— Почему ты так говоришь?
— Потому что не хочу, чтобы получилось как про колбасу и Карвила, — неожиданно огрызнулся длинноухий. — Не хочу, чтобы надо мной подтрунивали и обвиняли в навязчивых идеях и галлюцинациях. Так что не было никакой девушки, а вот это… — он поправил нимб, — это я ширину дверного проёма не рассчитал и стукнулся о косяк.
Капюшон застонал, воздев лицо к потолку, потом сказал самым терпеливым тоном:
— Но ведь про Карвилову колбасу всё оказалось правдой.
Теперь Ларрэйн поджал губы, словно сомневаясь в решении молчать. А спустя пару секунд, вздохнул и признался:
— Ладно, Ордаэн. Девушка была.
— И? — подтолкнул Капюшон.
— Что "и"? — нервно отозвался Ларн. — Была. Наговорила гадостей, хотя я был более чем любезен. Подло стукнула по голове, причём со спины, и смылась. Она говорила, что эльфов не любит, представляешь? — в голосе длинноухого прозвучала обида, словно речь шла о высшей несправедливости. — А ещё она ела Ризовы котлеты, и ей они точно нравились. Ты когда-нибудь пробовал Ризову стряпню? Представляешь, насколько дурной у этой девицы вкус?
Я не выдержала, засопела и в который раз пожалела, что не захватила с собой листок со списком — надо было его постоянно с собой таскать. Зато Капюшон реплику про вкус вообще не заметил.
— Как девушка выглядела? — жёстко поинтересовался он.
Эльф поморщил нос, сказал:
— Как… Обычно. Нормально. Обычная нормальная девушка. Похоже, что человечка. Вполне симпатичная, со светлыми глазами, с волосами такими… — Ларн пошевелил пальцами, изображая то ли кудряшки, то ли что-то ещё, хотя волос моих не видел, у меня же полотенце на голове было.
— А одета как?
— В халат, — вновь поморщился длинноухий. — Причём мужской. Я ведь потому и решил, что она пришла к кому-то из наших, а она… Риз отпирается так, что я ему даже верю. — Ларрэйн заметно погрустнел. — Похоже, действительно глюк. А может… — тут в его зелёных глазищах мелькнула надежда, — может, кто-то наслал иллюзию, а?
— Может, и наслал, — ответил Капюшон после паузы.
И новый вопрос задал:
— Ларн, а ты случайно её ауру не считывал?
— Нет, конечно. Мне такое и в голову не пришло. Зачем? Она же казалась такой материальной, и…
Длинноухий замолчал, подчинившись жесту Капюшона, а тот словно задумался. Это молчание длилось долго, я даже успела дожевать оставшиеся сосиски. А потом прозвучало:
— Ордаэн, тебе ещё не надоело изображать умудрённого жизнью старца? В этом балахоне ты похож на…
Ларн опять-таки не договорил — видимо, выражение лица собеседника к продолжению не располагало.
— Я виноват, что Бонаэль так жаждет со мной пообщаться? — рыкнул Капюшон.
— Так его нет. Он ещё не вернулся, — заметил эльф.
— Ага, ректора нет, а поисковое заклинание работает, и стоит мне снять этот балахон, как меня сразу и засекут, и поставят блок на перемещения, а я ещё курсовую не доделал.
Я невольно навострила уши. Капюшона ищут? Интересно, за какие такие прегрешения? Судя по голосу, он не такой уж злобный. Лично мне он даже показался более адекватным, чем остальные. Померещилось, да?
— Так можно было зачаровать от поисковика что-то другое, — попытался блеснуть интеллектом Ларрэйн.
— Я просил Фила сделать амулет, но состав, который он сумел изготовить, имеет очень маленький радиус действия, и пригоден только для пропитывания одежды. А мне нужно доделать курсовую, — повторил Ордаэн. — Уверяю тебя, это будет бомба.
— Бом… что? — переспросил ушастый.
— Забей, — буркнул Капюшон. Он отступил, сделал какой-то пасс рукой, после чего сказал: — Обещай, что если снова встретишь ту девушку, то вызовешь меня.
Эльф неохотно кивнул, соглашаясь. На этом встреча была закончена, каждый пошёл в свою сторону, а я сделала новый глоток чаю и подумала, что от Капюшона лучше держаться подальше. Возможно, ничего криминального он не совершал, а интерес к нему ректора вызван какими-то безобидными вещами, но то, насколько студент заинтересовался моей персоной, пугало.
Впрочем, в данный момент было нечто более стрёмное — призрачный Терри. Попадаться на вылазке в самом деле не хотелось и я, пихнув в рот остатки хлеба, поспешила вернуться в каморку.
Когда вошла в убежище, облегчённо выдохнула — ночной смотритель со встречи с комендантом ещё не вернулся. То есть у меня имелась возможность заняться… Хм, а чем тут заниматься? Дел-то никаких нет.
Оглядевшись, я подхватила гитару, села на краешек кровати и принялась перебирать струны.
На язык упорно просилась песенка — крайне актуальная в моей ситуации. Вот прямо про одинокую партизанку в полном агрессивных оборотней общежитии. И я замурлыкала тихонько:
— Маленькая девочка по тропинке в лес
Уходила засветло, прихватив обрез.
У неё косыночка пламенем горит,
У неё в корзиночке тот обрез лежит.
Дедушкин, промасленный, с давешних времён…
В тряпочку завёрнут, внучкой схоронён:
"Вы не бойтесь, зайчики! Вас не трону я!
Все лесные жители как одна семья.
Пострашнее волка зверь на свете есть!
Чтоб не покушались на девичью честь,
Я ношу патрончики вместо пирожков…
И стесняться нечего, если мир таков…"
Старый прослезился, не находит слов,
Потому как много развелось козлов!
"Что как не успеет перезарядить?
Надо было б внученьке "шмайсер" подарить!"
Гневом полыхают детские глаза…
"Никого не слушай, а стреляй, краса!" —
Наставленье дедово помнит назубок:
"Без переговоров! Сразу на курок!"
Уркаганы стрёмные вышли из куста —
Смотрят, ухмыляются – что за красота!
Маленькая девочка вскинула обрез.
Пара–тройка выстрелов – и спокоен лес!
Но затвор заклинило. Птичий хор умолк.
Вежливый-превежливый шёл навстречу волк,
И с утра у серого пусто в животе.
Изучала б девочка лучше карате . *1 (*1 - Стихи Дмитрия Гаврилова и Валентина Самохина)
Эх, жаль, что финал у похождений этой Красной шапочки такой пессимистичный!
Как бы не напророчить…
Взрустнув и помечтав о собственном обрезе — и чтоб пули серебряные, да! — я стала наигрывать куски из разных песен. Сколько так просидела — не знаю, а отвлеклась после того, как рот растянулся в очередном неимоверно широком зевке.
Глаза слипались, и я отставила гитару, чтобы плюхнуться на кровать, подтянуть одеяло и уснуть раньше, чем голова коснулась подушки. И если вначале всё было хорошо, то потом закралось подозрение, что украденный чай был каким-то не таким, особенным. Ну а чем ещё объяснить настолько яркий и одновременно дурацкий сон?
***
Приснилось, будто иду по улице крошечного, яркого, словно мультяшного города. На мне белое платье в синюю горошину, волосы уложены в красивую причёску, на ногах туфельки с пряжками, а в руках кружевной, предназначенный для защиты от солнца, зонт.
Иду. Мне так хорошо, что хочется петь, и в определённый момент я даже останавливаюсь, чтобы крутануться на пятке. Кручусь, теряю равновесие, но когда начинаю падать, меня подхватывают.
— Привет, — ласковый шёпот прямо в ушко.
Поворачиваю голову и удивляюсь.
— Дэн?
Староста нашей группы и причина моего перемещения в населённый фэнтезийными отморозками мир, улыбается одной из своих "фирменных" нежных улыбок. С одной стороны становится приятно, а с другой, прошибает холодный пот — если Илонка увидит, то мне капец!
Ещё в положении "полулёжа" — то есть почти упавшая, но подхваченная и пока не поднятая Дэном — начинаю озираться в поисках ревнивой сокурсницы, и слышу, от того же Дениса:
— Маша, ириску хочешь?
Кое-как перемещаюсь в положение "стоя" и пытаюсь отпихнуть парня, но тот не пускает. И новый вопрос задаёт:
— А поцелуй?
В этот раз мысль об Илонке тоже возникла. Следом пришло чёткое понимание, что это сон, и… А почему нет? Пусть поцелует. Вдруг мне понравится?
Денис словно мысли прочёл. Притянул ближе, наклонился и… начал целовать так, как мы не договаривались.
То есть мы вообще никак не договаривались, но тут… прям поцелуй-поцелуй. Со сминанием губ, с языком и попыткой облапать не только за талию, но ещё и за попу.
Моя душа такого обращения не выдержала, и я всё же вывернулась.
И тут же услышала:
— Машенькая, я так по тебе скучаю. Ты где?
Где-где…
— В фэнтези, — отряхивая платье, буркнула я. — Вернусь, шею тебе за такие поцелуи, — тут я веско погрозила кулаком, — намылю.
— Такие нельзя? — мгновенно оживился Дэн, делая плавный шаг навстречу. — А какие можно?
Я резво отскочила подальше.
— Никакие нельзя. Больше не целуй!
Парень надулся и сунул руки в карманы укороченных пижонских брюк. Качнулся на пятках и, сделав вид, будто никакого поцелуя вообще не было, поинтересовался:
— Что за фэнтези?
— Да ерунда какая-то, — я скривилась.
— Что за ерунда?
— Шерриведский институт чего-то там, — ответила опять-таки морщась. — Тупые эльфы, агрессивные оборотни, призраки…
— Призраки? — оживился Дэн.
— Угу. А ещё… — я осеклась и замолчала. Сама не знаю почему. Хотела пожаловаться, что меня заколдовали, но что-то помешало и заставило отвернуться в поисках… даже не поняла, чего именно. Может, всё той же Илонки?
— Ну ты, Камышева, даёшь, — вновь подал голос Дэн. И уже с претензией: — Мы тут волнуемся за тебя, переживаем, а ты… эльфов ночами пугаешь.
Я дёрнулась и резко развернулась. Я? Эльфов? Откуда он знает? Или это просто фигура речи, и Дэн вовсе не ушибленного Ларна имеет в виду?
— Я… — начала, но снова осеклась, ибо была перебита.
— Эй! — прозвучало рядом. — Отойди от моей девушки!
Снова обернулась, чтобы увидеть стоящего в нескольких метрах Риза. Лысый коротышка выглядел ну очень недовольным, а в его руках была кастрюля с теми самыми пересоленными котлетами. Одну из них он, кстати, активно жевал.
— Отвянь, — буркнул Денис.
— Сам отвянь, — огрызнулся Риз.
— Лучше отвяньте оба, — вклинился в разговор ещё один персонаж.
Повертев головой, я обнаружила Иллу. Он был и при синяках, и при гипсе.
А эльф продолжил, сверкнув изумрудными глазами:
— Девушка моя. Она меня покалечила и теперь должна искупить свою вину. И вообще… — пауза, высокомерно вздёрнутый нос и новый аргумент: — Я её первым нашёл.
— А вот и не ты, — этот голос принадлежал уже Ларну.
Блондин, облачённый в памятную жёлтую тунику, материализовался рядом с Ризом и тряхнул волосами, как какая-нибудь девица из рекламы элитного шампуня. Потом протянул руку и позвал:
— Малышка, иди сюда…
— Губу закатай, — человеческим голосом ответил Ларрэйну белоснежный медведь.
Ещё миг, и этот зверь поднялся на задние лапы, чтобы плавно превратиться в белобрысого Карвила. Вопреки правилам оборота, парень оказался одет — на нём были штаны и сразу несколько рубашек. В смысле, все те рубашки, которые я из прачечной унесла.
— Девушка моя! — мишка вздёрнул воротник самой нижней рубашки. — Ведь именно со мной она собирается строить семью и выводить потомство.
— С каких это пор у медведей рождаются цыплята? — фыркнул Риз, но Карвил на провокацию не купился — застыл буквально гипнотизируя. И смотрел так, что я немного смутилась и отступила, одновременно офигевая от вывертов собственного подсознания. Ну оно даёт!
И тут снова вклинился Дэн:
— Кстати, Камышева, это, случайно, не твоё?
Я обернулась, чтобы замереть и полностью растеряться — Денис держал в руках Фильку. Усато-полосатая животинка смотрела настолько жалобно, что сердце ухнуло куда-то вниз, а я выдохнула:
— Моё!
— Тогда возьми, а?
Дэн совершенно бесцеремонно протянул кота, держа за шкирку, а Филька жалобно мяукнул и заелозил задними лапами, выискивая точку опоры, которой, понятное дело, не было.
Я метнулась вперёд, протягивая руки к котику, и внезапно напоролась на прозрачную стену.
— Камышева, так ты берёшь или нет? — вновь подал голос Денис.
Я растерялась ещё больше, стукнула кулаками по стеклу, а староста нашей группы неодобрительно покачал головой — он этой стены и моей попытки её разрушить словно не видел. Реагировал так, будто стою на месте и подойти даже не пытаюсь.
— Мяу… — пожаловался Филька. — Мяу…
— Филечка, — выдохнула я, ощущая прилив паники.
— Камышева…
— Да здесь я! — крикнула Дэну, который завертел головой, словно вообще не видя.
— Где "здесь", Маша?
— В фэнтези! В Шерриведском институте магии!
— Маша, конкретней! — в голосе Дениса прозвучали неожиданные стальные нотки. — Где именно? Дай мне ориентир!
Я уже открыла рот, чтобы выпалить про мужскую общагу и систему потайных ходов, когда вновь заговорил Риз…
— Отлепись. Девушка моя.
— Нет, моя, — подхватил Иллу.
— Мяу! — протестующе и испуганно сообщил Филька.
— Девушка…
В следующий миг на арену этого психоделического бреда вышел ещё один персонаж. Антерран Пьерри — он же замученный студентами препод и ночной смотритель в одном флаконе. Появился и повис над всей нашей компанией. Сказал невероятно занудным тоном:
— Спешу вас разочаровать, но мадмуазель Мария — ничья. Она своя собственная. Правда, Мари?
Мари? Мари…
