— Ага! — воскликнул Фил, отбрасывая шлем и грозно упирая руки в бока. — То есть всё остальное — правда, и Ларн не врал!
— Конечно, не врал, — смиренно согласилась виновница кипиша. — Только всё было не совсем так, как он представил. В смысле, так, но…
— И как же было на самом деле? — спросил Фил въедливым тоном.
Я глубоко вздохнула и попробовала объяснить:
— Ларрэйн сам решил, будто я девушка Риза, потому что ела его котлеты, а я отпираться не стала. Просто сказать правду… Понимаешь, меня предупредили, что Ларн и Иллу во всём соперничают, и мне очень не хотелось становиться предметом их соревнований.
— При чём тут Иллу? — перебил алхимик.
— При том, что я… — новый "искренний" вздох, — приходила к нему.
Фил приподнял бровь, окинул меня взглядом с головы до ног, будто оценивая и одновременно сомневаясь. Потом поинтересовался:
— Если так, то почему Иллу не признался? Ведь видел, как Риз и Ларн руга… — Фил запнулся, а через миг подозрительно прищурился и воскликнул: — Эн-нет! Это ведь Иллу нашёл оглушённого Ларна, и никакой девушки в тот момент на кухне не было!
— Правда? — с намёком парировала я.
Ну а что? Давайте включим логику! Девушка приходила к Иллу, при этом огрела другого эльфа доской до потери сознания, и Иллу стал первым, кто обнаружил пострадавшего. Появление в мужской общаге девушки, да ещё ночью — серьёзное нарушение правил, да и ситуация в целом компрометирующая. Логично, что Иллу, "обнаружив" девушку на кухне, позволил ей уйти.
А может Иллукар вообще не сам на ту кухню пришёл. Может это девушка, то есть я, его позвала, испугавшись того, что натворила.
Фил дураком не был, и сразу "всё понял".
— Ну, Иллу, — хмуро фыркнул он. — Вот же гад! Вообще совести нет!
Я снова опустила ресницы, приобретая вид смущённый и невинный.
— Он не гад, — сказала скромно. — Он… меня защищал.
— Ага! — не разделил точку зрения алхимик. В смысле, невзирая на мотивы, быть гадом Иллу для него не перестал.
Чад, висевший под потолком, тем временем стал гуще и поменял цвет — с зеленоватого на сиреневый. Фил данную метаморфозу заметил, хмыкнул, но вновь вернулся к незванной гостье. Спросил:
— А котлеты Ризовы ты зачем ела?
— Случайно попробовала одну и не удержалась, — призналась я после паузы. — Уж очень вкусные.
— Да ладно! — воскликнул алхимик скептически. — Риз готовит мерзко и всё пересаливает.
— А я солёное люблю. — Угу, когда ничего другого нет.
Фил глянул как на сумасшедшую, однако от комментариев воздержался. Вместо этого новый вопрос задал:
— Сюда-то чего пришла?
— Иллукарчик прислал, — бодро соврала я. — Он сам прийти не мог, потому что… ну, ты же знаешь, как он сейчас двигается, перебудил бы грохотом половину общаги, не говоря о коменданте.
— Допустим, — откликнулся алхимик. — И зачем он тебя прислал?
— Попросил взять для него зелье.
— Какое?
Вот тут, в связи с моей неосведомлённостью, было белое пятно в легенде, однако я не растерялась.
— Иллу сказал, что ты сам знаешь.
— Сам? — удивился парень.
— Ага. Так и сказал: сходи в лабораторию — там Фил — и попроси у него то самое зелье.
— То самое? — переспросил алхимик, а его брови резко подпрыгнули.
— Ну, да, — продолжила гнуть свою линию я.
Фил застыл на секунду, потом окинул меня новым пристальным взглядом с головы до ног и заявил весело:
— Вот уж не думал, что Иллукару может когда-нибудь понадобиться! — И уже не весело, а немного задумчиво: — Хотя, учитывая его травму и магическое истощение… — Снова взгляд на меня, и… — Сейчас!
Парень, облачённый в дикий защитный костюм, развернулся и исчез в клубах дыма, ну а я молнией метнулась к стеллажу, расположенному справа. Быстро огляделась, а увидав целую полку бутылочек, отмеченных символом, который показал перед выходом Терри, схватила две, сунула в карманы спрятанных под простынёй штанов и поспешила обратно, на место, где меня оставил Фил.
Торопилась зря, потому что алхимик явился лишь через полминуты. Он протянул ещё одну склянку, довольно большую, наполненную какой-то жижей болотно-зелёного цвета.
Добавил, ухмыльнувшись:
— Тут на несколько раз. Всё сразу пусть не пьёт.
Я с готовностью кивнула, и хотя был соблазн расспросить, что же именно мне дали — а вдруг и самой нужно? — откланялась. Покинула лабораторию, ибо снаружи ждал Терри, а лишние разговоры увеличивают риск провала. Вдруг, если начну расспрашивать, сама скажу что-нибудь не то? Выдам нечто, что меня разоблачит?
Стоило выйти в коридор и закрыть дверь, как рядом прозвучало возмущённое:
— Мадемуазель Маша!
— Да тихо ты, — пытаясь справиться с широченной улыбкой, пришикнула я на компаньона. — Не кричи, а то ещё, — кивок на дверь, — услышит.
— Мадемуазель Мария! — повторил Терри шёпотом, одновременно переходя на шипение.
Но стоило мне отодвинуть простыню и, выудив из кармана, продемонстрировать одну из склянок с нужным символом, призрачный препод оттаял.
— Умница, — одёрнув камзол, сказал он. — Но больше так не поступай. Это было слишком рисковано.
— Ага, — радостно ответила я.
Невзирая на то, что этот мир с радостью подбрасывал неприятности, остальная часть операции прошла гладко. Я пробралась в прачечную, вылила обе склянки в общий чан, после чего посетила уборную, обзавелась чаем, воспользовавшись при этом заваркой из проверенной общей банки, и благополучно вернулась к себе.
Сообщник остался невероятно доволен и, гадко хихикая, улетел нести вахту. Терри исчез, а я оказалась в одиночестве, с возможностью поразмыслить над тем, что же со мной происходит. Вывод напрашивался лишь один…
Глядя на свои — такие нормальные — руки и ноги, щупая опять-таки нормальные волосы и лишенное мерзкой чешуи лицо, я всё сильней ненавидела эльфов-недоучек, которые, как выяснилось, даже нормальное заклинание составить не могут. Превратили меня в какую-то недоделанную Золушку. Причём Золушку наоборот.
Ведь героиня известной сказки велением феи-крёстной становится красивой, а я кем стала? Чудищем! Спасибо, что хоть ночью превращаюсь обратно в замарашку — в смысле, в саму себя.
Но с Золушкой такое произошло один раз, а я? Меня, как понимаю, все ночи вот это обратное превращение посещает. Теперь ясно, почему я чувствовала себя простуженной после ночёвок в холодной пещере и в клетке у тех торговцев. Нет, эльфам за такое точно уши поотрывать нужно. Особенно Иллукару, ведь заклинанием, предположительно, запулил именно он.
Вспомнив о покалеченном зеленоглазом брюнете, я запыхтела. Потом глянула на склянку с болотно-зелёной жидкостью, выданную Филом и отставленную мною на комод, и испытала острое желание засунуть её эльфу кое-куда.
Впрочем, это было бы слишком хлопотно и слишком жестоко, поэтому я почти сразу остыла. Сделала ещё несколько глотков из кружки и легла спать. К счастью, в этот раз обошлось без выносящих мозг снов.
Ну а проснулась от тихого, но весьма гнусного хихиканья…
— Мария, ты чудо! — в коротком промежутке между смешками умудрился провозгласить Антерран.
— От слова чудовище? — подозрительно осведомилась я. И, с тоской взглянув на снова серую и когтистую руку, констатировала: — Знаю.
— Да нет же, Мари! — призрак взмыл под потолок и завертелся, изображая эдакий локальный смерч. — Просто чудо! Нет! Самое чудесное чудо на свете! Я так не веселился, даже когда был ещё жив!
— Неужели студенты в пятнистой одежде — это настолько весело? — не поверила я.
— Это настолько весело, что я чуть было не умер повторно, — заявил Терри и, ринувшись к магической сфере, красовавшейся на комоде, скомандовал: — Смотри!
Внутри шарика заклубился туман, а когда он превратился в транслирующее воспоминания "блюдечко", я увидела целую толпу парней, которые, позёвывая на ходу, уныло тащились по полутёмному коридору. Все они — а было их человек сорок — радовали глаз чистенькой идеально отглаженной чёрной формой, состоящей из облегающих штанов и приталенных туник с вышитыми на левом плече оскаленными мордами. Я даже залюбовалась.
Среди этой компании подтянутых, но сонных, вышагивали и Карвил с Ларрэйном. Рыжий бугай, чьего имени до сих пор никто не назвал, и лысый коротышка Риз были тоже. Чего не было — так это ни малейших признаков повреждения на ткани. А ещё отсутствовали Иллу — по вполне понятной причине — и Фил.
— И-и-и? — недоумевающе протянула я, повернувшись к призраку.
— Не отвлекайся! — велел он. — Сейчас самое интересное будет.
— Почему они так одеты?
— Потому что нам невероятно повезло, — снова захихикал Терри. — Вчера у боевых магов четвёртого курса была тренировка на болоте, и они все отнесли форму в прачечную, чтобы было в чём идти сегодня. Лорд Ло не терпит неопрятности.
— И чего? — не прониклась я объяснением. — Толку-то, если на чёрном никаких пятен не видно?
— Потерпи чуть-чуть, сейчас всё увидишь! — пообещал призрак, плюхаясь рядом со мной на кровать.
Невзирая на его полупрозрачность, я мигом почувствовала себя в кинотеатре: тёмное помещение, светящийся экран, сосед под боком — только попкорна и не хватало, чтобы заесть затянувшееся нудное вступление фильма. Впрочем, о еде я мигом забыла, как только начался экшн.
Студенты спустились в уже знакомый подвал и ввалились в первую дверь справа. Там они поспешно выстроились по росту в два ряда и попытались принять бодрый вид. Получалось у них не очень. И особенно заспанным смотрелся Карвил, который хоть и оказался из-за внушительной комплекции в последнем ряду — слева от возглавляющего его рыжего, — но возвышался над вытянувшимся впереди сокурсником как раз на всю свою помятую физиономию.
Как только парни заняли свои места и настороженно уставились на дверь, та распахнулась, и в помещение влетел вихрь. Прибывший двигался насколько быстро, что я сумела его увидеть, лишь когда он остановился. А едва увидев, выдохнула восхищённое: "Вау!".
Если студенты воспринимались как какая-нибудь молодёжная футбольная сборная в трауре по проигранному чемпионату, то возникший перед ними мужчина мог смело претендовать на звание тренера. Главного тренера, верховного тренера… Да что там — сразу на бога спорта. Или войны. Как там звали оного древние? Арес? Марс?
Индивиду, чью мускулатуру тёмный шёлк не столько скрывал, сколько подчёркивал, не хватало только шлема и копья со щитом, чтобы каждый сходу признал в нём воплощение воинственного божества. К впечатляющему телосложению прилагались коротко стриженные волнистые чёрные волосы, чёрные же глаза и гордый римский профиль.
Да если б у нас был такой физрук, все девчонки давно бы стали мастерами спорта!
Хотя стоп! Физрук ли? Судя по тому, как вытянулись в струнку студенты, а особенно — по их несчастным физиономиям, этот сногсшибательный мужчина учил их не только челночному бегу и волейболу. Неужели военрук?
И кстати, как там его представил призрак? Лорд Ло?
— Терри, это что, тот примус-некрофил, который коллекционирует нечисть?
— Нежить, — поправил меня компаньон. — Да, это он. И не некрофил, а некромант. Отличный специалист, между прочим.
— Вот засада, — простонала я. Ну конечно, самый шикарный тип просто обязан был оказаться желающим отловить бедную мышку и пришпилить её, то бишь мою, голову к стене в зале своих охотничьих трофеев.
— Маша! — возмутился призрачный сосед. — Тихо!
Я послушно заткнулась и уставилась на фэнтезюшную плазму. Воплощение Ареса начало с того, что, вышагивая вдоль ряда печальных парней, устроило им разнос за вчерашние ошибки, общую безмозглость и недостаточно отполированные пуговицы. Я даже сочувствием стала проникаться и малость заскучала, но тут вводно-унизительная часть занятия закончилась и началась основная.
— Итак, сегодня мы будем отрабатывать уничтожение болотных ядоплюек, с которыми вы так вопиюще облажались накануне, — заявил лорд Ло, выуживая из рукава стилет.
Что-то прошептал и засветившимся от этого шёпота остриём клинка нарисовал перед собой дугу. Зависшая в воздухе линия померцала пару секунд, после чего свернулась в круг, середина которого моментально уплотнилась и потемнела. Сунув в эту чёрную дыру руку, Примус как заправский фокусник за уши вытащил из неё премиленького нежно-салатового кролика. Пушистенького такого, большеглазого, с трогательным розовым пузиком, с хвостиком-шариком и… с торчащей из пасти лягушачей лапкой.
Зверёк перепугано похлопал длинными зелёными ресничками, втянул в себя недожёванную конечность земноводного и замер — видать, решил прикинуться мёртвым.
— Кто мне расскажет, как правильно зачистить территорию лагеря от этих, — Риммус Ло тряхнул несчастным кроликом и продолжил фразу: — опаснейших тварей?
— Ядоплюек надлежит собрать в специально вырытую яму, облить составом номер восемь из походного набора и сжечь, — решил блеснуть знаниями Карвил.
Что? Вот этих милых маленьких ушастиков? Куда смотрит Гринпис?
— Та-а-ак, — прищурившись, протянул кровожадный Примус. — А кто мне поведает, как именно их следует собирать?
— Дождаться темноты или поставить затемняющий купол, — принялся вещать Риз, — после чего вылезших из нор тварей можно хватать за уши и нести к яме.
— Пра-а-авильно, — похвалил лысого препод. — А какие меры предосторожности?
— Ни в коем случае не применять зачарованного от нежити и нечисти оружия, — радостно отчеканил рыжий бугай. — И не зажигать ни магического, ни природного света.
— А почему? — вкрадчиво вопросил Примус.
— Потому что используемые для этих чар соединения серебра, живая вода и пыльца золотой акации провоцируют у тварей инстинкт размножения? — несколько неуверенно подал голос незнакомый парень из первого ряда.
— И как это проявляется?
— Болотные ядоплюйки в период брачных игр заплёвывают самок особым видом слизи, который у разумных видов вызывает нестерпимый зуд, — какой-то умник явно цитировал учебник.
— И шерсть от этой пакости облазит, — негромко пробурчал Карвил, почесав плечо.
— Что-что? Я не расслышал, — тут же отреагировал на нарушение дисциплины Примус.
— А от света твари дохнут и очень быстро разлагаются, — исправился мишка.
— И? — поощрил его лорд Ло.
— И образующиеся при этом испарения действуют, как сильнейшее снотворное, что совершенно недопустимо при военных действиях.
— А этот ушастый почему не дохнет? — уточнил препод, подняв зверька повыше.
— Выращенным в неволе ядоплюйкам вводят в кровь фиксатор, снижающий восприимчивость к свету. Таким опасен только естественный свет, — пробасил рыжий.
— Верно, — кивнул Примус и пощекотал кролику розовое пузо. — Ну, будем считать, что теорию вы, наконец-то, усвоили, — огласил вердикт лорд. — Переходим к практике.
С этими словами он пихнул кролика обратно в чёрную дыру и вытащил из неё что-то вроде полиэтиленового дождевика. Накинув эту прозрачную плащ-палатку, препод выудил оттуда же тёмный колпак и вручил его Ларну для прикрытия нимба. После чего отошёл к стеночке и дважды щёлкнул пальцами.
По первому щелчку в помещении воцарилась тьма, в которой даже я, со своим мышиным зрением почти ничего не могла разглядеть, а по второму — что-то заскрипело, и в черноту хлынула светло-зелёненькая пушистая волна. Шёрстка зверьков светилась в темноте, словно особая разновидность фосфора. И всё бы ничего, но тут навстречу этому кроличьему полчищу стали загораться размытые голубые и белые пятна, постепенно вырисовывая безголовые силуэты студентов.
— Конечно, не врал, — смиренно согласилась виновница кипиша. — Только всё было не совсем так, как он представил. В смысле, так, но…
— И как же было на самом деле? — спросил Фил въедливым тоном.
Я глубоко вздохнула и попробовала объяснить:
— Ларрэйн сам решил, будто я девушка Риза, потому что ела его котлеты, а я отпираться не стала. Просто сказать правду… Понимаешь, меня предупредили, что Ларн и Иллу во всём соперничают, и мне очень не хотелось становиться предметом их соревнований.
— При чём тут Иллу? — перебил алхимик.
— При том, что я… — новый "искренний" вздох, — приходила к нему.
Фил приподнял бровь, окинул меня взглядом с головы до ног, будто оценивая и одновременно сомневаясь. Потом поинтересовался:
— Если так, то почему Иллу не признался? Ведь видел, как Риз и Ларн руга… — Фил запнулся, а через миг подозрительно прищурился и воскликнул: — Эн-нет! Это ведь Иллу нашёл оглушённого Ларна, и никакой девушки в тот момент на кухне не было!
— Правда? — с намёком парировала я.
Ну а что? Давайте включим логику! Девушка приходила к Иллу, при этом огрела другого эльфа доской до потери сознания, и Иллу стал первым, кто обнаружил пострадавшего. Появление в мужской общаге девушки, да ещё ночью — серьёзное нарушение правил, да и ситуация в целом компрометирующая. Логично, что Иллу, "обнаружив" девушку на кухне, позволил ей уйти.
А может Иллукар вообще не сам на ту кухню пришёл. Может это девушка, то есть я, его позвала, испугавшись того, что натворила.
Фил дураком не был, и сразу "всё понял".
— Ну, Иллу, — хмуро фыркнул он. — Вот же гад! Вообще совести нет!
Я снова опустила ресницы, приобретая вид смущённый и невинный.
— Он не гад, — сказала скромно. — Он… меня защищал.
— Ага! — не разделил точку зрения алхимик. В смысле, невзирая на мотивы, быть гадом Иллу для него не перестал.
Чад, висевший под потолком, тем временем стал гуще и поменял цвет — с зеленоватого на сиреневый. Фил данную метаморфозу заметил, хмыкнул, но вновь вернулся к незванной гостье. Спросил:
— А котлеты Ризовы ты зачем ела?
— Случайно попробовала одну и не удержалась, — призналась я после паузы. — Уж очень вкусные.
— Да ладно! — воскликнул алхимик скептически. — Риз готовит мерзко и всё пересаливает.
— А я солёное люблю. — Угу, когда ничего другого нет.
Фил глянул как на сумасшедшую, однако от комментариев воздержался. Вместо этого новый вопрос задал:
— Сюда-то чего пришла?
— Иллукарчик прислал, — бодро соврала я. — Он сам прийти не мог, потому что… ну, ты же знаешь, как он сейчас двигается, перебудил бы грохотом половину общаги, не говоря о коменданте.
— Допустим, — откликнулся алхимик. — И зачем он тебя прислал?
— Попросил взять для него зелье.
— Какое?
Вот тут, в связи с моей неосведомлённостью, было белое пятно в легенде, однако я не растерялась.
— Иллу сказал, что ты сам знаешь.
— Сам? — удивился парень.
— Ага. Так и сказал: сходи в лабораторию — там Фил — и попроси у него то самое зелье.
— То самое? — переспросил алхимик, а его брови резко подпрыгнули.
— Ну, да, — продолжила гнуть свою линию я.
Фил застыл на секунду, потом окинул меня новым пристальным взглядом с головы до ног и заявил весело:
— Вот уж не думал, что Иллукару может когда-нибудь понадобиться! — И уже не весело, а немного задумчиво: — Хотя, учитывая его травму и магическое истощение… — Снова взгляд на меня, и… — Сейчас!
Парень, облачённый в дикий защитный костюм, развернулся и исчез в клубах дыма, ну а я молнией метнулась к стеллажу, расположенному справа. Быстро огляделась, а увидав целую полку бутылочек, отмеченных символом, который показал перед выходом Терри, схватила две, сунула в карманы спрятанных под простынёй штанов и поспешила обратно, на место, где меня оставил Фил.
Торопилась зря, потому что алхимик явился лишь через полминуты. Он протянул ещё одну склянку, довольно большую, наполненную какой-то жижей болотно-зелёного цвета.
Добавил, ухмыльнувшись:
— Тут на несколько раз. Всё сразу пусть не пьёт.
Я с готовностью кивнула, и хотя был соблазн расспросить, что же именно мне дали — а вдруг и самой нужно? — откланялась. Покинула лабораторию, ибо снаружи ждал Терри, а лишние разговоры увеличивают риск провала. Вдруг, если начну расспрашивать, сама скажу что-нибудь не то? Выдам нечто, что меня разоблачит?
Стоило выйти в коридор и закрыть дверь, как рядом прозвучало возмущённое:
— Мадемуазель Маша!
— Да тихо ты, — пытаясь справиться с широченной улыбкой, пришикнула я на компаньона. — Не кричи, а то ещё, — кивок на дверь, — услышит.
— Мадемуазель Мария! — повторил Терри шёпотом, одновременно переходя на шипение.
Но стоило мне отодвинуть простыню и, выудив из кармана, продемонстрировать одну из склянок с нужным символом, призрачный препод оттаял.
— Умница, — одёрнув камзол, сказал он. — Но больше так не поступай. Это было слишком рисковано.
— Ага, — радостно ответила я.
***
Невзирая на то, что этот мир с радостью подбрасывал неприятности, остальная часть операции прошла гладко. Я пробралась в прачечную, вылила обе склянки в общий чан, после чего посетила уборную, обзавелась чаем, воспользовавшись при этом заваркой из проверенной общей банки, и благополучно вернулась к себе.
Сообщник остался невероятно доволен и, гадко хихикая, улетел нести вахту. Терри исчез, а я оказалась в одиночестве, с возможностью поразмыслить над тем, что же со мной происходит. Вывод напрашивался лишь один…
Глядя на свои — такие нормальные — руки и ноги, щупая опять-таки нормальные волосы и лишенное мерзкой чешуи лицо, я всё сильней ненавидела эльфов-недоучек, которые, как выяснилось, даже нормальное заклинание составить не могут. Превратили меня в какую-то недоделанную Золушку. Причём Золушку наоборот.
Ведь героиня известной сказки велением феи-крёстной становится красивой, а я кем стала? Чудищем! Спасибо, что хоть ночью превращаюсь обратно в замарашку — в смысле, в саму себя.
Но с Золушкой такое произошло один раз, а я? Меня, как понимаю, все ночи вот это обратное превращение посещает. Теперь ясно, почему я чувствовала себя простуженной после ночёвок в холодной пещере и в клетке у тех торговцев. Нет, эльфам за такое точно уши поотрывать нужно. Особенно Иллукару, ведь заклинанием, предположительно, запулил именно он.
Вспомнив о покалеченном зеленоглазом брюнете, я запыхтела. Потом глянула на склянку с болотно-зелёной жидкостью, выданную Филом и отставленную мною на комод, и испытала острое желание засунуть её эльфу кое-куда.
Впрочем, это было бы слишком хлопотно и слишком жестоко, поэтому я почти сразу остыла. Сделала ещё несколько глотков из кружки и легла спать. К счастью, в этот раз обошлось без выносящих мозг снов.
Ну а проснулась от тихого, но весьма гнусного хихиканья…
ГЛАВА 6
— Мария, ты чудо! — в коротком промежутке между смешками умудрился провозгласить Антерран.
— От слова чудовище? — подозрительно осведомилась я. И, с тоской взглянув на снова серую и когтистую руку, констатировала: — Знаю.
— Да нет же, Мари! — призрак взмыл под потолок и завертелся, изображая эдакий локальный смерч. — Просто чудо! Нет! Самое чудесное чудо на свете! Я так не веселился, даже когда был ещё жив!
— Неужели студенты в пятнистой одежде — это настолько весело? — не поверила я.
— Это настолько весело, что я чуть было не умер повторно, — заявил Терри и, ринувшись к магической сфере, красовавшейся на комоде, скомандовал: — Смотри!
Внутри шарика заклубился туман, а когда он превратился в транслирующее воспоминания "блюдечко", я увидела целую толпу парней, которые, позёвывая на ходу, уныло тащились по полутёмному коридору. Все они — а было их человек сорок — радовали глаз чистенькой идеально отглаженной чёрной формой, состоящей из облегающих штанов и приталенных туник с вышитыми на левом плече оскаленными мордами. Я даже залюбовалась.
Среди этой компании подтянутых, но сонных, вышагивали и Карвил с Ларрэйном. Рыжий бугай, чьего имени до сих пор никто не назвал, и лысый коротышка Риз были тоже. Чего не было — так это ни малейших признаков повреждения на ткани. А ещё отсутствовали Иллу — по вполне понятной причине — и Фил.
— И-и-и? — недоумевающе протянула я, повернувшись к призраку.
— Не отвлекайся! — велел он. — Сейчас самое интересное будет.
— Почему они так одеты?
— Потому что нам невероятно повезло, — снова захихикал Терри. — Вчера у боевых магов четвёртого курса была тренировка на болоте, и они все отнесли форму в прачечную, чтобы было в чём идти сегодня. Лорд Ло не терпит неопрятности.
— И чего? — не прониклась я объяснением. — Толку-то, если на чёрном никаких пятен не видно?
— Потерпи чуть-чуть, сейчас всё увидишь! — пообещал призрак, плюхаясь рядом со мной на кровать.
Невзирая на его полупрозрачность, я мигом почувствовала себя в кинотеатре: тёмное помещение, светящийся экран, сосед под боком — только попкорна и не хватало, чтобы заесть затянувшееся нудное вступление фильма. Впрочем, о еде я мигом забыла, как только начался экшн.
Студенты спустились в уже знакомый подвал и ввалились в первую дверь справа. Там они поспешно выстроились по росту в два ряда и попытались принять бодрый вид. Получалось у них не очень. И особенно заспанным смотрелся Карвил, который хоть и оказался из-за внушительной комплекции в последнем ряду — слева от возглавляющего его рыжего, — но возвышался над вытянувшимся впереди сокурсником как раз на всю свою помятую физиономию.
Как только парни заняли свои места и настороженно уставились на дверь, та распахнулась, и в помещение влетел вихрь. Прибывший двигался насколько быстро, что я сумела его увидеть, лишь когда он остановился. А едва увидев, выдохнула восхищённое: "Вау!".
Если студенты воспринимались как какая-нибудь молодёжная футбольная сборная в трауре по проигранному чемпионату, то возникший перед ними мужчина мог смело претендовать на звание тренера. Главного тренера, верховного тренера… Да что там — сразу на бога спорта. Или войны. Как там звали оного древние? Арес? Марс?
Индивиду, чью мускулатуру тёмный шёлк не столько скрывал, сколько подчёркивал, не хватало только шлема и копья со щитом, чтобы каждый сходу признал в нём воплощение воинственного божества. К впечатляющему телосложению прилагались коротко стриженные волнистые чёрные волосы, чёрные же глаза и гордый римский профиль.
Да если б у нас был такой физрук, все девчонки давно бы стали мастерами спорта!
Хотя стоп! Физрук ли? Судя по тому, как вытянулись в струнку студенты, а особенно — по их несчастным физиономиям, этот сногсшибательный мужчина учил их не только челночному бегу и волейболу. Неужели военрук?
И кстати, как там его представил призрак? Лорд Ло?
— Терри, это что, тот примус-некрофил, который коллекционирует нечисть?
— Нежить, — поправил меня компаньон. — Да, это он. И не некрофил, а некромант. Отличный специалист, между прочим.
— Вот засада, — простонала я. Ну конечно, самый шикарный тип просто обязан был оказаться желающим отловить бедную мышку и пришпилить её, то бишь мою, голову к стене в зале своих охотничьих трофеев.
— Маша! — возмутился призрачный сосед. — Тихо!
Я послушно заткнулась и уставилась на фэнтезюшную плазму. Воплощение Ареса начало с того, что, вышагивая вдоль ряда печальных парней, устроило им разнос за вчерашние ошибки, общую безмозглость и недостаточно отполированные пуговицы. Я даже сочувствием стала проникаться и малость заскучала, но тут вводно-унизительная часть занятия закончилась и началась основная.
— Итак, сегодня мы будем отрабатывать уничтожение болотных ядоплюек, с которыми вы так вопиюще облажались накануне, — заявил лорд Ло, выуживая из рукава стилет.
Что-то прошептал и засветившимся от этого шёпота остриём клинка нарисовал перед собой дугу. Зависшая в воздухе линия померцала пару секунд, после чего свернулась в круг, середина которого моментально уплотнилась и потемнела. Сунув в эту чёрную дыру руку, Примус как заправский фокусник за уши вытащил из неё премиленького нежно-салатового кролика. Пушистенького такого, большеглазого, с трогательным розовым пузиком, с хвостиком-шариком и… с торчащей из пасти лягушачей лапкой.
Зверёк перепугано похлопал длинными зелёными ресничками, втянул в себя недожёванную конечность земноводного и замер — видать, решил прикинуться мёртвым.
— Кто мне расскажет, как правильно зачистить территорию лагеря от этих, — Риммус Ло тряхнул несчастным кроликом и продолжил фразу: — опаснейших тварей?
— Ядоплюек надлежит собрать в специально вырытую яму, облить составом номер восемь из походного набора и сжечь, — решил блеснуть знаниями Карвил.
Что? Вот этих милых маленьких ушастиков? Куда смотрит Гринпис?
— Та-а-ак, — прищурившись, протянул кровожадный Примус. — А кто мне поведает, как именно их следует собирать?
— Дождаться темноты или поставить затемняющий купол, — принялся вещать Риз, — после чего вылезших из нор тварей можно хватать за уши и нести к яме.
— Пра-а-авильно, — похвалил лысого препод. — А какие меры предосторожности?
— Ни в коем случае не применять зачарованного от нежити и нечисти оружия, — радостно отчеканил рыжий бугай. — И не зажигать ни магического, ни природного света.
— А почему? — вкрадчиво вопросил Примус.
— Потому что используемые для этих чар соединения серебра, живая вода и пыльца золотой акации провоцируют у тварей инстинкт размножения? — несколько неуверенно подал голос незнакомый парень из первого ряда.
— И как это проявляется?
— Болотные ядоплюйки в период брачных игр заплёвывают самок особым видом слизи, который у разумных видов вызывает нестерпимый зуд, — какой-то умник явно цитировал учебник.
— И шерсть от этой пакости облазит, — негромко пробурчал Карвил, почесав плечо.
— Что-что? Я не расслышал, — тут же отреагировал на нарушение дисциплины Примус.
— А от света твари дохнут и очень быстро разлагаются, — исправился мишка.
— И? — поощрил его лорд Ло.
— И образующиеся при этом испарения действуют, как сильнейшее снотворное, что совершенно недопустимо при военных действиях.
— А этот ушастый почему не дохнет? — уточнил препод, подняв зверька повыше.
— Выращенным в неволе ядоплюйкам вводят в кровь фиксатор, снижающий восприимчивость к свету. Таким опасен только естественный свет, — пробасил рыжий.
— Верно, — кивнул Примус и пощекотал кролику розовое пузо. — Ну, будем считать, что теорию вы, наконец-то, усвоили, — огласил вердикт лорд. — Переходим к практике.
С этими словами он пихнул кролика обратно в чёрную дыру и вытащил из неё что-то вроде полиэтиленового дождевика. Накинув эту прозрачную плащ-палатку, препод выудил оттуда же тёмный колпак и вручил его Ларну для прикрытия нимба. После чего отошёл к стеночке и дважды щёлкнул пальцами.
По первому щелчку в помещении воцарилась тьма, в которой даже я, со своим мышиным зрением почти ничего не могла разглядеть, а по второму — что-то заскрипело, и в черноту хлынула светло-зелёненькая пушистая волна. Шёрстка зверьков светилась в темноте, словно особая разновидность фосфора. И всё бы ничего, но тут навстречу этому кроличьему полчищу стали загораться размытые голубые и белые пятна, постепенно вырисовывая безголовые силуэты студентов.
