– Почему? Шердом, вы понимаете, что ваш король в другом мире, в другом времени?
– Как раз в этом я сильно сомневаюсь, Лёлечка. Его величество могли отправиться куда угодно и никого не предупредить. Такое и раньше случалось.
Управитель важно кивнул, будто без его подтверждения слова мага не имеют силы. Я нашлась довольно быстро:
– А если ему плохо? Если ему грозит опасность? Если ему не нравится мой мир?
– Твой мир? – ухмыльнулся Шердом. – Какое скромное заявление. – И продолжил абсолютно серьёзным тоном: – Если королю понадобится моя помощь, он со мной свяжется. Видишь ли, король обладает некоторыми магическими способностями.
– Но…
– Хватит!
Управитель резко поднялся, несколько раз прошелся по комнате.
– Что будем делать с самкой, Шердом? Казним?
– Нет, – ответил маг. Я хотела крикнуть то же самое, но не успела. – Зачем казнить такую хорошенькую, воспитанную самочку?
– А что тогда?
Шердом глубоко вздохнул, отчего его лицо стало совершенно умиротворённым. Отозвался едва слышно:
– Есть у меня одна идея…
– Что вы имеете в виду? – начала было я, но Шердом повёл рукой и мир исчез, его место заняла абсолютная, беспроглядная чернота.
Голос донёсся, будто из другой галактики:
– Эй… Просыпайся…
За звуком последовал лёгкий шлепок по щеке.
– А? – проворчала я, отчаянно пытаясь разодрать слипшиеся веки. Первые несколько секунд картинка была нечёткой, смазанной, после я всё-таки смогла различить зависшее надо мной лицо.
Девушка. Кожа гладкая, глаза светло-серые, реснички светлые, губки бледные. Волосы скрыты под белым чепчиком, а по бокам торчат острые ушки. Ничего примечательного. Кроме ушей, конечно.
– Где я?..
– Цыц! – заявила девица.
Вскользь оценила её платье – ничего особенного. Простое, блеклое, местами в пятнах. По-видимому, служанка, но зато гонору… Оглядевшись, я обнаружила, что нахожусь в небольшой светлой спальне, такой же невзрачной, как и эта девица.
Служанка будто почувствовала мою неприязнь, с неимоверной наглостью сдёрнула одеяло. По коже побежали мурашки.
– Я что, голая? Но почему?..
Моё возмущение потонуло в злобном рыке:
– Тварь! Мразь! Шлюха!
– Я?
Вместо ответа в лицо прилетела тряпка.
– У тебя ровно час! Одевайся! За ширмой ванна, если ты, конечно, знаешь значение слова «мыться». И учти: если хозяину с тобой не понравится, отправишься в общий барак!
– Погоди!
Но девица вылетела из комнаты, как пробка из подогретой бутылки шампанского. Здорово. Просто отлично.
Брошенная мне тряпка оказалась платьем из лёгкой ткани, сильно напоминающей шифон. Даже без примерки ясно: в таком дальше собственной спальни показываться нельзя, в купальнике я бы выглядела намного скромнее.
И тут меня будто током ударило. Я – в рабстве! Вместо того чтобы помочь, Шердом и управитель продали меня какому-то богачу. Как вещь, как… как…
Ужас происходящего осознала не сразу, зато когда поняла, сердце заколотилось бешено, лоб в мгновенье покрылся испариной, ноги отказались повиноваться. Я осторожно легла на кровать, прикрылась прозрачным кусочком материи. Что делать?
«Если хозяину с тобой не понравится… – прозвучал в голове звенящий голосок, – отправишься в общий барак!»
Чёрт, это что же получается?
Я ничего не знаю об этом мире, могу только предполагать. Если под кроватью короля обитает ночной горшок, значит здесь нет канализации. Если эльфийский спецназ орудует мечами, то огнестрельного оружия тоже нет. Одежда эльфов намекает на отсутствие текстильной промышленности. Ещё тут в ходу рабство. Значит, этот мир, в лучшем случае, похож на дремучее средневековье. И как же выглядит средневековый «барак»? Мама дорогая!
На миг представила себя – милую, красивую, хрупкую – в окружении грязных вонючих оборванцев и чуть не заплакала.
Подняться с кровати оказалось очень непросто – ноги сводило, по телу прокатывалась нервная дрожь. Я осторожно приблизилась к единственному окну. Высоко. Этаж третий, не меньше. Из окна виднелся огромный, идеально ровный газон, за ним начиналась полоса невысоких деревьев – сад. И над всем этим великолепием полыхал кроваво-красный закат.
Память услужливо напомнила слова Шердома: «Нет ничего позорнее, чем связь эльфа и человека». И на душе стало ещё гаже. Я в западне, в руках богатого эльфа-извращенца. А если следовать логике Шердома до конца, мой «хозяин» не просто извращенец, а зоофил, по местным меркам.
Что делать? Боюсь, есть только один выход.
Для начала я попыталась унять нервную дрожь и отыскать ванну, о которой говорила служанка. Но то, что обнаружилось за ширмой, ванной назвать язык не поворачивался – деревянная лохань, похожая на больной тазик с мутной, едва тёплой водой. Показалось, в этой воде уже кто-то вымылся, и не раз. Пересилить собственную брезгливость было крайне сложно, но я смогла.
Закончив водные процедуры, примерила приготовленное для меня платье. Ткань просвечивала нещадно, правда в нужных местах имелась дополнительная подкладка, но я всё равно почувствовала себя голой. Ещё и этот разрез… до бедра. Единственный плюс платья заключался в том, что оно розовое.
Рядом с кроватью нашлась пара тряпичных туфель а-ля пуанты. На проверку обувь оказалась очень удобной, и на ногах смотрелась неплохо. А вот отыскать зеркальце и гребень получилось не сразу, но…
О приличной причёске мечтать не приходилось, я была вынуждена импровизировать. Но это полбеды. Настоящая беда заключалась в полном отсутствии косметики! Неужели эльфы настолько отсталый народ? Тут же вспомнилась королева, на лице которой не было даже тени макияжа. может поэтому эльфийки такие злобные?
Ай-яй-яй, во что же я вляпалась?!
Если рассуждать логически, у меня есть все шансы вернуться домой. Сейчас родители в Англии: фирма отца осваивает новый рынок, его присутствие необходимо, а мама поехала за компанию, по магазинам погулять и проветриться. Но однажды они вернутся, и меня всё-таки хватятся. Отец – человек проницательный, сразу на Машку выйдет. А там и до Грегора с Георганусом недалеко… Дальше – дело техники, а техника у нас на высоте, паяльники работают как надо. Значит моя задача – просто переждать это время. Выжить. И нужно для этого всего ничего: быть послушной, хорошей девочкой. Ну и кое-что… перетерпеть. В моём мире подобные союзы – обыденность. Если тысячи девушек легко отдаются жирным, вонючим извращенцам, значит и я смогу. На войне все средства хороши.
Дверь распахнулась без стука. На пороге возникла всё та же бледная служанка, презрительно скривила губы:
– Пойдём. Хозяин уже ждёт.
Сделать шаг навстречу новой реальности оказалось гораздо сложнее, чем рассуждать о нём – коленки предательски дрожали, сердце превратилось в кусок льда.
Служанка деловито вышагивала впереди, то и дело оглядывалась. Миновав довольно короткий коридор, мы оказались на парадной лестнице. В том, что она именно парадная, главная, я ни капли не сомневалась: огромная, ступени из белого мрамора, перила блестят золотом. Если постелить здесь красную дорожку, то без стеснения можно запускать всю звёздно-голливудскую тусовку. Но это, как оказалось, цветочки.
Очутившись в просторном холле, я чуть не упала от восторга. Такой роскоши мог бы позавидовать любой олигарх. Пол, как и лестница, из белого, похоже цельного, мрамора. Потолок покрыт бесконечным узором из золотых завитков, его подпирают восемь белоснежных колонн. На стенах тоже золотые элементы, но они блекнут рядом с портретами в тяжелых, усыпанных драгоценными камнями, рамах. В центре холла поразительной красоты фонтан. Здесь только музыки не хватает, и неподвижных лакеев по углам.
– Чего встала? – прошипела служанка, но сделала это на порядок тише, чем раньше. Видимо, присутствие хозяина пыл усмиряло.
Я на мгновенье зажмурилась, попыталась вообразить…
Здесь должен обитать высокий, худощавый аристократ с синими глазами и великолепными манерами. Галантный и до чёртиков благородный. Он не посмеет меня обидеть. Но даже если хозяин особняка настоящий урод – стерплю. Лучше быть рабыней в роскоши, чем той же рабыней, но уже в бараке.
И всё-таки он должен, просто обязан быть красавцем! Иначе и быть не может.
– Чего встала, спрашиваю?!
Служанка схватила за руку, и с силой, несвойственной нормальным девушкам, проволокла меня несколько метров. Отпустила, когда мы упёрлись в тяжёлую резную дверь. Эльфийка толкнула дверь без особого почтения, скомандовала:
– Заходи.
Мысленно перекрестившись, я перешагнула порог и окаменела.
Небольшой уютный кабинет был выполнен в лучших традициях английской классики: светлые стены, массивные шкафы тёмного дерева до отказа забитые книгами, небольшой камин, закрытый витиеватой кованой решеткой. На каминной полке часы, несколько статуэток искусной работы. Письменный стол – просто шедевр эстетики, рядом – небольшой диван. Окна закрыты тяжелыми, тёмно-бордовыми гардинами, свет дают несколько тусклых ламп, спрятанных за старинными плафонами.
И посреди этого музея стоит лысый, обрюзглый мужик в отвратительном сером камзоле и смотрит на меня с такой ухмылкой, что впору лезть в петлю. Под взглядом маленьких масляных глазок, моя уверенность отступила.
Эльф протянул руку, сказал с хрипотцой:
– Иди ко мне.
Я замерла. Ноги будто приклеились к полу. Не видела, но почувствовала, как захлопнулась дверь кабинета. Следом послышался отвратительный лязг – снаружи повернули ключ, перекрыли единственный путь к бегству.
Хозяина моя нерешительность не обрадовала: его брови сошлись на переносице, взгляд утратил маслянистость, стал злобным.
– Иди сюда, – прошипел он.
Только без паники! Без паники!!! Это всего лишь жирный, богатый эльф, ничего больше! Нужно попробовать завязать беседу, расположить к себе, вызвать симпатию. Может разговор отсрочит более близкое знакомство.
– Здравствуйте, – пискнула я. – У вас очень красивый дом.
– Иди сюда!
Увы, но беседовать толстяк не собирался. Конечно, я ведь рабыня, мебель. Нужно подчиниться, просто выполнять его желания.
Я проковыляла несколько шагов, когда расстояние стало критически-опасным вновь остановилась. Новых приказов не последовало: эльф, с несвойственной толстякам прытью, подскочил, ухватил за руку и поволок к пугающей громадине дивана.
Никаких комплиментов, никаких прелюдий, только потные объятья и зловонное дыхание. Я в мановение ока очутилась на злополучном диване, сверху навалилась тяжелая туша. Это оказалось куда противнее, чем предполагала. К горлу мгновенно подкатила тошнота, я напрочь забыла об угрозе переселения в барак, выпалила:
– Нет!
Но эльф не услышал, вернее не пожелал услышать.
Тонкая ткань не могла оградить от горячих, торопливых пальцев, которые стремились не приласкать, а пощупать всё до чего дотянутся. Они не знали стеснения, нагло елозили по телу.
– Нет! – взмолилась я.
Ответом стало похотливое хрюканье, потная ладонь легла на грудь, сдавила. В тот же миг колено толстого эльфа попыталось раздвинуть мои ноги, но я сжалась, хоть и поняла – долго сопротивляться не смогу, хозяин сильнее. Тело эльфа затряслось, из горла вырвалось хрюканье. Я не сразу сообразила, что это смех.
– Пусти меня!
– Тихо! – рыкнул хозяин, от возбуждения голос совсем охрип.
Пальцы эльфа нащупали злополучный разрез платья, коснулись обнаженной кожи. Минуя моё сопротивление, устремились туда, где границ приличия уже не существует. Я взвыла, попыталась извернуться и оттолкнуть. Непростительная ошибка – эльфу сопротивление точно понравилось, он стал раз в сто настырнее. Нужно было прикинуться бревном!
В голове промелькнула трусливая мысль – всё правильно, Лёля! Продолжай! Ему понравится, и ты останешься здесь, в этом доме. Лучше стерпеть несколько минут унижения, чем оказаться в общем бараке. Пусть берёт что хочет, с тебя не убудет!
К горлу подкатил комок тошноты, а я действительно замерла. Но хозяин не заметил – он наваливался с прежним энтузиазмом, щупал, пытался задрать платье. Я представила, как этот свин пыхтит сверху, стонет и прикрывает от удовольствия глазки…
Что случилось дальше – помню плохо. Кажется, рядом с диваном, нащупала что-то холодное, увесистое. Потом раздался глухой звук. Эльф разом обмяк, расплылся по мне, придавил так, что даже вздохнуть не могла. По шее потекло нечто вязкое, горячее. Я пыталась столкнуть с себя эту тушу, и когда она всё-таки свалилась на пол – долго, очень долго, глотала воздух.
Как только сознание прояснилось – вскочила. Эльф лежал неподвижно, лысина была в крови, а по ковру медленно расползалось багряное пятно. Убила.
Убила!
Я дёрнулась в сторону, чуть не упала, споткнувшись о брошенную на пол статуэтку.
Сообразила – нужно проверить пульс. Кто знает, может ушастый всё-таки выдержал удар? Может быть, при должной медицинской помощи…
Приблизиться к распластанному телу оказалось предельно трудно. Чудилось, что толстяк вот-вот подскочит, схватит, и всё начнётся сначала. Или наоборот закончится – эльф банально придушит. Но этот вариант был привлекательней первого…
Дрожа, я опустилась на колени рядом с телом, осторожно положила руку на шею и тут же эту руку отдёрнула. Нет, так нельзя. Нужно попытаться сохранить хладнокровие!
Я снова коснулась оплывшей жиром шеи, замерла. Никаких признаков пульса.
Согнулась в три погибели, надеясь различить дыханье, ведь с пульсом и ошибиться можно, за слоями жира его, поди, и не прощупаешь… Через пять минут стало очевидно – эльф не дышит.
Волна ужаса накрыла с головой. Я – убийца. Что теперь будет?
Следствие, суд, казнь? Или просто казнь, на месте? В том, что действия хозяина под местный УК не подпадают, я почему-то не сомневаюсь. Так что всё, допрыгалась.
Внезапно одна из тяжелых гардин вздулась, ноздрей коснулся свежий, прохладный воздух. Я метнулась к окну и глухо вскрикнула. Удача! Кабинет располагался на первом этаже, а закрыть здесь окна никто не потрудился.
Небо уже потемнело, солнце скрылось, пропустив на землю сумрак. Между мной и ближайшим укрытием – садом – лежала бесконечная гладь газона. Если побегу, меня непременно заметят, но ведь других вариантов всё равно нет!
Но прежде чем шагнуть в окно, требовалось сделать кое-что ещё.
Совершенно ясно: повадки эльфов мало отличаются от повадок человека, значит, в кабинете толстяка должен быть стратегический набор любого мужчины: деньги, оружие, алкоголь. Последнее интересовало меньше всего, хотя от пары капель коньяка я бы сейчас не отказалась.
Смысла аккуратничать не было, поэтому ящики я выворачивала, что называется «с мясом». По полу тут же разметало листы бумаги и перья, но я внимания не обратила. В самом последнем из вывернутых ящиков обнаружила искомое – увесистый кожаный мешочек и кинжал, заключённый в простые ножны. Этого было достаточно.
Желания вздохнуть, окинуть кабинет прощальным взглядом и пустить слезу не возникло, хотя сердце вдруг защемило, стало очень жаль… себя. Вместо того чтобы жить в тепле и сытости бросаюсь в неизвестность чужого, дикого мира. Но… пить «боржоми» поздно!
Отбросив последние сомнения, я перекинула ногу через подоконник. К счастью, окно располагалось низко, даже прыгать не пришлось. Оказавшись снаружи, подхватила подол платья и помчалась вперёд.
Адреналин, который и прежде был на пределе, зашкалил. Свежий воздух ожёг лёгкие.
– Как раз в этом я сильно сомневаюсь, Лёлечка. Его величество могли отправиться куда угодно и никого не предупредить. Такое и раньше случалось.
Управитель важно кивнул, будто без его подтверждения слова мага не имеют силы. Я нашлась довольно быстро:
– А если ему плохо? Если ему грозит опасность? Если ему не нравится мой мир?
– Твой мир? – ухмыльнулся Шердом. – Какое скромное заявление. – И продолжил абсолютно серьёзным тоном: – Если королю понадобится моя помощь, он со мной свяжется. Видишь ли, король обладает некоторыми магическими способностями.
– Но…
– Хватит!
Управитель резко поднялся, несколько раз прошелся по комнате.
– Что будем делать с самкой, Шердом? Казним?
– Нет, – ответил маг. Я хотела крикнуть то же самое, но не успела. – Зачем казнить такую хорошенькую, воспитанную самочку?
– А что тогда?
Шердом глубоко вздохнул, отчего его лицо стало совершенно умиротворённым. Отозвался едва слышно:
– Есть у меня одна идея…
– Что вы имеете в виду? – начала было я, но Шердом повёл рукой и мир исчез, его место заняла абсолютная, беспроглядная чернота.
Глава 4
Голос донёсся, будто из другой галактики:
– Эй… Просыпайся…
За звуком последовал лёгкий шлепок по щеке.
– А? – проворчала я, отчаянно пытаясь разодрать слипшиеся веки. Первые несколько секунд картинка была нечёткой, смазанной, после я всё-таки смогла различить зависшее надо мной лицо.
Девушка. Кожа гладкая, глаза светло-серые, реснички светлые, губки бледные. Волосы скрыты под белым чепчиком, а по бокам торчат острые ушки. Ничего примечательного. Кроме ушей, конечно.
– Где я?..
– Цыц! – заявила девица.
Вскользь оценила её платье – ничего особенного. Простое, блеклое, местами в пятнах. По-видимому, служанка, но зато гонору… Оглядевшись, я обнаружила, что нахожусь в небольшой светлой спальне, такой же невзрачной, как и эта девица.
Служанка будто почувствовала мою неприязнь, с неимоверной наглостью сдёрнула одеяло. По коже побежали мурашки.
– Я что, голая? Но почему?..
Моё возмущение потонуло в злобном рыке:
– Тварь! Мразь! Шлюха!
– Я?
Вместо ответа в лицо прилетела тряпка.
– У тебя ровно час! Одевайся! За ширмой ванна, если ты, конечно, знаешь значение слова «мыться». И учти: если хозяину с тобой не понравится, отправишься в общий барак!
– Погоди!
Но девица вылетела из комнаты, как пробка из подогретой бутылки шампанского. Здорово. Просто отлично.
Брошенная мне тряпка оказалась платьем из лёгкой ткани, сильно напоминающей шифон. Даже без примерки ясно: в таком дальше собственной спальни показываться нельзя, в купальнике я бы выглядела намного скромнее.
И тут меня будто током ударило. Я – в рабстве! Вместо того чтобы помочь, Шердом и управитель продали меня какому-то богачу. Как вещь, как… как…
Ужас происходящего осознала не сразу, зато когда поняла, сердце заколотилось бешено, лоб в мгновенье покрылся испариной, ноги отказались повиноваться. Я осторожно легла на кровать, прикрылась прозрачным кусочком материи. Что делать?
«Если хозяину с тобой не понравится… – прозвучал в голове звенящий голосок, – отправишься в общий барак!»
Чёрт, это что же получается?
Я ничего не знаю об этом мире, могу только предполагать. Если под кроватью короля обитает ночной горшок, значит здесь нет канализации. Если эльфийский спецназ орудует мечами, то огнестрельного оружия тоже нет. Одежда эльфов намекает на отсутствие текстильной промышленности. Ещё тут в ходу рабство. Значит, этот мир, в лучшем случае, похож на дремучее средневековье. И как же выглядит средневековый «барак»? Мама дорогая!
На миг представила себя – милую, красивую, хрупкую – в окружении грязных вонючих оборванцев и чуть не заплакала.
Подняться с кровати оказалось очень непросто – ноги сводило, по телу прокатывалась нервная дрожь. Я осторожно приблизилась к единственному окну. Высоко. Этаж третий, не меньше. Из окна виднелся огромный, идеально ровный газон, за ним начиналась полоса невысоких деревьев – сад. И над всем этим великолепием полыхал кроваво-красный закат.
Память услужливо напомнила слова Шердома: «Нет ничего позорнее, чем связь эльфа и человека». И на душе стало ещё гаже. Я в западне, в руках богатого эльфа-извращенца. А если следовать логике Шердома до конца, мой «хозяин» не просто извращенец, а зоофил, по местным меркам.
Что делать? Боюсь, есть только один выход.
Для начала я попыталась унять нервную дрожь и отыскать ванну, о которой говорила служанка. Но то, что обнаружилось за ширмой, ванной назвать язык не поворачивался – деревянная лохань, похожая на больной тазик с мутной, едва тёплой водой. Показалось, в этой воде уже кто-то вымылся, и не раз. Пересилить собственную брезгливость было крайне сложно, но я смогла.
Закончив водные процедуры, примерила приготовленное для меня платье. Ткань просвечивала нещадно, правда в нужных местах имелась дополнительная подкладка, но я всё равно почувствовала себя голой. Ещё и этот разрез… до бедра. Единственный плюс платья заключался в том, что оно розовое.
Рядом с кроватью нашлась пара тряпичных туфель а-ля пуанты. На проверку обувь оказалась очень удобной, и на ногах смотрелась неплохо. А вот отыскать зеркальце и гребень получилось не сразу, но…
О приличной причёске мечтать не приходилось, я была вынуждена импровизировать. Но это полбеды. Настоящая беда заключалась в полном отсутствии косметики! Неужели эльфы настолько отсталый народ? Тут же вспомнилась королева, на лице которой не было даже тени макияжа. может поэтому эльфийки такие злобные?
Ай-яй-яй, во что же я вляпалась?!
Если рассуждать логически, у меня есть все шансы вернуться домой. Сейчас родители в Англии: фирма отца осваивает новый рынок, его присутствие необходимо, а мама поехала за компанию, по магазинам погулять и проветриться. Но однажды они вернутся, и меня всё-таки хватятся. Отец – человек проницательный, сразу на Машку выйдет. А там и до Грегора с Георганусом недалеко… Дальше – дело техники, а техника у нас на высоте, паяльники работают как надо. Значит моя задача – просто переждать это время. Выжить. И нужно для этого всего ничего: быть послушной, хорошей девочкой. Ну и кое-что… перетерпеть. В моём мире подобные союзы – обыденность. Если тысячи девушек легко отдаются жирным, вонючим извращенцам, значит и я смогу. На войне все средства хороши.
Дверь распахнулась без стука. На пороге возникла всё та же бледная служанка, презрительно скривила губы:
– Пойдём. Хозяин уже ждёт.
Сделать шаг навстречу новой реальности оказалось гораздо сложнее, чем рассуждать о нём – коленки предательски дрожали, сердце превратилось в кусок льда.
Служанка деловито вышагивала впереди, то и дело оглядывалась. Миновав довольно короткий коридор, мы оказались на парадной лестнице. В том, что она именно парадная, главная, я ни капли не сомневалась: огромная, ступени из белого мрамора, перила блестят золотом. Если постелить здесь красную дорожку, то без стеснения можно запускать всю звёздно-голливудскую тусовку. Но это, как оказалось, цветочки.
Очутившись в просторном холле, я чуть не упала от восторга. Такой роскоши мог бы позавидовать любой олигарх. Пол, как и лестница, из белого, похоже цельного, мрамора. Потолок покрыт бесконечным узором из золотых завитков, его подпирают восемь белоснежных колонн. На стенах тоже золотые элементы, но они блекнут рядом с портретами в тяжелых, усыпанных драгоценными камнями, рамах. В центре холла поразительной красоты фонтан. Здесь только музыки не хватает, и неподвижных лакеев по углам.
– Чего встала? – прошипела служанка, но сделала это на порядок тише, чем раньше. Видимо, присутствие хозяина пыл усмиряло.
Я на мгновенье зажмурилась, попыталась вообразить…
Здесь должен обитать высокий, худощавый аристократ с синими глазами и великолепными манерами. Галантный и до чёртиков благородный. Он не посмеет меня обидеть. Но даже если хозяин особняка настоящий урод – стерплю. Лучше быть рабыней в роскоши, чем той же рабыней, но уже в бараке.
И всё-таки он должен, просто обязан быть красавцем! Иначе и быть не может.
– Чего встала, спрашиваю?!
Служанка схватила за руку, и с силой, несвойственной нормальным девушкам, проволокла меня несколько метров. Отпустила, когда мы упёрлись в тяжёлую резную дверь. Эльфийка толкнула дверь без особого почтения, скомандовала:
– Заходи.
Мысленно перекрестившись, я перешагнула порог и окаменела.
Небольшой уютный кабинет был выполнен в лучших традициях английской классики: светлые стены, массивные шкафы тёмного дерева до отказа забитые книгами, небольшой камин, закрытый витиеватой кованой решеткой. На каминной полке часы, несколько статуэток искусной работы. Письменный стол – просто шедевр эстетики, рядом – небольшой диван. Окна закрыты тяжелыми, тёмно-бордовыми гардинами, свет дают несколько тусклых ламп, спрятанных за старинными плафонами.
И посреди этого музея стоит лысый, обрюзглый мужик в отвратительном сером камзоле и смотрит на меня с такой ухмылкой, что впору лезть в петлю. Под взглядом маленьких масляных глазок, моя уверенность отступила.
Эльф протянул руку, сказал с хрипотцой:
– Иди ко мне.
Я замерла. Ноги будто приклеились к полу. Не видела, но почувствовала, как захлопнулась дверь кабинета. Следом послышался отвратительный лязг – снаружи повернули ключ, перекрыли единственный путь к бегству.
Хозяина моя нерешительность не обрадовала: его брови сошлись на переносице, взгляд утратил маслянистость, стал злобным.
– Иди сюда, – прошипел он.
Только без паники! Без паники!!! Это всего лишь жирный, богатый эльф, ничего больше! Нужно попробовать завязать беседу, расположить к себе, вызвать симпатию. Может разговор отсрочит более близкое знакомство.
– Здравствуйте, – пискнула я. – У вас очень красивый дом.
– Иди сюда!
Увы, но беседовать толстяк не собирался. Конечно, я ведь рабыня, мебель. Нужно подчиниться, просто выполнять его желания.
Я проковыляла несколько шагов, когда расстояние стало критически-опасным вновь остановилась. Новых приказов не последовало: эльф, с несвойственной толстякам прытью, подскочил, ухватил за руку и поволок к пугающей громадине дивана.
Никаких комплиментов, никаких прелюдий, только потные объятья и зловонное дыхание. Я в мановение ока очутилась на злополучном диване, сверху навалилась тяжелая туша. Это оказалось куда противнее, чем предполагала. К горлу мгновенно подкатила тошнота, я напрочь забыла об угрозе переселения в барак, выпалила:
– Нет!
Но эльф не услышал, вернее не пожелал услышать.
Тонкая ткань не могла оградить от горячих, торопливых пальцев, которые стремились не приласкать, а пощупать всё до чего дотянутся. Они не знали стеснения, нагло елозили по телу.
– Нет! – взмолилась я.
Ответом стало похотливое хрюканье, потная ладонь легла на грудь, сдавила. В тот же миг колено толстого эльфа попыталось раздвинуть мои ноги, но я сжалась, хоть и поняла – долго сопротивляться не смогу, хозяин сильнее. Тело эльфа затряслось, из горла вырвалось хрюканье. Я не сразу сообразила, что это смех.
– Пусти меня!
– Тихо! – рыкнул хозяин, от возбуждения голос совсем охрип.
Пальцы эльфа нащупали злополучный разрез платья, коснулись обнаженной кожи. Минуя моё сопротивление, устремились туда, где границ приличия уже не существует. Я взвыла, попыталась извернуться и оттолкнуть. Непростительная ошибка – эльфу сопротивление точно понравилось, он стал раз в сто настырнее. Нужно было прикинуться бревном!
В голове промелькнула трусливая мысль – всё правильно, Лёля! Продолжай! Ему понравится, и ты останешься здесь, в этом доме. Лучше стерпеть несколько минут унижения, чем оказаться в общем бараке. Пусть берёт что хочет, с тебя не убудет!
К горлу подкатил комок тошноты, а я действительно замерла. Но хозяин не заметил – он наваливался с прежним энтузиазмом, щупал, пытался задрать платье. Я представила, как этот свин пыхтит сверху, стонет и прикрывает от удовольствия глазки…
Что случилось дальше – помню плохо. Кажется, рядом с диваном, нащупала что-то холодное, увесистое. Потом раздался глухой звук. Эльф разом обмяк, расплылся по мне, придавил так, что даже вздохнуть не могла. По шее потекло нечто вязкое, горячее. Я пыталась столкнуть с себя эту тушу, и когда она всё-таки свалилась на пол – долго, очень долго, глотала воздух.
Как только сознание прояснилось – вскочила. Эльф лежал неподвижно, лысина была в крови, а по ковру медленно расползалось багряное пятно. Убила.
Убила!
Я дёрнулась в сторону, чуть не упала, споткнувшись о брошенную на пол статуэтку.
Сообразила – нужно проверить пульс. Кто знает, может ушастый всё-таки выдержал удар? Может быть, при должной медицинской помощи…
Приблизиться к распластанному телу оказалось предельно трудно. Чудилось, что толстяк вот-вот подскочит, схватит, и всё начнётся сначала. Или наоборот закончится – эльф банально придушит. Но этот вариант был привлекательней первого…
Дрожа, я опустилась на колени рядом с телом, осторожно положила руку на шею и тут же эту руку отдёрнула. Нет, так нельзя. Нужно попытаться сохранить хладнокровие!
Я снова коснулась оплывшей жиром шеи, замерла. Никаких признаков пульса.
Согнулась в три погибели, надеясь различить дыханье, ведь с пульсом и ошибиться можно, за слоями жира его, поди, и не прощупаешь… Через пять минут стало очевидно – эльф не дышит.
Волна ужаса накрыла с головой. Я – убийца. Что теперь будет?
Следствие, суд, казнь? Или просто казнь, на месте? В том, что действия хозяина под местный УК не подпадают, я почему-то не сомневаюсь. Так что всё, допрыгалась.
Внезапно одна из тяжелых гардин вздулась, ноздрей коснулся свежий, прохладный воздух. Я метнулась к окну и глухо вскрикнула. Удача! Кабинет располагался на первом этаже, а закрыть здесь окна никто не потрудился.
Небо уже потемнело, солнце скрылось, пропустив на землю сумрак. Между мной и ближайшим укрытием – садом – лежала бесконечная гладь газона. Если побегу, меня непременно заметят, но ведь других вариантов всё равно нет!
Но прежде чем шагнуть в окно, требовалось сделать кое-что ещё.
Совершенно ясно: повадки эльфов мало отличаются от повадок человека, значит, в кабинете толстяка должен быть стратегический набор любого мужчины: деньги, оружие, алкоголь. Последнее интересовало меньше всего, хотя от пары капель коньяка я бы сейчас не отказалась.
Смысла аккуратничать не было, поэтому ящики я выворачивала, что называется «с мясом». По полу тут же разметало листы бумаги и перья, но я внимания не обратила. В самом последнем из вывернутых ящиков обнаружила искомое – увесистый кожаный мешочек и кинжал, заключённый в простые ножны. Этого было достаточно.
Желания вздохнуть, окинуть кабинет прощальным взглядом и пустить слезу не возникло, хотя сердце вдруг защемило, стало очень жаль… себя. Вместо того чтобы жить в тепле и сытости бросаюсь в неизвестность чужого, дикого мира. Но… пить «боржоми» поздно!
Отбросив последние сомнения, я перекинула ногу через подоконник. К счастью, окно располагалось низко, даже прыгать не пришлось. Оказавшись снаружи, подхватила подол платья и помчалась вперёд.
Адреналин, который и прежде был на пределе, зашкалил. Свежий воздух ожёг лёгкие.
