«Мое тело уничтожили, человек, — раздался в голове громоподобный ответ. — Но не вся моя сила погибла вместе с ним. Мое сердце уцелело, а ты стал моим сосудом. С этого момента мы связаны. Я нуждаюсь в тебе так же, как и ты в моей силе».
Павел содрогнулся от подобного цинизма. Дракон не пытался скрывать ни своего высокомерия, ни своей уверенности в том, что они теперь — неразделимые существа. Что-то подсказывало ему, что с этого дня жизнь его изменится навсегда, и это осознание давило, словно пресс.
— Я не хочу быть твоим сосудом, — отчеканил он в ответ, стиснув зубы. — Мы не равны. Это не сделка, которую я заключал по доброй воле.
«Скажи это своим новым чувствам», — ухмыльнулся дракон.
Павел ощутил, как холодная чужая энергия пробежала по его телу, словно разряды электрический импульсов.
«Неужели не видишь преимуществ? Всё стало яснее, сильнее, острее. Ты можешь слышать и видеть то, что раньше было тебе недоступно. Мы в симбиозе, человек, и чем быстрее ты примешь это, тем быстрее ты поймешь, насколько великой может стать твоя сила».
Павел бросил взгляд на свои руки. Они не изменились внешне, но он ощущал, как мышцы наполняются силой. Он несколько раз сжал и разжал кулаки, и простое движение вдруг оказалось невероятно точным и выверенным. Слух уловил звон наковальни вдалеке, как будто он стоял рядом с кузнецом, хотя до этого едва различал шум поселения.
«Ты только что говорил о сердце, — мысленно вернулся он к словам дракона. — Что это для меня значит?».
«Мое сердце уцелело в завале, но это лишь вопрос времени, когда гномы обнаружат его. Оно источник огромной силы, человек, и за него начнется война, если найдут. Нам нужно вернуться за ним, пока его не забрали другие».
— Вернуться? Ты хочешь, чтобы я полез обратно в пещеру, где рушатся камни, а гномы раздирают твои останки?
Павел едва не вскрикнул. Внутри его закипало раздражение.
«Да. Если ты хочешь выжить в этом мире, тебе понадобится моя сила. А что касается гномов — мы справимся. Ты ведь уже чувствуешь изменения в себе, верно?» — в голосе дракона прозвучала язвительная уверенность.
Павел сжал кулаки, борясь с внутренним протестом. Он не хотел этого. Но у него не было выбора. Дракон уже сидел внутри него, и как от него избавиться, он не знал. Тем более ученый уже понимал, что если хочет найти Катю, то ему придется полагаться на любые доступные ресурсы — даже на силу этого монстра.
«Хорошо, Змей Горыныч! Но ты покажешь мне, что я могу теперь делать. Если мы собираемся жить в симбиозе, мне нужно знать, на что мы способны», — Павел сам удивился тону своего внутреннего голоса.
Он чувствовал, как в нём просыпается нечто, чему он раньше не давал выхода. Возможно, это была новая часть его, часть, которую пробудил дракон.
«Отлично, люд. Посмотри вперед, на плато! — приказал дракон, и Павел невольно подчинился. — Видишь ту возвышенность вдалеке?».
Павел посмотрел туда, куда указывал голос дракона. Нагромождение камней вдалеке почему-то подсвечивалось, а вокруг него копошились точки едва различимых существ. Дракон шепнул что-то на неизвестном языке, и внезапно зрение мужчины резко изменилось. Возвышенность приближалась к нему, как через телескоп. Павел увидел каждую трещину, каждую мелочь на поверхности из обломков камней, образовавших кособокую арку. Он различил даже крошечные следы насекомых, что ползали по поверхности. Это было как сверхъестественное увеличение, словно он обладал глазами хищной птицы, выискивающей добычу.
— Как такое возможно? — прошептал ошеломленный Павел.
«Это лишь одна из тех малых преимуществ, которые я тебе дал, — спокойно ответил дракон. — Сила видеть на расстоянии, различать мельчайшие детали, слышать далекие звуки… всё это теперь часть тебя. Но главное, ты будешь чувствовать электричество, как я. В этом мире это умение станет твоей силой. Ты еще не до конца это понял, но скоро осознаешь».
Павел молча переваривал эту информацию. Ощущение чужой силы становилось для него всё реальнее. Но одно беспокоило его больше всего.
«А что насчет моей жены? — мысленно спросил он. — Как мы будем ее искать?».
Дракон на мгновение замолчал, словно взвешивал, стоит ли сейчас говорить правду.
«Видишь существ, выходящих через тот портал? Она вполне может находиться среди тех, кто прошел сквозь него. А может, она прошла через портал в другом месте. Наш мир огромен, не нужно надежду терять, — наконец сказал он, хоть в голосе его не было ни капли сочувствия. — Если хочешь ее найти, тебе нужно укрепить нашу связь. Я покажу тебе путь к ней, но не раньше, чем ты примешь мою силу полностью. Нам нужно добыть мое сердце, это сейчас самое важное!»
Павел почувствовал, как внутри закипает гнев, но силой воли подавил его. Сейчас не время для бурных эмоций. Он вынужден играть по правилам дракона, пока до конца не поймет, где оказался, узнает правила этого мира и не найдет способ избавиться от зловещего времени.
— Рассказывай, как добыть твое сердце, Кащей ты Бессмертный, — произнес Павел вслух, ощущая внутри себя первую положительную эмоцию со стороны дракона.
Он сделал шаг вперед и еще раз взглянул на удивительный пейзаж, расстилающийся перед ним. Гномьи постройки, вершины скальной гряды, мосты и бурная горная речка. Нет сомнений, он находился в другой реальности, и придется стремительно адаптироваться. Но, что бы ни случилось, он собирался найти свою жену и вернуть контроль над своей судьбой — даже если для этого ему придется служить сосудом для последнего электродракона.
Глава 4. Нe ищи винoвных тaм, гдe cлeдуeт пpизнaть cвoи oшибки.
Коль не желаешь на чужих ошибках ты учиться,
Не жалуйся судьбе, ведь глупость тем не скрыть,
Продолжишь спотыкаться на своих, имеешь шанс разбиться,
Одумаешься, сможешь новый путь открыть.
Торра Лавррентий Бистрау стояла на коленях перед кроватью в своей спальне, на которой находилось могучее тело ликана, покрытое ожогами и влажными рубцами ран. Лишь едва заметное колыхание грудной клетки зверя свидетельствовало о том, что Элррик всё еще жив. Приглушенный свет скрывал многочисленные повреждения на его теле, но глазам волчицы он не требовался. Торра сквозь слёзы видела каждую рану и каждый порез на коже сына. Она осторожно касалась обожженной плоти, словно боясь причинить ему боль даже в бессознательном состоянии. Тяжёлый запах трав, которые она использовала для лечения, смешивался с вонью паленой шкуры и ароматом сочащейся крови – его крови.
Каждое движение давалось женщине с трудом. Гнев и печаль в душе сражались за доминирование над мозгом. Перед глазами то и дело возникала картина, пронизывающая разум болезненной яростью. Проклятый Мэрлин, загадочный маг, промывший разум ее волчонку, внезапно возник из стихийного портала в ее спальне. Он притащил бессознательное тело ее сына и швырнул его, словно куль, на толстый ковер, сверкнув презрительным взглядом в ее сторону. Его слова, словно приговор всем ее планам, всё еще эхом звучали в голове.
«Он будет жить, – процедил Мэрлин холодным и непреклонным голосом. – Но! До следующего полнолуния ему придется оставаться в облике ликана. Я стабилизировал его состояние, но оборачиваться ему не советую. Сдохнет! Вливай ему в пасть кровь, чтобы поддерживать силы. Если Единая смилуется над этим бездарем, он обернется и выздоровеет. А сейчас ты внимательно выслушаешь всё, что я скажу. С этой минуты ни ты, ни кто-либо еще из твоей паршивой семейки не смеет трогать принцессу без моего особого распоряжения. И уж тем более, – его глаза на миг сверкнули гневом, – не причинять вред ее окружению. Оно важно для моих дальнейших планов».
Торру вновь передернуло от этих воспоминаний. Она ненавидела, как Мэрлин говорил с ней, будто она одна из безродных полукровок. Но больше всего раздражало то, что она была вынуждена подчиняться, пока сын, ее мальчик, лежал без сознания. Его тело, искаженное болью и ранами, выглядело таким уязвимым. Она аккуратно обработала один из ожогов, используя специальную мазь на семенах горного лютика, которую применяли в их семье веками. Пусть плоть восстанавливалась медленно, но процесс шел благодаря магическим свойствам крови, которую она вливала в его пасть каждый день. Источником крови Торра не интересовалась, ее приносил в комнату глава стражи, один из альфа-волков Дамирра. Да и женщине было плевать на источник. Если надо, она сама готова была резать младенцев, если от этого зависела жизнь сына.
«Как я дошла до этого?» – думала Торра, чувствуя, как ее сердце сжимается.
Ее мальчик, ее гордость и надежда, стал частью игры, в которой они были лишь пешками. Столько принесено жертв ради этого момента, а теперь всё кажется таким ненадежным.
Она присела на край кровати и с нежностью положила ладонь на лоб сына. Боль от сознания того, что она не смогла уберечь его, прожигала изнутри. Каждая рана на его теле, как ожог, на ее сердце. Торра не могла не думать о том, как далеко зашли их с Элрриком планы. Как остатки ее семьи оказались втянутыми в негласную войну между силой и магией. Теперь же с каждым днем ситуация становилась всё сложнее. Принцесса… Ее окружение… Они были ключевыми фигурами, но всё казалось таким неясным.
– Я поклялась защищать тебя, сын, – прошептала она дрожащим от эмоций голосом. – И я сделаю всё, чтобы ты вернулся, каким был. Прости меня, волчонок… за то, что ты пострадал из-за моего выбора.
Ее руки дрожали, когда она продолжила обрабатывать его раны. Каждый раз, когда взгляд падал на деформированное лицо ликана, ее злость и решимость становились крепче.
Она же потомок могучего рода Бистрау!
Как смеет эта магическая тварь указывать ей, что делать?!
Он думает, что у нее не осталось иного выхода, кроме как исполнять его волю? Ну уж нет! Она своими когтями рвала полотно судьбы, чтобы оказаться в том статусе, который ей положен по праву рождения. И если Мэрлину внезапно захотелось сохранить шкуру белой твари, ее гибель наверняка придется ему не по вкусу. У Торры уже созрел план, как это сделать, только нужно поднять старые связи.
***
Несостоявшаяся королева сидела за массивным столом в кабинете сына, покрытом разными документами и заставленном пустыми бутылками. Однако ее мысли витали далеко от мира геополитики и стратегий. Перед женщиной стоял шар межмировой связи, освещая голубоватым светом полумрак королевского кабинета. Сей артефакт, древний и редкий, позволял ей связаться с тем, кто мог бы решить ее проблемы. Торра знала, что не все вопросы можно решить королевским указом – иногда требовались менее изящные, но более смертоносные варианты.
Ее пальцы поднесли к поверхности шара открытый пузырек из бронзы, и крупная алая капли крови расплылась по нему. В тот же миг мягкое свечение усилилось, превращаясь в более яркое, что вскоре начало формировать очертания уже подзабытого облика. Грубые черты, испещренные шрамами, постепенно обрисовались над гладкой поверхностью шара.
Касарр Хальдрен – один из самых опасных людей в теневом мире Алитая. Низкорослый, мощный, с глубоко посаженными глазами и тонкой, как бритва, ухмылкой. Оборотень без принципов и морали, обязанный Торре своей жизнью.
Когда-то молодой и глупый Касарр осмелился пересечь интересы одного влиятельного клана, но ему с помощью Торры удалось не только унести хвост, но и завладеть кое-какими секретами. С тех пор он стал ее верным слугой, на протяжении многих лет безупречно исполнял все темные поручения. Кровная клятва, данная им Торре в ту ночь, связала их навсегда.
– Ваше, уже надеюсь, величество? – голос Касарра был глубоким и хриплым, словно он только что закончил кого-то душить. – Давно не получал от вас вестей. Чем могу быть полезен?
Торра не сразу заговорила, ее глаза внимательно изучали лицо человека, которому она могла доверить даже самое мерзкое дело. Она знала, что Касарр не задает вопросов и всегда выполняет порученное ему задание с точностью до мелочей. В этот раз задача должна была стать особенной.
– Касарр, – позвала она холодным голосом, но в нём ощущалась легкая интонация, словно она приказывала подданному нечто обыденное. – Ты задолжал мне свою жизнь, и я хочу, чтобы ты вспомнил о долге. Мне нужно, чтобы ты решил одну проблему для меня.
Касарр нахмурился, но его взгляд не дрогнул.
– Конечно, ваше величество. Назовите цель.
– Цель – принцесса, – продолжила Торра, ее голос стал еще более ледяным. – Она скрывается в академии. Ты должен устранить ее… как можно быстрей и… максимально болезненно. К следующему полнолунию Старшей Сестры об этой твари все уже должны позабыть!
Она сделала паузу, давая ему время осознать важность задания.
– Но есть еще один нюанс, – добавила она, ее губы дрогнули в мрачной улыбке. – Если ты сможешь избавиться и от ее окружения, которое находится рядом с ней, то я закрою твой долг крови, и ты станешь свободным. Но основная цель – Лиана. Она должна страдать, Касарр. Ты понял меня?
Наемник улыбнулся, хотя его взгляд оставался таким же холодным.
– Лиана… старшая дочь Дамирра, верно? – произнес он, словно проверяя свои догадки. – Что ж, в академии много защиты, но для вас, ваше величество, я найду способ проникнуть туда. И остальные… – он усмехнулся шире. – Найду способ познакомиться и с ними.
Торра лишь кивнула, демонстрируя окончание разговора.
– Моя жизнь уже принадлежит вам, ваше величество, – произнес Касарр, слегка наклонив голову. – Я сделаю всё, как вы сказали.
Ее рука мягко отстранилась от шара, и его свет начал угасать. Лицо Касарра постепенно растворилось в темноте, оставив лишь холодное чувство удовлетворения. Она знала, что этот волк выполнит ее приказ без лишних вопросов и раздумий. Настало исполнить вторую часть плана.
Она вышла из кабинета и направилась в комнату связи. Заклинание вызова подействовало незамедлительно. На длинной буковой столешнице кристаллы проекции начали мерцать и светиться. Каждый кристалл, укрывающий в себе старинную магию, был связан с вождями великих кланов Лунории. Торра смотрела на светящиеся проекции, ожидая, пока лица всех собравшихся обретут четкость.
Когда последние образы проявились, она медленно выпрямилась, собрав всю свою силу воли для предстоящей и много раз обдуманной речи. Ее сын, Элррик Дарркмор Бистрау, убил короля Дамирра, но народ Лунории и ее главы знали лишь официальную версию – трагическая пропажа короля и принцессы Лианы в стихийном портале. Теперь, когда попытка устранить Лиану провалилась, Торра начала воплощать новый план.
– Лэры, – обратилась она холодным и уверенным, как ледяной клинок, голосом, – я собрала вас здесь, чтобы сообщить важные новости.
Она намеренно посмотрела на Свигорра Волкосветова, отца погибшего Дамирра. Его лицо оставалось невозмутимым, но Торра знала, что сказанное ею повлияет на каждого из собравшихся.
– Король Дамирр найден мертвым, – продолжила она, добавив в голос горестные нотки сострадания. – Элррик, мой сын, нашел его тело. Он был растерзан неизвестным существом, которое так же напало и на канцлера в поисковой экспедиции. Существо скрылось в стихийном портале, но мой сын пострадал в схватке с ним. Волей Единой он выжил, но находится в бессознательном состоянии.
