- Спасибо, - наконец произнесла Сивина.
С ее щек вдруг резко сошел румянец и сменился бледностью. Она поджала губы и отвела глаза.
Мастер несколько раз проклял себя за необдуманный поступок, буркнул что-то вроде "всего доброго" и ушел.
Он никогда не терялся в женском обществе. Всегда умел найти нужный подход, вставить вовремя шутку, тонкий намек, мог расположить к себе. Или оттолкнуть. С учетом немалого количества охотниц за его деньгами, последнее качество было особенно ценным.
А сейчас он растерялся. Под прямым, ясным взглядом Сивины он совершенно не знал, что говорить. Обычные, банальные фразы вдруг показались пошлыми, неуместными. Что-то же оригинальное и неординарное упорно не шло в голову.
Сивина проводила взглядом странного посетителя. Через пять минут она отправилась к смотрительнице на входе.
***
Приходить на следующий день Джетмир не собирался. Погряз в бумажной волоките, отдавшись на откуп бюрократам. Но после обеда ощутил нестерпимое желание уйти. Бросить все и отправиться туда, где светло, тихо и спокойно. При этом его вновь охватило странное смущение. Стоило только вспомнить вчерашнее...
У столика смотрительницы стояла Сивина. Она вежливо улыбнулась и кивнула.
- Пойдемте.
Он опять растерялся, но пошел за ней.
- Куда мы?
- Устрою вам экскурсию, - бросила она через плечо. - Вы ведь не против?
Она остановилась и развернулась, ожидая ответ.
- Нет. Иначе зачем мне сюда приходить. - Он позволил себе чуть насмешливую улыбку. И смеялся, прежде всего, над собой.
Сивина повела его по дорожкам, усыпанным гравием. Принялась рассказывать обо всем изобилии фауны, что здесь было. И мастер слушал. Это напоминало какой-то транс, гипноз. Ее негромкий голос журчал как вода в прудике, он завораживал и вел за собой. В сами слова Джетмир не особо вслушивался. Скорее ловил интонации, впитывал оживление, энтузиазм.
Экскурсия продлилась пару часов, пока мастер не вспомнил, что у него важная встреча, которую никак не мог отменить.
- Простите, но мне нужно бежать, - произнес он, пряча часы и вздыхая. - Но я обязательно еще приду.
Показалось, будто девушка расстроилась.
Сивина вновь его провожала взглядом. Ей почему-то не верилось, что он придет еще. И это ее огорчало.
***
Странное оцепенение спало с Джетмира. Он вновь почувствовал вкус к жизни. Вновь погрузился в дела, заботы. И даже принялся за старую разработку - артефакт, позволяющий не просто копить энергию, он "помогал" обладателю легче управлять потоками. Подарить его мастер собирался Сивине.
Вот тут и возникала серьезная проблема: как это сделать? Просто так дарить столь ценную вещь знакомой - неприлично. Самому-то мастеру на приличия давно было плевать, но вот подставлять девушку он не хотел. Оставил этот вопрос на потом. А пока... пока он наслаждался обществом цветка, как про себя он именовал Сивину.
Весна пришла не только за пределы оранжереи. Растения под куполом, казалось, будто тоже почувствовали наступление самого нежного времени года. Они торопились впитать в себя солнечный свет и выдавали такое количество цветов, что у мастера голова шла кругом - от запахов, от красоты...
- Вы меня не слушаете, - укоризненно произнесла Сивина.
- Простите, задумался. Так что вы говорили об этой...
Девушка склонила голову в ожидании.
- Не помните?
Мастер покаянно развел руками.
- Я не слушал, я смотрел. На цветы... Не запомнил название.
- Так может я зря...
- Не зря! - с горячностью возразил Джетмир.
И тут же перевел разговор на другую тему - как Сивина работает со своим даром. Тут мастер слушал ее внимательно. Даже задавал наводящие вопросы, вставлял дельные замечания.
Практически каждый свободный день Джетмир и проводил за этими разговорами. Сивине он совсем не мешал, даже помогал в чем-то. Бывало, мастер и сам уходил перепачканный землей, с темной каймой под ногтями и странным блеском в глазах. Блеск это совершенно не сочетался с его шатким положением, о котором сам Джемтир стал все чаще забывать.
Была какая-то особенная прелесть в таком времяпрепровождении. Помочь пересадить растение, напитать его силами, вложить особые свойства в энергию, попытаться скрестить один вид с другим, или восстановить внезапно зачахнувшее деревцо. Хотя сам мастер преимущественно занимался тем, что копал лунки, помогал избавиться от уже усохших и не подлежащих восстановлению экземпляров. В такие моменты Сивина бледнела и отрешенным взглядом наблюдала за процессом. Будто человека хоронили, а не растение... И на слова о том, что не стоит принимать так близко к сердцу, не реагировала. Лишь однажды произнесла:
- Они тоже имеют право на жизнь. А я не успела, хотя и могла бы помочь...
Он не знал, что на это ответить.
После они обычно отправлялись в подсобку. На крохотной печке к тому моменту вскипал чайник.
Как-то раз Джемтир спросил:
- Ну а как же чайные листья, их вам не жаль?
Или Сивина не услышала в вопросе насмешки, или же поняла ее по-своему, но с присущей ей серьезностью она ответила:
- Живое дерево поделилось с человеком тем, чего ему не жаль. Ведь дерево при этом не погибло, не зачахло и продолжает и дальше расти себе и нам на радость.
Почему-то мастеру показалось, что Сивина все же над ним смеялась, хотя ничем не выдала этого.
- Ну а, например, корень аниса? Само же растение гибнет, - продолжал расспросы он.
- Ну так ведь не зря гибнет.
- На все-то у вас есть ответы, - покачал головой мастер.
Теперь Сивина позволила себе улыбку.
- Не на все.
И вновь прямой, в чем-то даже вопрошающий взгляд. Джетмир его не выдержал. Отвел глаза, спешно пытаясь найти другую тему для разговора.
***
Он не позволял себе никаких неприличных намеков, да и приличных тоже. Вообще никаких. Учтивое поведение, дружеская помощь и участие. Но с чего? Кто она для него? Сивина терялась.
Йеннер приходил практически каждый день. Сначала просто наблюдал. Это она позже поняла.
А потом она решилась на шалость: вызвалась с этой экскурсией. Была уверена, что он или сбежит, или, в конце концов, расскажет, зачем сюда ходит. Ни того, ни другого не случилось. Сивина специально принялась нудно говорить об оранжереи и не заметила, как увлеклась сама. А потом поймала заинтересованный взгляд мастера. В его взгляде не было той обычной мужской заинтересованности, которую хоть и редко, но все же ловила в свою сторону Сивина. Она давно привыкла, что внимание в основном обращали на ее сестру. И дело не в том, что Исгельна старше. Да и она уехала к теперь уже мужу...
Вот поэтому Сивина и не знала, что ей делать, как реагировать. Опасности от него она уж точно не ощущала, тем более знала, что Йеннер близкий друг семьи Астари.
Ну а потом как-то привыкла, что он приходит, даже пробует ей помогать. Предложила ему в шутку, а он взял и согласился. И даже будто получал удовольствие от обычного выкапывания лунок, например.
А еще он начал рассказывать. Не только слушал Сивину, но и сам делился разными историями из своей богатой практики. Но неизменно сворачивал все свои разговоры к одному - к ней. И вновь она не понимала зачем.
Когда Сивина ему что-то рассказывала, ей становилось не по себе от его взгляда. Внимательного, изучающего. Не знай она, кто он по специальности, уверилась бы, что мастер - менталист, который безуспешно пытается пробраться в ее голову, мысли. Это-то и пугало и словно будоражило.
Иногда ей казалось, что он просто развлекается за ее счет. Уставший от своей насыщенной жизни, Йеннер нашел себе такое занятие. И то она на него злилась за это, то жалела. Напрямик же спросить не решалась. А намеков он будто бы не понимал или попросту не хотел понимать.
Иногда ей казалось, что он обычный одинокий человек, который цепляется за любой повод, чтобы не погрязнуть в одиночестве.
В общем, в Сивине боролись два чувства: жалость, вызванная романтизацией образа мастера, и злость, на его непонятные игры.
В конце концов, она как-то не выдержала.
- Вы довольно занятой человек, но здесь проводите непозволительно как для себя, так и для меня, большое количество времени. Почему?
Мастер отставил чай и внимательно посмотрел на Сивину. Она уже почти привыкла к такому взгляду, поэтому спокойно встретила его.
- Мне здесь хорошо, - кратко ответил он.
- И это все? - удивилась Сивина.
- Разве этого мало? - Она покачала головой. И вдруг он спохватился, будто только понял что-то. - Простите богов ради! Если я вам навязываюсь, то лучше так и скажите. Если мое общество вам в тягость, то... Я не имею дурных намерений, но если что-то вас смущает, то лучше скажите.
- Мне ваше общество не в тягость.
Ей показалось, будто он ожидал другой ответ.
***
Насладиться дома покоем и тишиной Сивине не дали.
- Зачем Йеннер ходит в оранжерею? - Рун задал вопрос суровым тоном, хмуро сдвинув брови.
Сивина рассмеялась и отложила книгу.
- Ты не поверишь, но я тоже не знаю.
- Вы проводите слишком много времени вместе, - продолжал ее брат.
- Там людное место, поэтому все в рамках приличий.
- Иви!
- Что?
- Между вами что-то есть? Он к тебе пристает? Что у вас там происходит?! - В конце концов, он не сдержался и перешел на крик.
- Ничего такого, за что тебе стоит переживать. - Сивина же себе гневных реплик не позволяла.
- Не стоит, говоришь... - уже спокойнее произнес Рун. - Тебе-то я верю, Иви. А вот ему... Что-то же ему нужно от тебя.
- Он ведет себя прилично, не переживай. - Она похлопала брата по руке.
- Если бы я мог. - Рун вздохнул и приобнял сестру за плечи. Потерься щекой о ее макушку. - Ты же знаешь, что о нем говорят.
- Не знаю и знать не желаю, - твердо произнесла она и отодвинулась от брата. - Какое мне дело до чужих разговоров? У меня самой есть уши, глаза и немного ума.
- Иви! - Рун ошарашено смотрел на сестру. - Я тебя не узнаю...Ты не знаешь, что он за человек, он же...
- А ты откуда знаешь? - насмешливо спросила Сивина. - От Ульрики? Помнится, раньше ты о нем отзывался в весьма восторженных тонах. Теперь же...
- Теперь, когда он увивается вокруг моей сестры, я вынужден некоторые его поступки рассматривать иначе.
- Он не увивается.
- Да? А как это еще можно назвать?
- Я не знаю как, но не так точно.
- Видимо, для тебя разговор бессмысленен. Значит, я сам поговорю с Йеннером.
- Это уже не смешно, Рун.
Его губы исказила злая ухмылка.
- А я и не смеюсь, дорогая моя.
- Успокойся, пожалуйста! - Теперь Сивина уже действительно начала волноваться. - Я клянусь тебе, что никаких дурных намерений он не выказывал. Ты не можешь просто предположить, что... что он приходит в оранжерею отдыхать? У нас же тихо, спокойно, люди хоть и появляются, но все же не нарушают чужой покой. Ну а я... я просто как... да как приложение к этому месту.
- Дурочка ты, а не приложение, - тихо вздохнул Рун и все же притянул к себе сестру.
Теперь уже Сивина не возражала. Брат лишь недавно начал демонстрировать так свою любовь и привязанность. И хоть к Ульрике Сивина не питала нежных чувств, но вот за это была готова простить ей все. Ведь с ее появлением в жизни брата, он начал возвращаться.
- Мне, честно говоря, странно, что только сейчас кто-то рядом с тобой возник. Ты же у меня красивая. - Он взял лицо сестры в руки и нежно поцеловал в лоб. - И мне так страшно, что и ты...
- У Исгельны все хорошо. Она же счастлива.
- Надеюсь. И все же с Йеннером я поговорю.
Переубеждать брата было уже бестолку.
***
Джетмир пригласил посетителя присесть на стул напротив.
Рунгвальд Натсен заявился к нему в школу с требование поговорить. Мастер тему разговора понял сразу же, еще до того, как гость открыл рот. Тем более он даже не соизволил поздороваться.
- Я настоятельно попросил бы вас прекратить посещать оранжерею, - сразу же начал Рунгвальд.
- Не вижу причин, - спокойно возразил мастер Джетмир.
- Давайте тогда сразу начистоту. Меня не устраивает ваш интерес к моей сестре. Мне не ясны ваши мотивы. Меня не устраивает сложившаяся ситуация.
- Так интерес к оранжерее или вашей сестре? - с совершенно серьезным выражением лица поинтересовался мастер. - Понял, понял. - Он поднял руки и отбросил шутливый настрой, после того, как гость побагровел и хотел уже было высказаться. - Хотите начистоту? Хорошо, будет вам чистенькая правда. Я не знаю, почему туда хожу.
- Да прекратите уже шутить! - взревел Рунгвальд. - Когда Сивина высказала желание работать в оранжерее, я ей отказал. Эдель* совершенно нечего там делать. Но она настояла, да и я понимал, что для ее дара это оптимальный вариант. Ее совершенно не заботило то, что про нее говорят - кто за спиной, а кто и в лицо. Все эти насмешки я принимал на себя, ведь знал, как ей важно это занятие. Она бы не успокоилась, а нашего маленького сада ей было уже мало... И все эти напыщенные эдельки, которые в своей жизни ничего полезного не сделали, твердили Иви вслед, что она позорит себя, свою семью, что она низко пала. Сивине было все равно, а я терпел ради нее. А теперь про нее твердят, что она новая игрушка пресыщенного Йеннера. Вы хоть понимаете, что творите?!
Эдель* - вежливое обращение к женщине знатного рода. Эдел - к мужчине.
Эд, эда, соответственно, обращение к незнатным мужчинам и женщинам.
Мастер покрылся ярко-красными пятнами. Карандаш в его руке сломался.
Рунгвальд перевел дух и продолжил:
- Как бы вы себя сейчас не вели прилично, слухи про вас бегут далеко впереди. Мне, в сущности, плевать, что говорят про вас. Если только не приписывают сюда еще и мою сестру.
- Но ведь мы всегда были на виду. Ничего не было, я даже ее за руку не брал... Проклятые сплетницы! - Джетмир с яростью отбросил остатки карандаша.
- И сплетники. Но ведь дело даже не в них, - продолжил Рунгвальд. - Дело в ваших мотивах. Зачем?
- Надеюсь, не перебьете еще раз и дадите договорить, - усмехнулся мастер. - Мне там хорошо, спокойно. Умиротворение находит. Собственно, на этом все.
- И моя сестра тут не при чем? - недоверчиво протянул гость.
- А рядом с ней еще спокойнее и умиротворение.
- Да ответьте вы уже честно, что она вам нравится! - вспылил Рунгвальд.
- Нравится, - не стал отпираться Джемтир. - Она красивая девушка, умная, интересная. Но моя симпатия к ней скорее как просто к человеку, а не женщине.
Посетитель кисло улыбнулся.
- И вы хотите, чтобы я в это поверил?
- Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое и не изводили свою сестру.
- Да как вы смеете, - зловеще прошептал Рунгвальд. - Мои отношения с сестрой - наше с ней дело. Ну а если я еще раз увижу вас рядом с ней, то...
- Что вы сделаете? Ничего. - Мастер пожал плечами. - Вы же понимаете, что я ее все же не компрометирую. А вокруг свободной, красивой девушки всегда ходят самые разные слухи. Я, конечно, постараюсь, все же пресечь самые нелепые и вопиющие, но ведь всем же рот не прикрыть. И чтобы не происходило, все равно найдется повод обсудить эдель Сивину.
- Неужели вам так сложно оставить ее в покое?
- Разве я ей чем-то мешаю? Помнится, она ни разу мне не жаловалась.
С ее щек вдруг резко сошел румянец и сменился бледностью. Она поджала губы и отвела глаза.
Мастер несколько раз проклял себя за необдуманный поступок, буркнул что-то вроде "всего доброго" и ушел.
Он никогда не терялся в женском обществе. Всегда умел найти нужный подход, вставить вовремя шутку, тонкий намек, мог расположить к себе. Или оттолкнуть. С учетом немалого количества охотниц за его деньгами, последнее качество было особенно ценным.
А сейчас он растерялся. Под прямым, ясным взглядом Сивины он совершенно не знал, что говорить. Обычные, банальные фразы вдруг показались пошлыми, неуместными. Что-то же оригинальное и неординарное упорно не шло в голову.
Сивина проводила взглядом странного посетителя. Через пять минут она отправилась к смотрительнице на входе.
***
Приходить на следующий день Джетмир не собирался. Погряз в бумажной волоките, отдавшись на откуп бюрократам. Но после обеда ощутил нестерпимое желание уйти. Бросить все и отправиться туда, где светло, тихо и спокойно. При этом его вновь охватило странное смущение. Стоило только вспомнить вчерашнее...
У столика смотрительницы стояла Сивина. Она вежливо улыбнулась и кивнула.
- Пойдемте.
Он опять растерялся, но пошел за ней.
- Куда мы?
- Устрою вам экскурсию, - бросила она через плечо. - Вы ведь не против?
Она остановилась и развернулась, ожидая ответ.
- Нет. Иначе зачем мне сюда приходить. - Он позволил себе чуть насмешливую улыбку. И смеялся, прежде всего, над собой.
Сивина повела его по дорожкам, усыпанным гравием. Принялась рассказывать обо всем изобилии фауны, что здесь было. И мастер слушал. Это напоминало какой-то транс, гипноз. Ее негромкий голос журчал как вода в прудике, он завораживал и вел за собой. В сами слова Джетмир не особо вслушивался. Скорее ловил интонации, впитывал оживление, энтузиазм.
Экскурсия продлилась пару часов, пока мастер не вспомнил, что у него важная встреча, которую никак не мог отменить.
- Простите, но мне нужно бежать, - произнес он, пряча часы и вздыхая. - Но я обязательно еще приду.
Показалось, будто девушка расстроилась.
Сивина вновь его провожала взглядом. Ей почему-то не верилось, что он придет еще. И это ее огорчало.
***
Странное оцепенение спало с Джетмира. Он вновь почувствовал вкус к жизни. Вновь погрузился в дела, заботы. И даже принялся за старую разработку - артефакт, позволяющий не просто копить энергию, он "помогал" обладателю легче управлять потоками. Подарить его мастер собирался Сивине.
Вот тут и возникала серьезная проблема: как это сделать? Просто так дарить столь ценную вещь знакомой - неприлично. Самому-то мастеру на приличия давно было плевать, но вот подставлять девушку он не хотел. Оставил этот вопрос на потом. А пока... пока он наслаждался обществом цветка, как про себя он именовал Сивину.
Весна пришла не только за пределы оранжереи. Растения под куполом, казалось, будто тоже почувствовали наступление самого нежного времени года. Они торопились впитать в себя солнечный свет и выдавали такое количество цветов, что у мастера голова шла кругом - от запахов, от красоты...
- Вы меня не слушаете, - укоризненно произнесла Сивина.
- Простите, задумался. Так что вы говорили об этой...
Девушка склонила голову в ожидании.
- Не помните?
Мастер покаянно развел руками.
- Я не слушал, я смотрел. На цветы... Не запомнил название.
- Так может я зря...
- Не зря! - с горячностью возразил Джетмир.
И тут же перевел разговор на другую тему - как Сивина работает со своим даром. Тут мастер слушал ее внимательно. Даже задавал наводящие вопросы, вставлял дельные замечания.
Практически каждый свободный день Джетмир и проводил за этими разговорами. Сивине он совсем не мешал, даже помогал в чем-то. Бывало, мастер и сам уходил перепачканный землей, с темной каймой под ногтями и странным блеском в глазах. Блеск это совершенно не сочетался с его шатким положением, о котором сам Джемтир стал все чаще забывать.
Была какая-то особенная прелесть в таком времяпрепровождении. Помочь пересадить растение, напитать его силами, вложить особые свойства в энергию, попытаться скрестить один вид с другим, или восстановить внезапно зачахнувшее деревцо. Хотя сам мастер преимущественно занимался тем, что копал лунки, помогал избавиться от уже усохших и не подлежащих восстановлению экземпляров. В такие моменты Сивина бледнела и отрешенным взглядом наблюдала за процессом. Будто человека хоронили, а не растение... И на слова о том, что не стоит принимать так близко к сердцу, не реагировала. Лишь однажды произнесла:
- Они тоже имеют право на жизнь. А я не успела, хотя и могла бы помочь...
Он не знал, что на это ответить.
После они обычно отправлялись в подсобку. На крохотной печке к тому моменту вскипал чайник.
Как-то раз Джемтир спросил:
- Ну а как же чайные листья, их вам не жаль?
Или Сивина не услышала в вопросе насмешки, или же поняла ее по-своему, но с присущей ей серьезностью она ответила:
- Живое дерево поделилось с человеком тем, чего ему не жаль. Ведь дерево при этом не погибло, не зачахло и продолжает и дальше расти себе и нам на радость.
Почему-то мастеру показалось, что Сивина все же над ним смеялась, хотя ничем не выдала этого.
- Ну а, например, корень аниса? Само же растение гибнет, - продолжал расспросы он.
- Ну так ведь не зря гибнет.
- На все-то у вас есть ответы, - покачал головой мастер.
Теперь Сивина позволила себе улыбку.
- Не на все.
И вновь прямой, в чем-то даже вопрошающий взгляд. Джетмир его не выдержал. Отвел глаза, спешно пытаясь найти другую тему для разговора.
***
Он не позволял себе никаких неприличных намеков, да и приличных тоже. Вообще никаких. Учтивое поведение, дружеская помощь и участие. Но с чего? Кто она для него? Сивина терялась.
Йеннер приходил практически каждый день. Сначала просто наблюдал. Это она позже поняла.
А потом она решилась на шалость: вызвалась с этой экскурсией. Была уверена, что он или сбежит, или, в конце концов, расскажет, зачем сюда ходит. Ни того, ни другого не случилось. Сивина специально принялась нудно говорить об оранжереи и не заметила, как увлеклась сама. А потом поймала заинтересованный взгляд мастера. В его взгляде не было той обычной мужской заинтересованности, которую хоть и редко, но все же ловила в свою сторону Сивина. Она давно привыкла, что внимание в основном обращали на ее сестру. И дело не в том, что Исгельна старше. Да и она уехала к теперь уже мужу...
Вот поэтому Сивина и не знала, что ей делать, как реагировать. Опасности от него она уж точно не ощущала, тем более знала, что Йеннер близкий друг семьи Астари.
Ну а потом как-то привыкла, что он приходит, даже пробует ей помогать. Предложила ему в шутку, а он взял и согласился. И даже будто получал удовольствие от обычного выкапывания лунок, например.
А еще он начал рассказывать. Не только слушал Сивину, но и сам делился разными историями из своей богатой практики. Но неизменно сворачивал все свои разговоры к одному - к ней. И вновь она не понимала зачем.
Когда Сивина ему что-то рассказывала, ей становилось не по себе от его взгляда. Внимательного, изучающего. Не знай она, кто он по специальности, уверилась бы, что мастер - менталист, который безуспешно пытается пробраться в ее голову, мысли. Это-то и пугало и словно будоражило.
Иногда ей казалось, что он просто развлекается за ее счет. Уставший от своей насыщенной жизни, Йеннер нашел себе такое занятие. И то она на него злилась за это, то жалела. Напрямик же спросить не решалась. А намеков он будто бы не понимал или попросту не хотел понимать.
Иногда ей казалось, что он обычный одинокий человек, который цепляется за любой повод, чтобы не погрязнуть в одиночестве.
В общем, в Сивине боролись два чувства: жалость, вызванная романтизацией образа мастера, и злость, на его непонятные игры.
В конце концов, она как-то не выдержала.
- Вы довольно занятой человек, но здесь проводите непозволительно как для себя, так и для меня, большое количество времени. Почему?
Мастер отставил чай и внимательно посмотрел на Сивину. Она уже почти привыкла к такому взгляду, поэтому спокойно встретила его.
- Мне здесь хорошо, - кратко ответил он.
- И это все? - удивилась Сивина.
- Разве этого мало? - Она покачала головой. И вдруг он спохватился, будто только понял что-то. - Простите богов ради! Если я вам навязываюсь, то лучше так и скажите. Если мое общество вам в тягость, то... Я не имею дурных намерений, но если что-то вас смущает, то лучше скажите.
- Мне ваше общество не в тягость.
Ей показалось, будто он ожидал другой ответ.
***
Насладиться дома покоем и тишиной Сивине не дали.
- Зачем Йеннер ходит в оранжерею? - Рун задал вопрос суровым тоном, хмуро сдвинув брови.
Сивина рассмеялась и отложила книгу.
- Ты не поверишь, но я тоже не знаю.
- Вы проводите слишком много времени вместе, - продолжал ее брат.
- Там людное место, поэтому все в рамках приличий.
- Иви!
- Что?
- Между вами что-то есть? Он к тебе пристает? Что у вас там происходит?! - В конце концов, он не сдержался и перешел на крик.
- Ничего такого, за что тебе стоит переживать. - Сивина же себе гневных реплик не позволяла.
- Не стоит, говоришь... - уже спокойнее произнес Рун. - Тебе-то я верю, Иви. А вот ему... Что-то же ему нужно от тебя.
- Он ведет себя прилично, не переживай. - Она похлопала брата по руке.
- Если бы я мог. - Рун вздохнул и приобнял сестру за плечи. Потерься щекой о ее макушку. - Ты же знаешь, что о нем говорят.
- Не знаю и знать не желаю, - твердо произнесла она и отодвинулась от брата. - Какое мне дело до чужих разговоров? У меня самой есть уши, глаза и немного ума.
- Иви! - Рун ошарашено смотрел на сестру. - Я тебя не узнаю...Ты не знаешь, что он за человек, он же...
- А ты откуда знаешь? - насмешливо спросила Сивина. - От Ульрики? Помнится, раньше ты о нем отзывался в весьма восторженных тонах. Теперь же...
- Теперь, когда он увивается вокруг моей сестры, я вынужден некоторые его поступки рассматривать иначе.
- Он не увивается.
- Да? А как это еще можно назвать?
- Я не знаю как, но не так точно.
- Видимо, для тебя разговор бессмысленен. Значит, я сам поговорю с Йеннером.
- Это уже не смешно, Рун.
Его губы исказила злая ухмылка.
- А я и не смеюсь, дорогая моя.
- Успокойся, пожалуйста! - Теперь Сивина уже действительно начала волноваться. - Я клянусь тебе, что никаких дурных намерений он не выказывал. Ты не можешь просто предположить, что... что он приходит в оранжерею отдыхать? У нас же тихо, спокойно, люди хоть и появляются, но все же не нарушают чужой покой. Ну а я... я просто как... да как приложение к этому месту.
- Дурочка ты, а не приложение, - тихо вздохнул Рун и все же притянул к себе сестру.
Теперь уже Сивина не возражала. Брат лишь недавно начал демонстрировать так свою любовь и привязанность. И хоть к Ульрике Сивина не питала нежных чувств, но вот за это была готова простить ей все. Ведь с ее появлением в жизни брата, он начал возвращаться.
- Мне, честно говоря, странно, что только сейчас кто-то рядом с тобой возник. Ты же у меня красивая. - Он взял лицо сестры в руки и нежно поцеловал в лоб. - И мне так страшно, что и ты...
- У Исгельны все хорошо. Она же счастлива.
- Надеюсь. И все же с Йеннером я поговорю.
Переубеждать брата было уже бестолку.
***
Джетмир пригласил посетителя присесть на стул напротив.
Рунгвальд Натсен заявился к нему в школу с требование поговорить. Мастер тему разговора понял сразу же, еще до того, как гость открыл рот. Тем более он даже не соизволил поздороваться.
- Я настоятельно попросил бы вас прекратить посещать оранжерею, - сразу же начал Рунгвальд.
- Не вижу причин, - спокойно возразил мастер Джетмир.
- Давайте тогда сразу начистоту. Меня не устраивает ваш интерес к моей сестре. Мне не ясны ваши мотивы. Меня не устраивает сложившаяся ситуация.
- Так интерес к оранжерее или вашей сестре? - с совершенно серьезным выражением лица поинтересовался мастер. - Понял, понял. - Он поднял руки и отбросил шутливый настрой, после того, как гость побагровел и хотел уже было высказаться. - Хотите начистоту? Хорошо, будет вам чистенькая правда. Я не знаю, почему туда хожу.
- Да прекратите уже шутить! - взревел Рунгвальд. - Когда Сивина высказала желание работать в оранжерее, я ей отказал. Эдель* совершенно нечего там делать. Но она настояла, да и я понимал, что для ее дара это оптимальный вариант. Ее совершенно не заботило то, что про нее говорят - кто за спиной, а кто и в лицо. Все эти насмешки я принимал на себя, ведь знал, как ей важно это занятие. Она бы не успокоилась, а нашего маленького сада ей было уже мало... И все эти напыщенные эдельки, которые в своей жизни ничего полезного не сделали, твердили Иви вслед, что она позорит себя, свою семью, что она низко пала. Сивине было все равно, а я терпел ради нее. А теперь про нее твердят, что она новая игрушка пресыщенного Йеннера. Вы хоть понимаете, что творите?!
Эдель* - вежливое обращение к женщине знатного рода. Эдел - к мужчине.
Эд, эда, соответственно, обращение к незнатным мужчинам и женщинам.
Мастер покрылся ярко-красными пятнами. Карандаш в его руке сломался.
Рунгвальд перевел дух и продолжил:
- Как бы вы себя сейчас не вели прилично, слухи про вас бегут далеко впереди. Мне, в сущности, плевать, что говорят про вас. Если только не приписывают сюда еще и мою сестру.
- Но ведь мы всегда были на виду. Ничего не было, я даже ее за руку не брал... Проклятые сплетницы! - Джетмир с яростью отбросил остатки карандаша.
- И сплетники. Но ведь дело даже не в них, - продолжил Рунгвальд. - Дело в ваших мотивах. Зачем?
- Надеюсь, не перебьете еще раз и дадите договорить, - усмехнулся мастер. - Мне там хорошо, спокойно. Умиротворение находит. Собственно, на этом все.
- И моя сестра тут не при чем? - недоверчиво протянул гость.
- А рядом с ней еще спокойнее и умиротворение.
- Да ответьте вы уже честно, что она вам нравится! - вспылил Рунгвальд.
- Нравится, - не стал отпираться Джемтир. - Она красивая девушка, умная, интересная. Но моя симпатия к ней скорее как просто к человеку, а не женщине.
Посетитель кисло улыбнулся.
- И вы хотите, чтобы я в это поверил?
- Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое и не изводили свою сестру.
- Да как вы смеете, - зловеще прошептал Рунгвальд. - Мои отношения с сестрой - наше с ней дело. Ну а если я еще раз увижу вас рядом с ней, то...
- Что вы сделаете? Ничего. - Мастер пожал плечами. - Вы же понимаете, что я ее все же не компрометирую. А вокруг свободной, красивой девушки всегда ходят самые разные слухи. Я, конечно, постараюсь, все же пресечь самые нелепые и вопиющие, но ведь всем же рот не прикрыть. И чтобы не происходило, все равно найдется повод обсудить эдель Сивину.
- Неужели вам так сложно оставить ее в покое?
- Разве я ей чем-то мешаю? Помнится, она ни разу мне не жаловалась.
