Если она захочет, его никакие амулеты и артефакты не спасут, пусть даже не рассчитывает!
Ладно, подождем – недолго!
А Жамон с явным удовольствием кружил Линду в танце. Дураком он не был, а потом и не стал предлагать деньги или титулы. Но и пускать ситуацию на самотек не собирался.
Линда ничего не подозревала, а вот от придворных интерес императора было не скрыть. И от Жамона тоже. К чему его дочери такая сильная соперница?
Далларен на Аделу и не смотрит, в такой ситуации новый союз предлагать – только позориться. Сначала надо убрать фаворитку. А уж потом, когда мужчина будет размышлять головой, и поймет все выгоды предстоящего союза – тогда можно и торговаться.
- Леди, вы понимаете, что из-за вашего вольного поведения могут пострадать наши добрососедские отношения? Вряд ли император вам такое простит.
- Простит, - не моргнула и глазом Линда.
- Вы так уверены в себе?
- Самоуверенность здесь не при чем. Я оказала императору достаточно вескую услугу, и могу рассчитывать на его милости.
Что за услуга?
Лично Линда имела в виду рецепт стали. А вы?
Жамон точно решил что-то неприличное.
Но что сказал бы его величество, Линда так и не узнала. Ее перехватил принц Жален, закружил в танце… и ладонь его сразу оказалась ниже, чем позволяют приличия.
- Отец простит мне эту вольность.
- А я – не прощу.
- Простите, леди, куда вы денетесь?
Линда подняла брови.
- А мне надо куда-то деваться? Зачем?
- О, за самыми разными вещами. Неужели вам интересно с этим скучным сухарем? Никогда не поверю! Наверняка Далларен и в постели отчеты читает, Жанни жаловалась…
- А вам так интересно свечку подержать?
- Предпочитаю играть в свечку, а не держать ее.
- Ну так ищите себе партнеров для игры, - разрешила Линда. Мало ли здесь продажных шкур? Наверняка найдется пара придворных дам, готовых на все за побрякушку. Да и просто – принца в коллекцию добавить.
Но его высочество понял это как-то неправильно, потому что расплылся в улыбке и толкнул Линду за занавеску. Ловко так…
- Не стоит кричать, леди. На кону ваша репутация…
- Моя – что? – нагло рассмеялась Линда.
Репутация?
У незаконнорожденной, да еще и ведьмы? Смешно!
- И ваше место фаворитки!
- Пффф! – ответила Линда.
- Зачем Далларену женщина, которая не блюдет ему верность?
- Это вы о своей сестричке? – парировала Линда. – Младшая будет, как и старшая, гулять по любовникам?
- О вас, дорогуша, - не поддался на провокацию Жален.
- Вот как?
- Конечно! – сильные руки задрали Линде подол и сжали бедра. – Сейчас мы…
Вот что там хотел Жален – Линда так и не узнала. А вот не надо хватать девушек за попу и оставлять без прикрытия корпус и голову. Ибо девушка – девушке рознь. И опыт Линды был приобретен в пограничной крепости, а не на балах.
Бить в пах? От этого легко уклониться. Да и размах не тот. И бить в голень – только ногу уродовать. Бальные шелковые туфельки для этого не подходят.
А вот в горло – или в глаза!
Хотя бы – по ушам. Ладошками-лодочками, с двух сторон, резко и четко, как на занятиях.
Его высочество взвыл, согнулся… Линда тут же отпихнула его подальше и одним движением оправила платье.
И – вовремя.
В альков ввалились несколько человек под предводительством ее высочества Аделы. Идея тут же стала понятна и прозрачна.
Конечно, Жален начал бы или насиловать Линду, или рвать на ней платье, приставать, а тут вся эта компания – и Линда опозорена. Ей остается только уехать в поместье от сплетен и насмешек.
Вместо этого Линда отлично выглядит, а вот Жален…
- Ваше высочество! – Линда почти кинулась к Аделе. – Вы так вовремя!
- Я?!
- ДА!!! Вашему брату плохо! У него падучей нет? Или еще какой болезни? Горе-то какое, наследник престола – и гнилой… ой, беда!
А Жалену и правда было плохо. После такого удара у человека появляется ощущение, что в мозг гвоздь вколотили. Или даже два - с обеих сторон.
Какое там протестовать – Жален и слова выговорить не мог.
Адела растерялась – и в этот момент появился Далларен. Оценил ситуацию – и принял вид вдохновенного сострадания.
- Моему царствующему брату плохо? Слуги! Врача!
- Что случилось с Жаленом Вигорским?
Врать императору Линда не стала.
- Получил по ушам.
- Что?!
- В буквальном смысле – Линда продемонстрировала жест, которым достала наглеца. Будь он хоть трижды принц – навязываться магичке – наглость, глупость, а иногда и самоубийство. Далларен даже поежился.
- Хорошо, что вы его не убили.
- Что вы, Ва…
- Лина!
- Что ты, Рен, - исправилась Линда. – Это вызвало бы дипломатические осложнения.
Далларен фыркнул.
- Лина, у меня к тебе просьба.
- Да, Рен?
- Ты сможешь, пока Жален не уедет, ночевать в моих покоях?
- Опасаешься штурма?
- Опасаюсь, - согласился Даларен. – У меня есть на то основания.
- Хорошо.
- А сейчас предлагаю вернуться к придворным. Бал продолжается…
Бал продолжался.
Линда чувствовала себя королевой. И испортить настроение ей не могли ни гневные взгляды Жамона, который уже понял, что затея не удалась. Ни надутое лицо Аделы.
Ни шепот придворных…
Линда и не думала, что так удачно запустит сплетню.
Но…
Эвержанна во времена оны нажила достаточно врагов. А ведь она так и не родила ребенка… гнилая? И брат ее припадочный. А младшая сестра – что?
Вдруг там вся порода с изъяном?
Вслух такое, конечно, не говорят, так что – тссссс! Только вам и только по большому секрету! Так что через десять минут перешептывался весь бальный зал
А Линду отловили подруги.
- Лин, не оставляй сегодня императора.
Селия была весьма и весьма серьезна.
- Он меня просил о том же.
- И вот, возьми.
Селия протянула подруге браслет из пластинок нефрита.
- Что это?
- Считай, на последний шанс. Положит всех, кто рядом окажется…
- И императора?
- Чтобы не подействовало – надо прикасаться к человеку. Кожа к коже, хоть кончиком пальца. Поняла?
- Поняла. Ты чего-то опасаешься?
Селия кивнула. Но объяснять не стала.
- Лин, ты сделай, как я сказала. А завтра поговорим… мне кое-что проверить надо.
- Хорошо. Сегодня ночью я от императора не отойду.
Сказать-то легко. А сделать?
Покои императора – это не крестьянская хижина из одной комнатушки. Это целая анфилада комнат, в которой можно роту солдат потерять.
И как тут быть рядом?
Линде пришло в голову только одно.
Когда камердинер проводил ее к императору, Далларен даже не готовился еще ко сну. Так и сидел за столом, в кабинете, в бальном наряде. Разве что камзол снял, оставшись в одной рубашке.
Линда только головой покачала.
Трудоголик.
С одной стороны – хорошо, куда ж без хозяйского взгляда?
С другой – что делать, когда император угробит себя бесконтрольным трудом? Сколько она Далларена видит – и ни разу не было, чтобы он отдыхал.
Как так жить?
- Лина? Располагайся. Мне надо еще поработать, так что выбери комнату поудобнее – и устраивайся. Я тебя не побеспокою.
Линда только головой покачала.
И на важные государственные бумаги опустилась бутыль с самогоном, ловко извлеченная из пространственного кармана.
- Выпьем? По маленькой?
- Эммм?
Если бы перед ним поставили сладкое вино, или ликер, Далларен бы устоял. Но самогон тройной очистки, на березовых почках, да еще свежайший хлеб, появившийся словно из воздуха, кусок сала, который Линда принялась сноровисто пластовать острым ножом, и зеленый лучок, и даже огурчики, которые пахли так…
Император едва слюной не захлебнулся.
- Откуда?!
- Отец делает. Попробуешь?
И кто бы устоял? Трезвенники или язвенники, не иначе. А Далларен был нормальным мужчиной.
Он подхватил стопку, опрокинул в рот, зажевал подсунутым Линдой бутербродом (кусок хлеба, на нем ломтик сала и перышко зеленого лука), и блаженно зажмурился.
- Счастье есть…
- По второй?
И кто бы смог отказаться?
- …!!! ….. и …..!!!
Матерился его высочество, как грузчик, которому на ногу комод уронили. Вдохновенно и прочувствованно.
А кто бы на его месте – не?!
Вас бы по ушам! И за что!?
Он этой дряни честь оказал! Фактически – возвысил до себя! Позволил до себя дотронуться! А она!?
Гадюка!!!
Уши болели. И голова. И… и вообще! Лучше б по яйцам пнула!
- Помолчи, дурак.
Его величество Жамон тоже был недоволен. Да, он подозревал о намерениях сына. Но… надо же действовать наверняка! Ане справиться с бабой…
Позор!
Вот Жамон наверняка справился бы… ладно! Теперь дело за дочерью.
- Адела, слушай меня внимательно.
- Да, папенька…
Адела! Вот еще боль зубная! Жамон с отвращением покосился на дочь. Да, Эвержанна другой была! Умной, хищной – в отца. А что прокололась – бывает. Надо было настоять, отнять у нее все эликсиры, глядишь, и сидел бы сейчас на троне Франда его внук. А Жамон милостиво помогал дочери с регентством.
Не сообразил. Думал, есть еще время. А теперь приходится делать ставку на эту немочь!
- Сядь, - обронил Жамон.
Дочь послушно опустила костлявую попу, куда сказал отец. Замерла, словно ожидая оплеухи. Такое тоже случалось – на руку Жамон был скор.
- Ваше величество?
- Слушай, - кивнул Жамон.
Мужчина, который все это время находился в комнате, шагнул вперед. Неприметное лицо, светлые волосы, ливрея дворцового слуги - да он и был слугой. Не личным, императора, но доступ в его покои имел. В чем-то императорский дворец весьма схож с проходным двором. Не сам же император белье стирает или гладит, не сам пыль вытирает, а уж про мытье окон и вообще молчим.
- Сегодня ночью у императора будет его фаворитка. Но спать они будут порознь.
- Почему? – не утерпела Адела.
Жамон дочку одергивать не стал – самому было любопытно.
- Они пока еще не спят вместе. Император просто приблизил ее, но не огулял.
Адела поморщилась от простонародного выражения, но промолчала. Главное – понятно. Это придворным голову морочьте и народу! А от слуг не скроешь. Кто, кого, сколько раз…
- Ты покажешь дочери спальню императора?
- Да, государь. Но потом…
Жамон сделал жест рукой, который должен был символизировать великодушие.
- Ты уйдешь. А если все сложится благополучно – я тебя не забуду. Верные люди нужны…
Верные.
И обещание весьма двусмысленное. Не забуду? Помяну в молитвах, как вариант. Или упрячу в тюрьму. Верные-то люди нужны, да какой ты, к Садорену, верный!?
Своего хозяина продал за малую сумму, и остальных продашь. Предал один раз? Предашь каждый раз!
Слуга тонкого намека не понял и рассыпался в благодарностях и уверениях. Жамон отпустил его – и кивнул дочери.
- Иди, одевайся… то есть раздевайся… ты поняла?
Адела – поняла. Что тут сложного? Ночная сорочка, пеньюар – и кровать. В которой мирно спит император.
Если повезет – он сразу и того-с… когда рядом с молодым здоровым мужчиной в кровати оказывается молодая и здоровая женщина, они не романы читают.
Если не повезет… а все равно – сложится! Потому как его величество Жамон тут же начнет розыск пропавшей дочери. И застигнет ее у императора.
Неглижэ…
А дальше вопрос ставится так. Или женись добровольно – или все равно женись. Принцесса же! Чего тебе еще надо?
Аделе остается только побыстрее родить ребенка. А там уж возможны вариации.
Самогон – отличная штука.
Но когда вы устали, когда у вас нервная работа и тяжелый период в жизни, когда вы не высыпаетесь регулярно…
Далларена свалило с четвертой стопки.
Линда посмотрела на это дело – и занялась вполне привычной работой. Да, не раз случалось, что товарищи по каравану напивались. А что может сделать в таких случаях боевая подруга?
Уложить на диван или на лежанку. Снять сапоги (император хотя бы носки менял ежедневно, это радовало), укрыть одеялом – и поставить рядом стопку «похмелина» и немного закуски.
Свет приглушить, но не выключать – еще навернется спросонок.
А сама Линда…
Линда прошлась по императорским покоям.
М-да. Роскошно, конечно. Но… роскошь эта – производственная, иначе и не скажешь. Положено императору так жить – Далларен и живет. А сам он, похоже, в быту неприхотлив. Как следует обжито несколько комнат, в остальных – так, следы присутствия…
Одиноко человеку. И тоскливо.
Хоть ты и император, а одиночеству все равно. Оно подползает и больно кусается. Линда в курсе.
Ей после путешествия стало легче, но – дороги и не такую боль пылью засыпали. А император не путешествовал. В чем-то он хуже любого узника – те еще могут получить свободу, а Далларен и после смерти обречен работать на благо государства.
Линда решила не углубляться в психологию – и направилась в спальню. Там подумала…
Придет камердинер или кто еще… начнут искать императора, помешают человеку спать… а мы сейчас вот что сделаем!
Линда ловко соорудила куклу из подушек.
Замаскировала одеялом, полюбовалась.
Со стороны – как спящий человек. Иллюзию – и ту не надо! Хорошо получилось! О, вот еще халатик прихватим с собой!
В кабинет.
Она же обещала не оставлять императора надолго? И не будет! В кабинете переоденется!
Платье – отличная штука. Но… неудобно же!
А потому корсет был расшнурован (магички это могут и без служанок), крючки расстегнуты, и Линда осталась в весьма провокационном комплекте белья.
Движений-то оно не стесняет. Но холодно!
Линда придирчиво обнюхала халат его императорского величества – и надела. Обычный запах чистого мужского тела, ну и мыла. Кажется, фиалкового. Был у девушки такой пунктик, ей жутко не нравилось носить грязные пропотевшие вещи. Халат, конечно, не лучшее решение, ей бы штаны и рубашку, но искать гардеробную? Когда со стороны спальни доносится подозрительный шорох?
Э, нет!
Некогда искать, надо разобраться, что там за мышки такие шебуршатся! Кошки на них нет!
Линда насторожилась, прикрыла Далларена одеялом уже с головой, прикрутила лампу – и пошла на разведку. Естественно, закрыв дверь кабинета и даже заклинание насторожив, чтобы никто, кроме нее и Далларена не открыл.
Тихо-тихо, сливаясь с тенями (темно-серый халат императора весьма этому помогал).
Увиденное заставило ее застыть в гневном изумлении.
Спальня императора.
Где он и оказался бы, когда б не самогон на березовых почках.
И вот, в огромную, хоть ты скачки устраивай, кровать под балдахином, направляется ее высочество Адела.
Вся такая воздушная, в белом, кружевном и прозрачном. Скидывает часть этого белого на пол, остается в мало что прикрывающей тряпочке – и становится коленями на край кровати. А потом начинает ползти в ту сторону.
Ах ты ж...
Просчитать дальнейшую интригу труда не составило. Только когда ворвутся остальные участники?
Адела как раз доползла до «куклы», сдернула одеяло, ахнула, но – не успела ничего.
Линда хотела кастануть заклинание, потом подумала, что не стоит (угробишь стерву – отвечай потом!) и бросилась вперед.
Одним прыжком, как пантера, преодолев половину спальни, и влетая на кровать.
Адела и ахнуть не успела, как ее впечатали носом в подушки, нажали на точку на шее – и ненадолго отключили.
А дальше-то что?
Линда теряться не собиралась. Ее репутации уже ничего не повредит, так?
Еще как!
А в коридоре уже слышится какой-то шум…
Линда быстро поправила поудобнее Аделу, нажала на вторую точку, чтобы девчонка приходила в себя – и завизжала.
Вдохновенно!
Так, что жалобно звякнула хрустальными подвесками громадная люстра и в саду начали переглядываться придворные.
Ладно, подождем – недолго!
А Жамон с явным удовольствием кружил Линду в танце. Дураком он не был, а потом и не стал предлагать деньги или титулы. Но и пускать ситуацию на самотек не собирался.
Линда ничего не подозревала, а вот от придворных интерес императора было не скрыть. И от Жамона тоже. К чему его дочери такая сильная соперница?
Далларен на Аделу и не смотрит, в такой ситуации новый союз предлагать – только позориться. Сначала надо убрать фаворитку. А уж потом, когда мужчина будет размышлять головой, и поймет все выгоды предстоящего союза – тогда можно и торговаться.
- Леди, вы понимаете, что из-за вашего вольного поведения могут пострадать наши добрососедские отношения? Вряд ли император вам такое простит.
- Простит, - не моргнула и глазом Линда.
- Вы так уверены в себе?
- Самоуверенность здесь не при чем. Я оказала императору достаточно вескую услугу, и могу рассчитывать на его милости.
Что за услуга?
Лично Линда имела в виду рецепт стали. А вы?
Жамон точно решил что-то неприличное.
Но что сказал бы его величество, Линда так и не узнала. Ее перехватил принц Жален, закружил в танце… и ладонь его сразу оказалась ниже, чем позволяют приличия.
- Отец простит мне эту вольность.
- А я – не прощу.
- Простите, леди, куда вы денетесь?
Линда подняла брови.
- А мне надо куда-то деваться? Зачем?
- О, за самыми разными вещами. Неужели вам интересно с этим скучным сухарем? Никогда не поверю! Наверняка Далларен и в постели отчеты читает, Жанни жаловалась…
- А вам так интересно свечку подержать?
- Предпочитаю играть в свечку, а не держать ее.
- Ну так ищите себе партнеров для игры, - разрешила Линда. Мало ли здесь продажных шкур? Наверняка найдется пара придворных дам, готовых на все за побрякушку. Да и просто – принца в коллекцию добавить.
Но его высочество понял это как-то неправильно, потому что расплылся в улыбке и толкнул Линду за занавеску. Ловко так…
- Не стоит кричать, леди. На кону ваша репутация…
- Моя – что? – нагло рассмеялась Линда.
Репутация?
У незаконнорожденной, да еще и ведьмы? Смешно!
- И ваше место фаворитки!
- Пффф! – ответила Линда.
- Зачем Далларену женщина, которая не блюдет ему верность?
- Это вы о своей сестричке? – парировала Линда. – Младшая будет, как и старшая, гулять по любовникам?
- О вас, дорогуша, - не поддался на провокацию Жален.
- Вот как?
- Конечно! – сильные руки задрали Линде подол и сжали бедра. – Сейчас мы…
Вот что там хотел Жален – Линда так и не узнала. А вот не надо хватать девушек за попу и оставлять без прикрытия корпус и голову. Ибо девушка – девушке рознь. И опыт Линды был приобретен в пограничной крепости, а не на балах.
Бить в пах? От этого легко уклониться. Да и размах не тот. И бить в голень – только ногу уродовать. Бальные шелковые туфельки для этого не подходят.
А вот в горло – или в глаза!
Хотя бы – по ушам. Ладошками-лодочками, с двух сторон, резко и четко, как на занятиях.
Его высочество взвыл, согнулся… Линда тут же отпихнула его подальше и одним движением оправила платье.
И – вовремя.
В альков ввалились несколько человек под предводительством ее высочества Аделы. Идея тут же стала понятна и прозрачна.
Конечно, Жален начал бы или насиловать Линду, или рвать на ней платье, приставать, а тут вся эта компания – и Линда опозорена. Ей остается только уехать в поместье от сплетен и насмешек.
Вместо этого Линда отлично выглядит, а вот Жален…
- Ваше высочество! – Линда почти кинулась к Аделе. – Вы так вовремя!
- Я?!
- ДА!!! Вашему брату плохо! У него падучей нет? Или еще какой болезни? Горе-то какое, наследник престола – и гнилой… ой, беда!
А Жалену и правда было плохо. После такого удара у человека появляется ощущение, что в мозг гвоздь вколотили. Или даже два - с обеих сторон.
Какое там протестовать – Жален и слова выговорить не мог.
Адела растерялась – и в этот момент появился Далларен. Оценил ситуацию – и принял вид вдохновенного сострадания.
- Моему царствующему брату плохо? Слуги! Врача!
***
- Что случилось с Жаленом Вигорским?
Врать императору Линда не стала.
- Получил по ушам.
- Что?!
- В буквальном смысле – Линда продемонстрировала жест, которым достала наглеца. Будь он хоть трижды принц – навязываться магичке – наглость, глупость, а иногда и самоубийство. Далларен даже поежился.
- Хорошо, что вы его не убили.
- Что вы, Ва…
- Лина!
- Что ты, Рен, - исправилась Линда. – Это вызвало бы дипломатические осложнения.
Далларен фыркнул.
- Лина, у меня к тебе просьба.
- Да, Рен?
- Ты сможешь, пока Жален не уедет, ночевать в моих покоях?
- Опасаешься штурма?
- Опасаюсь, - согласился Даларен. – У меня есть на то основания.
- Хорошо.
- А сейчас предлагаю вернуться к придворным. Бал продолжается…
Бал продолжался.
Линда чувствовала себя королевой. И испортить настроение ей не могли ни гневные взгляды Жамона, который уже понял, что затея не удалась. Ни надутое лицо Аделы.
Ни шепот придворных…
Линда и не думала, что так удачно запустит сплетню.
Но…
Эвержанна во времена оны нажила достаточно врагов. А ведь она так и не родила ребенка… гнилая? И брат ее припадочный. А младшая сестра – что?
Вдруг там вся порода с изъяном?
Вслух такое, конечно, не говорят, так что – тссссс! Только вам и только по большому секрету! Так что через десять минут перешептывался весь бальный зал
А Линду отловили подруги.
***
- Лин, не оставляй сегодня императора.
Селия была весьма и весьма серьезна.
- Он меня просил о том же.
- И вот, возьми.
Селия протянула подруге браслет из пластинок нефрита.
- Что это?
- Считай, на последний шанс. Положит всех, кто рядом окажется…
- И императора?
- Чтобы не подействовало – надо прикасаться к человеку. Кожа к коже, хоть кончиком пальца. Поняла?
- Поняла. Ты чего-то опасаешься?
Селия кивнула. Но объяснять не стала.
- Лин, ты сделай, как я сказала. А завтра поговорим… мне кое-что проверить надо.
- Хорошо. Сегодня ночью я от императора не отойду.
***
Сказать-то легко. А сделать?
Покои императора – это не крестьянская хижина из одной комнатушки. Это целая анфилада комнат, в которой можно роту солдат потерять.
И как тут быть рядом?
Линде пришло в голову только одно.
Когда камердинер проводил ее к императору, Далларен даже не готовился еще ко сну. Так и сидел за столом, в кабинете, в бальном наряде. Разве что камзол снял, оставшись в одной рубашке.
Линда только головой покачала.
Трудоголик.
С одной стороны – хорошо, куда ж без хозяйского взгляда?
С другой – что делать, когда император угробит себя бесконтрольным трудом? Сколько она Далларена видит – и ни разу не было, чтобы он отдыхал.
Как так жить?
- Лина? Располагайся. Мне надо еще поработать, так что выбери комнату поудобнее – и устраивайся. Я тебя не побеспокою.
Линда только головой покачала.
И на важные государственные бумаги опустилась бутыль с самогоном, ловко извлеченная из пространственного кармана.
- Выпьем? По маленькой?
- Эммм?
Если бы перед ним поставили сладкое вино, или ликер, Далларен бы устоял. Но самогон тройной очистки, на березовых почках, да еще свежайший хлеб, появившийся словно из воздуха, кусок сала, который Линда принялась сноровисто пластовать острым ножом, и зеленый лучок, и даже огурчики, которые пахли так…
Император едва слюной не захлебнулся.
- Откуда?!
- Отец делает. Попробуешь?
И кто бы устоял? Трезвенники или язвенники, не иначе. А Далларен был нормальным мужчиной.
Он подхватил стопку, опрокинул в рот, зажевал подсунутым Линдой бутербродом (кусок хлеба, на нем ломтик сала и перышко зеленого лука), и блаженно зажмурился.
- Счастье есть…
- По второй?
И кто бы смог отказаться?
***
- …!!! ….. и …..!!!
Матерился его высочество, как грузчик, которому на ногу комод уронили. Вдохновенно и прочувствованно.
А кто бы на его месте – не?!
Вас бы по ушам! И за что!?
Он этой дряни честь оказал! Фактически – возвысил до себя! Позволил до себя дотронуться! А она!?
Гадюка!!!
Уши болели. И голова. И… и вообще! Лучше б по яйцам пнула!
- Помолчи, дурак.
Его величество Жамон тоже был недоволен. Да, он подозревал о намерениях сына. Но… надо же действовать наверняка! Ане справиться с бабой…
Позор!
Вот Жамон наверняка справился бы… ладно! Теперь дело за дочерью.
- Адела, слушай меня внимательно.
- Да, папенька…
Адела! Вот еще боль зубная! Жамон с отвращением покосился на дочь. Да, Эвержанна другой была! Умной, хищной – в отца. А что прокололась – бывает. Надо было настоять, отнять у нее все эликсиры, глядишь, и сидел бы сейчас на троне Франда его внук. А Жамон милостиво помогал дочери с регентством.
Не сообразил. Думал, есть еще время. А теперь приходится делать ставку на эту немочь!
- Сядь, - обронил Жамон.
Дочь послушно опустила костлявую попу, куда сказал отец. Замерла, словно ожидая оплеухи. Такое тоже случалось – на руку Жамон был скор.
- Ваше величество?
- Слушай, - кивнул Жамон.
Мужчина, который все это время находился в комнате, шагнул вперед. Неприметное лицо, светлые волосы, ливрея дворцового слуги - да он и был слугой. Не личным, императора, но доступ в его покои имел. В чем-то императорский дворец весьма схож с проходным двором. Не сам же император белье стирает или гладит, не сам пыль вытирает, а уж про мытье окон и вообще молчим.
- Сегодня ночью у императора будет его фаворитка. Но спать они будут порознь.
- Почему? – не утерпела Адела.
Жамон дочку одергивать не стал – самому было любопытно.
- Они пока еще не спят вместе. Император просто приблизил ее, но не огулял.
Адела поморщилась от простонародного выражения, но промолчала. Главное – понятно. Это придворным голову морочьте и народу! А от слуг не скроешь. Кто, кого, сколько раз…
- Ты покажешь дочери спальню императора?
- Да, государь. Но потом…
Жамон сделал жест рукой, который должен был символизировать великодушие.
- Ты уйдешь. А если все сложится благополучно – я тебя не забуду. Верные люди нужны…
Верные.
И обещание весьма двусмысленное. Не забуду? Помяну в молитвах, как вариант. Или упрячу в тюрьму. Верные-то люди нужны, да какой ты, к Садорену, верный!?
Своего хозяина продал за малую сумму, и остальных продашь. Предал один раз? Предашь каждый раз!
Слуга тонкого намека не понял и рассыпался в благодарностях и уверениях. Жамон отпустил его – и кивнул дочери.
- Иди, одевайся… то есть раздевайся… ты поняла?
Адела – поняла. Что тут сложного? Ночная сорочка, пеньюар – и кровать. В которой мирно спит император.
Если повезет – он сразу и того-с… когда рядом с молодым здоровым мужчиной в кровати оказывается молодая и здоровая женщина, они не романы читают.
Если не повезет… а все равно – сложится! Потому как его величество Жамон тут же начнет розыск пропавшей дочери. И застигнет ее у императора.
Неглижэ…
А дальше вопрос ставится так. Или женись добровольно – или все равно женись. Принцесса же! Чего тебе еще надо?
Аделе остается только побыстрее родить ребенка. А там уж возможны вариации.
***
Самогон – отличная штука.
Но когда вы устали, когда у вас нервная работа и тяжелый период в жизни, когда вы не высыпаетесь регулярно…
Далларена свалило с четвертой стопки.
Линда посмотрела на это дело – и занялась вполне привычной работой. Да, не раз случалось, что товарищи по каравану напивались. А что может сделать в таких случаях боевая подруга?
Уложить на диван или на лежанку. Снять сапоги (император хотя бы носки менял ежедневно, это радовало), укрыть одеялом – и поставить рядом стопку «похмелина» и немного закуски.
Свет приглушить, но не выключать – еще навернется спросонок.
А сама Линда…
Линда прошлась по императорским покоям.
М-да. Роскошно, конечно. Но… роскошь эта – производственная, иначе и не скажешь. Положено императору так жить – Далларен и живет. А сам он, похоже, в быту неприхотлив. Как следует обжито несколько комнат, в остальных – так, следы присутствия…
Одиноко человеку. И тоскливо.
Хоть ты и император, а одиночеству все равно. Оно подползает и больно кусается. Линда в курсе.
Ей после путешествия стало легче, но – дороги и не такую боль пылью засыпали. А император не путешествовал. В чем-то он хуже любого узника – те еще могут получить свободу, а Далларен и после смерти обречен работать на благо государства.
Линда решила не углубляться в психологию – и направилась в спальню. Там подумала…
Придет камердинер или кто еще… начнут искать императора, помешают человеку спать… а мы сейчас вот что сделаем!
Линда ловко соорудила куклу из подушек.
Замаскировала одеялом, полюбовалась.
Со стороны – как спящий человек. Иллюзию – и ту не надо! Хорошо получилось! О, вот еще халатик прихватим с собой!
В кабинет.
Она же обещала не оставлять императора надолго? И не будет! В кабинете переоденется!
Платье – отличная штука. Но… неудобно же!
А потому корсет был расшнурован (магички это могут и без служанок), крючки расстегнуты, и Линда осталась в весьма провокационном комплекте белья.
Движений-то оно не стесняет. Но холодно!
Линда придирчиво обнюхала халат его императорского величества – и надела. Обычный запах чистого мужского тела, ну и мыла. Кажется, фиалкового. Был у девушки такой пунктик, ей жутко не нравилось носить грязные пропотевшие вещи. Халат, конечно, не лучшее решение, ей бы штаны и рубашку, но искать гардеробную? Когда со стороны спальни доносится подозрительный шорох?
Э, нет!
Некогда искать, надо разобраться, что там за мышки такие шебуршатся! Кошки на них нет!
Линда насторожилась, прикрыла Далларена одеялом уже с головой, прикрутила лампу – и пошла на разведку. Естественно, закрыв дверь кабинета и даже заклинание насторожив, чтобы никто, кроме нее и Далларена не открыл.
Тихо-тихо, сливаясь с тенями (темно-серый халат императора весьма этому помогал).
Увиденное заставило ее застыть в гневном изумлении.
***
Спальня императора.
Где он и оказался бы, когда б не самогон на березовых почках.
И вот, в огромную, хоть ты скачки устраивай, кровать под балдахином, направляется ее высочество Адела.
Вся такая воздушная, в белом, кружевном и прозрачном. Скидывает часть этого белого на пол, остается в мало что прикрывающей тряпочке – и становится коленями на край кровати. А потом начинает ползти в ту сторону.
Ах ты ж...
Просчитать дальнейшую интригу труда не составило. Только когда ворвутся остальные участники?
Адела как раз доползла до «куклы», сдернула одеяло, ахнула, но – не успела ничего.
Линда хотела кастануть заклинание, потом подумала, что не стоит (угробишь стерву – отвечай потом!) и бросилась вперед.
Одним прыжком, как пантера, преодолев половину спальни, и влетая на кровать.
Адела и ахнуть не успела, как ее впечатали носом в подушки, нажали на точку на шее – и ненадолго отключили.
А дальше-то что?
Линда теряться не собиралась. Ее репутации уже ничего не повредит, так?
Еще как!
А в коридоре уже слышится какой-то шум…
Линда быстро поправила поудобнее Аделу, нажала на вторую точку, чтобы девчонка приходила в себя – и завизжала.
Вдохновенно!
Так, что жалобно звякнула хрустальными подвесками громадная люстра и в саду начали переглядываться придворные.
