- Рент Ноэль, проходите, - рена Ханна, наоборот, полиции обрадовалась, и принялась вводить их в курс дела.
Старший внимательно слушал, вертел в пальцах карандаш. Младший разглядывал все окружающее, в том числе и Элисон, и сильно напоминал при этом печального спаниеля. Так и кажется, вот-вот носом поведет и хвостом завиляет.
- Понятно, рена Ханна, - двое «зеленоруких» тоже вернулись в гостиную, и сидели теперь в углу, стараясь никого не раздражать. – А от нас что требуется? Вы заявление писать будете?
- А что можно им вменить?
Полицейский честно развел руками.
- Вряд ли что-то серьезное получится, шума больше будет.
- Потому и не буду ничего писать, - рена Ханна сдвинула брови. – Я вас о другом попрошу, рент. Составить протокол, снять с них вот эту зелень, и если можно, наведаться к ренту Пилхеру.
- Ага, - сообразил старший из полицейских. – Сделаем.
- Уж мы его! – младший расправил плечи и выразительно приосанился.
Взгляд Миттермайера осек напарника на лету.
- Обязательно придем, и обо всем ему расскажем. Чтобы знал, какие подлые люди-то бывают. Небось, и сами бы пропали, и кого другого с собой потащили… они ж ни перед чем не остановятся, кого угодно оговорят, - прогудел полицейский.
Элисон прикрыла глаза.
Ну да.
Может, Пилхер к этому всему и не причастен. Может, и не он нанимал, или подговаривал, а дочь и этот ее… жучок самостоятельно решили напакостить. Запросто. Только вот и полицейский все понял правильно. Случись что, он уже будет знать, где искать, и копать будет в нужном месте. Можно замести следы, но стоит ли оно того? Если бы дело втихую провернуть – да, безусловно, он бы с радостью воспользовался результатом. А сейчас уже не будет.
- Рента!
Это к ней обращаются?
Элисон даже не сразу поняла, отвлеклась на свои мысли, только потом заметила перед собой младшего из полицейских.
- Рента, откуда вы знаете это заклинание?
- Нам всем его показывали на лекциях и объясняли, как накладывать, а как снимать – не говорили, - равнодушно отозвалась Элисон.
- И где читают такие лекции?
- В королевском институте.
- Вы там учились? Когда вы его закончили?
Элисон решительно встала из-за стола.
- Это допрос, рент Слифт?
Старший из полицейских махнул рукой, останавливая ретивого дурачка.
- Рента, да вы что? Какой допрос! Так, поинтересоваться, сами понимаете, новый маг в городе…
- Какой из меня маг, второй уровень, салонные фокусы, - отмахнулась Элисон. – Теория больше, кое-что могу, но знаниями, а не силой.
- Как вот этим знанием?
- А нам много разных лекций читали, вы же понимаете, королевский институт, пробиваться потом своим умом придется. Вот я и ходила, куда пускали и не пускали. Это заклинание нам как раз приводили в пример, оно же очень просто накладывается. Вот как снимается – не говорили, чтобы проблем не было.
- Достаточно просто, но это уже под клятву. Хотите узнать?
Элисон качнула головой.
- Нет. Перебьюсь.
- Может, и правильно, рента. Законопослушным людям такие знания ни к чему, а то привяжется всякое разное.
Элисон кивнула.
- Если все выяснилось, можно я домой пойду? Спать жутко хочется.
- Да ты что! – ахнула возмущенно рена Ханна. – Какой-такой домой!? По ночному городу!? С ума сошла?!
- Кто меня тронет? Я же маг.
- Все равно! Ренты, вы подождите немного, а я девочку на второй этаж отведу, пусть спать ложится. И приду, договорим.
Спать Элисон и правда хотелось. У полицейских смена закончится утром, рена Ханна у себя дома, двум «умникам» тоже разбираться хватит, а вот ей завтра на работу. И есть подозрение, что рент Свелен ночные «обстоятельства» в расчет не примет.
- Конечно, рена. Рента Баррет, а вы не могли бы на днях в участок к нам зайти?
- Зачем? – Элисон откровенно зевала. Спать уже хотелось жутко.
- Вы же понимаете, протокол подписать надо, мне свидетель желателен.
- Протокол чего?
- А вот, что случилось, то и опишем. Бумага – она завсегда быть должна!
Элисон еще раз зевнула и кивнула. Все верно, щит прикрывает грудь, бумага – попу.
- Зайду. Когда лучше?
- А вот послезавтра и приходите, сможете?
- Постараюсь.
- Как раз мое дежурство будет, я вас лично и встречу, и протокол почитаете – подпишете, все будет хорошо, рента.
- Безусловно.
Рена Ханна не выдержала, подхватила Элисон под локоть и развернула в сторону лестницы.
- Не зевай так, а то мне страшно становится! Укусишь еще.
- Простите. Перенервничала, да и сил потратила много, - опустила глаза Элисон.
Рена Ханна погладила ее по руке, улыбнулась.
- Ты умница, детка. Спасибо тебе.
- Вы уж простите, что вот так получилось. Я не хотела.
Рена Ханна открыла перед Элисон небольшую комнатку, чистенькую и уютную. И главное – со здоровущей кроватью, застеленной белоснежным бельем.
- Ложись и спи, детка. Ты все сделала правильно.
Элисон и не сомневалась. Но мать же…
- Спокойной ночи.
- И тебе тоже.
Конечно, ни о каком спокойствии для рены Ханны и речи не шло.
Ушли полицейские, увели с собой ее дочь и Клемента, и до утра те побудут в участке. А утром она и замки сменит, и сторожа наймет, на всякий случай, и старшим детям отпишет… перебаловала она Аделочку, передержала в пуху, вот и выросло чадушко – все рыло в том пуху.
Не дали ей, значит, новую ляльку, муженька бесценного, она и надулась, и пакостничать пошла. Наверняка, они это вместе придумали.
Больно рене Ханне было до ужаса, но…
Это как с присохшей тряпкой на ране. Лучше рвать сразу, если нет возможности отмочить, да осторожненько. Лучше одним движением, чем оставить вот так и погубить себя. Аделочка не пошла бы на что-то более серьезное?
Кто знает?
Рена Ханна не готова была это проверять на себе. У нее сын не женат, внуков она не понянчила – и умирать? Просто потому, что «молодым нужнее, а ты сидишь на своем имуществе, аж попа сгнила!».
Какой-то для рены Ханны это неубедительный аргумент.
Да, рано или поздно этот дом достанется сыну, да, они выделили хорошее приданое обеим дочерям, старшая уже свое получила, младшая получит, когда выйдет замуж. Но именно когда выйдет, и эти деньги сразу вложат в имущество. И запишут это имущество на дочку.
У старшей так и сделали, денег хватило в ее городе на маленький магазинчик, и она сама торгует, и занимается делом, и это – ее. И младшей бы хватило на что-то полезное, но не промотать же! И безусловно, рена Ханна не стала бы вкладываться в дело зятя. Просто потому, что это – дело ЗЯТЯ. А ее забота обеспечить всем ее детей.
Что ж.
Деньги Аделочке она отдаст, но именно, как подарок на свадьбу. И пусть они с Клементом сами решают, что с ними делать и как поступить. Если, конечно, поженятся.
Если…
Тяжко.
Даже думать о таком не хочется, это же ее девочка, ее доченька, а вот… кто бы объяснил, почему из детей получается – такое? Почему кто-то думает о родных и близких, а кто-то только о себе?
Рена Ханна вытерла непрошенную слезинку, и уселась писать письма старшим детям. И сыну, и дочери. Пусть приедут, что ли, ненадолго, если получится? Все же дело семейное, ситуация сложная, пусть дети помогут, посоветуют, что делать.
Где она свернула не туда?
Что не так сделала?
Дочка, за что?
Слезы катились по пухлым щекам, пятнали мокрыми кляксами дорогую бумагу…
- Сегодня у нас измерения на природе, - рент Свелен выглядел как картинка из модного журнала. Такого, где рекламируют все для охоты, рыбалки, походов в горы. Элегантный кожаный костюм сидел на нем, как влитой, обтягивая все выпуклости и вогнутости так, что Элисон даже смотреть было страшно. Обычно женщины стараются так утянуться, а тут…
Нет-нет, начальник был и красивым, и очаровательным, но оставьте хоть немного простора воображению.
И… баклажан он, что ли туда запихнул? С анатомией Элисон была знакома, как и все маги, занятия у них были, но… вроде для баклажанов рано? А что сейчас такое расти может? Объемное?
Мужчины, что Лукас, что Якоб, выглядели попроще, и куртки у них явно были подешевле, и штаны не кожаные, а обычные, полотняные, и сапоги из грубой кожи. Правда, тоже до колена, так, на всякий случай.
Это – горы. В горах водятся змеи. Наступить легко, лечить змеиный укус не трудно, но противно. И последствия от него неприятные, Элисон знала. Да-да, маги давно разработали противоядие на основе змеиного яда, но если его принять, тебя потом месяц мутить будет. От всего.
Так что сама Элисон тоже была в своем «горном» костюме и высоких ботинках. Змеи не любят магов. И не любят, когда рядом проводят какие-то ритуалы… только вот змеи – неграмотные. Может, они не любят, но не все об том знают. Попадется вот такая бестолковая змея – и лечись потом. Дешевле сразу перестраховаться.
- Едем вчетвером, рена Даларвен остается на хозяйстве. Едем на сутки, это нам еще повезло, ас две пары. Вы, рента, будете работать с рентом Якобом, а Лукас со мной.
- Как скажете, рент Свелен.
- Я выдам карту контрольных точек. Якоб знает, что надо делать, вы доезжаете до точки, снимаете показания, причем, независимо друг от друга, каждый замер делаете по два раза, записываете, отправляетесь к следующей точке. Ставить датчики по всем горам – муторно и долго, проще нас раз в месяц отправить на выезд.
- Я поняла, рент Свелен. Какие приборы мы берем?
- Стихиальник, концентратор, угольник.
Элисон кивнула.
Эфир имеет свои течения, свою плотность, даже свою направленность, если хотите. Не о черной и белой магии речь, но где-то эфир более насыщен частицами воздуха, где-то огня, над морем преобладают вода и ветер… вот для этого и нужен измеритель уровня стихии, или стихиальник. Концентратор, закономерно, измеряет плотность, угольник – направление.
Есть и другие приборы, но они более громоздкие, их с собой неудобно везти будет.
Много чего есть.
Элисон внимательно слушала начальство. Якоб – Якобом, а самой тоже знать надо, и что, и как. Раньше, когда ее не было, мужчины ездили по двое. Рент Свелен и Якоб, рент Свелен и Лукас, Якоб и Лукас, чередовались, так медленнее, но все тоже было сделано. Сейчас из две пары, так удобнее. Почему по двое?
А вот так! Положено!
Элисон спорить не стала, она молча приняла футляры с приборами, осмотрела их и осталась довольна. Она с такими и раньше работала.
- Спасибо, рент.
- Вперед, рента.
И снова – велосипед. И снова пыль и камешки под колесами.
Первая контрольная точка.
Якоб измерял первым. Справедливости ради, к Элисон он относился достаточно ровно. Если Лукас регулярно кидался из одной крайности в другую, то строил из себя рокового очарователя, то вспоминал, что на работе вообще-то лучше ни с кем не связываться и принимал равнодушный вид, то рент Якоб смотрел на Элисон равнодушно. Примерно, как собака на картину знаменитого художника.
Безусловно, оно есть, может, даже и что-то из себя представляет, но для собаки – неинтересно. Это же не косточка!
Если Элисон спрашивала, он объяснял, если не спрашивала, просто не обращал внимания. У рента Якоба есть работа, он ее работает. Доработал – пошел домой. Все.
Каких-то общих тем у них тоже не было, Элисон рыбалкой не увлекалась, а рент Якоб о ней способен был говорить часами. Правда, особо было не с кем.
Рент Свелен, максимум, был готов попозировать с вооооот такущей рыбиной для портрета, своего, а Лукасу девушки были интереснее любой форели. Про Леа Даларвен и говорить нечего, она всю рыбу воспринимала, как свое личное проклятье.
Ее же ЧИСТИТЬ надо!!!
Запах чешуя, мухи… не-не-не! Уйдите, рент, куда подальше, даже и слушать не хочу про этих скользких тварей!
Ничего, фанатичных рыбаков в Левенсберге хватало, без компании рент Якоб не оставался, но на работе у него единомышленников не нашлось.
Первая контрольная точка.
Слезть с велосипеда, достать приборы, установить, настроить, провести измерения. Сбросить все до нуля и еще раз измерить. Записать все результаты в таблицу, не подглядывая друг к другу. Погрузить все в багажник и направиться к следующей точке.
Скучно, муторно, монотонно.
Первый день.
Пять контрольных точек.
Второй день.
Три контрольные точки, но более дальние.
Элисон специально так попросила, ей надо было вернуться чуточку пораньше в город. Ее ждали в полиции.
После того случая, рену Ханну она не видела. Наверное, та зашла к Астрид, пока Элисон была на работе. Рена Астрид не уточняла, но явно была в курсе дела, потому что поблагодарила Элисон и обругала Аделочку.
Встречаются ж стервы, ей все в рот клали и еще жевать помогали, а она ножом в спину! Ради первых же штанов!
Элисон спорить не стала.
И не такие еще стервы встречаются, ей ли не знать?
И отправилась в полицейский участок.
Левенсберг – городок достаточно тихий и спокойный, и преступлений века тут не случается. Белье с веревки украсть могут, курицу у соседки, морды друг другу по праздникам набить – вообще святое, но для последнего и полиция ни к чему. Шахтеры или сами разберутся, или им дружинники помогут.
Да-да, на праздники городок патрулирует народная дружина, общим числом тридцать человек. Патрули по пять человек, меньше просто нельзя, шахтеры - народ не из хлипких, тут и вдвоем – втроем одного буяна поди, утихомирь! Ежели он целый день киркой машет, и у него такие мышцы, что он из камня воду выдавить может!
А в обычной жизни городу хватает и четырех полицейских. Даже с избытком.
Как раз рент Ноэль Миттермайер, рент Тимус Бабер, рент Ян Мюллер, и стажер – Симон Слифт. Даже и трех полицейских хватает, просто рент Мюллер уже совсем пожилой, собирается на пенсион и решил заранее взять и обучить себе замену.
Элисон пришла как раз вовремя. В отделении были рент Миттермайер и рент Слифт. Старший улыбнулся девушке, младший покосился недоверчиво.
Был у них уже с товарищем разговор. Вот откуда эта девица может знать такое профильное заклинание? Может, ее проверить нужно?
Рент Ноэль даже и заморачиваться не стал, запросил Королевский институт, ему и ответили в два счета.
Да, есть такая, Элисон Баррет, да, золотой диплом, очень умненькая девушка, трудяга, все, что могла, в библиотеке перечитала. Курсы тоже посещала все подряд.
Дальше Ноэль и копаться не стал.
Если человек учится, то у него и знания могут быть самые разные. Он вот, может любой замок вскрыть, наловчился за годы службы, так что ж его – в домушники записывать?
Это уже вовсе дурость. Если у человека есть оружие, то он убийцей станет?
Нет, конечно. Просто Великий Сыщик Слифт мечтает раскрыть Преступление Века. Да-да, именно так, чтобы с больших буковок, и чтобы прогреметь на всю страну, и обессмертить свое имя. А преступники в нашем мире какие-то непонятливые, не хотят, видишь ты, совершать нечто эпическое в Левенсберге, и хоть ты тресни поперек! Вот бедолага и ищет, чего не надо, где ни попадя!
Так что Ноэль девушку встретил вполне приветливо, да и чего скрывать – помогла она им неплохо. Вот зачем ему убийство? Вовсе даже незачем.
Он бы раскрыл, и преступника нашел, но человека-то потом не вернуть. И шум, гам, потеря репутации, шишки и пинки от мэра,. Левенсберг город тихий, а тут такое…
Не надо ему!
И не говорите, что Аделочка бы мать не приговорила. Еще бы как! Навидался такого рент Ноэль за годы работы. Налюбовался. И убивают, и следы скрыть пытаются, а потом воют раненными животными… думаете, об убитых плачут?
Старший внимательно слушал, вертел в пальцах карандаш. Младший разглядывал все окружающее, в том числе и Элисон, и сильно напоминал при этом печального спаниеля. Так и кажется, вот-вот носом поведет и хвостом завиляет.
- Понятно, рена Ханна, - двое «зеленоруких» тоже вернулись в гостиную, и сидели теперь в углу, стараясь никого не раздражать. – А от нас что требуется? Вы заявление писать будете?
- А что можно им вменить?
Полицейский честно развел руками.
- Вряд ли что-то серьезное получится, шума больше будет.
- Потому и не буду ничего писать, - рена Ханна сдвинула брови. – Я вас о другом попрошу, рент. Составить протокол, снять с них вот эту зелень, и если можно, наведаться к ренту Пилхеру.
- Ага, - сообразил старший из полицейских. – Сделаем.
- Уж мы его! – младший расправил плечи и выразительно приосанился.
Взгляд Миттермайера осек напарника на лету.
- Обязательно придем, и обо всем ему расскажем. Чтобы знал, какие подлые люди-то бывают. Небось, и сами бы пропали, и кого другого с собой потащили… они ж ни перед чем не остановятся, кого угодно оговорят, - прогудел полицейский.
Элисон прикрыла глаза.
Ну да.
Может, Пилхер к этому всему и не причастен. Может, и не он нанимал, или подговаривал, а дочь и этот ее… жучок самостоятельно решили напакостить. Запросто. Только вот и полицейский все понял правильно. Случись что, он уже будет знать, где искать, и копать будет в нужном месте. Можно замести следы, но стоит ли оно того? Если бы дело втихую провернуть – да, безусловно, он бы с радостью воспользовался результатом. А сейчас уже не будет.
- Рента!
Это к ней обращаются?
Элисон даже не сразу поняла, отвлеклась на свои мысли, только потом заметила перед собой младшего из полицейских.
- Рента, откуда вы знаете это заклинание?
- Нам всем его показывали на лекциях и объясняли, как накладывать, а как снимать – не говорили, - равнодушно отозвалась Элисон.
- И где читают такие лекции?
- В королевском институте.
- Вы там учились? Когда вы его закончили?
Элисон решительно встала из-за стола.
- Это допрос, рент Слифт?
Старший из полицейских махнул рукой, останавливая ретивого дурачка.
- Рента, да вы что? Какой допрос! Так, поинтересоваться, сами понимаете, новый маг в городе…
- Какой из меня маг, второй уровень, салонные фокусы, - отмахнулась Элисон. – Теория больше, кое-что могу, но знаниями, а не силой.
- Как вот этим знанием?
- А нам много разных лекций читали, вы же понимаете, королевский институт, пробиваться потом своим умом придется. Вот я и ходила, куда пускали и не пускали. Это заклинание нам как раз приводили в пример, оно же очень просто накладывается. Вот как снимается – не говорили, чтобы проблем не было.
- Достаточно просто, но это уже под клятву. Хотите узнать?
Элисон качнула головой.
- Нет. Перебьюсь.
- Может, и правильно, рента. Законопослушным людям такие знания ни к чему, а то привяжется всякое разное.
Элисон кивнула.
- Если все выяснилось, можно я домой пойду? Спать жутко хочется.
- Да ты что! – ахнула возмущенно рена Ханна. – Какой-такой домой!? По ночному городу!? С ума сошла?!
- Кто меня тронет? Я же маг.
- Все равно! Ренты, вы подождите немного, а я девочку на второй этаж отведу, пусть спать ложится. И приду, договорим.
Спать Элисон и правда хотелось. У полицейских смена закончится утром, рена Ханна у себя дома, двум «умникам» тоже разбираться хватит, а вот ей завтра на работу. И есть подозрение, что рент Свелен ночные «обстоятельства» в расчет не примет.
- Конечно, рена. Рента Баррет, а вы не могли бы на днях в участок к нам зайти?
- Зачем? – Элисон откровенно зевала. Спать уже хотелось жутко.
- Вы же понимаете, протокол подписать надо, мне свидетель желателен.
- Протокол чего?
- А вот, что случилось, то и опишем. Бумага – она завсегда быть должна!
Элисон еще раз зевнула и кивнула. Все верно, щит прикрывает грудь, бумага – попу.
- Зайду. Когда лучше?
- А вот послезавтра и приходите, сможете?
- Постараюсь.
- Как раз мое дежурство будет, я вас лично и встречу, и протокол почитаете – подпишете, все будет хорошо, рента.
- Безусловно.
Рена Ханна не выдержала, подхватила Элисон под локоть и развернула в сторону лестницы.
- Не зевай так, а то мне страшно становится! Укусишь еще.
- Простите. Перенервничала, да и сил потратила много, - опустила глаза Элисон.
Рена Ханна погладила ее по руке, улыбнулась.
- Ты умница, детка. Спасибо тебе.
- Вы уж простите, что вот так получилось. Я не хотела.
Рена Ханна открыла перед Элисон небольшую комнатку, чистенькую и уютную. И главное – со здоровущей кроватью, застеленной белоснежным бельем.
- Ложись и спи, детка. Ты все сделала правильно.
Элисон и не сомневалась. Но мать же…
- Спокойной ночи.
- И тебе тоже.
***
Конечно, ни о каком спокойствии для рены Ханны и речи не шло.
Ушли полицейские, увели с собой ее дочь и Клемента, и до утра те побудут в участке. А утром она и замки сменит, и сторожа наймет, на всякий случай, и старшим детям отпишет… перебаловала она Аделочку, передержала в пуху, вот и выросло чадушко – все рыло в том пуху.
Не дали ей, значит, новую ляльку, муженька бесценного, она и надулась, и пакостничать пошла. Наверняка, они это вместе придумали.
Больно рене Ханне было до ужаса, но…
Это как с присохшей тряпкой на ране. Лучше рвать сразу, если нет возможности отмочить, да осторожненько. Лучше одним движением, чем оставить вот так и погубить себя. Аделочка не пошла бы на что-то более серьезное?
Кто знает?
Рена Ханна не готова была это проверять на себе. У нее сын не женат, внуков она не понянчила – и умирать? Просто потому, что «молодым нужнее, а ты сидишь на своем имуществе, аж попа сгнила!».
Какой-то для рены Ханны это неубедительный аргумент.
Да, рано или поздно этот дом достанется сыну, да, они выделили хорошее приданое обеим дочерям, старшая уже свое получила, младшая получит, когда выйдет замуж. Но именно когда выйдет, и эти деньги сразу вложат в имущество. И запишут это имущество на дочку.
У старшей так и сделали, денег хватило в ее городе на маленький магазинчик, и она сама торгует, и занимается делом, и это – ее. И младшей бы хватило на что-то полезное, но не промотать же! И безусловно, рена Ханна не стала бы вкладываться в дело зятя. Просто потому, что это – дело ЗЯТЯ. А ее забота обеспечить всем ее детей.
Что ж.
Деньги Аделочке она отдаст, но именно, как подарок на свадьбу. И пусть они с Клементом сами решают, что с ними делать и как поступить. Если, конечно, поженятся.
Если…
Тяжко.
Даже думать о таком не хочется, это же ее девочка, ее доченька, а вот… кто бы объяснил, почему из детей получается – такое? Почему кто-то думает о родных и близких, а кто-то только о себе?
Рена Ханна вытерла непрошенную слезинку, и уселась писать письма старшим детям. И сыну, и дочери. Пусть приедут, что ли, ненадолго, если получится? Все же дело семейное, ситуация сложная, пусть дети помогут, посоветуют, что делать.
Где она свернула не туда?
Что не так сделала?
Дочка, за что?
Слезы катились по пухлым щекам, пятнали мокрыми кляксами дорогую бумагу…
***
- Сегодня у нас измерения на природе, - рент Свелен выглядел как картинка из модного журнала. Такого, где рекламируют все для охоты, рыбалки, походов в горы. Элегантный кожаный костюм сидел на нем, как влитой, обтягивая все выпуклости и вогнутости так, что Элисон даже смотреть было страшно. Обычно женщины стараются так утянуться, а тут…
Нет-нет, начальник был и красивым, и очаровательным, но оставьте хоть немного простора воображению.
И… баклажан он, что ли туда запихнул? С анатомией Элисон была знакома, как и все маги, занятия у них были, но… вроде для баклажанов рано? А что сейчас такое расти может? Объемное?
Мужчины, что Лукас, что Якоб, выглядели попроще, и куртки у них явно были подешевле, и штаны не кожаные, а обычные, полотняные, и сапоги из грубой кожи. Правда, тоже до колена, так, на всякий случай.
Это – горы. В горах водятся змеи. Наступить легко, лечить змеиный укус не трудно, но противно. И последствия от него неприятные, Элисон знала. Да-да, маги давно разработали противоядие на основе змеиного яда, но если его принять, тебя потом месяц мутить будет. От всего.
Так что сама Элисон тоже была в своем «горном» костюме и высоких ботинках. Змеи не любят магов. И не любят, когда рядом проводят какие-то ритуалы… только вот змеи – неграмотные. Может, они не любят, но не все об том знают. Попадется вот такая бестолковая змея – и лечись потом. Дешевле сразу перестраховаться.
- Едем вчетвером, рена Даларвен остается на хозяйстве. Едем на сутки, это нам еще повезло, ас две пары. Вы, рента, будете работать с рентом Якобом, а Лукас со мной.
- Как скажете, рент Свелен.
- Я выдам карту контрольных точек. Якоб знает, что надо делать, вы доезжаете до точки, снимаете показания, причем, независимо друг от друга, каждый замер делаете по два раза, записываете, отправляетесь к следующей точке. Ставить датчики по всем горам – муторно и долго, проще нас раз в месяц отправить на выезд.
- Я поняла, рент Свелен. Какие приборы мы берем?
- Стихиальник, концентратор, угольник.
Элисон кивнула.
Эфир имеет свои течения, свою плотность, даже свою направленность, если хотите. Не о черной и белой магии речь, но где-то эфир более насыщен частицами воздуха, где-то огня, над морем преобладают вода и ветер… вот для этого и нужен измеритель уровня стихии, или стихиальник. Концентратор, закономерно, измеряет плотность, угольник – направление.
Есть и другие приборы, но они более громоздкие, их с собой неудобно везти будет.
Много чего есть.
Элисон внимательно слушала начальство. Якоб – Якобом, а самой тоже знать надо, и что, и как. Раньше, когда ее не было, мужчины ездили по двое. Рент Свелен и Якоб, рент Свелен и Лукас, Якоб и Лукас, чередовались, так медленнее, но все тоже было сделано. Сейчас из две пары, так удобнее. Почему по двое?
А вот так! Положено!
Элисон спорить не стала, она молча приняла футляры с приборами, осмотрела их и осталась довольна. Она с такими и раньше работала.
- Спасибо, рент.
- Вперед, рента.
И снова – велосипед. И снова пыль и камешки под колесами.
Первая контрольная точка.
Якоб измерял первым. Справедливости ради, к Элисон он относился достаточно ровно. Если Лукас регулярно кидался из одной крайности в другую, то строил из себя рокового очарователя, то вспоминал, что на работе вообще-то лучше ни с кем не связываться и принимал равнодушный вид, то рент Якоб смотрел на Элисон равнодушно. Примерно, как собака на картину знаменитого художника.
Безусловно, оно есть, может, даже и что-то из себя представляет, но для собаки – неинтересно. Это же не косточка!
Если Элисон спрашивала, он объяснял, если не спрашивала, просто не обращал внимания. У рента Якоба есть работа, он ее работает. Доработал – пошел домой. Все.
Каких-то общих тем у них тоже не было, Элисон рыбалкой не увлекалась, а рент Якоб о ней способен был говорить часами. Правда, особо было не с кем.
Рент Свелен, максимум, был готов попозировать с вооооот такущей рыбиной для портрета, своего, а Лукасу девушки были интереснее любой форели. Про Леа Даларвен и говорить нечего, она всю рыбу воспринимала, как свое личное проклятье.
Ее же ЧИСТИТЬ надо!!!
Запах чешуя, мухи… не-не-не! Уйдите, рент, куда подальше, даже и слушать не хочу про этих скользких тварей!
Ничего, фанатичных рыбаков в Левенсберге хватало, без компании рент Якоб не оставался, но на работе у него единомышленников не нашлось.
Первая контрольная точка.
Слезть с велосипеда, достать приборы, установить, настроить, провести измерения. Сбросить все до нуля и еще раз измерить. Записать все результаты в таблицу, не подглядывая друг к другу. Погрузить все в багажник и направиться к следующей точке.
Скучно, муторно, монотонно.
Первый день.
Пять контрольных точек.
Второй день.
Три контрольные точки, но более дальние.
Элисон специально так попросила, ей надо было вернуться чуточку пораньше в город. Ее ждали в полиции.
***
После того случая, рену Ханну она не видела. Наверное, та зашла к Астрид, пока Элисон была на работе. Рена Астрид не уточняла, но явно была в курсе дела, потому что поблагодарила Элисон и обругала Аделочку.
Встречаются ж стервы, ей все в рот клали и еще жевать помогали, а она ножом в спину! Ради первых же штанов!
Элисон спорить не стала.
И не такие еще стервы встречаются, ей ли не знать?
И отправилась в полицейский участок.
Левенсберг – городок достаточно тихий и спокойный, и преступлений века тут не случается. Белье с веревки украсть могут, курицу у соседки, морды друг другу по праздникам набить – вообще святое, но для последнего и полиция ни к чему. Шахтеры или сами разберутся, или им дружинники помогут.
Да-да, на праздники городок патрулирует народная дружина, общим числом тридцать человек. Патрули по пять человек, меньше просто нельзя, шахтеры - народ не из хлипких, тут и вдвоем – втроем одного буяна поди, утихомирь! Ежели он целый день киркой машет, и у него такие мышцы, что он из камня воду выдавить может!
А в обычной жизни городу хватает и четырех полицейских. Даже с избытком.
Как раз рент Ноэль Миттермайер, рент Тимус Бабер, рент Ян Мюллер, и стажер – Симон Слифт. Даже и трех полицейских хватает, просто рент Мюллер уже совсем пожилой, собирается на пенсион и решил заранее взять и обучить себе замену.
Элисон пришла как раз вовремя. В отделении были рент Миттермайер и рент Слифт. Старший улыбнулся девушке, младший покосился недоверчиво.
Был у них уже с товарищем разговор. Вот откуда эта девица может знать такое профильное заклинание? Может, ее проверить нужно?
Рент Ноэль даже и заморачиваться не стал, запросил Королевский институт, ему и ответили в два счета.
Да, есть такая, Элисон Баррет, да, золотой диплом, очень умненькая девушка, трудяга, все, что могла, в библиотеке перечитала. Курсы тоже посещала все подряд.
Дальше Ноэль и копаться не стал.
Если человек учится, то у него и знания могут быть самые разные. Он вот, может любой замок вскрыть, наловчился за годы службы, так что ж его – в домушники записывать?
Это уже вовсе дурость. Если у человека есть оружие, то он убийцей станет?
Нет, конечно. Просто Великий Сыщик Слифт мечтает раскрыть Преступление Века. Да-да, именно так, чтобы с больших буковок, и чтобы прогреметь на всю страну, и обессмертить свое имя. А преступники в нашем мире какие-то непонятливые, не хотят, видишь ты, совершать нечто эпическое в Левенсберге, и хоть ты тресни поперек! Вот бедолага и ищет, чего не надо, где ни попадя!
Так что Ноэль девушку встретил вполне приветливо, да и чего скрывать – помогла она им неплохо. Вот зачем ему убийство? Вовсе даже незачем.
Он бы раскрыл, и преступника нашел, но человека-то потом не вернуть. И шум, гам, потеря репутации, шишки и пинки от мэра,. Левенсберг город тихий, а тут такое…
Не надо ему!
И не говорите, что Аделочка бы мать не приговорила. Еще бы как! Навидался такого рент Ноэль за годы работы. Налюбовался. И убивают, и следы скрыть пытаются, а потом воют раненными животными… думаете, об убитых плачут?
