- Помолитесь ей. Не надо в храм ходить, просто выберите место поспокойнее, чтобы вас не слышали, да и скажите спасибо. Этого ей хватит.
- По старому ритуалу, тора Яна?
Яна пожала плечами.
- Думайте сами, Леонид. И не переживайте. Хелла – справедливая. Больше оговоренного не возьмет.
- Я не оговаривал…
- Значит, и не заплатите. Это уж так… с богами надо повежливее.
Леонид нервно рассмеялся.
- Хорошо, тора Яна. Все сделаю.
Яна задумчиво кивнула.
Хелла, опять ты играешь в свои игры? Что ж… попаду к тебе в гости – спрошу. А пока и потерпеть можно. Недолго осталось.
Русина, Звенигород.
- Хелла им, б…, привиделась! …! И …!!!
Выражался Никон очень образно и экспрессивно. Жаль – бестолку. Пламенному его изречения были до одного места.
Или до второго…
- Всем сразу? Или по очереди?
- Всем сразу. Говорят, летело, выло, ажно холод прошел…
- Вроде как в Володимире что-то такое было…
- Хелла? Что-то я сомневаюсь, что богини в людские дела мешаются.
Пламенный тоже сомневался. О чем и сказал Никону, получив в ответ новую волну матюгов. Никон тоже в богов не верил.
Был бы он сам там, его б никакая Хелла не остановила! Хоть ты лично появись! А эти…
Но Никон оставался в Звенигороде. И это было обидно.
- Ладно. Хелла там, не Хелла… твои люди сейчас мне понадобятся.
- Зачем?
Никон насторожился.
Пламенный объяснил.
Атаман подумал какое-то время.
- Как-то это… не очень порядочно получается.
- А ты мне о порядочности не пыли, - окрысился Пламенный. - Мне это решать, мне и ответ держать. Или к Валежному хочешь?
- Не хочу.
- Тогда… сделаешь?
- Сделаю, - согласился Никон. – Алексеева возьмешь?
- И Мишеля, если еще не сдох.
- Хорошо. Когда?
- Сейчас, Никон. Сейчас… как раз, пока все сделаем, и ко времени придется.
Никон согласно кивнул.
У него тоже выбора не было. Уходить верхами? К Логинову в лапы? Это не Алексеев, шаркун паркетный, это боевой генерал. Не отобьемся.
На корабли – не выйдет.
От Валежного - не оторваться и не уйти, вцепится намертво.
Остается только один вариант.
А нравится, не нравится… кому какая разница? Ему, вот, тоже не понравилось, когда Алексеев в Хормель пришел. Ничего… справимся.
- За победу?
Жом Тигр посмаковал глоток дубовика из небольшой рюмки. По правилам, дубовик не так пьют, но где Звенигород, а где те правила?
Ураган насмешливо фыркнул.
- Победу…
- Какая ни на есть, а все наша.
- Твоя?
- Янина.
- Правда хочешь консортом стать?
Тигр качнул головой.
- Не хочу. И не верю особо. Но и подвести я ее не могу. Просто – не могу.
Ураган кивнул.
Он тоже не мог подвести Иду. И письмо ей оставил. Случись с ним что – верные люди отправят. Чтобы она… она ведь будет ждать. Что бы ни случилось, она будет ждать. И плакать будет, когда узнает. Урагану не хотелось, чтобы его любимой девочке было больно.
Они с Тигром все поставили на одну карту.
Бросили все на стол.
И теперь полностью зависели от других людей. Страшноватое чувство. Непривычное…
Но иного выбора у них не было.
Стукнула дверь кабинета.
Пистолеты в руках мужчин материализовались словно сами по себе. Но…
- Поговорим?
Жом Пламенный гаденько улыбался. И вооруженные люди за его спиной не добавляли оптимизма.
- Поговорим, - согласился Тигр. – Что скажешь?
Он ждал чего угодно.
Но… не такого.
Нет, не такого…
То, что прозвучало, было отвратительным даже для него. Но не для Пламенного. Вот он, стоит, улыбается и очень доволен собой.
- Ты… мразь! – сквозь стиснутые зубы выдохнул Тигр.
- Может быть. Ты согласен?
Тигр вздохнул. Сейчас бы броситься, попробовать пробиться наружу, но ведь не получится! Слишком много людей. Все одно их скрутят. Пламенный пошел ва-банк. Тигр еще искал слова, которыми можно убедить безумца, отказаться, ну… ну хоть что-то сделать… Но раньше него отозвался Ураган.
- Мы согласны.
И на руках мужчин захлестнулись веревки.
Анна, Россия.
- Так, малявки. Вот вам… Кира, пять тысяч на расходы хватит?
- Всего?
- Ладно. Пять тысяч сто рублей.
- Папс!
Боря рассмеялся и добавил ей еще пять тысяч. Настроение у него было прекрасное.
- Вы пока побеситесь в «Маугли», а мы сходим, подадим заявление, тут недалеко, и вас заберем.
- Хорошо, папс!
Кира цапнула Гошку за руку и потащила в развлекательный центр для детей.
«Маугли»!
Три этажа всяких и всяческих радостей! От контактного зоопарка, до кинотеатра, от развлекательного центра до интерактивного тира… хоть ты целый день гуляй! И находится в центре города, очень удобно.
Борис взял Анну за руку.
- Прогуляемся?
Машину он оставил на стоянке у центра. А до ЗАГСа – два шага. Ну ладно. Полтора квартала, если никуда не торопиться. И погулять летним днем, с любимой женщиной, спокойно, не торопясь, съесть по мороженому, поболтать о всякой ерунде или просто уютно помолчать рядом – это здорово.
Вот они и шли.
Дошли, заполнили заявления, заплатили пошлину, благо, это можно было сделать рядом, в здании сбербанка.
И даже ничего не подозревали.
Пока…
Пока не влетела в банк девица, растрепанная от возбуждения.
- Девочки, кошмар какой!
- Что случилось?!
- Террористы!!!
Анна невольно напряглась.
- Где? – поинтересовалась одна из операционисток, не отрываясь от бумаг.
Ну, террористы. Чего тут удивительного? Их бы реально ликвидировали, может, и помогло бы. А то переговоры, уговоры… Проще надо быть. Опуститься до их уровня – и все семьи вырезать до седьмого колена. Как они, так и к ним.
Но у нас власть на это не способна. Не ее ж родных в заложники захватывают и убивают…
- В «Маугли»!
- ГДЕ!? – пошатнулась Анна.
Борис машинально подхватил ее, хотя мужчине и самому было не лучше.
Девица оглянулась, поняла что-то и ответила без прежнего щенячье-интернетного задора.
- У нас. В «Маугли». Вроде как забаррикадировались, детей в заложники взяли…
- Кира там, - поняла, похолодев, Аня.
- И Гошка.
Борис Викторович выглядел не лучше.
- Хелла! – наплевав на все, схватилась за голову Аня, - За что караешь!?
- Аня, Анечка, - Борис Викторович схватил ее за руку. – Подожди! Может, все еще не так... и они не там…
- Да?!
- Я сейчас позвоню Кире!
Пальцы дрожали, не попадая по экрану, едва телефон наглухо не заблокировал, пока…
Тишина.
И у Гошки тоже.
И…
Аня тем временем копалась в своем телефоне.
- у меня стоит функция определения местоположения. Кира поставила, - пояснила она. – Для Гошки.
- И?
Ответ Борис Викторович уже знал.
Развлекательный центр «Маугли», будь он неладен.
Кира с Гошкой так хотели побеситься всласть!
Аня, Анечка!
Анна была бледной, как мел, но…
- Мне надо туда! Боря, пожалуйста, любимый…
Она первый раз назвала так Бориса Викторовича, но даже не заметила оговорки. И он тоже.
- Нам надо! Бегом! Тут рядом!
Анна закивала.
Хелла, твоя воля! Она доберется до этого центра, и если Гошка там…
Что она может?
Против вооруженных людей?
Против…
Именно она и может. Только для этого ей надо оказаться рядом с негодяями. А потом…
Она и не планировала жить вечно.
Мужчина и женщина так рванули к двери, что едва не сшибли дуру-девчонку. И та отлетела в угол, больно стукнувшись о край стола.
- Вот, блин! Чего это они?
Операционистки переглянулись. И одна из них, постарше и поумнее, выразила общее мнение.
- Дура ты, дура. Сиди молча!
И включили телевизор. Местный канал.
Это не желание посмотреть новости. Это – большое горе. Помочь бы, да чем тут поможешь? Как справишься? Остается только ждать и молиться. Чтобы все обошлось.
И второе большое желание.
Дойти до церкви и поставить свечку за упокой террористов.
Понятно, люди, которые так поступают, не принадлежат ни одному богу. От них и дьявол-то откажется, брезгливо плюнув сверху. Но вдруг подействует? И найдется тот, кто их упокоит?
Анна бежала вслед за Борисом. В боку покалывало, воздуха не хватало – не потому что тело нетренированное. Просто новость такая… Боря почти тащил ее за собой. Сам пошатывался, чувствуя дурноту, но тащил.
Квартал они пролетели за три минуты. И второй… вот и центр.
Каким чудом обезумевшие родители не попали в аварию?
Каким чудом они не упали на полдороге хотя бы от ужаса?
Ни в тот день, ни потом Борис не смог бы вспомнить, как бежал к развлекательному центру. Кажется, кого-то он сбил с ног? Да и плевать! Или его кто-то чуть не сбил?
Это все было неважно, неважно, НЕВАЖНО!!!
Находился развлекательный центр «Маугли» в достаточно удобном месте, в центре города, стоял рядом с основной его транспортной артерией, улицей Ленинской, а еще имел удобную большую парковку.
На которую нельзя было заехать.
И к центру подъехать – тоже.
А пройти? Сейчас уже и не пропускали. Но их машина и так была на стоянке у центра, сейчас перегороженной полицией и вдоль и поперек.
За километр все было перекрыто. Машины с мигалками, желтые ленты, люди в форме…
Анна впитывала детали, не соединяя их в единое целое.
Вот Борис останавливается машину неподалеку от заграждения, и она пытается отдышаться. Вот он что-то говорит… ей не до этого.
Центр – далеко.
Гошка там, она это уже знает, она чувствует, она…
Она не предаст своего сына во второй раз!
- Там моя дочь! И сын!
- Мы не можем никого пропустить. Это приказ!
- Чей!?
- Полковника Рудова…
- ЧЕЙ!?
Вот Борис достает из кармана телефон, а спустя десять минут…
- Борька, мать твою!
- Серега! Именно, что твою мать!
Полковник оказался крепким мужчиной в возрасте, те же лет сорок – сорок пять.
- Ты командуешь?
- Генерал тоже скоро будет. Тебе чего?
- Кирюха там! И Гошка.
- Гошка – это…
- Мой сын! Неважно!
- Э….
- Серега, ты мне скажи, что и как…
Полковник развел руками. Видимо, с Борисом его связывала давняя дружба.
- Там их человек десять, может, двенадцать. Пронесли оружие, пристрелили охрану, да толку-то от нее… тьфу! В общем, народ собрали в центре первого этажа, и при малейшем нашем движении угрожают взорвать бомбу…
Анна вспомнила, что была с детьми в этом проклятом «Маугли». Как он построен?
Прямоугольником. Большой холл, по которому в обе стороны идут магазины. Проходишь до конца, там лифт и эскалатор, поднимаешься на второй этаж. Там развлекательный центр. И в подвале тоже он есть. Но с первого этажа есть много выходов. А из подвала их нет. Там крысоловка.
Окон в центре нет, запасные выходы есть, но их достаточно легко заблокировать.
Антитеррористические мероприятия?
Да, есть такое слово, но именно, что слово. Не дело…
Единственный подходящий вход – центральный. Но врываться туда, под автоматы, под заложников… покрошат же всех, в капусту…
А если еще и бомба?
- Борь, я тебя понимаю. Но надо потерпеть. Мы ведем переговоры…
Анна вмешалась неожиданно.
- Я должна попасть туда.
Полковник посмотрел даже с сочувствием.
- Девушка, вы там ничем не поможете…
- Если я попаду туда, я просто убью террористов, - спокойно сообщила Анна. Прости, Хелла. Но беречь этот секрет сейчас? Ценой жизни своего сына?
Ответом был соболезнующий взгляд.
- Борь, у нас тут хороший медик. Может, девушке новокаинчика?
- Серега, ты меня сколько знаешь? Аня, может, тебе и правда…
- Не надо, - Анна улыбнулась одними губами. – Боря, ничего уже не надо. На два слова, ладно?
- Хорошо.
В этот момент у Анны словно компьютер в голове щелкал.
Ее не пропустят. Даже если она кого-нибудь убьет на глазах у всех, ее все равно не пустят к террористам. И ее сын погибнет. А она… она завязнет в выяснении пустых отношений, хорошо хоть ненадолго. Ни к чему.
Надо в бейдвинд, как яхта.*
*_ Бейдвинд – острый курс, когда яхта идет практически против ветра. Прим. Авт.
- Медики вон там, - кивнул полковник на белую машину с красным крестом.
Аня не обратила на нее внимания.
- Боря, прости меня. За все прости. Я тебя люблю…
А потом плюнула на все церемонии, приличия, на все… сама обняла мужчину за шею и поцеловала так, как смогла. Вложив в поцелуй всю душу.
Сначала Борис стоял столбом, а потом, наверное, понял… и ответил. Да так, что полковник даже завистливо хмыкнул, глядя на две слившиеся в объятии фигуры.
И никто не обратил внимания, что в карман мужчины скользнула узкая ладошка.
Ключи от джипа Борис Викторович положил в карман. Анна сама удивилась, как она это запомнила.
Когда она оторвалась от мужчины, ключи были надежно сжаты в руке. Крохотный брелок, еще теплый, от его тела…
- Аня, ты…
- Я тебя люблю, Боря. Если что – позаботься о моем сыне.
- Аня…?
- Иди. Я подойду к медикам, возьму у них успокоительное, и приду к вам. Меня пропустят?
- Д-да, я попрошу…
- Хорошо.
Каких усилий Анне стоило держать лицо?
Практически, никаких. Дворцовая выучка. Ложь сама слетела с губ, словно так и надо было. Милая улыбка, ровные жесты, спокойный равнодушный голос…
Купились?
ДА!!!
Отвернулись, занялись собой, а больше Анне и не надо было ничего.
- Хелла, помоги!
К чему молитвы той, кто и так тебя услышит? И что можно пообещать существу, которому ты и так принадлежишь? С потрохами и посмертием?
Анна не знала.
Шаг, второй… вот ее скрыли машины, а вот и джип. Какие, к Хелле, медики?
Главное, чтобы ее не видели. А вот и машина… на брелке даже нажимать ничего не надо, можно просто потянуть черную ручку, и дверь откроется.
В салоне вкусно пахнет туалетной водой Бориса, пахнет и ее духами… это неважно. Ничего уже не важно… как же тут… где кнопка?!
Кажется, вот…
Анна лихорадочно взывала к памяти Яны. Та умела водить машину, а она… она – нет! Ну почему она не попробовала раньше!? Почему!?
Дура!!!
Ага, кажется, вот…
Ой…
Машина заурчала. Анна протянула руку, проверила ручной тормоз – снят. Теперь на «Д» - и вперед!?
Кажется, так…
Хотя память Яны уверена не была. «R» это точно назад, а вот вперед…
Попробуем и так, и этак…
Машина дернулась назад. Потом вперед… ох, тормоз нажимать надо!
Кажется, кого-то Анна зацепила.
Ой!
К ней начали оборачиваться.
Еще несколько секунд, и…
Хорошо, что у таких машин есть только газ и тормоз. Не перепутаешь!
И Анна нажала на педаль газа.
Она не ожидала, что так взревет мотор, что так прыгнет с места мощный джип… дернула рукой, вцепилась в руль – и зацепила что-то…
И из колонок рванулся марш.
«Прощание славянки».
Анна плюнула на все и вдавила педаль до упора.
Кто не ушел с ее дороги – пусть идет к Хелле! А она идет к сыну!
И некая влага
Поила перо.
Яна, Русина
- Они – что!?
Яна так смотрела на гонца, что здоровущий мужик, косая сажень в плечах, попятился.
И было отчего.
Из глаз женщины глядела самое смерть.
И то…
Услышишь такое, и убьешь. И не пожалеешь. И на исповеди не покаешься. Разве что погордиться собой можно за такое.
Пламенный прислал ультиматум.
Валежного ему в Звенигороде было не надо. Вместо этого он предлагал другое.
Сейчас он собрал в Кремле, во внутреннем дворе, больше полутора тысяч человек. Мужчины, женщины, дети…
Под Кремлем – взрывчатка.
Если он отдаст приказ, все сложится, как карточный домик. Хочет ли ее величество начинать свое правление с такой крови? Чтобы прославиться, как ее отец? Когда тот приказал расстрелять просителей. С женщинами, с детьми… Или будем договариваться?
Яна медленно сжала кулаки. До крови, до впившихся в ладони ногтей. До глубоких лунок.
- По старому ритуалу, тора Яна?
Яна пожала плечами.
- Думайте сами, Леонид. И не переживайте. Хелла – справедливая. Больше оговоренного не возьмет.
- Я не оговаривал…
- Значит, и не заплатите. Это уж так… с богами надо повежливее.
Леонид нервно рассмеялся.
- Хорошо, тора Яна. Все сделаю.
Яна задумчиво кивнула.
Хелла, опять ты играешь в свои игры? Что ж… попаду к тебе в гости – спрошу. А пока и потерпеть можно. Недолго осталось.
Русина, Звенигород.
- Хелла им, б…, привиделась! …! И …!!!
Выражался Никон очень образно и экспрессивно. Жаль – бестолку. Пламенному его изречения были до одного места.
Или до второго…
- Всем сразу? Или по очереди?
- Всем сразу. Говорят, летело, выло, ажно холод прошел…
- Вроде как в Володимире что-то такое было…
- Хелла? Что-то я сомневаюсь, что богини в людские дела мешаются.
Пламенный тоже сомневался. О чем и сказал Никону, получив в ответ новую волну матюгов. Никон тоже в богов не верил.
Был бы он сам там, его б никакая Хелла не остановила! Хоть ты лично появись! А эти…
Но Никон оставался в Звенигороде. И это было обидно.
- Ладно. Хелла там, не Хелла… твои люди сейчас мне понадобятся.
- Зачем?
Никон насторожился.
Пламенный объяснил.
Атаман подумал какое-то время.
- Как-то это… не очень порядочно получается.
- А ты мне о порядочности не пыли, - окрысился Пламенный. - Мне это решать, мне и ответ держать. Или к Валежному хочешь?
- Не хочу.
- Тогда… сделаешь?
- Сделаю, - согласился Никон. – Алексеева возьмешь?
- И Мишеля, если еще не сдох.
- Хорошо. Когда?
- Сейчас, Никон. Сейчас… как раз, пока все сделаем, и ко времени придется.
Никон согласно кивнул.
У него тоже выбора не было. Уходить верхами? К Логинову в лапы? Это не Алексеев, шаркун паркетный, это боевой генерал. Не отобьемся.
На корабли – не выйдет.
От Валежного - не оторваться и не уйти, вцепится намертво.
Остается только один вариант.
А нравится, не нравится… кому какая разница? Ему, вот, тоже не понравилось, когда Алексеев в Хормель пришел. Ничего… справимся.
***
- За победу?
Жом Тигр посмаковал глоток дубовика из небольшой рюмки. По правилам, дубовик не так пьют, но где Звенигород, а где те правила?
Ураган насмешливо фыркнул.
- Победу…
- Какая ни на есть, а все наша.
- Твоя?
- Янина.
- Правда хочешь консортом стать?
Тигр качнул головой.
- Не хочу. И не верю особо. Но и подвести я ее не могу. Просто – не могу.
Ураган кивнул.
Он тоже не мог подвести Иду. И письмо ей оставил. Случись с ним что – верные люди отправят. Чтобы она… она ведь будет ждать. Что бы ни случилось, она будет ждать. И плакать будет, когда узнает. Урагану не хотелось, чтобы его любимой девочке было больно.
Они с Тигром все поставили на одну карту.
Бросили все на стол.
И теперь полностью зависели от других людей. Страшноватое чувство. Непривычное…
Но иного выбора у них не было.
Стукнула дверь кабинета.
Пистолеты в руках мужчин материализовались словно сами по себе. Но…
- Поговорим?
Жом Пламенный гаденько улыбался. И вооруженные люди за его спиной не добавляли оптимизма.
- Поговорим, - согласился Тигр. – Что скажешь?
Он ждал чего угодно.
Но… не такого.
Нет, не такого…
То, что прозвучало, было отвратительным даже для него. Но не для Пламенного. Вот он, стоит, улыбается и очень доволен собой.
- Ты… мразь! – сквозь стиснутые зубы выдохнул Тигр.
- Может быть. Ты согласен?
Тигр вздохнул. Сейчас бы броситься, попробовать пробиться наружу, но ведь не получится! Слишком много людей. Все одно их скрутят. Пламенный пошел ва-банк. Тигр еще искал слова, которыми можно убедить безумца, отказаться, ну… ну хоть что-то сделать… Но раньше него отозвался Ураган.
- Мы согласны.
И на руках мужчин захлестнулись веревки.
Анна, Россия.
- Так, малявки. Вот вам… Кира, пять тысяч на расходы хватит?
- Всего?
- Ладно. Пять тысяч сто рублей.
- Папс!
Боря рассмеялся и добавил ей еще пять тысяч. Настроение у него было прекрасное.
- Вы пока побеситесь в «Маугли», а мы сходим, подадим заявление, тут недалеко, и вас заберем.
- Хорошо, папс!
Кира цапнула Гошку за руку и потащила в развлекательный центр для детей.
«Маугли»!
Три этажа всяких и всяческих радостей! От контактного зоопарка, до кинотеатра, от развлекательного центра до интерактивного тира… хоть ты целый день гуляй! И находится в центре города, очень удобно.
Борис взял Анну за руку.
- Прогуляемся?
Машину он оставил на стоянке у центра. А до ЗАГСа – два шага. Ну ладно. Полтора квартала, если никуда не торопиться. И погулять летним днем, с любимой женщиной, спокойно, не торопясь, съесть по мороженому, поболтать о всякой ерунде или просто уютно помолчать рядом – это здорово.
Вот они и шли.
Дошли, заполнили заявления, заплатили пошлину, благо, это можно было сделать рядом, в здании сбербанка.
И даже ничего не подозревали.
Пока…
Пока не влетела в банк девица, растрепанная от возбуждения.
- Девочки, кошмар какой!
- Что случилось?!
- Террористы!!!
Анна невольно напряглась.
- Где? – поинтересовалась одна из операционисток, не отрываясь от бумаг.
Ну, террористы. Чего тут удивительного? Их бы реально ликвидировали, может, и помогло бы. А то переговоры, уговоры… Проще надо быть. Опуститься до их уровня – и все семьи вырезать до седьмого колена. Как они, так и к ним.
Но у нас власть на это не способна. Не ее ж родных в заложники захватывают и убивают…
- В «Маугли»!
- ГДЕ!? – пошатнулась Анна.
Борис машинально подхватил ее, хотя мужчине и самому было не лучше.
Девица оглянулась, поняла что-то и ответила без прежнего щенячье-интернетного задора.
- У нас. В «Маугли». Вроде как забаррикадировались, детей в заложники взяли…
- Кира там, - поняла, похолодев, Аня.
- И Гошка.
Борис Викторович выглядел не лучше.
- Хелла! – наплевав на все, схватилась за голову Аня, - За что караешь!?
- Аня, Анечка, - Борис Викторович схватил ее за руку. – Подожди! Может, все еще не так... и они не там…
- Да?!
- Я сейчас позвоню Кире!
Пальцы дрожали, не попадая по экрану, едва телефон наглухо не заблокировал, пока…
Тишина.
И у Гошки тоже.
И…
Аня тем временем копалась в своем телефоне.
- у меня стоит функция определения местоположения. Кира поставила, - пояснила она. – Для Гошки.
- И?
Ответ Борис Викторович уже знал.
Развлекательный центр «Маугли», будь он неладен.
Кира с Гошкой так хотели побеситься всласть!
Аня, Анечка!
Анна была бледной, как мел, но…
- Мне надо туда! Боря, пожалуйста, любимый…
Она первый раз назвала так Бориса Викторовича, но даже не заметила оговорки. И он тоже.
- Нам надо! Бегом! Тут рядом!
Анна закивала.
Хелла, твоя воля! Она доберется до этого центра, и если Гошка там…
Что она может?
Против вооруженных людей?
Против…
Именно она и может. Только для этого ей надо оказаться рядом с негодяями. А потом…
Она и не планировала жить вечно.
Мужчина и женщина так рванули к двери, что едва не сшибли дуру-девчонку. И та отлетела в угол, больно стукнувшись о край стола.
- Вот, блин! Чего это они?
Операционистки переглянулись. И одна из них, постарше и поумнее, выразила общее мнение.
- Дура ты, дура. Сиди молча!
И включили телевизор. Местный канал.
Это не желание посмотреть новости. Это – большое горе. Помочь бы, да чем тут поможешь? Как справишься? Остается только ждать и молиться. Чтобы все обошлось.
И второе большое желание.
Дойти до церкви и поставить свечку за упокой террористов.
Понятно, люди, которые так поступают, не принадлежат ни одному богу. От них и дьявол-то откажется, брезгливо плюнув сверху. Но вдруг подействует? И найдется тот, кто их упокоит?
***
Анна бежала вслед за Борисом. В боку покалывало, воздуха не хватало – не потому что тело нетренированное. Просто новость такая… Боря почти тащил ее за собой. Сам пошатывался, чувствуя дурноту, но тащил.
Квартал они пролетели за три минуты. И второй… вот и центр.
Каким чудом обезумевшие родители не попали в аварию?
Каким чудом они не упали на полдороге хотя бы от ужаса?
Ни в тот день, ни потом Борис не смог бы вспомнить, как бежал к развлекательному центру. Кажется, кого-то он сбил с ног? Да и плевать! Или его кто-то чуть не сбил?
Это все было неважно, неважно, НЕВАЖНО!!!
Находился развлекательный центр «Маугли» в достаточно удобном месте, в центре города, стоял рядом с основной его транспортной артерией, улицей Ленинской, а еще имел удобную большую парковку.
На которую нельзя было заехать.
И к центру подъехать – тоже.
А пройти? Сейчас уже и не пропускали. Но их машина и так была на стоянке у центра, сейчас перегороженной полицией и вдоль и поперек.
За километр все было перекрыто. Машины с мигалками, желтые ленты, люди в форме…
Анна впитывала детали, не соединяя их в единое целое.
Вот Борис останавливается машину неподалеку от заграждения, и она пытается отдышаться. Вот он что-то говорит… ей не до этого.
Центр – далеко.
Гошка там, она это уже знает, она чувствует, она…
Она не предаст своего сына во второй раз!
- Там моя дочь! И сын!
- Мы не можем никого пропустить. Это приказ!
- Чей!?
- Полковника Рудова…
- ЧЕЙ!?
Вот Борис достает из кармана телефон, а спустя десять минут…
- Борька, мать твою!
- Серега! Именно, что твою мать!
Полковник оказался крепким мужчиной в возрасте, те же лет сорок – сорок пять.
- Ты командуешь?
- Генерал тоже скоро будет. Тебе чего?
- Кирюха там! И Гошка.
- Гошка – это…
- Мой сын! Неважно!
- Э….
- Серега, ты мне скажи, что и как…
Полковник развел руками. Видимо, с Борисом его связывала давняя дружба.
- Там их человек десять, может, двенадцать. Пронесли оружие, пристрелили охрану, да толку-то от нее… тьфу! В общем, народ собрали в центре первого этажа, и при малейшем нашем движении угрожают взорвать бомбу…
Анна вспомнила, что была с детьми в этом проклятом «Маугли». Как он построен?
Прямоугольником. Большой холл, по которому в обе стороны идут магазины. Проходишь до конца, там лифт и эскалатор, поднимаешься на второй этаж. Там развлекательный центр. И в подвале тоже он есть. Но с первого этажа есть много выходов. А из подвала их нет. Там крысоловка.
Окон в центре нет, запасные выходы есть, но их достаточно легко заблокировать.
Антитеррористические мероприятия?
Да, есть такое слово, но именно, что слово. Не дело…
Единственный подходящий вход – центральный. Но врываться туда, под автоматы, под заложников… покрошат же всех, в капусту…
А если еще и бомба?
- Борь, я тебя понимаю. Но надо потерпеть. Мы ведем переговоры…
Анна вмешалась неожиданно.
- Я должна попасть туда.
Полковник посмотрел даже с сочувствием.
- Девушка, вы там ничем не поможете…
- Если я попаду туда, я просто убью террористов, - спокойно сообщила Анна. Прости, Хелла. Но беречь этот секрет сейчас? Ценой жизни своего сына?
Ответом был соболезнующий взгляд.
- Борь, у нас тут хороший медик. Может, девушке новокаинчика?
- Серега, ты меня сколько знаешь? Аня, может, тебе и правда…
- Не надо, - Анна улыбнулась одними губами. – Боря, ничего уже не надо. На два слова, ладно?
- Хорошо.
В этот момент у Анны словно компьютер в голове щелкал.
Ее не пропустят. Даже если она кого-нибудь убьет на глазах у всех, ее все равно не пустят к террористам. И ее сын погибнет. А она… она завязнет в выяснении пустых отношений, хорошо хоть ненадолго. Ни к чему.
Надо в бейдвинд, как яхта.*
*_ Бейдвинд – острый курс, когда яхта идет практически против ветра. Прим. Авт.
- Медики вон там, - кивнул полковник на белую машину с красным крестом.
Аня не обратила на нее внимания.
- Боря, прости меня. За все прости. Я тебя люблю…
А потом плюнула на все церемонии, приличия, на все… сама обняла мужчину за шею и поцеловала так, как смогла. Вложив в поцелуй всю душу.
Сначала Борис стоял столбом, а потом, наверное, понял… и ответил. Да так, что полковник даже завистливо хмыкнул, глядя на две слившиеся в объятии фигуры.
И никто не обратил внимания, что в карман мужчины скользнула узкая ладошка.
Ключи от джипа Борис Викторович положил в карман. Анна сама удивилась, как она это запомнила.
Когда она оторвалась от мужчины, ключи были надежно сжаты в руке. Крохотный брелок, еще теплый, от его тела…
- Аня, ты…
- Я тебя люблю, Боря. Если что – позаботься о моем сыне.
- Аня…?
- Иди. Я подойду к медикам, возьму у них успокоительное, и приду к вам. Меня пропустят?
- Д-да, я попрошу…
- Хорошо.
Каких усилий Анне стоило держать лицо?
Практически, никаких. Дворцовая выучка. Ложь сама слетела с губ, словно так и надо было. Милая улыбка, ровные жесты, спокойный равнодушный голос…
Купились?
ДА!!!
Отвернулись, занялись собой, а больше Анне и не надо было ничего.
- Хелла, помоги!
К чему молитвы той, кто и так тебя услышит? И что можно пообещать существу, которому ты и так принадлежишь? С потрохами и посмертием?
Анна не знала.
Шаг, второй… вот ее скрыли машины, а вот и джип. Какие, к Хелле, медики?
Главное, чтобы ее не видели. А вот и машина… на брелке даже нажимать ничего не надо, можно просто потянуть черную ручку, и дверь откроется.
В салоне вкусно пахнет туалетной водой Бориса, пахнет и ее духами… это неважно. Ничего уже не важно… как же тут… где кнопка?!
Кажется, вот…
Анна лихорадочно взывала к памяти Яны. Та умела водить машину, а она… она – нет! Ну почему она не попробовала раньше!? Почему!?
Дура!!!
Ага, кажется, вот…
Ой…
Машина заурчала. Анна протянула руку, проверила ручной тормоз – снят. Теперь на «Д» - и вперед!?
Кажется, так…
Хотя память Яны уверена не была. «R» это точно назад, а вот вперед…
Попробуем и так, и этак…
Машина дернулась назад. Потом вперед… ох, тормоз нажимать надо!
Кажется, кого-то Анна зацепила.
Ой!
К ней начали оборачиваться.
Еще несколько секунд, и…
Хорошо, что у таких машин есть только газ и тормоз. Не перепутаешь!
И Анна нажала на педаль газа.
Она не ожидала, что так взревет мотор, что так прыгнет с места мощный джип… дернула рукой, вцепилась в руль – и зацепила что-то…
И из колонок рванулся марш.
«Прощание славянки».
Анна плюнула на все и вдавила педаль до упора.
Кто не ушел с ее дороги – пусть идет к Хелле! А она идет к сыну!
Глава 12
И некая влага
Поила перо.
Яна, Русина
- Они – что!?
Яна так смотрела на гонца, что здоровущий мужик, косая сажень в плечах, попятился.
И было отчего.
Из глаз женщины глядела самое смерть.
И то…
Услышишь такое, и убьешь. И не пожалеешь. И на исповеди не покаешься. Разве что погордиться собой можно за такое.
Пламенный прислал ультиматум.
Валежного ему в Звенигороде было не надо. Вместо этого он предлагал другое.
Сейчас он собрал в Кремле, во внутреннем дворе, больше полутора тысяч человек. Мужчины, женщины, дети…
Под Кремлем – взрывчатка.
Если он отдаст приказ, все сложится, как карточный домик. Хочет ли ее величество начинать свое правление с такой крови? Чтобы прославиться, как ее отец? Когда тот приказал расстрелять просителей. С женщинами, с детьми… Или будем договариваться?
Яна медленно сжала кулаки. До крови, до впившихся в ладони ногтей. До глубоких лунок.
