Благовещенский и правда приходил по ночам. Но между нами ничего не было.
Мы обсуждали засаду, как и где ее лучше устроить, кого привлечь, Александр решил, что лучше всего для этого подойдут наемники, которых он обещал мне в охрану – по крайней мере они только собираются приехать. И они вообще из соседней области, здесь никого не знают…
Теоретически, риска меньше, чем с местными.
От остальных все хранилось в тайне. Он не посвящал даже свою супругу, тем более, та слегла после смерти дочери и за ней ухаживали служанки.
Женщина находилась в полубеспамятстве, буквально между жизнью и смертью, и я ей искренне сочувствовала. А Благовещенский надеялся, что жене будет легче, если он отомстит за дочь.
А еще он принес мне книгу по некромантии.
Всего одну, самые азы – и где только достал? Я даже спрашивать побоялась. Но приняла ее с благодарностью и принялась изучать.
Не то, чтобы я планирую быть некромантом. Меня и магия земли устраивает, а уж магия полозов – тем более. Но знать-то надо?
Я и атомную бомбу никогда не построю, но историю ее создания отлично знаю.
День, два, три….
Неделя…
Слишком рано подсекать тоже не стоило. На меня покушались, я обязана сидеть дома и размазывать сопли по носу. Страдать и переживать. Я ведь женщина, создание нежное и трепетное.
События развернулись раньше, чем я предполагала. Меня попытались отравить.
Обычный завтрак, самая обычная овсянка… я бы в жизни не заподозрила неладного. Все было, как всегда, мы рассаживались за столом, Ваня раскладывал по блюдам кашу, поухаживал, передав мне хлеб…
Спас меня Нил.
Малыш, который не отлипал от меня, вдруг выразительно и зло зашипел на тарелку с кашей.
Я насторожилась.
- Детка?
Андрюша спал наверху, он-то еще маленький. А вот Нила я оставить ни с кем не могла. Если у полоза была возможность, он удирал от кого угодно и решительно полз за мной. Прошлый раз – чуть не до лестницы.
Повезло, Петя успел его поймать.
Кто бы знал, с какой скоростью способны передвигаться годовалые дети!
Им еще не положено?
Это сокровище поползло в семь месяцев, а к году уже неплохо и на ножках передвигалось. Но на четырех лапках же удобнее! А у мамы на ручках еще и приятнее, а потому – подать ребенку маму!
Дела?
Какие это у мамы могут быть дела, кроме ребенка?
Так что завтракали мы все вместе, заодно и прикорм малыш получал, прямо из моей тарелки.
Не в этот раз.
Змееныш смотрел на тарелку и зло шипел.
- Маша? – растерялся брат.
- Подожди, - остановила я его. И сообразила. - Ваня… а кто готовил эту кашу? Ну-ка, всех, кто есть в доме, срочно сюда?
Ваня даже не сразу понял.
- Зачем?
- Потому что каша, похоже, отравлена.
Ваня аж побелел.
- Ты всерьез?
- Вполне. Жаль, испытать не на ком.
- Почему же? – оживился Петя. – Минуту…
И удрал.
Ох, лучше бы он не возвращался. Мы с Ваней мало того,, что ждали его, как на иголках, так еще и вернулся этот поросенок через минуту… с крысоловкой!
И там сидел здоровущий крысак! Или крысюк? Крыс? Явно мужского рода.
Бэээээ!
Да простят меня те, кто разводят крыс… подозреваю, что чистенькие и ухоженные домашние любимцы не имеют ничего общего со здоровущей облезлой зверюгой в тесной клеточке.
Крыса визжала и щелкала зубами, Петя держал ее так, чтобы крысюк не добрался до пальцев.
- Убери эту гадость!!!
Может, я и маг земли. Может, даже некромант. Но лучше уж чистенький и симпатичный скелет, чем вот ЭТО! Лучше даже Чужой и Хищник, те хотя бы в телевизоре, а вот это – здесь.
Уберите гадость!!!
Из всех инстинктов у меня остались только два – визжательный и убегательный.
Змеи едят крыс?
Я им очень, очень сочувствую. Лично у меня от одной мысли еще и рвотный рефлекс открывается. Гадость какая!
А вот Петя таких чувств не испытывал. Недолго думая, он плюхнул ловушку прямо на скатерть (выкину скатерть), взял со стола ложку (МОЮ!!! ВЫКИНУ!!!), зачерпнул кашу и плюхнул прямо крысе на морду.
Что-то попало и в пасть.
Минута.
Две…
А хороший яд подобрали, мощный, подумала я, глядя, на подохшую крысу. Та и не мучилась, так, дернулась пару раз – и лапы в стороны. Я бы тоже не мучилась, наверное.
Или там концентрация для меня маловата? Пришлось бы пострадать пару дней?
- Интересно, что это за яд? – вслух подумала я.
- Н-не знаю, - Ванин голос сорвался, «дал петуха». – Что делать будем?
- Писать Благовещенскому, конечно, - хмыкнула я. – Меня же отравить хотели, это его прямо касается.
Ваня аж головой помотал.
- Маша?
А я сейчас думала о том, что может быть, у меня получится. А вдруг я поймаю двух рыбин на один и тот же крючок?
Я нужна Демидову. Живая, надеюсь. Для размножения.
Я нужна неизвестным убийцам. Дохлая.
Нельзя ли как-то их стравить между собой? Пусть разберутся, а я добью победителя и порадуюсь?
Ох, что-то мне подсказывало, что это не с моим счастьем. Но хоть помечтать дайте…
Благовещенский прибыл меньше, чем через час.
Я сидела в кресле, кусала губы и злилась. Вот честно, у меня было такое состояние – голыми руками разорвала бы на части ту паскуду, которая меня заказала.
Страха не было, а злость была. Бешенство даже.
Я?
Или дети?
Кто был мишенью? Все сразу?
Ну, доберусь я до этих паскуд!
Благовещенский, недолго думая, приказал допросить всех кто был в доме.
Увы, это сделать не удалось. Пропала еще одна из служанок. Не помощница кухарки, а просто – одна из девушек, которые убирали дом. Причина была понятна.
Но – как она умудрилась подсыпать яд?
Ответ на этот вопрос дала кухарка. По ее словам, испорчен был кувшин с молоком. Туда-то яд и подлили.
Она же не пробует кашу, овсянка с утра – это чисто господская причуда. Равно как и козье молоко, на котором ее готовят. Я распорядилась, но козье молоко – штука такая.
Запах у него своеобразный. На любителя.
У нас в доме таких любителей не нашлось. А я приказывала варить на нем кашу ради Нила. Для ребенка так намного лучше, чем на коровьем молоке, хоть и не было у полоза никогда аллергии. Но перестраховаться не помешает.
Больше ничего не было испорчено.
Кашу никто не пробовал.
Мне повезло. Мне в очередной раз повезло. Нет, но сколько можно?
Господа убийцы, вы меня достали! Готовьтесь, теперь я достану вас.
Интерлюдия.
Сергей Владимирович Демидов пребывал в несвойственном ему состоянии растерянности. Даже нерешительности, можно сказать.
Так удачно задуманный план при исполнении превратился в какую-то похабщину. А ведь было все так хорошо!
Ирэна сама шла в расставленные силки.
Ее мать в нужный момент кинулась в ноги княжне Горской, умоляя о помощи, и весточку прислала, что все будет сделано именно так, как надо.
При удаче он получал бы покорную жену и детей, благовещенская получала бы дочь и свободу, а деньги… Демидов искренне полагал, что часть драгоценностей можно было бы и прикарманить, ну к чему этой бабе столько денег?
Вовсе ни к чему, а у него последнее время убытки…
И что?
И все рухнуло.
Верные люди частью перебиты, частью с ним в бегах. Княжна у себя дома, а он получил на свою голову месть от Благовещенского.
Ладно… не то, чтобы месть.
Отпереться можно всегда.
Демидов вспомнил ту ночь, когда все рухнуло.
Он ждал.
Ждал на заимке, о которой знали только несколько человек. Он, трое его самых доверенных людей, ну, еще двое охранников. Там же ждала и Ирэна, доставшая всех своими истериками, а потому пришлось связать ее.
Потом пришел сигнал. И Демидов понял, что княжну ему не отдадут. Явно что-то пошло не так, надо уходить. В стойкость своих людей он не верил, под пытками кто угодно заговорит, а Благовещенского он оценил по достоинству. Этот не просто распорядится пытать, он и думать-то не будет. Сам за раскаленное железо и ножи возьмется.
Демидов вышел из дома, чтобы отдать приказ. И Семен, его доверенный, последовал за ним.
Когда он вернулся, все было уже кончено.
Ирэна была убита. Демид, второй его доверенный тоже, а Григорий, третий, кого он взял с собой, не считая охраны (но та была снаружи, при лошадях) исчез.
Что оставалось делать Сергею Владимировичу? Дождаться генерал-губернатора и вежливо объяснить, что он вообще-то не планировал ничего подобного?
Проще уж сразу самоубиться. Демидов полным идиотом не был, а потому и удрал подальше, не разбираясь, что и как.
Гришка убил девчонку и бежал?
Так надо его найти, поговорить, а уж потом беседовать с генерал-губернатором. Только вот….
Демидов не питал особых иллюзий. Что бы он сделал на месте нанимателя Гришки?
Да убил его, и концы в воду. Может, Григорий сейчас и кормит рыбок где-то в дальнем озере. Вполне возможно.
Искать все равно надо было, но не только Гришку, сколько его нанимателя. Побеседовать с семьей, с друзьями, родными, знакомыми… со всеми! А пока это происходит – сидеть тихо.
Прятаться ото всех. И главное, от генерал-губернатора.
Вести из Березовского приходили печальные.
Ирэна мертва, Дарья лежит с нервным срывом, сам генерал-губернатор устроил в городе судный день, иначе это и не назовешь. Все плачут и рыдают, а городской дно просто опустело. Кто поумнее разбежался, кто поглупее – лежит в земле или сидит. Тихо и в цепях.
Одним словом – печально.
Про Гришку никаких известий, да и кто бы мог ожидать от подлеца?
Ведь все, все ему дал, к себе приблизил, обласкал, ценил… и что? Какой черной неблагодарностью отплатил ему мерзавец?
Гришка был незаконным сыном одного мага и крестьянки на земле Демидовых. Без способностей, даже латентных, вообще не маг. Никакой.
И бесило его это до безумия. Магов и магию он ненавидел так, что жутко становилось. А такое качество не могло остаться незамеченным. Вот Демидов и приблизил парня к себе. Позаботился обучить, и получил охранника. Для управляющего или советчика Гришка был глуповат, но злобен, опасен, умел выполнять даже самые страшные приказы, ничем не гнушался…
Отличное качество то ли для охранника, то ли для личного палача. И взял-то Демидов его с собой затем, чтобы сразу надавить на княжну.
А что вышло?
Гришка в бегах, Демидов в… понятно, что не в розах, зато Мария сидит в Березовском и выезжать оттуда не собирается. Никуда.
Мало того, доходят вести, что Благовещенский то ли собирается, то ли уже утешился в ее объятиях. А это уж вовсе…
Демидов скрипнул зубами.
Еще не хватало, чтобы его будущая жена опять забрюхатела, на этот раз от генерал-губернатора! Ему чужие ублюдки ни к чему!
Правильно Мария старалась держаться от него подальше, первыми жертвами Демидова стали бы как раз Нил и Андрей. А зачем ему чужое племя?
Ладно еще Андрей, но какой-то приблудыш? Демидову требовалась вся Мария Горская, и все ее внимание, отданное ЕГО детям. Не просто так.
Проклятие, знаете ли…
А маг земли – это сила. И мать… может, она бы и смогла все это снять?
Демидов искренне считал, что смогла бы. Только вот до Марии не доберешься. И Гришка, сукин кот, куда-то исчез. И…
Положение – врагу не пожелаешь. Он может поклясться на чем угодно, что не хотел смерти Ирэны, не приказывал ее убивать, не…
Только его это все равно не спасет.
Поговорить?
А как? Кто бы на месте Благовещенского стал с ним говорить? С виновником смерти дочери? Сначала убьют, потом над могилкой речь скажут, вот и поговорили.
Генерал-губернатор искал Демидова. А Демидов лихорадочно искал того, кто его подставил. И времени у них обоих оставалось все меньше и меньше.
- Ваше Императорское величество…
Романов понимал, что сейчас получит трепку. И готов был ко всему.
Правильно готовился.
Приступ гнева у Ивана Четырнадцатого длился минут пять, не больше, но Ротманову от этого легче не было. Магия воздуха, знаете ли…
Когда вас подбрасывает вверх на пять метров, прижимает к потолку, а внизу раскручивается настоящий торнадо, и в каких-то сантиметрах от вашего носа пролетает тяжелый стол…
Как-то это не добавляет уверенности в себе и счастья в жизни.
По счастью, успокаивался император быстро. Выплескивал силу в приступе бешенства и поневоле успокаивался.
Романову в этот раз повезло – на ковер упал. Да и защита сработала, уберегла от переломов.
Иван Четырнадцатый кивнул ему на кресло.
- Садись. Поговорим.
Игорь Никодимович послушно перевернул кресло, поставил его на ножки и уселся.
Одна из ножек предостерегающе хрустнула, но выдержала.
- Проморгал заговор?
Романов развел руками.
Проверив сведения из дневника Марии Горской, он соединил все в одну цепочку – и едва не взвыл. Вот ведь…
Действительно, проморгал! Пролопоушил, как последний щенок! Должен был заметить – и не справился, не придал значения… если бы заговорщики сами не испугались.
И кого?
Казалось бы – девчонка. Но даже маленький камушек, попавший в жернова, может испортить громадный механизм.
Но если бы княжна рассказала все отцу! Хоть намекнула! Хоть слово сказала!
Только вот не те у них были отношения. Но хватило бы и слова, сказанного Демидову. Тот тоже мог бы воспользоваться ситуацией в своих интересах. И заговорщики решили избавиться от княжны. Милонегу посулили… что?
Да что угодно, лишь бы он подсунул амулет девушке. А собирались ли выполнять обещание?
Кто ж его знает. Вряд ли. Убить всяко было проще, чем возиться с дураком, способным подвести под монастырь.
Княжна же включилась в игру.
Происшествие на помолвке было… Романов полагал, что тут имел место дуплет. Получится устранить наследника? Отлично!
Нет?
Тогда хотя бы расстроить помолвку, да и княжну убрать. Или в результате покушения погибнет, или потом… не сбежала бы Мария в первую же ночь из лечебницы, вторую бы и не пережила. Мало ли…
Врачебная ошибка, горе-то какое! Бывает!
Да и кто бы там стал разбираться после взрыва?
Император слушал, в глубокой задумчивости вертел в руках дорогое золотое перо и превращал его в нечто жутковатое. Перекрученное, изломанное.. мягкий металл легко поддавался нажиму сильных пальцев. А когда Романов закончил, подвел итоги.
- Лучше поздно, чем никогда. Что планируешь делать?
Игорь Никодимович опустил голову, понимая, что гроза прошла стороной. Она еще обрушится, она еще ударит молнией, она еще ужаснет всех буйством стихий, но его уже не затронет. Разве что краем, и это радовало.
Жутковатая магия, которая досталась некогда сыну Ивана Грозного, а потом еще целенаправленно развивалась и усиливалась в потомстве, пугала даже приближенных к трону.
- Арестовать нельзя, государь. Просто не за что. Слова к делу не пришьешь… я хочу вызвать в Москву Марию Храмову. Пусть попробуют ее убрать. Или как-то себя проявят. А тут уж и мы не оплошаем.
- Положишь мне план на стол. И чтобы знали только ты и я. Понял?
- Да, ваше императорское величество.
Государь милостиво кивнул.
- Под каким предлогом ты собираешься ее вызвать в Москву?
- Государь, я полагаю, что ей напишет отец. Возможно, он заболеет, - предположил Романов. И написал бы, и заболел, и даже помер бы князь Горский, если это понадобится во имя государственных интересов. Но у императора было другое предположение.
- Я сам напишу ей, - мурлыкнул самодержец.
- Государь?
- Княжна послужит истинным украшением двора, не так ли?
- Да, ваше императорское величество.
Его величество сощурился, как никогда напоминая тигра на охоте. Мягкие лапки, очаровательная улыбка, шикарный мех, а под всем этим великолепием – клыки и когти.
Мы обсуждали засаду, как и где ее лучше устроить, кого привлечь, Александр решил, что лучше всего для этого подойдут наемники, которых он обещал мне в охрану – по крайней мере они только собираются приехать. И они вообще из соседней области, здесь никого не знают…
Теоретически, риска меньше, чем с местными.
От остальных все хранилось в тайне. Он не посвящал даже свою супругу, тем более, та слегла после смерти дочери и за ней ухаживали служанки.
Женщина находилась в полубеспамятстве, буквально между жизнью и смертью, и я ей искренне сочувствовала. А Благовещенский надеялся, что жене будет легче, если он отомстит за дочь.
А еще он принес мне книгу по некромантии.
Всего одну, самые азы – и где только достал? Я даже спрашивать побоялась. Но приняла ее с благодарностью и принялась изучать.
Не то, чтобы я планирую быть некромантом. Меня и магия земли устраивает, а уж магия полозов – тем более. Но знать-то надо?
Я и атомную бомбу никогда не построю, но историю ее создания отлично знаю.
День, два, три….
Неделя…
Слишком рано подсекать тоже не стоило. На меня покушались, я обязана сидеть дома и размазывать сопли по носу. Страдать и переживать. Я ведь женщина, создание нежное и трепетное.
События развернулись раньше, чем я предполагала. Меня попытались отравить.
***
Обычный завтрак, самая обычная овсянка… я бы в жизни не заподозрила неладного. Все было, как всегда, мы рассаживались за столом, Ваня раскладывал по блюдам кашу, поухаживал, передав мне хлеб…
Спас меня Нил.
Малыш, который не отлипал от меня, вдруг выразительно и зло зашипел на тарелку с кашей.
Я насторожилась.
- Детка?
Андрюша спал наверху, он-то еще маленький. А вот Нила я оставить ни с кем не могла. Если у полоза была возможность, он удирал от кого угодно и решительно полз за мной. Прошлый раз – чуть не до лестницы.
Повезло, Петя успел его поймать.
Кто бы знал, с какой скоростью способны передвигаться годовалые дети!
Им еще не положено?
Это сокровище поползло в семь месяцев, а к году уже неплохо и на ножках передвигалось. Но на четырех лапках же удобнее! А у мамы на ручках еще и приятнее, а потому – подать ребенку маму!
Дела?
Какие это у мамы могут быть дела, кроме ребенка?
Так что завтракали мы все вместе, заодно и прикорм малыш получал, прямо из моей тарелки.
Не в этот раз.
Змееныш смотрел на тарелку и зло шипел.
- Маша? – растерялся брат.
- Подожди, - остановила я его. И сообразила. - Ваня… а кто готовил эту кашу? Ну-ка, всех, кто есть в доме, срочно сюда?
Ваня даже не сразу понял.
- Зачем?
- Потому что каша, похоже, отравлена.
Ваня аж побелел.
- Ты всерьез?
- Вполне. Жаль, испытать не на ком.
- Почему же? – оживился Петя. – Минуту…
И удрал.
Ох, лучше бы он не возвращался. Мы с Ваней мало того,, что ждали его, как на иголках, так еще и вернулся этот поросенок через минуту… с крысоловкой!
И там сидел здоровущий крысак! Или крысюк? Крыс? Явно мужского рода.
Бэээээ!
Да простят меня те, кто разводят крыс… подозреваю, что чистенькие и ухоженные домашние любимцы не имеют ничего общего со здоровущей облезлой зверюгой в тесной клеточке.
Крыса визжала и щелкала зубами, Петя держал ее так, чтобы крысюк не добрался до пальцев.
- Убери эту гадость!!!
Может, я и маг земли. Может, даже некромант. Но лучше уж чистенький и симпатичный скелет, чем вот ЭТО! Лучше даже Чужой и Хищник, те хотя бы в телевизоре, а вот это – здесь.
Уберите гадость!!!
Из всех инстинктов у меня остались только два – визжательный и убегательный.
Змеи едят крыс?
Я им очень, очень сочувствую. Лично у меня от одной мысли еще и рвотный рефлекс открывается. Гадость какая!
А вот Петя таких чувств не испытывал. Недолго думая, он плюхнул ловушку прямо на скатерть (выкину скатерть), взял со стола ложку (МОЮ!!! ВЫКИНУ!!!), зачерпнул кашу и плюхнул прямо крысе на морду.
Что-то попало и в пасть.
Минута.
Две…
А хороший яд подобрали, мощный, подумала я, глядя, на подохшую крысу. Та и не мучилась, так, дернулась пару раз – и лапы в стороны. Я бы тоже не мучилась, наверное.
Или там концентрация для меня маловата? Пришлось бы пострадать пару дней?
- Интересно, что это за яд? – вслух подумала я.
- Н-не знаю, - Ванин голос сорвался, «дал петуха». – Что делать будем?
- Писать Благовещенскому, конечно, - хмыкнула я. – Меня же отравить хотели, это его прямо касается.
Ваня аж головой помотал.
- Маша?
А я сейчас думала о том, что может быть, у меня получится. А вдруг я поймаю двух рыбин на один и тот же крючок?
Я нужна Демидову. Живая, надеюсь. Для размножения.
Я нужна неизвестным убийцам. Дохлая.
Нельзя ли как-то их стравить между собой? Пусть разберутся, а я добью победителя и порадуюсь?
Ох, что-то мне подсказывало, что это не с моим счастьем. Но хоть помечтать дайте…
***
Благовещенский прибыл меньше, чем через час.
Я сидела в кресле, кусала губы и злилась. Вот честно, у меня было такое состояние – голыми руками разорвала бы на части ту паскуду, которая меня заказала.
Страха не было, а злость была. Бешенство даже.
Я?
Или дети?
Кто был мишенью? Все сразу?
Ну, доберусь я до этих паскуд!
Благовещенский, недолго думая, приказал допросить всех кто был в доме.
Увы, это сделать не удалось. Пропала еще одна из служанок. Не помощница кухарки, а просто – одна из девушек, которые убирали дом. Причина была понятна.
Но – как она умудрилась подсыпать яд?
Ответ на этот вопрос дала кухарка. По ее словам, испорчен был кувшин с молоком. Туда-то яд и подлили.
Она же не пробует кашу, овсянка с утра – это чисто господская причуда. Равно как и козье молоко, на котором ее готовят. Я распорядилась, но козье молоко – штука такая.
Запах у него своеобразный. На любителя.
У нас в доме таких любителей не нашлось. А я приказывала варить на нем кашу ради Нила. Для ребенка так намного лучше, чем на коровьем молоке, хоть и не было у полоза никогда аллергии. Но перестраховаться не помешает.
Больше ничего не было испорчено.
Кашу никто не пробовал.
Мне повезло. Мне в очередной раз повезло. Нет, но сколько можно?
Господа убийцы, вы меня достали! Готовьтесь, теперь я достану вас.
Интерлюдия.
Сергей Владимирович Демидов пребывал в несвойственном ему состоянии растерянности. Даже нерешительности, можно сказать.
Так удачно задуманный план при исполнении превратился в какую-то похабщину. А ведь было все так хорошо!
Ирэна сама шла в расставленные силки.
Ее мать в нужный момент кинулась в ноги княжне Горской, умоляя о помощи, и весточку прислала, что все будет сделано именно так, как надо.
При удаче он получал бы покорную жену и детей, благовещенская получала бы дочь и свободу, а деньги… Демидов искренне полагал, что часть драгоценностей можно было бы и прикарманить, ну к чему этой бабе столько денег?
Вовсе ни к чему, а у него последнее время убытки…
И что?
И все рухнуло.
Верные люди частью перебиты, частью с ним в бегах. Княжна у себя дома, а он получил на свою голову месть от Благовещенского.
Ладно… не то, чтобы месть.
Отпереться можно всегда.
Демидов вспомнил ту ночь, когда все рухнуло.
Он ждал.
Ждал на заимке, о которой знали только несколько человек. Он, трое его самых доверенных людей, ну, еще двое охранников. Там же ждала и Ирэна, доставшая всех своими истериками, а потому пришлось связать ее.
Потом пришел сигнал. И Демидов понял, что княжну ему не отдадут. Явно что-то пошло не так, надо уходить. В стойкость своих людей он не верил, под пытками кто угодно заговорит, а Благовещенского он оценил по достоинству. Этот не просто распорядится пытать, он и думать-то не будет. Сам за раскаленное железо и ножи возьмется.
Демидов вышел из дома, чтобы отдать приказ. И Семен, его доверенный, последовал за ним.
Когда он вернулся, все было уже кончено.
Ирэна была убита. Демид, второй его доверенный тоже, а Григорий, третий, кого он взял с собой, не считая охраны (но та была снаружи, при лошадях) исчез.
Что оставалось делать Сергею Владимировичу? Дождаться генерал-губернатора и вежливо объяснить, что он вообще-то не планировал ничего подобного?
Проще уж сразу самоубиться. Демидов полным идиотом не был, а потому и удрал подальше, не разбираясь, что и как.
Гришка убил девчонку и бежал?
Так надо его найти, поговорить, а уж потом беседовать с генерал-губернатором. Только вот….
Демидов не питал особых иллюзий. Что бы он сделал на месте нанимателя Гришки?
Да убил его, и концы в воду. Может, Григорий сейчас и кормит рыбок где-то в дальнем озере. Вполне возможно.
Искать все равно надо было, но не только Гришку, сколько его нанимателя. Побеседовать с семьей, с друзьями, родными, знакомыми… со всеми! А пока это происходит – сидеть тихо.
Прятаться ото всех. И главное, от генерал-губернатора.
Вести из Березовского приходили печальные.
Ирэна мертва, Дарья лежит с нервным срывом, сам генерал-губернатор устроил в городе судный день, иначе это и не назовешь. Все плачут и рыдают, а городской дно просто опустело. Кто поумнее разбежался, кто поглупее – лежит в земле или сидит. Тихо и в цепях.
Одним словом – печально.
Про Гришку никаких известий, да и кто бы мог ожидать от подлеца?
Ведь все, все ему дал, к себе приблизил, обласкал, ценил… и что? Какой черной неблагодарностью отплатил ему мерзавец?
Гришка был незаконным сыном одного мага и крестьянки на земле Демидовых. Без способностей, даже латентных, вообще не маг. Никакой.
И бесило его это до безумия. Магов и магию он ненавидел так, что жутко становилось. А такое качество не могло остаться незамеченным. Вот Демидов и приблизил парня к себе. Позаботился обучить, и получил охранника. Для управляющего или советчика Гришка был глуповат, но злобен, опасен, умел выполнять даже самые страшные приказы, ничем не гнушался…
Отличное качество то ли для охранника, то ли для личного палача. И взял-то Демидов его с собой затем, чтобы сразу надавить на княжну.
А что вышло?
Гришка в бегах, Демидов в… понятно, что не в розах, зато Мария сидит в Березовском и выезжать оттуда не собирается. Никуда.
Мало того, доходят вести, что Благовещенский то ли собирается, то ли уже утешился в ее объятиях. А это уж вовсе…
Демидов скрипнул зубами.
Еще не хватало, чтобы его будущая жена опять забрюхатела, на этот раз от генерал-губернатора! Ему чужие ублюдки ни к чему!
Правильно Мария старалась держаться от него подальше, первыми жертвами Демидова стали бы как раз Нил и Андрей. А зачем ему чужое племя?
Ладно еще Андрей, но какой-то приблудыш? Демидову требовалась вся Мария Горская, и все ее внимание, отданное ЕГО детям. Не просто так.
Проклятие, знаете ли…
А маг земли – это сила. И мать… может, она бы и смогла все это снять?
Демидов искренне считал, что смогла бы. Только вот до Марии не доберешься. И Гришка, сукин кот, куда-то исчез. И…
Положение – врагу не пожелаешь. Он может поклясться на чем угодно, что не хотел смерти Ирэны, не приказывал ее убивать, не…
Только его это все равно не спасет.
Поговорить?
А как? Кто бы на месте Благовещенского стал с ним говорить? С виновником смерти дочери? Сначала убьют, потом над могилкой речь скажут, вот и поговорили.
Генерал-губернатор искал Демидова. А Демидов лихорадочно искал того, кто его подставил. И времени у них обоих оставалось все меньше и меньше.
***
- Ваше Императорское величество…
Романов понимал, что сейчас получит трепку. И готов был ко всему.
Правильно готовился.
Приступ гнева у Ивана Четырнадцатого длился минут пять, не больше, но Ротманову от этого легче не было. Магия воздуха, знаете ли…
Когда вас подбрасывает вверх на пять метров, прижимает к потолку, а внизу раскручивается настоящий торнадо, и в каких-то сантиметрах от вашего носа пролетает тяжелый стол…
Как-то это не добавляет уверенности в себе и счастья в жизни.
По счастью, успокаивался император быстро. Выплескивал силу в приступе бешенства и поневоле успокаивался.
Романову в этот раз повезло – на ковер упал. Да и защита сработала, уберегла от переломов.
Иван Четырнадцатый кивнул ему на кресло.
- Садись. Поговорим.
Игорь Никодимович послушно перевернул кресло, поставил его на ножки и уселся.
Одна из ножек предостерегающе хрустнула, но выдержала.
- Проморгал заговор?
Романов развел руками.
Проверив сведения из дневника Марии Горской, он соединил все в одну цепочку – и едва не взвыл. Вот ведь…
Действительно, проморгал! Пролопоушил, как последний щенок! Должен был заметить – и не справился, не придал значения… если бы заговорщики сами не испугались.
И кого?
Казалось бы – девчонка. Но даже маленький камушек, попавший в жернова, может испортить громадный механизм.
Но если бы княжна рассказала все отцу! Хоть намекнула! Хоть слово сказала!
Только вот не те у них были отношения. Но хватило бы и слова, сказанного Демидову. Тот тоже мог бы воспользоваться ситуацией в своих интересах. И заговорщики решили избавиться от княжны. Милонегу посулили… что?
Да что угодно, лишь бы он подсунул амулет девушке. А собирались ли выполнять обещание?
Кто ж его знает. Вряд ли. Убить всяко было проще, чем возиться с дураком, способным подвести под монастырь.
Княжна же включилась в игру.
Происшествие на помолвке было… Романов полагал, что тут имел место дуплет. Получится устранить наследника? Отлично!
Нет?
Тогда хотя бы расстроить помолвку, да и княжну убрать. Или в результате покушения погибнет, или потом… не сбежала бы Мария в первую же ночь из лечебницы, вторую бы и не пережила. Мало ли…
Врачебная ошибка, горе-то какое! Бывает!
Да и кто бы там стал разбираться после взрыва?
Император слушал, в глубокой задумчивости вертел в руках дорогое золотое перо и превращал его в нечто жутковатое. Перекрученное, изломанное.. мягкий металл легко поддавался нажиму сильных пальцев. А когда Романов закончил, подвел итоги.
- Лучше поздно, чем никогда. Что планируешь делать?
Игорь Никодимович опустил голову, понимая, что гроза прошла стороной. Она еще обрушится, она еще ударит молнией, она еще ужаснет всех буйством стихий, но его уже не затронет. Разве что краем, и это радовало.
Жутковатая магия, которая досталась некогда сыну Ивана Грозного, а потом еще целенаправленно развивалась и усиливалась в потомстве, пугала даже приближенных к трону.
- Арестовать нельзя, государь. Просто не за что. Слова к делу не пришьешь… я хочу вызвать в Москву Марию Храмову. Пусть попробуют ее убрать. Или как-то себя проявят. А тут уж и мы не оплошаем.
- Положишь мне план на стол. И чтобы знали только ты и я. Понял?
- Да, ваше императорское величество.
Государь милостиво кивнул.
- Под каким предлогом ты собираешься ее вызвать в Москву?
- Государь, я полагаю, что ей напишет отец. Возможно, он заболеет, - предположил Романов. И написал бы, и заболел, и даже помер бы князь Горский, если это понадобится во имя государственных интересов. Но у императора было другое предположение.
- Я сам напишу ей, - мурлыкнул самодержец.
- Государь?
- Княжна послужит истинным украшением двора, не так ли?
- Да, ваше императорское величество.
Его величество сощурился, как никогда напоминая тигра на охоте. Мягкие лапки, очаровательная улыбка, шикарный мех, а под всем этим великолепием – клыки и когти.
