Дворянин, герой нескольких войн, орденами увешан так, что новогодняя елка от зависти рыдает, состояние поменьше, чем у Демидова, но… оказывается, у меня достаточно богатый муж?
Будет, в перспективе…
Про все состояние Храмов мне не рассказывал, но оказывается, он владеет землей, в его собственности есть несколько заводов и рудников. Просто Демидову больше везло. А вот заводы Храмова медленно разорялись, не принося особой прибыли.
Раньше его это не сильно волновало, но сейчас…
А уж как меня это волновало!
Рудники…
Если я правильно понимаю, талисман Ниты давал Демидову возможность чуять рудные жилы. Вот и причина его удачливости. Заранее знать, где копать, где пройти мимо, где разрабатывать дальше шахту, где вкладывать деньги, где бросить – это серьезное подспорье.
А вот что могу – я? С кровью Полоза в жилах?
Хотя ответ и так ясен.
Ни-че-го. Первое время, так точно ничего. Сначала надо бы родить ребенка, а уж потом пробовать свои силы. Даже не сомневаюсь, что выложусь до донышка, а как это скажется на малыше? Что бы там Нита не говорила, так ли хорошо полозы разбираются в человеческой анатомии?
Лучше не проверять на себе. Или хотя бы потом, когда на карте не будет стоять все мое будущее.
Папаша покивал, а я прямо-таки видела расчетливые искорки в его глазах.
Муж стар, помрет скоро, а там и дочка богатой вдовой останется. Можно ли ее потом будет подсунуть Демидову? И с детьми можно, и без детей можно.
Почему нет? Тем более, фертильность чадушка будет доказана, а над ребенком, если что, и опеку взять вполне реально.
Это понимали и я, и Храмов. Но молчали.
Зачем грубыми лапами разрушать прекрасные мечты о богатстве? О больших деньгах?
Это мы знали, что папенька не получит больше того, что мы ему дадим. А он пока этого не знал. И хорошо, спокойней будет.
- Я не знала про заводы и рудники.
- А это повлияло бы на ваше решение, княжна?
- Нет. Но хотелось бы знать подробности.
Храмов чуть грустно улыбнулся.
- А если я назначу управляющего?
- Я все равно буду проверять, чтобы он не воровал. Итак?
- Машенька, вы полагаете, я мог бы остаться независимым от Демидова, не будь у меня своего состояния?
- Я об этом не задумывалась.
- Безусловно, у вашего первого жениха дела идут намного лучше. Но и мое состояние позволяет мне на него не оглядываться, а кое в чем и соперничать.
- Так я узнаю подробности?
- Мои рудники не слишком выгодны. Я потом покажу бумаги. Медь, полудрагоценные камни, иногда драгоценные, но очень редко. Ни золота, ни серебра.
- И это невыгодно?!
- Рудное дело всегда связано с риском…
Я была полностью согласна.
- А как получилось, что вы их приобрели?
По губам Храмова скользнула улыбка.
- Машенька, вы видите, сколько у меня орденов? Каждая награда приносит не только славу, но и деньги. А если умело их вкладывать… тратить мне было не на что, семьи нет, детей нет, а утереть нос родным очень хотелось. Молодой был, глупый…
Я кивнула.
В принципе, логично. Во что можно вкладываться, если ты не разбираешься в банковском деле? В недвижимость, в золото, в производство… в данном случае – в собственное производство.
- Мне бы хотелось побывать на рудниках.
- Машенька, вы маг земли, я знаю. Но…
Я подняла руку, останавливая Храмова.
- Клянусь. Я не сделаю ничего во вред вашему наследнику.
Сергей Никодимович несколько минут вглядывался в мое лицо, а потом кивнул.
- Верю. И искренне благодарен вам.
- Так можно будет…?
- Обещаю. Как только домой вернемся.
Я улыбнулась. Магию я применять не буду. А вот попробовать возможности крови полоза хотелось. Если Нита могла и чуять жилы, и разворачивать их… а что могу я?
Интересно же, господа!
Интерлюдия.
Ночь наползает на старинный город. Укутывает черным платком обнаженные мраморные плечи дворцов, таинственной вуалью затеняет сады и парки, рассыпает щедрой горстью звезды по небосклону. Скрадывает шаги людей, смазывает черты, щедро мажет серой краской кошек.
И не только кошек.
Этот человек явно старается никому не показаться на глаза.
Он скользит в тенях, словно рыба в воде. Его можно увидеть, но взгляд просто соскальзывает с него, словно капля воды со стекла. Тихо и неотвратимо он движется к дому Храмова.
Вот и нужный забор.
Сложно ли преодолеть его?
При наличии нужных навыков – минутное дело. Куда там японским ниндзя? Несколько легких движений – и вот уже тень скользит по саду.
Тихо-тихо, так, что не шевельнется ни один листок. Не слышат чуткие собаки, не видят ничего сторожа…
Шаг, другой…
Вот и особняк.
Где же нужное ему окно?
Убийца вспоминает. Да, операцию пришлось готовить в большой спешке, но сложно ли дать пару монет уличным мальчишкам, чтобы понаблюдали?
Вот они – покои княжны Горской, которая так и не станет госпожой Храмовой.
Тень скользит по стене, к окну, открытому по случаю летней погоды.
Да, это нужная ему спальня.
Спит на роскошной кровати под балдахином княжна, рядом с ней видно детское личико… ребенок? Да, ему говорили, у нее есть ублюдок, то ли нагуляла, то ли…
Неважно.
Ребенка тоже придется убить, чтобы не орал раньше времени.
Жалость?
Это чувство было неведомо человеку.
Скользнула по тонким пальцам змейкой шелковая удавка. Мужчина склонился над кроватью…
Он даже не сразу понял, что происходит. Не осознал.
Но в темноте распахнулись глаза.
Блеснули ледяным сиянием золота.
На миг убийца застыл, парализованный страхом. А потом уже не было ничего.
Только расплавленное золото глаз, в которое он падал, падал…
Последним чувством человека, который никогда не упускал свою жертву, был ужас. Неизмеримая жуть. Испуг такой силы, что на штанах у мертвеца осталось мокрое пятно.
Тело опустилось на пол, словно из него все кости вытащили. Откинулась в сторону еще теплая рука с удавкой.
Ее сиятельство княжна Горская чертыхнулась, поминая какого-то полевого ежика и вылезая из-под одеяла. С большим удовольствием она бы выкинула труп в окошко и навсегда забыла о нем. Но…
Где тут спальня ее будущего супруга?
Надо разбудить Храмова, а потом он пусть сам решает, что делать с неудачливым ассасином. Захочет в окно выкинуть – пусть сам и тяжести ворочает. Так-то…
- СУКА!!!
Демидов швырнул бокал в стену, оставив на дорогих шелковых обоях грязное некрасивое пятно. – ТВАРЬ!!!
Других приличных слов у него не было.
И кто бы сдержался на его месте?
Мария Синютина действительно оказалась княжной Горской.
Она собирается замуж за Храмова.
Более того, она уехала в Москву с женихом, просить высочайшего соизволения. И останавливать ее уже поздно. Есть сомнения, что они получат просимое?
У Демидова их даже рядом не было. Достаточно ему Храмов крови попортил…
Демидовы привыкли быть самовластными князьями на Урале. Это в столице они захолустные дворяне, а здесь – сила. И любого назначенного губернатора Демидов рано или поздно подминал под себя…
Не в этот раз.
Храмова можно было только убить. Но и убивать его было невыгодно. Кавалер стольких орденов, что перечислять полчаса можно, знаменитость, его военные подвиги в академиях изучают! Попробуй, тронь такого!
Тут же воронья налетит…
Тут и храм, и романовские шавки, и просто полиция – все копать будут. И могут накопать чего не надо. Нет, убивать Храмова невыгодно.
А подчинить и нечем…
Родных нет, близких нет, на тех, что есть, ему плевать, Матвеев, гипотетически, мог бы урезонить наглого губернатора, но чем ему за это будет обязан сам Демидов?
Ой, не пучком соломки…
Не оказалась бы цена выше возможностей.
Ладно еще Алябьевы, те тихо сидят, а Матвеев рвется к трону. И Демидов ему стал бы хорошей опорой. Только вот сам Сергей Владимирович о таком даже и не мечтал.
Чем выше, тем опаснее, для него так точно.
Проклятие, знаете ли…
Если бы удалось его снять, дело другое. А сейчас лучше не связываться. В тени как-то уютнее. И денег заработать можно побольше…
Вот и выходит, что нет управы на губернатора. Купить нельзя, убить нельзя, надавить нечем… когда Демидов узнал о болезни генерал-губернатора, он плясать готов был. Все же такое дело, шило в мешке не спрячешь, тем более – от врага.
Демидов торжествовал и уже не ожидал пакостей. Таких – точно…
Но Храмов и эта стерва?!
Как она вообще посмела?!
Как он посмел?!
Демидов в ярости запустил в стену массивным пресс-папье. Только малахитовая крошка брызнула во все стороны.
Что же делать, что делать?!
Впрочем, Демидов не был бы тем, кем он был и не ворочал бы такими деньгами, не умей он подчинять чувства голосу рассудка.
Приступ бешенства прошел, и мужчина начал рассуждать здраво.
Итак, Мария собирается замуж за Храмова. Ну и пусть… какие проблемы?
Не Демидов будет ее первым мужчиной? Да и пусть, все соплей меньше. Все равно Храмов последние месяцы доживает, а после его смерти можно будет прибрать к рукам аппетитную вдовушку. И никто ему не помешает.
Заодно и наследство получит.
А если случится так, что ребенок будет… дети – они такие хрупкие создания, такие уязвимые, буквально одно движение – и все. Конец.
И повеселевший Демидов принялся составлять новые планы.
Игорь Никодимович Романов задумчиво смотрел в огонь. Живое пламя он любил, и камин разжигал регулярно.
Сам, никому не доверяя… это был почти ритуал. Пирамидка из березовых полешек, поднесенный огонь на кончике бересты, и пламя, сначала робкое, а потом жадное и веселое, танцующее на золотистых углях.
Неудивительно, что княжну Горскую никто не мог найти. Удивительно, что она смогла выжить. Впрочем, женщины вообще очень живучие. Романов уже дал указание собрать всю информацию о ее жизни в Березовском.
И невольно… восхищался.
Вот представьте себе, хрупкая изнеженная барышня, которая росла оранжерейным цветком, и вдруг такие поступки.
Спасение цесаревича.
Побег.
Выживание в условиях, в которых не каждый мужчина справится… есть чем гордиться. А Мария Горская принимает все, как должное. И на дальнейшую жизнь у нее свои планы.
М-да… надо бы к ней присмотреться повнимательнее.
Как известно, кадры решают все. А княжна может оказаться весьма перспективным кадром для его службы. Согласие?
А что, кто-то в нем сомневается?
И Романов вновь уставился на угли, просчитывая возможные варианты.
Она вернулась!
Высокий красавец метался по комнате, заламывая руки.
Вернулась!!!
ЖИВАЯ!!!
Радость?
Нет. Отчаяние и испуг. Кому как, а ему это – приговор.
Что же делать, что делать…
Хотя что делать – ему сейчас скажут.
Дверь открылась и в комнату шагнул высокий седоволосый мужчина. Милонег откровенно расслабился.
- Господин…
А больше он ничего не успел, даже испугаться.
Боевые артефакты – такая штука, один удар – и нету человека. И тела нет, и работы для некроманта… мужчина хмыкнул и бросил артефакт на кучку пепла, минуту назад бывшую блестящим красавцем-офицером.
Жаль, конечно, больно уж материал хорош. Но ничего не поделаешь. Княжна Горская то ли проговорится, то ли нет, рисковать не стоит. А такие «Милонеги» товар нередкий, нового найдем…
Убийца развернулся и вышел из меблированных комнат.
Нет, он не боялся быть узнанным.
Некоторые вещи замечательно меняют внешность. Парик, бакенбарды, немного грима, подушечки за щеки – и перед вами совсем другой человек. Никто его не опознает.
Хорошо бы и с княжной разобраться, но это позднее. Мало ли что…
Дверь скрипнула – и закрылась за незнакомцем.
Разборки, стрелки, разбитые тарелки.
Мне откровенно повезло – Храмов не спал. Сидел за столом, что-то писал, и удивленно поднял брови, увидев меня с малявкой на руках. Не оставлять же малыша рядом с трупом.
- Что случилось, Машенька?
- У меня в комнате труп, - решила не церемониться я. А чего? Лучше одно потрясение, чем три часа нервотрепки.
К чести Храмова, он только удивленно приподнял брови.
- Хм… и давно этот труп там лежит?
- Минут десять, - прикинула я. – Пришел, залез в окно, и кажется, хотел что-то нехорошее сделать.
- То есть…
- Убить меня.
Храмов кивнул, и поднялся из-за стола.
- Пойдемте, посмотрим, Машенька.
Я не возражала.
Дохлый труп мертвого человека так и лежал на прежнем месте. Сергей Никодимович наклонился, профессионально (интересно, откуда навыки?) обшарил его карманы…
- М-да. Машенька, вам повезло.
- Правда?
Храмов покачал передо мной черным кожаным кисетом с какими-то знаками, развязал его, и осторожно потащил наружу что-то интересное.
- Смотрите. Артефакт естественной смерти, - передо мной закачалась на шнурке какая-то блямба с торчащей из нее пирамидкой. – Осторожно, не трогайте. Стоит поцарапаться – и вы тут же умрете. От естественных причин.
Руки я и так тянуть не собиралась – на них был ребенок. А подрастет еще – и я его уже не подниму. Такой слоненок становится…
- Надо сообщить Романову, это по его ведомству, - решил Храмов.
Я вздохнула.
- Что будем говорить?
Теперь задумался и Храмов. И быстро пришел к простому выводу.
- Машенька, а как он умер?
Я развела руками.
- Я виновата.
- Вы же маг земли…
- Ну да. Но склонность к некромантии у меня, видимо, есть, - честно созналась я. А что, я же на кладбище что-то почувствовала? Значит, есть! – Я не знаю, как именно это получилось, но… я просто очень испугалась.
Храмов кивнул.
- Понимаю. Стихийная магия.
- Да, наверное… я даже повторить это сознательно не смогу. А ведь этот вопрос возникнет…
- Оставьте этот вопрос мне, Машенька.
- А мне что говорить?
- Спали, проснулись, увидели труп. Прибежали ко мне.
Я кивнула.
- Спасибо, Сергей Никодимович.
- Не за что. Это и в моих интересах, Машенька, - глаза Храмова вдруг стали живыми, яркими. Словно ему в голову пришло нечто интересное. – Скажите, это ведь – не первый раз?
Я развела руками.
- Нет, не первый.
- Я не ошибусь, если предположу первый случай пару месяцев тому назад, в Березовском? На вечере у баронессы?
Строго говоря, первый случай был с Карпом, но невелика та рыбка.
- Я не хотела. Могу поклясться чем угодно, хоть своим здоровьем. Я не думала, что так получится, и не желала человеку смерти. Хотя она на моей совести.
И солгала, и не солгала. Так-то.
Храмов кивнул.
- Стихийная магия всегда самая сложная. Потому что непредсказуемая.
Мне осталось только развести руками.
- Идите, Машенька, одевайтесь. А я пока пошлю весточку Романову.
Честно говоря, я бы спокойно поспала до утра. А уж потом людей тревожила. Но нет, так нет…
И я послушно отправилась одеваться.
Нил сопел у меня на руках, тихо и безмятежно. Я поцеловала его в кончик носа.
- Спасибо, малыш. Ты у меня просто чудо.
Змееныш приоткрыл глазки, зевнул и опять заснул. Вот уж у кого ни угрызений совести, ни душевных терзаний. Хотя мне ли рот открывать? У меня-то их тоже нет.
Надо нацепить это замечательное палевое платье. Когда мы с Храмовым обговаривали гардероб, я специально включила несколько таких нарядов. Не идет мне этот цвет – я в нем кажусь отвратительно нездоровой. В самый раз для полиции. Круги под глазами нарисовать, что ли?
Нет, не стоит. Это тот случай, когда не надо переигрывать. А лучшее – враг хорошего.
Будет, в перспективе…
Про все состояние Храмов мне не рассказывал, но оказывается, он владеет землей, в его собственности есть несколько заводов и рудников. Просто Демидову больше везло. А вот заводы Храмова медленно разорялись, не принося особой прибыли.
Раньше его это не сильно волновало, но сейчас…
А уж как меня это волновало!
Рудники…
Если я правильно понимаю, талисман Ниты давал Демидову возможность чуять рудные жилы. Вот и причина его удачливости. Заранее знать, где копать, где пройти мимо, где разрабатывать дальше шахту, где вкладывать деньги, где бросить – это серьезное подспорье.
А вот что могу – я? С кровью Полоза в жилах?
Хотя ответ и так ясен.
Ни-че-го. Первое время, так точно ничего. Сначала надо бы родить ребенка, а уж потом пробовать свои силы. Даже не сомневаюсь, что выложусь до донышка, а как это скажется на малыше? Что бы там Нита не говорила, так ли хорошо полозы разбираются в человеческой анатомии?
Лучше не проверять на себе. Или хотя бы потом, когда на карте не будет стоять все мое будущее.
Папаша покивал, а я прямо-таки видела расчетливые искорки в его глазах.
Муж стар, помрет скоро, а там и дочка богатой вдовой останется. Можно ли ее потом будет подсунуть Демидову? И с детьми можно, и без детей можно.
Почему нет? Тем более, фертильность чадушка будет доказана, а над ребенком, если что, и опеку взять вполне реально.
Это понимали и я, и Храмов. Но молчали.
Зачем грубыми лапами разрушать прекрасные мечты о богатстве? О больших деньгах?
Это мы знали, что папенька не получит больше того, что мы ему дадим. А он пока этого не знал. И хорошо, спокойней будет.
***
- Я не знала про заводы и рудники.
- А это повлияло бы на ваше решение, княжна?
- Нет. Но хотелось бы знать подробности.
Храмов чуть грустно улыбнулся.
- А если я назначу управляющего?
- Я все равно буду проверять, чтобы он не воровал. Итак?
- Машенька, вы полагаете, я мог бы остаться независимым от Демидова, не будь у меня своего состояния?
- Я об этом не задумывалась.
- Безусловно, у вашего первого жениха дела идут намного лучше. Но и мое состояние позволяет мне на него не оглядываться, а кое в чем и соперничать.
- Так я узнаю подробности?
- Мои рудники не слишком выгодны. Я потом покажу бумаги. Медь, полудрагоценные камни, иногда драгоценные, но очень редко. Ни золота, ни серебра.
- И это невыгодно?!
- Рудное дело всегда связано с риском…
Я была полностью согласна.
- А как получилось, что вы их приобрели?
По губам Храмова скользнула улыбка.
- Машенька, вы видите, сколько у меня орденов? Каждая награда приносит не только славу, но и деньги. А если умело их вкладывать… тратить мне было не на что, семьи нет, детей нет, а утереть нос родным очень хотелось. Молодой был, глупый…
Я кивнула.
В принципе, логично. Во что можно вкладываться, если ты не разбираешься в банковском деле? В недвижимость, в золото, в производство… в данном случае – в собственное производство.
- Мне бы хотелось побывать на рудниках.
- Машенька, вы маг земли, я знаю. Но…
Я подняла руку, останавливая Храмова.
- Клянусь. Я не сделаю ничего во вред вашему наследнику.
Сергей Никодимович несколько минут вглядывался в мое лицо, а потом кивнул.
- Верю. И искренне благодарен вам.
- Так можно будет…?
- Обещаю. Как только домой вернемся.
Я улыбнулась. Магию я применять не буду. А вот попробовать возможности крови полоза хотелось. Если Нита могла и чуять жилы, и разворачивать их… а что могу я?
Интересно же, господа!
Интерлюдия.
Ночь наползает на старинный город. Укутывает черным платком обнаженные мраморные плечи дворцов, таинственной вуалью затеняет сады и парки, рассыпает щедрой горстью звезды по небосклону. Скрадывает шаги людей, смазывает черты, щедро мажет серой краской кошек.
И не только кошек.
Этот человек явно старается никому не показаться на глаза.
Он скользит в тенях, словно рыба в воде. Его можно увидеть, но взгляд просто соскальзывает с него, словно капля воды со стекла. Тихо и неотвратимо он движется к дому Храмова.
Вот и нужный забор.
Сложно ли преодолеть его?
При наличии нужных навыков – минутное дело. Куда там японским ниндзя? Несколько легких движений – и вот уже тень скользит по саду.
Тихо-тихо, так, что не шевельнется ни один листок. Не слышат чуткие собаки, не видят ничего сторожа…
Шаг, другой…
Вот и особняк.
Где же нужное ему окно?
Убийца вспоминает. Да, операцию пришлось готовить в большой спешке, но сложно ли дать пару монет уличным мальчишкам, чтобы понаблюдали?
Вот они – покои княжны Горской, которая так и не станет госпожой Храмовой.
Тень скользит по стене, к окну, открытому по случаю летней погоды.
Да, это нужная ему спальня.
Спит на роскошной кровати под балдахином княжна, рядом с ней видно детское личико… ребенок? Да, ему говорили, у нее есть ублюдок, то ли нагуляла, то ли…
Неважно.
Ребенка тоже придется убить, чтобы не орал раньше времени.
Жалость?
Это чувство было неведомо человеку.
Скользнула по тонким пальцам змейкой шелковая удавка. Мужчина склонился над кроватью…
Он даже не сразу понял, что происходит. Не осознал.
Но в темноте распахнулись глаза.
Блеснули ледяным сиянием золота.
На миг убийца застыл, парализованный страхом. А потом уже не было ничего.
Только расплавленное золото глаз, в которое он падал, падал…
Последним чувством человека, который никогда не упускал свою жертву, был ужас. Неизмеримая жуть. Испуг такой силы, что на штанах у мертвеца осталось мокрое пятно.
Тело опустилось на пол, словно из него все кости вытащили. Откинулась в сторону еще теплая рука с удавкой.
Ее сиятельство княжна Горская чертыхнулась, поминая какого-то полевого ежика и вылезая из-под одеяла. С большим удовольствием она бы выкинула труп в окошко и навсегда забыла о нем. Но…
Где тут спальня ее будущего супруга?
Надо разбудить Храмова, а потом он пусть сам решает, что делать с неудачливым ассасином. Захочет в окно выкинуть – пусть сам и тяжести ворочает. Так-то…
***
- СУКА!!!
Демидов швырнул бокал в стену, оставив на дорогих шелковых обоях грязное некрасивое пятно. – ТВАРЬ!!!
Других приличных слов у него не было.
И кто бы сдержался на его месте?
Мария Синютина действительно оказалась княжной Горской.
Она собирается замуж за Храмова.
Более того, она уехала в Москву с женихом, просить высочайшего соизволения. И останавливать ее уже поздно. Есть сомнения, что они получат просимое?
У Демидова их даже рядом не было. Достаточно ему Храмов крови попортил…
Демидовы привыкли быть самовластными князьями на Урале. Это в столице они захолустные дворяне, а здесь – сила. И любого назначенного губернатора Демидов рано или поздно подминал под себя…
Не в этот раз.
Храмова можно было только убить. Но и убивать его было невыгодно. Кавалер стольких орденов, что перечислять полчаса можно, знаменитость, его военные подвиги в академиях изучают! Попробуй, тронь такого!
Тут же воронья налетит…
Тут и храм, и романовские шавки, и просто полиция – все копать будут. И могут накопать чего не надо. Нет, убивать Храмова невыгодно.
А подчинить и нечем…
Родных нет, близких нет, на тех, что есть, ему плевать, Матвеев, гипотетически, мог бы урезонить наглого губернатора, но чем ему за это будет обязан сам Демидов?
Ой, не пучком соломки…
Не оказалась бы цена выше возможностей.
Ладно еще Алябьевы, те тихо сидят, а Матвеев рвется к трону. И Демидов ему стал бы хорошей опорой. Только вот сам Сергей Владимирович о таком даже и не мечтал.
Чем выше, тем опаснее, для него так точно.
Проклятие, знаете ли…
Если бы удалось его снять, дело другое. А сейчас лучше не связываться. В тени как-то уютнее. И денег заработать можно побольше…
Вот и выходит, что нет управы на губернатора. Купить нельзя, убить нельзя, надавить нечем… когда Демидов узнал о болезни генерал-губернатора, он плясать готов был. Все же такое дело, шило в мешке не спрячешь, тем более – от врага.
Демидов торжествовал и уже не ожидал пакостей. Таких – точно…
Но Храмов и эта стерва?!
Как она вообще посмела?!
Как он посмел?!
Демидов в ярости запустил в стену массивным пресс-папье. Только малахитовая крошка брызнула во все стороны.
Что же делать, что делать?!
Впрочем, Демидов не был бы тем, кем он был и не ворочал бы такими деньгами, не умей он подчинять чувства голосу рассудка.
Приступ бешенства прошел, и мужчина начал рассуждать здраво.
Итак, Мария собирается замуж за Храмова. Ну и пусть… какие проблемы?
Не Демидов будет ее первым мужчиной? Да и пусть, все соплей меньше. Все равно Храмов последние месяцы доживает, а после его смерти можно будет прибрать к рукам аппетитную вдовушку. И никто ему не помешает.
Заодно и наследство получит.
А если случится так, что ребенок будет… дети – они такие хрупкие создания, такие уязвимые, буквально одно движение – и все. Конец.
И повеселевший Демидов принялся составлять новые планы.
***
Игорь Никодимович Романов задумчиво смотрел в огонь. Живое пламя он любил, и камин разжигал регулярно.
Сам, никому не доверяя… это был почти ритуал. Пирамидка из березовых полешек, поднесенный огонь на кончике бересты, и пламя, сначала робкое, а потом жадное и веселое, танцующее на золотистых углях.
Неудивительно, что княжну Горскую никто не мог найти. Удивительно, что она смогла выжить. Впрочем, женщины вообще очень живучие. Романов уже дал указание собрать всю информацию о ее жизни в Березовском.
Часть загадки она прояснила. Осталась еще одна часть, но княжна явно не намерена ничего скрывать. Это-то Игорь Никодимович понимал.
И невольно… восхищался.
Вот представьте себе, хрупкая изнеженная барышня, которая росла оранжерейным цветком, и вдруг такие поступки.
Спасение цесаревича.
Побег.
Выживание в условиях, в которых не каждый мужчина справится… есть чем гордиться. А Мария Горская принимает все, как должное. И на дальнейшую жизнь у нее свои планы.
М-да… надо бы к ней присмотреться повнимательнее.
Как известно, кадры решают все. А княжна может оказаться весьма перспективным кадром для его службы. Согласие?
А что, кто-то в нем сомневается?
И Романов вновь уставился на угли, просчитывая возможные варианты.
***
Она вернулась!
Высокий красавец метался по комнате, заламывая руки.
Вернулась!!!
ЖИВАЯ!!!
Радость?
Нет. Отчаяние и испуг. Кому как, а ему это – приговор.
Что же делать, что делать…
Хотя что делать – ему сейчас скажут.
Дверь открылась и в комнату шагнул высокий седоволосый мужчина. Милонег откровенно расслабился.
- Господин…
А больше он ничего не успел, даже испугаться.
Боевые артефакты – такая штука, один удар – и нету человека. И тела нет, и работы для некроманта… мужчина хмыкнул и бросил артефакт на кучку пепла, минуту назад бывшую блестящим красавцем-офицером.
Жаль, конечно, больно уж материал хорош. Но ничего не поделаешь. Княжна Горская то ли проговорится, то ли нет, рисковать не стоит. А такие «Милонеги» товар нередкий, нового найдем…
Убийца развернулся и вышел из меблированных комнат.
Нет, он не боялся быть узнанным.
Некоторые вещи замечательно меняют внешность. Парик, бакенбарды, немного грима, подушечки за щеки – и перед вами совсем другой человек. Никто его не опознает.
Хорошо бы и с княжной разобраться, но это позднее. Мало ли что…
Дверь скрипнула – и закрылась за незнакомцем.
Глава 3
Разборки, стрелки, разбитые тарелки.
Мне откровенно повезло – Храмов не спал. Сидел за столом, что-то писал, и удивленно поднял брови, увидев меня с малявкой на руках. Не оставлять же малыша рядом с трупом.
- Что случилось, Машенька?
- У меня в комнате труп, - решила не церемониться я. А чего? Лучше одно потрясение, чем три часа нервотрепки.
К чести Храмова, он только удивленно приподнял брови.
- Хм… и давно этот труп там лежит?
- Минут десять, - прикинула я. – Пришел, залез в окно, и кажется, хотел что-то нехорошее сделать.
- То есть…
- Убить меня.
Храмов кивнул, и поднялся из-за стола.
- Пойдемте, посмотрим, Машенька.
Я не возражала.
***
Дохлый труп мертвого человека так и лежал на прежнем месте. Сергей Никодимович наклонился, профессионально (интересно, откуда навыки?) обшарил его карманы…
- М-да. Машенька, вам повезло.
- Правда?
Храмов покачал передо мной черным кожаным кисетом с какими-то знаками, развязал его, и осторожно потащил наружу что-то интересное.
- Смотрите. Артефакт естественной смерти, - передо мной закачалась на шнурке какая-то блямба с торчащей из нее пирамидкой. – Осторожно, не трогайте. Стоит поцарапаться – и вы тут же умрете. От естественных причин.
Руки я и так тянуть не собиралась – на них был ребенок. А подрастет еще – и я его уже не подниму. Такой слоненок становится…
- Надо сообщить Романову, это по его ведомству, - решил Храмов.
Я вздохнула.
- Что будем говорить?
Теперь задумался и Храмов. И быстро пришел к простому выводу.
- Машенька, а как он умер?
Я развела руками.
- Я виновата.
- Вы же маг земли…
- Ну да. Но склонность к некромантии у меня, видимо, есть, - честно созналась я. А что, я же на кладбище что-то почувствовала? Значит, есть! – Я не знаю, как именно это получилось, но… я просто очень испугалась.
Храмов кивнул.
- Понимаю. Стихийная магия.
- Да, наверное… я даже повторить это сознательно не смогу. А ведь этот вопрос возникнет…
- Оставьте этот вопрос мне, Машенька.
- А мне что говорить?
- Спали, проснулись, увидели труп. Прибежали ко мне.
Я кивнула.
- Спасибо, Сергей Никодимович.
- Не за что. Это и в моих интересах, Машенька, - глаза Храмова вдруг стали живыми, яркими. Словно ему в голову пришло нечто интересное. – Скажите, это ведь – не первый раз?
Я развела руками.
- Нет, не первый.
- Я не ошибусь, если предположу первый случай пару месяцев тому назад, в Березовском? На вечере у баронессы?
Строго говоря, первый случай был с Карпом, но невелика та рыбка.
- Я не хотела. Могу поклясться чем угодно, хоть своим здоровьем. Я не думала, что так получится, и не желала человеку смерти. Хотя она на моей совести.
И солгала, и не солгала. Так-то.
Храмов кивнул.
- Стихийная магия всегда самая сложная. Потому что непредсказуемая.
Мне осталось только развести руками.
- Идите, Машенька, одевайтесь. А я пока пошлю весточку Романову.
Честно говоря, я бы спокойно поспала до утра. А уж потом людей тревожила. Но нет, так нет…
И я послушно отправилась одеваться.
Нил сопел у меня на руках, тихо и безмятежно. Я поцеловала его в кончик носа.
- Спасибо, малыш. Ты у меня просто чудо.
Змееныш приоткрыл глазки, зевнул и опять заснул. Вот уж у кого ни угрызений совести, ни душевных терзаний. Хотя мне ли рот открывать? У меня-то их тоже нет.
Надо нацепить это замечательное палевое платье. Когда мы с Храмовым обговаривали гардероб, я специально включила несколько таких нарядов. Не идет мне этот цвет – я в нем кажусь отвратительно нездоровой. В самый раз для полиции. Круги под глазами нарисовать, что ли?
Нет, не стоит. Это тот случай, когда не надо переигрывать. А лучшее – враг хорошего.
