Ворчала Арина больше по привычке, так что я тоже не сильно спорила. Ясно же, девочка довольна.
- Я не…
- Знаю. Теперь и остальные это знают. Встречают-то по одежке…
- И ботинки эти…
- Обычные ботинки, даже почти без каблука. Привыкай, не век в лаптях ходить.
- Угу…
- А ты как думаешь? Развернемся – будешь и к каретам привыкать.
Арина шмыгнула носом и получила легонький подзатыльник.
- Еще рукавом сопли вытри. Платка нет? Ну хоть лопух возьми… высморкайся.
- Угу… куда мы сейчас?
- В околоток.
Я навестила околоточного, уточнила насчет Перелукина – проблем не будет.
Удар же.
Уже и тело родным отдали, чтобы похоронить по обычаю.
Узнала насчет заключенных.
Да, есть такое.
И тут есть интересная градация.
Вот воров, убийц, и что интересно – политических преступников, мгновенно отправляют на рудники. А тех, кто попроще, оставляют. Почему так?
Рудники, это считай, приговор.
Угольный забой, медный…
Я это отчетливо понимала. Туберкулез, чахотка, по-местному, рак во всех видах, а астма – и вовсе вроде разминки. Условия там именно, что каторжные.
А вот мелкая шушера…
К примеру, не вор, но задолжал, а расплатиться не может.
Нахулиганил. Общественный порядок нарушил.
Да и то же ворье – до определенной суммы у них есть шанс не попасть в рудники. Хотя управляющий Демидовых очень просил…
Намек я поняла.
- А если я тоже… буду благодарна?
Околоточный кивнул, и принялся разъяснять мне тонкости бытия.
Побега, убийства хозяев или еще чего такого можно не опасаться. Практически.
Да, изобретение старое, но верное. Ошейник называется. С магической меткой, по которой человека хоть в Китае найдут и поговорят строго. Или просто нашлют порчу.
Но – это ради кого-то серьезного.
А кто такая Маша Синютина?
Фактически – никто. Обычная мещанка, и только. Ради меня копья ломать не будут, так что надо подыскивать тех, у кого в городе и дом, и семья, так и спокойнее будет, и им резона нет меня убивать и в бега срываться.
Ошейник-то да, но…
Мало ли умельцев?
Маги – они не только в юртах бывают, вот, слышали, намедни…?
Елпифидор Семенович поведал мне историю про поезд, только вот концовка меня не порадовала.
Маг проверил всех, кто ехал в поезде. Другого мага там не обнаружил, написал доклад его высокопревосходительству, теперь искать будут более тщательно.
Все же маг неучтенный, не хвост кошачий.
Я согласилась, что искать надо, и поинтересовалась другими подводными камнями. Мало ли что там с должниками и хулиганами может быть? Оказалось, все сильно зависело от моего поведения. Но подробные инструкции мне дали. Пришлось половину записать, вторую кратенько пометить себе на полях записок, поблагодарить и признать себя серьезно обязанной.
Ничего, я еще добром отплачу. Сочтемся… А пока хоть обед прикажу мужчине отнести. Из хорошего трактира. Пусть кушает.
И – в храм.
Куда я идти боялась, так это – туда.
А надо.
Даже не так.
Придется…
Но страшно было до такой степени, что хоть ты иди, лопухи осваивай! Общественных-то туалетов здесь до сих пор нет… может, устроить?
Интересно, а это будет считаться делом, достойным настоящей леди?
С одной стороны – деньги не пахнут, с другой – забота о чистоте и здоровье нации, с третьей… все равно позавидуют и обгадят. Не люди такие, жизнь такая.
Так что к храму я подходила с дрожащими коленками. Страшновато.
Арина мрачно тащилась следом, несла мою сумку со всяким барахлом… ладно!
Рано или поздно это надо сделать!
- Жди меня здесь.
- А мне с тобой не надо?
- Хочешь – зайди, помолись, - кивнула я, доставая из сумки легкую газовую ткань и накидывая на голову. Белую, ничего лучше в лавке просто не нашлось. Подозреваю, изначально это было или шарфом, или шлейфом, а потом, в силу обстоятельств, кусок ткани переделали в платок.
Получилось неплохо.
- А мне и голову покрыть нечем…
- Тогда точно жди здесь, - отмахнулась я. И пошла вперед.
Двери храма послушно открылись передо мной.
Вовремя я.
Служба уже закончилась, поп еще не удрал… недолго думая, я подошла к нему.
- Благословите, батюшка.
Руки сами собой сложились в нужный жест, правая поверх левой, голова склонилась.
- Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, - рука попа легла на мои пальцы.
Я молилась, чтобы ребенок его не цапнул, но малыш вовсе не ощущал опасности. Не задыхался, не нервничал, не переживал… ему было все равно, церковь вокруг или чисто поле.
Мне – тоже.
Интересно, это потому, что Христу тысяча с хвостиком лет, а полозам намного больше? Вполне возможно.
Я коснулась губами надушенной кисти. Ладно, в каждом домике свои гомики. Переживу.
И посмотрела на попа.
Ритуал был свершен, батюшка смотрел на меня.
Был он молод, лет тридцати, русоволос, сильно напоминал лицом орла, а бородой – козла. Есть такие люди, симпатичные, но борода им решительно не идет, хоть ты что делай.
- Что привело тебя в храм, отроковица божья?
Я улыбнулась.
- Батюшка… эммм?
- Николай.
- Отец Николай, я решила богоугодное дело сделать.
- Какое же, отроковица божья?
- Покупаю Туманную Лощинку, распахиваю ее под огород, буду овощи выращивать.
Взгляд у попа был откровенно непонимающим. Ну да, а добро-то в чем. И… что покупаешь?
- Туманную Лощинку?
- Да, батюшка.
- Да ты знаешь ли, отроковица, сколько людей там смерть приняло?
Я тряхнула головой.
- Знаю. Но я и сама знак получила… ангельский.
- Вот как?
- Отец Николай, если вы мне минут десять уделите….
Естественно, уделит. Любопытство у священников орган не последний. Иногда даже первый на очереди.
Меня провели в комнатку, сильно напоминающую кабинет, предложили присаживаться, правда, угощать не захотели, но я и не настаивала.
- Я там была на днях. Приехала посмотреть… я местная, но уезжала. Многое поменялось. Я думала, подойдет Лощинка под мои цели, или нет, и услышала плач.
- Вот как?
Я коснулась детской головки ласкающим жестом.
- Какая-то сволочь… простите, батюшка, бросила там малыша.
Батюшка кивнул. Мол, не извиняйся, чадо, и так ясно, что сволочь в данном случае не ругательство, а точная характеристика.
Я развела руками, мол, сами понимаете.
- Если уж чадо невинное выжило, значит, и нам можно.
Логика хромала, но я во-первых, женщина, а во-вторых, в церкви. Какая им еще логика нужна? У нас половина Библии вся в знамениях.
Мало ли, что туда идти не надо?
Есть знамение?
Топай и побеждай!
- А от меня-то что надо, отроковица?
- Батюшка, освятить бы Лощинку?
- Гхм…
Рисковать своей бесценной шкуркой попу явно не хотелось. Я заулыбалась.
- Я бы уж в долгу не осталась. Да и вы нечистое место прекратите в… богоугодное. – Так и хотелось сказать «в свежевычищенное». Прикусила язык.
- Если получится.
- Как же может не получиться? Дело-то благое!
Как-как… каком!
Это настолько явственно читалось на моське попа, что я едва не фыркнула.
- Батюшка, хотите – мы с вами сейчас съездим?
- Нет, сейчас не хочу. Завтра если только… вы когда хотите ее освятить?
Я подумала.
Завтра мне разговаривать с баронессой Ахтырской, послезавтра пойду оформлять землю… дня через три в самый раз было бы?
Так я попу и сказала.
Тот вздохнул, прикидывая, не составить ли ему заранее завещание. Но согласился.
Поди, откажись!
Хотя мужчина был свято уверен, что ничего не получится. Доедем, да и обратно повернем, вот и все. Я спорить не стала, такие вещи лучше делом доказывать, не словами.
Кстати, за освящение «проклятого места» с меня взяли десять рублей. То есть назвали цену, а оплата по факту освящения.
Я согласилась.
Ладно уж, репутация дороже стоит.
Арина ждала там же, у храма.
А неподалеку отирался храмовый служка. Или - послушник? Кажется, послушник, так их называют. Мелкая шушера на посылках, из которой может и поп вылупиться.
Я хмыкнула.
- Арин, а за священника замуж не хочешь?
- Это как?
- Любому батюшке нужна достойная матушка.
- А я…
- А ты подумай, подумай… в храм сходи, приглядись.
- Это же Храм!
- Вот, значит, и дело богоугодное, - согласилась я.
Аришка зависла. Я потрепала ее по уложенной косе, и выдохнула с облегчением.
В храм я хожу спокойно, сигналка на меня не срабатывает, ребенок тоже себя хорошо чувствует… какая ваша любимая роль в жизни?
Баба-яга в тылу врага.
Вот, так я себя и чувствую.
Но выбора-то нет!
- А как, - открыла рот Аринка. – Ну… то есть… матушкой стать…
Я хмыкнула.
Рецепт был еще из прошлой жизни.
Одна моя племяшка влюбилась в парня. А того сильно библией по маковке приложило, вот, хочет человек стать священником, и хоть ты Евангелие ему на голове теши.
Ладно, желание понятное, достойное и даже заслуживающее уважения, все не политиком, или прости господи, поп-звездой.
Но девчонке-то что делать было?
Она подумала – и заделалась активно верующей. Все службы, все молитвы, все работы… ну и намекнула одному попу о своем желании. Мол, люблю, аж жить не могу.
Поп посмотрел, да и порекомендовал ее парню.
Батюшке ведь матушка нужна?
Нужна…
Обрати, чадо, внимание.
К моменту моей смерти у них уже трое детей было. Может, и больше будет. Эту историю я Арине и рассказала, с некоторыми купюрами. Девчонка задумалась.
А и пусть.
Меньше шляться будет, больше пользы.
Вечером дом меня встретил запахом каши с мясом.
Петя расстарался.
Правда, каша частично подгорела, а мясо было жестким, как подметка, но я съела и поблагодарила. Старался ведь мелкий, готовил!
Заодно и по маман отчитался.
Та с утра рыдала и мучилась похмельем, к обеду более-менее пришла в себя, а вечером… тут и маман выползла.
- Мария!
- Да?
- Научи Петрушу готовить! Это ужасно!
Я заскрипела зубами. Ага, таких высказываний человеку и не хватает, чтобы все бросить! Нет бы похвалить! Паразитка!
- А мне очень понравилось.
- Эти помои?
- Вам никто не мешал сварить кашу самостоятельно.
Мамаша скривилась.
- У меня руки!
- И спина. И голова. И лень на шею села, - кивнула я. – Знаем, слышали. Петя, спасибо. Меня все устроило, а у матери просто похмелье. Ее сейчас хоть икрой накорми – все продукт не впрок пойдет.
И только потом сообразила, что икра-то сейчас продукт достаточно дешевый! Вплоть до того, что ей водку в дешевых кабаках закусывают. Крошат в икру лук, да так и подают… м-да.
Ладно. Замнем…
- Ваня, ты как себя чувствуешь?
- Уже намного лучше.
- Но ходить тебе пока не стоит. Арина, ты меня завтра будешь сопровождать?
- Куда?
Арина была не против, ей был интересен собственно, маршрут.
- Повсюду, сестренка. В канцелярию губернатора, нам надо узнать о нашем деле. К баронессе Ахтырской.
- А я? – подала голос мать.
- Вас я с собой взять не могу, - отрезала я.
- Почему? Я – Синютина!
- И что?
Лучше б я не спрашивала.
Мать разразилась речью на час, из которой следовало, что мы – род старинный, восходящий своими корнями чуть ли не к Рюриковичам… уж точно не моложе!
Я расшифровала так, что мамаша оценила Аринин вид, преисполнилась зависти и тоже захотела приодеться. И пошляться за мой счет.
И новую рыбку ловить надо, Карп-то померши….
Но взять это с собой? Ладно б она, как Аринка, молчала и улыбалась. Или как Ваня, моральную поддержку оказывала. Но в канцелярию?
Потом можно туда просто не приходить.
К баронессе?
Меня на порог не пустят.
Я подумала, как бы отказать повежливее, и в результате, плюнула на все. И без всяких обиняков заявила:
- Я вас с собой не возьму.
- Почему?
- Потому что вас в порядок надо приводить три дня. Минимум.
Мамаша ошалела, а потом открыла рот для второй порции возмущений. Я фыркнула и ткнула пальцем в сторону лохани с водой.
- Смотрите! Волосы упущены, руки – под ногтями хоть ты картошку сажай, приличное платье на вас тоже не вдруг подберешь… мне заниматься некогда, а в таком виде вас к баронессе просто не пустят. Сначала приводите себя в порядок, а потом уж…
- Денег нет!
- А что – вы уже все Карпу на пропой отдали?
- Мария!
Я пожала плечами.
- Перевод был недавно, матушка, приводите себя в порядок, а потом поговорим. Но в таком виде то немыслимо. Решат, что мы милостыньку просить явились.
- Да как ты смеешь! – взвилась мамаша. Но… концерт закатывать можно только при наличии группы поддержки. А ее-то и не было. Петя гремел чугунками, Ваня смотрел с осуждением, а Аришке не хотелось уступать свое место. Так что мамаша посопела, и кивнула.
- Я займусь. Надо же соответствовать!
- Вот-вот, займитесь.
Интерлюдия.
- ЧТО!?
Орал Демидов вдохновенно.
А кто бы не заорал на его месте?
Сокровищница рода Демидовых… все, все, что нажито непосильным трудом… рабочих и крестьян, ага… все в единый миг…
Ценный артефакт был доставлен в Березовский.
Туда, откуда пошло богатство рода Демидовых.
Сам Демидов собирался выехать следом за ним, задержался из-за Романова. Причина более, чем уважительная. Поди, откажи такому.
Зачем везли артефакт?
Разумеется, не просто так. Рудник с золотом на землях Сергея Владимировича, начал иссякать. То ли жила в сторону ушла, то ли просто выбрали все… надо было это проверить. И…
Проверить-то мог каждый маг земли.
Но ожерелье давало ВЛАСТЬ над рудами.
Если жила рядом, была возможность ее притянуть. А теперь?
Нет такой возможности.
И ожерелья нет.
И сокровищницы – тоже.
Хранилось оно в родовом поместье Демидовых, в сейфе, конечно, вот, пару дней назад и полыхнуло ночью. Да так все удачно выгорело, что на месте дома лишь прогалина осталась. Черная насквозь.
Обугленная.
И не только дом сгорел, подвалы под домом, управляющий на мага воздуха не поскупился, чтобы письмо доставить… все, все пропало!
Демидов решительно встал из-за стола.
Надо выезжать в Березовский.
Черт с ним, с Романовым, с расследованием, с княжной, провались она куда поглубже, да там и останься. А вот «змеиный талисман», ожерелье, которое передавалось старшему в роду и называлось именно так…
Ясное дело, нищим и босым Демидов не останется. Род богатый, могучий, но…
Разобраться надо, что произошло.
Вот он и разберется. Самолично.
И если это чей-то умысел…
Найду – на куски порву вражину!
Демидов кое-как обуздал клокочущую ярость, и приказал позвать секретаря. Надо написать кучу писем с объяснениями. А то еще в розыск объявят.
Но как?
Кто?
Гррррр!!!
Дела богоугодные.
Меня баронесса осмотрела одобрительно.
Арину чуть менее одобрительно, все же озиралась та, как деревенщина в музее. И благосклонно улыбнулась.
- Здравствуйте, Мария.
- Ваша милость, - поклонилась я.
Авось, спина не переломится.
Баронесса что-то узнала обо мне и стала чуть более благосклонна. Это хорошо. Вопрос – что она узнала?
- Возьмите.
Мне протянули конверт с документами. И я не удержалась.
- Ваша милость, вы позволите?
- Разумеется, Мария.
В конверте было всего две бумажки.
Первая – свидетельство о рождении. На имя Синютина Нила Петровича. Мать – Синютина Мария Петровна. Отец – прочерк.
Плевать, для меня это свидетельство было дороже такого же по размеру листа золота. Даже платины!
- Ваша милость, благодарю! Вы… век проживу – не забуду и добром отплачу! И детям-внукам накажу помнить!
Баронесса посмотрела испытующе, поняла, что я не лгу, и милостиво наклонила голову.
- Я не…
- Знаю. Теперь и остальные это знают. Встречают-то по одежке…
- И ботинки эти…
- Обычные ботинки, даже почти без каблука. Привыкай, не век в лаптях ходить.
- Угу…
- А ты как думаешь? Развернемся – будешь и к каретам привыкать.
Арина шмыгнула носом и получила легонький подзатыльник.
- Еще рукавом сопли вытри. Платка нет? Ну хоть лопух возьми… высморкайся.
- Угу… куда мы сейчас?
- В околоток.
***
Я навестила околоточного, уточнила насчет Перелукина – проблем не будет.
Удар же.
Уже и тело родным отдали, чтобы похоронить по обычаю.
Узнала насчет заключенных.
Да, есть такое.
И тут есть интересная градация.
Вот воров, убийц, и что интересно – политических преступников, мгновенно отправляют на рудники. А тех, кто попроще, оставляют. Почему так?
Рудники, это считай, приговор.
Угольный забой, медный…
Я это отчетливо понимала. Туберкулез, чахотка, по-местному, рак во всех видах, а астма – и вовсе вроде разминки. Условия там именно, что каторжные.
А вот мелкая шушера…
К примеру, не вор, но задолжал, а расплатиться не может.
Нахулиганил. Общественный порядок нарушил.
Да и то же ворье – до определенной суммы у них есть шанс не попасть в рудники. Хотя управляющий Демидовых очень просил…
Намек я поняла.
- А если я тоже… буду благодарна?
Околоточный кивнул, и принялся разъяснять мне тонкости бытия.
Побега, убийства хозяев или еще чего такого можно не опасаться. Практически.
Да, изобретение старое, но верное. Ошейник называется. С магической меткой, по которой человека хоть в Китае найдут и поговорят строго. Или просто нашлют порчу.
Но – это ради кого-то серьезного.
А кто такая Маша Синютина?
Фактически – никто. Обычная мещанка, и только. Ради меня копья ломать не будут, так что надо подыскивать тех, у кого в городе и дом, и семья, так и спокойнее будет, и им резона нет меня убивать и в бега срываться.
Ошейник-то да, но…
Мало ли умельцев?
Маги – они не только в юртах бывают, вот, слышали, намедни…?
Елпифидор Семенович поведал мне историю про поезд, только вот концовка меня не порадовала.
Маг проверил всех, кто ехал в поезде. Другого мага там не обнаружил, написал доклад его высокопревосходительству, теперь искать будут более тщательно.
Все же маг неучтенный, не хвост кошачий.
Я согласилась, что искать надо, и поинтересовалась другими подводными камнями. Мало ли что там с должниками и хулиганами может быть? Оказалось, все сильно зависело от моего поведения. Но подробные инструкции мне дали. Пришлось половину записать, вторую кратенько пометить себе на полях записок, поблагодарить и признать себя серьезно обязанной.
Ничего, я еще добром отплачу. Сочтемся… А пока хоть обед прикажу мужчине отнести. Из хорошего трактира. Пусть кушает.
И – в храм.
***
Куда я идти боялась, так это – туда.
А надо.
Даже не так.
Придется…
Но страшно было до такой степени, что хоть ты иди, лопухи осваивай! Общественных-то туалетов здесь до сих пор нет… может, устроить?
Интересно, а это будет считаться делом, достойным настоящей леди?
С одной стороны – деньги не пахнут, с другой – забота о чистоте и здоровье нации, с третьей… все равно позавидуют и обгадят. Не люди такие, жизнь такая.
Так что к храму я подходила с дрожащими коленками. Страшновато.
Арина мрачно тащилась следом, несла мою сумку со всяким барахлом… ладно!
Рано или поздно это надо сделать!
- Жди меня здесь.
- А мне с тобой не надо?
- Хочешь – зайди, помолись, - кивнула я, доставая из сумки легкую газовую ткань и накидывая на голову. Белую, ничего лучше в лавке просто не нашлось. Подозреваю, изначально это было или шарфом, или шлейфом, а потом, в силу обстоятельств, кусок ткани переделали в платок.
Получилось неплохо.
- А мне и голову покрыть нечем…
- Тогда точно жди здесь, - отмахнулась я. И пошла вперед.
Двери храма послушно открылись передо мной.
Вовремя я.
Служба уже закончилась, поп еще не удрал… недолго думая, я подошла к нему.
- Благословите, батюшка.
Руки сами собой сложились в нужный жест, правая поверх левой, голова склонилась.
- Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, - рука попа легла на мои пальцы.
Я молилась, чтобы ребенок его не цапнул, но малыш вовсе не ощущал опасности. Не задыхался, не нервничал, не переживал… ему было все равно, церковь вокруг или чисто поле.
Мне – тоже.
Интересно, это потому, что Христу тысяча с хвостиком лет, а полозам намного больше? Вполне возможно.
Я коснулась губами надушенной кисти. Ладно, в каждом домике свои гомики. Переживу.
И посмотрела на попа.
Ритуал был свершен, батюшка смотрел на меня.
Был он молод, лет тридцати, русоволос, сильно напоминал лицом орла, а бородой – козла. Есть такие люди, симпатичные, но борода им решительно не идет, хоть ты что делай.
- Что привело тебя в храм, отроковица божья?
Я улыбнулась.
- Батюшка… эммм?
- Николай.
- Отец Николай, я решила богоугодное дело сделать.
- Какое же, отроковица божья?
- Покупаю Туманную Лощинку, распахиваю ее под огород, буду овощи выращивать.
Взгляд у попа был откровенно непонимающим. Ну да, а добро-то в чем. И… что покупаешь?
- Туманную Лощинку?
- Да, батюшка.
- Да ты знаешь ли, отроковица, сколько людей там смерть приняло?
Я тряхнула головой.
- Знаю. Но я и сама знак получила… ангельский.
- Вот как?
- Отец Николай, если вы мне минут десять уделите….
Естественно, уделит. Любопытство у священников орган не последний. Иногда даже первый на очереди.
Меня провели в комнатку, сильно напоминающую кабинет, предложили присаживаться, правда, угощать не захотели, но я и не настаивала.
- Я там была на днях. Приехала посмотреть… я местная, но уезжала. Многое поменялось. Я думала, подойдет Лощинка под мои цели, или нет, и услышала плач.
- Вот как?
Я коснулась детской головки ласкающим жестом.
- Какая-то сволочь… простите, батюшка, бросила там малыша.
Батюшка кивнул. Мол, не извиняйся, чадо, и так ясно, что сволочь в данном случае не ругательство, а точная характеристика.
Я развела руками, мол, сами понимаете.
- Если уж чадо невинное выжило, значит, и нам можно.
Логика хромала, но я во-первых, женщина, а во-вторых, в церкви. Какая им еще логика нужна? У нас половина Библии вся в знамениях.
Мало ли, что туда идти не надо?
Есть знамение?
Топай и побеждай!
- А от меня-то что надо, отроковица?
- Батюшка, освятить бы Лощинку?
- Гхм…
Рисковать своей бесценной шкуркой попу явно не хотелось. Я заулыбалась.
- Я бы уж в долгу не осталась. Да и вы нечистое место прекратите в… богоугодное. – Так и хотелось сказать «в свежевычищенное». Прикусила язык.
- Если получится.
- Как же может не получиться? Дело-то благое!
Как-как… каком!
Это настолько явственно читалось на моське попа, что я едва не фыркнула.
- Батюшка, хотите – мы с вами сейчас съездим?
- Нет, сейчас не хочу. Завтра если только… вы когда хотите ее освятить?
Я подумала.
Завтра мне разговаривать с баронессой Ахтырской, послезавтра пойду оформлять землю… дня через три в самый раз было бы?
Так я попу и сказала.
Тот вздохнул, прикидывая, не составить ли ему заранее завещание. Но согласился.
Поди, откажись!
Хотя мужчина был свято уверен, что ничего не получится. Доедем, да и обратно повернем, вот и все. Я спорить не стала, такие вещи лучше делом доказывать, не словами.
Кстати, за освящение «проклятого места» с меня взяли десять рублей. То есть назвали цену, а оплата по факту освящения.
Я согласилась.
Ладно уж, репутация дороже стоит.
***
Арина ждала там же, у храма.
А неподалеку отирался храмовый служка. Или - послушник? Кажется, послушник, так их называют. Мелкая шушера на посылках, из которой может и поп вылупиться.
Я хмыкнула.
- Арин, а за священника замуж не хочешь?
- Это как?
- Любому батюшке нужна достойная матушка.
- А я…
- А ты подумай, подумай… в храм сходи, приглядись.
- Это же Храм!
- Вот, значит, и дело богоугодное, - согласилась я.
Аришка зависла. Я потрепала ее по уложенной косе, и выдохнула с облегчением.
В храм я хожу спокойно, сигналка на меня не срабатывает, ребенок тоже себя хорошо чувствует… какая ваша любимая роль в жизни?
Баба-яга в тылу врага.
Вот, так я себя и чувствую.
Но выбора-то нет!
- А как, - открыла рот Аринка. – Ну… то есть… матушкой стать…
Я хмыкнула.
Рецепт был еще из прошлой жизни.
Одна моя племяшка влюбилась в парня. А того сильно библией по маковке приложило, вот, хочет человек стать священником, и хоть ты Евангелие ему на голове теши.
Ладно, желание понятное, достойное и даже заслуживающее уважения, все не политиком, или прости господи, поп-звездой.
Но девчонке-то что делать было?
Она подумала – и заделалась активно верующей. Все службы, все молитвы, все работы… ну и намекнула одному попу о своем желании. Мол, люблю, аж жить не могу.
Поп посмотрел, да и порекомендовал ее парню.
Батюшке ведь матушка нужна?
Нужна…
Обрати, чадо, внимание.
К моменту моей смерти у них уже трое детей было. Может, и больше будет. Эту историю я Арине и рассказала, с некоторыми купюрами. Девчонка задумалась.
А и пусть.
Меньше шляться будет, больше пользы.
***
Вечером дом меня встретил запахом каши с мясом.
Петя расстарался.
Правда, каша частично подгорела, а мясо было жестким, как подметка, но я съела и поблагодарила. Старался ведь мелкий, готовил!
Заодно и по маман отчитался.
Та с утра рыдала и мучилась похмельем, к обеду более-менее пришла в себя, а вечером… тут и маман выползла.
- Мария!
- Да?
- Научи Петрушу готовить! Это ужасно!
Я заскрипела зубами. Ага, таких высказываний человеку и не хватает, чтобы все бросить! Нет бы похвалить! Паразитка!
- А мне очень понравилось.
- Эти помои?
- Вам никто не мешал сварить кашу самостоятельно.
Мамаша скривилась.
- У меня руки!
- И спина. И голова. И лень на шею села, - кивнула я. – Знаем, слышали. Петя, спасибо. Меня все устроило, а у матери просто похмелье. Ее сейчас хоть икрой накорми – все продукт не впрок пойдет.
И только потом сообразила, что икра-то сейчас продукт достаточно дешевый! Вплоть до того, что ей водку в дешевых кабаках закусывают. Крошат в икру лук, да так и подают… м-да.
Ладно. Замнем…
- Ваня, ты как себя чувствуешь?
- Уже намного лучше.
- Но ходить тебе пока не стоит. Арина, ты меня завтра будешь сопровождать?
- Куда?
Арина была не против, ей был интересен собственно, маршрут.
- Повсюду, сестренка. В канцелярию губернатора, нам надо узнать о нашем деле. К баронессе Ахтырской.
- А я? – подала голос мать.
- Вас я с собой взять не могу, - отрезала я.
- Почему? Я – Синютина!
- И что?
Лучше б я не спрашивала.
Мать разразилась речью на час, из которой следовало, что мы – род старинный, восходящий своими корнями чуть ли не к Рюриковичам… уж точно не моложе!
Я расшифровала так, что мамаша оценила Аринин вид, преисполнилась зависти и тоже захотела приодеться. И пошляться за мой счет.
И новую рыбку ловить надо, Карп-то померши….
Но взять это с собой? Ладно б она, как Аринка, молчала и улыбалась. Или как Ваня, моральную поддержку оказывала. Но в канцелярию?
Потом можно туда просто не приходить.
К баронессе?
Меня на порог не пустят.
Я подумала, как бы отказать повежливее, и в результате, плюнула на все. И без всяких обиняков заявила:
- Я вас с собой не возьму.
- Почему?
- Потому что вас в порядок надо приводить три дня. Минимум.
Мамаша ошалела, а потом открыла рот для второй порции возмущений. Я фыркнула и ткнула пальцем в сторону лохани с водой.
- Смотрите! Волосы упущены, руки – под ногтями хоть ты картошку сажай, приличное платье на вас тоже не вдруг подберешь… мне заниматься некогда, а в таком виде вас к баронессе просто не пустят. Сначала приводите себя в порядок, а потом уж…
- Денег нет!
- А что – вы уже все Карпу на пропой отдали?
- Мария!
Я пожала плечами.
- Перевод был недавно, матушка, приводите себя в порядок, а потом поговорим. Но в таком виде то немыслимо. Решат, что мы милостыньку просить явились.
- Да как ты смеешь! – взвилась мамаша. Но… концерт закатывать можно только при наличии группы поддержки. А ее-то и не было. Петя гремел чугунками, Ваня смотрел с осуждением, а Аришке не хотелось уступать свое место. Так что мамаша посопела, и кивнула.
- Я займусь. Надо же соответствовать!
- Вот-вот, займитесь.
Интерлюдия.
- ЧТО!?
Орал Демидов вдохновенно.
А кто бы не заорал на его месте?
Сокровищница рода Демидовых… все, все, что нажито непосильным трудом… рабочих и крестьян, ага… все в единый миг…
Ценный артефакт был доставлен в Березовский.
Туда, откуда пошло богатство рода Демидовых.
Сам Демидов собирался выехать следом за ним, задержался из-за Романова. Причина более, чем уважительная. Поди, откажи такому.
Зачем везли артефакт?
Разумеется, не просто так. Рудник с золотом на землях Сергея Владимировича, начал иссякать. То ли жила в сторону ушла, то ли просто выбрали все… надо было это проверить. И…
Проверить-то мог каждый маг земли.
Но ожерелье давало ВЛАСТЬ над рудами.
Если жила рядом, была возможность ее притянуть. А теперь?
Нет такой возможности.
И ожерелья нет.
И сокровищницы – тоже.
Хранилось оно в родовом поместье Демидовых, в сейфе, конечно, вот, пару дней назад и полыхнуло ночью. Да так все удачно выгорело, что на месте дома лишь прогалина осталась. Черная насквозь.
Обугленная.
И не только дом сгорел, подвалы под домом, управляющий на мага воздуха не поскупился, чтобы письмо доставить… все, все пропало!
Демидов решительно встал из-за стола.
Надо выезжать в Березовский.
Черт с ним, с Романовым, с расследованием, с княжной, провались она куда поглубже, да там и останься. А вот «змеиный талисман», ожерелье, которое передавалось старшему в роду и называлось именно так…
Ясное дело, нищим и босым Демидов не останется. Род богатый, могучий, но…
Разобраться надо, что произошло.
Вот он и разберется. Самолично.
И если это чей-то умысел…
Найду – на куски порву вражину!
Демидов кое-как обуздал клокочущую ярость, и приказал позвать секретаря. Надо написать кучу писем с объяснениями. А то еще в розыск объявят.
Но как?
Кто?
Гррррр!!!
Глава 11
Дела богоугодные.
Меня баронесса осмотрела одобрительно.
Арину чуть менее одобрительно, все же озиралась та, как деревенщина в музее. И благосклонно улыбнулась.
- Здравствуйте, Мария.
- Ваша милость, - поклонилась я.
Авось, спина не переломится.
Баронесса что-то узнала обо мне и стала чуть более благосклонна. Это хорошо. Вопрос – что она узнала?
- Возьмите.
Мне протянули конверт с документами. И я не удержалась.
- Ваша милость, вы позволите?
- Разумеется, Мария.
В конверте было всего две бумажки.
Первая – свидетельство о рождении. На имя Синютина Нила Петровича. Мать – Синютина Мария Петровна. Отец – прочерк.
Плевать, для меня это свидетельство было дороже такого же по размеру листа золота. Даже платины!
- Ваша милость, благодарю! Вы… век проживу – не забуду и добром отплачу! И детям-внукам накажу помнить!
Баронесса посмотрела испытующе, поняла, что я не лгу, и милостиво наклонила голову.
