За то, что не дала играть своей жизнью? Использовать себя? Убить?
За то, что осталась в живых?
Но Алаис точно знала, доберись до нее тьер Эфрон – и жить она будет очень плохо и недолго. Да и черт с ним! Или Ирион – тоже неплохо.
Или...
Интересно, а когда Таламир отправит Эфрона к королеве?
Алаис отпустила служанку и вышла из ванны. Сама вытерлась, не доверяя никому, сама заплела слегка подсушенные волосы в толстенную косу, мельком подумала, что при побеге ее придется отрезать, а жаль. Такую гриву вырастить – не один год нужен! И так-то не красавица,, а тут последнего лишают. Но жизнь всяко дороже.
Уселась у камина прямо на ковер и протянула руки к огню. После горячей воды ей хотелось тепла. Наслаждаться им, впитывать каждой клеточкой, а то, чем черт не шутит, прямо тут и уснуть. Ковер дико мягкий, ворс такой, что рука тонет – надо пользоваться.
Дверь скрипнула, и на пороге воздвигся тьер Таламир, запахивая халат, из-под которого торчали волосатые конечности. Чуть-чуть кривоватые, с год нестриженными ногтями, но разве это важно для настоящего мужчины? Особенно, когда он решительно вознамерился отдать супруге все долги с процентами! Ну ладно, сейчас он хотя бы не воняет...
После секса мужчин легче расспрашивать – эту истину знали все шпионки. Алаис ее тоже знала и пользовалась. Таламир точно попадал под этот постулат, так что грех было не попользоваться.
Вот и сейчас, разнежившись на ковре у камина – до кровати «любящие» супруги так и не дошли, Таламир едва не мурлыкал. Алаис, вспомнив старые навыки, предложила ему сделать массаж – и теперь усердно разминала мужчине плечи. Получалось очень неплохо, судя по довольному урчанию. Ну да Мишке когда-то тоже нравилось...
Пальцы погрузились в мышцу, аккуратно размяли ее...
- Так не больно, монтьер?
- Нет. Левее еще надави, - голос был откровенно сонным.
- Монтьер, а когда вы отправитесь ко двору?
- Я – завтра же.
- И Эфрона с собой заберете?
- Не сразу. Думаю, через три-четыре дня.
Алаис прикусила губу. Плохо, очень плохо. Или – пусть забирает? Хорошо бы, чтобы Эфрон выбрался, «похитил» ее и увез, тогда искать будут двоих, а ей будет легче прятаться. Опять же, можно отправить Таламиру записку с требованием о выкупе – и удрать подальше. Но вряд ли она успеет...
Хм-м...
А если... нет, говорить с Эфроном об этом никак нельзя! Надо сыграть его втемную. И...
Алаис усмехнулась про себя. Подло? А, ее тоже никто жалеть не будет.
- Монтьер, вы настаиваете, чтобы Тарла оставалась моей личной служанкой?
- Да, Алаис.
Еще бы. Ты ее трахаешь, она тебе стучит так, что дятел-долбун отдыхает – великолепный симбиоз. Жаль, жена против.
- Она не знает столицы и мод. Могу я нанять кого-то более осведомленного ей в помощь?
- Сделайте ее главной – и пусть работает. Научится.
- Да, монтьер.
Алаис продолжила разминать мышцы плеч, постепенно спустилась по позвоночнику, потом опять поднялась вверх, и опять спустилась. Пальцы ныли, но разрабатывать их все равно надо. Жаль, нельзя открыть в этом мире салон красоты – массаж, маникюр, педикюр, завивка, укладка...
Или можно будет попробовать?
Обдумаем потом.
- Хорошо, монтьер, что вы позволили мне ехать одной. Эта глупышка так утомляет своей болтовней.
Таламир мурлыкнул что-то неразборчивое.
- Она восхищается вами. Монтьер, вы герой девичьих грез...
Мужчина перевернулся на спину и опять сграбастал жену в охапку. Кажется, она немного перестаралась с массажем...
Алаис лежала, смотрела в стену и обдумывала свой план. И складывался он все четче и яснее. Да, именно так она и поступит. Сбежит, как можно скорее...
Прости, дорогой супруг, мне тебя жаль, но себя – больше. А от кого размножиться, ты всегда найдешь.
Семейство Даверт.
Эрико Даверт ехал домой.
Мужчине было грустно, ничего не хотелось, да и на душе кошки скребли.
Домой...
Отец...
Сочетание этих двух слов ввергало в откровенную тоску. Эттан Даверт наводил на Эрико не просто ужас – это было нечто неописуемое. Эрико дико завидовал брату, который не просто понимал отца, а поддерживал и мог найти с ним общий язык. Сам же Эрико под хищным взглядом Эттана чувствовал себя просто ничтожеством. Слизняком, неясно зачем спустившимся с капустного листа. Слизняком, которого сейчас раздавят ногой с особым цинизмом и жестокостью.
Эрико завидовал и Лусии – единственная девочка в семье, к ней особое отношение. И даже Родригу.
Средний из братьев был человеком непрошибаемым, в силу природной дубоватости. Он не был дураком, но некие тонкие струны души в нем попросту отсутствовали. Если на его глазах блестели слезы, значит, он ел лук. Или прищемил палец дверью. И точка.
Эрико мог восхищаться женской красотой – от Родригу можно было дождаться только «Шикарные титьки!» или «Какая задница!». Нечто вдохновенное было ему недоступно, а потому хорошего воина из него не получилось. Тупо повторять за Луисом рисунок боя он мог, сымпровизировать – нет. Торговца?
Да тем более.
Как выразился Эттан – таким Ардену и служить. Исполнительный, туповатый, не стремящийся на первые роли... Родригу решил, что это комплимент и закивал. Эттан только что головой покачал, но что тут скажешь?
Иронии Родригу тоже не понимал. Она лежала за пределами его разума.
А вот Эрико приходилось плохо. Он страдал.
Родригу никто не был нужен. Лу опекала мать, Луиса любил – ну, как мог, но все же любил отец, а он был один. Совсем один...
И искал тепла, где мог. Например, по женским постелям – количество женских сердец, разбитых Эрико Давертом, не поддавалось точным подсчетам. Сотня?
Три сотни?
Какая разница! Это все равно не заменит семейного тепла!
Вот сейчас он доедет домой, отчитается перед отцом – хотя сегодня все не так плохо. Вложения в корабль «Синяя Чайка» принесли неплохую прибыль. Она ходила в Рандею и вернулась домой с грузом шкур. Теперь надо обдумать, что лучше – продать по себестоимости, как шкуры, или потратиться, договориться с меховщиками и пошить из них что-либо для благородных дам? Во втором случае доход будет больше, но и ждать его придется дольше, а вот что важнее сейчас отцу?
Количество денег – или их оборот?
Если количество, то лучше бы подождать. Если наиболее быстрый оборот, то Эрико пустит меха в продажу.
Но кое-что оставит себе. Так есть такие соболя – просто нечто! На подарки вполне подойдут – не свои же деньги на подарки любовницам расходовать? А чуть-чуть от отца отщипнуть – авось, не обеднеет!
Мысли лениво текли, когда дверь дома распахнулась – и почти под копыта коня Эрико бросилась прехорошенькая девушка.
- Помогите!!! Умоляю!!!
Эрико присмотрелся.
Девушка и впрямь была очаровательна. Золотые волосы, синие глаза, невинное свежее личико, алые губки... только вот голубенькое платье разорвано так, что видна нежная кожа груди, а на руке виднеются синяки.
- А ну, стой! Ты куда, дрянь такая!?
Вслед за девушкой из двери вылетел здоровущий расхристанный мужик. Эрико невольно тронул лошадь так, чтобы она заслонила незнакомку.
- В чем дело, любезнейший?
Мужик сделал шаг, другой...
- А тебе чего надо, парень?! А ну, проваливай! Моя дочь – я ее уму-разуму учить и буду!
- Прошу вас, монтьер!
В стремя вцепились тонкие пальцы. Синие глаза взглянули с такой мольбой, что у Эрико захолонуло сердце.
- Ты чего дочь бьешь, а?
- Мое то дело...
- Отец, умоляю! Не вынуждайте меня выходить замуж за Фереса! Он старый! Он страшный! У него дети старше меня!
- Молчи, дура! Кому ты еще нужна – без приданого!
Эрико все стало ясно.
Подлое сословие, что тут еще скажешь? Папаша присмотрел дочке жениха, как водится – повыгоднее, а что малышке не нужен старый пень в три раза старше нее, даже и не подумал. Дочка принялась умолять, папаша взялся за розгу, ну а та метнулась на улицу.
Помочь, что ли?
Эрико оценивающим взглядом осмотрел девушку.
А хороша...
Просто восхитительно хороша! Пожалуй, на такую не жалко и денег потратить, не только время. На Яблочной улице стоит домик, в котором он давно селит своих пассий. Пора крошке Жанне отправляться обратно в деревню, а ее место займет эта малышка.
- А хоть бы и мне? – обронил Эрико.
Мужик его не слушал.
С недоброй гримасой он надвигался на девушку, и в руке его поблескивал ремень с пряжкой. Кажется, этим и учили жизни малышку. Эрико облизнулся.
Это тоже можно будет попробовать – ему нравилось, когда женщина связана и беспомощна, нравилось ощущение своей власти над ней, нравилось, что только он может подарить ей боль или наслаждение...
Интересно, какова эта малышка в страсти? Стонет она или кричит, как смотрит, как стискивает мужские плечи... каждая женщина была для Эрико открытием, которое не могло надоесть. Какое-то время – точно. А там подворачивалась новая девушка и новое открытие.
Но это потом, а сейчас...
- Прочь пошел!
Эрико от души огрел мужика плеткой. Тот аж ахнул от неожиданности и выпустил девушку, которая уже не цеплялась за стремя, а просто смотрела на Эрико громадными синими глазами.
- Тьер, за что!?
- А ну пусти ее...
От неожиданности мужик разжал руки. Эрико наклонился с коня к очаровательнице и мягко спросил:
- Ты поедешь со мной?
Девушка прислушалась к его словам. Словно не понимая, о чем он говорит. Склонила головку, став при этом невероятно милой.
- Монтьер?
- Ты поедешь со мной? Я небогат, но крышу над головой тебе предложить могу. Все лучше, чем замуж за старого урода.
Синие глаза блеснули.
- Да, монтьер!
Эрико протянул руку. На его запястье сжались тонкие пальчики, и он одним движением поднял девушку в седло. Вот так...
К нему придалось гибкое тонкое тело, под тонкой тканью вздымалась и опадала пышная девичья грудь... Эрико сглотнул голодную слюну.
Хороша...
И тронул коня.
Позади остался растерянный мужик, опустивший плеть.
Позади остался дом, из которого выбежала малышка.
Позади осталась занавеска, прощально колыхнувшаяся на окне.
Предстоящий Эльнор наблюдал за спектаклем который лично написал, срежиссировал и поставил на сцене большого города.
Ему было известно, что Эрико Даверт падок на женскую красоту.
Ему были известны пути Эрико – от соглядатаев.
Оставалось просто подставить ему «девушку». Подходящая нашлась у содержательницы одного борделя, в который тьер Эльнор иногда захаживал, исключительно по рабочим делам.
Милая, красивая, хорошенькая гадина, насквозь больная «ореховой болезнью»*, которую унаследовала от матери.
* ореховая болезнь – сифилис. Назван так из-за шанкров, которые похожи на засунутые под кожу орехи, прим. авт.
Что ж, Эрико Даверт, мне тебя даже не жаль. Несколько ночей с милой девушкой, которая вскоре сбежит от тебя - и довольно. А вот ты будешь гнить заживо! А твой отец будет за этим наблюдать и мучиться!
Мучиться так же тяжко, как страдаю я, вспоминая о своей несчастной дочери!
Эттан отнял у меня самое дорогое, что было в жизни – мое продолжение. Ну так я отберу его сыновей!
Тьер Эльнор довольно улыбнулся и направился вниз, в гостиную.
- Благодарю, Карло.
Здоровущий мужик, сейчас спешно снимающий грязную драную рубаху и надевающий новую, улыбнулся в ответ.
- Всегда к вашим услугам, монтьер.
- Тебе придется пожить здесь еще месяц. За аренду заплачено.
- Как прикажете, монтьер.
- Если сюда явится этот щенок... ты его запомнил?
- На всю жизнь.
Мужчина хмыкнул. Ему, всю жизнь проработавшему наемником, то на службе короны, то у какого-нибудь дворянина, которому спешно понадобились люди, умеющие лить чужую кровь, было смешно глядеть на Эрико.
Сопляк самонадеянный!
Да пожелай Карло – растер бы мальчишку по мостовой, там бы и косточки не хрустнули!
Плетью он замахиваться будет... х-ха! Да когда б не тьер Эльнор, отнял бы Карло у мальчишки его плетку и в такое место запихал, что тот бы месяц на оное место не сел! Так-то!
Тьера Эльнора мужчина знал издавна, еще когда тьер только начинал свою карьеру Возносящего. А заодно занимался благотворительностью – работой в домах лечения для бедняков. Тогда-то Карло и попал к нему в руки.
Попал с нехорошей раной, которая грозила воспалением. Все лекари требовали отрезать руку, но тьер Эльнор не разрешил. Сам сидел рядом с Карло, составлял мази, накладывал повязки, которые вытягивали гной из раны...
Карло отлично понимал, что лучше ему сдохнуть, чем жить без руки – и тьер Эльнор рискнул вместе с ним. Пусть даже его вела жажда познания – разве это столь важно? Долги мы возлагаем на себя сами!
Вот Карло свой и отдавал.
Чай, невелик труд, по просьбе тьера Эльнора доставить девушку из одного города в другой, да спектакль разыграть?
Несложно.
Пожить с месяц в Тавальене, помочь тьеру Эльнору – тоже труда не составит. Тем более, тьер Эльнор заплатил Карло достаточно, чтобы год прожить в Тавальене без забот и хлопот. Карло пытался отказываться, но тьер настоял.
Все же у него семья, дети, дочери подрастают, им приданое нужно...
Надо взять. За дело дают, все же на месяц от семьи кормильца отрывают, а то и подольше, если что не так пойдет. Но пока все прошло, как по молитве, гладко, да сладко. Девку пристроили, сопляка в сети поймали, есть повод выпить?
Тьер Эльнор подумал – и согласился, что повод есть. Пусть Эрико сам идет в свою ловушку. Туда детям Эттана и дорога.
Пока – среднему сыну и дочери.
Младшего он тоже знает, как извести, а старшего...
О, старшего сына Эттана Эльнор оставит напоследок! Слишком уж он важен Эттану. И – что греха таить – слишком умен. Осторожен, собран – опасная добыча. Его на пару крупных сисек не поймаешь...
Ничего!
У любого Даверта есть свое уязвимое место. И он найдет, как нанести удар Луису Даверту. Да так, чтобы мужчина от него уже никогда не оправился. А вслед за ним – и Эттан.
Туда тебе и дорога, мразссссь!
Домой Эрико попал под утро.
Надо было устроить Элиссу в гостинице, надо было ее успокоить – девушка не хотела отпускать своего спасителя, цеплялась за него, плакала…
И наткнулся на отца, сидящего с Луисом в гостиной.
Мужчины лениво перебрасывались костями, и на вошедшего поглядели примерно одинаково. Лениво, хищно, равнодушно.
На миг Эрико даже показалось, что перед ним оказались два страшных заморских кота, с которыми, как известно, охотятся воительницы Рандеи. Желтоглазые и безжалостные.
И им главное, что пришло свежее мясо, в которое можно запустить когти. Мужчина даже сглотнул.
- Я…
- Рассказывай, сын.
Эрико не обманывался мягкостью отцовского тона. Уж чем-чем, а добросердечием Эттан отродясь не страдал. По счастью, сегодня и у Эттана было хорошее настроение, и у Эрико неудач не случилось…
- Синяя чайка, значит… Меха?
- Да, отец.
- Подумай, что может пойти Лу в приданое, остальное реализуй, - распорядился Эттан.
- Лу?
- В приданое?
Эрико почувствовал слабое удовлетворение. Не один он удивлен – Луис тоже ничего не знал.
- Да. К Лусии посватался герцог Карста – для сына. Я собираюсь дать согласие, пусть девочка станет герцогиней.
- Она же еще маленькая! – вырвалось у Луиса.
- Зато какая партия, - задумался Эрико – Карст славится своим скотом. Мясо, молоко, сыр… Если породнимся, надо будет поговорить с герцогом о возможностях сбыта.
Эттан задумчиво кивнул.
- Пожалуй. Подумай пока, что мы можем предложить, и какой договор будет более выгоден для нас.
За то, что осталась в живых?
Но Алаис точно знала, доберись до нее тьер Эфрон – и жить она будет очень плохо и недолго. Да и черт с ним! Или Ирион – тоже неплохо.
Или...
Интересно, а когда Таламир отправит Эфрона к королеве?
Алаис отпустила служанку и вышла из ванны. Сама вытерлась, не доверяя никому, сама заплела слегка подсушенные волосы в толстенную косу, мельком подумала, что при побеге ее придется отрезать, а жаль. Такую гриву вырастить – не один год нужен! И так-то не красавица,, а тут последнего лишают. Но жизнь всяко дороже.
Уселась у камина прямо на ковер и протянула руки к огню. После горячей воды ей хотелось тепла. Наслаждаться им, впитывать каждой клеточкой, а то, чем черт не шутит, прямо тут и уснуть. Ковер дико мягкий, ворс такой, что рука тонет – надо пользоваться.
Дверь скрипнула, и на пороге воздвигся тьер Таламир, запахивая халат, из-под которого торчали волосатые конечности. Чуть-чуть кривоватые, с год нестриженными ногтями, но разве это важно для настоящего мужчины? Особенно, когда он решительно вознамерился отдать супруге все долги с процентами! Ну ладно, сейчас он хотя бы не воняет...
***
После секса мужчин легче расспрашивать – эту истину знали все шпионки. Алаис ее тоже знала и пользовалась. Таламир точно попадал под этот постулат, так что грех было не попользоваться.
Вот и сейчас, разнежившись на ковре у камина – до кровати «любящие» супруги так и не дошли, Таламир едва не мурлыкал. Алаис, вспомнив старые навыки, предложила ему сделать массаж – и теперь усердно разминала мужчине плечи. Получалось очень неплохо, судя по довольному урчанию. Ну да Мишке когда-то тоже нравилось...
Пальцы погрузились в мышцу, аккуратно размяли ее...
- Так не больно, монтьер?
- Нет. Левее еще надави, - голос был откровенно сонным.
- Монтьер, а когда вы отправитесь ко двору?
- Я – завтра же.
- И Эфрона с собой заберете?
- Не сразу. Думаю, через три-четыре дня.
Алаис прикусила губу. Плохо, очень плохо. Или – пусть забирает? Хорошо бы, чтобы Эфрон выбрался, «похитил» ее и увез, тогда искать будут двоих, а ей будет легче прятаться. Опять же, можно отправить Таламиру записку с требованием о выкупе – и удрать подальше. Но вряд ли она успеет...
Хм-м...
А если... нет, говорить с Эфроном об этом никак нельзя! Надо сыграть его втемную. И...
Алаис усмехнулась про себя. Подло? А, ее тоже никто жалеть не будет.
- Монтьер, вы настаиваете, чтобы Тарла оставалась моей личной служанкой?
- Да, Алаис.
Еще бы. Ты ее трахаешь, она тебе стучит так, что дятел-долбун отдыхает – великолепный симбиоз. Жаль, жена против.
- Она не знает столицы и мод. Могу я нанять кого-то более осведомленного ей в помощь?
- Сделайте ее главной – и пусть работает. Научится.
- Да, монтьер.
Алаис продолжила разминать мышцы плеч, постепенно спустилась по позвоночнику, потом опять поднялась вверх, и опять спустилась. Пальцы ныли, но разрабатывать их все равно надо. Жаль, нельзя открыть в этом мире салон красоты – массаж, маникюр, педикюр, завивка, укладка...
Или можно будет попробовать?
Обдумаем потом.
- Хорошо, монтьер, что вы позволили мне ехать одной. Эта глупышка так утомляет своей болтовней.
Таламир мурлыкнул что-то неразборчивое.
- Она восхищается вами. Монтьер, вы герой девичьих грез...
Мужчина перевернулся на спину и опять сграбастал жену в охапку. Кажется, она немного перестаралась с массажем...
***
Алаис лежала, смотрела в стену и обдумывала свой план. И складывался он все четче и яснее. Да, именно так она и поступит. Сбежит, как можно скорее...
Прости, дорогой супруг, мне тебя жаль, но себя – больше. А от кого размножиться, ты всегда найдешь.
Семейство Даверт.
Эрико Даверт ехал домой.
Мужчине было грустно, ничего не хотелось, да и на душе кошки скребли.
Домой...
Отец...
Сочетание этих двух слов ввергало в откровенную тоску. Эттан Даверт наводил на Эрико не просто ужас – это было нечто неописуемое. Эрико дико завидовал брату, который не просто понимал отца, а поддерживал и мог найти с ним общий язык. Сам же Эрико под хищным взглядом Эттана чувствовал себя просто ничтожеством. Слизняком, неясно зачем спустившимся с капустного листа. Слизняком, которого сейчас раздавят ногой с особым цинизмом и жестокостью.
Эрико завидовал и Лусии – единственная девочка в семье, к ней особое отношение. И даже Родригу.
Средний из братьев был человеком непрошибаемым, в силу природной дубоватости. Он не был дураком, но некие тонкие струны души в нем попросту отсутствовали. Если на его глазах блестели слезы, значит, он ел лук. Или прищемил палец дверью. И точка.
Эрико мог восхищаться женской красотой – от Родригу можно было дождаться только «Шикарные титьки!» или «Какая задница!». Нечто вдохновенное было ему недоступно, а потому хорошего воина из него не получилось. Тупо повторять за Луисом рисунок боя он мог, сымпровизировать – нет. Торговца?
Да тем более.
Как выразился Эттан – таким Ардену и служить. Исполнительный, туповатый, не стремящийся на первые роли... Родригу решил, что это комплимент и закивал. Эттан только что головой покачал, но что тут скажешь?
Иронии Родригу тоже не понимал. Она лежала за пределами его разума.
А вот Эрико приходилось плохо. Он страдал.
Родригу никто не был нужен. Лу опекала мать, Луиса любил – ну, как мог, но все же любил отец, а он был один. Совсем один...
И искал тепла, где мог. Например, по женским постелям – количество женских сердец, разбитых Эрико Давертом, не поддавалось точным подсчетам. Сотня?
Три сотни?
Какая разница! Это все равно не заменит семейного тепла!
Вот сейчас он доедет домой, отчитается перед отцом – хотя сегодня все не так плохо. Вложения в корабль «Синяя Чайка» принесли неплохую прибыль. Она ходила в Рандею и вернулась домой с грузом шкур. Теперь надо обдумать, что лучше – продать по себестоимости, как шкуры, или потратиться, договориться с меховщиками и пошить из них что-либо для благородных дам? Во втором случае доход будет больше, но и ждать его придется дольше, а вот что важнее сейчас отцу?
Количество денег – или их оборот?
Если количество, то лучше бы подождать. Если наиболее быстрый оборот, то Эрико пустит меха в продажу.
Но кое-что оставит себе. Так есть такие соболя – просто нечто! На подарки вполне подойдут – не свои же деньги на подарки любовницам расходовать? А чуть-чуть от отца отщипнуть – авось, не обеднеет!
Мысли лениво текли, когда дверь дома распахнулась – и почти под копыта коня Эрико бросилась прехорошенькая девушка.
- Помогите!!! Умоляю!!!
Эрико присмотрелся.
Девушка и впрямь была очаровательна. Золотые волосы, синие глаза, невинное свежее личико, алые губки... только вот голубенькое платье разорвано так, что видна нежная кожа груди, а на руке виднеются синяки.
- А ну, стой! Ты куда, дрянь такая!?
Вслед за девушкой из двери вылетел здоровущий расхристанный мужик. Эрико невольно тронул лошадь так, чтобы она заслонила незнакомку.
- В чем дело, любезнейший?
Мужик сделал шаг, другой...
- А тебе чего надо, парень?! А ну, проваливай! Моя дочь – я ее уму-разуму учить и буду!
- Прошу вас, монтьер!
В стремя вцепились тонкие пальцы. Синие глаза взглянули с такой мольбой, что у Эрико захолонуло сердце.
- Ты чего дочь бьешь, а?
- Мое то дело...
- Отец, умоляю! Не вынуждайте меня выходить замуж за Фереса! Он старый! Он страшный! У него дети старше меня!
- Молчи, дура! Кому ты еще нужна – без приданого!
Эрико все стало ясно.
Подлое сословие, что тут еще скажешь? Папаша присмотрел дочке жениха, как водится – повыгоднее, а что малышке не нужен старый пень в три раза старше нее, даже и не подумал. Дочка принялась умолять, папаша взялся за розгу, ну а та метнулась на улицу.
Помочь, что ли?
Эрико оценивающим взглядом осмотрел девушку.
А хороша...
Просто восхитительно хороша! Пожалуй, на такую не жалко и денег потратить, не только время. На Яблочной улице стоит домик, в котором он давно селит своих пассий. Пора крошке Жанне отправляться обратно в деревню, а ее место займет эта малышка.
- А хоть бы и мне? – обронил Эрико.
Мужик его не слушал.
С недоброй гримасой он надвигался на девушку, и в руке его поблескивал ремень с пряжкой. Кажется, этим и учили жизни малышку. Эрико облизнулся.
Это тоже можно будет попробовать – ему нравилось, когда женщина связана и беспомощна, нравилось ощущение своей власти над ней, нравилось, что только он может подарить ей боль или наслаждение...
Интересно, какова эта малышка в страсти? Стонет она или кричит, как смотрит, как стискивает мужские плечи... каждая женщина была для Эрико открытием, которое не могло надоесть. Какое-то время – точно. А там подворачивалась новая девушка и новое открытие.
Но это потом, а сейчас...
- Прочь пошел!
Эрико от души огрел мужика плеткой. Тот аж ахнул от неожиданности и выпустил девушку, которая уже не цеплялась за стремя, а просто смотрела на Эрико громадными синими глазами.
- Тьер, за что!?
- А ну пусти ее...
От неожиданности мужик разжал руки. Эрико наклонился с коня к очаровательнице и мягко спросил:
- Ты поедешь со мной?
Девушка прислушалась к его словам. Словно не понимая, о чем он говорит. Склонила головку, став при этом невероятно милой.
- Монтьер?
- Ты поедешь со мной? Я небогат, но крышу над головой тебе предложить могу. Все лучше, чем замуж за старого урода.
Синие глаза блеснули.
- Да, монтьер!
Эрико протянул руку. На его запястье сжались тонкие пальчики, и он одним движением поднял девушку в седло. Вот так...
К нему придалось гибкое тонкое тело, под тонкой тканью вздымалась и опадала пышная девичья грудь... Эрико сглотнул голодную слюну.
Хороша...
И тронул коня.
Позади остался растерянный мужик, опустивший плеть.
Позади остался дом, из которого выбежала малышка.
Позади осталась занавеска, прощально колыхнувшаяся на окне.
Предстоящий Эльнор наблюдал за спектаклем который лично написал, срежиссировал и поставил на сцене большого города.
Ему было известно, что Эрико Даверт падок на женскую красоту.
Ему были известны пути Эрико – от соглядатаев.
Оставалось просто подставить ему «девушку». Подходящая нашлась у содержательницы одного борделя, в который тьер Эльнор иногда захаживал, исключительно по рабочим делам.
Милая, красивая, хорошенькая гадина, насквозь больная «ореховой болезнью»*, которую унаследовала от матери.
* ореховая болезнь – сифилис. Назван так из-за шанкров, которые похожи на засунутые под кожу орехи, прим. авт.
Что ж, Эрико Даверт, мне тебя даже не жаль. Несколько ночей с милой девушкой, которая вскоре сбежит от тебя - и довольно. А вот ты будешь гнить заживо! А твой отец будет за этим наблюдать и мучиться!
Мучиться так же тяжко, как страдаю я, вспоминая о своей несчастной дочери!
Эттан отнял у меня самое дорогое, что было в жизни – мое продолжение. Ну так я отберу его сыновей!
Тьер Эльнор довольно улыбнулся и направился вниз, в гостиную.
- Благодарю, Карло.
Здоровущий мужик, сейчас спешно снимающий грязную драную рубаху и надевающий новую, улыбнулся в ответ.
- Всегда к вашим услугам, монтьер.
- Тебе придется пожить здесь еще месяц. За аренду заплачено.
- Как прикажете, монтьер.
- Если сюда явится этот щенок... ты его запомнил?
- На всю жизнь.
Мужчина хмыкнул. Ему, всю жизнь проработавшему наемником, то на службе короны, то у какого-нибудь дворянина, которому спешно понадобились люди, умеющие лить чужую кровь, было смешно глядеть на Эрико.
Сопляк самонадеянный!
Да пожелай Карло – растер бы мальчишку по мостовой, там бы и косточки не хрустнули!
Плетью он замахиваться будет... х-ха! Да когда б не тьер Эльнор, отнял бы Карло у мальчишки его плетку и в такое место запихал, что тот бы месяц на оное место не сел! Так-то!
Тьера Эльнора мужчина знал издавна, еще когда тьер только начинал свою карьеру Возносящего. А заодно занимался благотворительностью – работой в домах лечения для бедняков. Тогда-то Карло и попал к нему в руки.
Попал с нехорошей раной, которая грозила воспалением. Все лекари требовали отрезать руку, но тьер Эльнор не разрешил. Сам сидел рядом с Карло, составлял мази, накладывал повязки, которые вытягивали гной из раны...
Карло отлично понимал, что лучше ему сдохнуть, чем жить без руки – и тьер Эльнор рискнул вместе с ним. Пусть даже его вела жажда познания – разве это столь важно? Долги мы возлагаем на себя сами!
Вот Карло свой и отдавал.
Чай, невелик труд, по просьбе тьера Эльнора доставить девушку из одного города в другой, да спектакль разыграть?
Несложно.
Пожить с месяц в Тавальене, помочь тьеру Эльнору – тоже труда не составит. Тем более, тьер Эльнор заплатил Карло достаточно, чтобы год прожить в Тавальене без забот и хлопот. Карло пытался отказываться, но тьер настоял.
Все же у него семья, дети, дочери подрастают, им приданое нужно...
Надо взять. За дело дают, все же на месяц от семьи кормильца отрывают, а то и подольше, если что не так пойдет. Но пока все прошло, как по молитве, гладко, да сладко. Девку пристроили, сопляка в сети поймали, есть повод выпить?
Тьер Эльнор подумал – и согласился, что повод есть. Пусть Эрико сам идет в свою ловушку. Туда детям Эттана и дорога.
Пока – среднему сыну и дочери.
Младшего он тоже знает, как извести, а старшего...
О, старшего сына Эттана Эльнор оставит напоследок! Слишком уж он важен Эттану. И – что греха таить – слишком умен. Осторожен, собран – опасная добыча. Его на пару крупных сисек не поймаешь...
Ничего!
У любого Даверта есть свое уязвимое место. И он найдет, как нанести удар Луису Даверту. Да так, чтобы мужчина от него уже никогда не оправился. А вслед за ним – и Эттан.
Туда тебе и дорога, мразссссь!
***
Домой Эрико попал под утро.
Надо было устроить Элиссу в гостинице, надо было ее успокоить – девушка не хотела отпускать своего спасителя, цеплялась за него, плакала…
И наткнулся на отца, сидящего с Луисом в гостиной.
Мужчины лениво перебрасывались костями, и на вошедшего поглядели примерно одинаково. Лениво, хищно, равнодушно.
На миг Эрико даже показалось, что перед ним оказались два страшных заморских кота, с которыми, как известно, охотятся воительницы Рандеи. Желтоглазые и безжалостные.
И им главное, что пришло свежее мясо, в которое можно запустить когти. Мужчина даже сглотнул.
- Я…
- Рассказывай, сын.
Эрико не обманывался мягкостью отцовского тона. Уж чем-чем, а добросердечием Эттан отродясь не страдал. По счастью, сегодня и у Эттана было хорошее настроение, и у Эрико неудач не случилось…
- Синяя чайка, значит… Меха?
- Да, отец.
- Подумай, что может пойти Лу в приданое, остальное реализуй, - распорядился Эттан.
- Лу?
- В приданое?
Эрико почувствовал слабое удовлетворение. Не один он удивлен – Луис тоже ничего не знал.
- Да. К Лусии посватался герцог Карста – для сына. Я собираюсь дать согласие, пусть девочка станет герцогиней.
- Она же еще маленькая! – вырвалось у Луиса.
- Зато какая партия, - задумался Эрико – Карст славится своим скотом. Мясо, молоко, сыр… Если породнимся, надо будет поговорить с герцогом о возможностях сбыта.
Эттан задумчиво кивнул.
- Пожалуй. Подумай пока, что мы можем предложить, и какой договор будет более выгоден для нас.
