Развод.
Хотя это и не слишком было принято, но Эрвина его получила, в Храме не стали спорить. Бывает такое, что ж девочке жизнь-то ломать?
Предательство?
Да, вот такие выверты мужской психологии. Кто его теперь разберет, этого Эгберта, искренне он любил молодую жену, или нет, но мужчина был твердо уверен, что именно Эрвина его предала. Отдала властям, развелась… он ее любил, а она с ним так поступила!
Все сочувственно слушали, тарр Жескар погладил супругу по руке.
- Ничего страшного, Вини. В жизни всякое бывает, было и забылось…
- Просто не стоит бросаться камнями, если сидишь на стеклянной табуретке, - припечатал Алек.
Тарр Жескар поглядел неодобрительно, и получил в ответ невинную улыбку. Подумаешь…
Керт кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Спасибо за разъяснения, лэрры и ларры. Вам не кажется, что ужин сегодня выше всяких похвал? И мясо такое нежное?
Намек все поняли, и принялись за еду. Ну и правильно, я тоже пойду, перекушу…
Поздно вечером мы сидели с Кертом все в том же кабинете.
- Давай попробуем пройтись по всем элементам мозаики? – предложила я. – Нам пока неизвестно, кто был в столице, или бывал в столице на момент смерти сына лэрра…
- Да.
- Но что мы получаем здесь? Проклинатель достаточно грамотен, чтобы разобраться в ритуале.
- Сложном ритуале, заметь.
Я подумала пару минут.
- Кого мы оставляем в списке? Давай сверху вниз? Все три сестры Ардаль – подойдут?
- Даже Делия?
- Ну… лоскут там от ее платья.
- Как?
- Как угодно. Я тебе больше скажу, если она посчитает, что это ритуал приворота…
- У нас получится минимум двое проклинателей. И тот, кто ритуал подсунул, и тот, кто его провел, виновны равно.
- А караются как?
Керт фыркнул.
- Исполнителя иногда даже помиловать могут. А вот заказчика или подстрекателя – никогда.
- Справедливо.
- Если доказывают его вину, то – костер. Или каторга, в зависимости от тяжести преступления.
Я вздохнула. Сажать не того, кто попался, а того, кто проплатил? Справедливо это? Да, справедливо, но у нас никогда такого не было. Берем хотя бы исторический пример.
Иуда предал Христа. Продал за тридцать серебряников. Иуда – подлец и предатель, и его осудил мир. Хорошо, оставим в стороне достоверность, пусть так.
Ладно, я отвлеклась, вернемся к нашим иудам и паскудам.
- Керт, давай считать дальше? Человек, который есть у нас, может разобраться в сложном ритуале. Три сестры - раз.
- Ты знаешь, я бы никого не стал вычеркивать.
- Кроме Миры. Она в пострадавших.
- Справедливо.
- И Адам. Дочь он любит. И Асанта. Она ребенка хочет, а ума понять, что это и чем грозит, у нее хватит.
- Справедливо. Остальные все в списке.
- Согласна. Дальше, кто умеет пользоваться отмычкой? Тут я бы Делию вычеркнула, честно говорю.
- Допустим. Остальных можно оставить…
- Обувь. Минус мужчины.
- Получается, Адам у нас точно невиновен? И дочь, и обувь, и…
- Знаешь, это приятно. Хоть один порядочный человек приехал, - вздохнула я. Жаль, в Колетт разочаровалась. Мне она искренне нравилась, красивая, неглупая, с острым языком… и такой афронт. Приличные девушки на такие дядюшкины предложения отвечают четко – оплеухой. И плевать, что общей крови нет, совесть быть должна. Тебе еще тетке в глаза смотреть…
Гадливо как-то.
- Итак. Адам, Асанта – по совокупности статей, Эрвина – по размерам ноги, Лаллия, Вирент. Двое последних просто по времени, - подвела я итог. - Остальные могли.
- Надо узнать, не гостили ли Жескары в этих местах раньше, - вслух подумал Керт. – Место уж больно… укромное.
- Только те, кто здесь жил, могут знать?
- Или соседи. Или гости. Но не приезжие из столицы.
- Тут тебе и карты в руки, узнавай. Если получится, мы Жескаров вообще вычеркнем. Хотя и не до конца, купцы же, мало ли что им в руки попадет?
- Я бы всех Ластанов по этому признаку вычеркнул.
- Асанта здесь была?
- Бывала…
- Могла она знать про это место? Рассказать кому-то о нем?
- Могла, - кивнул Керт. – Но это уж перебор…
Я вздохнула, потерла лапами мордочку, потом подумала еще и принялась расчесывать и чистить хвост. Да, за мехом надо ухаживать, даже если ты – домовушка.
- Адам откуда-то знает Алисин. Трахались они, как знакомые.
Керт поморщился.
- Обязательно выражаться так вульгарно?
Я фыркнула себе же в хвост.
- Керт, лапа, а как? Они сношались, совокуплялись, совершали половой акт? Как мне это назвать? Когда им капли чувств не вкладывается? Данное название не хуже остальных, просто чуть грубее.
- Ты же женщина…
- Алисин тоже. И заметь, я веду более целомудренный образ жизни.
- Потому что самца-летяги рядом нет. Я помню…
- И если он окажется, у меня высокие духовные запросы.
- Насколько высокие?
- Ну, я же дух, - пошутила я. – Значит и запросы у меня исключительно духовные и высокие.
Керт фыркнул.
- Вредина ты. Хоть и дух.
- Ага, вредина. Но заметь, из присутствующих мы уже вычеркнули… сколько?
- Пять человек. Осталось проверить остальных.
Я ухмыльнулась.
- Слушай, а почему бы тебе напрямик не проверить Делию?
- Как?
- Прямо, я же говорю! Подойди, да спроси, какие ритуалы она использовала, чтобы приворожить мужа.
- Думаешь, скажет?
- Ты – не дурак. А она дура.
- Зато красивая…
Мне стало искренне обидно.
- Я – тоже.
- Да, и ты тоже. Как летяга, - хитро улыбнулся Керт. – а вот с кем бы надо поговорить, так это с Колетт.
- Бог в помощь, паровоз навстречу, - хмыкнула я. – Уверена, эту придется трепать долго, но она все равно не расколется.
- То есть…
- Время ты потратишь. А толку не будет.
- Посмотрим.
- Посмотрю с удовольствием.
Начать Керт решил таки с Делии. И я не удержалась, отправилась подслушивать, с утра пораньше, еще до завтрака.
Керт постучался, получил разрешение войти, и оказался в симпатичных покоях.
Да, гостевые покои в доме лэрра были организованы со вкусом. Это не одна комната, это несколько комнат, соединенных между собой, и выбирались они в зависимости от количества приехавших. У Делии были две спальни, ванная и общая гостиная. В одной спальне помещалась она с мужем, во второй дочь. Сейчас малышка была у себя, Вирент с утра пораньше удрал на верховую прогулку (кстати – с Симоном и Лаллией), и Делия сидела в комнате, расшивала какую-то тряпку маргаритками.
Солнце просвечивало насквозь золотые волосы, окутывало женщину словно нимбом, голубое платье светилось… увидь ее Микеланджело – схватился бы за кисти и начал рисовать ангела.
Красиво, что тут скажешь?
Керт тоже на пару секунд потерял дар речи, потом пришел в себя, поздоровался и похвалил вышивку.
- Очаровательные цветы. Делия, вы талантливы…
- Благодарю, - зарумянилась дама. – Это будет шарф, подарю сестричке на рождение ребенка… ох, в ее-то возрасте…
- Она настолько старше вас? – удивился Керт.
- Да, на шесть лет, - закивала Делия. – а Эрвина на все тринадцать. И удумала же Асти рожать, в ее-то возрасте, это так опасно!
Я фыркнула.
Асанта Ластан, в девичестве Ардаль, была на шесть лет старше этой клушки, значит, ей лет тридцать – тридцать пять. Тоже мне, возраст. И в сороковник рожают, и позже рожают.
Правда, не всегда ребенок получается здоровым, а мать легко переносит роды, но тут многое от матери зависит.
Не пей, не кури, не лопай все подряд… ладно! У них тут могут быть другие критерии по возрасту. Я до сих пор помню знаменитое Толстовское: «В салон вошла Анна Павловна, старуха тридцати девяти лет». А знаменитой старухе-процентщице было сорок два.
Вот кто они после этого? Классссики!
Не-ет, я решительно за «Москву, которая слезам не верит». И Катю Тихомиирову, которая уверяет, что в сорок жизнь только начинается.
Воркование я прослушала, и насторожилась только когда Керт перешел к делу.
- Делия, вы позволите вас так называть?
- Вы – хуртар, в этом нет ничего дурного.
Керт едва не фыркнул. Конечно, если человек Хурту служит, он по определению не ест,, не пьет, не трахается и в туалет не ходит. Или ходит, но только с молитвенником… помолиться.
Ну-ну.
- Делия, храм не считает грехом попытки вернуть себе любовь мужа. Вы ведь никому вреда не причиняли… скажите, какие ритуалы вы проводили?
- Никаких!
Не поверил никто. Керт покачал головой.
- Делия, вы можете мне все рассказать, обещаю, я буду на вашей стороне, что бы ни случилось. Вы так молоды и очаровательны, вы могли заблуждаться…
Я же говорила – дура.
Начни кто мне вешать подобную лапшу, я мигом бы схамила в ответ. Чистосердечное признание смягчает вину, но срок оно может только увеличить. Увы…
Делия мозгами если и обладала, то не пользовалась. А потому Керту хватило примерно получаса уговоров, увещеваний и вытирания соплей.
После чего ему были торжественно вручены несколько книг и тетрадок.
Мужчина поблагодарил и покинул Делию.
- Просмотрим после завтрака?
- А Колетт?
- Да я сначала к ней, а потом уже просмотрим.
Я кивнула. И пошла на завтрак.
В этот раз к завтраку вылезла даже Мира.
Все косились на нее, но в разговор втянуть не пытались, одна Тира щебетала так, что хотелось ей супницу на голову надеть. Или кашницу?
Как называется предмет сервиза, в который кашу накладывают?
Вот надеть бы, и чтобы она помолчала. Час помолчала, два… лучше – сутки. И трещит, и трещит, и трещит… погремушка пустая.
Попадешься ты мне, ведь слова никому сказать не дает!
И… а вот это интересно?
Симон на нее смотрит с насмешкой, а девушка строит глазки сыну Колетт. Последнюю это забавляет, а сам Алек делает вид, что в упор не видит красотку.
Интересно… Симону дали отставку, или разошлись по взаимному согласию?
Очень интересно.
Делия ради разнообразия молчала, зато в этот раз слово взяла Эрвина. Решила, что если тайна раскрыта, то ей больше ничего не угрожает.
- Лэрр Тайрен, вы собираетесь искать проклинателя?
- Я этим и занимаюсь, - Керт светски жевал овсянку.
- И кто же это?
- Это – один из вас, лэрры и ларры, - объединил всех присутствующих за столом Керт.
- А вы не боитесь? – тихо поинтересовался Вирент.
- Чего именно?
- Что вы станете его следующей мишенью?
Керт хмыкнул.
- Нет, не боюсь. У нас свои методы и своя защита.
Колетт ехидно улыбнулась.
- Нет такой защиты, которую нельзя было бы обойти.
- Кому как не вам это знать, ларра, - мирно согласился Керт.
- Вы на что это намекаете? - едва не подскочил Алек.
- Да мне и намекать не надо, - хмыкнул Керт. – В определенных кругах труды твоей матери – матери, не отца, мальчик, пользуются весьма большой популярностью. К примеру, книга о защитных рунах Бархейна, была раскуплена чуть ли не в ночь выхода из типографии. И по три экземпляра в руки брали, и по четыре…
Алек покосился на мать.
- Я… не знал.
- Ничего. Кому надо – знали.
Парень только зубами скрипнул.
- И кому же надо?
- Хуртарам, к примеру. А еще тем, кто по работе регулярно ставит защиту или обходит эти руны. Ворам, кстати говоря.
- Моя мать никогда…!!!
- Это не значит, что ее изобретение не используют во зло, - хмыкнул Керт. – Но об этом мы еще поговорим с ларрой Дален, не так ли?
- К вашим услугам. Хотя и не представляю, о чем нам разговаривать.
- Ничего, я найду тему.
Пришлось Колетт кивнуть – и после завтрака уединиться с Кертом в библиотеке.
Естественно, я не удержалась. Как пропустить такое зрелище?
Никак нельзя!
Допрос выглядел весьма уютно. Каминная, два кресла, в одном Колетт, в другом Керт…
- Ларра, вам налить вина?
- Благодарю. Немного красного. У лэрра было «Эдвеле» 49-го года. Одно из моих любимых.
- Сейчас налью. Безусловно, оно будет, нельзя же поить любимую женщину абы чем?
- Я не была любимой женщиной лэрра. Но благодарю вас, - Колетт кивнула, принимая бокал с вином, и поднесла его к губам.
Я внимательно следила.
Ага, пьет. Якобы.
А вот горло не дернулось. Керту не видно, а я понимаю – Колетт не пьет. Делает вид. Почему не отказалась?
Чтобы казаться спокойной и расслабленной. А то и взять паузу, отпив глоток вина.
- Согласен, любимых женщин у него было много, ларра Дален. Но вы - вы были отдельной статьей.
- Я бы так не сказала…
- Ларра, сколько вам было лет, когда вы впервые оказались в постели со своим дядюшкой?
Колетт вздохнула.
- Вы все равно не оставите эту тему, лэрр?
- Нет, не оставлю.
- Почему?
- Я лично заинтересован в расследовании, лэрр был мне не чужим.
Колетт прищурилась, улыбнулась.
- Лэрр, я понимаю, что вопросы о вашей матери лишены смысла, но все же?
- Моя мать уже больше сорока лет замужем за лэрром Тайреном, моим отцом. У них стабильный и счастливый брак, двое детей…
- Двое?
- Да, ларра. Он замечательный отец, и лучшего я бы себе не пожелал.
Керт смотрел прямо и спокойно, и Колетт кивнула, принимая объяснения.
- Ладно… лэрр Тайрен, я могу потребовать у вас слово? Все сказанное мной останется между нами и только между нами?
Керт пожал плечами.
- Я могу пообещать, что никому не расскажу доверенного мне. При условии, что не будет задета моя честь или жизни моих близких.
- О, нет. Только моя честь и жизни моих близких, - Колетт сделала глоток вина из бокала. Облизнула губу. – Это не самая достойная история, и я хотела бы о ней забыть. Поймите меня правильно, Алек хоть и балбес, но у него хорошие перспективы и светлая голова. Я сумею удержать его от сумасбродств. А моя дочь собирается замуж за сына лэрра Эдоваля.
- Того самого?
- Да. Поэтому я здесь.
- Малейшее пятно на репутации…
- И свадьба не состоится. Наши положения в обществе не равны, состояния тоже, просто любовь не знает преград. Но скандал… я не могу так рисковать. За свою юношескую глупость я заплатила сполна, но моя дочь пострадать не должна!
И так это было увесисто сказано…
- Ларра, я обещаю.
- Тогда – слушайте.
Колетт меланхолично смотрела в камин, который давненько не разжигали, и говорила. А мы с Кертом внимали.
Семнадцать лет.
Какой это возраст?
Возраст любви! Счастья, смеха, сумасбродств, возраст, когда кровь кипит и играет, а ты можешь – все! Просто все, что пожелаешь. Для тебя нет слова «невозможно», для тебя есть только слово «хочу». А хочется – любви.
В семнадцать лет девчонки такие дуры…
Колетт словно сожалела о той глупости. Или нет?
Я смотрела внимательно.
Керт может повестись на опущенные глазки и милые улыбки. А я сама женщина, и мне эти уловки – параллельно. Хоть ты тут обстройся глазок!
Луриль и Маргетта дружили, и были близки. Стоит ли удивляться, что и Колетт бывала у тетушки? И конечно, общалась с дядюшкой.
У них обнаружились общие интересы, они любили поэзию, увлекались бархейнским языком и рунами, а еще обожали играть в эн-ретар и ездить по утрам верхом. Конечно, они проводили вместе достаточно много времени.
А еще Маргетта не отличалась крепким здоровьем. После долгих мучений она родила лэрру сына, достаточно болезненного и хрупкого мальчика, и отдавала ему все свои силы, все время.
Разница у Колетт и ее двоюродного брата была больше десяти лет.
Хотя это и не слишком было принято, но Эрвина его получила, в Храме не стали спорить. Бывает такое, что ж девочке жизнь-то ломать?
Предательство?
Да, вот такие выверты мужской психологии. Кто его теперь разберет, этого Эгберта, искренне он любил молодую жену, или нет, но мужчина был твердо уверен, что именно Эрвина его предала. Отдала властям, развелась… он ее любил, а она с ним так поступила!
Все сочувственно слушали, тарр Жескар погладил супругу по руке.
- Ничего страшного, Вини. В жизни всякое бывает, было и забылось…
- Просто не стоит бросаться камнями, если сидишь на стеклянной табуретке, - припечатал Алек.
Тарр Жескар поглядел неодобрительно, и получил в ответ невинную улыбку. Подумаешь…
Керт кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Спасибо за разъяснения, лэрры и ларры. Вам не кажется, что ужин сегодня выше всяких похвал? И мясо такое нежное?
Намек все поняли, и принялись за еду. Ну и правильно, я тоже пойду, перекушу…
***
Поздно вечером мы сидели с Кертом все в том же кабинете.
- Давай попробуем пройтись по всем элементам мозаики? – предложила я. – Нам пока неизвестно, кто был в столице, или бывал в столице на момент смерти сына лэрра…
- Да.
- Но что мы получаем здесь? Проклинатель достаточно грамотен, чтобы разобраться в ритуале.
- Сложном ритуале, заметь.
Я подумала пару минут.
- Кого мы оставляем в списке? Давай сверху вниз? Все три сестры Ардаль – подойдут?
- Даже Делия?
- Ну… лоскут там от ее платья.
- Как?
- Как угодно. Я тебе больше скажу, если она посчитает, что это ритуал приворота…
- У нас получится минимум двое проклинателей. И тот, кто ритуал подсунул, и тот, кто его провел, виновны равно.
- А караются как?
Керт фыркнул.
- Исполнителя иногда даже помиловать могут. А вот заказчика или подстрекателя – никогда.
- Справедливо.
- Если доказывают его вину, то – костер. Или каторга, в зависимости от тяжести преступления.
Я вздохнула. Сажать не того, кто попался, а того, кто проплатил? Справедливо это? Да, справедливо, но у нас никогда такого не было. Берем хотя бы исторический пример.
Иуда предал Христа. Продал за тридцать серебряников. Иуда – подлец и предатель, и его осудил мир. Хорошо, оставим в стороне достоверность, пусть так.
Продавать друзей – подло. А как звали того, кто его купил? Что ж первосвященника-то не осудили? Или старейшин? Они же платили подлецу? Кто более виновен – тот, кто продал? Тот, кто купил? Почему осудили исполнителя и оставили в покое и безвестности заказчика? Нехорошо…
Ладно, я отвлеклась, вернемся к нашим иудам и паскудам.
- Керт, давай считать дальше? Человек, который есть у нас, может разобраться в сложном ритуале. Три сестры - раз.
- Ты знаешь, я бы никого не стал вычеркивать.
- Кроме Миры. Она в пострадавших.
- Справедливо.
- И Адам. Дочь он любит. И Асанта. Она ребенка хочет, а ума понять, что это и чем грозит, у нее хватит.
- Справедливо. Остальные все в списке.
- Согласна. Дальше, кто умеет пользоваться отмычкой? Тут я бы Делию вычеркнула, честно говорю.
- Допустим. Остальных можно оставить…
- Обувь. Минус мужчины.
- Получается, Адам у нас точно невиновен? И дочь, и обувь, и…
- Знаешь, это приятно. Хоть один порядочный человек приехал, - вздохнула я. Жаль, в Колетт разочаровалась. Мне она искренне нравилась, красивая, неглупая, с острым языком… и такой афронт. Приличные девушки на такие дядюшкины предложения отвечают четко – оплеухой. И плевать, что общей крови нет, совесть быть должна. Тебе еще тетке в глаза смотреть…
Гадливо как-то.
- Итак. Адам, Асанта – по совокупности статей, Эрвина – по размерам ноги, Лаллия, Вирент. Двое последних просто по времени, - подвела я итог. - Остальные могли.
- Надо узнать, не гостили ли Жескары в этих местах раньше, - вслух подумал Керт. – Место уж больно… укромное.
- Только те, кто здесь жил, могут знать?
- Или соседи. Или гости. Но не приезжие из столицы.
- Тут тебе и карты в руки, узнавай. Если получится, мы Жескаров вообще вычеркнем. Хотя и не до конца, купцы же, мало ли что им в руки попадет?
- Я бы всех Ластанов по этому признаку вычеркнул.
- Асанта здесь была?
- Бывала…
- Могла она знать про это место? Рассказать кому-то о нем?
- Могла, - кивнул Керт. – Но это уж перебор…
Я вздохнула, потерла лапами мордочку, потом подумала еще и принялась расчесывать и чистить хвост. Да, за мехом надо ухаживать, даже если ты – домовушка.
- Адам откуда-то знает Алисин. Трахались они, как знакомые.
Керт поморщился.
- Обязательно выражаться так вульгарно?
Я фыркнула себе же в хвост.
- Керт, лапа, а как? Они сношались, совокуплялись, совершали половой акт? Как мне это назвать? Когда им капли чувств не вкладывается? Данное название не хуже остальных, просто чуть грубее.
- Ты же женщина…
- Алисин тоже. И заметь, я веду более целомудренный образ жизни.
- Потому что самца-летяги рядом нет. Я помню…
- И если он окажется, у меня высокие духовные запросы.
- Насколько высокие?
- Ну, я же дух, - пошутила я. – Значит и запросы у меня исключительно духовные и высокие.
Керт фыркнул.
- Вредина ты. Хоть и дух.
- Ага, вредина. Но заметь, из присутствующих мы уже вычеркнули… сколько?
- Пять человек. Осталось проверить остальных.
Я ухмыльнулась.
- Слушай, а почему бы тебе напрямик не проверить Делию?
- Как?
- Прямо, я же говорю! Подойди, да спроси, какие ритуалы она использовала, чтобы приворожить мужа.
- Думаешь, скажет?
- Ты – не дурак. А она дура.
- Зато красивая…
Мне стало искренне обидно.
- Я – тоже.
- Да, и ты тоже. Как летяга, - хитро улыбнулся Керт. – а вот с кем бы надо поговорить, так это с Колетт.
- Бог в помощь, паровоз навстречу, - хмыкнула я. – Уверена, эту придется трепать долго, но она все равно не расколется.
- То есть…
- Время ты потратишь. А толку не будет.
- Посмотрим.
- Посмотрю с удовольствием.
***
Начать Керт решил таки с Делии. И я не удержалась, отправилась подслушивать, с утра пораньше, еще до завтрака.
Керт постучался, получил разрешение войти, и оказался в симпатичных покоях.
Да, гостевые покои в доме лэрра были организованы со вкусом. Это не одна комната, это несколько комнат, соединенных между собой, и выбирались они в зависимости от количества приехавших. У Делии были две спальни, ванная и общая гостиная. В одной спальне помещалась она с мужем, во второй дочь. Сейчас малышка была у себя, Вирент с утра пораньше удрал на верховую прогулку (кстати – с Симоном и Лаллией), и Делия сидела в комнате, расшивала какую-то тряпку маргаритками.
Солнце просвечивало насквозь золотые волосы, окутывало женщину словно нимбом, голубое платье светилось… увидь ее Микеланджело – схватился бы за кисти и начал рисовать ангела.
Красиво, что тут скажешь?
Керт тоже на пару секунд потерял дар речи, потом пришел в себя, поздоровался и похвалил вышивку.
- Очаровательные цветы. Делия, вы талантливы…
- Благодарю, - зарумянилась дама. – Это будет шарф, подарю сестричке на рождение ребенка… ох, в ее-то возрасте…
- Она настолько старше вас? – удивился Керт.
- Да, на шесть лет, - закивала Делия. – а Эрвина на все тринадцать. И удумала же Асти рожать, в ее-то возрасте, это так опасно!
Я фыркнула.
Асанта Ластан, в девичестве Ардаль, была на шесть лет старше этой клушки, значит, ей лет тридцать – тридцать пять. Тоже мне, возраст. И в сороковник рожают, и позже рожают.
Правда, не всегда ребенок получается здоровым, а мать легко переносит роды, но тут многое от матери зависит.
Не пей, не кури, не лопай все подряд… ладно! У них тут могут быть другие критерии по возрасту. Я до сих пор помню знаменитое Толстовское: «В салон вошла Анна Павловна, старуха тридцати девяти лет». А знаменитой старухе-процентщице было сорок два.
Вот кто они после этого? Классссики!
Не-ет, я решительно за «Москву, которая слезам не верит». И Катю Тихомиирову, которая уверяет, что в сорок жизнь только начинается.
Воркование я прослушала, и насторожилась только когда Керт перешел к делу.
- Делия, вы позволите вас так называть?
- Вы – хуртар, в этом нет ничего дурного.
Керт едва не фыркнул. Конечно, если человек Хурту служит, он по определению не ест,, не пьет, не трахается и в туалет не ходит. Или ходит, но только с молитвенником… помолиться.
Ну-ну.
- Делия, храм не считает грехом попытки вернуть себе любовь мужа. Вы ведь никому вреда не причиняли… скажите, какие ритуалы вы проводили?
- Никаких!
Не поверил никто. Керт покачал головой.
- Делия, вы можете мне все рассказать, обещаю, я буду на вашей стороне, что бы ни случилось. Вы так молоды и очаровательны, вы могли заблуждаться…
Я же говорила – дура.
Начни кто мне вешать подобную лапшу, я мигом бы схамила в ответ. Чистосердечное признание смягчает вину, но срок оно может только увеличить. Увы…
Делия мозгами если и обладала, то не пользовалась. А потому Керту хватило примерно получаса уговоров, увещеваний и вытирания соплей.
После чего ему были торжественно вручены несколько книг и тетрадок.
Мужчина поблагодарил и покинул Делию.
- Просмотрим после завтрака?
- А Колетт?
- Да я сначала к ней, а потом уже просмотрим.
Я кивнула. И пошла на завтрак.
***
В этот раз к завтраку вылезла даже Мира.
Все косились на нее, но в разговор втянуть не пытались, одна Тира щебетала так, что хотелось ей супницу на голову надеть. Или кашницу?
Как называется предмет сервиза, в который кашу накладывают?
Вот надеть бы, и чтобы она помолчала. Час помолчала, два… лучше – сутки. И трещит, и трещит, и трещит… погремушка пустая.
Попадешься ты мне, ведь слова никому сказать не дает!
И… а вот это интересно?
Симон на нее смотрит с насмешкой, а девушка строит глазки сыну Колетт. Последнюю это забавляет, а сам Алек делает вид, что в упор не видит красотку.
Интересно… Симону дали отставку, или разошлись по взаимному согласию?
Очень интересно.
Делия ради разнообразия молчала, зато в этот раз слово взяла Эрвина. Решила, что если тайна раскрыта, то ей больше ничего не угрожает.
- Лэрр Тайрен, вы собираетесь искать проклинателя?
- Я этим и занимаюсь, - Керт светски жевал овсянку.
- И кто же это?
- Это – один из вас, лэрры и ларры, - объединил всех присутствующих за столом Керт.
- А вы не боитесь? – тихо поинтересовался Вирент.
- Чего именно?
- Что вы станете его следующей мишенью?
Керт хмыкнул.
- Нет, не боюсь. У нас свои методы и своя защита.
Колетт ехидно улыбнулась.
- Нет такой защиты, которую нельзя было бы обойти.
- Кому как не вам это знать, ларра, - мирно согласился Керт.
- Вы на что это намекаете? - едва не подскочил Алек.
- Да мне и намекать не надо, - хмыкнул Керт. – В определенных кругах труды твоей матери – матери, не отца, мальчик, пользуются весьма большой популярностью. К примеру, книга о защитных рунах Бархейна, была раскуплена чуть ли не в ночь выхода из типографии. И по три экземпляра в руки брали, и по четыре…
Алек покосился на мать.
- Я… не знал.
- Ничего. Кому надо – знали.
Парень только зубами скрипнул.
- И кому же надо?
- Хуртарам, к примеру. А еще тем, кто по работе регулярно ставит защиту или обходит эти руны. Ворам, кстати говоря.
- Моя мать никогда…!!!
- Это не значит, что ее изобретение не используют во зло, - хмыкнул Керт. – Но об этом мы еще поговорим с ларрой Дален, не так ли?
- К вашим услугам. Хотя и не представляю, о чем нам разговаривать.
- Ничего, я найду тему.
Пришлось Колетт кивнуть – и после завтрака уединиться с Кертом в библиотеке.
Естественно, я не удержалась. Как пропустить такое зрелище?
Никак нельзя!
***
Допрос выглядел весьма уютно. Каминная, два кресла, в одном Колетт, в другом Керт…
- Ларра, вам налить вина?
- Благодарю. Немного красного. У лэрра было «Эдвеле» 49-го года. Одно из моих любимых.
- Сейчас налью. Безусловно, оно будет, нельзя же поить любимую женщину абы чем?
- Я не была любимой женщиной лэрра. Но благодарю вас, - Колетт кивнула, принимая бокал с вином, и поднесла его к губам.
Я внимательно следила.
Ага, пьет. Якобы.
А вот горло не дернулось. Керту не видно, а я понимаю – Колетт не пьет. Делает вид. Почему не отказалась?
Чтобы казаться спокойной и расслабленной. А то и взять паузу, отпив глоток вина.
- Согласен, любимых женщин у него было много, ларра Дален. Но вы - вы были отдельной статьей.
- Я бы так не сказала…
- Ларра, сколько вам было лет, когда вы впервые оказались в постели со своим дядюшкой?
Колетт вздохнула.
- Вы все равно не оставите эту тему, лэрр?
- Нет, не оставлю.
- Почему?
- Я лично заинтересован в расследовании, лэрр был мне не чужим.
Колетт прищурилась, улыбнулась.
- Лэрр, я понимаю, что вопросы о вашей матери лишены смысла, но все же?
- Моя мать уже больше сорока лет замужем за лэрром Тайреном, моим отцом. У них стабильный и счастливый брак, двое детей…
- Двое?
- Да, ларра. Он замечательный отец, и лучшего я бы себе не пожелал.
Керт смотрел прямо и спокойно, и Колетт кивнула, принимая объяснения.
- Ладно… лэрр Тайрен, я могу потребовать у вас слово? Все сказанное мной останется между нами и только между нами?
Керт пожал плечами.
- Я могу пообещать, что никому не расскажу доверенного мне. При условии, что не будет задета моя честь или жизни моих близких.
- О, нет. Только моя честь и жизни моих близких, - Колетт сделала глоток вина из бокала. Облизнула губу. – Это не самая достойная история, и я хотела бы о ней забыть. Поймите меня правильно, Алек хоть и балбес, но у него хорошие перспективы и светлая голова. Я сумею удержать его от сумасбродств. А моя дочь собирается замуж за сына лэрра Эдоваля.
- Того самого?
- Да. Поэтому я здесь.
- Малейшее пятно на репутации…
- И свадьба не состоится. Наши положения в обществе не равны, состояния тоже, просто любовь не знает преград. Но скандал… я не могу так рисковать. За свою юношескую глупость я заплатила сполна, но моя дочь пострадать не должна!
И так это было увесисто сказано…
- Ларра, я обещаю.
- Тогда – слушайте.
Колетт меланхолично смотрела в камин, который давненько не разжигали, и говорила. А мы с Кертом внимали.
***
Семнадцать лет.
Какой это возраст?
Возраст любви! Счастья, смеха, сумасбродств, возраст, когда кровь кипит и играет, а ты можешь – все! Просто все, что пожелаешь. Для тебя нет слова «невозможно», для тебя есть только слово «хочу». А хочется – любви.
В семнадцать лет девчонки такие дуры…
Колетт словно сожалела о той глупости. Или нет?
Я смотрела внимательно.
Керт может повестись на опущенные глазки и милые улыбки. А я сама женщина, и мне эти уловки – параллельно. Хоть ты тут обстройся глазок!
Луриль и Маргетта дружили, и были близки. Стоит ли удивляться, что и Колетт бывала у тетушки? И конечно, общалась с дядюшкой.
У них обнаружились общие интересы, они любили поэзию, увлекались бархейнским языком и рунами, а еще обожали играть в эн-ретар и ездить по утрам верхом. Конечно, они проводили вместе достаточно много времени.
А еще Маргетта не отличалась крепким здоровьем. После долгих мучений она родила лэрру сына, достаточно болезненного и хрупкого мальчика, и отдавала ему все свои силы, все время.
Разница у Колетт и ее двоюродного брата была больше десяти лет.
