Нашли раба!
Свободу Спартакам!
Знакомые бились в истерике примерно месяц. А потом… потом начали действовать, не без моей скромной помощи. С алкашом я посодействовала, признаюсь. Загребли его на пятнадцать суток, оттуда он в больничку уехал, где и пролежал еще с полгода. В психиатрическую. Белочку словил. Удачно выпил водочки, в которой были растворены несколько таблеточек, ну и пошел ловить синих слоников и зеленых чайничков.
Не поймал, но удовольствие все получили. А врачи еще и денежку малую, примерно так зарплату за три месяца.
А вот с сыном они придумали сами.
Нашли среди знакомых замечательную семью. Фермеры, живут в деревне, где всех средств передвижения летом трактор, а зимой – лыжи. Автобус туда не ходит, электричество от генератора, а интернет и сети связи…
Сеть есть. Рыбацкая.
Связь?
Можешь лопатой с коровника помахать, авось спутник и заметит. Заодно коровник почисть.
Да, есть в России и такие уголки, не все еще прогресс испоганил. Туда-то и поехал на эти полгода паренек. С четкой программой «opus enim bonum».*
*- труд – это благо. Это выражение употребляет один из моих знакомых медиков, а уж его знание латыни – на его совести, прим. авт.
Школу, конечно, пришлось пропустить, взяли академку. И – вперед.
Программа парню не понравилась, но получил пару раз по заднице лопатой, лег спать без ужина, и понял, что работать – надо.
Жалко? А родителей? Считаешь ты, что у тебя свинские условия? Ну и полюбуйся на свинок в условиях натурхозяйства. Покорми, хлев почисть, и далее по списку.
Через полгода вернулся поумневший настолько, что «родному папе» с разворота в хрюкало выписал, натренировался на чистке свинюшника.
Но то Мишка. А то – Тира, которой такого не прописывали.
Могла она обидеться за что-то и на сестру и на дядю?
Да. И обидеться, и мстить начать, и все остальное… спокойно! Ей-то никто так же доходчиво не объяснял про жизнь с любящими людьми, и жизнь со всеми остальными.
Оставляем ее в списке?
Да.
Три сестрички рыдали хором.
Асанта боялась, что потом и на ее ребенка могут порчу навести. Сестры ее утешали, мол, рука не поднимется…
Утешалось плоховато. Все трое понимали, что и рука поднимется, и нога, и что хочешь. Кому ребенок – категорический императив, кому – сгусток клеток. И не самый родной и близкий, а просто – так. Завелось там что-то в пузе…
Родных-то детей убивают некоторые твари, а тут чужой!
Так что баба рыдала, страдала и не собиралась останавливаться на достигнутом. Эрвина временно выпустила свою семейку из-под контроля, и Лаллия этим тут же воспользовалась. Карета в сарае раскачивалась так что мне стало ясно – там повторяют правила стихосложения. Или стиховычитания.
Любовь, такое дело…
Недолго думая, я заглянула в карету.
Не поняла?
Вирент Ольдан фантазировал там вовсе не Лаллию, как я рассчитывала, а вовсе даже супругу Рандана. Алисин активно старалась, процесс уже был близок к завершению.
Вирент страстно замычал, потом перестал раскачивать карету и встал с дамы. Поцеловал ей ручку и сунул в карман… а что мы там сунули?
Домовой дух имеет почти безграничные возможности в своем доме. Так что Алисин споткнулась на выходе из кареты, и из кармана у нее выпал золотой кулончик. Симпатичный, средней ценовой категории.
И откуда дровишки?
Я пристально поглядела на Вирента. Итак, у тебя жена, ребенок, куча долгов… такие обычно стараются устроиться за чужой счет. А этот подарки любовницам делает, и не из дешевых…
Откуда деньги?
Чего я не знаю о Виренте Ольдане?
Поступок-то был логичным, не дает одна, надо стравить пар с другой. Почему не с женой?
Потому что – дура! А секс с мешком на голове и с кляпом во рту здесь вряд ли практикуют. Но Алисин явно из шлюх по призванию, она бы и так переспала с Вирентом. Еще раз – откуда деньги? Или он просто спер этот медальон?
Я решила подумать над этим потом, и направилась на поиски Жескаров.
Лаллия музицировала на чем-то вроде здоровущей арфы. Говорю – вроде, потому что форма другая. А может, и струн другое число, и что-то еще. Музыкальных школ мы не заканчивали…
Симон-старший и Рандан Фаулз наблюдали за этим с умиленным видом, заодно и в карты резались.
А где Симон-младший?
И я метнулась по особняку.
Опа!
Симон Жескар-младший нашелся на чердаке. Он ворошил содержимое здоровущих сундуков, и явно что-то искал.
Что?
Не знаю, но люк на чердак я заперла снаружи. Пусть поорет, а я объяснения послушаю.
А где Колетт?
Колетт оказалась в холле. Она принимала гостей. А именно…
- Мам, меня папа просил заехать. Все в порядке? Все хорошо?
Сын Колетт как две капли воды был похож на молодого Эрарда Фаулза, как я его видела на портретах.
- Да, Алек, у меня все замечательно. Ты надолго?
Кажется, Колетт надеялась, что сынок скажет – на полчасика, и быстро удерет. Увы…
- Отец сказал, чтобы я ему месяц на глаза не попадался.
- Что ты еще натворил?
- Мам, я не виноват, он сам…
Колетт закатила глаза. Кажется, она не поверила ни на минуту.
- Ладно. Потом расскажешь.
Она вызвала домоправительницу, и приказала подготовить комнаты для сына. А потом направилась в библиотеку.
И сидела там, сидела…
Я положила себе послушать разговор сына с мамочкой. Обязательно. А пока дождемся Керта.
Экономка продемонстрировала большие круглые глаза, но парня взяла и увела селиться. Ладно, посмотрим, что дальше будет.
Керт явился за полчаса до ужина, усталый и растрепанный.
- НУ?
Хуртар, который как раз полоскался в ванной, ругнулся, упустил мочалку и полез ее доставать.
- Амурррра! У тебя какие-то представления о приличиях есть?
- Но ты же не самец летяги?
Крыть было нечем. Хотя бедняга и попробовал.
- Но ты ведь была человеком!
- И насмотрелась мужчин получше и покрасивее. Так что не переживай за свою добродетель.
- Да? – вконец обиделся Керт и встал. Во весь рост, еще и руки в стороны развел. – Сравнивай!
Если он рассчитывал, что я покраснею и развеюсь облачком…
Я приблизилась, облетела его по кругу…
- Линейка есть?
- Зачем?
- Ну как… для важного дела надо. Буду мерить и сравнивать.
Меня изобретательно послали в заповедные дали. Я проигнорировала посыл и устроилась на полочке с разным добром.
- Ладно, если линейку не даешь, так хоть информацией поделись. Нашел?
- Нашел, нашел…
- И?
Керт вздохнул, взял мочалку, устроился поудобнее и принялся рассказывать.
Он объезжал те местечки, которые знал сам, здраво рассудив, что на виду у всех такой ритуал не проделаешь, а далеко от поместья тоже бегать не будешь.
Круг получился вполне приличным, но и результат – тоже. Они туда ездили с друзьями… стихи читать. Тихо, спокойно, никто не мешает…
Уютная полянка, вокруг заросли малины, ежевики… чудесное место.
Вот его-то и испохабили. Провели ритуал, черные свечи там бросили, рисунок кое-как затерли, разве что следы остались. Женские, но мы и так видели испачканные сапожки.
И… вот это.
Керт подвинул к себе штаны и извлек из кармана клочок ткани. Светло-синей, не особо хорошего качества.
- Пройдешь, посмотришь?
- Давай сюда, - кивнула я. Взяла лоскуток и отправилась по комнатам. Все уже как раз выходили к ужину, комнаты оставались свободными.
Лоскут подошел к третьему по счету платью в первой же комнате. Я начала с Делии, справедливо рассудив, что синие и голубые тона она обожает.
Но поверить, что это – Делия?
Помилуйте, она же ДУРА!!!
Керту я сказать об этом не успела, он удрал на ужин.
До ужина Колетт так и не соизволила поговорить с сыном. Я по этому поводу особо не переживала, мне было интересно, что произойдет на ужине.
И знал ли лэрр Эрард?
Если так прикинуть, общего сходства у него с сыном Колетт быть не должно. Он женился на одной сестре, а Колетт родилась от другой. И…
Мог ли лэрр спать с племянницей?
Звучит, конечно, гадко. Но общей-то крови у них и нет, и не было? Ни капли…
Колетт это решительно не красит, но результат сегодня будет сидеть за столом. Так что представление я не пропущу. Ни в коем разе!
Голова лося в столовой мне очень понравилась. Удобная, всех видно, меня не видно, а будешь падать – дальше рогов не укатишься. Вот, ее я и оккупировала. И принялась наблюдать.
Ужин был не из радостных. Обеда вообще не состоялось, все переживать изволили, а вот к ужину спустились. Горе – не тетка, голод – не дядька, а на бутербродах долго не проживешь, горяченького хочется.
Не было только Миры, но тут понятно, и Асанты. А остальные все были на месте.
Колетт вошла под руку с сыном. И произвела фурор. Глаза у присутствующих стали по плошке, и первой опомнилась Делия. Мозга нет, что первое между ушей оказалось, то и в рот выпало.
- Это – наследник лэрра Эрарда?
Колетт мило пожала плечами.
- Нет, это мой сын.
- Он же как две капли воды похож на лэрра!
- Иногда кровь играет причудливые игры, - Колетт сдаваться не собиралась. – Мы ведь родственники.
- Но общей крови у вас нет! – рубанул Адам Ластан со всей солдатской прямотой.
- Мне тоже интересен этот вопрос, - склонил голову Керт. – Ларра Дален, вы понимаете, что если мы не услышим от вас правды, я могу и провести проверку крови? Своей волей?
- У вас есть кровь лэрра Эрарда? – прищурилась Колетт.
- Есть.
Шах и мат.
Колетт поняла, что ей не врут, и опустилась за стол.
- Мам, можно я? – спросил Алек.
Женщина махнула рукой. Мол, говори, чего уж там! Молодой человек уселся рядом с матерью, и весело улыбнулся.
- Ага, я его сын. Эрарда Фаулза.
- А такую высокоморальную из себя корчила, - прошипела тихо-тихо Эрвина.
Зря она это, сын пошел в мать и хамства спускать никому не собирался.
- Вам ли судить, любезнейшая? Мать никого не предавала, а вот вам, тарра Жескар, я могу напомнить про Эгберта.
Никогда не видела, чтобы человек так быстро и качественно бледнел. В секунду Эрвина начала напоминать свежеснятое молоко, этакий мертвенно-бледно-синюшный цвет.
- А…
Она пробовала что-то сказать, но изо рта у нее вырывались какие-то нечленораздельные звуки.
- Вина? – обеспокоился ее супруг.
- Она вам потом расскажет, - Колетт уже овладела собой. – А если что-то забудет, то я добавлю.
Керт решительно опустил ладонь на стол. Увесисто так, конкретно.
- Думаю, мы выслушаем обе эти истории здесь и сейчас. Ларра Дален, поэтому ваш муж согласился?
Колетт пожала плечами.
- Я была молодой и глупой. И мы с Эрардом действительно были любовниками… не так, чтобы долго, но это было волшебное время. Лэрр умел обращаться с женщинами. Алек – плод моей любви. А мой муж… он умный, замечательный человек, но к сожалению, я его не интересую. Он испытывает куда больше страсти к рукописям, чем к собственной супруге.
- А говорят еще, что у него чрезвычайно симпатичные помощники? – подала голос Алисин.
- Меня не интересует прислуга, - чуть резче, чем надо бы, ответила Колетт.
Мне все стало ясно. Толерастии здесь нет, а вот педерастия встречается. Но похоже, общество ее не одобряет, вон как Адам смотрит, и Рандан… этот явно знал. Сидит красный, зло смотрит на супругу… проболтался?
Ничего, Колетт тебе пропишет, сначала вдоль хребта, а потом поперек.
Что ж, с этим все ясно, и мне и Керту. Девчонка по юности увлеклась мужем тетки, стала спать с ним, залетела, а как прикрыть грех? Тут и подвернулся подходящий кадр.
Ему – чистая репутация, хоть ты пальцем к жене не прикасайся, может, и договор какой заключили, а Колетт – ребенок и душевное спокойствие. Так бывает.
Но у меня есть вопрос…
Вопрос оказался не только у меня, но и у Керта.
- Ларра Колетт, один ваш ребенок от лэрра?
- Оба, - призналась женщина. – Но наследство нам не нужно, только то, что мне оставил Эрард. Библиотека…
- Это никто не будет оспаривать, - кивнул Керт. – но расследовать преступление и в ваших интересах. Раз уж ваши дети одной крови с лэрром, я думаю, преступник их не пощадит.
Колетт кивнула.
- Я же здесь. И если бы Алек… кстати, что именно ты натворил?
Юноша опустил бесстыжие глазки. Но поверить в раскаяние мешала хитрая улыбка.
- Мам, это случайно получилось.
- Да?
- Да. Мы с Силь договорились встретиться перед сном, повторить поэмы…
- Силь?
- Ну… Сириль Каден, учительница в нашей гимназии. Я не знал, что к ней в гости придет эта грымза…
Опуская все сокращения, Алек увлекся одной из наставниц. Та ответила взаимностью, оставив в покое профессиональную этику, и молодые люди собирались вместе помедитировать.
Ровно после ужина на голову Сириль свалилась двоюродная тетка, проездом.
Выгнать было нельзя, тетка была богата, оставить даже на минуту – тоже. Сириль, разумеется, приютила родственницу в своей комнате, уступила ей спальню… она надеялась найти любовника и отменить свидание, но Алек успел первым. Влез в окно в одном плаще, коий и распахнул перед ошалевшей дамой.
Не успел перестроиться. Да и темновато там было… ему. Ей-то на фоне окна наоборот все было видно в подробностях.
Тетку хватил удар.
Алека выкинули с волчьим билетом, и то – из жалости, тетка-то жива осталась. Да и парень поступил благородно, сказал, что хотел напугать учительницу. Так что Сириль сидит с тетушкой, а Алек отправился к любящей маме. Которая сидит рядом, и кажется, мечтает треснуть любимого сыночка по башке книжкой. Из завещанной библиотеки.
За столом драму оценили, покивали, и вежливо принялись промокать губы и искать под столом вилки. А то вслух смеяться как-то некрасиво.
Колетт, конечно, во многом наврала. Уж как там у них с лэрром дело было, кто ее знает? Но явно долго, по согласию и при живой жене. А это не лучшим образом характеризует даму.
Но Керт заострять на этом внимание не стал, вместо этого он повернулся к Эрвине, которая немного пришла в себя.
- Эгберт?
Женщина опустила глаза.
- Я тоже была молода…
Вопрос – кто из нас не был молод, неактуален. Намного более жизненно звучит вопрос – кому по молодости удалось не вляпаться по самые уши?
Эрвине – не удалось.
С Эгбертом они познакомились в библиотеке, начали встречаться, и Эрвина влюбилась. Дело житейское…
Обычно в таком случае мужчины делают предложение руки и сердца и идут знакомиться с родителями.
Эгберт поступил более оригинально. Он предложил Эрвине удрать с ним из дома, обвенчаться тайно и вернуться. Замужней дамой.
- Я не помню? – встряла Делия.
- Ты еще маленькая была. И болела, кажется, - махнула рукой Эрвина. - Да, потому мне и бежать легко удалось, все тобой занимались.
Делия кивнула. В ее системе координат все было правильно. Все должны заниматься ей. А кем еще-то?
Из дома Эрвина удрала. Замуж вышла. И даже вернулась с мужем домой. А вот потом…
Сестра лэрра, тоже Эрвина, вышла замуж очень удачно. Мало кто знал, но ее супруг долгое время выполнял поручения его величества. К моменту замужества он уже отошел от дел, возраст подкатывал к пятидесяти годам, тяжеловато стало, но навести справки о супруге дочки ему труда не составило.
Грянул скандал.
Эгберт оказался брачным аферистом. Мало того, сейчас он скрывался от правосудия, и решил, что темнее всего под пламенем свечи. Собирался взять фамилию жены…
Эрвина мало что знала о своих родителях, отец о своей службе не рассказывал, она и считала, что он типичный лэрр. Когда ей рассказали, что делал ее любимый, показали его жертв (двух последних) и дали с ними побеседовать, а тем более, дали с ними побеседовать самому Эгберту…
Свободу Спартакам!
Знакомые бились в истерике примерно месяц. А потом… потом начали действовать, не без моей скромной помощи. С алкашом я посодействовала, признаюсь. Загребли его на пятнадцать суток, оттуда он в больничку уехал, где и пролежал еще с полгода. В психиатрическую. Белочку словил. Удачно выпил водочки, в которой были растворены несколько таблеточек, ну и пошел ловить синих слоников и зеленых чайничков.
Не поймал, но удовольствие все получили. А врачи еще и денежку малую, примерно так зарплату за три месяца.
А вот с сыном они придумали сами.
Нашли среди знакомых замечательную семью. Фермеры, живут в деревне, где всех средств передвижения летом трактор, а зимой – лыжи. Автобус туда не ходит, электричество от генератора, а интернет и сети связи…
Сеть есть. Рыбацкая.
Связь?
Можешь лопатой с коровника помахать, авось спутник и заметит. Заодно коровник почисть.
Да, есть в России и такие уголки, не все еще прогресс испоганил. Туда-то и поехал на эти полгода паренек. С четкой программой «opus enim bonum».*
*- труд – это благо. Это выражение употребляет один из моих знакомых медиков, а уж его знание латыни – на его совести, прим. авт.
Школу, конечно, пришлось пропустить, взяли академку. И – вперед.
Программа парню не понравилась, но получил пару раз по заднице лопатой, лег спать без ужина, и понял, что работать – надо.
Жалко? А родителей? Считаешь ты, что у тебя свинские условия? Ну и полюбуйся на свинок в условиях натурхозяйства. Покорми, хлев почисть, и далее по списку.
Через полгода вернулся поумневший настолько, что «родному папе» с разворота в хрюкало выписал, натренировался на чистке свинюшника.
Но то Мишка. А то – Тира, которой такого не прописывали.
Могла она обидеться за что-то и на сестру и на дядю?
Да. И обидеться, и мстить начать, и все остальное… спокойно! Ей-то никто так же доходчиво не объяснял про жизнь с любящими людьми, и жизнь со всеми остальными.
Оставляем ее в списке?
Да.
***
Три сестрички рыдали хором.
Асанта боялась, что потом и на ее ребенка могут порчу навести. Сестры ее утешали, мол, рука не поднимется…
Утешалось плоховато. Все трое понимали, что и рука поднимется, и нога, и что хочешь. Кому ребенок – категорический императив, кому – сгусток клеток. И не самый родной и близкий, а просто – так. Завелось там что-то в пузе…
Родных-то детей убивают некоторые твари, а тут чужой!
Так что баба рыдала, страдала и не собиралась останавливаться на достигнутом. Эрвина временно выпустила свою семейку из-под контроля, и Лаллия этим тут же воспользовалась. Карета в сарае раскачивалась так что мне стало ясно – там повторяют правила стихосложения. Или стиховычитания.
Любовь, такое дело…
Недолго думая, я заглянула в карету.
Не поняла?
Вирент Ольдан фантазировал там вовсе не Лаллию, как я рассчитывала, а вовсе даже супругу Рандана. Алисин активно старалась, процесс уже был близок к завершению.
Вирент страстно замычал, потом перестал раскачивать карету и встал с дамы. Поцеловал ей ручку и сунул в карман… а что мы там сунули?
Домовой дух имеет почти безграничные возможности в своем доме. Так что Алисин споткнулась на выходе из кареты, и из кармана у нее выпал золотой кулончик. Симпатичный, средней ценовой категории.
И откуда дровишки?
Я пристально поглядела на Вирента. Итак, у тебя жена, ребенок, куча долгов… такие обычно стараются устроиться за чужой счет. А этот подарки любовницам делает, и не из дешевых…
Откуда деньги?
Чего я не знаю о Виренте Ольдане?
Поступок-то был логичным, не дает одна, надо стравить пар с другой. Почему не с женой?
Потому что – дура! А секс с мешком на голове и с кляпом во рту здесь вряд ли практикуют. Но Алисин явно из шлюх по призванию, она бы и так переспала с Вирентом. Еще раз – откуда деньги? Или он просто спер этот медальон?
Я решила подумать над этим потом, и направилась на поиски Жескаров.
Лаллия музицировала на чем-то вроде здоровущей арфы. Говорю – вроде, потому что форма другая. А может, и струн другое число, и что-то еще. Музыкальных школ мы не заканчивали…
Симон-старший и Рандан Фаулз наблюдали за этим с умиленным видом, заодно и в карты резались.
А где Симон-младший?
И я метнулась по особняку.
Опа!
Симон Жескар-младший нашелся на чердаке. Он ворошил содержимое здоровущих сундуков, и явно что-то искал.
Что?
Не знаю, но люк на чердак я заперла снаружи. Пусть поорет, а я объяснения послушаю.
А где Колетт?
Колетт оказалась в холле. Она принимала гостей. А именно…
- Мам, меня папа просил заехать. Все в порядке? Все хорошо?
Сын Колетт как две капли воды был похож на молодого Эрарда Фаулза, как я его видела на портретах.
- Да, Алек, у меня все замечательно. Ты надолго?
Кажется, Колетт надеялась, что сынок скажет – на полчасика, и быстро удерет. Увы…
- Отец сказал, чтобы я ему месяц на глаза не попадался.
- Что ты еще натворил?
- Мам, я не виноват, он сам…
Колетт закатила глаза. Кажется, она не поверила ни на минуту.
- Ладно. Потом расскажешь.
Она вызвала домоправительницу, и приказала подготовить комнаты для сына. А потом направилась в библиотеку.
И сидела там, сидела…
Я положила себе послушать разговор сына с мамочкой. Обязательно. А пока дождемся Керта.
Экономка продемонстрировала большие круглые глаза, но парня взяла и увела селиться. Ладно, посмотрим, что дальше будет.
***
Керт явился за полчаса до ужина, усталый и растрепанный.
- НУ?
Хуртар, который как раз полоскался в ванной, ругнулся, упустил мочалку и полез ее доставать.
- Амурррра! У тебя какие-то представления о приличиях есть?
- Но ты же не самец летяги?
Крыть было нечем. Хотя бедняга и попробовал.
- Но ты ведь была человеком!
- И насмотрелась мужчин получше и покрасивее. Так что не переживай за свою добродетель.
- Да? – вконец обиделся Керт и встал. Во весь рост, еще и руки в стороны развел. – Сравнивай!
Если он рассчитывал, что я покраснею и развеюсь облачком…
Я приблизилась, облетела его по кругу…
- Линейка есть?
- Зачем?
- Ну как… для важного дела надо. Буду мерить и сравнивать.
Меня изобретательно послали в заповедные дали. Я проигнорировала посыл и устроилась на полочке с разным добром.
- Ладно, если линейку не даешь, так хоть информацией поделись. Нашел?
- Нашел, нашел…
- И?
Керт вздохнул, взял мочалку, устроился поудобнее и принялся рассказывать.
Он объезжал те местечки, которые знал сам, здраво рассудив, что на виду у всех такой ритуал не проделаешь, а далеко от поместья тоже бегать не будешь.
Круг получился вполне приличным, но и результат – тоже. Они туда ездили с друзьями… стихи читать. Тихо, спокойно, никто не мешает…
Уютная полянка, вокруг заросли малины, ежевики… чудесное место.
Вот его-то и испохабили. Провели ритуал, черные свечи там бросили, рисунок кое-как затерли, разве что следы остались. Женские, но мы и так видели испачканные сапожки.
И… вот это.
Керт подвинул к себе штаны и извлек из кармана клочок ткани. Светло-синей, не особо хорошего качества.
- Пройдешь, посмотришь?
- Давай сюда, - кивнула я. Взяла лоскуток и отправилась по комнатам. Все уже как раз выходили к ужину, комнаты оставались свободными.
Лоскут подошел к третьему по счету платью в первой же комнате. Я начала с Делии, справедливо рассудив, что синие и голубые тона она обожает.
Но поверить, что это – Делия?
Помилуйте, она же ДУРА!!!
Керту я сказать об этом не успела, он удрал на ужин.
***
До ужина Колетт так и не соизволила поговорить с сыном. Я по этому поводу особо не переживала, мне было интересно, что произойдет на ужине.
И знал ли лэрр Эрард?
Если так прикинуть, общего сходства у него с сыном Колетт быть не должно. Он женился на одной сестре, а Колетт родилась от другой. И…
Мог ли лэрр спать с племянницей?
Звучит, конечно, гадко. Но общей-то крови у них и нет, и не было? Ни капли…
Колетт это решительно не красит, но результат сегодня будет сидеть за столом. Так что представление я не пропущу. Ни в коем разе!
Голова лося в столовой мне очень понравилась. Удобная, всех видно, меня не видно, а будешь падать – дальше рогов не укатишься. Вот, ее я и оккупировала. И принялась наблюдать.
Ужин был не из радостных. Обеда вообще не состоялось, все переживать изволили, а вот к ужину спустились. Горе – не тетка, голод – не дядька, а на бутербродах долго не проживешь, горяченького хочется.
Не было только Миры, но тут понятно, и Асанты. А остальные все были на месте.
Колетт вошла под руку с сыном. И произвела фурор. Глаза у присутствующих стали по плошке, и первой опомнилась Делия. Мозга нет, что первое между ушей оказалось, то и в рот выпало.
- Это – наследник лэрра Эрарда?
Колетт мило пожала плечами.
- Нет, это мой сын.
- Он же как две капли воды похож на лэрра!
- Иногда кровь играет причудливые игры, - Колетт сдаваться не собиралась. – Мы ведь родственники.
- Но общей крови у вас нет! – рубанул Адам Ластан со всей солдатской прямотой.
- Мне тоже интересен этот вопрос, - склонил голову Керт. – Ларра Дален, вы понимаете, что если мы не услышим от вас правды, я могу и провести проверку крови? Своей волей?
- У вас есть кровь лэрра Эрарда? – прищурилась Колетт.
- Есть.
Шах и мат.
Колетт поняла, что ей не врут, и опустилась за стол.
- Мам, можно я? – спросил Алек.
Женщина махнула рукой. Мол, говори, чего уж там! Молодой человек уселся рядом с матерью, и весело улыбнулся.
- Ага, я его сын. Эрарда Фаулза.
- А такую высокоморальную из себя корчила, - прошипела тихо-тихо Эрвина.
Зря она это, сын пошел в мать и хамства спускать никому не собирался.
- Вам ли судить, любезнейшая? Мать никого не предавала, а вот вам, тарра Жескар, я могу напомнить про Эгберта.
Никогда не видела, чтобы человек так быстро и качественно бледнел. В секунду Эрвина начала напоминать свежеснятое молоко, этакий мертвенно-бледно-синюшный цвет.
- А…
Она пробовала что-то сказать, но изо рта у нее вырывались какие-то нечленораздельные звуки.
- Вина? – обеспокоился ее супруг.
- Она вам потом расскажет, - Колетт уже овладела собой. – А если что-то забудет, то я добавлю.
Керт решительно опустил ладонь на стол. Увесисто так, конкретно.
- Думаю, мы выслушаем обе эти истории здесь и сейчас. Ларра Дален, поэтому ваш муж согласился?
Колетт пожала плечами.
- Я была молодой и глупой. И мы с Эрардом действительно были любовниками… не так, чтобы долго, но это было волшебное время. Лэрр умел обращаться с женщинами. Алек – плод моей любви. А мой муж… он умный, замечательный человек, но к сожалению, я его не интересую. Он испытывает куда больше страсти к рукописям, чем к собственной супруге.
- А говорят еще, что у него чрезвычайно симпатичные помощники? – подала голос Алисин.
- Меня не интересует прислуга, - чуть резче, чем надо бы, ответила Колетт.
Мне все стало ясно. Толерастии здесь нет, а вот педерастия встречается. Но похоже, общество ее не одобряет, вон как Адам смотрит, и Рандан… этот явно знал. Сидит красный, зло смотрит на супругу… проболтался?
Ничего, Колетт тебе пропишет, сначала вдоль хребта, а потом поперек.
Что ж, с этим все ясно, и мне и Керту. Девчонка по юности увлеклась мужем тетки, стала спать с ним, залетела, а как прикрыть грех? Тут и подвернулся подходящий кадр.
Ему – чистая репутация, хоть ты пальцем к жене не прикасайся, может, и договор какой заключили, а Колетт – ребенок и душевное спокойствие. Так бывает.
Но у меня есть вопрос…
Вопрос оказался не только у меня, но и у Керта.
- Ларра Колетт, один ваш ребенок от лэрра?
- Оба, - призналась женщина. – Но наследство нам не нужно, только то, что мне оставил Эрард. Библиотека…
- Это никто не будет оспаривать, - кивнул Керт. – но расследовать преступление и в ваших интересах. Раз уж ваши дети одной крови с лэрром, я думаю, преступник их не пощадит.
Колетт кивнула.
- Я же здесь. И если бы Алек… кстати, что именно ты натворил?
Юноша опустил бесстыжие глазки. Но поверить в раскаяние мешала хитрая улыбка.
- Мам, это случайно получилось.
- Да?
- Да. Мы с Силь договорились встретиться перед сном, повторить поэмы…
- Силь?
- Ну… Сириль Каден, учительница в нашей гимназии. Я не знал, что к ней в гости придет эта грымза…
Опуская все сокращения, Алек увлекся одной из наставниц. Та ответила взаимностью, оставив в покое профессиональную этику, и молодые люди собирались вместе помедитировать.
Ровно после ужина на голову Сириль свалилась двоюродная тетка, проездом.
Выгнать было нельзя, тетка была богата, оставить даже на минуту – тоже. Сириль, разумеется, приютила родственницу в своей комнате, уступила ей спальню… она надеялась найти любовника и отменить свидание, но Алек успел первым. Влез в окно в одном плаще, коий и распахнул перед ошалевшей дамой.
Не успел перестроиться. Да и темновато там было… ему. Ей-то на фоне окна наоборот все было видно в подробностях.
Тетку хватил удар.
Алека выкинули с волчьим билетом, и то – из жалости, тетка-то жива осталась. Да и парень поступил благородно, сказал, что хотел напугать учительницу. Так что Сириль сидит с тетушкой, а Алек отправился к любящей маме. Которая сидит рядом, и кажется, мечтает треснуть любимого сыночка по башке книжкой. Из завещанной библиотеки.
За столом драму оценили, покивали, и вежливо принялись промокать губы и искать под столом вилки. А то вслух смеяться как-то некрасиво.
Колетт, конечно, во многом наврала. Уж как там у них с лэрром дело было, кто ее знает? Но явно долго, по согласию и при живой жене. А это не лучшим образом характеризует даму.
Но Керт заострять на этом внимание не стал, вместо этого он повернулся к Эрвине, которая немного пришла в себя.
- Эгберт?
Женщина опустила глаза.
- Я тоже была молода…
Вопрос – кто из нас не был молод, неактуален. Намного более жизненно звучит вопрос – кому по молодости удалось не вляпаться по самые уши?
Эрвине – не удалось.
С Эгбертом они познакомились в библиотеке, начали встречаться, и Эрвина влюбилась. Дело житейское…
Обычно в таком случае мужчины делают предложение руки и сердца и идут знакомиться с родителями.
Эгберт поступил более оригинально. Он предложил Эрвине удрать с ним из дома, обвенчаться тайно и вернуться. Замужней дамой.
- Я не помню? – встряла Делия.
- Ты еще маленькая была. И болела, кажется, - махнула рукой Эрвина. - Да, потому мне и бежать легко удалось, все тобой занимались.
Делия кивнула. В ее системе координат все было правильно. Все должны заниматься ей. А кем еще-то?
Из дома Эрвина удрала. Замуж вышла. И даже вернулась с мужем домой. А вот потом…
Сестра лэрра, тоже Эрвина, вышла замуж очень удачно. Мало кто знал, но ее супруг долгое время выполнял поручения его величества. К моменту замужества он уже отошел от дел, возраст подкатывал к пятидесяти годам, тяжеловато стало, но навести справки о супруге дочки ему труда не составило.
Грянул скандал.
Эгберт оказался брачным аферистом. Мало того, сейчас он скрывался от правосудия, и решил, что темнее всего под пламенем свечи. Собирался взять фамилию жены…
Эрвина мало что знала о своих родителях, отец о своей службе не рассказывал, она и считала, что он типичный лэрр. Когда ей рассказали, что делал ее любимый, показали его жертв (двух последних) и дали с ними побеседовать, а тем более, дали с ними побеседовать самому Эгберту…
