Их – много!
- Это я подготовил для выставки, - мужчина задернул штору обратно. – И есть еще, есть незаконченное, есть то, к чему я время от времени возвращаюсь… впрочем, это неважно. Сами видите, мне некогда заниматься глупостями вроде копий.
Амадо кивнул.
Вот как хотите, Коронель не врал. Что-то недоговаривал, но то всем людям свойственно. Но не врал. Ладно, пусть его…
- Спасибо, синьор. Я ценю вашу помощь.
- Не стоит благодарности, - чуточку смягчился хозяин дома. – Я понимаю, работа.
- Да, вот именно. Работа.
- Что ж, тан Риалон. Пойдемте, я провожу вас, у меня тоже есть работа, и она не ждет.
Амадо слегка поклонился.
- Благодарю вас, синьор.
И всю дорогу до выхода пытался понять. Ну что ему напоминает рисунок на щеке у мужчины?
Что!?
Нет, не вспомнить…
- Феола, ты вела себя отвратительно! – Алисия вся кипела.
Феола пожала плечами.
- Твоя воля. Хочется тебе заказывать барахло втридорога – заказывай. А я не хочу бездарно проматывать родительские деньги.
- Это лучшая модистка Римата!
- Скажи еще – Астилии. И вообще, кому нужна ваша мода? Платье должно быть удобным, красивым и тебе к лицу. А цвет или количество бантов не столь важны.
Алисия закатила глаза.
- Ты невыносима!
- Лисси, если тебе это нравится, вся эта крысиная возня, то она совершенно не обязана нравиться мне, - примирительно начала Феола.
Алисия махнула рукой.
- Возня… малявка ты еще! Вот подрастешь – поумнеешь!
Феола сдвинула брови.
А вот этого выпада она прощать не собиралась. Ей уже семнадцать… почти. Будет через полтора месяца. Алисии всего восемнадцать, пусть даже скоро и будет девятнадцать, и вообще… Два года разницы?
Это сейчас они важны! А когда им будет по пятьдесят? Пятьдесят или пятьдесят два года? Разве это так важно?
- Если поумнеть в твоем понимании означает вести себя, как транжира и дура – без меня.
- Ах ты…
Алисия всерьез собралась дернуть сестру за ухо. Остановил Лоуренсио. И правильно сделал, между прочим. Феола бы точно ответила, а царапины на носу не украшают никого.
- Алисия, ты старше. Прекрати. Феола, если ты себя будешь так вести, мы тебя завтра с собой не возьмем.
- Куда?
- В театр. Очень модная премьера, между прочим. «Паоло и Франческа». Анхель едва достал нам три билета, и то с большой переплатой.
- Которая пошла на четвертый билет.
- Фи!
Феола пожала плечами. Лично она была в этом уверена. Ну да ладно…
- О чем пьеса?
- О любви художника и принцессы, - вздохнула Алисия. – так романтично…
- И они оба умерли?
- Гррррррр!
- Ах, как это неромантично – рычать на сестру, - огрызнулась Феола. И удрала из гостиной раньше, чем ей таки надрали уши.
Ничего, переживут. А на премьеру она пойдет. Только ради удовольствия испортить Анхелю обедню. Что она, дура что ли? Не видит, как он вокруг Лисси вьется? А та, дурочка, только млеет…
Конечно, на их острове такого не водилось. Чтобы и ручки поцеловали, и комплиментами засыпали, и вообще… большая часть разговоров о кофе, сахаре, неграх…
Много о чем. Но не о любви.
А Алисия романтична. Это Феола твердо стоит ногами на земле, и ей нельзя иначе, а сестру надо защищать. Перебьется Анхель без их денег. Только вот как бы его показать во всей красе?
Ладно.
Сволочь – он без выходных и праздников сволочь, так что… у нее еще будет шанс. Феола была в этом уверена.
А пока…
Запереться в своей комнате, лечь на кровать – и заняться упражнениями. На корабле это было нереально, и сегодня, когда она призвала свою силу, она… ладно! Контроль Феола не потеряла! Но слушалась ее сила очень плохо. Это надо исправлять.
Закрыть глаза, расслабиться, выдох, вдох, на четыре счета, ощутить тепло в районе солнечного сплетения…
Девушка не видела себя со стороны. Но точно знала, что происходит.
Ее тело слегка светилось. Неярким белым светом. Теплым и уютным.
Видела бы это ритана Долорес… сбежала бы с корабля вперед своего визга. Нет, ни к чему проявлять такие способности. Ни к чему вообще их показывать.
Мама знает, отец. Адэхи знает.
И хватит для начала.
Да… девочки еще. Но там была безвыходная ситуация. Но почему-то Феоле казалось, что они будут молчать. Да, завтра будет интересный день.
Не успел Амадо у себя на работе разложить карточки, как в дверь постучали.
- Хавьер? – удивился Амадо.
Некромант без приглашения прошел в кабинет, закрыл за собой дверь.
- Есть подвижки по делу?
Амадо и спрашивать не стал, по какому.
- Есть, но там не разберешь. То ли подвижки, то ли засада. А что?
- Да, я по этой твоей… прОклятой.
- Что с Вирджинией Веласкес? – насторожился Амадо. – Умерла? Или…?
- Жива и жить будет. Проклятье я снял, жизни она много не потеряла, оклемается. Я попросил, ее перевезли в клинику, под надзором, конечно, и втайне. За ней сейчас надо наблюдать, пока не оправится. Но… ты понимаешь, у меня такое неприятное ощущение…
- Какое? – к ощущениям некроманта стоило прислушаться, если не желаешь оказаться в его клиентах. Это Амадо еще отец вбил накрепко.
Магия… она такая магия. Это не логика, где одно вытекает из другого, это нечто неуловимое, завязанное больше на ощущениях… только вот отмахиваться от этого не стоит. Магия сродни интуиции или предчувствиям, гаданию или предсказаниям. А самое главное, что это – работает. Так что…
- Могильный крест накладывает некромант, ты знаешь.
- Знаю.
- А тут у меня полное ощущение, что это или ученик, или вообще маг другой стихии.
- Такое возможно?
Хавьер пожал плечами.
- Я не земляной, но пару заклинаний знаю. И применю, если что. Это с огнем у меня не те отношения, а по земле и иногда по воздуху некроманты сработать могут.
Амадо кивнул.
Это он знал. Тоже отец разъяснил. У каждого мага есть своя стихия, которой он избран. Но соседние… они могут послушаться. При удаче.
К примеру, некромантам легче заклинать землю, потому что в любой горсти земли есть щепотка могильного праха. А водникам легко может подчиниться и воздух. Кстати, как и огневикам.
Любой маг может лечить. Кроме некромантов, пожалуй. Просто цена за это лечение для всех будет разная, но – может.
И любой маг может убивать.
Воззвать к некромантии – и та отзовется. Только вот возьмет плату годами жизни. А тем же огневикам некромантия вообще недоступна. Кстати говоря. Водники, воздушники, земники… это – вариант. Огневики и некромантия?
Разве что корова и полет. Такое же замечательное сочетание.
- Сколько лет жизни должен был отдать маг? И какой он может быть стихии?
Хавьер поглядел даже чуточку с уважением. Ладно, силы не досталось, но хоть мозги есть и знания. Тоже приятно…
- Вода или воздух. Как я чую. И минимум лет десять.
- Не проще было заставить ее задохнуться? Или воззвать к воде в ее теле?
Хавьер развел руками.
- Не ко мне вопрос. Согласен, с помощью родной стихии убить легче. И вряд ли мы бы поняли, что к чему… хотя нет. Я бы разобрался.
- Если бы это до тебя дошло.
- Да. Могло и не дойти.
Амадо задумчиво кивнул.
- Могло… и сейчас могло. Это везение чистой воды.
Хавьер был с ним согласен.
- В деле есть маг. Вода или воздух…
- Молодость и глупость.
- Согласен. Кто постарше, так не вляпаются. Найдут выход.
- Или им надо было увести нас в сторону именно некромантией…
- Или так. Не знаю. Факты я тебе изложил, дальше думай сам.
- Хорошо.
Амадо взял еще одну карточку и аккуратно внес на нее данные. Положил перед собой. Посмотрел на некроманта.
- Что?
- Когда найдешь этого дурака – позови. Хочется посмотреть, как это было проделано и чего стоило.
- Даю слово.
Это Амадо мог пообещать легко. И позовет, и попросит помощи. Нет, ну кому это было нужно? Просто – кому и зачем? Воздух… приказать ему забить легкие грязью, и человек быстро умрет. Приступ астмы, никто ничего не сообразит. В тюрьме-то? Ха!
Вода – сгустить кровь, и вот он тромб в сосуде. Тоже, пара-тройка дней.
Спасти не успеют.
Но зачем, зачем усложнять себе жизнь с некромантией? Пока – не понятно. Будем искать дальше. Может, на работе заночевать? В камере, если уж та свободна? А то дома Альба, ворчать будет…
Амадо вспомнил красивое лицо супруги, вспомнил визгливый голос… а потом решительно вытащил из нижнего ящика стола постельное белье.
В камеру! И – спать!
Мерседес лежала в кровати.
Мысли были тоскливые. И было их много.
И вообще…
Что с мамой? С отцом? Что случилось?
Это младшие… они маленькие, им легко соврать, их легко отвлечь. А она – нет. Она видит и красные глаза бабушки, и взгляд деда… случилось что-то плохое. Но как ей об этом узнать?
Телефонировать?
Она пробовала, но дома никто не отвечает. Это логично. Телефон стоит в кабинете у отца, слуги туда лишний раз не зайдут, разве что во время уборки. Да и бабушка ее от себя практически не отпускает…
И все же, Мерседес кажется, случилось что-то неладное, недоброе….
Может, стоит поговорить завтра с девочками?
Тереса.
Феола.
Так получилось, что особо подруг у Мерседес не было. Как-то не сложилось. По соседству девочек ее возраста не было, а в остальном…
Мама – домоседка и наседка, скажем прямо. Не слишком общительная и с трудом заводящая новые знакомства. Отец вечно на работе.
У деда с бабушкой было полегче, но – так получилось. Знакомые были. А настоящих подруг не случилось. Такое тоже бывает… Мерседес вообще тяжело было сходиться с людьми, как и ее маме, кстати. Ей интересны были драгоценности, рисунки, краски, а не парни или прочие глупости. Но как это обсудить со сверстницами, которые хихикают, стреляют глазками в мальчиков, перешептываются, и словно по умолчанию, причисляют тебя к безнадежным занудам?
Почему-то ей казалось, что Феола и Тереса не такие.
Феола… интересно, что она сделала? И надо бы взять деньги из копилки на тот костюм…. Да, цвета старого вина, ей очень пойдет…. Сознание уже начало размываться, уплывать в темноту, когда что-то шкрябнуло за окном.
Тихо-тихо…
Если бы Мерседес спала, она бы и не почувствовала. И не услышала.
Но…
После похищения… Мерседес сначала сделала, а потом сообразила, что именно. Подхватила лампу, которая стояла рядом с кроватью, и прыжком оказалась возле окна. Не выглядывая.
Скрежет повторился.
И ручка начала медленно поворачиваться.
Еще минуту… да что там, еще пара секунд, и окно распахнется.
И…
Единственное, на что хватило таланта у Мерседес – это дернуть ручку самой. А еще – завизжать и запустить лампой в окно. И попасть, судя по глухому вскрику и звуку падения.
Когда на крик прибежали домочадцы, под окном никого уже не было.
Покореженная лампа, сломанные кусты, следы к ограде.
И Мерседес, которую пришлось напоить снотворным и уложить в спальне у бабушки и деда, чтобы девочка смогла хоть как-то поспать. Истерики у нее не случилось, но кому в ее возрасте полезны такие потрясения?
Девочка уснула, а супруги Веласкес сидели рядом с ней и переглядывались.
Завтра они телефонируют следователю. Он должен обо всем узнать и как можно скорее.
- Крррретины! Ничего им поручить нельзя!
Мужчина расхаживал по комнате, как разъяренный тигр по слишком тесной клетке. Был бы хвост, он бы им всю мебель пересшибал, хлеща себя по бокам.
А правда!
Сложно, что ли, похитить одну девчонку?!
Не мага!
Не какую-то там воительницу…
Вообще – соплюшку! Вот что, что в этом такого? И поди ж ты, уже второй раз – не слава Богу.
Первый раз им помешали!
Второй раз ничего не вышло… она заговоренная, что ли? Да нет, с чего бы такого…
У него уже почти не осталось времени, оно так стремительно уходит, а эти, эти… недоумки!!!
В стену полетела бутылка с вином, раскололась, осыпая ковер стеклом и обливая красным вином, впрочем, не особо щедро. Мужчина даже не задумался, отправляя за ней в полет и вторую. Слуги уберут.
Вот что, что надо было такого делать? Чтобы оба раза… а теперь ее охранять будут. Он бы точно стал… не выкрасть. Если бы взялся он сам, все бы прекрасно получилось… наверное.
Вот что стоило этим недоумкам Веласкесам согласиться на его предложение? Что он такого уж страшного сказал?
Да ничего…
Любая семья была бы счастлива… мужчина глянул в зеркало и невольно приосанился. Разве он не хорош собой?
Высокий, черноволосый, стройный, с тонкими чертами лица…
Он просто прекрасен. И любая девушка… кстати, а может, это и хорошая идея? Попробовать повлиять именно на саму девушку?
Не на ее родителей, или кто там у нее еще из родных? А вот так, встретиться, обаять… кто там у нас сейчас в моде?
Паоло и Франческа?
Ну да, бабы падки на такие слезливо-сопливые истории…
И он упал к ее ногам, протягивая на вытянутой руке кольцо с бриллиантом…
Вы, единственная и неповторимая, вы свет солнца, озаряющий мой тусклый и серый мир…
Смешно!
Каждый мужчина, который чуточку умнее обезьяны, может такую чушь милями гнать. Морскими. И дуры верят, а чего им?
Разочарование наступает глубоко потом. Очень глубоко и далеко.
Или – не наступает. Кто-то и в мир иной отходит с помощью любящего-любящего мужа, так и не узнав правды. Варианты возможны.
Мужчина еще раз глянул в зеркало, приосанился.
Ладно.
Дадим идиотам еще одну попытку, а потом – сам. Все сам, все самостоятельно, как раз и в столицу приедет… и покажет, как надо работать.
Но что поделать, если кругом одни дураки?
Для Феолы сбежать было несложно. Лоуренсио и Алисия спали, а слугам до ританы и дела не было. Идет она? Решительно и уверено, значит, знает, куда идет.
И для Тересы. Ей и бежать не надо было – ушла на работу.
А вот Мерседес… в доме Веласкесов развернулось настоящее сражение.
- Не пущу! – бабушка чуть не грудью встала. Дед с утра пораньше отправился в полицию.
- Сбегу, - пригрозила Мерседес. И сообразила, как можно отстоять свою точку зрения. – Бабушка, или ты пустишь меня увидеться с подругами, можно под присмотром. Или я сбегу и наверняка вляпаюсь в неприятности.
- Хм… - синьора Веласкес только головой покачала. Но решила, что так разумно. Она тоже сделает девочке шаг навстречу. – Ладно. В мобиле, с водителем и слугой. Договорились?
- Слуга пойдет со мной в кафе?
- Посидит за соседним столиком. Слышать вас не будет, но приглядит. Мало ли что?
Мерседес кивнула.
- Согласна.
И даже не поняла, что с ней впервые договаривались, как со взрослой. Семнадцать лет – много это или мало? Иногда – вполне достаточно. Ей было не до понимания, надо было срочно собираться.
В восемь утра в кафе «Лиловый веер», за столиком сидели три девушки.
Разные. Совсем разные внешне. Но очень симпатичные.
Рыжеволосая и сероглазая Феола, худенькая и длинноногая, порывистая и легкая, словно перышко. Казалось, вскочи она из-за стола – и взлетит в воздух.
Черноволосая и черноглазая Мерседес, очень похожая и на мать, и на бабушку. Статная, яркая, с правильными чертами лица, выглядящая старше своих пятнадцати лет. Но красивая. Такой классической красотой, которая не тускнеет с годами. Медальная девушка, иначе и не скажешь.
Живая, как капелька ртути, миниатюрная Тереса с каштановыми кудрям и карими глазами. Острый носик, дружелюбная улыбка – здесь она могла не маскироваться под серую моль, тетушки рядом не было и не будет.
На столе стоял кофейник с горячим кофе, стояли сладости из тех, что не надо готовить. Засахаренные фрукты и орехи. Вкусно и быстро.
- Это я подготовил для выставки, - мужчина задернул штору обратно. – И есть еще, есть незаконченное, есть то, к чему я время от времени возвращаюсь… впрочем, это неважно. Сами видите, мне некогда заниматься глупостями вроде копий.
Амадо кивнул.
Вот как хотите, Коронель не врал. Что-то недоговаривал, но то всем людям свойственно. Но не врал. Ладно, пусть его…
- Спасибо, синьор. Я ценю вашу помощь.
- Не стоит благодарности, - чуточку смягчился хозяин дома. – Я понимаю, работа.
- Да, вот именно. Работа.
- Что ж, тан Риалон. Пойдемте, я провожу вас, у меня тоже есть работа, и она не ждет.
Амадо слегка поклонился.
- Благодарю вас, синьор.
И всю дорогу до выхода пытался понять. Ну что ему напоминает рисунок на щеке у мужчины?
Что!?
Нет, не вспомнить…
***
- Феола, ты вела себя отвратительно! – Алисия вся кипела.
Феола пожала плечами.
- Твоя воля. Хочется тебе заказывать барахло втридорога – заказывай. А я не хочу бездарно проматывать родительские деньги.
- Это лучшая модистка Римата!
- Скажи еще – Астилии. И вообще, кому нужна ваша мода? Платье должно быть удобным, красивым и тебе к лицу. А цвет или количество бантов не столь важны.
Алисия закатила глаза.
- Ты невыносима!
- Лисси, если тебе это нравится, вся эта крысиная возня, то она совершенно не обязана нравиться мне, - примирительно начала Феола.
Алисия махнула рукой.
- Возня… малявка ты еще! Вот подрастешь – поумнеешь!
Феола сдвинула брови.
А вот этого выпада она прощать не собиралась. Ей уже семнадцать… почти. Будет через полтора месяца. Алисии всего восемнадцать, пусть даже скоро и будет девятнадцать, и вообще… Два года разницы?
Это сейчас они важны! А когда им будет по пятьдесят? Пятьдесят или пятьдесят два года? Разве это так важно?
- Если поумнеть в твоем понимании означает вести себя, как транжира и дура – без меня.
- Ах ты…
Алисия всерьез собралась дернуть сестру за ухо. Остановил Лоуренсио. И правильно сделал, между прочим. Феола бы точно ответила, а царапины на носу не украшают никого.
- Алисия, ты старше. Прекрати. Феола, если ты себя будешь так вести, мы тебя завтра с собой не возьмем.
- Куда?
- В театр. Очень модная премьера, между прочим. «Паоло и Франческа». Анхель едва достал нам три билета, и то с большой переплатой.
- Которая пошла на четвертый билет.
- Фи!
Феола пожала плечами. Лично она была в этом уверена. Ну да ладно…
- О чем пьеса?
- О любви художника и принцессы, - вздохнула Алисия. – так романтично…
- И они оба умерли?
- Гррррррр!
- Ах, как это неромантично – рычать на сестру, - огрызнулась Феола. И удрала из гостиной раньше, чем ей таки надрали уши.
Ничего, переживут. А на премьеру она пойдет. Только ради удовольствия испортить Анхелю обедню. Что она, дура что ли? Не видит, как он вокруг Лисси вьется? А та, дурочка, только млеет…
Конечно, на их острове такого не водилось. Чтобы и ручки поцеловали, и комплиментами засыпали, и вообще… большая часть разговоров о кофе, сахаре, неграх…
Много о чем. Но не о любви.
А Алисия романтична. Это Феола твердо стоит ногами на земле, и ей нельзя иначе, а сестру надо защищать. Перебьется Анхель без их денег. Только вот как бы его показать во всей красе?
Ладно.
Сволочь – он без выходных и праздников сволочь, так что… у нее еще будет шанс. Феола была в этом уверена.
А пока…
Запереться в своей комнате, лечь на кровать – и заняться упражнениями. На корабле это было нереально, и сегодня, когда она призвала свою силу, она… ладно! Контроль Феола не потеряла! Но слушалась ее сила очень плохо. Это надо исправлять.
Закрыть глаза, расслабиться, выдох, вдох, на четыре счета, ощутить тепло в районе солнечного сплетения…
Девушка не видела себя со стороны. Но точно знала, что происходит.
Ее тело слегка светилось. Неярким белым светом. Теплым и уютным.
Видела бы это ритана Долорес… сбежала бы с корабля вперед своего визга. Нет, ни к чему проявлять такие способности. Ни к чему вообще их показывать.
Мама знает, отец. Адэхи знает.
И хватит для начала.
Да… девочки еще. Но там была безвыходная ситуация. Но почему-то Феоле казалось, что они будут молчать. Да, завтра будет интересный день.
***
Не успел Амадо у себя на работе разложить карточки, как в дверь постучали.
- Хавьер? – удивился Амадо.
Некромант без приглашения прошел в кабинет, закрыл за собой дверь.
- Есть подвижки по делу?
Амадо и спрашивать не стал, по какому.
- Есть, но там не разберешь. То ли подвижки, то ли засада. А что?
- Да, я по этой твоей… прОклятой.
- Что с Вирджинией Веласкес? – насторожился Амадо. – Умерла? Или…?
- Жива и жить будет. Проклятье я снял, жизни она много не потеряла, оклемается. Я попросил, ее перевезли в клинику, под надзором, конечно, и втайне. За ней сейчас надо наблюдать, пока не оправится. Но… ты понимаешь, у меня такое неприятное ощущение…
- Какое? – к ощущениям некроманта стоило прислушаться, если не желаешь оказаться в его клиентах. Это Амадо еще отец вбил накрепко.
Магия… она такая магия. Это не логика, где одно вытекает из другого, это нечто неуловимое, завязанное больше на ощущениях… только вот отмахиваться от этого не стоит. Магия сродни интуиции или предчувствиям, гаданию или предсказаниям. А самое главное, что это – работает. Так что…
- Могильный крест накладывает некромант, ты знаешь.
- Знаю.
- А тут у меня полное ощущение, что это или ученик, или вообще маг другой стихии.
- Такое возможно?
Хавьер пожал плечами.
- Я не земляной, но пару заклинаний знаю. И применю, если что. Это с огнем у меня не те отношения, а по земле и иногда по воздуху некроманты сработать могут.
Амадо кивнул.
Это он знал. Тоже отец разъяснил. У каждого мага есть своя стихия, которой он избран. Но соседние… они могут послушаться. При удаче.
К примеру, некромантам легче заклинать землю, потому что в любой горсти земли есть щепотка могильного праха. А водникам легко может подчиниться и воздух. Кстати, как и огневикам.
Любой маг может лечить. Кроме некромантов, пожалуй. Просто цена за это лечение для всех будет разная, но – может.
И любой маг может убивать.
Воззвать к некромантии – и та отзовется. Только вот возьмет плату годами жизни. А тем же огневикам некромантия вообще недоступна. Кстати говоря. Водники, воздушники, земники… это – вариант. Огневики и некромантия?
Разве что корова и полет. Такое же замечательное сочетание.
- Сколько лет жизни должен был отдать маг? И какой он может быть стихии?
Хавьер поглядел даже чуточку с уважением. Ладно, силы не досталось, но хоть мозги есть и знания. Тоже приятно…
- Вода или воздух. Как я чую. И минимум лет десять.
- Не проще было заставить ее задохнуться? Или воззвать к воде в ее теле?
Хавьер развел руками.
- Не ко мне вопрос. Согласен, с помощью родной стихии убить легче. И вряд ли мы бы поняли, что к чему… хотя нет. Я бы разобрался.
- Если бы это до тебя дошло.
- Да. Могло и не дойти.
Амадо задумчиво кивнул.
- Могло… и сейчас могло. Это везение чистой воды.
Хавьер был с ним согласен.
- В деле есть маг. Вода или воздух…
- Молодость и глупость.
- Согласен. Кто постарше, так не вляпаются. Найдут выход.
- Или им надо было увести нас в сторону именно некромантией…
- Или так. Не знаю. Факты я тебе изложил, дальше думай сам.
- Хорошо.
Амадо взял еще одну карточку и аккуратно внес на нее данные. Положил перед собой. Посмотрел на некроманта.
- Что?
- Когда найдешь этого дурака – позови. Хочется посмотреть, как это было проделано и чего стоило.
- Даю слово.
Это Амадо мог пообещать легко. И позовет, и попросит помощи. Нет, ну кому это было нужно? Просто – кому и зачем? Воздух… приказать ему забить легкие грязью, и человек быстро умрет. Приступ астмы, никто ничего не сообразит. В тюрьме-то? Ха!
Вода – сгустить кровь, и вот он тромб в сосуде. Тоже, пара-тройка дней.
Спасти не успеют.
Но зачем, зачем усложнять себе жизнь с некромантией? Пока – не понятно. Будем искать дальше. Может, на работе заночевать? В камере, если уж та свободна? А то дома Альба, ворчать будет…
Амадо вспомнил красивое лицо супруги, вспомнил визгливый голос… а потом решительно вытащил из нижнего ящика стола постельное белье.
В камеру! И – спать!
***
Мерседес лежала в кровати.
Мысли были тоскливые. И было их много.
И вообще…
Что с мамой? С отцом? Что случилось?
Это младшие… они маленькие, им легко соврать, их легко отвлечь. А она – нет. Она видит и красные глаза бабушки, и взгляд деда… случилось что-то плохое. Но как ей об этом узнать?
Телефонировать?
Она пробовала, но дома никто не отвечает. Это логично. Телефон стоит в кабинете у отца, слуги туда лишний раз не зайдут, разве что во время уборки. Да и бабушка ее от себя практически не отпускает…
И все же, Мерседес кажется, случилось что-то неладное, недоброе….
Может, стоит поговорить завтра с девочками?
Тереса.
Феола.
Так получилось, что особо подруг у Мерседес не было. Как-то не сложилось. По соседству девочек ее возраста не было, а в остальном…
Мама – домоседка и наседка, скажем прямо. Не слишком общительная и с трудом заводящая новые знакомства. Отец вечно на работе.
У деда с бабушкой было полегче, но – так получилось. Знакомые были. А настоящих подруг не случилось. Такое тоже бывает… Мерседес вообще тяжело было сходиться с людьми, как и ее маме, кстати. Ей интересны были драгоценности, рисунки, краски, а не парни или прочие глупости. Но как это обсудить со сверстницами, которые хихикают, стреляют глазками в мальчиков, перешептываются, и словно по умолчанию, причисляют тебя к безнадежным занудам?
Почему-то ей казалось, что Феола и Тереса не такие.
Феола… интересно, что она сделала? И надо бы взять деньги из копилки на тот костюм…. Да, цвета старого вина, ей очень пойдет…. Сознание уже начало размываться, уплывать в темноту, когда что-то шкрябнуло за окном.
Тихо-тихо…
Если бы Мерседес спала, она бы и не почувствовала. И не услышала.
Но…
После похищения… Мерседес сначала сделала, а потом сообразила, что именно. Подхватила лампу, которая стояла рядом с кроватью, и прыжком оказалась возле окна. Не выглядывая.
Скрежет повторился.
И ручка начала медленно поворачиваться.
Еще минуту… да что там, еще пара секунд, и окно распахнется.
И…
Единственное, на что хватило таланта у Мерседес – это дернуть ручку самой. А еще – завизжать и запустить лампой в окно. И попасть, судя по глухому вскрику и звуку падения.
Когда на крик прибежали домочадцы, под окном никого уже не было.
Покореженная лампа, сломанные кусты, следы к ограде.
И Мерседес, которую пришлось напоить снотворным и уложить в спальне у бабушки и деда, чтобы девочка смогла хоть как-то поспать. Истерики у нее не случилось, но кому в ее возрасте полезны такие потрясения?
Девочка уснула, а супруги Веласкес сидели рядом с ней и переглядывались.
Завтра они телефонируют следователю. Он должен обо всем узнать и как можно скорее.
Глава 4
- Крррретины! Ничего им поручить нельзя!
Мужчина расхаживал по комнате, как разъяренный тигр по слишком тесной клетке. Был бы хвост, он бы им всю мебель пересшибал, хлеща себя по бокам.
А правда!
Сложно, что ли, похитить одну девчонку?!
Не мага!
Не какую-то там воительницу…
Вообще – соплюшку! Вот что, что в этом такого? И поди ж ты, уже второй раз – не слава Богу.
Первый раз им помешали!
Второй раз ничего не вышло… она заговоренная, что ли? Да нет, с чего бы такого…
У него уже почти не осталось времени, оно так стремительно уходит, а эти, эти… недоумки!!!
В стену полетела бутылка с вином, раскололась, осыпая ковер стеклом и обливая красным вином, впрочем, не особо щедро. Мужчина даже не задумался, отправляя за ней в полет и вторую. Слуги уберут.
Вот что, что надо было такого делать? Чтобы оба раза… а теперь ее охранять будут. Он бы точно стал… не выкрасть. Если бы взялся он сам, все бы прекрасно получилось… наверное.
Вот что стоило этим недоумкам Веласкесам согласиться на его предложение? Что он такого уж страшного сказал?
Да ничего…
Любая семья была бы счастлива… мужчина глянул в зеркало и невольно приосанился. Разве он не хорош собой?
Высокий, черноволосый, стройный, с тонкими чертами лица…
Он просто прекрасен. И любая девушка… кстати, а может, это и хорошая идея? Попробовать повлиять именно на саму девушку?
Не на ее родителей, или кто там у нее еще из родных? А вот так, встретиться, обаять… кто там у нас сейчас в моде?
Паоло и Франческа?
Ну да, бабы падки на такие слезливо-сопливые истории…
И он упал к ее ногам, протягивая на вытянутой руке кольцо с бриллиантом…
Вы, единственная и неповторимая, вы свет солнца, озаряющий мой тусклый и серый мир…
Смешно!
Каждый мужчина, который чуточку умнее обезьяны, может такую чушь милями гнать. Морскими. И дуры верят, а чего им?
Разочарование наступает глубоко потом. Очень глубоко и далеко.
Или – не наступает. Кто-то и в мир иной отходит с помощью любящего-любящего мужа, так и не узнав правды. Варианты возможны.
Мужчина еще раз глянул в зеркало, приосанился.
Ладно.
Дадим идиотам еще одну попытку, а потом – сам. Все сам, все самостоятельно, как раз и в столицу приедет… и покажет, как надо работать.
Но что поделать, если кругом одни дураки?
***
Для Феолы сбежать было несложно. Лоуренсио и Алисия спали, а слугам до ританы и дела не было. Идет она? Решительно и уверено, значит, знает, куда идет.
И для Тересы. Ей и бежать не надо было – ушла на работу.
А вот Мерседес… в доме Веласкесов развернулось настоящее сражение.
- Не пущу! – бабушка чуть не грудью встала. Дед с утра пораньше отправился в полицию.
- Сбегу, - пригрозила Мерседес. И сообразила, как можно отстоять свою точку зрения. – Бабушка, или ты пустишь меня увидеться с подругами, можно под присмотром. Или я сбегу и наверняка вляпаюсь в неприятности.
- Хм… - синьора Веласкес только головой покачала. Но решила, что так разумно. Она тоже сделает девочке шаг навстречу. – Ладно. В мобиле, с водителем и слугой. Договорились?
- Слуга пойдет со мной в кафе?
- Посидит за соседним столиком. Слышать вас не будет, но приглядит. Мало ли что?
Мерседес кивнула.
- Согласна.
И даже не поняла, что с ней впервые договаривались, как со взрослой. Семнадцать лет – много это или мало? Иногда – вполне достаточно. Ей было не до понимания, надо было срочно собираться.
***
В восемь утра в кафе «Лиловый веер», за столиком сидели три девушки.
Разные. Совсем разные внешне. Но очень симпатичные.
Рыжеволосая и сероглазая Феола, худенькая и длинноногая, порывистая и легкая, словно перышко. Казалось, вскочи она из-за стола – и взлетит в воздух.
Черноволосая и черноглазая Мерседес, очень похожая и на мать, и на бабушку. Статная, яркая, с правильными чертами лица, выглядящая старше своих пятнадцати лет. Но красивая. Такой классической красотой, которая не тускнеет с годами. Медальная девушка, иначе и не скажешь.
Живая, как капелька ртути, миниатюрная Тереса с каштановыми кудрям и карими глазами. Острый носик, дружелюбная улыбка – здесь она могла не маскироваться под серую моль, тетушки рядом не было и не будет.
На столе стоял кофейник с горячим кофе, стояли сладости из тех, что не надо готовить. Засахаренные фрукты и орехи. Вкусно и быстро.
