- Может, стоит уехать? На время?
Помощник, Анхель Хуан Толедо, известный в преступном мире под говорящим прозвищем «Крыс» нервничал. Недаром же это умные и хитрые твари, где заведутся, там их очень трудно вывести. Он чуял опасность.
Оскар ее тоже ощущал.
Но побег сейчас?
Это признание своей вины! А он не при чем!
Он живет у себя на верфи, строит яхты… впрочем, Толедо и правда уехал в столицу, узнать, что там с Мерседес Веласкес. А сам Оскар ждал новостей, рассчитывая очередной корабль.
Вместо этого…
В дверь тихо постучали.
Оскар сначала даже не услышал.
Слуга пошел, открыл дверь – и был тут же оглушен и обездвижен. Служанка, которая выбежала на шум, разделила его участь. И настало время спектакля.
Когда постучались в дверь кабинета, Оскар едва чернильницей не запустил на звук.
Нервы, нервы…
Остановило только нежелание портить шикарные панели из резного дуба.
- Что!?
Висента воздвиглась на пороге кабинета. Сначала думали привлечь настоящую Мерседес Веласкес, но потом решили не рисковать.
Висента лучше подготовлена, умна, тренирована, а с Мерседес ее и так путают.
Обе фигуристые, черноволосые, темноглазые, белокожие, со схожими чертами лица… пока стоят можно их перепутать. Когда начинают двигаться и говорить, уже никто не сделает такой ошибки.
Винни и Мерседес рядом – как огонь и лед. Слишком уж Мерче матушка завоспитывала. Слишком та стеснительная и робкая. А Висента – она яркая, подвижная, рядом с ней и черепахи забегают.
Если бы Оскар был лично знаком с Мерседес, он бы тоже не перепутал. Но он и видел-то ее пару раз, и то через улицу. Не мог же он лично знакомиться с семьей купца, проявлять интерес… он граф! Может, еще табличку на себя повесить?
Здесь живут заговорщики, радуйтесь!
Обойдется.
- Вы всегда так неласково встречаете гостей, тан?
- Ритана?
- Мерседес Вирджиния Веласкес. Вы меня позабыли, тан?
Оскар выдохнул.
Ну… вроде бы – она. Но…
- Позабыл? Синьорита, позвольте…
- Что я синьорита, вы помните. Надеюсь, и имя тана Толедо вам о чем-то скажет?
Это уже предположила Феола. Зная, что Анхель был связан с работорговцами, что он был в заговоре, что он помогал окрутить несчастного помощника секретаря, она предложила рискнуть. И – угадала. Как ни контролировал себя Оскар, а лицо дрогнуло.
Удивление, растерянность…
Не ожидал?
Добавим!
- Я хочу, чтобы мои родные были живы и здоровы. Мои бабушка, дедушка, братья. Но у вас другие планы. Договоримся, тан?
Вирджиния сделала шаг в кабинет.
Оскар кашлянул.
- Синьорита, вас кто-то ввел в заблуждение…
- Почему кто-то? Сесар Мариано Мартин, - назвала еще одно имя Вирджиния. – Такой милый синьор маг, со щупальцами вместо рук.
И Оскар чуточку дрогнул.
- Вы его видели?
- Перед тем, как он отправился в часовню. Он рассказал мне об одном интересном документе, и о последствиях… как вы думаете, это все же подделка герцога де Медина, или его величество действительно удочерил мою мать?
Оскар провел руками по лицу.
Ну, если так… если она здесь и все знает…
- Думаю, хотел признать. Не удочерять, но признать и воспитывать. Возможно. А герцог кое-что подправил в свою пользу.
- Я не задумывалась о такой возможности. Вы умны, тан.
Оскар улыбнулся.
Приятно, когда признают твои способности. Начни девушка хвалить его внешность, он бы не поверил. А ум – тут понятно. Он умный, он знает.
- Чего вы хотите, синьорита?
- Разве непонятно? Я сказала – жизни для своих родных.
- И… пришли ко мне?
- Вы – единственный, кто в курсе дела, - просто сказала девушка. – Поэтому выходов у нас лишь два. Или мы женимся, и вы даете мне клятву не вредить им, или я вас убью.
- Вы – меня?!
Оскар даже рот открыл.
Он не ожидал такого поворота.
- Ради своих близких я готова на все.
Висента смотрела мужчине прямо в глаза.
Оскар взъерошил волосы.
- Что ж, синьорита. Давайте обсудим, что я получу, и что вы мне готовы дать. Вы выходите за меня замуж.
- Да, я забыла спросить. Ваша супруга нам не помешает?
- Нет.
- Да неужели?
Брисса Фальконе сидела на окне. И сквозь нее прекрасно было видно звездное небо.
Обычно призванные души не вылетают из круга. И не являются, где им нравится. Но тут постарались на пару Хавьер и Феола.
Феола дала сил.
Хавьер привязал дух Бриссы к первому попавшемуся предмету, им оказалась чернильница – и пообещал развоплотить ее за любую отсебятину. Но Брисса клялась и божилась.
Ради мести!
Она бы любой текст произнесла, лишь бы супруга придавить!
- Брисса!? – Оскар едва не упал навзничь.
- Я, дорогой муженек. Девушка знает, как ты избавился от меня? Как ты убиваешь женщин? Снотворное, яд… молчишь? Молчи! Я сама все расскажу!
- Тварь! – дернулся Оскар. – Правильно я тебя убил!
- Убили? – заинтересовалась Висента. – Меня тоже можете?
- Я… она мне изменяла, - оправдался Оскар. – С конюхом.
Брисса сверкнула глазами.
- Ты… мог бы развестись!
- Ты бы не дала мне развода! Трепала бы нервы, требовала бы что-то… ты была на редкость мерзкой тварью! И я рад, что убил тебя!
Висента улыбнулась.
И услышала аплодисменты.
- Браво, подруга!
Феола словно из воздуха проявилась. Вот не было ничего в углу – и вот она, стоит. Можно амулетами с ног до ушей обвешаться, но магом ты все равно не станешь. И чужую маскировку не почуешь. Особенно когда рядом столько всего интересного происходит.
- Убийство супруги, признанное при двух свидетелях… даже при трех – тан Риалон, можете начинать.
Из второго угла шагнул Амадо, приятно улыбнулся.
- Тан Оскар Рикардо Фальконе, вы арестованы за убийство вашей супруги. Ританы Фальконе.
- Подстава?! – осознал Оскар. Никто и дернуться не успел, мужчина рванул с шеи небольшую ладанку, сжал в руке. – Тем хуже для вас!
Хуже – так хуже.
Может, он и успел бы что-то сделать, но не рядом с шаманом. Феола и допускать ничего плохого не собиралась, а уж когда Амадо рядом, она и вовсе рисковать не будет. Шаманы могут и в жерле вулкана выжить, у обычного человека такой защиты нет.
Будь Оскар магом, он бы успел среагировать. Но сил у него не было, требовалась кровь. Проколоть рыбьей костью руку, а для этого нужно хотя бы несколько секунд - и реакция идет медленнее. Это же кровь обычного человека, магии у него нет.
А потом уже и не нужно было.
Рука Оскара просто вспыхнула ярким пламенем. Вот как была, с ладанкой… вой был такой, что люстра дрогнула. А потом пришло беспамятство.
Приятное…
Феола посмотрела на мужчину, которому сейчас сожгла с ладанкой всю руку, до локтя, и пожала плечами.
- Перетягивать не надо, сосуды от жара спеклись. Но пусть врач посмотрит.
- В тюрьме, - отмахнулся Амадо.
Доказать, что Оскар стоит за заговором, они и не надеялись. Но ведь есть еще и убийство супруги. И если мужчина в нем признается…
Он и признался.
Призрак Бриссы наблюдал за результатом беседы с ярко выраженным злорадством.
- Ты довольна? – строго спросила Феола.
Ответом ей была хищная улыбка.
- Вполне. Его казнят?
- Конечно.
- Жаль, полюбоваться не удастся.
- Я попрошу Хавьера. Пусть воззовет к Ла Муэрте, а она может и прислушаться. Полюбуешься… с ТОЙ стороны.
Брисса снова улыбнулась. Но теперь улыбка была уже печальной.
- Попроси. А я… я буду прощаться.
Отомстив, Брисса стала намного приятнее в общении. Да и когда знаешь, что тебя ждет по Ту Сторону, уже не так страшно.
- Прощай.
- Прощай.
Призрак медленно истаял в сумерках. Феола проводила ее взглядом, убедилась, что Брисса ушла навсегда, и посмотрела на Амадо.
- А Толедо ушел. Вот ведь гад!
- Не переживай! Мы его обязательно найдем!
- Пожалуйста. У меня к нему личные счеты.
Амадо и не сомневался.
Личные. Попытку продажи в рабство, и он бы не спустил. Интересно, что останется от Анхеля после встречи с Феолой?
Наверное, не слишком много. Интересно, Оскар знает, где сейчас его подручный? Допросим – разберемся.
- Вот как. Спасибо…
Идана Мерседес положила тяжелую трубку на рычаг с таким видом, словно ее змея за ухо цапнула.
- Дорогая? – забеспокоился супруг.
- Вирджиния пришла в себя. Идет на поправку.
Гонсало Николас Веласкес тихонько вздохнул.
Будем честны с собой. И про себя.
Никогда. Ни за что. Не простит его жена свою невестку.
Вроде бы и не виновата ни в чем Вирджиния, но именно с ней в дом пришло горе. Не будь ее мать одной из этих рыбин, не принеси Вирджиния свою кровь в дом Веласкесов – и не случилось бы несчастья. Прожил бы Самуэль свою жизнь спокойно, женился бы на какой-нибудь клушке, изменял бы ей регулярно, детей наплодил…
Внуки-то есть.
А вот сыну пожить не удалось. Убили. И объясняй, не объясняй, что во многом он и сам виноват, что никто его не заставлял принимать сомнительные предложения…
Он уже пытался.
Идана поджала губы, и заявила, что если бы не Вирджиния, никто бы этих предложений и не делал. Может, оно и так.
Только сама Вирджиния четко понимала, что надо бежать. А сын считал, что он самый умный. За что и поплатился, бедолага. С точки зрения Гонсало, виноваты были оба. Почему сын к отцу не пришел? Почему не посоветовался? Гонсало сразу бы ему сказал, что это не партнеры, от светских игрищ и заговорщиков надо подальше держаться. Целее будешь. Хотя и так все ясно.
Самуэль знал, что поступает неправильно, но жадность задавила разум. Вот и вляпался.
Конечно, Вирджиния тоже виновата, но и Самуэль хорош. Так что вовсе задавить невестку Гонсало не позволит.
- Когда детям скажем?
- Когда точно будет известно, что Вирджиния идет на поправку. Да и Мерседес завтра замуж выходит, не надо портить ей событие.
- Думаешь, испортит?
- А если она захочет, чтобы мать присутствовала на свадьбе и отложит торжество?
Аргумент был веским. Гонсало не так, чтобы сильно радовался выбору внучки, но… и что в нем плохого? Муж из благородных, жену защитить может, более того, он ее любит.
А что старше… Каждый мужчина знает страшную тайну, которая передается из уст в уста. Главное – не при женщинах.
Женщины стареют быстрее.
Мужчина может сделать ребенка хоть до девяноста лет. А вот женщины уже в сорок лет дитя могут не выносить… так, при Идане он этого не говорил, и не думал. Так что разница в возрасте в пользу мужа – не страшна. Хуже, когда жена старая, а муж молодой. Так что выходит Мерче замуж – и хорошо. Вряд ли будет много желающих на ней жениться после всей этой истории.
Кстати – еще один повод поскорее брак заключить. Пока тан Мальдонадо не передумал.
- Как скажешь, дорогая. Чем сейчас внучка занята?
- Платье творят, - фыркнула синьора Идана. – Даже не представляю, что можно за день сделать, но эта Тереза приказала закупить ткань, кружево, вызвала каких-то швей… хорошо, что Мерседес у нас красавица. Ее дурным платьем не изуродуешь.
Гонсало опять промолчал.
У него был большой опыт семейной жизни.
Три подруги – или уже четыре, с примкнувшей к ним Висентой, действительно творили платье.
Мерседес стояла перед зеркалом, словно облитая нежной тканью, а Тереса прикладывала кружева и так, и этак.
- Мерче, тебе нельзя пышное платье. Ты и сама по себе фигуристая, а если еще нижних юбок напихать, да кружев налепить, вообще будешь, словно взбитые сливки.
- Может, оно и неплохо? – хихикнула Висента.
- У нас другая цель. Нам нужно, чтобы супруг восхищался, а не искал жену по три часа в платье. И вообще, такую фигуру надо подчеркивать! Вот, смотри! Кожа у тебя белая, так что нам нельзя ни белый цвет, ни даже слоновую кость. Будешь желтизной отдавать. А вот если розовый лед… красиво?
Мерседес была согласна, что красиво.
Ткань платья была белой, но с таким нежным-нежным оттенком розового. Почти совсем незаметным. Как будто заря бросает отблески на громадную льдину.
Никаких пышных юбок Тереса не допустила, прямые линии, длинные рукава до запястья, длинная юбка с небольшим шлейфом, квадратный вырез, на котором невольно останавливались глаза всех входящих в комнату мужчин. Тереса, вредина такая, еще и розочками из кружева его подчеркнула. И сейчас прикладывала те же розочки на отделку.
- Нет, пожалуй, хватит. А вот в волосы вплетем. У меня есть подходящие ленты.
- Херардо онемеет, - улыбнулась Мерседес.
- Мне кажется, ты ему любой нравишься? – подняла брови Феола.
Почему-то (может, сказалась шаманская выучка?) она чувствовала себя в ответе за подруг. И решила проследить, чтобы их никто не обидел. Мало ли что?
- Нравлюсь, - согласилась Мерседес. – Но Херардо художник, он любит глазами. И ему приятно, когда я так выгляжу. Он сказал, что бриллиант нуждается в платиновой оправе.
- Тут я с ним согласна, - кивнула Треси. – Такие роскошные формы, как у тебя, надо подчеркивать и показывать. Но в меру! Не выпячивать, а дразнить.
- Факт. Ты мне сошьешь платье? А то у меня вечно нелады с одеждой, как-то не сидит она на мне красиво?
Висента похлопала ресницами, и Треси улыбнулась.
- Конечно. Только тебе – в холодных оттенках.
- Почему?
- Потому что у вас с Мерче разные категории. Она более теплая, а ты более прохладная. Ей пойдут розовые тона, тебе голубоватые и зеленоватые. Когда вы порознь, этого так не видно, но поставь вас рядом – и сразу все поймешь. У вас разные оттенки кожи.
Висента только плечами пожала. Вот в эти тонкости она никогда не влезала – зачем? Ладно бы еще в двигатель к мобилю!
- Как скажешь. Так сошьешь?
- Конечно. И тебе, и Феоле… Фи, ты же замуж собираешься?
- Я, наверное, последней выйду, – вздохнула Фи. – Мерче уже завтра к алтарю, тебя, Треси, Хавьер когда зовет?
- Хотел тоже завтра, но согласились подождать три дня. Должна же я и себе платье сшить?
- Обязана. Винни?
- Лоренсо решил, что надо пользоваться разрешением от кузена, так что у нас свадьба через десять дней. Хотели бы пораньше, но ее высочество очень возмущалась.
- Чем? – ощетинилась Феола.
Кто-то против ее подруги? Кому тут жизнь надоела?
- Лоренсо все же герцог. Надо сделать объявления в герцогстве, надо написать в газеты и получить мои дворянские документы.
- Разве это не одним днем делается?
- Время требуется. И так у нас две свадьбы в ближайшее время. И Ленора выходит замуж за своего архимага. Разрешение получено, надо пользоваться.
- Понятно. А у меня не все так радужно, - чуточку понурилась Феола.
- Мне казалось, Амадо тебя любит? – удивилась Треси.
- Любит, - согласилась Фи с подругой. – Только он женат. Пока еще. Его супругу обвиняют в убийстве, и с ней можно развестись, но это как раз не один день. А потом еще получить разрешение на брак, и заключить новый. Вот это – точно время.
Девушки переглянулись.
- И почему эту Альбу не прибили? – выразила общее мнение Треси. – Всем бы легче было!
Феола развела руками.
- Не повезло. Или наоборот? Так бы она нам нервы потрепала, а из монастыря не пошипишь и не покусаешься!
- Монастыря?
- Она ритана. Ее нельзя в тюрьму, даже если очень хочется. А вот в монастырь на покаяние – можно.
- Она хоть созналась?
- Все отрицает. Ругается, плачет, возмущается.
- Ее будут проверять с некромантом? Или с магом?
Феола пожала плечами.
- Позднее, наверное. Когда время будет и свободные маги. Хавьер наотрез отказался лезть в это дело, и Леноре нельзя – она Амадо знает, и мне тоже.
Помощник, Анхель Хуан Толедо, известный в преступном мире под говорящим прозвищем «Крыс» нервничал. Недаром же это умные и хитрые твари, где заведутся, там их очень трудно вывести. Он чуял опасность.
Оскар ее тоже ощущал.
Но побег сейчас?
Это признание своей вины! А он не при чем!
Он живет у себя на верфи, строит яхты… впрочем, Толедо и правда уехал в столицу, узнать, что там с Мерседес Веласкес. А сам Оскар ждал новостей, рассчитывая очередной корабль.
Вместо этого…
В дверь тихо постучали.
***
Оскар сначала даже не услышал.
Слуга пошел, открыл дверь – и был тут же оглушен и обездвижен. Служанка, которая выбежала на шум, разделила его участь. И настало время спектакля.
Когда постучались в дверь кабинета, Оскар едва чернильницей не запустил на звук.
Нервы, нервы…
Остановило только нежелание портить шикарные панели из резного дуба.
- Что!?
Висента воздвиглась на пороге кабинета. Сначала думали привлечь настоящую Мерседес Веласкес, но потом решили не рисковать.
Висента лучше подготовлена, умна, тренирована, а с Мерседес ее и так путают.
Обе фигуристые, черноволосые, темноглазые, белокожие, со схожими чертами лица… пока стоят можно их перепутать. Когда начинают двигаться и говорить, уже никто не сделает такой ошибки.
Винни и Мерседес рядом – как огонь и лед. Слишком уж Мерче матушка завоспитывала. Слишком та стеснительная и робкая. А Висента – она яркая, подвижная, рядом с ней и черепахи забегают.
Если бы Оскар был лично знаком с Мерседес, он бы тоже не перепутал. Но он и видел-то ее пару раз, и то через улицу. Не мог же он лично знакомиться с семьей купца, проявлять интерес… он граф! Может, еще табличку на себя повесить?
Здесь живут заговорщики, радуйтесь!
Обойдется.
- Вы всегда так неласково встречаете гостей, тан?
- Ритана?
- Мерседес Вирджиния Веласкес. Вы меня позабыли, тан?
Оскар выдохнул.
Ну… вроде бы – она. Но…
- Позабыл? Синьорита, позвольте…
- Что я синьорита, вы помните. Надеюсь, и имя тана Толедо вам о чем-то скажет?
Это уже предположила Феола. Зная, что Анхель был связан с работорговцами, что он был в заговоре, что он помогал окрутить несчастного помощника секретаря, она предложила рискнуть. И – угадала. Как ни контролировал себя Оскар, а лицо дрогнуло.
Удивление, растерянность…
Не ожидал?
Добавим!
- Я хочу, чтобы мои родные были живы и здоровы. Мои бабушка, дедушка, братья. Но у вас другие планы. Договоримся, тан?
Вирджиния сделала шаг в кабинет.
Оскар кашлянул.
- Синьорита, вас кто-то ввел в заблуждение…
- Почему кто-то? Сесар Мариано Мартин, - назвала еще одно имя Вирджиния. – Такой милый синьор маг, со щупальцами вместо рук.
И Оскар чуточку дрогнул.
- Вы его видели?
- Перед тем, как он отправился в часовню. Он рассказал мне об одном интересном документе, и о последствиях… как вы думаете, это все же подделка герцога де Медина, или его величество действительно удочерил мою мать?
Оскар провел руками по лицу.
Ну, если так… если она здесь и все знает…
- Думаю, хотел признать. Не удочерять, но признать и воспитывать. Возможно. А герцог кое-что подправил в свою пользу.
- Я не задумывалась о такой возможности. Вы умны, тан.
Оскар улыбнулся.
Приятно, когда признают твои способности. Начни девушка хвалить его внешность, он бы не поверил. А ум – тут понятно. Он умный, он знает.
- Чего вы хотите, синьорита?
- Разве непонятно? Я сказала – жизни для своих родных.
- И… пришли ко мне?
- Вы – единственный, кто в курсе дела, - просто сказала девушка. – Поэтому выходов у нас лишь два. Или мы женимся, и вы даете мне клятву не вредить им, или я вас убью.
- Вы – меня?!
Оскар даже рот открыл.
Он не ожидал такого поворота.
- Ради своих близких я готова на все.
Висента смотрела мужчине прямо в глаза.
Оскар взъерошил волосы.
- Что ж, синьорита. Давайте обсудим, что я получу, и что вы мне готовы дать. Вы выходите за меня замуж.
- Да, я забыла спросить. Ваша супруга нам не помешает?
- Нет.
- Да неужели?
Брисса Фальконе сидела на окне. И сквозь нее прекрасно было видно звездное небо.
Обычно призванные души не вылетают из круга. И не являются, где им нравится. Но тут постарались на пару Хавьер и Феола.
Феола дала сил.
Хавьер привязал дух Бриссы к первому попавшемуся предмету, им оказалась чернильница – и пообещал развоплотить ее за любую отсебятину. Но Брисса клялась и божилась.
Ради мести!
Она бы любой текст произнесла, лишь бы супруга придавить!
- Брисса!? – Оскар едва не упал навзничь.
- Я, дорогой муженек. Девушка знает, как ты избавился от меня? Как ты убиваешь женщин? Снотворное, яд… молчишь? Молчи! Я сама все расскажу!
- Тварь! – дернулся Оскар. – Правильно я тебя убил!
- Убили? – заинтересовалась Висента. – Меня тоже можете?
- Я… она мне изменяла, - оправдался Оскар. – С конюхом.
Брисса сверкнула глазами.
- Ты… мог бы развестись!
- Ты бы не дала мне развода! Трепала бы нервы, требовала бы что-то… ты была на редкость мерзкой тварью! И я рад, что убил тебя!
Висента улыбнулась.
И услышала аплодисменты.
- Браво, подруга!
Феола словно из воздуха проявилась. Вот не было ничего в углу – и вот она, стоит. Можно амулетами с ног до ушей обвешаться, но магом ты все равно не станешь. И чужую маскировку не почуешь. Особенно когда рядом столько всего интересного происходит.
- Убийство супруги, признанное при двух свидетелях… даже при трех – тан Риалон, можете начинать.
Из второго угла шагнул Амадо, приятно улыбнулся.
- Тан Оскар Рикардо Фальконе, вы арестованы за убийство вашей супруги. Ританы Фальконе.
- Подстава?! – осознал Оскар. Никто и дернуться не успел, мужчина рванул с шеи небольшую ладанку, сжал в руке. – Тем хуже для вас!
Хуже – так хуже.
Может, он и успел бы что-то сделать, но не рядом с шаманом. Феола и допускать ничего плохого не собиралась, а уж когда Амадо рядом, она и вовсе рисковать не будет. Шаманы могут и в жерле вулкана выжить, у обычного человека такой защиты нет.
Будь Оскар магом, он бы успел среагировать. Но сил у него не было, требовалась кровь. Проколоть рыбьей костью руку, а для этого нужно хотя бы несколько секунд - и реакция идет медленнее. Это же кровь обычного человека, магии у него нет.
А потом уже и не нужно было.
Рука Оскара просто вспыхнула ярким пламенем. Вот как была, с ладанкой… вой был такой, что люстра дрогнула. А потом пришло беспамятство.
Приятное…
Феола посмотрела на мужчину, которому сейчас сожгла с ладанкой всю руку, до локтя, и пожала плечами.
- Перетягивать не надо, сосуды от жара спеклись. Но пусть врач посмотрит.
- В тюрьме, - отмахнулся Амадо.
Доказать, что Оскар стоит за заговором, они и не надеялись. Но ведь есть еще и убийство супруги. И если мужчина в нем признается…
Он и признался.
Призрак Бриссы наблюдал за результатом беседы с ярко выраженным злорадством.
- Ты довольна? – строго спросила Феола.
Ответом ей была хищная улыбка.
- Вполне. Его казнят?
- Конечно.
- Жаль, полюбоваться не удастся.
- Я попрошу Хавьера. Пусть воззовет к Ла Муэрте, а она может и прислушаться. Полюбуешься… с ТОЙ стороны.
Брисса снова улыбнулась. Но теперь улыбка была уже печальной.
- Попроси. А я… я буду прощаться.
Отомстив, Брисса стала намного приятнее в общении. Да и когда знаешь, что тебя ждет по Ту Сторону, уже не так страшно.
- Прощай.
- Прощай.
Призрак медленно истаял в сумерках. Феола проводила ее взглядом, убедилась, что Брисса ушла навсегда, и посмотрела на Амадо.
- А Толедо ушел. Вот ведь гад!
- Не переживай! Мы его обязательно найдем!
- Пожалуйста. У меня к нему личные счеты.
Амадо и не сомневался.
Личные. Попытку продажи в рабство, и он бы не спустил. Интересно, что останется от Анхеля после встречи с Феолой?
Наверное, не слишком много. Интересно, Оскар знает, где сейчас его подручный? Допросим – разберемся.
***
- Вот как. Спасибо…
Идана Мерседес положила тяжелую трубку на рычаг с таким видом, словно ее змея за ухо цапнула.
- Дорогая? – забеспокоился супруг.
- Вирджиния пришла в себя. Идет на поправку.
Гонсало Николас Веласкес тихонько вздохнул.
Будем честны с собой. И про себя.
Никогда. Ни за что. Не простит его жена свою невестку.
Вроде бы и не виновата ни в чем Вирджиния, но именно с ней в дом пришло горе. Не будь ее мать одной из этих рыбин, не принеси Вирджиния свою кровь в дом Веласкесов – и не случилось бы несчастья. Прожил бы Самуэль свою жизнь спокойно, женился бы на какой-нибудь клушке, изменял бы ей регулярно, детей наплодил…
Внуки-то есть.
А вот сыну пожить не удалось. Убили. И объясняй, не объясняй, что во многом он и сам виноват, что никто его не заставлял принимать сомнительные предложения…
Он уже пытался.
Идана поджала губы, и заявила, что если бы не Вирджиния, никто бы этих предложений и не делал. Может, оно и так.
Только сама Вирджиния четко понимала, что надо бежать. А сын считал, что он самый умный. За что и поплатился, бедолага. С точки зрения Гонсало, виноваты были оба. Почему сын к отцу не пришел? Почему не посоветовался? Гонсало сразу бы ему сказал, что это не партнеры, от светских игрищ и заговорщиков надо подальше держаться. Целее будешь. Хотя и так все ясно.
Самуэль знал, что поступает неправильно, но жадность задавила разум. Вот и вляпался.
Конечно, Вирджиния тоже виновата, но и Самуэль хорош. Так что вовсе задавить невестку Гонсало не позволит.
- Когда детям скажем?
- Когда точно будет известно, что Вирджиния идет на поправку. Да и Мерседес завтра замуж выходит, не надо портить ей событие.
- Думаешь, испортит?
- А если она захочет, чтобы мать присутствовала на свадьбе и отложит торжество?
Аргумент был веским. Гонсало не так, чтобы сильно радовался выбору внучки, но… и что в нем плохого? Муж из благородных, жену защитить может, более того, он ее любит.
А что старше… Каждый мужчина знает страшную тайну, которая передается из уст в уста. Главное – не при женщинах.
Женщины стареют быстрее.
Мужчина может сделать ребенка хоть до девяноста лет. А вот женщины уже в сорок лет дитя могут не выносить… так, при Идане он этого не говорил, и не думал. Так что разница в возрасте в пользу мужа – не страшна. Хуже, когда жена старая, а муж молодой. Так что выходит Мерче замуж – и хорошо. Вряд ли будет много желающих на ней жениться после всей этой истории.
Кстати – еще один повод поскорее брак заключить. Пока тан Мальдонадо не передумал.
- Как скажешь, дорогая. Чем сейчас внучка занята?
- Платье творят, - фыркнула синьора Идана. – Даже не представляю, что можно за день сделать, но эта Тереза приказала закупить ткань, кружево, вызвала каких-то швей… хорошо, что Мерседес у нас красавица. Ее дурным платьем не изуродуешь.
Гонсало опять промолчал.
У него был большой опыт семейной жизни.
***
Три подруги – или уже четыре, с примкнувшей к ним Висентой, действительно творили платье.
Мерседес стояла перед зеркалом, словно облитая нежной тканью, а Тереса прикладывала кружева и так, и этак.
- Мерче, тебе нельзя пышное платье. Ты и сама по себе фигуристая, а если еще нижних юбок напихать, да кружев налепить, вообще будешь, словно взбитые сливки.
- Может, оно и неплохо? – хихикнула Висента.
- У нас другая цель. Нам нужно, чтобы супруг восхищался, а не искал жену по три часа в платье. И вообще, такую фигуру надо подчеркивать! Вот, смотри! Кожа у тебя белая, так что нам нельзя ни белый цвет, ни даже слоновую кость. Будешь желтизной отдавать. А вот если розовый лед… красиво?
Мерседес была согласна, что красиво.
Ткань платья была белой, но с таким нежным-нежным оттенком розового. Почти совсем незаметным. Как будто заря бросает отблески на громадную льдину.
Никаких пышных юбок Тереса не допустила, прямые линии, длинные рукава до запястья, длинная юбка с небольшим шлейфом, квадратный вырез, на котором невольно останавливались глаза всех входящих в комнату мужчин. Тереса, вредина такая, еще и розочками из кружева его подчеркнула. И сейчас прикладывала те же розочки на отделку.
- Нет, пожалуй, хватит. А вот в волосы вплетем. У меня есть подходящие ленты.
- Херардо онемеет, - улыбнулась Мерседес.
- Мне кажется, ты ему любой нравишься? – подняла брови Феола.
Почему-то (может, сказалась шаманская выучка?) она чувствовала себя в ответе за подруг. И решила проследить, чтобы их никто не обидел. Мало ли что?
- Нравлюсь, - согласилась Мерседес. – Но Херардо художник, он любит глазами. И ему приятно, когда я так выгляжу. Он сказал, что бриллиант нуждается в платиновой оправе.
- Тут я с ним согласна, - кивнула Треси. – Такие роскошные формы, как у тебя, надо подчеркивать и показывать. Но в меру! Не выпячивать, а дразнить.
- Факт. Ты мне сошьешь платье? А то у меня вечно нелады с одеждой, как-то не сидит она на мне красиво?
Висента похлопала ресницами, и Треси улыбнулась.
- Конечно. Только тебе – в холодных оттенках.
- Почему?
- Потому что у вас с Мерче разные категории. Она более теплая, а ты более прохладная. Ей пойдут розовые тона, тебе голубоватые и зеленоватые. Когда вы порознь, этого так не видно, но поставь вас рядом – и сразу все поймешь. У вас разные оттенки кожи.
Висента только плечами пожала. Вот в эти тонкости она никогда не влезала – зачем? Ладно бы еще в двигатель к мобилю!
- Как скажешь. Так сошьешь?
- Конечно. И тебе, и Феоле… Фи, ты же замуж собираешься?
- Я, наверное, последней выйду, – вздохнула Фи. – Мерче уже завтра к алтарю, тебя, Треси, Хавьер когда зовет?
- Хотел тоже завтра, но согласились подождать три дня. Должна же я и себе платье сшить?
- Обязана. Винни?
- Лоренсо решил, что надо пользоваться разрешением от кузена, так что у нас свадьба через десять дней. Хотели бы пораньше, но ее высочество очень возмущалась.
- Чем? – ощетинилась Феола.
Кто-то против ее подруги? Кому тут жизнь надоела?
- Лоренсо все же герцог. Надо сделать объявления в герцогстве, надо написать в газеты и получить мои дворянские документы.
- Разве это не одним днем делается?
- Время требуется. И так у нас две свадьбы в ближайшее время. И Ленора выходит замуж за своего архимага. Разрешение получено, надо пользоваться.
- Понятно. А у меня не все так радужно, - чуточку понурилась Феола.
- Мне казалось, Амадо тебя любит? – удивилась Треси.
- Любит, - согласилась Фи с подругой. – Только он женат. Пока еще. Его супругу обвиняют в убийстве, и с ней можно развестись, но это как раз не один день. А потом еще получить разрешение на брак, и заключить новый. Вот это – точно время.
Девушки переглянулись.
- И почему эту Альбу не прибили? – выразила общее мнение Треси. – Всем бы легче было!
Феола развела руками.
- Не повезло. Или наоборот? Так бы она нам нервы потрепала, а из монастыря не пошипишь и не покусаешься!
- Монастыря?
- Она ритана. Ее нельзя в тюрьму, даже если очень хочется. А вот в монастырь на покаяние – можно.
- Она хоть созналась?
- Все отрицает. Ругается, плачет, возмущается.
- Ее будут проверять с некромантом? Или с магом?
Феола пожала плечами.
- Позднее, наверное. Когда время будет и свободные маги. Хавьер наотрез отказался лезть в это дело, и Леноре нельзя – она Амадо знает, и мне тоже.
