С уважением.
Даброжилатиль.
С одной стороны, звучало странно. Просто – где там на прудах прятаться?
С другой – и не такое бывает, дело житейское. Одно убийство и вовсе кошка раскрыла. Кинулась на убийцу хозяйки, да с когтями, да с воем… а ведь милейшей души существо было.
Может, оно и тут такое?
Хотя… кто ему мешает попросту проверить? И если найдется в окружении погибшей девушки такой Августо, прояснить вопрос.
Где был?
Кого любил?
Зачем убил?
Серхио осмотрел листок с обеих сторон. Дешевая бумага, дешевые, с комочками, чернила, да и перо не из лучших, такое видно. Отправлено тоже из бедного квартала…
Ладно!
Проверить – надо!
- МАМА!!!
Сильно скандалить Альба не решалась, но получилось очень выразительно.
- Или вы едете с Паулой – или вы никуда не едете, - припечатала ритана Розалия.
Альба сверкнула глазами, проклиная наглую кузину, которая умудрилась свалиться… не нашла другого времени?!
Стерва!
Но – выбора все равно не было.
- Ладно! Я возьму Паулу с собой! Пусть одевается!
И на крыльях любви – вниз, к Эудженио.
- Дженио, я готова!
- Антония не поедет? – расстроился Амадо.
- Она себя плохо чувствует, - проинструктированная Паула бдила. – Надеюсь, вас не расстроит, если я составлю вам компанию?
- Никогда.
Вежливость – иногда сущее проклятье. Но заявить девице, что она и рядом не нужна, Амадо попросту не мог. Его не так воспитывали.
Синьор Серхио улыбался так, что голодный крокодил позавидовал бы. И как это у людей получается?
Зубов меньше, а улыбка страшнее!
- Вы говорите, что не встречались с синьорой Катриной Эухенией Кано?
Мужчина замялся.
- Ну…. Она делала мне определенные намеки.
Синьор Серхио продолжал улыбаться.
Такой благообразный тип. И такая сволочь! Дал он задание полицейским, те быстренько проверили все необходимое, когда знаешь, что искать, оно куда как душевнее ищется. И обнаружилось, что действительно, есть такой Августо в окружении покойной. И подруга ее показала, что Картина очень за него замуж хотела, и что было у них все, и он обещал…
Совершенно неинтересная история. Когда любишь девушек – и любишь деньги. Деньги, понятно, важнее, баб-то может быть хоть вагон. Катрина была для тела, а другая, Бланка, для дела.
Бланка…
Да, такое сокровище увидишь, так плащом не отмахаешься! Страшна, что те черти на болоте! Вот и гулял мужик. А как жениться так не на беднячке, как жениться, так на ком из состоятельной семьи. Чтобы деревянными ложками пустой суп не хлебать.
Понятно, ему продавщица из бедного квартала и даром не нужна. И с любовью не нужна, и с ребенком ее. Понятно, что убивать он не хотел, все случайно получилось.
А за случайно бьют отчаянно. И точка.
А еще…
Отец Бланки оказался одним из полицейских чинов. Вот и ответ, откуда Августо узнал про горло – небось, дома обсуждали, а Бланка это пересказала любимому. Надо же показать, какая она осведомленная!
Понятно, Августо не знал, как выглядит след на горле, но – рваная рана, кусок горла словно вырван… можно попробовать подделать.
Синьор Серхио дотошно выспрашивал что, где, когда, захлестывал петлю на шее преступника… скоро подсекать надо. Пойдет на каторгу, как миленький, все же убийство получилось по чистой случайности. Поэтому не смертная казнь, а просто каторга. Но так как убита беременная женщина – пожизненная каторга. Уж сколько там той жизни ему останется.
Поделом!
- Все ужасно интересно!
Синьора Луиса налила своей гостье чая и придвинула вазочку. – Кому рассказать, так и не поверят. Кресло и столик эта дама унаследовала от отца.
- А отец?
- Отец нас интересует меньше. А вот прадед…
- Прадед?
- Некий Хильберто Дези Сото. Который был близким другом того самого Николаса, и даже проходил с ним по одному делу. Расследование его зацепило, но друзей у Николаса было много, поди, разбери, кто с ним просто вино пил, а кто и…
- Одним словом – отмазался, - кивнула Тони.
- Да.
- Отсутствие приговора не подтверждает невиновность…
- Да виноват-то он был по уши. Но Шальвен его как-то упустил из виду. Или еще что – теперь уж и не узнаешь. И мог… да, мог присутствовать и на месте убийства, и кинжал прибрать мог…
Тони кивнула.
И так это ярко накатило, словно она вживую видела. Нет, это как раз не было видением, и в руках она ничего не держала. Но…
Два тела на белом песке.
Алая кровь, которую меланхолично слизывают морские волны.
И мужчина, который выходит из-за скалы.
Лицо его Тони не представляла, но разве это так важно? Вот он наклоняется к телам, трогает за плечо одного, второго…
- Тан Николас! Тан!!!
Нет ответа. Только море шипит рядом, хищно перекатывая свою тушу с камня на камень. Однажды оно свое возьмет, и это будут не жалкие подачки! Оно все возьмет.
И всех…
Мужчина пытается нащупать пульс, но все бесполезно. Оба человека мертвы.
Тогда он вытаскивает клинок из груди своего господина и тащит оба тела в подводную пещеру.
Они должны исчезнуть без следа.
- Страшно это.
- И больше ста лет никто ничего не знал, и дальше бы не узнал, - вздохнула синьора Луиса. – Тони, а ты можешь описать это место?
- Могу. Но…
- Что толку?
- Ну да. За столько лет все сорок раз поменялось.
- Да не скажи… скалы – долговечные. Нам бы примерно место определить…
- А зачем?
Синьора Луиса вздохнула.
- Вечно я забываю, что ты плохо знаешь историю.
Тони надулась, но долго это не продлилось, ровно до следующего кусочка чоколатты.
- И что?
- И ничего. Николас Матео Мединальо был одинок. Жены у него не было, детей тоже. А вот состояние было.
Тони заинтересовалась.
Деньги… да, деньги!
Ей бы пригодились, это факт! Можно восстановить Лассара, можно стать независимой от родственников, можно уехать из Астилии, путешествовать по всему миру!
Деньги дают свободу. Можно это отрицать, но факт останется фактом.
- И это состояние никто не прибрал?
Синьора Луиса хитро улыбнулась.
- В том-то и дело, что неизвестно.
- Это как?
- Неизвестно, что это было за состояние. Драгоценные камни? Ценные бумаги? Сейф в банке? Тайник? Ничего не известно…
- И?
- Чтобы вызвать дух, нужно тело. Это обязательное ограничение. И то – дух может отказаться прийти, может отказаться отвечать…
- А мне и духа не надо. Вы надеетесь, что я что-то увижу на его вещах?
- Почему нет?
Тони поморщилась.
Не хотелось. Вот откровенно – не хотелось.
- Да и Шальвена жалко. Хоть упокоился бы с миром…
Жалко, конечно.
Тони вздохнула.
- Я рисовать вообще не умею.
- Ты попробуй описать те скалы. На что они похожи, сколько их было…
Девушка кивнула.
Авантюра? А что они теряют-то? Почему бы – нет?!
Вскочил на колени Маркус Мендоса, потерся пушистой головой о щеку, муркнул…
- Поищем тебе денежку на мясо? – предложила коту Тони.
- Мурррм!
Кто это целиком и полностью одобрял.
Да, ему. Денежку, на мясо. И побольше, пожалуйста. Мяса.
Скандал Тони услышала издали. Да и странно было его не услышать, небось, вся улица в курсе.
- ТЫ!!! Моя дочь!!! Он же твой брат!!!
- Поэтому он меня и обокрасть пытался!
- Рози, ты должна понимать. Ему было тяжело. Его унижали и обижали! Ты первая его притесняла, и не считала ровней! Ты его на это подтолкнула!
- На то, чтобы грабить? Насиловать женщин? Убивать? Отец, ты не в своем уме!
- Не смей так со мной разговаривать! Мала еще! Чтобы завтра же заявления в полиции не было! Скажете, чего в семье не бывает!
Тони покрепче прижалась к стене. Войти и вмешаться? Ну уж – нет! Свои собаки грызутся, чужая – не встревай. Пусть ритана Розалия сама со своим отцом разбирается.
Но если Романа выпустят…
Тони пообещала себе, что проклянет мерзавца так, что вшестером не снимут. Он будет ходить – но только под себя! Зато постоянно!
Ритана Розалия обошлась без посторонней помощи.
- Отец, присядь, - звякнул колокольчик. – Бернардо, прикажи Аните принести напитки и закуски.
Тони довольно улыбнулась, но подслушивать продолжила. И не пожалела об этом. Ритана Розалия позвала Аниту не только ради угощения. Стоило женщине прийти…
- Присядь, Анита. И расскажи, пожалуйста, как произошло нападение. Это важно.
Тони молча слушала. А вот старый Мондиго молчать не пожелал.
Визгу бы-ыло…
И такая Анита. И сякая. И…
Не учел старик только одного. Это на дочь можно было орать, и она не стала бы отвечать. Все же отец. А вот служанка, которой рот не заткнешь…
Тем паче, что Анита была уверена – ее не выгонят. Хозяева ей вообще по гроб жизни должны…. Или должны хорошую компенсацию.
Так что ответила ему женщина знатно.
И по Роману прошлась, и по его родословной, и отца его щадить не стала… Тони не успевала новые выражения запоминать. Кое-чего она и на рынке не слышала.
Старый Хорхе Луис Мондиго сначала еще пытался что-то сказать, но куда там! С тем же успехом лягушка могла бороться с лавиной.
Кажется, под конец Анита даже решила показать мужчине место, которое пострадало от насильников… едва ритана ее остановить успела.
Столкновение закончилось полной победой Аниты.
А вечером, на кухне, она рассказывала о своей беседе, щедро приправляя ее солеными моряцкими словечками. Ишь ты…
Не виноват его деточка!
Заберите все заявления, пусть и дальше на свободе ходит!
СВОЛОЧЬ!!!
Мондиго – народ упорный. А потому…
Конечно, старый Хорхе Луис не смирился. И конечно, он хотел освободить своего сыночка. А потому…
А потому он явился в больницу. И по стечению обстоятельств, там оказалась Тони. Ничего удивительного в этом не было.
Тони навещала Риту, которая пока еще лежала в больнице, а тут еще такой повод! Рассказать о визите старого Мондиго, предупредить…
Едва не опоздала.
Мобиль с фамилией Мондиго на дверце она увидела у больницы – и рванула вперед по коридорам. Да, была такая привычка у простонародья. Таны могли вешать на дверцы карет или мобилей свои гербы, хотя это и считалось… немного излишеством. А вот простонародье отрывалось.
Фамилия, написанная золотом на дверцах и переднем бампере мобиля, выглядела откровенно вызывающе.
И разозлилась.
Ну, если этот старый паразит решил досаждать Рите!!!
Она его!!!
УХ!!!
Никакого почтения к старости у Тони отродясь не было. Жизнь не располагала.
Да, была Долорес. Был Хуан Мартель. Была синьора Луиса. И что? Теперь каждому, кто старше шестидесяти на шею кидаться?
Были и другие.
Трактирщик, который, заприметив хорошенькую девочку, начал дарить ей леденцы и делать непристойные предложения. Тони по малолетству не справилась бы, но синьора Долорес узнала – и так его отчесала! И думать забыл про нехорошее…
А ему тоже было за шестьдесят.
Была бабка, которая кинула в Тони палкой с воплем: «ведьмино семя!». Синяк потом дней десять держался. Бывало…
Так что Тони была твердо уверена – возраст не показатель чести, порядочности, благородства… был человек мразью в юности?
Так к старости это будет мразь феерическая! Вот, как Мондиго!
Но в палате Риты пока еще было тихо.
А Хулио?
Тони подкралась на цыпочках к двери палаты, прислушалась.
- Пятьсот песет.
- Тысячу. И я обо всем забуду.
- Хорошо, тысячу.
- Вы приносите деньги, я отказываюсь от всех обвинений.
- По рукам. А девка где лежит?
- Рита? Рядом…
Тони скрипнула зубами – и пробежала в палату к Рите.
- Ритана, - приподнялась на локтях девушка…
- Цыц! Сейчас сюда Мондиго пожалует, будет уговаривать взять деньги за прощение сыночка. Ты как? Простишь?
Можно было и не спрашивать.
Лицо Риты побледнело так, что девушка даже испугалась, пальцы судорожно вцепились в покрывало.
- Нет! НИКОГДА!!!
- Тогда…
- Ишь ты, козел! – проворчала соседка. – Не боись, нинья, отобьемся. Водички ей дай, что ли?
Тони послушалась.
Она как раз поила Риту, когда дверь в палату отворилась.
Мондиго не шел.
Шествовал.
С полной уверенностью в своих силах, с полным самодовольством и равнодушием.
Расступись, грязь!
Навоз плывет!
Подлость? Мерзость? Да вы что! Он такого по определению совершить не может! Это же ОН! Сам Мондиго! Он вообще честь оказал, снизошел ко всякому быдлу, вроде служанки, а они...
Тони впервые с симпатией подумала про свою тетку.
Ритана Розалия не была ангелом, но ведь и сволочью не выросла! Благодаря матери? Кто знает. Но определенное благородство в ней было.
- Выйди вон.
Тони даже не поняла, что вот это, процеженное через губу хамское высказывание, относится к ней.
К ней!?
Чашка с водой дрогнула в руке. И кто знает, что было бы со стариком, если бы не вмешалась соседка Риты по палате.
- Ты кто такой-то, милок?
И так прозвучал этот вопрос… Мондиго даже осекся. Но быстро опомнился.
- Хорхе Луис Мондиго. А вы…
- А я тут лежу, болею. С чем пожаловали, синьор?
- Я хочу поговорить с Ритой Кармелой Пенья. Наедине.
- Это невозможно, - спокойно произнесла Тони. – Впрочем, вы можете сразу поговорить и со мной.
- И кто вы такая, синьорита?
- Ритана Лассара, - Тони уже взяла себя в руки и последовала заветам синьора Мартеля.
Блефуют со спокойным лицом.
Не умеешь управлять собой? Брысь из-за карточного стола! Брысь, сказал! Не позорь высокое искусство игры! Не порти красоту момента!
- Ага, - ухмыльнулся Мондиго. – Значит, это вам я обязан…
- Что ваш сын не стал убийцей? Да, можете меня за это поблагодарить, - согласилась Тони с самым благодушным видом.
Синьор Мондиго сбавил обороты.
С одной-то стороны – он Мондиго! И денег у него столько, что Лассара он три раза купить и продать может.
С другой…
Лассара.
Семейка некромантов с жутковатой репутацией. Он и двадцать лет назад о них справки наводил, и сейчас не забыл. И жить хотелось. Ох, как хотелось!
Тони могла и проклясть, да так, что костей не соберешь. Ее-то потом посадят, да для Мондиго толку чуть! Ведь и не снять могут!
Ему тогда, двадцать лет назад, намекали. Мондиго ж тоже взбесился – такая сделка срывается! Дочь в девках, жених удрал, так нельзя ли – льзя!? Вот, к примеру, ежели наглую Лассара где потемну встретят, да и объяснят, что так поступать нехорошо…
Наемник долго смеялся.
А потом объяснил купцу, что деньги не все купить могут. А мертвый некромант еще опаснее живого бывает. У него со смертью свои отношения, а посмертное проклятие…
Может, и выживешь. Если НЕ повезет. А уж что с твоими близкими будет…
У старых родов свои секреты, тем паче у Лассара…
А тут еще и Адан повернулся, так что Мондиго от мыслей о мести отказался. Но не забыл. И разговаривал сейчас осторожнее. Дураком он не был. Самодуром, наглецом, мерзавцем, но ни разу не дураком.
- Ритана, - запыхтел купец. – Тут дело такое… хоть и дальняя, а Роман и ваша семья получается. Он мой сын, считай, ваш дядя, хоть и не родной.
Тони фыркнула.
- Любезнейший, - обычно это обращение не употреблялось, но сейчас девушка подчеркивала свой статус, и оно оказалось кстати. – Я правильно понимаю, вы хотите предложить мне денег за прощение подонка? Который изнасиловал Риту, Аниту, который покалечил Хулио? А что бы сделали со мной – даже думать неохота.
- Да ничего б Роман не сделал! Не дурак же он!
- Именно что дурак. Злобный и безнаказанный.
- Вы это, ритана…
- Правду не говорить? Синьор Мондиго, мне жаль. Но ваш сын виновен. И отправится на каторгу.
Даброжилатиль.
С одной стороны, звучало странно. Просто – где там на прудах прятаться?
С другой – и не такое бывает, дело житейское. Одно убийство и вовсе кошка раскрыла. Кинулась на убийцу хозяйки, да с когтями, да с воем… а ведь милейшей души существо было.
Может, оно и тут такое?
Хотя… кто ему мешает попросту проверить? И если найдется в окружении погибшей девушки такой Августо, прояснить вопрос.
Где был?
Кого любил?
Зачем убил?
Серхио осмотрел листок с обеих сторон. Дешевая бумага, дешевые, с комочками, чернила, да и перо не из лучших, такое видно. Отправлено тоже из бедного квартала…
Ладно!
Проверить – надо!
***
- МАМА!!!
Сильно скандалить Альба не решалась, но получилось очень выразительно.
- Или вы едете с Паулой – или вы никуда не едете, - припечатала ритана Розалия.
Альба сверкнула глазами, проклиная наглую кузину, которая умудрилась свалиться… не нашла другого времени?!
Стерва!
Но – выбора все равно не было.
- Ладно! Я возьму Паулу с собой! Пусть одевается!
И на крыльях любви – вниз, к Эудженио.
- Дженио, я готова!
- Антония не поедет? – расстроился Амадо.
- Она себя плохо чувствует, - проинструктированная Паула бдила. – Надеюсь, вас не расстроит, если я составлю вам компанию?
- Никогда.
Вежливость – иногда сущее проклятье. Но заявить девице, что она и рядом не нужна, Амадо попросту не мог. Его не так воспитывали.
***
Синьор Серхио улыбался так, что голодный крокодил позавидовал бы. И как это у людей получается?
Зубов меньше, а улыбка страшнее!
- Вы говорите, что не встречались с синьорой Катриной Эухенией Кано?
Мужчина замялся.
- Ну…. Она делала мне определенные намеки.
Синьор Серхио продолжал улыбаться.
Такой благообразный тип. И такая сволочь! Дал он задание полицейским, те быстренько проверили все необходимое, когда знаешь, что искать, оно куда как душевнее ищется. И обнаружилось, что действительно, есть такой Августо в окружении покойной. И подруга ее показала, что Картина очень за него замуж хотела, и что было у них все, и он обещал…
Совершенно неинтересная история. Когда любишь девушек – и любишь деньги. Деньги, понятно, важнее, баб-то может быть хоть вагон. Катрина была для тела, а другая, Бланка, для дела.
Бланка…
Да, такое сокровище увидишь, так плащом не отмахаешься! Страшна, что те черти на болоте! Вот и гулял мужик. А как жениться так не на беднячке, как жениться, так на ком из состоятельной семьи. Чтобы деревянными ложками пустой суп не хлебать.
Понятно, ему продавщица из бедного квартала и даром не нужна. И с любовью не нужна, и с ребенком ее. Понятно, что убивать он не хотел, все случайно получилось.
А за случайно бьют отчаянно. И точка.
А еще…
Отец Бланки оказался одним из полицейских чинов. Вот и ответ, откуда Августо узнал про горло – небось, дома обсуждали, а Бланка это пересказала любимому. Надо же показать, какая она осведомленная!
Понятно, Августо не знал, как выглядит след на горле, но – рваная рана, кусок горла словно вырван… можно попробовать подделать.
Синьор Серхио дотошно выспрашивал что, где, когда, захлестывал петлю на шее преступника… скоро подсекать надо. Пойдет на каторгу, как миленький, все же убийство получилось по чистой случайности. Поэтому не смертная казнь, а просто каторга. Но так как убита беременная женщина – пожизненная каторга. Уж сколько там той жизни ему останется.
Поделом!
***
- Все ужасно интересно!
Синьора Луиса налила своей гостье чая и придвинула вазочку. – Кому рассказать, так и не поверят. Кресло и столик эта дама унаследовала от отца.
- А отец?
- Отец нас интересует меньше. А вот прадед…
- Прадед?
- Некий Хильберто Дези Сото. Который был близким другом того самого Николаса, и даже проходил с ним по одному делу. Расследование его зацепило, но друзей у Николаса было много, поди, разбери, кто с ним просто вино пил, а кто и…
- Одним словом – отмазался, - кивнула Тони.
- Да.
- Отсутствие приговора не подтверждает невиновность…
- Да виноват-то он был по уши. Но Шальвен его как-то упустил из виду. Или еще что – теперь уж и не узнаешь. И мог… да, мог присутствовать и на месте убийства, и кинжал прибрать мог…
Тони кивнула.
И так это ярко накатило, словно она вживую видела. Нет, это как раз не было видением, и в руках она ничего не держала. Но…
***
Два тела на белом песке.
Алая кровь, которую меланхолично слизывают морские волны.
И мужчина, который выходит из-за скалы.
Лицо его Тони не представляла, но разве это так важно? Вот он наклоняется к телам, трогает за плечо одного, второго…
- Тан Николас! Тан!!!
Нет ответа. Только море шипит рядом, хищно перекатывая свою тушу с камня на камень. Однажды оно свое возьмет, и это будут не жалкие подачки! Оно все возьмет.
И всех…
Мужчина пытается нащупать пульс, но все бесполезно. Оба человека мертвы.
Тогда он вытаскивает клинок из груди своего господина и тащит оба тела в подводную пещеру.
Они должны исчезнуть без следа.
***
- Страшно это.
- И больше ста лет никто ничего не знал, и дальше бы не узнал, - вздохнула синьора Луиса. – Тони, а ты можешь описать это место?
- Могу. Но…
- Что толку?
- Ну да. За столько лет все сорок раз поменялось.
- Да не скажи… скалы – долговечные. Нам бы примерно место определить…
- А зачем?
Синьора Луиса вздохнула.
- Вечно я забываю, что ты плохо знаешь историю.
Тони надулась, но долго это не продлилось, ровно до следующего кусочка чоколатты.
- И что?
- И ничего. Николас Матео Мединальо был одинок. Жены у него не было, детей тоже. А вот состояние было.
Тони заинтересовалась.
Деньги… да, деньги!
Ей бы пригодились, это факт! Можно восстановить Лассара, можно стать независимой от родственников, можно уехать из Астилии, путешествовать по всему миру!
Деньги дают свободу. Можно это отрицать, но факт останется фактом.
- И это состояние никто не прибрал?
Синьора Луиса хитро улыбнулась.
- В том-то и дело, что неизвестно.
- Это как?
- Неизвестно, что это было за состояние. Драгоценные камни? Ценные бумаги? Сейф в банке? Тайник? Ничего не известно…
- И?
- Чтобы вызвать дух, нужно тело. Это обязательное ограничение. И то – дух может отказаться прийти, может отказаться отвечать…
- А мне и духа не надо. Вы надеетесь, что я что-то увижу на его вещах?
- Почему нет?
Тони поморщилась.
Не хотелось. Вот откровенно – не хотелось.
- Да и Шальвена жалко. Хоть упокоился бы с миром…
Жалко, конечно.
Тони вздохнула.
- Я рисовать вообще не умею.
- Ты попробуй описать те скалы. На что они похожи, сколько их было…
Девушка кивнула.
Авантюра? А что они теряют-то? Почему бы – нет?!
Вскочил на колени Маркус Мендоса, потерся пушистой головой о щеку, муркнул…
- Поищем тебе денежку на мясо? – предложила коту Тони.
- Мурррм!
Кто это целиком и полностью одобрял.
Да, ему. Денежку, на мясо. И побольше, пожалуйста. Мяса.
***
Скандал Тони услышала издали. Да и странно было его не услышать, небось, вся улица в курсе.
- ТЫ!!! Моя дочь!!! Он же твой брат!!!
- Поэтому он меня и обокрасть пытался!
- Рози, ты должна понимать. Ему было тяжело. Его унижали и обижали! Ты первая его притесняла, и не считала ровней! Ты его на это подтолкнула!
- На то, чтобы грабить? Насиловать женщин? Убивать? Отец, ты не в своем уме!
- Не смей так со мной разговаривать! Мала еще! Чтобы завтра же заявления в полиции не было! Скажете, чего в семье не бывает!
Тони покрепче прижалась к стене. Войти и вмешаться? Ну уж – нет! Свои собаки грызутся, чужая – не встревай. Пусть ритана Розалия сама со своим отцом разбирается.
Но если Романа выпустят…
Тони пообещала себе, что проклянет мерзавца так, что вшестером не снимут. Он будет ходить – но только под себя! Зато постоянно!
Ритана Розалия обошлась без посторонней помощи.
- Отец, присядь, - звякнул колокольчик. – Бернардо, прикажи Аните принести напитки и закуски.
Тони довольно улыбнулась, но подслушивать продолжила. И не пожалела об этом. Ритана Розалия позвала Аниту не только ради угощения. Стоило женщине прийти…
- Присядь, Анита. И расскажи, пожалуйста, как произошло нападение. Это важно.
Тони молча слушала. А вот старый Мондиго молчать не пожелал.
Визгу бы-ыло…
И такая Анита. И сякая. И…
Не учел старик только одного. Это на дочь можно было орать, и она не стала бы отвечать. Все же отец. А вот служанка, которой рот не заткнешь…
Тем паче, что Анита была уверена – ее не выгонят. Хозяева ей вообще по гроб жизни должны…. Или должны хорошую компенсацию.
Так что ответила ему женщина знатно.
И по Роману прошлась, и по его родословной, и отца его щадить не стала… Тони не успевала новые выражения запоминать. Кое-чего она и на рынке не слышала.
Старый Хорхе Луис Мондиго сначала еще пытался что-то сказать, но куда там! С тем же успехом лягушка могла бороться с лавиной.
Кажется, под конец Анита даже решила показать мужчине место, которое пострадало от насильников… едва ритана ее остановить успела.
Столкновение закончилось полной победой Аниты.
А вечером, на кухне, она рассказывала о своей беседе, щедро приправляя ее солеными моряцкими словечками. Ишь ты…
Не виноват его деточка!
Заберите все заявления, пусть и дальше на свободе ходит!
СВОЛОЧЬ!!!
***
Мондиго – народ упорный. А потому…
Конечно, старый Хорхе Луис не смирился. И конечно, он хотел освободить своего сыночка. А потому…
А потому он явился в больницу. И по стечению обстоятельств, там оказалась Тони. Ничего удивительного в этом не было.
Тони навещала Риту, которая пока еще лежала в больнице, а тут еще такой повод! Рассказать о визите старого Мондиго, предупредить…
Едва не опоздала.
Мобиль с фамилией Мондиго на дверце она увидела у больницы – и рванула вперед по коридорам. Да, была такая привычка у простонародья. Таны могли вешать на дверцы карет или мобилей свои гербы, хотя это и считалось… немного излишеством. А вот простонародье отрывалось.
Фамилия, написанная золотом на дверцах и переднем бампере мобиля, выглядела откровенно вызывающе.
И разозлилась.
Ну, если этот старый паразит решил досаждать Рите!!!
Она его!!!
УХ!!!
Никакого почтения к старости у Тони отродясь не было. Жизнь не располагала.
Да, была Долорес. Был Хуан Мартель. Была синьора Луиса. И что? Теперь каждому, кто старше шестидесяти на шею кидаться?
Были и другие.
Трактирщик, который, заприметив хорошенькую девочку, начал дарить ей леденцы и делать непристойные предложения. Тони по малолетству не справилась бы, но синьора Долорес узнала – и так его отчесала! И думать забыл про нехорошее…
А ему тоже было за шестьдесят.
Была бабка, которая кинула в Тони палкой с воплем: «ведьмино семя!». Синяк потом дней десять держался. Бывало…
Так что Тони была твердо уверена – возраст не показатель чести, порядочности, благородства… был человек мразью в юности?
Так к старости это будет мразь феерическая! Вот, как Мондиго!
Но в палате Риты пока еще было тихо.
А Хулио?
Тони подкралась на цыпочках к двери палаты, прислушалась.
- Пятьсот песет.
- Тысячу. И я обо всем забуду.
- Хорошо, тысячу.
- Вы приносите деньги, я отказываюсь от всех обвинений.
- По рукам. А девка где лежит?
- Рита? Рядом…
Тони скрипнула зубами – и пробежала в палату к Рите.
- Ритана, - приподнялась на локтях девушка…
- Цыц! Сейчас сюда Мондиго пожалует, будет уговаривать взять деньги за прощение сыночка. Ты как? Простишь?
Можно было и не спрашивать.
Лицо Риты побледнело так, что девушка даже испугалась, пальцы судорожно вцепились в покрывало.
- Нет! НИКОГДА!!!
- Тогда…
- Ишь ты, козел! – проворчала соседка. – Не боись, нинья, отобьемся. Водички ей дай, что ли?
Тони послушалась.
Она как раз поила Риту, когда дверь в палату отворилась.
***
Мондиго не шел.
Шествовал.
С полной уверенностью в своих силах, с полным самодовольством и равнодушием.
Расступись, грязь!
Навоз плывет!
Подлость? Мерзость? Да вы что! Он такого по определению совершить не может! Это же ОН! Сам Мондиго! Он вообще честь оказал, снизошел ко всякому быдлу, вроде служанки, а они...
Тони впервые с симпатией подумала про свою тетку.
Ритана Розалия не была ангелом, но ведь и сволочью не выросла! Благодаря матери? Кто знает. Но определенное благородство в ней было.
- Выйди вон.
Тони даже не поняла, что вот это, процеженное через губу хамское высказывание, относится к ней.
К ней!?
Чашка с водой дрогнула в руке. И кто знает, что было бы со стариком, если бы не вмешалась соседка Риты по палате.
- Ты кто такой-то, милок?
И так прозвучал этот вопрос… Мондиго даже осекся. Но быстро опомнился.
- Хорхе Луис Мондиго. А вы…
- А я тут лежу, болею. С чем пожаловали, синьор?
- Я хочу поговорить с Ритой Кармелой Пенья. Наедине.
- Это невозможно, - спокойно произнесла Тони. – Впрочем, вы можете сразу поговорить и со мной.
- И кто вы такая, синьорита?
- Ритана Лассара, - Тони уже взяла себя в руки и последовала заветам синьора Мартеля.
Блефуют со спокойным лицом.
Не умеешь управлять собой? Брысь из-за карточного стола! Брысь, сказал! Не позорь высокое искусство игры! Не порти красоту момента!
- Ага, - ухмыльнулся Мондиго. – Значит, это вам я обязан…
- Что ваш сын не стал убийцей? Да, можете меня за это поблагодарить, - согласилась Тони с самым благодушным видом.
Синьор Мондиго сбавил обороты.
С одной-то стороны – он Мондиго! И денег у него столько, что Лассара он три раза купить и продать может.
С другой…
Лассара.
Семейка некромантов с жутковатой репутацией. Он и двадцать лет назад о них справки наводил, и сейчас не забыл. И жить хотелось. Ох, как хотелось!
Тони могла и проклясть, да так, что костей не соберешь. Ее-то потом посадят, да для Мондиго толку чуть! Ведь и не снять могут!
Ему тогда, двадцать лет назад, намекали. Мондиго ж тоже взбесился – такая сделка срывается! Дочь в девках, жених удрал, так нельзя ли – льзя!? Вот, к примеру, ежели наглую Лассара где потемну встретят, да и объяснят, что так поступать нехорошо…
Наемник долго смеялся.
А потом объяснил купцу, что деньги не все купить могут. А мертвый некромант еще опаснее живого бывает. У него со смертью свои отношения, а посмертное проклятие…
Может, и выживешь. Если НЕ повезет. А уж что с твоими близкими будет…
У старых родов свои секреты, тем паче у Лассара…
А тут еще и Адан повернулся, так что Мондиго от мыслей о мести отказался. Но не забыл. И разговаривал сейчас осторожнее. Дураком он не был. Самодуром, наглецом, мерзавцем, но ни разу не дураком.
- Ритана, - запыхтел купец. – Тут дело такое… хоть и дальняя, а Роман и ваша семья получается. Он мой сын, считай, ваш дядя, хоть и не родной.
Тони фыркнула.
- Любезнейший, - обычно это обращение не употреблялось, но сейчас девушка подчеркивала свой статус, и оно оказалось кстати. – Я правильно понимаю, вы хотите предложить мне денег за прощение подонка? Который изнасиловал Риту, Аниту, который покалечил Хулио? А что бы сделали со мной – даже думать неохота.
- Да ничего б Роман не сделал! Не дурак же он!
- Именно что дурак. Злобный и безнаказанный.
- Вы это, ритана…
- Правду не говорить? Синьор Мондиго, мне жаль. Но ваш сын виновен. И отправится на каторгу.
