- Казался умнее, оказался глупее, - поиграл словами Серхио. – Так вот, мы провели обыск в его доме.
- Зачем? Ты вообще расскажи, с чего ты все это устроил?
- Будешь смеяться. Подруга моей жены – любовница Лосано. Вот, она ко мне прибежала ночью. Вся в слезах, они с любовником договаривались встретиться, она задержалась. Она замужем…
Эрнесто поморщился, Серхио махнул рукой.
- Я не осуждаю. У нее муж старше на тридцать лет, сейчас он годится только чтобы ему судно подкладывать. Ему уж семьдесят, ей сорока нет, природа свое берет. Вот, мужу стало плохо, она задержалась. С Лосано они сошлись уже полгода как, он был в курсе ее дел, и претензий не предъявлял. Внимания к себе не требовал, не скандалил, всех и все устраивало. А тут она приходит, Лосано нет, части вещей нет, на столе записка, что он уезжает с ританой Риалон и просит его не искать. У него любоффф!
Эрнесто фыркнул.
- Чушь.
Фидель Диего Лосано…
Знал он и имя, и фамилию, отлично знал. Один из самых богатых и эксцентричных людей столицы. Лосано ненавидел общество, терпеть не мог светскую жизнь, но при этом владел несколькими заводами. Был несметно богат, коллекционировал трости… особенного интереса для некроманта не представлял, но мало ли что? Как оказалось, для Барбары он как раз и был интересен.
- Я бы не ввязывался в это дело. Но… я согласен. Это инсценировка, - Серхио прищурился. – Коллекция на месте, любимая трость, с которой он, по словам слуг не расставался, на месте, а взял он другую, домашнюю, из палисандра… и последнее. Прости заранее, но… вот.
На белую скатерть спланировало несколько дагерротипов.
Эрнесто поднял один из них. Присвистнул.
- Я и не знал, что Барбара настолько… раскована.
- Оригинал он берет с собой, а снимки оставляет дома? У него целая коллекция, подруга жены говорила, что ему нравится… вот это. Выставлять свет, модель… ты понял.
Эрнесто кивнул.
- Он взял бы все это с собой?
- Хотя бы часть. У него целая коллекция, причем, даже не спрятанная. Хотя слуги говорят, когда хозяин уезжал, он всегда запирал маленькую комнату. А в этот раз все осталось открытым.
Эрнесто кивнул еще раз.
- Итак, инсценировка. Допустим. Но кому и зачем это понадобилось?
- Точно не тебе.
- У тебя еще наглости хватило меня проверять? – разгневался Эрнесто.
Серхио ухмыльнулся в ответ. Мужчины отлично друг друга понимали. И по-настоящему Эрнесто не злился, так, показывал, что не стоит с ним играть.
- Наглости у меня на что хочешь хватит. Если бы ты был причастен к пропаже, ты первый убеждал бы меня, что Барбара любит Лосано… или еще что-то в этом роде придумал.
- Я не причастен, - отмахнулся Эрнесто. – Но у меня действительно нет алиби на эту ночь.
- Слуги сказали, что ты вернулся ближе к рассвету.
- И ты меня разбудил. Надо бы тебя проклясть.
Серхио закатил глаза.
- О великий и ужасный повелитель зомби и властитель теней! А нельзя это потом сделать? Как-нибудь, при случае… вот не поверишь – именно сейчас работы по горло. А кто-то манкирует своими обязанностями.
- Я? Да в морге Карраско постоянно крутится – не продохнуть!
- Хм… жаль, что пользы от него маловато. Кстати – проверь, что из вещей супруги пропало.
- Если б я знал, что у нее было, я бы сказал.
- Вообще не знаешь?
Эрнесто качнул головой.
- Вообще. Не интересовался никогда.
- Драгоценности?
- Барбара их часто меняла. И не всегда благодаря мне.
- Понятно. Ладно, слуг я расспрошу. Ты хоть намекни, ты был один или с кем-то?
Эрнесто качнул головой.
- Я был с дамой. Но имени не назову, уж прости.
- Мне и не надо. Кстати, что рассказала Антония про нашего убийцу? Убийцу Марибель Гутиерес?
Эрнесто честно пересказал. Серхио задумался.
- Странное что-то. Как третья рука? Может, какое оружие? Пойду копаться в архивах.
- Я тоже удивился. Но Тони настаивала.
«Тони», и взгляд некроманта не укрылись от Серхио. Но мудрый человек решил не акцентировать на этом внимание. Зачем?
Нет-нет, не надо. Всему свое время, в том числе и чувствам. А что они есть, Серхио даже не сомневался. Надо бы приглядеть за девочкой.
Кстати, а во сколько вернулась домой Лассара? У кого бы узнать?
И какое у нее отношение к Эрнесто? Интересно же…
Виноватым и бестактным дознаватель себя совершенно не чувствовал. Это ведь его работа – знать! Что тут непорядочного и нахального?
- Как – заболел?!
Освальдо слушал – и ушам своим не верил.
Дед казался ему бессмертным!
Он был всегда, он некромант, он сильный… да Освальдо был готов поклясться, что еще полвека старик проскрипит.
Но…
- Обезмаживание!?
А если Сарита…
Это было первое, что пришло Освальдо в голову. Но потом он уверенно мотнул головой.
Бред!
Королевскую порчу дед за то и выбрал, что она не снимается! Если человека прокляли, он должен умереть! Обязан!
То, что Эрнесто нашел выход и погиб другой человек, Освальдо и в голову не приходило. А вот другое…
Это перед людьми можно нос драть. Но внутри себя, в самой глубине души, человек точно знает, хорошо он поступил или плохо. Убеждай других, ври, кричи в голос, оправдывайся или нападай – неважно.
Однажды ночью ты откроешь глаза…
И тихий голос, который ты, казалось бы, давно задавил, подскажет – ты сделал подлость.
Ты – негодяй.
А какими красивыми словами ты прикрываешься? Кого это интересует? Уж точно не въедливого бессмертного паразита – совесть.
Сарита?
Могло быть и так, что Рита умерла. И перед смертью в обратную прокляла деда. Вот это – реально. И предсмертное проклятие штука страшная. И практически неснимаемая…
Вот зараза!
Умудрилась же дрянь напакостить напоследок!
А Освальдо теперь решай, что делать!
Ехать – или оставаться?
С одной стороны, грызня за власть. С другой – Лассара, которая может придать ему веса… да и расследование никто не отменял. И королевскую немилость.
И завтра… Амадо… да, до завтра он точно с места не сдвинется… до послезавтра! Но как же некстати болезнь деда!
Ехать – или оставаться?
Сарита, дрянь!
Убил бы, если б ты сама не сдохла!
Тони тоже хотелось убивать.
Но меньше, меньше…
Она и сил потратила меньше, и поспала чуточку подольше. И разбудили ее гораздо более приятным образом. А именно, запахом кофе и сдобы, которую внесли в спальню. Тут и мертвый бы вскочил!
Тони несколько минут повалялась в кровати, а потом открыла глаза.
- Рита? Доброе утро!
- Доброе утро, ритана. Как ваше самочувствие?
- Отлично, - прислушалась к себе Тони. – Что-то случилось?
- Наверное. Ритана, в гостиной вас ждет синьор Пенья.
Рита говорила уверенно, но голосок чуточку подрагивал. Кто такой Пенья, она отлично знала.
- Пенья? Что ему надо? Странно… Сейчас я оденусь и спущусь.
- Приехал весь расфранченный, привез сдобу, вот, как будто своей нет! Сладости привез, фрукты…
- Это он показывает, что приехал с миром, - сообразила Тони и встала с кровати. Синьор Мендоса, который очень удобно устроился у нее на ногах, открыл глаза и недовольно муркнул.
Человек, как смеешь ты лишать кота удобной грелки?
Тони улыбнулась и погладила мохнатого нахала. Пришел, улегся, размурчался… сам, все сам. Этим коты и отличаются от собак.
Собака любит бескорыстно и в принципе. Даже того, кто ее бьет.
Кот любит заслуженно. Слишком независимы эти наглые хищники. Но если уж кот тебя признал… это серьезно. Это ответственность.
Раньше у нее никого не было.
- Синьор Мендоса, на кухне вас ждет свежая куриная печенка, - проинформировала Рита.
Кот так же вальяжно спрыгнул с кровати и направился к двери.
Печенка?
Вы меня заинтересовали, синьорита. Давайте обсудим этот вопрос подробнее.
Тони покачала головой и отправилась в ванную.
Синьор Пенья сидел в гостиной, пил кофе и гладил кота. И на Тони смотрел вполне благожелательно.
- Доброе утро, ритана Лассара.
- Доброе утро, тан.
- Когда собираетесь магазин открывать?
Тони подумала пару минут.
- Завтра, скорее всего. Все убрано, инвентаризация проведена, остальное будет видно.
- Хорошо, что завтра. Как ваше самочувствие?
- В порядке, спасибо… - Тони уселась напротив мужчины и налила себе кофе. Уммм… какой же чудесный запах! Сливки?
Пожалуй что! Сахар она не добавляла, а вот молоко любила.
Кофе в чашке сохранил чудесный аромат, но вдобавок приобрел еще и приятный кремовый оттенок. Тони сделала глоток и зажмурилась от удовольствия.
- Уммм…
- Приятного аппетита, ритана.
- Благодарю. Синьор Пенья, что привело вас ко мне в гости?
- Я хотел бы пригласить вас на распродажу, ритана.
Тони навострила уши.
- Где? Когда?
- Послезавтра, за городом. В поместье Видаль.
- Обязательно поеду, спасибо.
- Это… не вполне официальный аукцион. Но в моем присутствии проблем у вас не возникнет.
- Спасибо, синьор. Как продвигается ваша работа?
Сеньор Пенья расплылся в счастливой улыбке. Смотрелось это достаточно неожиданно, но приятно.
- Благодарю, ритана. Весьма плодотворно. Готова уже почти треть книги…
- Вы мне дадите почитать ваш…
- Роман. Забавно, но это роман.
- Почему забавно? – не поняла Тони.
- Мать у меня обожала романы. Отец считал это легким чтением, и прививал мне вкус к серьезной литературе.
- Это такой, где в конце все умерли? – уточнила девушка.
- Примерно, - усмехнулся мужчина.
- Никогда ее не понимала. Зачем надо убивать героя, чтобы что-то сказать читателю? Неужели герой сам не может это сказать?
- Наверное, смерть – это тоже слово, - пожал плечами Пенья. – Я сейчас это понимаю. И рад, что вы подарили мне этот прибор. Очень рад…
- Он попал к тому, кому был нужен.
- Других подобных вещей у вас нет, ритана?
- Не знаю, синьор. Каждому подходит что-то свое. Не угадаешь, пока не увидишь человека.
- Моя жена тоже хотела к вам зайти…
- Я буду рада видеть синьору…
- Каролину Долорес.
- Каролину Долорес Пенья. Спасибо вам.
Гость и хозяйка обменялись еще несколькими любезностями, и расстались. Синьор Пенья отправился к машинистке, которая должна была печатать его роман (С ума сойти! Его! Роман!), а Тони подумала и направилась к нотариусу.
Синьор Хименес был у себя. И сильно порадовал Антонию, сообщив, что она вступила во владение магазином уже два дня как. Когда все известно, дела не затягиваются. Это невыгодно.
Тони порадовалась, потом подумала, чем заняться, и решила проявить родственные чувства.
Купила вкусных пирожных, купила небольшой букетик колокольчиков, подкупивших ее своим нежным запахом, и отправилась в больницу.
Ритана Розалия и Паулина приняли ее одинаково ласково.
- Тони, детка!
- Тони, кузина!
А улыбки были совсем одинаковыми. Добрыми, ласковыми…
Пирожные были с благодарностью приняты, цветы поставлены в одну из ваз, и беседа потекла неторопливо, словно летняя река, переползая с камушка на камушек.
И о наследстве, которое получила Тони.
И о том, что теперь она куда как более выгодная невеста. И ритана Розалия лично ей жениха подберет… да, конечно, мнение Тони будет учитываться! Но ритана лично проверит, чтобы девушку не обманули и не обидели.
Самого лучшего мужчину найдут!
И о выписке буквально на днях… Тони, ты ведь придешь?
Конечно, Тони придет.
А когда девушка отправилась обратно, Паулина вызвалась проводить ее. И не удержалась. А кто бы промолчал на ее-то месте?
- Тони, скажи, это ты посылала того призрака в пещерах? Который меня нашел?
- Я и тан Риалон. Точнее он, но через меня. А что?
- А ты их знаешь? Ну… как-то можно же определить?
Тони прищурилась на кузину.
Забавно, но сейчас Паулина была намного более симпатичной, чем раньше Больничная простая одежда заменила роскошные платья, и подчеркнула неожиданно приятную фигурку. А повзрослевшее лицо…
Пожалуй, Паулина пошла в отца. Такой тип красоты долго раскрывается, но уж когда полыхнет – гореть будет до старости. Так бы она осознала себя годам к двадцати – двадцати пяти, но проведенное в пещерах время изменило некогда беззаботную девушку.
- Паула, кто именно тебя интересует?
- Игнасио.
- Кто!? – ошалела Тони. – Игнасио?
Вот не сойти ей с этого места, но Игнасио она знает… вот сегодня у нее этот умник получит на орехи!
- Да. Он меня нашел в пещерах. И я хотела помолиться за него, на могилку сходить…
- У него нет могилы, - вырвалось у Тони прежде, чем она успела это осознать.
- Ты его знаешь! – уцепилась за оговорку Паула.
- Знаю, - кивнула Тони.
- Как его зовут?
Тони замялась.
- Паула…
- Что такого страшного я спрашиваю?
- Он заслужил покой.
- Я и не собираюсь являться к нему на могилу с барабанами! Тем более…. Откуда ты знаешь, что у него нет могилы!?
Тони прикусила губу.
- Он просил похоронить его останки.
Паулина замерла. Будь она охотничьей собакой, сказала бы, что в стойке. Дичь почуяла.
- И ты…
- Я собираюсь это сделать.
- Мне можно с тобой?
Что тут ответишь? Тони нашла промежуточный вариант.
- Если тебя выпишут к этому времени, попробуем решить вопрос. Если нет – я потом тебя отвезу. Хорошо?
Паулина кивнула.
- Как его полное имя?
- Он не сказал тебе?
- Нет, - девушка выглядела недовольной.
- Тогда и я не имею права.
- Тони!
- Паула, - качнула головой вредная кузина. – Я понимаю, ты ему благодарна, но это не повод давить на меня.
Паула отвела глаза в сторону.
Не будь Тони сама безнадежно влюблена в Эудженио…
Не побывай она у алтаря Ла Муэрте…
Не разговаривай она с Шальвеном…
Только вот признаки данной болезни ей были слишком хорошо знакомы.
- Паула, он – призрак! Он умер давно…
Девушка упрямо сверкнула глазами.
- И что!? Тони, что в этом такого?! Что ты хочешь от меня услышать?
- Ничего, - сдалась Тони. И крепко обняла кузину. – Бывает, Паула. Это бывает…
А проходит?
На этот вопрос Тони ответа найти не могла. Может, и проходит, поэты об этом говорят по-разному. А может, и остается…
Она не знала. Оставалось только сочувствовать Паулине, которая еще в более безнадежном положении, чем Тони. Любимый Антонии хотя бы жив. А Рейнальдо?
Ладно, поговорит она еще с этим ловеласом! И как их на пару с Паулой угораздило?
Эрнесто сидел в кабинете друга. Они подводили итоги – на пару.
Понятно, что Барбара не сбежала сама.
Понятно, что не сбежал никуда Лосано.
Но что с ними стало? Будь какая-то их личная вещь, можно было бы попросить Тони. Но – увы. Оставалось только искать оперативными методами.
Карраско куда-то тоже делся, но об этом не жалел ни Эрнесто, ни Серхио. Присланный некромант им был нужен, как плесень на потолке. Выводить замучаешься!
Об Амадо тоже не было никаких вестей.
По убийствам – глухо. Есть от чего впасть в отчаяние? Есть… и начальство ругается, и сверху давят, и понятно, кто крайним будет. А Эрнесто все равно не удавалось грустить.
Никак не получалось.
Особенно, когда в участок заглянула Тони.
Узнать, как продвигается следствие по делу Эсколана.
Двигалось оно хорошо, негодяя уже осудили и приговорили к виселице. Узнав об этом, он совершил попытку к бегству… вешать все равно будут. Но со сломанными руками. Так неудачно бежал, что упал, сломал обе руки и даже ногу… одну. Жаль – мало.
Тони только порадовалась.
Хелену Каталину ей было не жалко. Но и…. и жалко в то же время. Может быть, ее смерть и получилась актом милосердия. Не дай Творец любой матери пережить свое дитя.
- Зачем? Ты вообще расскажи, с чего ты все это устроил?
- Будешь смеяться. Подруга моей жены – любовница Лосано. Вот, она ко мне прибежала ночью. Вся в слезах, они с любовником договаривались встретиться, она задержалась. Она замужем…
Эрнесто поморщился, Серхио махнул рукой.
- Я не осуждаю. У нее муж старше на тридцать лет, сейчас он годится только чтобы ему судно подкладывать. Ему уж семьдесят, ей сорока нет, природа свое берет. Вот, мужу стало плохо, она задержалась. С Лосано они сошлись уже полгода как, он был в курсе ее дел, и претензий не предъявлял. Внимания к себе не требовал, не скандалил, всех и все устраивало. А тут она приходит, Лосано нет, части вещей нет, на столе записка, что он уезжает с ританой Риалон и просит его не искать. У него любоффф!
Эрнесто фыркнул.
- Чушь.
Фидель Диего Лосано…
Знал он и имя, и фамилию, отлично знал. Один из самых богатых и эксцентричных людей столицы. Лосано ненавидел общество, терпеть не мог светскую жизнь, но при этом владел несколькими заводами. Был несметно богат, коллекционировал трости… особенного интереса для некроманта не представлял, но мало ли что? Как оказалось, для Барбары он как раз и был интересен.
- Я бы не ввязывался в это дело. Но… я согласен. Это инсценировка, - Серхио прищурился. – Коллекция на месте, любимая трость, с которой он, по словам слуг не расставался, на месте, а взял он другую, домашнюю, из палисандра… и последнее. Прости заранее, но… вот.
На белую скатерть спланировало несколько дагерротипов.
Эрнесто поднял один из них. Присвистнул.
- Я и не знал, что Барбара настолько… раскована.
- Оригинал он берет с собой, а снимки оставляет дома? У него целая коллекция, подруга жены говорила, что ему нравится… вот это. Выставлять свет, модель… ты понял.
Эрнесто кивнул.
- Он взял бы все это с собой?
- Хотя бы часть. У него целая коллекция, причем, даже не спрятанная. Хотя слуги говорят, когда хозяин уезжал, он всегда запирал маленькую комнату. А в этот раз все осталось открытым.
Эрнесто кивнул еще раз.
- Итак, инсценировка. Допустим. Но кому и зачем это понадобилось?
- Точно не тебе.
- У тебя еще наглости хватило меня проверять? – разгневался Эрнесто.
Серхио ухмыльнулся в ответ. Мужчины отлично друг друга понимали. И по-настоящему Эрнесто не злился, так, показывал, что не стоит с ним играть.
- Наглости у меня на что хочешь хватит. Если бы ты был причастен к пропаже, ты первый убеждал бы меня, что Барбара любит Лосано… или еще что-то в этом роде придумал.
- Я не причастен, - отмахнулся Эрнесто. – Но у меня действительно нет алиби на эту ночь.
- Слуги сказали, что ты вернулся ближе к рассвету.
- И ты меня разбудил. Надо бы тебя проклясть.
Серхио закатил глаза.
- О великий и ужасный повелитель зомби и властитель теней! А нельзя это потом сделать? Как-нибудь, при случае… вот не поверишь – именно сейчас работы по горло. А кто-то манкирует своими обязанностями.
- Я? Да в морге Карраско постоянно крутится – не продохнуть!
- Хм… жаль, что пользы от него маловато. Кстати – проверь, что из вещей супруги пропало.
- Если б я знал, что у нее было, я бы сказал.
- Вообще не знаешь?
Эрнесто качнул головой.
- Вообще. Не интересовался никогда.
- Драгоценности?
- Барбара их часто меняла. И не всегда благодаря мне.
- Понятно. Ладно, слуг я расспрошу. Ты хоть намекни, ты был один или с кем-то?
Эрнесто качнул головой.
- Я был с дамой. Но имени не назову, уж прости.
- Мне и не надо. Кстати, что рассказала Антония про нашего убийцу? Убийцу Марибель Гутиерес?
Эрнесто честно пересказал. Серхио задумался.
- Странное что-то. Как третья рука? Может, какое оружие? Пойду копаться в архивах.
- Я тоже удивился. Но Тони настаивала.
«Тони», и взгляд некроманта не укрылись от Серхио. Но мудрый человек решил не акцентировать на этом внимание. Зачем?
Нет-нет, не надо. Всему свое время, в том числе и чувствам. А что они есть, Серхио даже не сомневался. Надо бы приглядеть за девочкой.
Кстати, а во сколько вернулась домой Лассара? У кого бы узнать?
И какое у нее отношение к Эрнесто? Интересно же…
Виноватым и бестактным дознаватель себя совершенно не чувствовал. Это ведь его работа – знать! Что тут непорядочного и нахального?
***
- Как – заболел?!
Освальдо слушал – и ушам своим не верил.
Дед казался ему бессмертным!
Он был всегда, он некромант, он сильный… да Освальдо был готов поклясться, что еще полвека старик проскрипит.
Но…
- Обезмаживание!?
А если Сарита…
Это было первое, что пришло Освальдо в голову. Но потом он уверенно мотнул головой.
Бред!
Королевскую порчу дед за то и выбрал, что она не снимается! Если человека прокляли, он должен умереть! Обязан!
То, что Эрнесто нашел выход и погиб другой человек, Освальдо и в голову не приходило. А вот другое…
Это перед людьми можно нос драть. Но внутри себя, в самой глубине души, человек точно знает, хорошо он поступил или плохо. Убеждай других, ври, кричи в голос, оправдывайся или нападай – неважно.
Однажды ночью ты откроешь глаза…
И тихий голос, который ты, казалось бы, давно задавил, подскажет – ты сделал подлость.
Ты – негодяй.
А какими красивыми словами ты прикрываешься? Кого это интересует? Уж точно не въедливого бессмертного паразита – совесть.
Сарита?
Могло быть и так, что Рита умерла. И перед смертью в обратную прокляла деда. Вот это – реально. И предсмертное проклятие штука страшная. И практически неснимаемая…
Вот зараза!
Умудрилась же дрянь напакостить напоследок!
А Освальдо теперь решай, что делать!
Ехать – или оставаться?
С одной стороны, грызня за власть. С другой – Лассара, которая может придать ему веса… да и расследование никто не отменял. И королевскую немилость.
И завтра… Амадо… да, до завтра он точно с места не сдвинется… до послезавтра! Но как же некстати болезнь деда!
Ехать – или оставаться?
Сарита, дрянь!
Убил бы, если б ты сама не сдохла!
***
Тони тоже хотелось убивать.
Но меньше, меньше…
Она и сил потратила меньше, и поспала чуточку подольше. И разбудили ее гораздо более приятным образом. А именно, запахом кофе и сдобы, которую внесли в спальню. Тут и мертвый бы вскочил!
Тони несколько минут повалялась в кровати, а потом открыла глаза.
- Рита? Доброе утро!
- Доброе утро, ритана. Как ваше самочувствие?
- Отлично, - прислушалась к себе Тони. – Что-то случилось?
- Наверное. Ритана, в гостиной вас ждет синьор Пенья.
Рита говорила уверенно, но голосок чуточку подрагивал. Кто такой Пенья, она отлично знала.
- Пенья? Что ему надо? Странно… Сейчас я оденусь и спущусь.
- Приехал весь расфранченный, привез сдобу, вот, как будто своей нет! Сладости привез, фрукты…
- Это он показывает, что приехал с миром, - сообразила Тони и встала с кровати. Синьор Мендоса, который очень удобно устроился у нее на ногах, открыл глаза и недовольно муркнул.
Человек, как смеешь ты лишать кота удобной грелки?
Тони улыбнулась и погладила мохнатого нахала. Пришел, улегся, размурчался… сам, все сам. Этим коты и отличаются от собак.
Собака любит бескорыстно и в принципе. Даже того, кто ее бьет.
Кот любит заслуженно. Слишком независимы эти наглые хищники. Но если уж кот тебя признал… это серьезно. Это ответственность.
Раньше у нее никого не было.
- Синьор Мендоса, на кухне вас ждет свежая куриная печенка, - проинформировала Рита.
Кот так же вальяжно спрыгнул с кровати и направился к двери.
Печенка?
Вы меня заинтересовали, синьорита. Давайте обсудим этот вопрос подробнее.
Тони покачала головой и отправилась в ванную.
***
Синьор Пенья сидел в гостиной, пил кофе и гладил кота. И на Тони смотрел вполне благожелательно.
- Доброе утро, ритана Лассара.
- Доброе утро, тан.
- Когда собираетесь магазин открывать?
Тони подумала пару минут.
- Завтра, скорее всего. Все убрано, инвентаризация проведена, остальное будет видно.
- Хорошо, что завтра. Как ваше самочувствие?
- В порядке, спасибо… - Тони уселась напротив мужчины и налила себе кофе. Уммм… какой же чудесный запах! Сливки?
Пожалуй что! Сахар она не добавляла, а вот молоко любила.
Кофе в чашке сохранил чудесный аромат, но вдобавок приобрел еще и приятный кремовый оттенок. Тони сделала глоток и зажмурилась от удовольствия.
- Уммм…
- Приятного аппетита, ритана.
- Благодарю. Синьор Пенья, что привело вас ко мне в гости?
- Я хотел бы пригласить вас на распродажу, ритана.
Тони навострила уши.
- Где? Когда?
- Послезавтра, за городом. В поместье Видаль.
- Обязательно поеду, спасибо.
- Это… не вполне официальный аукцион. Но в моем присутствии проблем у вас не возникнет.
- Спасибо, синьор. Как продвигается ваша работа?
Сеньор Пенья расплылся в счастливой улыбке. Смотрелось это достаточно неожиданно, но приятно.
- Благодарю, ритана. Весьма плодотворно. Готова уже почти треть книги…
- Вы мне дадите почитать ваш…
- Роман. Забавно, но это роман.
- Почему забавно? – не поняла Тони.
- Мать у меня обожала романы. Отец считал это легким чтением, и прививал мне вкус к серьезной литературе.
- Это такой, где в конце все умерли? – уточнила девушка.
- Примерно, - усмехнулся мужчина.
- Никогда ее не понимала. Зачем надо убивать героя, чтобы что-то сказать читателю? Неужели герой сам не может это сказать?
- Наверное, смерть – это тоже слово, - пожал плечами Пенья. – Я сейчас это понимаю. И рад, что вы подарили мне этот прибор. Очень рад…
- Он попал к тому, кому был нужен.
- Других подобных вещей у вас нет, ритана?
- Не знаю, синьор. Каждому подходит что-то свое. Не угадаешь, пока не увидишь человека.
- Моя жена тоже хотела к вам зайти…
- Я буду рада видеть синьору…
- Каролину Долорес.
- Каролину Долорес Пенья. Спасибо вам.
Гость и хозяйка обменялись еще несколькими любезностями, и расстались. Синьор Пенья отправился к машинистке, которая должна была печатать его роман (С ума сойти! Его! Роман!), а Тони подумала и направилась к нотариусу.
Синьор Хименес был у себя. И сильно порадовал Антонию, сообщив, что она вступила во владение магазином уже два дня как. Когда все известно, дела не затягиваются. Это невыгодно.
Тони порадовалась, потом подумала, чем заняться, и решила проявить родственные чувства.
Купила вкусных пирожных, купила небольшой букетик колокольчиков, подкупивших ее своим нежным запахом, и отправилась в больницу.
Ритана Розалия и Паулина приняли ее одинаково ласково.
- Тони, детка!
- Тони, кузина!
А улыбки были совсем одинаковыми. Добрыми, ласковыми…
Пирожные были с благодарностью приняты, цветы поставлены в одну из ваз, и беседа потекла неторопливо, словно летняя река, переползая с камушка на камушек.
И о наследстве, которое получила Тони.
И о том, что теперь она куда как более выгодная невеста. И ритана Розалия лично ей жениха подберет… да, конечно, мнение Тони будет учитываться! Но ритана лично проверит, чтобы девушку не обманули и не обидели.
Самого лучшего мужчину найдут!
И о выписке буквально на днях… Тони, ты ведь придешь?
Конечно, Тони придет.
А когда девушка отправилась обратно, Паулина вызвалась проводить ее. И не удержалась. А кто бы промолчал на ее-то месте?
- Тони, скажи, это ты посылала того призрака в пещерах? Который меня нашел?
- Я и тан Риалон. Точнее он, но через меня. А что?
- А ты их знаешь? Ну… как-то можно же определить?
Тони прищурилась на кузину.
Забавно, но сейчас Паулина была намного более симпатичной, чем раньше Больничная простая одежда заменила роскошные платья, и подчеркнула неожиданно приятную фигурку. А повзрослевшее лицо…
Пожалуй, Паулина пошла в отца. Такой тип красоты долго раскрывается, но уж когда полыхнет – гореть будет до старости. Так бы она осознала себя годам к двадцати – двадцати пяти, но проведенное в пещерах время изменило некогда беззаботную девушку.
- Паула, кто именно тебя интересует?
- Игнасио.
- Кто!? – ошалела Тони. – Игнасио?
Вот не сойти ей с этого места, но Игнасио она знает… вот сегодня у нее этот умник получит на орехи!
- Да. Он меня нашел в пещерах. И я хотела помолиться за него, на могилку сходить…
- У него нет могилы, - вырвалось у Тони прежде, чем она успела это осознать.
- Ты его знаешь! – уцепилась за оговорку Паула.
- Знаю, - кивнула Тони.
- Как его зовут?
Тони замялась.
- Паула…
- Что такого страшного я спрашиваю?
- Он заслужил покой.
- Я и не собираюсь являться к нему на могилу с барабанами! Тем более…. Откуда ты знаешь, что у него нет могилы!?
Тони прикусила губу.
- Он просил похоронить его останки.
Паулина замерла. Будь она охотничьей собакой, сказала бы, что в стойке. Дичь почуяла.
- И ты…
- Я собираюсь это сделать.
- Мне можно с тобой?
Что тут ответишь? Тони нашла промежуточный вариант.
- Если тебя выпишут к этому времени, попробуем решить вопрос. Если нет – я потом тебя отвезу. Хорошо?
Паулина кивнула.
- Как его полное имя?
- Он не сказал тебе?
- Нет, - девушка выглядела недовольной.
- Тогда и я не имею права.
- Тони!
- Паула, - качнула головой вредная кузина. – Я понимаю, ты ему благодарна, но это не повод давить на меня.
Паула отвела глаза в сторону.
Не будь Тони сама безнадежно влюблена в Эудженио…
Не побывай она у алтаря Ла Муэрте…
Не разговаривай она с Шальвеном…
Только вот признаки данной болезни ей были слишком хорошо знакомы.
- Паула, он – призрак! Он умер давно…
Девушка упрямо сверкнула глазами.
- И что!? Тони, что в этом такого?! Что ты хочешь от меня услышать?
- Ничего, - сдалась Тони. И крепко обняла кузину. – Бывает, Паула. Это бывает…
А проходит?
На этот вопрос Тони ответа найти не могла. Может, и проходит, поэты об этом говорят по-разному. А может, и остается…
Она не знала. Оставалось только сочувствовать Паулине, которая еще в более безнадежном положении, чем Тони. Любимый Антонии хотя бы жив. А Рейнальдо?
Ладно, поговорит она еще с этим ловеласом! И как их на пару с Паулой угораздило?
***
Эрнесто сидел в кабинете друга. Они подводили итоги – на пару.
Понятно, что Барбара не сбежала сама.
Понятно, что не сбежал никуда Лосано.
Но что с ними стало? Будь какая-то их личная вещь, можно было бы попросить Тони. Но – увы. Оставалось только искать оперативными методами.
Карраско куда-то тоже делся, но об этом не жалел ни Эрнесто, ни Серхио. Присланный некромант им был нужен, как плесень на потолке. Выводить замучаешься!
Об Амадо тоже не было никаких вестей.
По убийствам – глухо. Есть от чего впасть в отчаяние? Есть… и начальство ругается, и сверху давят, и понятно, кто крайним будет. А Эрнесто все равно не удавалось грустить.
Никак не получалось.
Особенно, когда в участок заглянула Тони.
Узнать, как продвигается следствие по делу Эсколана.
Двигалось оно хорошо, негодяя уже осудили и приговорили к виселице. Узнав об этом, он совершил попытку к бегству… вешать все равно будут. Но со сломанными руками. Так неудачно бежал, что упал, сломал обе руки и даже ногу… одну. Жаль – мало.
Тони только порадовалась.
Хелену Каталину ей было не жалко. Но и…. и жалко в то же время. Может быть, ее смерть и получилась актом милосердия. Не дай Творец любой матери пережить свое дитя.
