Но тому, кто сидит и жалуется, не стоит рассчитывать на милости от судьбы, имя его исчезнет из памяти людской, и кости его растащат шакалы.
Рэн деду верил свято, и даже не сильно удивился, когда на горизонте замаячил парус.
- ЛОДКА!!! ЛОДКА!!!
Бертран сидел в «люльке» и ничему не удивлялся.
Вот как так получается? Во время шторма он чуть не сдох, а сейчас отлично себя чувствует, и смотрит по сторонам, и его ни капельки не тошнит?
Наверное, после того, что он узнал, тошнота – это как-то уже и смешно. Нелепо даже. Когда такой лютый ужас рядом ходит… море – это ерунда! Оно мирное и спокойное, а когда налетит шторм, он пойдет вниз, в трюм, и тошнить его больше не будет.
И по вантам он лазить не боится, и матросы его хвалят. Не то, чтобы Бертрану это было так важно, но с некоторых пор ему было спокойнее в море.
Здесь ИХ нет.
А там, на суше, кто знает? Он ведь и не догадывался, ЧТО живет совсем рядом, и по улицам столицы они бегали, разве что родители их и правда не выпускали ночью, ну так это и понятно.
А оказалось…
Ох, как же это страшно! Как жутко и кошмарно!
Бертран завертел по сторонам головой, и острый мальчишеский взгляд выцепил что-то неправильное, далеко на самом горизонте…
Лодка!
Маленькое темное пятнышко, но Бертран видел, там лодка!
И не удивился, когда «люльку» качнуло, корабль сменил курс. Морские законы он уже понял. Потерпевших кораблекрушение стараются не оставлять в беде. Ветер переменчив, завтра и ты можешь оказаться вот так, в море, и кто-то не пройдет мимо тебя. Так помоги сегодня! Не настраивай против себя Многоликого! И Бертран с интересом принялся вглядываться вдаль. Интересно же, кто там, в шлюпке?! Может, там придворная дама, которая спасается от пиратов? Или ребенок, которого злые родители решили отдать морю. Или…
Бертран знал много историй, но не догадывался, что жизнь намного интереснее сказок.
- Шагренцы!
- Тьфу, дрянь узкоглазая, - сплюнул боцман.
Не то, чтобы он очень был настроен против шагренцев, но… эрр Барна с ними торгует, ему с того выгода, вот пусть он им душу и распахивает! А боцману они поперек сердца стоЯт! Вечно смотрят высокомерно, щебечут что-то по-своему, не по-людски, а уж обычаи у них и вовсе дикие!
Но ведь и не бросать же их посреди моря?
Вон, старший… хотя какой он старший, мальчишка совсем, может, лет двадцать ему, по этим шагренцам и не поймешь, сколько им лет, стоит, кланяется, а сам так шатается, что сейчас башкой о палубу ляпнется, отмывай потом кровищу! Но ведь благодарит, и так витиевато! Мол, не надеялись выжить, если бы не они, и шагренцы готовы отслужить, помочь, отблагодарить…
Капитан, правда, оказался достойным соперником шагренцу, слушать всю эту глупость не стал, только рукой махнул.
- К лекарю! Юнга, помоги!
Эрр Барна на своих людях не экономил, так что лекарь на корабле был, и не самый худший. Рану почистить – зашить - перевязать, вывих вправить, перелом, зуб больной выдернуть, а больше на корабле особо ничего и не надо.
Бертран, недолго думая, подпер шатающегося шагренца, и поволок его в нужном направлении.
Рэн шатался, старался не наваливаться на мальчишку всем своим весом, получалось откровенно плохо, но хоть так.
- Благодарю… - он даже не сразу понял, что сказал это на родном языке. И получил такой же ответ.
- Нас ведет воля Многоликого.
Бертран был хорошим учеником, а еще понимал, что знание чужого языка, это хорошо, это полезно для будущей карьеры. Вот и старался… слово там, слово тут, была возможность – учил! А сейчас и говорить попробовал.
Сложный он, шагренский, с их иероглифами, разговор еще так-сяк, а письмо вообще – зубы обломаешь. Да и в разговоре есть опасность не так обратиться, не там поклониться…
Одно слово – дикари!
Важно ж не как ты кланяешься, а что у тебя на душе. А им поклон на сорок пять градусов и отставленную левую ногу подавай. Но если так надо?
Рэном лекарь занимался недолго, приказал напоить бульоном и уложить. Только бульон водой развести побольше, а потом кормить маленькими порциями, чтобы дурно не было. Перегрев, обезвоживание, это все пройдет, с Джиро проблем было куда как больше. Лекарю казалось, что от его ноги пахнет гнилью, и были у него нехорошие подозрения…
Так что Бертран был приставлен и к шагренцам. Благо, понимал их язык, так что: отнеси – принеси – подай - в гальюн проводи… вот встанут на ноги, там поговорим, а пока это не люди, а обломки кораблекрушения. И спрос с них невелик.
«Кокетка» медленно скользила вдоль берега Картена.
Гортензии долго себя ждать не заставили. Один букет был вручен королеве, второй Анне, которая с радостным писком отправилась ставить его в воду. Мария осталась наедине с Феликсом. Ненадолго, но ему хватило.
Эрр Феликс смотрел на королеву, которая выглядела абсолютно невинной. Насколько может выглядеть безмятежно двуипостасная, со вторым обликом змеи.
Сам не видел бы, так и не поверил.
И ведь она абсолютно спокойна, она улыбается, она ведет себя, как обычно.
И…
- Ваше величество, я все знаю.
Мария подняла брови, поглядела на него.
- Хорошо. Пожалуйста, доказательство теоремы Ферма на стол?
- Что? – растерялся эрр.
- Не знаете? А хотя бы квадратуру круга?
- Ваше величество, - не дал сбить себя героический эрр. – Я видел вас. Вы красивая змея.
И напрягся.
На миг показалось ему, что… вот сейчас и кинется. И…
Неужели так и погибла эрра Ирена? Когда она напала, могла королева просто ее ужалить?*
*- да-да, помню, змеи кусают, но с биологией у Феликса тоже адекватно веку. Сказано – змеиное жало, вот и пусть жалят. Прим. авт.
- Я – кто?
- И кошка тоже получилась красивая, ваше величество, - ринулся добивать то ли себя, то ли оппонента Феликс.
Мария прикрыла глаза. Потом открыла и посмотрела на эрра. И глаза у нее были совсем другие, наверное, змеиные, цвета расплавленной меди и с вертикальным зрачком.
- Что вы хотите, эрр?
Феликс невольно восхитился самообладанием королевы. Видно, вот сказывается порода! Королевскую кровь не спрячешь!
- Ваше величество…
- Мария. И короче, пока нас тут не застали.
Королева снова прикрыла глаза. Феликс заметил, что она говорит чуточку невнятно, и понял, что сейчас королева борется со змеей внутри себя. Старается загнать ее внутрь, не дать ей воли. Он читал о таком… идиот! И провоцирует!
Кстати – он был полностью прав. Мария сейчас пыталась прижать клыки, которые вылезли, и стремились вырваться наружу, а то и вонзиться в кого-то слишком догадливого.
- Ваше… Мария, я никогда не причиню вам вреда!
- Обнадежшшшшивает, - прорвалось-таки шипение сквозь клыки.
- Я… ваше величество, я готов принести вам клятву верности на крови. Все, что вы пожелаете.
Королева подняла брови.
- Даже так?
И замолчала, как-то странно вглядываясь в него. А Феликс понимал, что не может, не имеет права поступить иначе. Если сейчас… если его прогонят, он умрет, наверное. Голова у него сегодня трещала с похмелья, а вот мысли были ясными и четкими.
Его право и долг следовать за королевой. Его… он слов таких подобрать не мог, только смотрел. И кажется, она поняла. Наклонилась чуть ниже, принюхалась…
- Как интересно.
- Мария?
- Ты тоже… ты можешь стать двуипостасным, поэтому тебя и тянет ко мне, - спокойно объяснила королева. – Тебя привлекает возможность обрести своего зверя, и ты идешь на его зов, даже не осознавая проблему.
- Проблему? – Феликс не верил своим ушам.
Она… это правда?
- Мои предки были барсами.
- Ты двуипостасный, но ты не барс. Это часто наследовалось, но иногда характер оказывался сильнее наследственности. Ты пахнешь своеобразно, я не знаю этого запаха, ты что-то не ядовитое и не слишком большое, - не стала скрывать королева. – Я не знаю всех животных мира, может, потом разберусь, кто ты. Или ты сам узнаешь. Ты этого хочешь?
Феликс кое-как сглотнул пересохшим горлом.
Хочет ли он?
А жить? Дышать? Хочет?!
- Да.
Мария медленно опустила голову. Подумала пару минут.
- Ладно. Поговорим откровенно. Ты понимаешь, что обратной дороги у тебя не будет? Что служить и мне, и Саймону ты не сможешь?
Феликс медленно кивнул.
Понимал он все отлично. Только вот…
Король дал им приют. И ни разу не попрекнул ни его мать, ни самого Феликса.
А королева… она может дать ему что-то такое… чего ему не хватало всю сознательную жизнь. И это… это как воздух, как дыхание. Отказаться нельзя, но и предать… разве так можно?
- Я могу сделать проще. Ты обретешь второй облик, и делай что хочешь. А я уйду.
- К-как? Почему?
- Потому что здесь меня убьют, - просто сказала Мария, – мой ребенок не нужен Иоанну, Эрсонам, Фардании, может, и еще кому-то… ты не сможешь защитить меня от всего мира. И Саймон не поможет.
Феликс хмыкнул.
- Ошибаетесь, ваше величество. Если вам удастся добраться к брату, он как раз поможет. Ему вы нужны живая и здоровая. И ваш ребенок тоже.
- Нет, - жестко сказала Мария. – Я не поеду в Картен добром.
- Но почему?! – едва не взвыл Феликс. Ведь все так отлично складывалось! Так он бы точно никого не предал! И все довольны?
- А если у меня будет выкидыш? Или девочка?
- Эммм, - тут уже задумался Феликс. Он сильно подозревал, что результаты размышлений лучше не озвучивать. А то ему еще от королевы нагорит! За что?
За все!
Вряд ли она оценит предложение оставить ее ребенка на воспитание хорошим людям, и вместо этого предъявить всем мальчика. Вот ни капельки. А учитывая размер змеи и, наверное, ядовитость… стоит ли везти ее величество в Картен?
Или лучше поберечься?
Феликс дураком не был, и выбрал третий вариант.
- Ваше величество, я могу сопровождать вас? Куда вы прикажете?
- Зачем?
- Если у вас будет мальчик, вы захотите вернуться ко двору. Я могу помочь. Да и путешествовать в компании сильного мужчины проще, чем одной.
Мария разглядывала его достаточно скептически.
- Не знаю… ты будешь обо всем писать Саймону?
- Нет, ваше величество. Я напишу ему один раз, и дам вам прочесть это письмо. А потом буду делать то, что вы прикажете. И писать ему только с вашего разрешения, и показывать вам письма.
- Что я прикажу, или что ты посчитаешь лучшим для меня?
Феликс скривился.
Уела, ладно!
- Ваше величество, как насчет компромисса? Я готов предлагать, обсуждать, спорить и убеждать, но если я понимаю, что вы идете к опасности, или ваша дорога приведет вас к гибели, тут не обессудьте. Можете ругаться, сколько пожелаете, лишь бы живы остались.
Мария подумала несколько минут, потом медленно кивнула.
- Хорошо. Феликс, ты принят на службу в качестве… всего, что понадобится. Но предупреждаю, первый раз менять ипостась ты будешь за городом и в безлюдном месте. Ты понимаешь, почему я так решила?
- Да, ваше величество.
- Вот так. И никаких титулов, самое простое обращение. Эрра и Мария.
Феликс понимал.
Ляпнет он вот так, просто по привычке, и… и все.
- Да, эрра Мария. Жаль, родственниками мы быть не сможем, масть несхожая.
Мария кивнула.
- Феликс, дай мне, пожалуйста, спокойно все обдумать. Я тебе обещаю, что без тебя из дворца не уйду. Но сейчас… сейчас этого всего слишком много для меня.
- Хорошо, эрра Мария.
Феликс поклонился, развернулся и ушел. И не видел, как королева откинула голову на столбик беседки и глухо застонала.
Все выходило из-под контроля, все сходило с ума, все летело куда-то в тартарары, и виновата во всем паршивая магия!
Боги, у вас совесть есть?
Многоликий, к тебе вопрос, персонально! Что за… грешный термояд?
Не надо все это Марии, НЕ НАДО!!! Ни рядом не надо, ни близко не надо, ни даром, ни за деньги, вообще НИКАК!!! Знает она, чем первопроходцы кончают!
Либо их съедают, либо их не съедают, но лучше бы скушали. В любом случае, все это раскручивается по спирали, сначала кошка, теперь вот, Феликс, который пахнет чем-то незнакомым, а есть еще газель, или какая она там коза, и Анна, и…
Многоликий, да ЗА ЧТО!?
Чем она таким нагрешила?
Пойти, что ли, в храм, помолиться? Там ее хоть никто не тронет, и это к лучшему. Она сейчас в таком настроении, что и прибьет, не задумается.
Мария встала, и строевым шагом промаршировала в храм. Да так, что от нее придворные шарахались. Кому из них двоих повезло больше, ей или королю, что они не встретились, непонятно. И женщина уселась на скамеечку.
На лице сосредоточенность, в руках молитвенник, и она вслух читает из него все, на что взгляд упадет, только тихо. Еще бы четки в руки… хоть материться меньше тянет.
Нет, не меньше, но в храме это неправильно.
А выть, наоборот, тянет больше.
Змеи вообще воют? Наверное, ТАК еще ни одну змею не доводили, вот и не обогатилась фактом наука биология.
- Это – заговор! – убежденно произнес Иоанн.
Спорить с ним дураков не нашлось, Колючка предусмотрительно испарился, благо, шут в таком деле ни к чему не пригоден, а вот всем остальным доставалось.
Слуги?
Начальник стражи уже отправил своих людей, и всех слуг потащили на допрос, но сам-то он никуда деться не мог.
Досталось и командиру гвардейцев. А чего он тут? Заходи, кто хочет, делай, что пожелаешь? Так и короля украдут, а то и вовсе убьют, а его люди тут на что? Фрейлинам юбки задирать да усы подкручивать? Так Иоанн сейчас их все усищи… лично и с корнем! С корнями вырвет!
Досталось и камердинеру, и Бустону… последнему – в принципе! Канцлер виноват всегда. Это закон!
Первый приступ ярости уже прошел, но точно не последний на сегодня.
Это же РЕГАЛИИ!
Это Мария, дитя двадцать первого века, ничему такому значения не придавала. Да что там, после свержения сначала царя, а потом и коммунизма, после первого президента, который присягал на детской книге… *
*- ходит по сети такая байка. Ельцину присягать надо было, а конституция в толщину, как тетрадка, несолидно. Взяли и подсунули первую попавшуюся толстую книгу. Незнайку на луне. Правда ли? Ельцина уже не спросишь, но я бы не удивилась. Прим. авт.
Мария даже не осознавала масштаб подложенной супругу свиньи! Там целый кабан с выводком получался, ей-ей.
Это – коронационные регалии, они от предков, в них все самое важное происходит, в них заключаются и расторгаются браки, в них коронуют, это практически символ рода.
И его – нет!
Уж скромно молчим про большую государственную печать, которую Мария сперла за компанию. Это кому-то она кружок золота с рукояткой, переплавить и продать, а приличному королю, считай, символ власти. Малой печатью можно обойтись на каждый день, а большой… а без большой вообще не обойтись. И скоро она понадобится.
Заказать копии?
Мария так и предполагала, что это будет сделано. Чего сложного-то? Взял, сделал слепок, или что там, нарисовал по памяти, приказал ювелирам пошустрить… месяц – и сделают. Но женщина не учла местных реалий. Это в век штамповки и массового производства можно такие печати хоть десятками выпускать. А тут-то все кустарно, вручную, хенд-мейд, говоря по импортному, тут все это быстро не выйдет.
Вот она, государственная печать!
На ней есть царапина – покушались на короля, он этой печатью кинжал в сторону отвел, а золото мягкое, клинок его пропахал, а сбоку еще маленькая вмятинка, это король, правда, уже другой, узнал, что ему супруга неверна, и с такой силой опустил печать на стол…
Рэн деду верил свято, и даже не сильно удивился, когда на горизонте замаячил парус.
***
- ЛОДКА!!! ЛОДКА!!!
Бертран сидел в «люльке» и ничему не удивлялся.
Вот как так получается? Во время шторма он чуть не сдох, а сейчас отлично себя чувствует, и смотрит по сторонам, и его ни капельки не тошнит?
Наверное, после того, что он узнал, тошнота – это как-то уже и смешно. Нелепо даже. Когда такой лютый ужас рядом ходит… море – это ерунда! Оно мирное и спокойное, а когда налетит шторм, он пойдет вниз, в трюм, и тошнить его больше не будет.
И по вантам он лазить не боится, и матросы его хвалят. Не то, чтобы Бертрану это было так важно, но с некоторых пор ему было спокойнее в море.
Здесь ИХ нет.
А там, на суше, кто знает? Он ведь и не догадывался, ЧТО живет совсем рядом, и по улицам столицы они бегали, разве что родители их и правда не выпускали ночью, ну так это и понятно.
А оказалось…
Ох, как же это страшно! Как жутко и кошмарно!
Бертран завертел по сторонам головой, и острый мальчишеский взгляд выцепил что-то неправильное, далеко на самом горизонте…
Лодка!
Маленькое темное пятнышко, но Бертран видел, там лодка!
И не удивился, когда «люльку» качнуло, корабль сменил курс. Морские законы он уже понял. Потерпевших кораблекрушение стараются не оставлять в беде. Ветер переменчив, завтра и ты можешь оказаться вот так, в море, и кто-то не пройдет мимо тебя. Так помоги сегодня! Не настраивай против себя Многоликого! И Бертран с интересом принялся вглядываться вдаль. Интересно же, кто там, в шлюпке?! Может, там придворная дама, которая спасается от пиратов? Или ребенок, которого злые родители решили отдать морю. Или…
Бертран знал много историй, но не догадывался, что жизнь намного интереснее сказок.
***
- Шагренцы!
- Тьфу, дрянь узкоглазая, - сплюнул боцман.
Не то, чтобы он очень был настроен против шагренцев, но… эрр Барна с ними торгует, ему с того выгода, вот пусть он им душу и распахивает! А боцману они поперек сердца стоЯт! Вечно смотрят высокомерно, щебечут что-то по-своему, не по-людски, а уж обычаи у них и вовсе дикие!
Но ведь и не бросать же их посреди моря?
Вон, старший… хотя какой он старший, мальчишка совсем, может, лет двадцать ему, по этим шагренцам и не поймешь, сколько им лет, стоит, кланяется, а сам так шатается, что сейчас башкой о палубу ляпнется, отмывай потом кровищу! Но ведь благодарит, и так витиевато! Мол, не надеялись выжить, если бы не они, и шагренцы готовы отслужить, помочь, отблагодарить…
Капитан, правда, оказался достойным соперником шагренцу, слушать всю эту глупость не стал, только рукой махнул.
- К лекарю! Юнга, помоги!
Эрр Барна на своих людях не экономил, так что лекарь на корабле был, и не самый худший. Рану почистить – зашить - перевязать, вывих вправить, перелом, зуб больной выдернуть, а больше на корабле особо ничего и не надо.
Бертран, недолго думая, подпер шатающегося шагренца, и поволок его в нужном направлении.
Рэн шатался, старался не наваливаться на мальчишку всем своим весом, получалось откровенно плохо, но хоть так.
- Благодарю… - он даже не сразу понял, что сказал это на родном языке. И получил такой же ответ.
- Нас ведет воля Многоликого.
Бертран был хорошим учеником, а еще понимал, что знание чужого языка, это хорошо, это полезно для будущей карьеры. Вот и старался… слово там, слово тут, была возможность – учил! А сейчас и говорить попробовал.
Сложный он, шагренский, с их иероглифами, разговор еще так-сяк, а письмо вообще – зубы обломаешь. Да и в разговоре есть опасность не так обратиться, не там поклониться…
Одно слово – дикари!
Важно ж не как ты кланяешься, а что у тебя на душе. А им поклон на сорок пять градусов и отставленную левую ногу подавай. Но если так надо?
Рэном лекарь занимался недолго, приказал напоить бульоном и уложить. Только бульон водой развести побольше, а потом кормить маленькими порциями, чтобы дурно не было. Перегрев, обезвоживание, это все пройдет, с Джиро проблем было куда как больше. Лекарю казалось, что от его ноги пахнет гнилью, и были у него нехорошие подозрения…
Так что Бертран был приставлен и к шагренцам. Благо, понимал их язык, так что: отнеси – принеси – подай - в гальюн проводи… вот встанут на ноги, там поговорим, а пока это не люди, а обломки кораблекрушения. И спрос с них невелик.
«Кокетка» медленно скользила вдоль берега Картена.
***
Гортензии долго себя ждать не заставили. Один букет был вручен королеве, второй Анне, которая с радостным писком отправилась ставить его в воду. Мария осталась наедине с Феликсом. Ненадолго, но ему хватило.
Эрр Феликс смотрел на королеву, которая выглядела абсолютно невинной. Насколько может выглядеть безмятежно двуипостасная, со вторым обликом змеи.
Сам не видел бы, так и не поверил.
И ведь она абсолютно спокойна, она улыбается, она ведет себя, как обычно.
И…
- Ваше величество, я все знаю.
Мария подняла брови, поглядела на него.
- Хорошо. Пожалуйста, доказательство теоремы Ферма на стол?
- Что? – растерялся эрр.
- Не знаете? А хотя бы квадратуру круга?
- Ваше величество, - не дал сбить себя героический эрр. – Я видел вас. Вы красивая змея.
И напрягся.
На миг показалось ему, что… вот сейчас и кинется. И…
Неужели так и погибла эрра Ирена? Когда она напала, могла королева просто ее ужалить?*
*- да-да, помню, змеи кусают, но с биологией у Феликса тоже адекватно веку. Сказано – змеиное жало, вот и пусть жалят. Прим. авт.
- Я – кто?
- И кошка тоже получилась красивая, ваше величество, - ринулся добивать то ли себя, то ли оппонента Феликс.
Мария прикрыла глаза. Потом открыла и посмотрела на эрра. И глаза у нее были совсем другие, наверное, змеиные, цвета расплавленной меди и с вертикальным зрачком.
- Что вы хотите, эрр?
Феликс невольно восхитился самообладанием королевы. Видно, вот сказывается порода! Королевскую кровь не спрячешь!
- Ваше величество…
- Мария. И короче, пока нас тут не застали.
Королева снова прикрыла глаза. Феликс заметил, что она говорит чуточку невнятно, и понял, что сейчас королева борется со змеей внутри себя. Старается загнать ее внутрь, не дать ей воли. Он читал о таком… идиот! И провоцирует!
Кстати – он был полностью прав. Мария сейчас пыталась прижать клыки, которые вылезли, и стремились вырваться наружу, а то и вонзиться в кого-то слишком догадливого.
- Ваше… Мария, я никогда не причиню вам вреда!
- Обнадежшшшшивает, - прорвалось-таки шипение сквозь клыки.
- Я… ваше величество, я готов принести вам клятву верности на крови. Все, что вы пожелаете.
Королева подняла брови.
- Даже так?
И замолчала, как-то странно вглядываясь в него. А Феликс понимал, что не может, не имеет права поступить иначе. Если сейчас… если его прогонят, он умрет, наверное. Голова у него сегодня трещала с похмелья, а вот мысли были ясными и четкими.
Его право и долг следовать за королевой. Его… он слов таких подобрать не мог, только смотрел. И кажется, она поняла. Наклонилась чуть ниже, принюхалась…
- Как интересно.
- Мария?
- Ты тоже… ты можешь стать двуипостасным, поэтому тебя и тянет ко мне, - спокойно объяснила королева. – Тебя привлекает возможность обрести своего зверя, и ты идешь на его зов, даже не осознавая проблему.
- Проблему? – Феликс не верил своим ушам.
Она… это правда?
- Мои предки были барсами.
- Ты двуипостасный, но ты не барс. Это часто наследовалось, но иногда характер оказывался сильнее наследственности. Ты пахнешь своеобразно, я не знаю этого запаха, ты что-то не ядовитое и не слишком большое, - не стала скрывать королева. – Я не знаю всех животных мира, может, потом разберусь, кто ты. Или ты сам узнаешь. Ты этого хочешь?
Феликс кое-как сглотнул пересохшим горлом.
Хочет ли он?
А жить? Дышать? Хочет?!
- Да.
Мария медленно опустила голову. Подумала пару минут.
- Ладно. Поговорим откровенно. Ты понимаешь, что обратной дороги у тебя не будет? Что служить и мне, и Саймону ты не сможешь?
Феликс медленно кивнул.
Понимал он все отлично. Только вот…
Король дал им приют. И ни разу не попрекнул ни его мать, ни самого Феликса.
А королева… она может дать ему что-то такое… чего ему не хватало всю сознательную жизнь. И это… это как воздух, как дыхание. Отказаться нельзя, но и предать… разве так можно?
- Я могу сделать проще. Ты обретешь второй облик, и делай что хочешь. А я уйду.
- К-как? Почему?
- Потому что здесь меня убьют, - просто сказала Мария, – мой ребенок не нужен Иоанну, Эрсонам, Фардании, может, и еще кому-то… ты не сможешь защитить меня от всего мира. И Саймон не поможет.
Феликс хмыкнул.
- Ошибаетесь, ваше величество. Если вам удастся добраться к брату, он как раз поможет. Ему вы нужны живая и здоровая. И ваш ребенок тоже.
- Нет, - жестко сказала Мария. – Я не поеду в Картен добром.
- Но почему?! – едва не взвыл Феликс. Ведь все так отлично складывалось! Так он бы точно никого не предал! И все довольны?
- А если у меня будет выкидыш? Или девочка?
- Эммм, - тут уже задумался Феликс. Он сильно подозревал, что результаты размышлений лучше не озвучивать. А то ему еще от королевы нагорит! За что?
За все!
Вряд ли она оценит предложение оставить ее ребенка на воспитание хорошим людям, и вместо этого предъявить всем мальчика. Вот ни капельки. А учитывая размер змеи и, наверное, ядовитость… стоит ли везти ее величество в Картен?
Или лучше поберечься?
Феликс дураком не был, и выбрал третий вариант.
- Ваше величество, я могу сопровождать вас? Куда вы прикажете?
- Зачем?
- Если у вас будет мальчик, вы захотите вернуться ко двору. Я могу помочь. Да и путешествовать в компании сильного мужчины проще, чем одной.
Мария разглядывала его достаточно скептически.
- Не знаю… ты будешь обо всем писать Саймону?
- Нет, ваше величество. Я напишу ему один раз, и дам вам прочесть это письмо. А потом буду делать то, что вы прикажете. И писать ему только с вашего разрешения, и показывать вам письма.
- Что я прикажу, или что ты посчитаешь лучшим для меня?
Феликс скривился.
Уела, ладно!
- Ваше величество, как насчет компромисса? Я готов предлагать, обсуждать, спорить и убеждать, но если я понимаю, что вы идете к опасности, или ваша дорога приведет вас к гибели, тут не обессудьте. Можете ругаться, сколько пожелаете, лишь бы живы остались.
Мария подумала несколько минут, потом медленно кивнула.
- Хорошо. Феликс, ты принят на службу в качестве… всего, что понадобится. Но предупреждаю, первый раз менять ипостась ты будешь за городом и в безлюдном месте. Ты понимаешь, почему я так решила?
- Да, ваше величество.
- Вот так. И никаких титулов, самое простое обращение. Эрра и Мария.
Феликс понимал.
Ляпнет он вот так, просто по привычке, и… и все.
- Да, эрра Мария. Жаль, родственниками мы быть не сможем, масть несхожая.
Мария кивнула.
- Феликс, дай мне, пожалуйста, спокойно все обдумать. Я тебе обещаю, что без тебя из дворца не уйду. Но сейчас… сейчас этого всего слишком много для меня.
- Хорошо, эрра Мария.
Феликс поклонился, развернулся и ушел. И не видел, как королева откинула голову на столбик беседки и глухо застонала.
Все выходило из-под контроля, все сходило с ума, все летело куда-то в тартарары, и виновата во всем паршивая магия!
Боги, у вас совесть есть?
Многоликий, к тебе вопрос, персонально! Что за… грешный термояд?
Не надо все это Марии, НЕ НАДО!!! Ни рядом не надо, ни близко не надо, ни даром, ни за деньги, вообще НИКАК!!! Знает она, чем первопроходцы кончают!
Либо их съедают, либо их не съедают, но лучше бы скушали. В любом случае, все это раскручивается по спирали, сначала кошка, теперь вот, Феликс, который пахнет чем-то незнакомым, а есть еще газель, или какая она там коза, и Анна, и…
Многоликий, да ЗА ЧТО!?
Чем она таким нагрешила?
Пойти, что ли, в храм, помолиться? Там ее хоть никто не тронет, и это к лучшему. Она сейчас в таком настроении, что и прибьет, не задумается.
Мария встала, и строевым шагом промаршировала в храм. Да так, что от нее придворные шарахались. Кому из них двоих повезло больше, ей или королю, что они не встретились, непонятно. И женщина уселась на скамеечку.
На лице сосредоточенность, в руках молитвенник, и она вслух читает из него все, на что взгляд упадет, только тихо. Еще бы четки в руки… хоть материться меньше тянет.
Нет, не меньше, но в храме это неправильно.
А выть, наоборот, тянет больше.
Змеи вообще воют? Наверное, ТАК еще ни одну змею не доводили, вот и не обогатилась фактом наука биология.
***
- Это – заговор! – убежденно произнес Иоанн.
Спорить с ним дураков не нашлось, Колючка предусмотрительно испарился, благо, шут в таком деле ни к чему не пригоден, а вот всем остальным доставалось.
Слуги?
Начальник стражи уже отправил своих людей, и всех слуг потащили на допрос, но сам-то он никуда деться не мог.
Досталось и командиру гвардейцев. А чего он тут? Заходи, кто хочет, делай, что пожелаешь? Так и короля украдут, а то и вовсе убьют, а его люди тут на что? Фрейлинам юбки задирать да усы подкручивать? Так Иоанн сейчас их все усищи… лично и с корнем! С корнями вырвет!
Досталось и камердинеру, и Бустону… последнему – в принципе! Канцлер виноват всегда. Это закон!
Первый приступ ярости уже прошел, но точно не последний на сегодня.
Это же РЕГАЛИИ!
Это Мария, дитя двадцать первого века, ничему такому значения не придавала. Да что там, после свержения сначала царя, а потом и коммунизма, после первого президента, который присягал на детской книге… *
*- ходит по сети такая байка. Ельцину присягать надо было, а конституция в толщину, как тетрадка, несолидно. Взяли и подсунули первую попавшуюся толстую книгу. Незнайку на луне. Правда ли? Ельцина уже не спросишь, но я бы не удивилась. Прим. авт.
Мария даже не осознавала масштаб подложенной супругу свиньи! Там целый кабан с выводком получался, ей-ей.
Это – коронационные регалии, они от предков, в них все самое важное происходит, в них заключаются и расторгаются браки, в них коронуют, это практически символ рода.
И его – нет!
Уж скромно молчим про большую государственную печать, которую Мария сперла за компанию. Это кому-то она кружок золота с рукояткой, переплавить и продать, а приличному королю, считай, символ власти. Малой печатью можно обойтись на каждый день, а большой… а без большой вообще не обойтись. И скоро она понадобится.
Заказать копии?
Мария так и предполагала, что это будет сделано. Чего сложного-то? Взял, сделал слепок, или что там, нарисовал по памяти, приказал ювелирам пошустрить… месяц – и сделают. Но женщина не учла местных реалий. Это в век штамповки и массового производства можно такие печати хоть десятками выпускать. А тут-то все кустарно, вручную, хенд-мейд, говоря по импортному, тут все это быстро не выйдет.
Вот она, государственная печать!
На ней есть царапина – покушались на короля, он этой печатью кинжал в сторону отвел, а золото мягкое, клинок его пропахал, а сбоку еще маленькая вмятинка, это король, правда, уже другой, узнал, что ему супруга неверна, и с такой силой опустил печать на стол…
