Даже маги воды не помогли – девочка послушно родила сына и умерла при родах, когда ей было около тридцати лет. Раньше у нее даже забеременеть не получалось, хотя муж и старался. Вот у сына-то и оказалась в наличии магия жизни.
Это и был тот мальчик, которого убила Ветана.
Его величество посчитал поколения.
Первое – родные, второе – двоюродные, третье – троюродные. Значит, Ветана убила троюродного дядю. Бывает…
- У мальчишки есть дети?
Детей пока не было, только беременная жена, и юный Дайнир поделился радостной новостью. В ребенке он чувствовал ту же силу, что и в себе, маги жизни на это способны.
А если так…
Магов жизни много не бывает, но слишком уж удачно складывались обстоятельства. Про династию королей-некромантов знали давно, и ненавидели ее тоже со времени Александра Проклятого. Да никто и не ожидал, что придется рисковать Дайниром. Ставка делалась на Ришардов, которые действительно могли войти в город победителями. Если бы не оказавшийся в распоряжении короля маг жизни.
Вета справилась с эпидемией, его величество дал отпор гвардейцам, тиртанцы тоже не помогли… что оставалось?
Приводить в действие последнее средство.
Дайнир, обработанный до состояния зомби, не отказался, и радостно пошел воевать со Злом на благо Храма.
Дальнейшее – известно.
Его величество кивнул – и принялся вытряхивать сведения.
Где находится жена и ребенок Дайнира? Какая там охрана, какие ловушки, где находится сейчас Доверенный? Где предстоящие?
Где содержится брат Ветаны? Как его охраняют?
Есть ли в распоряжении Храма другие маги жизни? Нет? Какая жалость…
У него было много вопросов…
И на часть из них он получил ответы. На остальные – палачи разберутся, а ему принесут уже список.
И – нет. Так легко легат с жизнью не расстанется. Он до-олго будет жить, очень долго и очень весело. И жалеть об этом каждую оставшуюся минуту, и завидовать Дайниру.
Его величество не слишком переживал о покушении на свою жизнь – дело житейское, но и спускать подобную наглость не собирался.
Храму пришла пора преподать наглядный урок.
- Как она?
- Ночью бредила, бабушку звала, сейчас вроде как жар спал.
Голоса звенели, отражаясь от серого марева, в котором я плавала. Оно окутывало меня теплым коконом, и выбираться из него совершенно не хотелось. Но…
Надо?
Надо, Веточка. Надо, солнышко…
Бабушкин голос словно звенел рядом, помогая, уговаривая, направляя куда-то… Я завертела головой по сторонам.
- Бабушка?
Она была совсем рядом. В красивом платье голубого цвета, с улыбкой, совсем молодая, но я ее сразу узнала.
- Свиделись, Веточка.
- Бабуля…
И мне вдруг все стало безразлично. И что я уже взрослая, и что недостойно себя так вести... Я бросилась ей на шею, и расплакалась так, как не рыдала уже очень давно. С детства.
Расплакалась, со слезами выплескивая из себя боль, горе, потерю, одиночество… я ведь теперь не одна! Мы вместе, а значит, все в порядке…
Меня никто не торопил. Бабушка гладила меня по волосам, пока я не успокоилась, а потом потянула на скамеечку рядом с собой.
- Веточка, тебе вернуться надо.
- Куда?
Я даже не поняла сначала, о чем она. Куда возвращаться? Зачем? Мы ведь вместе, все хорошо…
- Веточка, тебя ждут. Ты помнишь, что было?
Я не помнила, да и не хотела. Что-то подсказывало мне, что воспоминания будут болезненные.
- Почему я не могу остаться с тобой?
- Потому что ты еще не сделала все, что должна.
- А что я должна? И кому?
- Ты поймешь. Обязательно поймешь, маленькая моя… А возвращаться тебе надо.
Уходить мне не хотелось.
- Бабуля…
Умильный тон не подействовал. Бабушка строго погрозила пальцем, как в детстве, а потом улыбнулась.
- Я тебя подожду еще, ты не бойся. Обязательно дождусь. И пригляжу… солнышко ты мое.
Она встала со скамейки, крепко обняла меня, а потом потянула за руку, развернула – и подтолкнула в спину. И я полетела куда-то вниз. Туда, где темные облака забвения разрывались красными искрами боли…
- Зачем они убили Оломаров?
Его величество поглядел на огонь через вишневый сок.
- Потому что Лаура Оломар – не вполне сестра Ветаны. И даже не Оломар, если считать по отцу.
Алонсо закашлялся, подавившись вином.
- Двое старших – его, а младшенькая – нет?
- Именно. Ее мать нагуляла от любовника. Сам Оломар, вследствие перенесенной дурной болезни, стал бесплоден, причем радикально, вылечить его не брался даже Дайнир – не те силенки.
- Мамашу тоже списали в расход, чтобы шума не поднимала?
- Именно, - кивнул его величество.
- И из них сделали отвлекающий маневр?
- Конечно. К тому же, если бы они получили Вету – а Дайнир тоже чувствовал рядом мага жизни, храмовники могли бы попытаться промыть ей мозги. Сказать, что я приказал, что устранил ее родных, что…
- Они бы наплели, - согласился Алонсо. – Ох, напели бы… соловьи бы от зависти подохли.
Его величество кивнул. Он был согласен с постановкой вопроса. Ведь откуда у Храма была информация о Ветане?
Да от ее родителей. Единственный человек, который ее хорошо знал, ее бабушка, была мертва. А что могли сказать остальные?
То, что видно сразу. Добрая, ласковая, неглупая, людям охотно помогает, от жениха сбежала, но тут все понятно, кто бы от садиста не сбежал? А в целом – обычная дворяночка из небогатых, без особых амбиций и запросов. Такой легко управлять, такую легко подчинить, пообещав нечто… приятное. Например, роскошь, или достаток, или любовь…
Крючков у Храма хватило бы.
Никто не знал Ветану с другой стороны. Не знали, какая она самостоятельная, гордая, иногда и в ущерб себе, часто наивная, но очень порядочная. Себя забывающая ради других…
И его величество подозревал, что нашла бы коса на камень. Или Храм – на вложенные в Ветану принципы. Про случай из детства, который и определил дальнейшую жизнь девушки, он не знал.
- Не думаю, что у них получилось бы. Сломать девочку можно, но прогибаться под храм она не стала бы. Как она сейчас?
- Лежит, бредит, - отозвался Рамон.
- Горячка?
- Ренар смотрел, сказал, что тут он не поможет. И… похоже, что дара она лишилась. Окончательно видно будет, когда она в себя придет, но признаки уже сейчас плохие.
Король задумчиво кивнул.
- Жалко… Но Корона девочке обязана. И мы ее не бросим.
На этот раз промолчали и Алонсо, и Рамон. Они тоже бросать девушку на произвол судьбы не собирались, хотя и по разным причинам.
- А теперь поговорим о другом. Власти Храма в Раденоре надо положить конец. И будет это примерно так…
- Пить…
Голос был мой, но какой! Комары пищат громче.
Чья-то теплая рука приподняла мою голову, к губам прижалось холодное стекло, и я сделала глоток. Второй, третий… вода – это счастье. Это жизнь.
А там и глаза удалось открыть…
Комнату эту я не помнила. Роскошный балдахин над кроватью – тоже, и саму кровать, и стены, обитые синим шелком, и громадное окно с видом на море…
А вот женщину, которая сидела рядом, я знала.
- Линетт?
Герцогиня Моринар, собственной персоной, смотрела на меня, как на выходца из могилы.
- Вета… живая!
- Да… - говорить было еще трудновато. – Что со мной?
- Все в порядке. Теперь все будет хорошо.
Я кивнула, и прикрыла глаза. Хорошо?
Надеюсь, что так и будет. Я жива, а это неплохо. С этой мыслью я и провалилась в глубокий сон.
Приближенный Фолкс дрожал, как осиновый лист. Или как заячий хвост – тоже возможно. Вызов к королю ничего хорошего ему не сулил. Хоть и невиновен он, а все ж…
Подставил его Мартин, паскуда, чтоб ему на том свете угольков во все места напихали!
В королевский кабинет приближенный входил на подгибающихся ногах, но его величество был вполне благодушен.
- Проходите, приближенный, садитесь.
Фолкс повиновался.
- Вы не возражаете, если я перейду сразу к делу? - светски осведомился его величество.
Возражать королю в Алетаре сейчас дураков не было, поэтому Фолкс кивнул.
- Да, ваше величество.
- Вы знаете, что Храм пытался меня устранить?
- Да, ваше величество.
- А вы, Фолкс, хотите стать Доверенным?
Его величество, прищурившись, наблюдал за приближенным, и – да! Блеснуло нечто в маленьких глазках. Блеснуло, выплыло на свет…
Клюет. А кому и подсекать людские души, как не демону?
- Мне, ваше величество, Доверенным не стать никогда. Сами понимаете… Алетар – это ссылка. Хоть и почетная, но все знают, что Храм в Алетаре ниже грязи.
Эрик кивнул.
- Я думаю, настало время исправить эту несправедливость. Фолкс, вы не хотите стать во главе церкви Раденора?
Фолкс открыл рот. Закрыл. Подумал.
Пришел в ужас, и решился высказаться.
- Ваше величество… раскол?
- Именно, - улыбнулся довольный король.
- Ваше величество! – чуть ли не в голос возопил бедолага. – Да вы ж…
- Храм уже начал против меня военные действия. И спускать я этого не стану.
- Они ж… они вас…
- Фолкс, рассмотрите другой вариант? Совершенно случайно скончается от болезни нынешний доверенный. А заодно и десяток приближенных. Что начнется в Храме?
Тут Фолксу и раздумывать не надо было.
- Сцепятся они. В такое кубло…
- Во-от… А в это время вы, в Раденоре, объявляете, что это Светлый покарал слуг своих за прегрешения.
- Какие, ваше величество?
- Ознакомьтесь… - король бросил на стол несколько листков бумаги. Фолкс послушно взял, принялся читать – и обомлел малым не с первого листка.
Да, за такое…
Палачи не зря ели свой хлеб – Мартин сдавал всех и вся, доверенные люди короля третий день трясли храмы, дома аристократов, даже иногда портовые ночлежки…
И все найденное шло на стол канцлеру, а от него – королю.
И было интересного – много.
Списки заговорщиков, вся их финансовая документация, из которой недвусмысленно следовало, что свержение короля проплатил Храм, переписка, из которой следовало примерно то же самое…
Одним словом, единственное, в чем Храм был не виноват – это в скотоложестве. А остальное в списках было, вплоть до детоубийства. Не своими руками, понятно, но убил ты малыша сам, или он умер от вызванной твоей волей эпидемии – велика ли разница? Не на заразе грех, на человеке.
Все было скрупулезно учтено, записано, и Фолкс даже не сомневался, что доказательства – есть. Такими вещами не шутят и не раскидываются.
- Ва…ваше… ве… ве…ли…чество…
- Выпей-ка лучше, - Эрик покачал головой, переходя чуть ли не на дружеский тон. – И подумай, доверенный Раденора, как это люди воспримут?
По всему выходило, что без радости. Фолкс аж поежился.
- Ваше величество, да ежели это… убивать ведь будут! Всех! От холопов до…
- Именно, - его величество кивнул. – А потому есть у тебя лишь одна дорога – со мной под руку. Будешь обличать своих бывших дружков, говорить, что подло это, что отродясь ты ничего такого не замышлял, что ушли они от заветов Светлого Святого и лишь в Раденоре… ты понял?
Фолкс понял.
- Убьют меня.
- А ты не волнуйся. Не до тебя им будут. Сначала грызться примутся, а потом уж, как прогрызутся, может, и про тебя вспомнят. Да поздно будет. Мы тут уж укрепимся…
- А… каноны? Установления?
- Что у тебя – богословов под рукой мало? – удивился король. – Ладно, я тебе людей дам. У меня четыре человека на благо Раденора работают – хоть демона вызывая на главной площади, все оправдают и обоснуют. Тебе тоже сойдут. И речи напишут, и книги подправить помогут… Нравится тебе название – Храм Светлого Дня? Или Храм Светлого Завтра? Поглядим еще, что лучше будет, подумаем.
Фолкс поежился.
- Ваше величество, а если не справлюсь?
- Другой найдется. Который справится, - подбодрил король. Ласково-ласково.
И Фолксу это не понравилось. Что будет в таком случае с ним, приближенный и подумать боялся.
- Не все ведь согласятся. Многие откажутся, не захотят пойти за мной…
- Кто не захочет пойти за тобой, отправится лично к Доверенному, - успокоил его величество. И если бы Фолкс не знал, какую судьбу Эрик Раденор уготовил тому…
Это был даже не мороз по коже, тут хоть весь мехом обрасти – не поможет. Жуть глубинная и изначальная. И понимание того, что выхода нет. Не будет.
- Ваше величество…
- Да – или нет?
- Да, ваше величество. Вы и мертвого уговорите…
- Так мне и положено, - расплылся в нежной улыбке некромант. – Работа такая…
Интересно, Линетт здесь так и сидела?
Это было первое, о чем я подумала, увидев ее рядом с собой. Словно и не уходила никуда, пока я спала.
- Линетт?
В этот раз мне было легче разговаривать. Линетт Моринар повернула голову и улыбнулась мне.
- Вета, ты как?
- Жить буду. Попить можно?
- Конечно.
Меня вновь напоили, теперь чем-то густым, травяным и сладким, я половину компонентов не признала. Мята, яблоко, что-то еще…
- Что случилось? Почему я здесь?
- Ты не помнишь?
Я прикрыла глаза.
Помнила.
Бабушку в голубом платье – помнила. А раньше?
Родители… Да, они приехали в Алетар. Мы разговаривали, потом…
Память вернулась одним рывком. Словно кто-то взял за плечи и жестко встряхнул меня.
Тронный зал.
Храмовники.
Сила жизни против самой себя.
Пустота…
Я прислушалась к себе, к той искорке, которая всегда горела внутри меня, и…
Пустота…
Понимая, что это бесполезно, вытянула вперед руку, коснулась Линетт, замерла на миг, ожидая отклика…
Пустота…
Линетт схватила меня за руку.
- Вета… ты…?
- Я выгорела, - слова были колючими и острыми на ощупь. Они слетали с губ, как маленькие льдинки, катились по одеялу, придавливали меня, словно горы. – Я больше не маг.
- Вета…
- Я – никто. Меня просто нет.
Я откинулась назад. В глазах стремительно разрасталась чернота, затмевая собой дневной свет. Нет дара, нет силы, нет меня… к чему я – такая? Кому? Зачем?
Лучше было бы остаться там, с бабушкой…
Хочу туда…
Серое ничто потянуло меня к себе, и я не сопротивлялась, покорно падая в его объятия.
Когда я очнулась второй раз, Линетт рядом не было. Зато у кровати, в большом кресле сидел Ренар Дирот, что-то листал…
Мне даже не пришлось его окликать – сразу заметил.
- Проснулась, наша героиня?
Я даже головы не повернула.
Героиня.
А герои должны что? Правильно, умирать. Потому что неясно, что с ними делать, с героями-то, после того, как они совершат свой подвиг. Только вот мне этого не удалось…
А жаль.
На моей руке сомкнулись сильные пальцы мага. Раньше я бы ощутила это, как волну тепла, а сейчас…
Сейчас я была пуста.
Внутри меня больше не было магии.
Совсем. И чужую магию я тоже не чувствовала. И от этого хотелось умереть.
- Я выгорела?
Голос показался чужим и тусклым. Ренар вздохнул, помялся…
- Я не хотел бы говорить так определенно…
- Да или нет?
- Да, - сдался маг. – Выгорела. Магического дара в тебе не осталось.
Я опустила ресницы.
А чего я ожидала? Маг жизни, убивший человека, теряет свой дар. Это правило, и это правильно. Жизнь даруется не для того, чтобы причинять смерть, а я…
Дура.
- Вета, не стоит так отчаиваться…
Интересно, что бы вы сказали, господин маг, окажись вы на моем месте?
Вслух я этого не произнесла, но молчание, видимо, оказалось очень выразительным. Ренар помялся у кровати и продолжил увещевания.
- Ты еще молода, ты сможешь найти себе дело по душе…
- Выйти замуж, родить детей, найти себя, - согласилась я. – Благодарю вас, господин маг. Безусловно, я справлюсь и с этой бедой.
Это и был тот мальчик, которого убила Ветана.
Его величество посчитал поколения.
Первое – родные, второе – двоюродные, третье – троюродные. Значит, Ветана убила троюродного дядю. Бывает…
- У мальчишки есть дети?
Детей пока не было, только беременная жена, и юный Дайнир поделился радостной новостью. В ребенке он чувствовал ту же силу, что и в себе, маги жизни на это способны.
А если так…
Магов жизни много не бывает, но слишком уж удачно складывались обстоятельства. Про династию королей-некромантов знали давно, и ненавидели ее тоже со времени Александра Проклятого. Да никто и не ожидал, что придется рисковать Дайниром. Ставка делалась на Ришардов, которые действительно могли войти в город победителями. Если бы не оказавшийся в распоряжении короля маг жизни.
Вета справилась с эпидемией, его величество дал отпор гвардейцам, тиртанцы тоже не помогли… что оставалось?
Приводить в действие последнее средство.
Дайнир, обработанный до состояния зомби, не отказался, и радостно пошел воевать со Злом на благо Храма.
Дальнейшее – известно.
Его величество кивнул – и принялся вытряхивать сведения.
Где находится жена и ребенок Дайнира? Какая там охрана, какие ловушки, где находится сейчас Доверенный? Где предстоящие?
Где содержится брат Ветаны? Как его охраняют?
Есть ли в распоряжении Храма другие маги жизни? Нет? Какая жалость…
У него было много вопросов…
И на часть из них он получил ответы. На остальные – палачи разберутся, а ему принесут уже список.
И – нет. Так легко легат с жизнью не расстанется. Он до-олго будет жить, очень долго и очень весело. И жалеть об этом каждую оставшуюся минуту, и завидовать Дайниру.
Его величество не слишком переживал о покушении на свою жизнь – дело житейское, но и спускать подобную наглость не собирался.
Храму пришла пора преподать наглядный урок.
***
- Как она?
- Ночью бредила, бабушку звала, сейчас вроде как жар спал.
Голоса звенели, отражаясь от серого марева, в котором я плавала. Оно окутывало меня теплым коконом, и выбираться из него совершенно не хотелось. Но…
Надо?
Надо, Веточка. Надо, солнышко…
Бабушкин голос словно звенел рядом, помогая, уговаривая, направляя куда-то… Я завертела головой по сторонам.
- Бабушка?
Она была совсем рядом. В красивом платье голубого цвета, с улыбкой, совсем молодая, но я ее сразу узнала.
- Свиделись, Веточка.
- Бабуля…
И мне вдруг все стало безразлично. И что я уже взрослая, и что недостойно себя так вести... Я бросилась ей на шею, и расплакалась так, как не рыдала уже очень давно. С детства.
Расплакалась, со слезами выплескивая из себя боль, горе, потерю, одиночество… я ведь теперь не одна! Мы вместе, а значит, все в порядке…
Меня никто не торопил. Бабушка гладила меня по волосам, пока я не успокоилась, а потом потянула на скамеечку рядом с собой.
- Веточка, тебе вернуться надо.
- Куда?
Я даже не поняла сначала, о чем она. Куда возвращаться? Зачем? Мы ведь вместе, все хорошо…
- Веточка, тебя ждут. Ты помнишь, что было?
Я не помнила, да и не хотела. Что-то подсказывало мне, что воспоминания будут болезненные.
- Почему я не могу остаться с тобой?
- Потому что ты еще не сделала все, что должна.
- А что я должна? И кому?
- Ты поймешь. Обязательно поймешь, маленькая моя… А возвращаться тебе надо.
Уходить мне не хотелось.
- Бабуля…
Умильный тон не подействовал. Бабушка строго погрозила пальцем, как в детстве, а потом улыбнулась.
- Я тебя подожду еще, ты не бойся. Обязательно дождусь. И пригляжу… солнышко ты мое.
Она встала со скамейки, крепко обняла меня, а потом потянула за руку, развернула – и подтолкнула в спину. И я полетела куда-то вниз. Туда, где темные облака забвения разрывались красными искрами боли…
***
- Зачем они убили Оломаров?
Его величество поглядел на огонь через вишневый сок.
- Потому что Лаура Оломар – не вполне сестра Ветаны. И даже не Оломар, если считать по отцу.
Алонсо закашлялся, подавившись вином.
- Двое старших – его, а младшенькая – нет?
- Именно. Ее мать нагуляла от любовника. Сам Оломар, вследствие перенесенной дурной болезни, стал бесплоден, причем радикально, вылечить его не брался даже Дайнир – не те силенки.
- Мамашу тоже списали в расход, чтобы шума не поднимала?
- Именно, - кивнул его величество.
- И из них сделали отвлекающий маневр?
- Конечно. К тому же, если бы они получили Вету – а Дайнир тоже чувствовал рядом мага жизни, храмовники могли бы попытаться промыть ей мозги. Сказать, что я приказал, что устранил ее родных, что…
- Они бы наплели, - согласился Алонсо. – Ох, напели бы… соловьи бы от зависти подохли.
Его величество кивнул. Он был согласен с постановкой вопроса. Ведь откуда у Храма была информация о Ветане?
Да от ее родителей. Единственный человек, который ее хорошо знал, ее бабушка, была мертва. А что могли сказать остальные?
То, что видно сразу. Добрая, ласковая, неглупая, людям охотно помогает, от жениха сбежала, но тут все понятно, кто бы от садиста не сбежал? А в целом – обычная дворяночка из небогатых, без особых амбиций и запросов. Такой легко управлять, такую легко подчинить, пообещав нечто… приятное. Например, роскошь, или достаток, или любовь…
Крючков у Храма хватило бы.
Никто не знал Ветану с другой стороны. Не знали, какая она самостоятельная, гордая, иногда и в ущерб себе, часто наивная, но очень порядочная. Себя забывающая ради других…
И его величество подозревал, что нашла бы коса на камень. Или Храм – на вложенные в Ветану принципы. Про случай из детства, который и определил дальнейшую жизнь девушки, он не знал.
- Не думаю, что у них получилось бы. Сломать девочку можно, но прогибаться под храм она не стала бы. Как она сейчас?
- Лежит, бредит, - отозвался Рамон.
- Горячка?
- Ренар смотрел, сказал, что тут он не поможет. И… похоже, что дара она лишилась. Окончательно видно будет, когда она в себя придет, но признаки уже сейчас плохие.
Король задумчиво кивнул.
- Жалко… Но Корона девочке обязана. И мы ее не бросим.
На этот раз промолчали и Алонсо, и Рамон. Они тоже бросать девушку на произвол судьбы не собирались, хотя и по разным причинам.
- А теперь поговорим о другом. Власти Храма в Раденоре надо положить конец. И будет это примерно так…
***
- Пить…
Голос был мой, но какой! Комары пищат громче.
Чья-то теплая рука приподняла мою голову, к губам прижалось холодное стекло, и я сделала глоток. Второй, третий… вода – это счастье. Это жизнь.
А там и глаза удалось открыть…
Комнату эту я не помнила. Роскошный балдахин над кроватью – тоже, и саму кровать, и стены, обитые синим шелком, и громадное окно с видом на море…
А вот женщину, которая сидела рядом, я знала.
- Линетт?
Герцогиня Моринар, собственной персоной, смотрела на меня, как на выходца из могилы.
- Вета… живая!
- Да… - говорить было еще трудновато. – Что со мной?
- Все в порядке. Теперь все будет хорошо.
Я кивнула, и прикрыла глаза. Хорошо?
Надеюсь, что так и будет. Я жива, а это неплохо. С этой мыслью я и провалилась в глубокий сон.
***
Приближенный Фолкс дрожал, как осиновый лист. Или как заячий хвост – тоже возможно. Вызов к королю ничего хорошего ему не сулил. Хоть и невиновен он, а все ж…
Подставил его Мартин, паскуда, чтоб ему на том свете угольков во все места напихали!
В королевский кабинет приближенный входил на подгибающихся ногах, но его величество был вполне благодушен.
- Проходите, приближенный, садитесь.
Фолкс повиновался.
- Вы не возражаете, если я перейду сразу к делу? - светски осведомился его величество.
Возражать королю в Алетаре сейчас дураков не было, поэтому Фолкс кивнул.
- Да, ваше величество.
- Вы знаете, что Храм пытался меня устранить?
- Да, ваше величество.
- А вы, Фолкс, хотите стать Доверенным?
Его величество, прищурившись, наблюдал за приближенным, и – да! Блеснуло нечто в маленьких глазках. Блеснуло, выплыло на свет…
Клюет. А кому и подсекать людские души, как не демону?
- Мне, ваше величество, Доверенным не стать никогда. Сами понимаете… Алетар – это ссылка. Хоть и почетная, но все знают, что Храм в Алетаре ниже грязи.
Эрик кивнул.
- Я думаю, настало время исправить эту несправедливость. Фолкс, вы не хотите стать во главе церкви Раденора?
Фолкс открыл рот. Закрыл. Подумал.
Пришел в ужас, и решился высказаться.
- Ваше величество… раскол?
- Именно, - улыбнулся довольный король.
- Ваше величество! – чуть ли не в голос возопил бедолага. – Да вы ж…
- Храм уже начал против меня военные действия. И спускать я этого не стану.
- Они ж… они вас…
- Фолкс, рассмотрите другой вариант? Совершенно случайно скончается от болезни нынешний доверенный. А заодно и десяток приближенных. Что начнется в Храме?
Тут Фолксу и раздумывать не надо было.
- Сцепятся они. В такое кубло…
- Во-от… А в это время вы, в Раденоре, объявляете, что это Светлый покарал слуг своих за прегрешения.
- Какие, ваше величество?
- Ознакомьтесь… - король бросил на стол несколько листков бумаги. Фолкс послушно взял, принялся читать – и обомлел малым не с первого листка.
Да, за такое…
Палачи не зря ели свой хлеб – Мартин сдавал всех и вся, доверенные люди короля третий день трясли храмы, дома аристократов, даже иногда портовые ночлежки…
И все найденное шло на стол канцлеру, а от него – королю.
И было интересного – много.
Списки заговорщиков, вся их финансовая документация, из которой недвусмысленно следовало, что свержение короля проплатил Храм, переписка, из которой следовало примерно то же самое…
Одним словом, единственное, в чем Храм был не виноват – это в скотоложестве. А остальное в списках было, вплоть до детоубийства. Не своими руками, понятно, но убил ты малыша сам, или он умер от вызванной твоей волей эпидемии – велика ли разница? Не на заразе грех, на человеке.
Все было скрупулезно учтено, записано, и Фолкс даже не сомневался, что доказательства – есть. Такими вещами не шутят и не раскидываются.
- Ва…ваше… ве… ве…ли…чество…
- Выпей-ка лучше, - Эрик покачал головой, переходя чуть ли не на дружеский тон. – И подумай, доверенный Раденора, как это люди воспримут?
По всему выходило, что без радости. Фолкс аж поежился.
- Ваше величество, да ежели это… убивать ведь будут! Всех! От холопов до…
- Именно, - его величество кивнул. – А потому есть у тебя лишь одна дорога – со мной под руку. Будешь обличать своих бывших дружков, говорить, что подло это, что отродясь ты ничего такого не замышлял, что ушли они от заветов Светлого Святого и лишь в Раденоре… ты понял?
Фолкс понял.
- Убьют меня.
- А ты не волнуйся. Не до тебя им будут. Сначала грызться примутся, а потом уж, как прогрызутся, может, и про тебя вспомнят. Да поздно будет. Мы тут уж укрепимся…
- А… каноны? Установления?
- Что у тебя – богословов под рукой мало? – удивился король. – Ладно, я тебе людей дам. У меня четыре человека на благо Раденора работают – хоть демона вызывая на главной площади, все оправдают и обоснуют. Тебе тоже сойдут. И речи напишут, и книги подправить помогут… Нравится тебе название – Храм Светлого Дня? Или Храм Светлого Завтра? Поглядим еще, что лучше будет, подумаем.
Фолкс поежился.
- Ваше величество, а если не справлюсь?
- Другой найдется. Который справится, - подбодрил король. Ласково-ласково.
И Фолксу это не понравилось. Что будет в таком случае с ним, приближенный и подумать боялся.
- Не все ведь согласятся. Многие откажутся, не захотят пойти за мной…
- Кто не захочет пойти за тобой, отправится лично к Доверенному, - успокоил его величество. И если бы Фолкс не знал, какую судьбу Эрик Раденор уготовил тому…
Это был даже не мороз по коже, тут хоть весь мехом обрасти – не поможет. Жуть глубинная и изначальная. И понимание того, что выхода нет. Не будет.
- Ваше величество…
- Да – или нет?
- Да, ваше величество. Вы и мертвого уговорите…
- Так мне и положено, - расплылся в нежной улыбке некромант. – Работа такая…
***
Интересно, Линетт здесь так и сидела?
Это было первое, о чем я подумала, увидев ее рядом с собой. Словно и не уходила никуда, пока я спала.
- Линетт?
В этот раз мне было легче разговаривать. Линетт Моринар повернула голову и улыбнулась мне.
- Вета, ты как?
- Жить буду. Попить можно?
- Конечно.
Меня вновь напоили, теперь чем-то густым, травяным и сладким, я половину компонентов не признала. Мята, яблоко, что-то еще…
- Что случилось? Почему я здесь?
- Ты не помнишь?
Я прикрыла глаза.
Помнила.
Бабушку в голубом платье – помнила. А раньше?
Родители… Да, они приехали в Алетар. Мы разговаривали, потом…
Память вернулась одним рывком. Словно кто-то взял за плечи и жестко встряхнул меня.
Тронный зал.
Храмовники.
Сила жизни против самой себя.
Пустота…
Я прислушалась к себе, к той искорке, которая всегда горела внутри меня, и…
Пустота…
Понимая, что это бесполезно, вытянула вперед руку, коснулась Линетт, замерла на миг, ожидая отклика…
Пустота…
Линетт схватила меня за руку.
- Вета… ты…?
- Я выгорела, - слова были колючими и острыми на ощупь. Они слетали с губ, как маленькие льдинки, катились по одеялу, придавливали меня, словно горы. – Я больше не маг.
- Вета…
- Я – никто. Меня просто нет.
Я откинулась назад. В глазах стремительно разрасталась чернота, затмевая собой дневной свет. Нет дара, нет силы, нет меня… к чему я – такая? Кому? Зачем?
Лучше было бы остаться там, с бабушкой…
Хочу туда…
Серое ничто потянуло меня к себе, и я не сопротивлялась, покорно падая в его объятия.
***
Когда я очнулась второй раз, Линетт рядом не было. Зато у кровати, в большом кресле сидел Ренар Дирот, что-то листал…
Мне даже не пришлось его окликать – сразу заметил.
- Проснулась, наша героиня?
Я даже головы не повернула.
Героиня.
А герои должны что? Правильно, умирать. Потому что неясно, что с ними делать, с героями-то, после того, как они совершат свой подвиг. Только вот мне этого не удалось…
А жаль.
На моей руке сомкнулись сильные пальцы мага. Раньше я бы ощутила это, как волну тепла, а сейчас…
Сейчас я была пуста.
Внутри меня больше не было магии.
Совсем. И чужую магию я тоже не чувствовала. И от этого хотелось умереть.
- Я выгорела?
Голос показался чужим и тусклым. Ренар вздохнул, помялся…
- Я не хотел бы говорить так определенно…
- Да или нет?
- Да, - сдался маг. – Выгорела. Магического дара в тебе не осталось.
Я опустила ресницы.
А чего я ожидала? Маг жизни, убивший человека, теряет свой дар. Это правило, и это правильно. Жизнь даруется не для того, чтобы причинять смерть, а я…
Дура.
- Вета, не стоит так отчаиваться…
Интересно, что бы вы сказали, господин маг, окажись вы на моем месте?
Вслух я этого не произнесла, но молчание, видимо, оказалось очень выразительным. Ренар помялся у кровати и продолжил увещевания.
- Ты еще молода, ты сможешь найти себе дело по душе…
- Выйти замуж, родить детей, найти себя, - согласилась я. – Благодарю вас, господин маг. Безусловно, я справлюсь и с этой бедой.
