Дан Каттанео все понял правильно. Голубь прилетел обратно с письмом. Так и так, обоз с подарками вышел, ожидайте. Оставалось теперь предупредить жителей деревни, чтобы не дай Бог, никто не сунулся в замок, пока не уедут первые гости. Этих слишком роскошно принимать никто не собирался.
Явились незваными?
Берите, что дают! И хватит с вас!
Эданна Фабиана была… ужасна и вездесуща! Ее голос раздавался то здесь, то там, она придиралась ко всем, от служанок до конюхов, и явно чувствовала себя хозяйкой СибЛеврана.
Даже эданна Сусанна похоже, мечтала стукнуть наглую паразитку по голове скамейкой, а уж Адриенна-то…
Убила бы!
Но тогда останется Леонардо… и они-то потерпят да перекрестятся. А ему с этой женщиной всю жизнь жить. Или хотя бы бОльшую ее часть.
Адриенна чувствовала себя отомщенной. Еще и потому, что при Леонардо эданна Фабиана вела себя, как ангел с крылышками. Такая вся тихая, нежная, очаровательная… приятно посмотреть!
А вот без него…
- До свадьбы, – мрачно предрекла Рози, наливая парного молока и дане, и своему сыну заодно. Миндального молока она не признавала – вот еще не хватало! Подоили – и пей, радуйся! А то еще миндальное молоко выдумают… понятно, назвать-то можно как хочешь, но молока там не будет! – До свадьбы они все белые и пушистые…
- А после?
- Говорят, есть такие медведи. Белые. Пушистые…
Адриенна и Марко представили эданну Фабиану на четвереньках, в медвежьей шкуре и с хвостом – и захохотали так, что молоко во все стороны полетело. *
*- миндальное молоко – сладкий миндаль выдерживали в воде до мягкости и измельчали. Получалось миндальное молоко. Хранилось дольше коровьего, активно использовалось в кулинарии. Прим. авт.
- Как ты думаешь, она Леонардо сразу сожрет? Или понадкусывает?
- Думаю, есть будет по кусочку, - хихикнула Адриенна. – И не жалко!
Марко тоже жалко не было. Разве что – быстрее бы!
И вот наступило Рождество.
Ярко украшенный зал.
Множество горящих свечей.
Песни, шум, дан Марк, который нацепил на себя какие-то невообразимые тряпки и смешил всех, эданна Сусанна, непривычно улыбающаяся, Леонардо, вьющийся вокруг своей Фабианы…
Адриенна веселилась от души.
Рождественское полено, которое торжественно внесли в зал, и все, хоть слуги, хоть хозяева, притрагивались к нему на счастье. Зажигать его досталось Анжело, и тут уж не возразил никто.
Ребенок же!
Даже эданна Фабиана, которая весьма неприязненно относилась к Джачинте, и та промолчала.
Анжело раздувал огонек, и наконец хорошо просушенное дубовое полено запылало ярким пламенем.
И праздничный ужин.
Угря, правда, на столе не было, но рыба из собственных прудов, приготовленная во всех видах, была вкусна. Дан Марк и Леонардо ездили на охоту, так что на столе завтра появится кабанчик с яблоком во рту. Но сегодня только рыба.
Овощи, фрукты, сладости – и обязательно сочиво.
Адриенна лично готовила его… ладно, помогала Рози. Мешала пшеницу с маком, орехами, изюмом, добавляла мед и молоко…
Получилось действительно вкусно.
Музыканты старались, чтобы даны и эданны остались довольны. И знали, что получат по золотой монете. Хорошие деньги и без обмана.
Падре Санто обещал приехать завтра, а сегодня…
Сегодня просто звонил колокол, изгоняя дьявола и приветствуя рождение младенца Христа. И Леонардо целовал свою Фабиану под омелой, и та не выглядела недовольной…
Адриенна понимала, что это только замена семьи. Что истинные чувства тут, может быть, только у дана Марка, и то к его Сусанне. Что она одна…
Но…
Одинокой она себя не чувствовала. Ни на секунду.
Поздно ночью, когда пришла пора ложиться спать, она подошла к окну.
Чиркнула огнивом, зажгла одну-единственную свечу, и та отразилась в оконном стекла.
Адриенна приложила ладонь к отражению. Губы ее зашевелились. Едва слышно. Едва видно.
- Лоренцо.
И где-то далеко, она знала, теплом на мужских губах отозвалось ее имя.
- Адриенна…
- Ты уже послал невесте подарок?
Филиппо (Четвертый в перспективе) досадливо поморщился.
Вот еще не хватало! Подарок! Ладно еще, он поздравил эданну Ческу, подарил ей роскошное ожерелье с рубинами и предвкушал, как будет ее любить – в одном ожерелье.
А этой что дарить?
И зачем?
Филиппо Третий все понял – и треснул кулаком по столу. Благо, дело происходило в кабинете, и никто не видел, как его величество гневается на его высочество.
- Ты, болван, долго будешь дурака валять!?
- Отец…
- Не любишь ты девчонку – не люби! И не просят тебя об этом! Но ребенка ей заделай, а лучше двух или трех!
Судя по лицу его высочества, его просили совокупиться с тараканом. Причем особо чешуйчатым и противным.
Филиппо Третий возвел глаза к небу.
- Сын, ты ее не любишь. Ну и не люби. Но разве плохо, если девчонка тебя полюбит? Им же ничего и не надо, в таком-то возрасте. Пара ласковых слов, пара побрякушек – и вот у тебя покорная и довольная молодая жена.
- Мне нужна только Франческа.
- Но дети тебе тоже нужны. Эданна Ческа очаровательна, но ведь она тебе не родила даже бастардов! Сколько лет вы вместе, а она пуста!
Сказано было не в бровь, а в глаз.
Его высочество поежился.
- Ну…
Филиппо Третий опустил голову в ладони.
- Сколько лет… сколько лет, сын, я боюсь за нашу династию. Я молюсь, чтобы ты никогда не пережил того, что я. Не хоронил своих детей, не опускал в землю свое будущее. Эта девчонка – наш шанс. И черные розы снова зацвели в саду, и она копия Сибеллинов… но кто их знает? Раньше короли этой династии женились только по любви. Может, и у нее так же?
- И что?
- Прояви чуточку терпения, и получишь все. Будущее для Эрвлина, детей для себя… кстати, и для Франчески тоже. Неужели ей не хочется малышей?
Об этом его высочество не задумывался.
- А если ты сможешь зачать их только с данной Адриенной? Зачем, зачем заранее настраивать против себя наивную дурочку?
Его высочество болваном все же не был. Да и отцовское отчаяние подействовало.
- Хорошо. А в том году…
- Эпидемия. Не до того.
- Хорошо, отец. Я пошлю ей подарок и напишу письмо.
- И отправляй ей письма и подарки регулярно. Хотя бы раз в два месяца. Подходящие подарки подберет казначей, а ты пиши хотя бы пару строк. Этого будет достаточно.
Филиппо-младший кивнул.
- Я займусь этим. Сегодня же.
И только когда он ушел, Филиппо третий поднял лицо.
Какие там трагедии? Какие переживания?
Хитрое лицо расчетливого интригана, которому позарез надо свести кобылу и жеребца. А если глупые скоты упираются…
Пусть.
На то и человек, чтобы быть умнее. И не с такими справлялись…
А что напишет невесте мальчишка, надо проверить. И с эданной Ческой поговорить. Не много ли воли на себя берет каждая шлюха? Королю диктовать и в государственные дела лезть?
Побеседуем. Надо только решить – в кабинете или сразу в пыточной.
Мия
- Кто такая Адриенна?
Мия возвращалась из церкви под руку с братом.
Сегодня можно.
Приличным данам положено, конечно, не выходить из дома по такому поводу, в крайнем случае, завтра с утра сходить к мессе.
То есть уже сегодня с утра.
Мия сходит, но это будет работа. А ей-то хотелось иного…
Лоренцо не возражал проводить сестер в храм. Поездив по миру, он чуточку изменил свои представления о подобающем и неподобающем. А сейчас они шли обратно.
- Адриенна СибЛевран, - сверкнул глазами Энцо.
- Дядя Паскуале рассказывал о ней, да, - кивнула Мия. – она красивая?
- Невероятно, - выдохнул Энцо.
- И ты…
- Я…
Мия улыбнулась и сжала руку брата. Почему бы и нет? Любит – и хорошо, женится – тоже ладно. А что плохого-то? Рано или поздно ему придется род продолжать, почему бы и не с этой даной… СибЛевран. Интересная фамилия…
- Поедешь к ней этой осенью?
- Обязательно, - тряхнул головой Энцо.
- А она тебя любит?
- Не знаю. Но мне кажется, я ей не безразличен.
- Что ж. Это лучше, чем равнодушие, - согласилась Мия. – Но ты все же уточни при случае?
- Не смогу, - поморщился Энцо. – Она помолвлена и пока не имеет права говорить со мной о чувствах.
Мия хмыкнула. Где права, а где чувства…
- Ты не понимаешь, - вот ведь любимая отговорка всех дураков. – Адриенна дала слово и обязана его держать. Нарушать нельзя…
Мия пожала плечами.
- Ладно-ладно, не переживай. Помолвка – не свадьба, может, там еще и жених помрет…
И подумала, что если уж она ради чужих интересов грех на душу берет, то родному брату порадеть и вовсе богоугодное дело получается.
Помолвлена?
Посмотрим, что будет дальше. Но законы Мия знала не хуже Паскуале, и брата на поединок отпускать не собиралась, вот еще не хватало. Или какой-то штраф платить! Она для того эти деньги зарабатывала?
Не дождетесь!
Если что, она прогуляется в провинцию. Жених, говорите? Ну и говорите дальше. Главное, не мешайте.
А оставшись один, в своей комнате, Энцо подошел к окну.
Достал честно припрятанную свечу, поставил ее на подоконник и зажег.
Дрожащий огонек отразился в оконном стекле.
Подросток прижал к нему ладонь и тихо-тихо позвал:
- Адриенна…
И показалось ему, наверное. Но где-то за окном захлопали вороньи крылья, а подвеска на груди потеплела. Там, далеко, за горами и долами, в СибЛевране, Адриенна тоже думала сейчас о нем. И Энцо знал это.
Она. Его. Любит.
Ночное богослужение отдельно, утреннее отдельно.
Приличным данам не подобает шляться по ночам, Мия это помнила еще со времен Феретти. Поэтому они шли в храм с утра.
Вот и сейчас она шла в храм. Джакомо был неподалеку, Мия видела его, но подходить не собиралась. Здесь они не знакомы.
Да и сама Мия… кто узнал бы ее сейчас?
В храм шла седая эданна, которую разве что ветром не шатало. Этакая благородная седая бедность.
Черное платье, потертое и кое-где подштопанное, но с алой оторочкой, черная шаль на седых волосах… такие были модными лет сорок назад, уж никто и не помнит, когда именно…
Единственное, что могло выдать Мию, было надежно спрятано под подолом юбки. Сапожки девушка надела свои.
Удобные, легкие, не мешающие двигаться и почти бесшумные. Это было важно.
А вот и храм.
И семейство Кьеза в полном составе, в том числе и Армандо Кьеза. Еще бы, надо же где-то показать родным свою избранницу?
Надо-надо, особенно если родные ее в глаза не видели и одобрять не собираются. Ничего так, симпатичный.
Высокий, стройный, черные кудри по плечам, глаза карие, горячие… не отрываясь смотрит на дверь храма. А на него смотрит симпатичная пухленькая девушка.
Мариза Калло. Кто бы сомневался.
Дядя не врал, она действительно если и не ослепительная красотка, то вполне хороша собой. Каштановые локоны, большие голубые глаза, высокий лоб, тонкий носик… губки подгуляли. Тонкие, плотно сжатые…
С такими губами не просто соперницу прикажешь уничтожить – целый полк на марше остановишь. А с другой стороны…
Любовь?
Мия откровенно не понимала этого чувства.
Наверное, оно есть.
Наверное, это важно. Но чтобы вот такое устраивать?
А с другой стороны…
Армандо Кьеза не только любовь. Он еще и выгодная партия. Молод, хорош собой, богат, без предосудительных наклонностей… и такого отдавать другой девчонке? Да хоть бы она какая золотая была! Перебьется!
Вот это Мия могла понять и преотлично. Равно как и Маризу.
Так, а это что?!
Армандо встрепенулся, как будто Мия с него начала и иголкой ткнула. В дверях появилась девушка.
М-да…
Мия невольно хмыкнула. Что ж, Армандо она могла понять. Дана, стоящая в дверях храма, была прелестна. Даже не так.
Восхитительна!
Неотразима!
Рядом с ней не смотрелась бы и Мия, в естественном своем виде. Да что там! Эданна Фьора – и та в подметки не годилась бы юному совершенству.
Платиновые волосы девушки, словно лучи лунного света, были сплетены в прическу, но было видно, что они и длинные, и густые… уже эти локоны могли украсить любую девушку. А еще добавьте сюда громадные черные глаза! И точеное личико, и изящную фигурку…
Да, Мариза рядом с ней выглядела взбешенной свиноматкой.
Девушка обвела глазами храм, на миг задержала свой взгляд на Армандо – и прошла к скамье. Но этой доли секунды Мии хватило, чтобы удавить в себе всякую жалость.
Девушка преотлично знает, как стрелять глазками, как улыбаться, как привлечь к себе внимание. Так что…
Кто тут любит, а кто ищет выгодную партию, еще вопрос. Поэтому Мия решительно приняла сторону даны Калло.
Дана Джильберта Риччарди шла по проходу в сопровождении какой-то толстой тетки. Няньки, кажется? Или кто она ей? Служанка?
Наверное. Зевает, вон, во весь рот. Это дане надо в храм, а ей бы сейчас подремать в свое удовольствие, вот, и по сторонам не смотрит… Мия сидела у прохода.
Так естественно…
Так просто…
Эданна пожилая, эданна старенькая, у эданны выпал молитвенник, как раз под ноги служанке. Конечно, эданна ахнула потянулась его поднять, и служанка тоже отвлеклась, подняла молитвенник…
И именно в эту секунду эданна едва не рухнула со скамьи, и смазанная ядом иголка коснулась руки Джильберты. Тихий вздох девушки был заглушен торопливой старческой скороговоркой, которую все отнесли не к уколу – того никто и не заметил, а к молитвеннику.
- Умоляю простить меня, деточка… возраст… ах, неужели когда-то и я была столь же молода и прекрасна?
Мия демонстративно вернула на место булавку, которой была заколота ее шаль.
Дана Риччарди сверкнула глазами так, что Мия окончательно разуверилась в образе кроткой голубицы, но что тут скажешь?
Да ничего!
Только молиться и осталось. А укол…
Его и не видно. Даже капелька крови не набухла.
Джакомо с восхищением посмотрел на Мию. Ах, племянница! Ты великолепна! Сам бы поверил, если б не знал!
Служба началась.
Мия наблюдала, оставаясь равнодушной. Да и что тут такого?
Дан Кьеза смотрит на Джильберту, дана Калло на Армандо. И главное, все такие горячие взгляды… хоть ты свечки поджигай! Мия спокойно ждала.
Не уходить же со службы? Это уж вовсе ни к чему… жаль, насладиться до конца ей не дали.
Дана Риччарди спокойно сидела на скамье. Со своего места Мия видела только ее затылок, украшенный сплетенными прядями. А потом…
Потом дана пошатнулась.
Молитвенник выпал из ослабевших рук.
Служанка подхватила ее… но дана неумолимо сползала вниз… и Мия, даже не видя лица, уже могла определить – подействовало. Живые так не двигаются.
Прыжком леопарда, перескочив через скамейки и людей, рванулся к любимой Армандо.
Не успел…
И опустился на колени рядом с телом…
Певчие заткнулись.
Служба остановилась, началась суматоха… и в этой суматохе Мия увидела улыбку на лице…
Нет, не Маризы.
Матери Маризы Калло.
Хм… приятно знать, кто был твоим заказчиком. Не сама дана Мариза, не ее отец или брат, нет… матушка решила посодействовать дочке.
Может, оно и правильно, за своего ребенка хорошая мать хоть кого порвет в клочья. А уж какую-то постороннюю девицу отравить? Чтобы жизнь дочери не порушила, ее судьбу не перехватила?
Да и поделом!
С тем Мия и выбралась из храма, и заковыляла по дороге.
Аккурат до нужной подворотни, в которой наконец и смогла распрямиться, сбросив противную черную шаль вместе с избытком возраста.
- Племянница, ты была великолепна!
- Дядя, здесь и так тесно, - фыркнула Мия, быстро выворачивая плащ с черного на серый и накидывая на голову капюшон. Вот так, теперь еще алые ленты оторвать, все равно кое-как пришиты, на живую нитку – и в карман их, нечего добром разбрасываться. Шаль – другое дело. Пусть уж ее… надоела противная тряпка.
Явились незваными?
Берите, что дают! И хватит с вас!
Эданна Фабиана была… ужасна и вездесуща! Ее голос раздавался то здесь, то там, она придиралась ко всем, от служанок до конюхов, и явно чувствовала себя хозяйкой СибЛеврана.
Даже эданна Сусанна похоже, мечтала стукнуть наглую паразитку по голове скамейкой, а уж Адриенна-то…
Убила бы!
Но тогда останется Леонардо… и они-то потерпят да перекрестятся. А ему с этой женщиной всю жизнь жить. Или хотя бы бОльшую ее часть.
Адриенна чувствовала себя отомщенной. Еще и потому, что при Леонардо эданна Фабиана вела себя, как ангел с крылышками. Такая вся тихая, нежная, очаровательная… приятно посмотреть!
А вот без него…
- До свадьбы, – мрачно предрекла Рози, наливая парного молока и дане, и своему сыну заодно. Миндального молока она не признавала – вот еще не хватало! Подоили – и пей, радуйся! А то еще миндальное молоко выдумают… понятно, назвать-то можно как хочешь, но молока там не будет! – До свадьбы они все белые и пушистые…
- А после?
- Говорят, есть такие медведи. Белые. Пушистые…
Адриенна и Марко представили эданну Фабиану на четвереньках, в медвежьей шкуре и с хвостом – и захохотали так, что молоко во все стороны полетело. *
*- миндальное молоко – сладкий миндаль выдерживали в воде до мягкости и измельчали. Получалось миндальное молоко. Хранилось дольше коровьего, активно использовалось в кулинарии. Прим. авт.
- Как ты думаешь, она Леонардо сразу сожрет? Или понадкусывает?
- Думаю, есть будет по кусочку, - хихикнула Адриенна. – И не жалко!
Марко тоже жалко не было. Разве что – быстрее бы!
И вот наступило Рождество.
***
Ярко украшенный зал.
Множество горящих свечей.
Песни, шум, дан Марк, который нацепил на себя какие-то невообразимые тряпки и смешил всех, эданна Сусанна, непривычно улыбающаяся, Леонардо, вьющийся вокруг своей Фабианы…
Адриенна веселилась от души.
Рождественское полено, которое торжественно внесли в зал, и все, хоть слуги, хоть хозяева, притрагивались к нему на счастье. Зажигать его досталось Анжело, и тут уж не возразил никто.
Ребенок же!
Даже эданна Фабиана, которая весьма неприязненно относилась к Джачинте, и та промолчала.
Анжело раздувал огонек, и наконец хорошо просушенное дубовое полено запылало ярким пламенем.
И праздничный ужин.
Угря, правда, на столе не было, но рыба из собственных прудов, приготовленная во всех видах, была вкусна. Дан Марк и Леонардо ездили на охоту, так что на столе завтра появится кабанчик с яблоком во рту. Но сегодня только рыба.
Овощи, фрукты, сладости – и обязательно сочиво.
Адриенна лично готовила его… ладно, помогала Рози. Мешала пшеницу с маком, орехами, изюмом, добавляла мед и молоко…
Получилось действительно вкусно.
Музыканты старались, чтобы даны и эданны остались довольны. И знали, что получат по золотой монете. Хорошие деньги и без обмана.
Падре Санто обещал приехать завтра, а сегодня…
Сегодня просто звонил колокол, изгоняя дьявола и приветствуя рождение младенца Христа. И Леонардо целовал свою Фабиану под омелой, и та не выглядела недовольной…
Адриенна понимала, что это только замена семьи. Что истинные чувства тут, может быть, только у дана Марка, и то к его Сусанне. Что она одна…
Но…
Одинокой она себя не чувствовала. Ни на секунду.
Поздно ночью, когда пришла пора ложиться спать, она подошла к окну.
Чиркнула огнивом, зажгла одну-единственную свечу, и та отразилась в оконном стекла.
Адриенна приложила ладонь к отражению. Губы ее зашевелились. Едва слышно. Едва видно.
- Лоренцо.
И где-то далеко, она знала, теплом на мужских губах отозвалось ее имя.
- Адриенна…
***
- Ты уже послал невесте подарок?
Филиппо (Четвертый в перспективе) досадливо поморщился.
Вот еще не хватало! Подарок! Ладно еще, он поздравил эданну Ческу, подарил ей роскошное ожерелье с рубинами и предвкушал, как будет ее любить – в одном ожерелье.
А этой что дарить?
И зачем?
Филиппо Третий все понял – и треснул кулаком по столу. Благо, дело происходило в кабинете, и никто не видел, как его величество гневается на его высочество.
- Ты, болван, долго будешь дурака валять!?
- Отец…
- Не любишь ты девчонку – не люби! И не просят тебя об этом! Но ребенка ей заделай, а лучше двух или трех!
Судя по лицу его высочества, его просили совокупиться с тараканом. Причем особо чешуйчатым и противным.
Филиппо Третий возвел глаза к небу.
- Сын, ты ее не любишь. Ну и не люби. Но разве плохо, если девчонка тебя полюбит? Им же ничего и не надо, в таком-то возрасте. Пара ласковых слов, пара побрякушек – и вот у тебя покорная и довольная молодая жена.
- Мне нужна только Франческа.
- Но дети тебе тоже нужны. Эданна Ческа очаровательна, но ведь она тебе не родила даже бастардов! Сколько лет вы вместе, а она пуста!
Сказано было не в бровь, а в глаз.
Его высочество поежился.
- Ну…
Филиппо Третий опустил голову в ладони.
- Сколько лет… сколько лет, сын, я боюсь за нашу династию. Я молюсь, чтобы ты никогда не пережил того, что я. Не хоронил своих детей, не опускал в землю свое будущее. Эта девчонка – наш шанс. И черные розы снова зацвели в саду, и она копия Сибеллинов… но кто их знает? Раньше короли этой династии женились только по любви. Может, и у нее так же?
- И что?
- Прояви чуточку терпения, и получишь все. Будущее для Эрвлина, детей для себя… кстати, и для Франчески тоже. Неужели ей не хочется малышей?
Об этом его высочество не задумывался.
- А если ты сможешь зачать их только с данной Адриенной? Зачем, зачем заранее настраивать против себя наивную дурочку?
Его высочество болваном все же не был. Да и отцовское отчаяние подействовало.
- Хорошо. А в том году…
- Эпидемия. Не до того.
- Хорошо, отец. Я пошлю ей подарок и напишу письмо.
- И отправляй ей письма и подарки регулярно. Хотя бы раз в два месяца. Подходящие подарки подберет казначей, а ты пиши хотя бы пару строк. Этого будет достаточно.
Филиппо-младший кивнул.
- Я займусь этим. Сегодня же.
И только когда он ушел, Филиппо третий поднял лицо.
Какие там трагедии? Какие переживания?
Хитрое лицо расчетливого интригана, которому позарез надо свести кобылу и жеребца. А если глупые скоты упираются…
Пусть.
На то и человек, чтобы быть умнее. И не с такими справлялись…
А что напишет невесте мальчишка, надо проверить. И с эданной Ческой поговорить. Не много ли воли на себя берет каждая шлюха? Королю диктовать и в государственные дела лезть?
Побеседуем. Надо только решить – в кабинете или сразу в пыточной.
Мия
- Кто такая Адриенна?
Мия возвращалась из церкви под руку с братом.
Сегодня можно.
Приличным данам положено, конечно, не выходить из дома по такому поводу, в крайнем случае, завтра с утра сходить к мессе.
То есть уже сегодня с утра.
Мия сходит, но это будет работа. А ей-то хотелось иного…
Лоренцо не возражал проводить сестер в храм. Поездив по миру, он чуточку изменил свои представления о подобающем и неподобающем. А сейчас они шли обратно.
- Адриенна СибЛевран, - сверкнул глазами Энцо.
- Дядя Паскуале рассказывал о ней, да, - кивнула Мия. – она красивая?
- Невероятно, - выдохнул Энцо.
- И ты…
- Я…
Мия улыбнулась и сжала руку брата. Почему бы и нет? Любит – и хорошо, женится – тоже ладно. А что плохого-то? Рано или поздно ему придется род продолжать, почему бы и не с этой даной… СибЛевран. Интересная фамилия…
- Поедешь к ней этой осенью?
- Обязательно, - тряхнул головой Энцо.
- А она тебя любит?
- Не знаю. Но мне кажется, я ей не безразличен.
- Что ж. Это лучше, чем равнодушие, - согласилась Мия. – Но ты все же уточни при случае?
- Не смогу, - поморщился Энцо. – Она помолвлена и пока не имеет права говорить со мной о чувствах.
Мия хмыкнула. Где права, а где чувства…
- Ты не понимаешь, - вот ведь любимая отговорка всех дураков. – Адриенна дала слово и обязана его держать. Нарушать нельзя…
Мия пожала плечами.
- Ладно-ладно, не переживай. Помолвка – не свадьба, может, там еще и жених помрет…
И подумала, что если уж она ради чужих интересов грех на душу берет, то родному брату порадеть и вовсе богоугодное дело получается.
Помолвлена?
Посмотрим, что будет дальше. Но законы Мия знала не хуже Паскуале, и брата на поединок отпускать не собиралась, вот еще не хватало. Или какой-то штраф платить! Она для того эти деньги зарабатывала?
Не дождетесь!
Если что, она прогуляется в провинцию. Жених, говорите? Ну и говорите дальше. Главное, не мешайте.
***
А оставшись один, в своей комнате, Энцо подошел к окну.
Достал честно припрятанную свечу, поставил ее на подоконник и зажег.
Дрожащий огонек отразился в оконном стекле.
Подросток прижал к нему ладонь и тихо-тихо позвал:
- Адриенна…
И показалось ему, наверное. Но где-то за окном захлопали вороньи крылья, а подвеска на груди потеплела. Там, далеко, за горами и долами, в СибЛевране, Адриенна тоже думала сейчас о нем. И Энцо знал это.
Она. Его. Любит.
***
Ночное богослужение отдельно, утреннее отдельно.
Приличным данам не подобает шляться по ночам, Мия это помнила еще со времен Феретти. Поэтому они шли в храм с утра.
Вот и сейчас она шла в храм. Джакомо был неподалеку, Мия видела его, но подходить не собиралась. Здесь они не знакомы.
Да и сама Мия… кто узнал бы ее сейчас?
В храм шла седая эданна, которую разве что ветром не шатало. Этакая благородная седая бедность.
Черное платье, потертое и кое-где подштопанное, но с алой оторочкой, черная шаль на седых волосах… такие были модными лет сорок назад, уж никто и не помнит, когда именно…
Единственное, что могло выдать Мию, было надежно спрятано под подолом юбки. Сапожки девушка надела свои.
Удобные, легкие, не мешающие двигаться и почти бесшумные. Это было важно.
А вот и храм.
И семейство Кьеза в полном составе, в том числе и Армандо Кьеза. Еще бы, надо же где-то показать родным свою избранницу?
Надо-надо, особенно если родные ее в глаза не видели и одобрять не собираются. Ничего так, симпатичный.
Высокий, стройный, черные кудри по плечам, глаза карие, горячие… не отрываясь смотрит на дверь храма. А на него смотрит симпатичная пухленькая девушка.
Мариза Калло. Кто бы сомневался.
Дядя не врал, она действительно если и не ослепительная красотка, то вполне хороша собой. Каштановые локоны, большие голубые глаза, высокий лоб, тонкий носик… губки подгуляли. Тонкие, плотно сжатые…
С такими губами не просто соперницу прикажешь уничтожить – целый полк на марше остановишь. А с другой стороны…
Любовь?
Мия откровенно не понимала этого чувства.
Наверное, оно есть.
Наверное, это важно. Но чтобы вот такое устраивать?
А с другой стороны…
Армандо Кьеза не только любовь. Он еще и выгодная партия. Молод, хорош собой, богат, без предосудительных наклонностей… и такого отдавать другой девчонке? Да хоть бы она какая золотая была! Перебьется!
Вот это Мия могла понять и преотлично. Равно как и Маризу.
Так, а это что?!
Армандо встрепенулся, как будто Мия с него начала и иголкой ткнула. В дверях появилась девушка.
М-да…
Мия невольно хмыкнула. Что ж, Армандо она могла понять. Дана, стоящая в дверях храма, была прелестна. Даже не так.
Восхитительна!
Неотразима!
Рядом с ней не смотрелась бы и Мия, в естественном своем виде. Да что там! Эданна Фьора – и та в подметки не годилась бы юному совершенству.
Платиновые волосы девушки, словно лучи лунного света, были сплетены в прическу, но было видно, что они и длинные, и густые… уже эти локоны могли украсить любую девушку. А еще добавьте сюда громадные черные глаза! И точеное личико, и изящную фигурку…
Да, Мариза рядом с ней выглядела взбешенной свиноматкой.
Девушка обвела глазами храм, на миг задержала свой взгляд на Армандо – и прошла к скамье. Но этой доли секунды Мии хватило, чтобы удавить в себе всякую жалость.
Девушка преотлично знает, как стрелять глазками, как улыбаться, как привлечь к себе внимание. Так что…
Кто тут любит, а кто ищет выгодную партию, еще вопрос. Поэтому Мия решительно приняла сторону даны Калло.
Дана Джильберта Риччарди шла по проходу в сопровождении какой-то толстой тетки. Няньки, кажется? Или кто она ей? Служанка?
Наверное. Зевает, вон, во весь рот. Это дане надо в храм, а ей бы сейчас подремать в свое удовольствие, вот, и по сторонам не смотрит… Мия сидела у прохода.
Так естественно…
Так просто…
Эданна пожилая, эданна старенькая, у эданны выпал молитвенник, как раз под ноги служанке. Конечно, эданна ахнула потянулась его поднять, и служанка тоже отвлеклась, подняла молитвенник…
И именно в эту секунду эданна едва не рухнула со скамьи, и смазанная ядом иголка коснулась руки Джильберты. Тихий вздох девушки был заглушен торопливой старческой скороговоркой, которую все отнесли не к уколу – того никто и не заметил, а к молитвеннику.
- Умоляю простить меня, деточка… возраст… ах, неужели когда-то и я была столь же молода и прекрасна?
Мия демонстративно вернула на место булавку, которой была заколота ее шаль.
Дана Риччарди сверкнула глазами так, что Мия окончательно разуверилась в образе кроткой голубицы, но что тут скажешь?
Да ничего!
Только молиться и осталось. А укол…
Его и не видно. Даже капелька крови не набухла.
Джакомо с восхищением посмотрел на Мию. Ах, племянница! Ты великолепна! Сам бы поверил, если б не знал!
***
Служба началась.
Мия наблюдала, оставаясь равнодушной. Да и что тут такого?
Дан Кьеза смотрит на Джильберту, дана Калло на Армандо. И главное, все такие горячие взгляды… хоть ты свечки поджигай! Мия спокойно ждала.
Не уходить же со службы? Это уж вовсе ни к чему… жаль, насладиться до конца ей не дали.
Дана Риччарди спокойно сидела на скамье. Со своего места Мия видела только ее затылок, украшенный сплетенными прядями. А потом…
Потом дана пошатнулась.
Молитвенник выпал из ослабевших рук.
Служанка подхватила ее… но дана неумолимо сползала вниз… и Мия, даже не видя лица, уже могла определить – подействовало. Живые так не двигаются.
Прыжком леопарда, перескочив через скамейки и людей, рванулся к любимой Армандо.
Не успел…
И опустился на колени рядом с телом…
Певчие заткнулись.
Служба остановилась, началась суматоха… и в этой суматохе Мия увидела улыбку на лице…
Нет, не Маризы.
Матери Маризы Калло.
Хм… приятно знать, кто был твоим заказчиком. Не сама дана Мариза, не ее отец или брат, нет… матушка решила посодействовать дочке.
Может, оно и правильно, за своего ребенка хорошая мать хоть кого порвет в клочья. А уж какую-то постороннюю девицу отравить? Чтобы жизнь дочери не порушила, ее судьбу не перехватила?
Да и поделом!
С тем Мия и выбралась из храма, и заковыляла по дороге.
Аккурат до нужной подворотни, в которой наконец и смогла распрямиться, сбросив противную черную шаль вместе с избытком возраста.
- Племянница, ты была великолепна!
- Дядя, здесь и так тесно, - фыркнула Мия, быстро выворачивая плащ с черного на серый и накидывая на голову капюшон. Вот так, теперь еще алые ленты оторвать, все равно кое-как пришиты, на живую нитку – и в карман их, нечего добром разбрасываться. Шаль – другое дело. Пусть уж ее… надоела противная тряпка.
