Эта женщина еще не была такой потасканной, как остальные жрицы любви, и даже походила немного на Аликс. Примерно одинаковый цвет волос, возраст и телосложение. Что ж, лучшего ей не найти – некогда.
Аликс решительно подошла к проститутке.
- Заработать хочешь?
- Я по бабам не работаю, - отгавкнулась та.
- А я тебе и не любовь предлагаю, - Аликс вся покрывалась краской от стыда, но держалась твердо. – Золотой.
Интереса в глазах проститутки прибавилось. Еще бы, месяц скромной жизни.
- Что делать надо?
- Надеть платье, купить билет в дилижанс и уехать, на первой же остановке сойти и вернуться в город.
Проститутка думала недолго.
- Два золотых.
Аликс тоже подумала пару секунд.
- Пару медяшек накину и на билет дам. А нет – другую найду.
- Хм-м…
Аликс продолжала молча ждать.
- Хотя бы серебрушку сверху накинь.
- Поняла. Другую найду.
- Да ладно уж, - проститутка схватила развернувшуюся Аликс за плечо, – уж и пошутить нельзя!
- Будешь шутить с другими клиентами, - огрызнулась Аликс. - Хотя… две серебрушки за твое платье – хочешь?
- Пять!
- Две.
- Ну ладно, четыре.
- Три – и расходимся подругами.
Платье было красным, грязным, дешевым, и неимоверно вонючим – нет ничего хуже смеси пота и духов, но Аликс терпела. Переоделись они в каком-то закутке. То есть переодевалась проститутка. Она же прошла в трактир, а потом села в дилижанс и уехала.
Через два часа Аликс повторила тот же номер. И еще через час. А сама отправилась уже в другую лавку.
Лавки.
И в этот раз она прежних ошибок не совершила. Платье было куплено в одной из лавок, сумка в другой, плащ в третьей, а башмачки вообще непосредственно у сапожника. И там же Аликс разжилась помощником. Подмастерье за пару серебрушек согласился прийти, проводить одинокую женщину в дорогу. Аликс объяснила честно.
Так и так, осталась одна, едет к сестре в другой город. Сестра – да, двоюродная. Но вы же понимаете, одинокая женщина, в дороге… надо, чтобы кто-то видел, что за нее есть кому заступиться. А так… брат проводил, сестра встретит… или муж проводил, авось и побоятся приставать?
Подмастерье согласился, что это правильно, и они с Аликс отправились к трактиру, не теряя времени.
Да, трактир «Веселый мерин» и служил местом остановки дилижансов. Удобно.
Поесть горячего, переночевать, если что-то сломалось, искупаться, приобрести что-нибудь… Билеты тоже продавались у хозяина трактира. Подмастерье, не теряя времени, объяснил, что ему нужен один билет, для дамы, так что компания должна быть ну очень приличной, а то если его жену обидят, он тут – ух! Трактирщик с уважением посмотрел на пудовые кулаки и согласился, что «ух» - это звучит грозно. Ну, что ж, если жене надо к заболевшей матери? Пусть съездит. А что сам мужчина остается в городе…
Работа у него, и вообще, кому мать, а кому и теща!
Аликс шипела, фыркала и вообще всячески изображала негодование, стараясь изменить голос, и, кажется, преуспела, потому что трактирщик косился с неодобрением. Вот рыба-пила? Не повезло мужику!
Дилижанс отходил через час, так что им предложили пока подождать, возможно, перекусить, мужчина согласился, взял для Аликс суп и овощи, и они ушли в темный угол.
- Спасибо.
- Да не за что, госпожа, это дело такое… вы поешьте, дорога дальняя.
Аликс послушалась умного совета – и вовремя. Потому что, когда она приканчивала овощи и совершенно простонародно промокала тарелку кусочком хлеба (хотелось уже не есть а жрать!), в трактир ворвался ее муженек собственной персоной. И, недолго думая, выложил на стойку перед трактирщиком, золотой.
- Расскажи-ка мне, борода, про сегодняшний день.
- А кто вас интересует, господин хороший?
- Одинокая женщина. Лет двадцать – двадцать пять, симпатичная, светловолосая…
При этих словах подмастерье взглянул на Аликс, но тут же успокоился. Симпатичная и лет двадцать-двадцать пять. А она сейчас выглядела лет на десять старше. О, косметика, сколько благ ты приносишь женщинам. И требовалось-то – уголек из печки, чтобы подчеркнуть морщины, да румян побольше, и вот, вместо милого девичьего личика, из зеркала уже смотрит сильно побитая жизнью тетка лет тридцати. Не красавица, но уж кому что нравится.
Да и волосы…
Аликс была светло-русой, но немного дорожной пыли творит чудеса. Была светло-русой, стала грязно-русой. Нет, подмастерью и в голову не пришло, что ищут именно ее. Тем более, что трактирщик сообщил, что – да. Несколько одиноких женщин у него сегодня побывали, какую господину надо? В коричневом платье? Или в зеленом? Или в сером?
Были все три. И – да, пожалуй, под ваше описание они подходят. Молодые, светловолосые, оч-чень даже ничего!
Поехали они в Ринор, Калдер и Дарт, то есть – в три разные стороны. Может, какие еще приметы есть?
Шрамы от плети на спине к особым приметам относились, но их Аликс напоказ не носила, так что муж (бывший – и никак иначе!) скрипнул зубами и распорядился дать ему для начала билеты в Калдер. Только на скоростной дилижанс.
Аликс поблагодарила себя за прозорливость.
На первой же остановке он попытается разыскать ту самую проститутку, никого не найдет, попробует по другому направлению…
А она сначала поедет в Трамер, а потом в Лорт, к Джинджер. Так получится дольше, но зато безопаснее. И написать подруге с дороги. Вот это она может, и как можно скорее. Обязательно напишет и отправит с особым курьером! Хоть и дорого, но жизнь всяко дороже!
Аликс незаметно коснулась рукой живота.
Держись, малыш! Мы с тобой справимся, обязательно справимся!
Третий и последний раз ветер решил полюбоваться на людей перед долгим полетом над морем, и снизился у окна дворца.
Там сидели трое человек. Мирно беседовали, пили что-то сладкое из маленьких чашечек – милая семья. Если не обращать внимания на корону, тускло поблескивающую в волосах одного из собеседников.
Ветер невольно вслушался.
- Ты уверена, что так – надо?
- Вполне.
- Я могу все исправить своей волей.
- Можешь. Но это будет неправильно. Это моя судьба... наша. Наша дорога и наш долг.
- Прошлый раз вам повезло. А если в этот раз не повезет?
- Стен, умоляю, дай нам возможность разобраться самим?
Его величество, Стеовальд Второй, которого женщина так запросто называла – Стен, нахмурился.
- Ладно. Я не стану вмешиваться, но ты примешь мои условия.
- Какие?
Третий собеседник говорил мало, очень мало. И старался держаться в тени. Его величество посмотрел в ту сторону, откуда раздался гулкий голос, покачал головой.
- Я уважаю ваше право на месть. Но я отправлю своих людей, чтобы они приглядели за вами, а в случае чего помогли.
– Мы не станем отказываться, ваше величество, - мужчина медленно кивнул.
- Благодарю, ваше величество. Это больше того, на что мы рассчитывали, - женщина опустила голову. Потом подняла, и король даже поежился.
Глаза у нее горели нехорошими желтыми огоньками. Ох какими нехорошими…
- Но меньше того, что я хотел бы сделать для вас.
- Этого – достаточно.
Желтые огоньки сливаются, пока вся радужка не становится желтой. Король не отводит глаз, его словно затягивает в этот золотой огонь... И, возвращая его на землю, раздается мужской голос.
- Более чем достаточно.
Ветер пожимает плечами, стряхивая в окно несколько пушинок.
Странные эти люди. Что-то планируют, о чем-то думают, а ведь это так здорово – лететь! Лететь вокруг мира, нигде надолго не останавливаясь и не задерживаясь, но везде выхватывая самое прекрасное и удивительное!
Люди летать не умеют. И не знают, что такое – поймать душой ветер.
А жаль...
С момента разговора Джин с матерью прошло вот уже восемь дней. Лесс пока не объявлялся, девушка работала, ее мать вела дом – все было привычно и спокойно, пока в дверь не позвонил курьер.
- Баронесса Брайс?
- Да…
- Вам письмо. Распишитесь и приложите печать.
Курьер был весь запылен, письмо тоже было потрепано жизнью, значит, скакал и день и ночь… Джин послушно приложила печать, расплатилась и направилась к маме в кухню. Старшая из баронесс последнее время полюбила готовить, а дочь не возражала. Пусть мама развлекается, чем пожелает, она это заслужила.
- Что это?
- Письмо. От Аликс.
- А, твоя подружка? Дурочка...
Джин пожала плечами. Аликс, в общем-то, была неглупой девушкой, но... слишком порядочной, что ли? Если Джин изначально видела, к чему может привести неудачный брак, то Аликс такое и в голову не приходило. У них-то в семье все было иначе. Поместьем правила ее мать, правила железной рукой в бархатной перчатке, отец Аликс прочно находился у нее даже не под каблучком – там-то еще усилия прилагать надо. Скорее он был просто гвоздиком в набойке каблучка. Удобно, надежно и ходить не мешает.
Его полностью устраивало, что жена ведет все дела, что поместье в порядке, а на его маленькие прихоти всегда есть деньги. Мать рассказала Джинджер, что отец Аликс втихомолку похаживал по крестьянским девушкам, которые посимпатичнее, и у Аликс, наверняка, были пара незаконных братиков или сестричек, но вслух об этом говорить было не принято. Вот Аликс и не знала. Равно как и ее брат – бесцветно-унылый молодой человек на два года ее старше, и две сестренки, зашуганные матерью до полной потери сообразительности.
Как печально шутила Кларисса – у Резеды в доме даже мыши строем ходят, не то, что дети.
Каким чудом милейшая дама не запретила своим дочерям играть с Аликс? Для девушек это и по сей день оставалось секретом. Свою роль сыграл и баронский титул, и то, что отцы Алис и Джин были завзятыми охотниками, и надо же с кем-то общаться, а количество почтенных дворянских семей на округу не так, чтобы и велико...
Захолустье. Иначе и не скажешь.
С младшими сестрами Аликс – Лиреей и Мединой, Джинджер так и не сдружилась. С братом Люсьеном же....
Госпожа Резеда одно время питала надежды на брак, все же приданное у Джинджер было. Но...
Если вы хотите отделаться от нежелательного поклонника, не надо травить его собаками! Поверенного хватит! И – брачного договора.
Увидев, что по брачному договору ее сын может распоряжаться только собой, госпожа Резеда Лоусон взвилась, как в неприличное место пчелой укушенная. Джинджер услышала о себе много приятного и полезного.
Она – мужеподобная, наглая, невоспитанная, хамоватая, отвратительно прямолинейная для женщины и неженственная, некрасивая и неумная...
Пришлось выслушать, поблагодарить за проявленную снисходительность и поинтересоваться, за что господа Лоусон так ненавидит своего сына? Это ж какое отродье ему в жены захотела? Такую гадюку, как Джинджер?
Кошмар!
Может, сразу на плаху? Там хорошо, говорят, что даже и не больно почти, если палач понимающий? С вредной женой-то оно всяко хуже будет. И – дольше.
Госпожа Лоусон взвыла белугой – и ушла из жизни Джинджер. Единственный раз, когда они увиделись после того случая – это свадьба Аликс.
Милая девушка выходила замуж за невесть каким ветром занесенного в их глушь графского сына. Сэндер Пирлен был молод, красив, неглуп... сокровище, а не мужчина.
Аликс влюбилась и пребывала в состоянии непрекращающегося восторга.
Джинджер почесала нос и уточнила – как такое чудо дожило до тридцати лет и никому не потребовалось?
Оказалось, что у бедного мальчика была очень несчастливая жизнь. Ну, такая несчастливая жизнь, что просто хотелось добить его из жалости...
Брак с Аликс у него был под номером два. А первый брак был расторгнут по всем правилам.
Супруга вернулась в свой род, забрала с собой дочь, уехала из страны с любовником и где они – несчастный муж и отец так и не знал. А он ее так любил, так любил...
Причина?
Эммм... да стерва она была! Стерва и гадина! Не оценила такого мужчину!
Вот она, Аликс, сразу оценила несчастного Сэндера! И любить его будет! И все у них будет хорошо, даже просто замечательно!
Бессердечная Джинджер рекомендовала навести побольше справок, чтобы не оказаться в дураках. Кто его знает, может, супруга не просто так сбежала, а, например, родила она дочь, муж погулял на радостях, а потом жену дурной болезнью заразил? Или пил? Или в карты играл?
Зачем-то же его занесло искать невесту в такую глушь, где даже цапли не летают! Или это от большой любви к провинциалкам? Ну-ну…
Джинджер обозвали бессовестной и бессердечной, подключилась госпожа Лоусон, и девушку общими усилиями заткнули. Хотя и зря, с ее точки зрения. Надо было бы наоборот, выловить жениха, взять в клещи, втроем-вчетвером, и наддать с вопросами! Чтобы отвечал на них часика два, пока не проговорится!
Правильно поставленный вопрос (или допрос?) – великая сила!
Не вняли.
И оказалась Аликс замужем, а Джин – подружкой невесты, хорошо хоть от букета увернуться удалось. Поймала его одна из сестер Аликс – да так удачно, что вскоре вышла замуж за спивающегося вдовца с детьми. Есть чему порадоваться.
Зато приданного не потребовали! А для госпожи Лоусон это было главным ориентиром! Главное ведь, чтобы человек был хороший – и у нее денег не требовал! Вот!
Интересно, что потребовалось подруге?
Печать жалобно хрустнула в сильных пальцах.
Дорогая Джин.
Верь, это действительно я. Могу напомнить тебе наш разговор перед свадьбой. Ты сказала, что дело нечисто, и надо бы как следует допросить моего жениха. Я возразила, у нас завязался спор, и ты привела свою мать в пример.
- Вот как? – поинтересовалась Кларисса.
- Мам... извини. Я была мелкая, глупая и хотела ее отговорить.
- Надеюсь, впредь умнее будешь, - Кларисса не сердилась на дочь, но к чему посторонних посвящать в подробности их семейной жизни? Не стоит...
- Буду. Но это было, мы были одни, ее мамаша пришла уже потом...
- Ах, Резеда, наш кошмар и беда, - весело пропела мать. – Ужасная женщина! – это было сказано уже без всякого смеха. – Просто кошмарная.
- Зато жива, здорова и всем гадостей желает, - Джин пожала плечами. – Одно качество, которому не грех бы поучиться, у нее есть. Потрясающая жизнестойкость.
- Да уж. Тараканы плачут от зависти. Их хоть туфлей убить можно, а ее – ничем не выведешь.
- На Резеду Лоусон такой туфли еще не придумали. Читаю дальше?
- Слушаю?
Сейчас я признаю честно – я была дурой.
- Какой редкий случай. Обычно люди признают, что ты была дурой, а они просто тебя послушались.
- Так ведь не послушались же? – посмотрела на мать Джинджер. – В данном случае?
– А это неважно. Зато виноват кто-то другой. Так поругаешься – и жить легче.
Джин фыркнула, тряхнула головой.
- Мам, если бы они меня послушали... тебе не надоедает быть правой?
- Если бы моя правота не была оплачена годами жизни... Постарайся, чтобы твои годы не пошли в уплату за никому не нужные прописные истины?
- Обещаю. Читать дальше?
- Слушаю?
Женщины переглянулись и дружно фыркнули.
Мать и дочь? Да нет, скорее, подруги, которые настолько хорошо знают друг друга, что смысла кривить душой уже нет. Все равно там большая часть душ – одинаковая.
Сэндер изменился вскоре после нашей свадьбы. Сначала он поднимал на меня руку очень редко, потом все чаще и чаще. Недавно я поняла, что рано или поздно он убьет меня. И – нашего ребенка.
Джин, я знаю, что не могу вернуться к родителям. Мать сама отдаст меня мужу, еще и нотацию прочтет. Я прошу тебя о помощи.
Аликс решительно подошла к проститутке.
- Заработать хочешь?
- Я по бабам не работаю, - отгавкнулась та.
- А я тебе и не любовь предлагаю, - Аликс вся покрывалась краской от стыда, но держалась твердо. – Золотой.
Интереса в глазах проститутки прибавилось. Еще бы, месяц скромной жизни.
- Что делать надо?
- Надеть платье, купить билет в дилижанс и уехать, на первой же остановке сойти и вернуться в город.
Проститутка думала недолго.
- Два золотых.
Аликс тоже подумала пару секунд.
- Пару медяшек накину и на билет дам. А нет – другую найду.
- Хм-м…
Аликс продолжала молча ждать.
- Хотя бы серебрушку сверху накинь.
- Поняла. Другую найду.
- Да ладно уж, - проститутка схватила развернувшуюся Аликс за плечо, – уж и пошутить нельзя!
- Будешь шутить с другими клиентами, - огрызнулась Аликс. - Хотя… две серебрушки за твое платье – хочешь?
- Пять!
- Две.
- Ну ладно, четыре.
- Три – и расходимся подругами.
Платье было красным, грязным, дешевым, и неимоверно вонючим – нет ничего хуже смеси пота и духов, но Аликс терпела. Переоделись они в каком-то закутке. То есть переодевалась проститутка. Она же прошла в трактир, а потом села в дилижанс и уехала.
Через два часа Аликс повторила тот же номер. И еще через час. А сама отправилась уже в другую лавку.
Лавки.
И в этот раз она прежних ошибок не совершила. Платье было куплено в одной из лавок, сумка в другой, плащ в третьей, а башмачки вообще непосредственно у сапожника. И там же Аликс разжилась помощником. Подмастерье за пару серебрушек согласился прийти, проводить одинокую женщину в дорогу. Аликс объяснила честно.
Так и так, осталась одна, едет к сестре в другой город. Сестра – да, двоюродная. Но вы же понимаете, одинокая женщина, в дороге… надо, чтобы кто-то видел, что за нее есть кому заступиться. А так… брат проводил, сестра встретит… или муж проводил, авось и побоятся приставать?
Подмастерье согласился, что это правильно, и они с Аликс отправились к трактиру, не теряя времени.
Да, трактир «Веселый мерин» и служил местом остановки дилижансов. Удобно.
Поесть горячего, переночевать, если что-то сломалось, искупаться, приобрести что-нибудь… Билеты тоже продавались у хозяина трактира. Подмастерье, не теряя времени, объяснил, что ему нужен один билет, для дамы, так что компания должна быть ну очень приличной, а то если его жену обидят, он тут – ух! Трактирщик с уважением посмотрел на пудовые кулаки и согласился, что «ух» - это звучит грозно. Ну, что ж, если жене надо к заболевшей матери? Пусть съездит. А что сам мужчина остается в городе…
Работа у него, и вообще, кому мать, а кому и теща!
Аликс шипела, фыркала и вообще всячески изображала негодование, стараясь изменить голос, и, кажется, преуспела, потому что трактирщик косился с неодобрением. Вот рыба-пила? Не повезло мужику!
Дилижанс отходил через час, так что им предложили пока подождать, возможно, перекусить, мужчина согласился, взял для Аликс суп и овощи, и они ушли в темный угол.
- Спасибо.
- Да не за что, госпожа, это дело такое… вы поешьте, дорога дальняя.
Аликс послушалась умного совета – и вовремя. Потому что, когда она приканчивала овощи и совершенно простонародно промокала тарелку кусочком хлеба (хотелось уже не есть а жрать!), в трактир ворвался ее муженек собственной персоной. И, недолго думая, выложил на стойку перед трактирщиком, золотой.
- Расскажи-ка мне, борода, про сегодняшний день.
- А кто вас интересует, господин хороший?
- Одинокая женщина. Лет двадцать – двадцать пять, симпатичная, светловолосая…
При этих словах подмастерье взглянул на Аликс, но тут же успокоился. Симпатичная и лет двадцать-двадцать пять. А она сейчас выглядела лет на десять старше. О, косметика, сколько благ ты приносишь женщинам. И требовалось-то – уголек из печки, чтобы подчеркнуть морщины, да румян побольше, и вот, вместо милого девичьего личика, из зеркала уже смотрит сильно побитая жизнью тетка лет тридцати. Не красавица, но уж кому что нравится.
Да и волосы…
Аликс была светло-русой, но немного дорожной пыли творит чудеса. Была светло-русой, стала грязно-русой. Нет, подмастерью и в голову не пришло, что ищут именно ее. Тем более, что трактирщик сообщил, что – да. Несколько одиноких женщин у него сегодня побывали, какую господину надо? В коричневом платье? Или в зеленом? Или в сером?
Были все три. И – да, пожалуй, под ваше описание они подходят. Молодые, светловолосые, оч-чень даже ничего!
Поехали они в Ринор, Калдер и Дарт, то есть – в три разные стороны. Может, какие еще приметы есть?
Шрамы от плети на спине к особым приметам относились, но их Аликс напоказ не носила, так что муж (бывший – и никак иначе!) скрипнул зубами и распорядился дать ему для начала билеты в Калдер. Только на скоростной дилижанс.
Аликс поблагодарила себя за прозорливость.
На первой же остановке он попытается разыскать ту самую проститутку, никого не найдет, попробует по другому направлению…
А она сначала поедет в Трамер, а потом в Лорт, к Джинджер. Так получится дольше, но зато безопаснее. И написать подруге с дороги. Вот это она может, и как можно скорее. Обязательно напишет и отправит с особым курьером! Хоть и дорого, но жизнь всяко дороже!
Аликс незаметно коснулась рукой живота.
Держись, малыш! Мы с тобой справимся, обязательно справимся!
***
Третий и последний раз ветер решил полюбоваться на людей перед долгим полетом над морем, и снизился у окна дворца.
Там сидели трое человек. Мирно беседовали, пили что-то сладкое из маленьких чашечек – милая семья. Если не обращать внимания на корону, тускло поблескивающую в волосах одного из собеседников.
Ветер невольно вслушался.
- Ты уверена, что так – надо?
- Вполне.
- Я могу все исправить своей волей.
- Можешь. Но это будет неправильно. Это моя судьба... наша. Наша дорога и наш долг.
- Прошлый раз вам повезло. А если в этот раз не повезет?
- Стен, умоляю, дай нам возможность разобраться самим?
Его величество, Стеовальд Второй, которого женщина так запросто называла – Стен, нахмурился.
- Ладно. Я не стану вмешиваться, но ты примешь мои условия.
- Какие?
Третий собеседник говорил мало, очень мало. И старался держаться в тени. Его величество посмотрел в ту сторону, откуда раздался гулкий голос, покачал головой.
- Я уважаю ваше право на месть. Но я отправлю своих людей, чтобы они приглядели за вами, а в случае чего помогли.
– Мы не станем отказываться, ваше величество, - мужчина медленно кивнул.
- Благодарю, ваше величество. Это больше того, на что мы рассчитывали, - женщина опустила голову. Потом подняла, и король даже поежился.
Глаза у нее горели нехорошими желтыми огоньками. Ох какими нехорошими…
- Но меньше того, что я хотел бы сделать для вас.
- Этого – достаточно.
Желтые огоньки сливаются, пока вся радужка не становится желтой. Король не отводит глаз, его словно затягивает в этот золотой огонь... И, возвращая его на землю, раздается мужской голос.
- Более чем достаточно.
Ветер пожимает плечами, стряхивая в окно несколько пушинок.
Странные эти люди. Что-то планируют, о чем-то думают, а ведь это так здорово – лететь! Лететь вокруг мира, нигде надолго не останавливаясь и не задерживаясь, но везде выхватывая самое прекрасное и удивительное!
Люди летать не умеют. И не знают, что такое – поймать душой ветер.
А жаль...
Глава 2
С момента разговора Джин с матерью прошло вот уже восемь дней. Лесс пока не объявлялся, девушка работала, ее мать вела дом – все было привычно и спокойно, пока в дверь не позвонил курьер.
- Баронесса Брайс?
- Да…
- Вам письмо. Распишитесь и приложите печать.
Курьер был весь запылен, письмо тоже было потрепано жизнью, значит, скакал и день и ночь… Джин послушно приложила печать, расплатилась и направилась к маме в кухню. Старшая из баронесс последнее время полюбила готовить, а дочь не возражала. Пусть мама развлекается, чем пожелает, она это заслужила.
- Что это?
- Письмо. От Аликс.
- А, твоя подружка? Дурочка...
Джин пожала плечами. Аликс, в общем-то, была неглупой девушкой, но... слишком порядочной, что ли? Если Джин изначально видела, к чему может привести неудачный брак, то Аликс такое и в голову не приходило. У них-то в семье все было иначе. Поместьем правила ее мать, правила железной рукой в бархатной перчатке, отец Аликс прочно находился у нее даже не под каблучком – там-то еще усилия прилагать надо. Скорее он был просто гвоздиком в набойке каблучка. Удобно, надежно и ходить не мешает.
Его полностью устраивало, что жена ведет все дела, что поместье в порядке, а на его маленькие прихоти всегда есть деньги. Мать рассказала Джинджер, что отец Аликс втихомолку похаживал по крестьянским девушкам, которые посимпатичнее, и у Аликс, наверняка, были пара незаконных братиков или сестричек, но вслух об этом говорить было не принято. Вот Аликс и не знала. Равно как и ее брат – бесцветно-унылый молодой человек на два года ее старше, и две сестренки, зашуганные матерью до полной потери сообразительности.
Как печально шутила Кларисса – у Резеды в доме даже мыши строем ходят, не то, что дети.
Каким чудом милейшая дама не запретила своим дочерям играть с Аликс? Для девушек это и по сей день оставалось секретом. Свою роль сыграл и баронский титул, и то, что отцы Алис и Джин были завзятыми охотниками, и надо же с кем-то общаться, а количество почтенных дворянских семей на округу не так, чтобы и велико...
Захолустье. Иначе и не скажешь.
С младшими сестрами Аликс – Лиреей и Мединой, Джинджер так и не сдружилась. С братом Люсьеном же....
Госпожа Резеда одно время питала надежды на брак, все же приданное у Джинджер было. Но...
Если вы хотите отделаться от нежелательного поклонника, не надо травить его собаками! Поверенного хватит! И – брачного договора.
Увидев, что по брачному договору ее сын может распоряжаться только собой, госпожа Резеда Лоусон взвилась, как в неприличное место пчелой укушенная. Джинджер услышала о себе много приятного и полезного.
Она – мужеподобная, наглая, невоспитанная, хамоватая, отвратительно прямолинейная для женщины и неженственная, некрасивая и неумная...
Пришлось выслушать, поблагодарить за проявленную снисходительность и поинтересоваться, за что господа Лоусон так ненавидит своего сына? Это ж какое отродье ему в жены захотела? Такую гадюку, как Джинджер?
Кошмар!
Может, сразу на плаху? Там хорошо, говорят, что даже и не больно почти, если палач понимающий? С вредной женой-то оно всяко хуже будет. И – дольше.
Госпожа Лоусон взвыла белугой – и ушла из жизни Джинджер. Единственный раз, когда они увиделись после того случая – это свадьба Аликс.
Милая девушка выходила замуж за невесть каким ветром занесенного в их глушь графского сына. Сэндер Пирлен был молод, красив, неглуп... сокровище, а не мужчина.
Аликс влюбилась и пребывала в состоянии непрекращающегося восторга.
Джинджер почесала нос и уточнила – как такое чудо дожило до тридцати лет и никому не потребовалось?
Оказалось, что у бедного мальчика была очень несчастливая жизнь. Ну, такая несчастливая жизнь, что просто хотелось добить его из жалости...
Брак с Аликс у него был под номером два. А первый брак был расторгнут по всем правилам.
Супруга вернулась в свой род, забрала с собой дочь, уехала из страны с любовником и где они – несчастный муж и отец так и не знал. А он ее так любил, так любил...
Причина?
Эммм... да стерва она была! Стерва и гадина! Не оценила такого мужчину!
Вот она, Аликс, сразу оценила несчастного Сэндера! И любить его будет! И все у них будет хорошо, даже просто замечательно!
Бессердечная Джинджер рекомендовала навести побольше справок, чтобы не оказаться в дураках. Кто его знает, может, супруга не просто так сбежала, а, например, родила она дочь, муж погулял на радостях, а потом жену дурной болезнью заразил? Или пил? Или в карты играл?
Зачем-то же его занесло искать невесту в такую глушь, где даже цапли не летают! Или это от большой любви к провинциалкам? Ну-ну…
Джинджер обозвали бессовестной и бессердечной, подключилась госпожа Лоусон, и девушку общими усилиями заткнули. Хотя и зря, с ее точки зрения. Надо было бы наоборот, выловить жениха, взять в клещи, втроем-вчетвером, и наддать с вопросами! Чтобы отвечал на них часика два, пока не проговорится!
Правильно поставленный вопрос (или допрос?) – великая сила!
Не вняли.
И оказалась Аликс замужем, а Джин – подружкой невесты, хорошо хоть от букета увернуться удалось. Поймала его одна из сестер Аликс – да так удачно, что вскоре вышла замуж за спивающегося вдовца с детьми. Есть чему порадоваться.
Зато приданного не потребовали! А для госпожи Лоусон это было главным ориентиром! Главное ведь, чтобы человек был хороший – и у нее денег не требовал! Вот!
Интересно, что потребовалось подруге?
Печать жалобно хрустнула в сильных пальцах.
Дорогая Джин.
Верь, это действительно я. Могу напомнить тебе наш разговор перед свадьбой. Ты сказала, что дело нечисто, и надо бы как следует допросить моего жениха. Я возразила, у нас завязался спор, и ты привела свою мать в пример.
- Вот как? – поинтересовалась Кларисса.
- Мам... извини. Я была мелкая, глупая и хотела ее отговорить.
- Надеюсь, впредь умнее будешь, - Кларисса не сердилась на дочь, но к чему посторонних посвящать в подробности их семейной жизни? Не стоит...
- Буду. Но это было, мы были одни, ее мамаша пришла уже потом...
- Ах, Резеда, наш кошмар и беда, - весело пропела мать. – Ужасная женщина! – это было сказано уже без всякого смеха. – Просто кошмарная.
- Зато жива, здорова и всем гадостей желает, - Джин пожала плечами. – Одно качество, которому не грех бы поучиться, у нее есть. Потрясающая жизнестойкость.
- Да уж. Тараканы плачут от зависти. Их хоть туфлей убить можно, а ее – ничем не выведешь.
- На Резеду Лоусон такой туфли еще не придумали. Читаю дальше?
- Слушаю?
Сейчас я признаю честно – я была дурой.
- Какой редкий случай. Обычно люди признают, что ты была дурой, а они просто тебя послушались.
- Так ведь не послушались же? – посмотрела на мать Джинджер. – В данном случае?
– А это неважно. Зато виноват кто-то другой. Так поругаешься – и жить легче.
Джин фыркнула, тряхнула головой.
- Мам, если бы они меня послушали... тебе не надоедает быть правой?
- Если бы моя правота не была оплачена годами жизни... Постарайся, чтобы твои годы не пошли в уплату за никому не нужные прописные истины?
- Обещаю. Читать дальше?
- Слушаю?
Женщины переглянулись и дружно фыркнули.
Мать и дочь? Да нет, скорее, подруги, которые настолько хорошо знают друг друга, что смысла кривить душой уже нет. Все равно там большая часть душ – одинаковая.
Сэндер изменился вскоре после нашей свадьбы. Сначала он поднимал на меня руку очень редко, потом все чаще и чаще. Недавно я поняла, что рано или поздно он убьет меня. И – нашего ребенка.
Джин, я знаю, что не могу вернуться к родителям. Мать сама отдаст меня мужу, еще и нотацию прочтет. Я прошу тебя о помощи.
