Карета медленно ехала уже по землям Домбрии. И по совету Матильды, Малена начала делать остановки в деревнях. Осматривала поселок, беседовала со старостой, покупала всякие мелочи, вроде хлеба, сыра, молока – когда в отряде куча мужиков, они все сожрут.
Девушки строго следили, чтобы все покупалось, а не «дарилось безвозмездно», но и так произошел неприятный случай.
Деревенька называлась «Яблочница», и яблонь тут было видимо-невидимо. Плоды сушили, варили варенье, гнали сидр, вот кальвадос тут еще не освоили. Матильда пообещала подруге найти рецепт, но пока еще время пройдет…
А вот пирог с яблоками оказался выше всяких похвал. И легкое яблочное вино, и варенье…
Девушкам хотелось все попробовать, узнать рецепт, купить кое-что…
Когда раздался крик, Матильда насторожилась первой. Уж за ней – Ровена и Малена.
Развернулся в ту сторону Дорак, но сделать ничего не успел. Из-за сарая вылетел солдат, а за ним, потрясая вилами, гналась тетка необъятных размеров.
Сначала никто не понял, что происходит. Солдаты просто автоматически, по привычке, ощетинились саблями на тетку, но та и не подумала дрогнуть.
- Что ж это деется-то?! Охальники!!!
Мотя встряхнула подругу.
- А ну, рысью! Ты тут герцогесса! Не дай бог, Дорак все сам решит, потом не расхлебаешь!
- Но я…
- Я подскажу! Не теряйся!
Мария-Элена отбросила серую шаль и медленно вышла из дома.
Она и сама не знала, но выглядела девушка в этот миг по-королевски. Солнце окружило золотым ореолом ее голову, словно короновало на трон, величественная осанка, неспешные движения и роскошное платье дополнили картину, да и Мотя внутри не давала расслабиться.
- Рукой, вот так, спокойнее. А теперь – голос.
- Я – герцогесса Домбрийская. Что здесь происходит?!
Ровена на всякий случай держалась сзади. Мало ли…
Но нападать никто не собирался, вместо этого тетка отбросила вилы в сторону – и почти упала в ноги герцогессе.
- Что ж это деется-то, ваша светлость?!
- Что именно? – Малена трепетала, как заячий хвост, но Матильда не давала ей расслабиться. Ишь ты, рассиропилась. Выясняй! – Рассказывайте!
Ну что бы новое?
Увидел солдат красивую девушку, спросил попить, да и прижал ее в углу. Девушка отбиваться, солдат, видимо, распалился, платье рвать начал, тут мать вошла, да и приветила насильника, чем под руку попало.
- А это пострадавшая… Ага.
Матильда и Малена вместе созерцали симпатичную крестьянку. Действительно, мог солдатик и повестись. Фигурка точеная, личико очень симпатичное, копна каштановых кудрей… правда, волосы сейчас стоят дыбом, да и личико заплаканное, но все равно вид приятный. И округлости все на месте…
- Если она его не завлекала? – засомневалась Малена.
- Не думаю.
- Почему?
- Малечка, а ты на ее руки посмотри?
Действительно. Руки у девушки были вполне себе крестьянские – загорелые и натруженные. И на этой загорелой коже отчетливо проступали пятна синяков. Словно кто-то удерживал ее в жестокой хватке.
- И платье…
Платье, действительно, было порвано, но только на груди. Видимо, сильнее не успел. Мать не дала.
- Ваша светлость, - кашлянул над ухом Дорак.
Матильда, сейчас именно она, развернулась – и пригвоздила капитана взглядом.
- Вы что-то хотите сказать, любезнейший?
Эх, не слышала этого голоса бабушка Майя. А услышала бы – порадовалась. Не пропала генетика! Ее кровь, ее выучка…
Дорак аж вздрогнул. Но уже не так сильно.
- Вы бы вернулись в дом? Ни к чему вам эти дрязги…
- Вы хотите сказать, капитан, что командуете отрядом насильников? И предлагаете мне закрыть на это глаза? Замечательно…
Дорак смутился.
- Ну… не было ж ничего.
- Потому что солдата прогнали. А если бы нет?
- В таком случае он разложил бы девушку, где придется, - голос Ровены почему-то был исполнен сдержанной ярости. – И пошел бы дальше. А на ней уже вряд ли кто-то женится. Будет там ребенок, не будет – дело другое, но муж бы ее всю жизнь попрекал.
Малена прищурилась.
- Может, стоит женить слишком горячего парня?
От такой перспективы побледнела даже тетка. И едва не взвыла. Матильда поняла, что тут точно все было не по согласию, и пригляделась к солдату.
Стоит, умник, штаны поддерживает, Завязать не успел толком, когда в тебя вилами тычут, не до того. И парень-то вроде не самый страшный, фигуристый, с выправкой, достаточно симпатичный, а поди ж ты…
- Женить не будем, - вынесла вердикт герцогесса. – Надо бы выпороть, к примеру, плетей пятьдесят, но тогда он в седле держаться не сможет. Всех задержит. Сделаем проще. Сколько составляет месячное жалование солдата?
- Две серебряных монеты в неделю, ваша светлость, - отчитался Дорак.
- Заплатите этой женщине три монеты золотом. Здесь. При мне, - отчеканила Малена. – Солдат…
- Варьен.
- Солдат Варьен, из вашего жалования будет удерживаться ровно половина. Пока не отработаете долг. Не захотите работать – пятьдесят плетей - и на все четыре стороны. Я жду?
Дорак, со скрежетом зубовным, развязал кошелек. В ладонь тетки легли три монеты.
Малена поглядела на нее, вздохнула.
- Выдайте дочку замуж. И пусть эти деньги станут ее приданым.
Три монеты золотом. Для герцогессы - немного. Для деревни – сумма, на которую можно купить хорошую, стельную корову. А с таким приданым не пропадешь.
Тетка рассыпалась в благодарностях. Малена взмахнула рукой.
- Мы выезжаем. Немедленно. Побудьте пока при мне, мало ли у кого какие идеи возникнут…
- Я к старосте пойду, ваша светлость. Линка с его сыном давно друг на друга смотрят…
Тетка глядела снизу вверх с искренней благодарностью, и Малена махнула рукой.
- Мы уедем – и идите.
На следующий день солдат Варьен щеголял роскошными фингалами. И немного шепелявил. Дорак не простил ему потери денег, но Малена не обратила внимания.
Пусть разбираются сами, а насильнику – поделом.
- Спасибо, ваша светлость.
Мария-Элена с удивлением поглядела на Ровену.
- За что?
- За эту девушку… вы могли бы ничего не делать. Или решить иначе.
- Могла бы. Но очень не люблю насильников.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности, - отмахнулась Малена.
И погрузилась в разговор с Матильдой, не заметив взгляда телохранительницы.
А взгляд был хороший. Пристальный, недоверчивый, но уже теплый. Ровена и сама не знала, как относиться к нанимательнице, но уже начинала уважать герцогессу. А это – неплохо.
- Тильда, милая, спасибо тебе…
- За что?
- Когда я слышу из его уст: «Малена»… знаешь, у меня словно все внутри поет!
- Мне несложно, а тебе приятно, - отмахнулась Матильда.
Это у Марии-Элены ничего особенного не происходило. А Матильда развлекалась вовсю.
Осваивалась на новом месте, разбиралась с клиентами и поставщиками, знакомилась с соседями…
И конечно, любовалась Антоном Великолепным.
«Малена, сделай кофе!»
«Малена, свяжись с Кобзевым, скажи, заеду завтра в два!»
«Малена, отправь факс!»
И прочее, прочее, прочее…
Операторы пока не определились со своим отношением к девушке. Приглядывались, принюхивались…
Женя смотрела недоверчиво – каждую девушку, которая появлялась в радиусе километра, она воспринимала, как покушение на своего личного Антона.
Валерия оглядела Матильду с ног до головы, тряхнула гривой волос и решила, что эта – ей не конкурентка.
Нина совершенно по-дружески пришла на второй же день за кофе.
- Малена, не нальешь чашечку? Не могу пить растворяшку, желудок сводит. А тут хоть кофеварка хорошая…
Это верно.
Кофеварка у Антона была автоматическая. Совмещенная с кофемолкой, надежная и удобная. Вид кофе на выбор, хоть эспрессо, хоть капуччино. Никаких растворяшек, никаких капсул – только зерна. Их Дина тоже заказывала сама, в маленьком магазинчике, как и пряности. У хорошей секретарши обязан быть хороший кофе.
Рецепты тоже были. По ним Матильда и готовила для Антона.
- Тебе какой?
- Тошки нет?
- Нет…
Антон действительно уехал по делам. В налоговую инспекцию.
- Капуччино, если молоко есть.
- Есть, чего ж ему не быть. Против корицы ничего не имеешь?
- Отличная идея.
Матильда достала из маленького холодильничка (час отмывала с хлоркой и сутки проветривала) молоко, залила куда надо, засыпала зерна, запустила кофеварку.
- Спасибо, - облизнулась Нина, принимая чашку с пышной пенной шапочкой. – Прелесть какая, уммм…
- Не за что.
- Тебе так только кажется. Месяца с пятого Динке тяжело стало, она отекать начала, голова кружится, сама понимаешь, такой момент… ей бы лежать, но Антона она бросить не могла.
- Они родственники? – не удержалась Малена.
Матильда только вздохнула. Ладно уж, пусть сплетничает подруга, раньше все узнает о своем «принце», раньше разочаруется.
- Нет, что ты. У Динки такая история была… она из очень верующей семьи. Там папаша все под себя подмял, девчонки и пискнуть не могли. Ну и Динка… платье до пят, платки эти жуткие… и нарвалась она на Тошку.
- И?
- Влюбилась, конечно. У них даже ничего и не было, представляешь? Тошка только-только осаду начал, за руку ее один раз подержал и до дома подвез. Папаша увидел, и ее из дома выгнал.
- Кошмар! – искренне высказалась Матильда.
- Сказал, что ему блудницы не нужны, что одна паршивая овца все стадо портит… что-то такое. Динка и пришла сюда, к Тошке, рассказывала, сидела на ступеньках, ждала и думала, что обязательно утопится, если он ее прогонит.
- Не утопилась же?
- Правильно. Как говорит сам Тошка, лучшее средство для прочистки бабских мозгов - это секс.
Матильда откровенно фыркнула, представив Антона с ершиком для унитаза. Или с вантузом... да-да, именно там. Но Нина ничего не заметила, продолжая повествование.
- Тошка ее, конечно, не бросил. Снял на пару месяцев квартиру, посадил к себе в агентство, потом и секретаршей взял. Ну да, трахнул, есть у него такое. А потом у них как-то все потихоньку прекратилось, Динка с Петькой познакомилась, и у них закрутилось по полной программе.
- Результат я видела. А муж ее не ревновал?
- Нет. Петька к Антону пришел, когда у них с Динкой завязалось, и сказал, что былое – ушло. Но если Тошка к его девушке хоть палец протянет, он ему руку сломает.
- И как?
- Кабинет они разнесли. Стол сломали, полки пришлось новые покупать, компьютер почил смертью храбрых. Но мужики договорились.
Матильда хохотала вовсе уж откровенно. Малена смущенно молчала.
- А как же правило? Что на работе нельзя...
- Так не для шефа ж! Хотя Тошка в этом отношении парень простой. Пару раз с ним покувыркаешься, и получаешь отставку.
- А прибавку к зарплате?
- Это – нет.
- Тогда и смысла нет, - рассмеялась Матильда.
- Ну, не скажи. В постели он очень даже неплох.
- Обычно такие мальчики думают лишь о себе? – тоном умудренной жизнью женщины заметила Матильда. Она бы смолчала, но как еще объяснить подруге, что кобель хорош в будке на цепи, а не в постели?
- Это да. обычно такие считают, что если попали к женщине в койку, она им уже должна быть благодарна. Но Тошка молодец....
- В смысле... вы тоже?
- А, у меня тяжелый развод с мужем был. Вышла замуж, а он пить начал, руку на меня поднимать, когда дочь ударил, я его, конечно, выкинула. Так он ходить начал, под дверями орать, ломиться, тут меня еще с работы выкинули, я ходила по всем конторам, нигде не брали, Альке семи нет... Тошка на меня посмотрел, и сказал, что я принята.
- Благородно...
- Ну да. на следующий день муж ломиться начал, Тошка подъехал, морду ему начистил так, что общественность стоя аплодировала, и головой в мусорный бак сунул. С тех пор – как отшептало.
- Замечательный рецепт.
- Ага... Дальше, сам понимаешь, он ночевать остался... но так, на пару раз. Я все понимала, я ж его на десять лет старше. Ничего серьезного нам не светило, но вспомнить и сейчас приятно.
- Поняла?
- Тильда, он ведь помог. И ей, и Дине...
- За что с ним расплатились натурой. Хочешь такое же? На пару ночей?
- Нет!
- На нет – и спроса нет. Слушай дальше...
- С Лерой понятно. А Женя?
- Влюбилась. Тошка и решил, что проще ее на работу взять, чем отбиваться. С тех пор надеемся, что у нее это пройдет. Но не проходит.
- И не лечится.
- Примерно так.
- Нина, открой мне страшную тайну. Неужели шеф и с Сергеем тоже спал? Тенденция, однако...
Женщина едва не подавилась печеньем.
- Уффф! Н-нет! Кха! Тошка в этом плане четкий гетеро. Хоть и говорит, что все надо попробовать, но не до такой степени.
- Жаль...
Нина подавилась второй раз.
- П-почему? Кха!
- Шеф-гомосексуалист – мечта любой секретарши, - абсолютно серьезным тоном поведала Матильда. – И не пристает, и косметикой поделиться может. Тут главное с ним на одного и того же парня глаз не положить.
- Я кому сказал – не сплетничать на работе?
Антон стоял в дверях злой, как шершень. И по всему выходило, что последнюю фразу он слышал. А до того?
Матильда пожала плечами.
- Извините, шеф. Я просто рассказала о своем идеале работодателя. Но если вы будете регулярно выплачивать премию – я закрою глаза на эти недостатки.
- Я за кофе забежала, - Нина сделала невинные глазки. – Тоша, ты же знаешь, я жить без него не могу.
Воистину, наглость – второе счастье. Антон выдохнул, и уже вполне спокойно уточнил:
- Значит, не приставать – и косметика?
Матильда невинно кивнула.
- Извините, шеф. Но девушки должны иногда мечтать...
- Не приставать – обещаю. А с косметикой сложнее. Но вон там, в шкафу, от ремонта краска осталась. Пользуйтесь, не стесняйтесь.
- Благодарю вас, о великий, - поддержала игру Матильда. – Вы так щедры!
- Мудры, добры и великолепны, - Нина улыбалась вовсю.
Малена млела. Антон махнул рукой на нахалок. Инцидент был исчерпан.
Его величество Риний VI Эларский, Элар, Ларейя.
- Проходи, Лера, садись.
Ее высочество Дилера Эларская присела перед отцом в почтительном реверансе, и послушно опустилась в кресло.
Риний проследил взглядом за любимым дитятком, и вздохнул.
Да...
Дитятко.
Любимое.
И ничего этот факт не меняет. Ни нескладности, ни неуклюжести - ничего. И винить в этом некого.
Короли редко женятся по любви, Риний исключением не стал. Женился достаточно рано, на женщине, которая была выгодна. Ее величество Вивиан, в девичестве Салейнская, была из достаточно знатного и богатого клана.
Элар – страна купцов. Так было, так будет, так остается, и это неплохо. Клан Салейнских был не настолько знатен, чтобы стоять рядом с троном, зато им принадлежало (и сейчас принадлежит) примерно двадцать процентов всех кораблей Элара. Это много. Это очень много...
Родители Вивиан согласились на королевское предложение с радостью. Но...
Девушка была откровенно некрасива.
Темные волосы непонятного оттенка, сухопарая фигура, которую одень в штаны – и от мужика не отличишь, да и зубы великоваты.
Дилера взяла от матери все эти не слишком приятные черты, и добавила еще подбородок от отца. И бородавку.
Понятное дело, придворные крутились рядом, все же принцесса, но Дилера была еще и умна. Не в кого ей было дурочкой рождаться. И она прекрасно понимала, что восхищаются не ей. Восхищаются тем, что она может дать.
Властью, близостью к трону, состоянием...
- У нас будет серьезный разговор.
- Я вас слушаю, отец.
- Я договорился о твоем браке.
Дилера прикусила нижнюю губу, что ее не украсило. Подбородок выдался вперед еще больше, зубы стали уж вовсе лошадиными...
Девушки строго следили, чтобы все покупалось, а не «дарилось безвозмездно», но и так произошел неприятный случай.
Деревенька называлась «Яблочница», и яблонь тут было видимо-невидимо. Плоды сушили, варили варенье, гнали сидр, вот кальвадос тут еще не освоили. Матильда пообещала подруге найти рецепт, но пока еще время пройдет…
А вот пирог с яблоками оказался выше всяких похвал. И легкое яблочное вино, и варенье…
Девушкам хотелось все попробовать, узнать рецепт, купить кое-что…
Когда раздался крик, Матильда насторожилась первой. Уж за ней – Ровена и Малена.
Развернулся в ту сторону Дорак, но сделать ничего не успел. Из-за сарая вылетел солдат, а за ним, потрясая вилами, гналась тетка необъятных размеров.
Сначала никто не понял, что происходит. Солдаты просто автоматически, по привычке, ощетинились саблями на тетку, но та и не подумала дрогнуть.
- Что ж это деется-то?! Охальники!!!
Мотя встряхнула подругу.
- А ну, рысью! Ты тут герцогесса! Не дай бог, Дорак все сам решит, потом не расхлебаешь!
- Но я…
- Я подскажу! Не теряйся!
Мария-Элена отбросила серую шаль и медленно вышла из дома.
Она и сама не знала, но выглядела девушка в этот миг по-королевски. Солнце окружило золотым ореолом ее голову, словно короновало на трон, величественная осанка, неспешные движения и роскошное платье дополнили картину, да и Мотя внутри не давала расслабиться.
- Рукой, вот так, спокойнее. А теперь – голос.
- Я – герцогесса Домбрийская. Что здесь происходит?!
Ровена на всякий случай держалась сзади. Мало ли…
Но нападать никто не собирался, вместо этого тетка отбросила вилы в сторону – и почти упала в ноги герцогессе.
- Что ж это деется-то, ваша светлость?!
- Что именно? – Малена трепетала, как заячий хвост, но Матильда не давала ей расслабиться. Ишь ты, рассиропилась. Выясняй! – Рассказывайте!
Ну что бы новое?
Увидел солдат красивую девушку, спросил попить, да и прижал ее в углу. Девушка отбиваться, солдат, видимо, распалился, платье рвать начал, тут мать вошла, да и приветила насильника, чем под руку попало.
- А это пострадавшая… Ага.
Матильда и Малена вместе созерцали симпатичную крестьянку. Действительно, мог солдатик и повестись. Фигурка точеная, личико очень симпатичное, копна каштановых кудрей… правда, волосы сейчас стоят дыбом, да и личико заплаканное, но все равно вид приятный. И округлости все на месте…
- Если она его не завлекала? – засомневалась Малена.
- Не думаю.
- Почему?
- Малечка, а ты на ее руки посмотри?
Действительно. Руки у девушки были вполне себе крестьянские – загорелые и натруженные. И на этой загорелой коже отчетливо проступали пятна синяков. Словно кто-то удерживал ее в жестокой хватке.
- И платье…
Платье, действительно, было порвано, но только на груди. Видимо, сильнее не успел. Мать не дала.
- Ваша светлость, - кашлянул над ухом Дорак.
Матильда, сейчас именно она, развернулась – и пригвоздила капитана взглядом.
- Вы что-то хотите сказать, любезнейший?
Эх, не слышала этого голоса бабушка Майя. А услышала бы – порадовалась. Не пропала генетика! Ее кровь, ее выучка…
Дорак аж вздрогнул. Но уже не так сильно.
- Вы бы вернулись в дом? Ни к чему вам эти дрязги…
- Вы хотите сказать, капитан, что командуете отрядом насильников? И предлагаете мне закрыть на это глаза? Замечательно…
Дорак смутился.
- Ну… не было ж ничего.
- Потому что солдата прогнали. А если бы нет?
- В таком случае он разложил бы девушку, где придется, - голос Ровены почему-то был исполнен сдержанной ярости. – И пошел бы дальше. А на ней уже вряд ли кто-то женится. Будет там ребенок, не будет – дело другое, но муж бы ее всю жизнь попрекал.
Малена прищурилась.
- Может, стоит женить слишком горячего парня?
От такой перспективы побледнела даже тетка. И едва не взвыла. Матильда поняла, что тут точно все было не по согласию, и пригляделась к солдату.
Стоит, умник, штаны поддерживает, Завязать не успел толком, когда в тебя вилами тычут, не до того. И парень-то вроде не самый страшный, фигуристый, с выправкой, достаточно симпатичный, а поди ж ты…
- Женить не будем, - вынесла вердикт герцогесса. – Надо бы выпороть, к примеру, плетей пятьдесят, но тогда он в седле держаться не сможет. Всех задержит. Сделаем проще. Сколько составляет месячное жалование солдата?
- Две серебряных монеты в неделю, ваша светлость, - отчитался Дорак.
- Заплатите этой женщине три монеты золотом. Здесь. При мне, - отчеканила Малена. – Солдат…
- Варьен.
- Солдат Варьен, из вашего жалования будет удерживаться ровно половина. Пока не отработаете долг. Не захотите работать – пятьдесят плетей - и на все четыре стороны. Я жду?
Дорак, со скрежетом зубовным, развязал кошелек. В ладонь тетки легли три монеты.
Малена поглядела на нее, вздохнула.
- Выдайте дочку замуж. И пусть эти деньги станут ее приданым.
Три монеты золотом. Для герцогессы - немного. Для деревни – сумма, на которую можно купить хорошую, стельную корову. А с таким приданым не пропадешь.
Тетка рассыпалась в благодарностях. Малена взмахнула рукой.
- Мы выезжаем. Немедленно. Побудьте пока при мне, мало ли у кого какие идеи возникнут…
- Я к старосте пойду, ваша светлость. Линка с его сыном давно друг на друга смотрят…
Тетка глядела снизу вверх с искренней благодарностью, и Малена махнула рукой.
- Мы уедем – и идите.
На следующий день солдат Варьен щеголял роскошными фингалами. И немного шепелявил. Дорак не простил ему потери денег, но Малена не обратила внимания.
Пусть разбираются сами, а насильнику – поделом.
***
- Спасибо, ваша светлость.
Мария-Элена с удивлением поглядела на Ровену.
- За что?
- За эту девушку… вы могли бы ничего не делать. Или решить иначе.
- Могла бы. Но очень не люблю насильников.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности, - отмахнулась Малена.
И погрузилась в разговор с Матильдой, не заметив взгляда телохранительницы.
А взгляд был хороший. Пристальный, недоверчивый, но уже теплый. Ровена и сама не знала, как относиться к нанимательнице, но уже начинала уважать герцогессу. А это – неплохо.
***
- Тильда, милая, спасибо тебе…
- За что?
- Когда я слышу из его уст: «Малена»… знаешь, у меня словно все внутри поет!
- Мне несложно, а тебе приятно, - отмахнулась Матильда.
Это у Марии-Элены ничего особенного не происходило. А Матильда развлекалась вовсю.
Осваивалась на новом месте, разбиралась с клиентами и поставщиками, знакомилась с соседями…
И конечно, любовалась Антоном Великолепным.
«Малена, сделай кофе!»
«Малена, свяжись с Кобзевым, скажи, заеду завтра в два!»
«Малена, отправь факс!»
И прочее, прочее, прочее…
Операторы пока не определились со своим отношением к девушке. Приглядывались, принюхивались…
Женя смотрела недоверчиво – каждую девушку, которая появлялась в радиусе километра, она воспринимала, как покушение на своего личного Антона.
Валерия оглядела Матильду с ног до головы, тряхнула гривой волос и решила, что эта – ей не конкурентка.
Нина совершенно по-дружески пришла на второй же день за кофе.
- Малена, не нальешь чашечку? Не могу пить растворяшку, желудок сводит. А тут хоть кофеварка хорошая…
Это верно.
Кофеварка у Антона была автоматическая. Совмещенная с кофемолкой, надежная и удобная. Вид кофе на выбор, хоть эспрессо, хоть капуччино. Никаких растворяшек, никаких капсул – только зерна. Их Дина тоже заказывала сама, в маленьком магазинчике, как и пряности. У хорошей секретарши обязан быть хороший кофе.
Рецепты тоже были. По ним Матильда и готовила для Антона.
- Тебе какой?
- Тошки нет?
- Нет…
Антон действительно уехал по делам. В налоговую инспекцию.
- Капуччино, если молоко есть.
- Есть, чего ж ему не быть. Против корицы ничего не имеешь?
- Отличная идея.
Матильда достала из маленького холодильничка (час отмывала с хлоркой и сутки проветривала) молоко, залила куда надо, засыпала зерна, запустила кофеварку.
- Спасибо, - облизнулась Нина, принимая чашку с пышной пенной шапочкой. – Прелесть какая, уммм…
- Не за что.
- Тебе так только кажется. Месяца с пятого Динке тяжело стало, она отекать начала, голова кружится, сама понимаешь, такой момент… ей бы лежать, но Антона она бросить не могла.
- Они родственники? – не удержалась Малена.
Матильда только вздохнула. Ладно уж, пусть сплетничает подруга, раньше все узнает о своем «принце», раньше разочаруется.
- Нет, что ты. У Динки такая история была… она из очень верующей семьи. Там папаша все под себя подмял, девчонки и пискнуть не могли. Ну и Динка… платье до пят, платки эти жуткие… и нарвалась она на Тошку.
- И?
- Влюбилась, конечно. У них даже ничего и не было, представляешь? Тошка только-только осаду начал, за руку ее один раз подержал и до дома подвез. Папаша увидел, и ее из дома выгнал.
- Кошмар! – искренне высказалась Матильда.
- Сказал, что ему блудницы не нужны, что одна паршивая овца все стадо портит… что-то такое. Динка и пришла сюда, к Тошке, рассказывала, сидела на ступеньках, ждала и думала, что обязательно утопится, если он ее прогонит.
- Не утопилась же?
- Правильно. Как говорит сам Тошка, лучшее средство для прочистки бабских мозгов - это секс.
Матильда откровенно фыркнула, представив Антона с ершиком для унитаза. Или с вантузом... да-да, именно там. Но Нина ничего не заметила, продолжая повествование.
- Тошка ее, конечно, не бросил. Снял на пару месяцев квартиру, посадил к себе в агентство, потом и секретаршей взял. Ну да, трахнул, есть у него такое. А потом у них как-то все потихоньку прекратилось, Динка с Петькой познакомилась, и у них закрутилось по полной программе.
- Результат я видела. А муж ее не ревновал?
- Нет. Петька к Антону пришел, когда у них с Динкой завязалось, и сказал, что былое – ушло. Но если Тошка к его девушке хоть палец протянет, он ему руку сломает.
- И как?
- Кабинет они разнесли. Стол сломали, полки пришлось новые покупать, компьютер почил смертью храбрых. Но мужики договорились.
Матильда хохотала вовсе уж откровенно. Малена смущенно молчала.
- А как же правило? Что на работе нельзя...
- Так не для шефа ж! Хотя Тошка в этом отношении парень простой. Пару раз с ним покувыркаешься, и получаешь отставку.
- А прибавку к зарплате?
- Это – нет.
- Тогда и смысла нет, - рассмеялась Матильда.
- Ну, не скажи. В постели он очень даже неплох.
- Обычно такие мальчики думают лишь о себе? – тоном умудренной жизнью женщины заметила Матильда. Она бы смолчала, но как еще объяснить подруге, что кобель хорош в будке на цепи, а не в постели?
- Это да. обычно такие считают, что если попали к женщине в койку, она им уже должна быть благодарна. Но Тошка молодец....
- В смысле... вы тоже?
- А, у меня тяжелый развод с мужем был. Вышла замуж, а он пить начал, руку на меня поднимать, когда дочь ударил, я его, конечно, выкинула. Так он ходить начал, под дверями орать, ломиться, тут меня еще с работы выкинули, я ходила по всем конторам, нигде не брали, Альке семи нет... Тошка на меня посмотрел, и сказал, что я принята.
- Благородно...
- Ну да. на следующий день муж ломиться начал, Тошка подъехал, морду ему начистил так, что общественность стоя аплодировала, и головой в мусорный бак сунул. С тех пор – как отшептало.
- Замечательный рецепт.
- Ага... Дальше, сам понимаешь, он ночевать остался... но так, на пару раз. Я все понимала, я ж его на десять лет старше. Ничего серьезного нам не светило, но вспомнить и сейчас приятно.
- Поняла?
- Тильда, он ведь помог. И ей, и Дине...
- За что с ним расплатились натурой. Хочешь такое же? На пару ночей?
- Нет!
- На нет – и спроса нет. Слушай дальше...
- С Лерой понятно. А Женя?
- Влюбилась. Тошка и решил, что проще ее на работу взять, чем отбиваться. С тех пор надеемся, что у нее это пройдет. Но не проходит.
- И не лечится.
- Примерно так.
- Нина, открой мне страшную тайну. Неужели шеф и с Сергеем тоже спал? Тенденция, однако...
Женщина едва не подавилась печеньем.
- Уффф! Н-нет! Кха! Тошка в этом плане четкий гетеро. Хоть и говорит, что все надо попробовать, но не до такой степени.
- Жаль...
Нина подавилась второй раз.
- П-почему? Кха!
- Шеф-гомосексуалист – мечта любой секретарши, - абсолютно серьезным тоном поведала Матильда. – И не пристает, и косметикой поделиться может. Тут главное с ним на одного и того же парня глаз не положить.
- Я кому сказал – не сплетничать на работе?
Антон стоял в дверях злой, как шершень. И по всему выходило, что последнюю фразу он слышал. А до того?
Матильда пожала плечами.
- Извините, шеф. Я просто рассказала о своем идеале работодателя. Но если вы будете регулярно выплачивать премию – я закрою глаза на эти недостатки.
- Я за кофе забежала, - Нина сделала невинные глазки. – Тоша, ты же знаешь, я жить без него не могу.
Воистину, наглость – второе счастье. Антон выдохнул, и уже вполне спокойно уточнил:
- Значит, не приставать – и косметика?
Матильда невинно кивнула.
- Извините, шеф. Но девушки должны иногда мечтать...
- Не приставать – обещаю. А с косметикой сложнее. Но вон там, в шкафу, от ремонта краска осталась. Пользуйтесь, не стесняйтесь.
- Благодарю вас, о великий, - поддержала игру Матильда. – Вы так щедры!
- Мудры, добры и великолепны, - Нина улыбалась вовсю.
Малена млела. Антон махнул рукой на нахалок. Инцидент был исчерпан.
Его величество Риний VI Эларский, Элар, Ларейя.
- Проходи, Лера, садись.
Ее высочество Дилера Эларская присела перед отцом в почтительном реверансе, и послушно опустилась в кресло.
Риний проследил взглядом за любимым дитятком, и вздохнул.
Да...
Дитятко.
Любимое.
И ничего этот факт не меняет. Ни нескладности, ни неуклюжести - ничего. И винить в этом некого.
Короли редко женятся по любви, Риний исключением не стал. Женился достаточно рано, на женщине, которая была выгодна. Ее величество Вивиан, в девичестве Салейнская, была из достаточно знатного и богатого клана.
Элар – страна купцов. Так было, так будет, так остается, и это неплохо. Клан Салейнских был не настолько знатен, чтобы стоять рядом с троном, зато им принадлежало (и сейчас принадлежит) примерно двадцать процентов всех кораблей Элара. Это много. Это очень много...
Родители Вивиан согласились на королевское предложение с радостью. Но...
Девушка была откровенно некрасива.
Темные волосы непонятного оттенка, сухопарая фигура, которую одень в штаны – и от мужика не отличишь, да и зубы великоваты.
Дилера взяла от матери все эти не слишком приятные черты, и добавила еще подбородок от отца. И бородавку.
Понятное дело, придворные крутились рядом, все же принцесса, но Дилера была еще и умна. Не в кого ей было дурочкой рождаться. И она прекрасно понимала, что восхищаются не ей. Восхищаются тем, что она может дать.
Властью, близостью к трону, состоянием...
- У нас будет серьезный разговор.
- Я вас слушаю, отец.
- Я договорился о твоем браке.
Дилера прикусила нижнюю губу, что ее не украсило. Подбородок выдался вперед еще больше, зубы стали уж вовсе лошадиными...
